Брион М. Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта.

Брион М. Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта. М.: Молодая гвардия, 2009

Если выстраивать пирамиду высших достижений мировой музыки, большинство специалистов на самую вершину поместят, верно, немца Баха. Зато сразу под ним окажутся трое великих венцев - Моцарт, Бетховен и Шуберт. Правда, немец Бетховен добровольно переместился сюда (притянуло как магнитом!) с берегов Рейна, и, видимо, поэтому известнейший французский эссеист-искусствовед Марсель Брион исключил его из названия своей книги. Хотя Бетховен в ней, конечно, присутствует. Как и наш дипломат граф Разумовский, известный меценат культурной Вены и, прежде всего, этой великой троицы. Квартеты Бетховена, посвященные Разумовскому, до сих пор, может быть, наиболее выдающееся создание этого струнного жанра. А самое большое, возможно, культурное упущение петербургского двора состоит в том, что он не внял уговорам своего венского посланника приискать в северной столице хотя бы какое-нибудь скромное местечко капельмейстера для "высокоодарённого музыканта" Моцарта.

В мире нет второго города с таким количеством гениальных композиторов (его можно сравнить разве что с Флоренцией или Амстердамом - по части изобразительных искусств). Прежде упомянутой великой троицы были ещё Глюк и Гайдн, а после них - Брукнер, Малер, Шёнберг, Веберн, Берг. Да еще многочисленное, как утиный выводок, семейство под общей "страусиной" фамилией Штраус...

Похоже, что в музыке Брион всё же не так понаторел, как в живописи. Вникать в нюансы внутреннего развития величайшего и загадочнейшего из искусств - не его дело. Зато он мастер того, в чём давно преуспел, - в изображении эпохи. Не всякий исторический романист способен с такой наглядностью передать её скрытые пружины и внешние импульсы. Герой этой эпохи - конечно, Наполеон, это имя постоянно мелькает на страницах книги. Ведь он и тут, под Веной, повоевал, одержал свои блистательные победы (битва при Ваграме - важная веха в его послужном списке). Здесь под гром пушек не раз прогарцевали его гусары, сюда он посадил на правление и кормление своего маршала Бертье, который вынужден был - благодарение русским! - уступить город и страну не менее злокозненному, зато местному князю Меттерниху. Подобными историческими событиями и определялась повседневная жизнь творцов великой музыки, детей своей эпохи.

Кто только не клянётся у нас Моцартом, сравнивая с ним и Пушкина, у кого из интеллигентов недавнего прошлого, по уверениям Андрея Битова ("Пушкинский дом"), не слетала с губ шубертова "Розамунда"! Если не вымерли окончательно в нашей придавленной бизнесом стране эти культурные мастодонты, то живой интерес к этой книге обеспечен.

Юрий Архипов

Насколько неполным показался бы нам образ Шуберта, если бы представление о нем не сопровождалось радостными походами в Венский лес, настолько сами эти походы теряли бы свою прелесть, если бы мы не могли представить себе ностальгических песен, эхо которых разносилось по всему лесу. Потому что, как писал английский путешественник Чарльз Барни в 1773 году, "здесь ноют даже каменные скульптуры ангелов над дверями домов".