Традиция гуссерлианской феноменологии имеет во Франции богатую историю, в которой контроверза двух именитых философов, создавших — в разное время и следуя каждый своей мотивации при обращении и к воображению, и к феноменологическому методу — оригинальные теории образа, — лишь частный момент. Однако в рамках проблематики воображаемого эти теории уже давно стали каноническими, на которые и критики и последователи ссылаются как на имеющие нормативный смысл и «историческую сохранность».

Полная версия публикации

Предельные основания кризиса современного образования лежат в завершении индустриального этапа развития человеческой цивилизации. Уходящая эпоха, снизив внимание к нравственно-эстетическим факторам, породила технократичность мышления, дегуманизацию ценностей и смыслов человеческого бытия. Эти изменения негативно сказались и в сфере образования, заложив опасность подмены его цели, социальной сущности и назначения.

Полная версия публикации

Культура педагогической деятельности будущего учителя определяется нами как интегративное качество личности, синкретически соединяющее в себе интеллектуально-гностический, деятельностный и эмоциональный компоненты, а также, такой способ ее сознательной организации, в котором обеспечивается полнота овладения учащимися знаниями, умениями, ценностями и инструментарием для организации самовоспитания, самообразования и саморазвития, а также полнота развития личности самого педагога.

Полная версия публикации

В 1948 г. в возрасте 52 лет умер А. Арто. В том же году уже немолодой, 38-летний, Э. Ионеско «случайно» написал свою первую, ставшую эталонной манифестацией (детерминативом) театра абсурда, пьесу «Лысая певица», премьера которой состоялась двумя годами позже. Попробуем связать эти два факта. Формально: оба персонажа числятся классиками современного европейского театра, их профессиональная деятельность имела шумный резонанс, существенно повлияв на развитие театрального искусства.

Полная версия публикации

Более того, должно породить искреннее недоумение: кроме фонетической прихоти именования (протяжное «э», с которого начинаются оба слова, что, однако, может подвигнуть отважно искать нечто общее между двумя философскими дисциплина разве что абсолютно девственному в метафизическом отношении дилетанту), ничего общего между этическим и эстетическим нет. Так, во всяком случае, кажется при первом приближении.

Полная версия публикации

Каждый хоть раз в жизни писал автобиографию. Или краткую, составленную по определенной схеме — где и когда родился, где учился, кто родители, семейное положение и пр. Ее подшивают среди прочих документов в папку с пометкой «Личное дело», которая пылится в канцеляриях казенных учреждении, по которым скользит траектория нашего жизненного пути. В ней указываются сведения о себе, причем, какие именно — определяет не тот, кто подвергается допросу. Или развернутую, не для дежурных номенклатурных надобностей.

Полная версия публикации

Кто такие Дж. Байрон и К. Брюллов? и — Почему они нам известны? Ответить на эти вопросы не составит труда: Дж. Байрон — поэт, К. Брюллов — художник, авторы великих художественных произведений. Мы их знаем потому, что их творения вошли в сокровищницу мировой культуры. Иначе говоря, факт присутствия обоих персонажей в нашей памяти санкционирован тем, что они были творцами определенной структуры (произведения искусства) и через нее, т.е. формально и опосредованно, спровоцировали примечательную ситуацию: актуализировали дискурс, способный резонировать в горизонте художественного проектирования — порождать соответствующие техники и практики, которые и составляют художественную жизнь.

Полная версия публикации

Вхождение в жизнь обретение неясности, причем неясности мучительной, ибо она грозит обернуться карой претензий на самость. Обретенное обладание бытием в часы осмысления совершенно не обязательно становится достаточно веской причиной для самодекларации, ибо ускользающее как в мысли так и в сюжете «земля уходит из-под ног» в блаженстве или отчаянии постоянно напоминает об условности, взывая к четкости. Тому свидетельства любая история (дел, мнений, событий, состояний), всякий опыт демонстрирует прискорбность ситуации. Смена стилей, мод, пристрастий не более, чем еще один штрих к давнему возгласу, так поразившему уже тоскующих по ясности и спешащих отречься от безумства греков, Гераклита темного. Поразительно не открытие, но пренебрежение к нему: афористичность и простота усвоения почти неминуемо приводит к формальности.

Полная версия публикации

Установка на мета-уровень (различные вариации с дано приставкой вроде метатекст, метанаррация, метапозиция, метапринцип и пр.) с середины 20 века стала, своего рода, навязчивой идеей всевозможных исследовательских программ, в особенности, в области гуманитарного знания. И это — не простая дань терминологической моде, «фишка» или «лейбл» современно стилистики. Возникшая необходимость подступиться к тому или иному предмету познания с яруса «мета» (метапозиционности), скорее всего, знаменует попытку наметить некий, принципиально иной по сравнению с классическими познавательным стратегиями, подход, подразумевающий в первую очередь разметку некоторых принципиальных моментов в изучаемом объекте, подойти к нему со стороны его структурного устроения, или, точнее, предустроения.

Полная версия публикации

Гендер как самостоятельный, автономный и производственный дискурс, активно заявивший о своем существовании чуть более века тому назад и с тех пор «набирающий обороты», захватывая все новые и новые пространства, является сугубо секуряным и типично европейским проектом, направленным, в первую очередь, на разложение и дискредитацию инокультурных монолитов, в том числе, конечно же, — религиозных как чрезвычайно эффективных, древних и непререкаемых, а значит — и структурно устойчивых иноструктурных систем. Уточним: — разложения фиктивного, ибо взорвать и рассеять, тем более переориентировать столь мощный (к тому же и функционирующий в других плоскостных размерностях) процессуально-эйдетический ансамбль невозможно в принципе. А потому, организованное посредством гендера «предприятие», по сути дела, направлено на девальвацию и полную замену религиозного конкурента на более мобильные и «современные» стратегии, составленные по текущим регламентам нынешней культурной прагматики.

Полная версия публикации