Рейтинг
Порталус

Женская эмансипация в России: эксперименты по гендерному конструированию

Дата публикации: 18 февраля 2005
Автор(ы): М.В. Рабжаева
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ФИЛОСОФИЯ ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ →
Номер публикации: №1108723631


М.В. Рабжаева, (c)

Российские женщины и европейская культура: материалы V конференции, посвящённой теории и истории женского движения / Сост. и отв.ред. Г.А. Тишкин. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С.18-31

[18]

1. Отличие процессов женской эмансипации в России в сравнении с Западной Европой
Понятие женской эмансипации, как движения за освобождение от зависимости и/или угнетения, отмена ограничений по половому признаку, стремление к равенству полов, не затрагивает и не объясняет происходивших в России в 50–60-е годы ХIХ в. изменений в социальном поведении женщин. Процессы женской эмансипации в русском образованном обществе ХIХ века развивались в русле общих процессов либерализации русского общества. Речь идет только о русском образованном обществе, как самой свободной и европеизированной части русского общества. Ибо к началу ХIХ века только дворяне и духовенство освободились от государственной и корпоративной зависимости [1].

Женская эмансипация развивалась в русле более широких и долговременных процессов демократизации в социальной истории России. Речь идет о социальной дифференциации общественных групп, становлении социальных и культурных институтов, и сложнейшего из них — личности, на стадии перехода от сословно-иерархических обществ к современному [2]. В распространении и утверждении в России идей о ценности и независимости женской личности огромное значение сыграли идеи и личность Жорж Санд. Вопрос о праве женщины на свободу чувств, поставленный Ж. Санд, чрезвычайно взволновал русскую читающую публику, ибо впервые в русском православном обществе появилась принципиально новая концепция

[19]

женского призвания, индивидуальной женской свободы, индивидуального счастья, индивидуальной судьбы.

Огромное влияние на распространение идей эмансипации имел прецедент с сестрами милосердия во время Крымской войны в 1853-1854 гг. Отправка женщин-сестер в полевые условия, в сферу военных действий, была тогда явлением необычайным, оказавшим огромное впечатление на современников. Восторженные отзывы о самоотверженной работе сестер милосердия распространялась повсюду. Это был практически первый случай активного участия женщин в общественном деле и первый случай самостоятельной деятельности женщин в публичном пространстве.

Процессы эмансипации женщин в Западной Европе происходили иначе, чем в России. Дело в том, что в европейских обществах женщины принимали участие в общественных движениях. Так, женщины довольно часто принимали участия в еретических движениях средневековой Европы, в протестантских движениях. Уже во время первой французской революции женщины стали организовывать отдельные политические клубы, стараясь достичь равных с мужчинами прав, как в политике, так и в быту. Женщины Запада начали борьбу за свои политические права во второй половине ХIХ в., уже имея опыт общественной борьбы. Этот опыт позволил женщинам приобрести необходимые навыки поведения, способы презентации в публичном пространстве [3].

Женщины на Западе к середине ХIХ в. имели навык публичности — они были самостоятельны, имели опыт осознания своих групповых интересов, опыт презентации себя как индивидуальной личности, опыт представления своих интересов в социуме. И этот опыт общественной борьбы, как и навык публичности позволил им начать организованную

[20]

борьбу за свои права, через специально организованные женские движения. Эти движения в конце концов вылились в суфражизм — борьбу женщин за право участия в голосовании [4].

2. Женская эмансипация как опыт конструирование гендера
В русском обществе в 60-е гг. ХIХ в. появились женщины, демонстрировавшие новый тип поведения. Они стремятся к высшему образованию, посещают открытые публичные лекции, уезжают учится за границу. Эти женщины активно работают педагогами как в традиционных учебных заведениях, так и в неформальных воскресных школах. Эти «новые» женщины становятся врачами и акушерами, они осваивают специальности, считавшиеся до этого сугубо мужскими: переводчик, журналист, редактор, издатель, продавец, библиотекарь, и т.д. Новые женщины, наконец, активно занимались революционной деятельностью.

Дискуссия об образовании
Получение права на высшее образование считалось отправной точной женской эмансипации. В стране, где грамотных в возрасте 9 лет и старше к середине ХIХ в. насчитывалось не более 13% [5], получение женщиной высшего образования становилось огромной проблемой.

