ОГРОМНАЯ сила науки заключена в ее способности устанавливать связь между причиной и следствием. Например, законы гравитации позволяют предсказывать затмения на тысячи лет вперед. Другие явления природы не поддаются столь точному предсказанию. Течения в атмосфере так же строго подчиняются физическим законам, как и движения планет, тем не менее прогнозы погоды все еще имеют вероятностный характер. И погода, и течение горной реки, и движение брошенной игральной кости имеют в своем поведении непредсказуемые аспекты. Так как в этих явлениях не видно четкой связи между причиной и следствием, говорят, что в них присутствует элемент случайности. Однако до недавнего времени было мало оснований сомневаться в том, что в принципе можно достичь точной предсказуемости. Считалось, что для этого необходимо только собрать и обработать достаточное количество информации.

Полная версия публикации

Его святейшество Верховный Патриарх Септус XXIV слыл большим знатоком кандалов.

Святой закон каждому ответчику повелевает представать пред непогрешимым судом закованным в цепи. Однако Лорд-тюремщик пользовался большой свободой в определении того, какой из узников какими веригами будет отягощен. Денежный мешок мог купить для себя позволение обойтись лишь золоченой цепью, обернутой вокруг шеи; женщина, если была она молода и красива, проведя некоторое время с Тюремщиком в его апартаментах, выходила от него с поблескивающими серебром браслетами на запястьях - тоже цепи, но тонкие, как нити. Если же, с другой стороны, обвиняемый не отличался ни богатством, ни положением в обществе, и в плане женских чар также не мог предложить ничего выдающегося... что ж, для таких в тюрьме имелся добрый запас ручных и ножных кандалов, тяжелых цепей и других оков, несущих на себе тяжкую печать господней справедливости.

Полная версия публикации

В течение последних трех столетий философские и научные знания пришли в противоречие с религиозными представлениями человека. Начиная с эпохи Просвещения, смысл человеческой жизни стал рассматриваться в контексте развития философии и научно-технического прогресса. Однако игнорирование религии и ее противопоставление науке оказалось пагубным для человека.

Полная версия публикации

Заговор - это противозаконные действия небольшой, работающей в тайне группы людей, вознамерившихся осуществить поворот в развитии исторических событий, например свергнуть правительство. Теория же заговора - это попытка объяснить событие, или ряд событий как результат заговора. Конспиративизм как менталитет рассматривает все существенные события с позиций теорий заговора. Для людей с таким менталитетом заговор - единственная модель перемен в истории, а теории заговора - единственная форма исторических объяснений. Немецкое слово Verschworungsmythos (мифы о заговорах) указывает на "теорию заговора" как на миф. И действительно, это более подходящий термин нежели "теория", которая подразумевает рациональную, научную базу.

Полная версия публикации

Я в основном согласен с идеями относительно проблемы объяснения, которые были выдвинуты П. К. Фейерабендом и У. Селларсом. Эти идеи нелегко понять и оценить, и одна из целей данной статьи состоит в том, чтобы позиции этих философов выразигь в наиболее простой форме, сравнить их между собой и с более ортодоксальным пониманием проблемы объяснения, которое мы находим в книге Э. Нагеля “Структура науки” и которое я в своем анализе, вероятно, также упрощу. Трех названных авторов я прошу извинить меня за все упрощения их идей, а всех читателей этой статьи я просил бы обратиться к оригинальным работам и посмотреть, что в моем изложении противоречит буквальным словам названных авторов. Таким образом, я надеюсь косвенно содействовать пониманию и критике этих трех философских позиций. упрощение может способствовать лучшему пониманию проблемы, ибо сложная точка зрения легко оказывается непонятой, поскольку читатель запутывается в тонкостях. Конечно, упрощенное изложение может помочь читателю только при условии, что он учтет предупреждение о необходимости обратиться к оригиналам *.

