А. В. Хехнева


Государственный научный центр РФ - Институт
медико-биологических проблем РАН




В настоящее время в связи с бурным развитием биологии и медицинских технологий биоэтическое мышление и проникновение биоэтических идей в экспериментальную биологию и медицину возрастает. По мере цивилизованности биоэтика экспериментирования на животных должна основываться на рациональном, научном подходе, и это должно быть выражено тем яснее, чем выше научные достижения. При решении реальных биоэтических проблем необходимо использовать принципы научной рациональности, ибо принцип научного подхода к анализу и решению этих проблем является необходимым неотъемлемым компонентом современной культуры, ее важнейшей ценностью, достоянием, выработанным в процессе долгого и трудного исторического развития. В целом научные аргументы этики отношения к животным, в том числе и лабораторным, должны основываться на биологических данных, а также научных и философских взглядах на природу человека и животных. Однако в этом вопросе еще много неясного, противоречивого и спорного: можно ли оправдать с этической, эстетической и юридической позиций эксперименты на животных, можно ли обосновать границы прав человека на проведение болезненных экспериментов на животных, могут ли высшие животные иметь больше прав на благополучие и жизнь по сравнению с низшими; свойственна ли высшим животным свобода выбора; имеется ли у высших животных сознание, и могут ли психические переживания существовать вне сознания; можно ли говорить об этике отношения к животным или же это касается только отношений между людьми.

Центральное место в теоретико-философском осмыслении проблемы правомерности проведения экспериментов на живых животных занимает различение поведения животных и человека. Чтобы говорить о моральном праве экспериментирования на животных, необходимо понимать смысл того, что разделяет нас и животных.

Историко-научный анализ современных проблем биоэтики экспериментирования на животных показал, что существует острая потребность в таком понимании "чувств" и поведения животных, которое отличалось бы как от механицизма, так и от антропоморфизма. Механицизм и антропоморфизм не могут быть основанием для морального оправдания экспериментов на живых животных. В первом случае этика отношения к животным сводится к эстетике и ничем не отличается от отношения человека к неживой природе, а во втором случае права животных не отличаются от прав человека. В этой связи целесообразно ввести понятие о ноуменах психики животных (ноуменализм). Животное представляется в качестве носителя сути мира (ноумен), человек же - отклонением от такой сути.

Существует неразрывная связь между метафизикой и этикой, так как метафизика является необходимым теоретическим фундаментом этики. Однако следует отметить противоречивость теоретических подходов к обоснованию возможности использования животных в экспериментах. Эта противоречивость, связанная главным образам с разным пониманием сущности животного, затрудняет создание единой теории биоэтики научных экспериментов на животных. Признание же существования нейроноуменов и ноуменов психики животных сглаживает разногласие между механицизмом и антропоморфизмом, между кантовской и утилитарной теорией морали, между сторонниками экспериментального метода и защитниками животных.

Представление о ноуменах психики дает основание утверждать, что этику сострадания неправомерно распространять на животных. Этика сострадания может существовать только по отношению к человеку, тогда как в основе чувства ответственности по отношению к экспериментальным животным лежит гуманный страх.

Этика отношения к экспериментальным животным нечто большее, чем долг человека перед самим собой. Моральный долг экспериментатора носит векторно-динамический характер, ибо он должен постоянно заботиться об усовершенствовании экспериментальных процедур с целью "недопущения причинения лабораторному животному излишних мучений", что в значительной мере может быть достигнуто путем повышения теоретической подготовки и экспериментального мастерства исследователя. Понятия о ноуменах психики и многозначной нейробиологии расширяют наши представления о физиологии мозга животных и человека, позволяют более глубоко оценить различия между механистическим и биологическим детерминизмом, между "чувствами" животных и субъективными переживаниями человека, между высшей нервной деятельностью (поведением) животных и сознательной деятельностью человека и тем самым дают возможность "перебросить мост" между теоретическими и прикладными проблемами биоэтики научного экспериментирования на животных.