В 50-е годы в обществе появляются требования уничтожения социальных различий в системе образования. Начали издаваться специальные педагогические издания: «Воспитание», «Журнал для воспитания», «Русский педагогический вестник». Передовые для своего времени воспитательные идеи Н. Пирогова, Н. Ушинского, И. Водовозова и др. распространялись через эти и другие общественные издания. Во многом благодаря так называемому «педагогическому движению» в 1858 г. было принято решение об открытии всесословных и общедоступных женских школ-гимназий. Исследователь истории женского образования Н. Зинченко писал: «Вопрос женского образования в России для пользы дела никак нельзя смешивать с вопросом о гражданских и политических правах женщин. Это совершенно самостоятельный от женской эмансипации вопрос» [6].

[21]

Высшее образование
В 1859 г., впервые в истории женского высшего образования женщины стали посещать лекции в Петербургском университете. Появление женщин в университетских стенах было связано с общими процессами демократизации академической жизни [7]. Изменения социального состава студенчества сказалось на образе жизни студенчества [8]. Университетская жизнь стана предметом интереса в обществе. И когда в 1858 г. в университетах были разрешены публичные лекции, их стали посещать гимназисты, чиновники, офицеры, дамы из общества, юные девушки разных сословий.

Первой студенткой [9] считается Н.И. Корсини. Ее появление в университете вызвало прецедент: «под конец второго семестра 1860/61 г. сделалось совсем обычным явлением, на лекциях некоторых профессоров дам бывало чуть ли не столько же, сколько студентов» [10]. Вслед за Н.И. Корсини, в аудиториях Петербургского университета появляются ее сестра Екатерина, затем А.П. Блюммер, М.А. Богданова, Н.П. и А.П. Сусловы, М.А. Бокова, М.М. Коркунова, М.А. Обручева, Е.Н. и П.Н. Пыпины, и др. Многие из перечисленных женщин в последствии получили высшее образование и работали по специальности. Так, Н.П. Суслова была первой женщиной в Европе, получившей высшее медицинское образование (для этого ей пришлось выехать за границу), а затем и право практики в России. Надо сказать, что женщины могли обучаться в России только до 1863-1864 гг., т.к. Университетский устав 1863 г. запрещал обучение женщин и к 1864 г. все женщины были удалены из университетов. Запрет женщинам посещать университет действовал в России вплоть до революционных событий 1905 г. Такая политика правительства приводила к тому, что женщины в массовом порядке уезжали учиться за границу, в университетские города Европы. Пионером, а затем и центром в деле женского образования стал Цюрихский университет. Швейцарское правительство, как наиболее либеральное из всех европейских, разрешило женщинам получать высшее образование. «В первое же время, именно вследствие полного отсутствия к

[22]

удовлетворению потребности высшего образования в своем отечестве, особенно сильный наплыв был из русских женщин» [11]. В Цюрихе постепенно создалась своеобразная община учащихся русских женщин. Они не только учились, но и принимали активное участие в революционном движении. Это вызывало беспокойство российского правительства [12]. Российское правительство понимало, что для «борьбы с Цюрихом» необходимо было открывать образовательные учреждения в России. В России женщины смогли получить образование только с конца 60-х гг., с созданием Аларчинских, Владимирских, медицинских, а затем (в 1878 г.) и Высших женских (Бестужевских) курсов.

Медицина
В 60-е годы множество женщин стремится получить медицинское образование и стать врачом. Надо сказать, что еще в 1757 г. Елизавета Петровна учредила акушерские курсы «для повитух», но обучение на этих курсах было чрезвычайно примитивным и не соответствовало требованиям времени. В связи с этим, в начале 60-х годов, как только Петербургский университет стал открыт для женщин, некоторые из них начали посещать занятия и в Медико-хирургической академии. Так, Пантелеев вспоминает: «женщины стали слушать курсы в Военно-медицинской академии с намерением держать экзамен на ученую степень; это были Н.П. Суслова, М.А. Богданова и М.А. Бокова» [13].

