До тех пор, пока нас о ней не спрашивают, мы понимаем, что это такое, но тотчас же это объяснить или определить мы не в состоянии.
У. Бэйджхот
Актуальность национальной тематики не уменьшается; последние 200 лет истории и современный этап человечества невозможно понять, если не разобраться в смысле термина "нация", настолько этот термин обозначает нечто существенное в человеческом бытии. В парадоксальном сплетении рациональных и эмоциональных моментов, наполняющих данное слово, как в лабиринте, блуждает множество умов, и одного, общего для всех выхода из этого "смыслового лабиринта" не найдено. О значимости осмысления данной проблемной области говорит и то, что результаты теоретизирования задают не только различные программы развития научного дискурса, но и политико-правового действия.

Полная версия публикации

Высокий дилетантизм.

Вышеславцевы, чей дворянский род известен в России с пятнадцатого века, к первому ряду знати никогда не причислялись, но были и не из последних : достойно проходили свое поприще в чинах стольников, воевод, полномочных послов при иноземных дворах и были жалованы за многие службы поместными окладами в Тамбовской, Пензенской и Московской губерниях. И дворянское происхождение глубоко запечетлелось на всем личностном и творческом облике Бориса Петровича Вышеславцева, укрепив в нем чувство свободы и то дворянское чувство равенства со всеми живущими ( Б. Пастернак), которое иногда раздражало его заслуженных коллег, с трудом мирившихся с претензиями на ученость этого по видимости филосовствующего плейбоя. Но даже такой мученик идеи, как П.И.Новгородцев, чья нравственная чистота граничила со святостью, и чьи оценочные критерии были , может быть, слишком высоки, даже и он не мог усомниться в подлинности философского дара и пафоса Б.П.Вышеславцева. В цитируемом ниже отрывке из письма П.И.Новгородцева к П.Б. Струве речь, видимо, также идет о не вполне приемлимых с ригористической точки зрения компромиссах с большевистской властью, на которые Вышеславцев пытался пойти, чтобы избежать высылки из России на печально знаменитом философском параходе, но которые его так и не уберегли от уже полудобровольной эмиграции спустя три месяца после исхода главных философских сил.

Полная версия публикации

Русская и европейская философия: пути схождения

Наиболее актуальными для философии третьего тысячелетия являются этические проблемы, так как приоритетным вопросом является не «что» и «почему», а «кто». Недостатком Западной философии является интерпретация опыта в терминах статистического существования, основанием которого выступает абсолютизация эмпирического общечеловеческого благополучия и ограничение человеческого знания областью рационального познания. Это приводит к тому, что этика Западной философии не принимает во внимание нормы и ценности «за сценой» человеческой жизни. В отличие от Западной, Русская философия ориентирована скорее на переживание, а не на познание Абсолютного. Русская философия метафизична, а не рациональна и эмпирична. В Русской философии личность не ограничивается эмпирической самостью, идеалом является преображение личности. То есть истинным ориентиром Русской философии выступает самоотдача личности, а не самоутверждение, как в Западной философии. Поэтому в Западной философии личность — это прежде всего автономный юридический субъект, а для Русской философии характерно понимание, что субъективность как таковая имеет историческую направленность, личность возможна лишь в становлении, в непрерывном преодолении собственной ограниченности.

Полная версия публикации

Борьба за обретение свободы человеком, пройдя рубеж «Бог умер» Ницше, привела к тому, что ценности человеческой жизни (свобода в том числе) более не постулируются на основании Абсолютных ценностей. Распад инстанции высших ценностей, идей, идеалов повлек за собой смешение, сплющивание ноуменальности и феноменальности. Мир рассыпался на множество самостоятельно существующих мирков, претендующих на обладание относительной истиной. Плюрализм мнений соответствует онтологическому плюрализму, а вернее осколочной фрагментации современного мира. Основной вопрос философии “Что есть Истина?» трансформировался в попытки определить, какая истина менее относительна, что приводит к необходимости поиска того, что способно объединить эти плюралистичные мирки. Один из проторенных путей подобного поиска – нацеленность на будущее, так как характер всеобщности имеет то, что касается будущего [1,c.16], что более привлекательно (а точнее соблазнительно), чем нацеленность на прошлое.