Полная версия публикации

Заговор - это противозаконные действия небольшой, работающей в тайне группы людей, вознамерившихся осуществить поворот в развитии исторических событий, например свергнуть правительство. Теория же заговора - это попытка объяснить событие, или ряд событий как результат заговора. Конспиративизм как менталитет рассматривает все существенные события с позиций теорий заговора. Для людей с таким менталитетом заговор - единственная модель перемен в истории, а теории заговора - единственная форма исторических объяснений. Немецкое слово Verschworungsmythos (мифы о заговорах) указывает на "теорию заговора" как на миф. И действительно, это более подходящий термин нежели "теория", которая подразумевает рациональную, научную базу. Американский ученый Ричард Хофштадтер [1] использовал фразу "параноидальный стиль" для характеристики конспиративизма, т.е. конспиративистского менталитета.

Полная версия публикации

До тех пор, пока безгрешность святого не доказана, она остается под сомнением, хотя, разумеется, нельзя подходить ко всем праведникам с одной и той же меркой. В случае с Ганди нас интересует следующее: в какой мере им руководило тщеславие? Не гордился ли он своим могуществом, когда застыв в смиренной наготе на молитвенном коврике, одной лишь силой духа угрожал империям? Пришлось ли ему пожертвовать своими принципами, занявшись политикой, которая неизбежно связана с насилием и обманом? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо тщательно изучить деятельность Ганди, в том числе литературную, ибо его жизнь — своего рода аскетический подвиг и в ней существенна каждая деталь. Неполная автобиография, завершенная описанием событий 20-х годов, свидетельствует в его пользу, освещая тот период его жизни, который сам Ганди назвал бы периодом духовной слепоты и позволяет в этом святом или полусвятом увидеть черты исключительно одаренной личности. Ганди мог бы стать блестящим адвокатом, государственным чиновником или даже предпринимателем, но он выбрал иной путь.

Полная версия публикации

Цель этой статьи состоит в том, чтобы исследовать причины некоторых наших постоянных путаниц, связанных с идеями времени и изменения. Мы не предполагаем разрешить все эти трудности, скорее — прояснить, откуда они появились, чтобы морочить нас. Ибо мы будем исходить из того, что они имеют свое происхождение не в какой-то подлинной затемненности нашего опыта, но в том, как мы думаем и говорим, и мы будем также исходить из того, что ясное осознание этого происхождения и есть единственный способ излечиться от них. Ясно, что в некотором обыденном фрейме сознания мы не найдем идеи, в соответствии с которой время так трудно понять: ведь мы фактически всегда со знанием дела обращаемся с тем, что мы можем описать как ‘темпоральные ситуации’. Мы имеем дело с такими ситуациями всякий раз, когда говорим без какого-либо колебания, что это длится дольше, чем то, что это произошло одновременно с тем, что это только что случилось, а то случится вот-вот. У нас не возникает трудностей с тем, чтобы объяснять другим людям, что мы подразумеваем под подобными формами утверждений, а также убеждать их в том, что мы используем эти утверждения истинно и подходящим образом.

Полная версия публикации

Я намереваюсь сделать ряд критических замечаний, а точнее, высказать несколько осторожных суждений о новых направлениях в советской интерпретация американской истории. Но, отдавая должное вашим усилиям, зная реалии вашей жизни и деятельности, я хочу начать с того, что душевно рад и тронут, видя, каким мучительным, честным и поражающим воображение путем начинают идти многие советские историки, чтобы пробиться из тьмы прошлого к животрепещущим, полным новизны критическим идеям. Среди вас, наверное, немало тех, кто фундаментально реконструирует историю, обновляет науку теми способами, которые по своему влиянию выходят за ее рамки. Приветствую вас от всего сердца и от всей души.

Полная версия публикации

Я подозреваю, что для многих читателей название этой книги предполагает, что в женщинах, огне и опасных вещах есть нечто общее — скажем, женщины бывают пылкими и опасными. В силу этого большинство феминисток, которым я это название предлагал, встретили его с пониманием, при том, что по той же самой причине для некоторых оно оказалось неприемлемым. Однако сама последовательность вывода — от соположения понятий к категоризации и констатации общности — совершенно нормальна. Вывод основывается на общем представлении о том, что значит входить в одну и ту же категорию: вещи категоризуются по характеристикам общности. Идея о том, что категории определяются общими свойствами, исходит не просто от нашей наивной теории категоризации — это прежде всего важнейший практический инструмент, являющийся принадлежностью нашего мышления на протяжении более чем двух тысячелетий.

Полная версия публикации