Выбор женщинами профессии врача был во многом обусловлен понятием общественной пользы. Диплом врача для женщины становился не только и не столько доступом в ранее закрытую цеховую корпорацию, но и наградой за долгий путь в борьбе за высшее образование. Первой женщиной в Европе, получившей медицинский диплом, была Н.П. Суслова. Она с 1861 г. начала посещать лекции в Петербургском университете, затем работала в лаборатории профессора И. Сеченова [14]. Когда же в 1864 г. правительство запретило женщинами продолжать образование, Н. Суслова, по рекомендации И. Сеченова уезжает в Цюрих и в 1867 г. защищает диплом.

Профессиональный труд женщин. С отменой крепостного права, вопрос о женском труде приобрел не только теоретический, но и практический характер: в основе женской социальной мобильности середины ХIХ века лежат процессы экономического разорения дворянских

[23]

усадеб и невозможность содержания огромного штата различных приживалок, компаньонок, гувернанток и т.д. Вплоть до конца 50-х гг. ХIХ в. образованным женщинам в основном предлагалась только работа домашней учительницы, гувернантки или компаньонки, но такой труд, в силу огромной зависимости от работодателей, был непривлекателен. Начиная с конца 50-х годов, ситуация на рынке труда меняется: растет количество периодических изданий, увеличивается потребность в интеллектуальном труде. Именно эту нишу начали активно заполнять образованные женщины. Они осваивали профессии переводчика, переписчика, стенографиста, журналиста, секретаря, переплетчика, библиотекаря [15]. Образованные женщины ехали в Петербург на поиски работы. Н.И. Жуковский вспоминал о 60-х годах: «Молодые девушки, заслышав, что в столицах дают работу, и учат, и книги дают читать, пошли десятками в Петербург и в Москву» [16].

Отношение к женскому труду изменилось коренным образом, по свидетельству Е. Водовозовой, в молодежной среде образованного русского общества «с трудящимися женщинами теперь искали знакомства, — ведь они на деле доказали, что понимают современные требования» [17]. О работе женской переплетной мастерской, организованной В. Слепцовым, об артели женщин-переводчиц, имеется достаточно материалов [18]. Таким образом мы видим, что женщины 60-х гг. активно участвовали в общественной жизни, овладевали профессиями. Получали образование, участвовали в революционном движении [19].

[24]

Гендерное конструирование
В данной работе понятие «гендер» используется в трактовке, предложенной Кэндест Уэст и Дон Зиммерманн [20]. Эти исследовательницы, продолжая традицию социального конструктивизма [21] предложили следующее понимание гендера: «Гендер «создается» мужчинами и женщинами, чья компетентность как членов общества является залогом их деятельности по созданию гендера» [22]. В традиционных обществах гендер строго предписан, гендерные стереотипы находится в прямом соответствии с полом. Пол понимается как заданная биологическими критериями социально одобренная и принятая определенность. Социально принятая определенность пола выражается через принятые и одобренные социумом категории признака пола (соответствующая полу одежда, поведение, голос, движения, и т.д.). Гендер же является продуктом особого рода социального делания (создания) в ходе социального взаимодействия. Каждый конструирует собственную гендерную принадлежность, и точно так же каждый «прочитывает» гендерную принадлежность мгновенно, сразу. Понятия гендерный дисплей (гендерное проявление) предложенное И. Гоффманом [23] и понятие гендерная роль, отражают поведенческие аспекты ожиданий и интерпретаций, связанных с непременным разделением на мужское и женское. Понятие гендерного дисплея ограниченно: оно связано только с проблемами конструирования гендера и конвенционального взаимодействия в существующей гендерной системе. Более адекватными при рассмотрении гендера как постоянной деятельности в ходе обыденного взаимодействия, представляются понятия «пол», «категория пола», «гендер».

«Пол». Понятие пола обусловлено социально принятыми биологическими критериями: наша культура различает только два пола, тогда как антропологам известны культуры, различающие большее количество полов.

«Категоризация по признаку пола». В практике повседневного общения абсолютно все во внешности, поведении, движениях, голосе, и т.д. направлено на маркировку и атрибуцию с конкретным полом. Как

[25]

указывают исследователи, в основе коммуникативного доверия лежит потребность в идентификации партнера по взаимодействию [24].

«Гендер». Гендер конструируют, создают индивиды, но он проявляется исключительно в ходе социального взаимодействия. Создание (конструирование) гендера, состоит в управлении ситуациями таким образом, что поведение рассматривается как гендерно соответствующее или намеренно несоответствующее.