Полная версия публикации

В современных посттрадиционных и постконвенциональных обществах не может быть общепризнанного субстанциального понятия «блага». Но тем не менее предполагается, что в либеральных обществах личности добровольно объединяются с другими для того, чтобы изменить несправедливое существующее общество и произвести определенные социальные изменения, чтобы достичь более благой жизни. В 1918 году, когда отрыв от традиций был еще не столь очевиден и действенность рациональных установлений еще не подвергалась столь разрушительному сомнению, Макс Вебер, анализируя легитимность подчинения авторитарности, обозначающей пути построения благой жизни в социуме, пришел к выводу, что в принципе существует лишь три вида оснований легитимности, или три вида внутренних оправданий. Первый — авторитет традиционных нравов, второй — «авторитет внеобыденного личного дара (Gnadengabe) (харизма)… харизматическое господство» [1], которому сопутствуют «полная личная преданность и личное доверие» (подчеркнуто мною) (там же), третье — подчинение рационально созданным правилам. Для современного общества, когда соблюдение традиций уже невозможно, а авторитет рациональности сильно подорван, остается возможным лишь авторитет харизмы, личная преданность харизматической личности.

Полная версия публикации

Меллор в своей книге «Содержание шанса» предлагает новый, персоналистский подход к рассмотрению объективной вероятности, он предложил «основывать рассмотрение объективной вероятности на понятии частного, индивидуального верования» [1] Его книга вызвала поток статей за и против такого подхода. В основном, критики персоналистского подхода исходят из того, что, соотнося концепцию объективного шанса с понятием частного, индивидуального верования, вначале следует проанализировать объективный шанс в смысле его онтологического базиса (будь то в смысле частого повторения этого шанса, или же в смысле некоторой склонности, расположения к чему-либо), а только затем возможно выведение частного, индивидуального верования в отношении частного, взятого в отдельности шанса событий, зависящего от этого базиса. Например, Гиер пишет: «Если какое-либо положение имеет тенденцию вполсилы произвести наступление события А при индивидуальном испытании, пробе, то тогда половина — точная степень верования в А при этом испытании, потому что это ценность, для которой субъективное ожидание, вероятность соответствует объективному ожиданию, вероятности» [2].

Полная версия публикации

Технологический «прорыв», свойственный нашему времени, значительно расширяет коммуникационные возможности. Телевизоры, которые были единичными в 1940-х, сейчас практически в каждом доме, и во многом определяют качество и количество получаемой информации. Компьютеры, которые вошли в нашу жизнь в 1970-х, сейчас все больше вовлекают людей в лабиринты виртуального пространства. Время, проводимое за компьютером, угрожающе растет. Современный человек, таким образом, знает больше, видит больше, ему открыты миры Других больше, чем когда- либо. Технологические возможности коммуникации все в большей и в большей степени завлекают и втягивают в мир, насыщенный другими, в «социально насыщенный мир», по меткому определению Гергена [1].

Полная версия публикации

Представление об оборотнях обыкновенно связывается с мыслью о чём-то древнем и мистическом, буквально выходящем “из тьмы веков”. Казалось бы, пришедшие из древних времён, эти существа наиболее ярко должны быть отражены в представлениях тех народов, что по своему мышлению ближе всего к этим временам, — в представлениях народов, которые этнологи называют “дикими”, “первобытными” или “примитивными” — иными словами, народов Африки, Австралии и Океании, а также некоторых индейских племён. Тех, для которых ещё жива мифология и сказки рассказываются и почитаются всем племенем или народом, а не превратились лишь в детское занятие. Кажется, что именно их представления о мире, их мифопоэтика и позволяет существовать образу оборотня, и, более того, даже является причиной и истоком его существования.

Полная версия публикации

Рассказ об узнавании Керкегора в России проблематичен дважды. Его возможность поставлена под вопрос тем, что дает ему быть рассказом: историей. Он сам себя ставит под вопрос. Почему он принадлежит ис-тории, подлежит тому, чтобы о нем рассказали?

В России почти не говорили о Керкегоре. Она никак не заявила о себе по поводу датского философа (1813-1855), скончавшегося за тридцать лет до того, как его узнали в России, во всем мире.

Полная версия публикации

Понятие метаксологии было введено в интеллектуальный оборот Уильямом Дезмондом (р.1951) в то десятилетие, когда потребовалось осмыслить противоположность объединяющейся Европы и заокеанского континента. Своевременность этой концепции — лежащее в основе слова греческое metaxy (‘между’) обозначает ее интернациональный адресат — принесла Дезмонду признание мирового философского сообщества. Уроженец Ирландии, он несколько лет был президентом Американского Гегелевского общества, затем возглавил Американское Метафизическое общество; в последние годы он занимает руководящий пост в Центре метафизики и философской антропологии при Католическом университете Лувена (Бельгия). Дезмонд — автор книг: “Искусство и абсолют. Исследование эстетики Гегеля”[1], “Желание, Диалектика и Несхожесть. Эссе о началах”[2], “Философия и ее Другие. Пути бытия и мышления”[3], “По ту сторону Гегеля и диалектики. Спекуляция, культ и комедия”[4], “Недоумение и крайность. Метафизические мысли из середины”[5], “Бытие и положение-между. Метафизика и трансценденция”[6]. Его последняя книга называется “Этика и положение-между”[7].

Полная версия публикации