«Гендерная система» — существующая в социуме система социального взаимодействия по поводу гендерного поведения и гендерной идентификации; представляет собой многоуровневый феномен, объединяющий набор социальных, институциональных и символических практик, с помощью которых мужчины и женщины разделяются по признаку пола и оказываются в ассиметричном положении в отношении друг с другом [25]. Система гендерного взаимодействия подвижна как ситуационно, так и исторически: так как «гендер — не та «вещь», которая вечно присутствует в одной и той же исторической форме в каждой ситуации и социуме.

«Гендерный контракт» — доминирующий тип гендерных отношений, как практически, так и символически, репрезентируемый на каждом этапе развития гендерной системы» [26].

Изменения в системе гендерного взаимодействия начинаются с изменений в конструировании гендера и в появлении новых типов гендерных контрактов. Поскольку гендерная идентичность является практически первой и основной (базовой) из осознаваемых/конструированных индивидом идентичностей, она воспринимается как «естественая», бытийная [27]. Поэтому изменения в маркировке гендерной идентичности, а тем более неопределенности в атрибуции гендера настолько невыносимы, что общество и сегодня относится крайне нетерпимо к подобным проявлениям. В качестве широко известного литературного примера можно указать на Тургеневскую Кукшину («Отцы и дети»). Эта героиня демонстрировала принципиально

[26]

новый тип поведения в обществе, который прочитывался как неженский. Гендерная идентичность таких женщин была проблематична, так как они конструировали свой гендер иначе, чем было принято; из-за этого возникали проблемы с интерпретацией гендерного дисплея этих женщин [28].

Социальная мобильность женщин в России пореформенного периода не только не может быть сведена к процессам женской эмансипации, но и адекватно выражена через использование этого понятия. Социальная мобильность женщин в России была не только и не столько процессом эмансипации, сколько процессом гендерного конструирования. Речь идет именно о конструировании своего гендера, а не об усвоении изначально заданных и функционирующих в обществе гендерных стереотипов. Русские женщины в пореформенный период демонстрировали новые, непривычные формы гендерного поведения, и утверждали новые формы гендерного взаимодействия. Создание новых форм социального взаимодействия было направлено на изменение существующей в обществе модели отношений между полами.

Образцы гендерного конструирования
Характерной особенностью происходивших изменений в социальном конструировании гендера — это его осознанный и осознаваемый характер. Конструирование новых форм гендерной идентичности проявлялось в создании новых образцов поведения и новых, непривычных форм гендерной атрибуции. Прежде всего это было связанно с внешним обликом «новой женщины». Все в ее облике противоречило привычной гендерной идентификации интеллигентно образованной женщины. В наиболее общем виде изменения можно охарактеризовать как намеренное опрощение. Но представляется, что мотив опрощения, соответствия образу трудящегося человека, — это скорее самоинтерпретация и оправдание намеренной демонстрации в изменении гендерного дисплея. «Женщины перестали затягиваться в корсеты, вместо пышных разноцветных платьев с оборками, лентами кружевами одевали простое, без шлейфа, черное платье, лишенное каких бы то ни было украшений…, стригли волосы, — одним словом, делали все, чтобы только не походить на разряженных кукол, на кисейных барышень» [29]. Такое «опрощение» было связано с отказом от образа женщины-леди, демонстрирующей женственность как мягкость,

[27]

покорность, ориентацию на традиционные ценности брака. Анализируя исторические, мемуарные, литературные источники, можно выделить следующие аспекты осознанного и осознаваемого гендерного конструирования, имевшие место в 50-60-е гг. ХIХ в. в России:

Детские игрушки. С целью отказа от трансляции образа «настоящей леди» эмансипированные женщины не давали вообще своим дочерям кукол, или давали им грубые имитации кукол [30]. Предполагалось, что таким образом «правильное» конструирование гендера их дочерьми будет проходить в русле процессов первичной социализации.

Прическа. Намеренно упрощались прически (достаточно сложные, зачастую требующие помощи в их сооружении). Под предлогом экономии времени женщины коротко стриглись, чаще всего в кружок. Тут следует отметить, что короткую стрижку надо уметь делать (нужен специалист-парикмахер, а их не было) и уметь носить (иметь соответствующий навык). Русские эмансипированные женщины не умели, и не имели ни того, ни другого, поэтому зачастую такая женщина выглядело не только непривычно, но и неряшливо и неопрятно.

Одежда. Женщины отказывались от вошедшего в моду в начале 50-х гг. кринолина [31], в пользу простых, неярких однотонных (чаще всего черных) платьев практически без украшений (только белые или светлые воротнички и манжеты), или блузок и юбок упрощенных фасонов.

Украшения. Произошел отказ от них: ювелирные украшения и украшения в одежде сошли на нет.

Движения. Речь идет об изменении техники и пластики движений женщин, связанные с практикой самопрезентации в публичном пространстве. Мы уже указывали, что в середине ХIХ века появились новые социальные практики, связанные с самостоятельной деятельностью образованных женщин в публичном пространстве. Женщины конструировали и усваивали новые пластичные образы, новые движения, связанные с новой для них практикой презентации телесности, выступая в этих практиках субъектом самостоятельного социального и коммуникативного взаимодействия. При этом создавались новые формы конвенционального взаимодействия: так, среди «новых» женщин неприличным украшать себя, подчеркивать свою женственность, красоту. Представляется, что практики намеренного «опрощения», помимо явно проговариваемой идеологической нагрузки, имели скрытые уровни мотивации.

[28]

Одним из них этих мотивов «опрощения» был отказ от презентации себя в качестве сексуального объекта. Дело не столько в том, что «новые женщины» не желали быть сексуально привлекательными, а в том, что еще не были созданы одобряемые и конвенционально приемлемые новые образы и образцы поведения социально активной женщины.

При этом, новые, упрощенные, облегающие фасоны в буквальном смысле открывали женщину, демонстрируя ее телесность не через конвенционально принятый в обществе фрагмент тела (например, открытую часть груди в пышном платье с оборками), а в целом. Этот момент открытости женского тела был столь нов и ошеломляющ, что восприятие порядочной, образованной женщины (а не проститутки), которая самостоятельно действует в «мужском» мире было вызывающе шокирующим [32].

Телесное освобождение женщин происходило на двух уровнях: реальном и символическом. С одной стороны, это происходило на уровне реального телесного освобождения от сложных причесок, тяжелых платьев, от всего, что сковывало и ограничивало движения, «конструировало» зависимую женщину. Похожее освобождение, только в гораздо меньшей степени, хотя и гораздо более проартикулированное, испытывали феминистки середины ХХ века, отказываясь носить бюстгальтеры, резинки, и т.д.

С другой стороны, на символическом уровне, происходило формирование притягательного образа «новой» женщины. Символом и одновременно маркировкой «новой» женщины становилась стрижка [33], вернее коротко остриженные волосы взамен сложной модной прически или длинных открытых кос у девушек. Чтобы стать свободной, женщине необходимо было «освободиться» от привычного телесного опыта. Поэтому стрижка волос чаще всего и становилась тем символическим жестом, которым женщина открывала для себя новый путь в жизни. Женщины чаще всего сами, реже с помощью подруг, отрезали себе косы, в буквальном смысле отрезая себе обратный путь к привычному образу и привычному (конвенциональному) опыту телесности. Эти

[29]

сконструированные «на скорую руку» гендерные дисплеи «новых» женщин служили им четкими маркерами в обществе, сигнализировали окружающим о социальных амбициях их владелицы [34].

Указанные изменения были направлены на трансформацию существовавших в обществе гендерных атрибутов [35]. При этом, женщинам приходилось применять колоссальные усилия для утверждения этих новых атрибутов гендера, поскольку они, уже самим фактом изменения собственного гендерного дисплея, меняли существовавшую в обществе систему гендерного взаимодействия, взрывали существующую систему конвенционального поведения, предлагали новые образы и новое их прочтение.

Женщина в публичном пространстве
Русские женщины в 50-60-е гг. демонстрировали принципиально новые образцы гендерного поведения: впервые женщины начинают появляться в публичном пространстве без сопровождающих. Мы уже указывали на пример Натальи Иеронимовны Корсини, первой студентки Петербургского университета. Согласно воспоминаниям Л.Ф. Пантелеева, в первый раз на лекцию проф. К.Д. Кавелина осенью 1860 г [36]. Н.И. Корсини в аудиторию ввел под руку сам ректор П.А. Плетнев: «Петр Александрович любезно усадил барышню в кресло, уселся сам, а Кавелин, как ни в чем не бывало, прочел свою лекцию», «затем Кавелин сам несколько раз вводил барышню,

[30]

а потом она стала появляться в аудитории одна» [37]. То есть, вначале Н.И. Корсини сопровождали и вводили в аудиторию ректор и преподаватель, и лишь со временем, она стала самостоятельно появляться в публичном пространстве университета.

Насколько еще необычно было появление самостоятельной женщины в публичном пространстве свидетельствует пример Анны Николаевны Эндельгардт, которая работала и библиотекарем и продавцом книг в книжной лавке, совмещенной с читальней: «тогда стояние за прилавком было идейным делом, было практической пропогандой нового поведения, демократическим отрешением от сословности и предрассудков, прав рождения. А чтобы выступить с таким протестом, требовался не только смелый энергичный ум, но смелый и энергичный характер» [38]. Этот случай был настолько беспрецедентным, что в Артиллерийском училище, где преподавал ее муж, А.Н. Эндельгардт, было выдвинуто требование отстранить его от преподавания: дело едва не кончилось отставкой. Такая реакция свидетельствует об отношении к женщине, самостоятельно презентующей себя в публичном пространстве как к своего рода «публичной» женщине, со всеми вытекающими из этой формулировки смысловыми коннотациями [39].

Г.А. Тишкин приводит еще один пример подобного прочтения появления женщины в публичном пространстве: речь, с которой в октябре 1861 г. выступила юная М. Богданова на митинге студентов во дворе Санкт-Петербургского университета, произвела на современников огромное впечатление. Настолько, что начальство института, который с отличием закончила Богданова, велело стереть ее имя с мраморной доски лучших медалисток-выпускниц, «как опозорившуюся женщину» [40]. Поведение М. Богдановой противоречило существующим в обществе идентификационным гендерным проявлениям и конвенциональным

[31]

половым предписаниям, поэтому ее поведение прочитывалось как асоциальное.

Брак и семья
Изменения в гендерном конструировании происходили не только на уровне гендерной атрибуции, но и на уровне конструирования новых типов гендерных контрактов. Поскольку институт семьи и брака является основным социальным институтом, связанным с конструированием гендера, то в указанный период происходила ломка нормативных понятий в семейно-брачной сфере: «В ситуации дезинтеграции существовавшей системы норм поведения поколение Чернышевского оказалось перед настоятельной необходимостью выработки нового подхода к организации супружеской жизни» [41]. В эпоху 60-х годов начинает переосмысляться само понятие семьи и брака, их смысловое наполнение, отношение к ним. В это время апробируются новые модели самостоятельной жизни женщин, делаются попытки организации новых форм брака. Речь идет о фиктивных браках, гражданских, о рациональных браках с целью «спасения падших женщин», о браках людей различных социальных слоев с целью образования, просвещения, и т.д. Эксперименты по конструированию новых форм социального поведения привели:

к новой практике семейно-брачных отношений (фиктивный брак, гражданский брак, сложные формы брачных союзов, связанных с попытками утверждения новой морали) [42];
к ломке статусно-иерархичных позиций в обществе: многочисленные браки (в том числе и гражданские) русских дворянок с разночинцами.
Социальные опыты русских женщин-дворянок в области семейно-брачных отношений есть следствие повышения социальной мобильности женщин в пореформенный период и попытками конструирования индивидуальной женской судьбы. Русские женщины дворянки вступая в браки с разночинцами, демонстрировали новые формы социального поведения и взаимодействия в семье и в обществе.

Таким образом, новые формы гендерной идентичности проявлялось в двух аспектах:

в конструировании новых форм гендерных атрибутов (эксперименты с внешностью, манерами, поведением в обществе и т.д.);
[32]

в конструировании новых форм гендерного взаимодействия, новых типов гендерных контрактов (получение образования, работы, вступление в гражданские браки, эксперименты в сфере семейно-брачных отношений).
Утверждение новых форм гендерной идентичности требовало огромных интеллектуальных и творческих усилий. Следует еще раз указать, что усилия по изменению гендерного дисплея, создание новых типов гендерных контрактов, — были осознанными и осознаваемыми экспериментальными практиками, направленными на изменение существовавшей в обществе гендерной системы. Феномен «новой женщины» — это результат творческой работы русских женщин над изменением системы гендерного взаимодействия.

И так, в середине ХIХ в. женская эмансипация в России вылилась не столько в борьбу за получение права на образование или на развод (хотя такая борьба тоже имела место), а в создание новых форм социального (прежде всего гендерного) взаимодействия. Создание новых форм социального взаимодействия было направлено на изменение существующей гендерной системы. Вместо борьбы в правовой сфере, в России имело место социальное экспериментаторство, проявлявшееся в форме апробации новых образцов гендерного конструирования, выработке новых форм гендерной идентичности и гендерных атрибутов, создании новых типов гендерных контактов, направленных на изменение существовавшей гендерной системы.

Можно выделить следующие особенности различий процессов эмансипации в России и в Европе:

Идея самостоятельной личности на Западе уже утвердилась и имела свою историю;
Женщины Запада имели навык публичности;
Поэтому они начали борьбу в правовой сфере, отстаивая равные с мужчинами юридические права: имущественные, право развода и т.д. Во многом это движение вылилось в суфражизм.

Проблематика гендерного конструирования на Западе не была основным содержанием женских движений, в то время как в России, именно проблемы гендерного конструирования (вернее переконструирования) стали основным смыслом проходивших перемен. Это связано с проблемами самопрезентации женщин в публичном пространстве.

Примечания:

[1] Как определил Б.Н. Миронов, дворяне и духовенство, освобождаясь от корпоративной и государственной зависимости «приобрели: 1) свободу от всех форм внеэкономической зависимости; 2) свободу в выборе места жительства; 3) свободу социальных перемещений; 4) полное и неограниченное право на частную собственность любого движимого и недвижимого имущества; 5) свободу в выборе занятия и профессии; 6) социальную защищенность: лишение достоинства, чести, имущества только по суду». См.: Миронов Б.Н. Социальная история России. В 2-х тт. Т. 1. Спб., 1999. С. 377-384.
Назад

[2] Миронов Б.Н. Социальная история России. В 2-х тт. Т.1. С. 512.
Назад

[3] Под публичным пространством понимается пространство межгрупповых коммуникаций, пространство механизмов выражения и консолидации интересов, пространство представительства более широких социальных слоев. Для того, чтобы адекватно действовать в публичном пространстве необходимо иметь специальный опыт — навык публичности. Такого рода навыки слагаются из многих компонентов: как опыт осознания себя самостоятельной личностью, опыт осознания и представления своих собственных и групповых интересов, как опыт саморепрезентации, в том числе телесный опыт самостоятельного нахождения в обществе. Последнее имеет тем большее значение, чем более регламентировано и иерархиезировано общество. Изменение телесного опыта формирует новые поведенческие паттерны и меняет существующую систему конвенционального взаимодействия в обществе, то есть фактически изменяет существующую систему гендерного взаимодействия.
Назад

[4] Темкина А.А. Женское движение как общественное движение: история и теория. С.65.
Назад

[5] Миронов Б.Н. Развитие грамотности в России и СССР за тысячу лет. Х-ХХ вв. // Studia Humanistica 1996. Исследования по истории и филологии. СПб., 1996. С.38.
Назад

[6] Зинченко Н. Женское образование в России. Исторический очерк. СПб., 1901. С. 17.
Назад

[7] Камоско Л.В. Изменения сословного состава учащихся средней и высшей школы России (30-80-е годы ХIХ в.) // Вопросы истории. № 10. 1970.
Назад

[8] См.: Тишкин Г.А. Рукописные издания студентов в 1857-1858 годах // Очерки по истории Ленинградского университета. Л., 1976. Т.3. С.71-84.
Назад

[9] Следует указать, что употребление понятия «студентка» весьма условно, ибо женщины, посещавшие лекции в университете в конце 50-х начале 60-х гг. не были зачислены ни в студенты, ни в вольнослушатели; т.о., «студентка» — это скорее самоназвание, употреблявшееся их друзьями и ими самими.
Назад

[10] Пантелеев Л.Ф. Воспоминания. Там же. С. 214.
Назад

[11] Зинченко Н. Женское образование в России. Исторический очерк. Спб., 1901. С. 54.
Назад

[12] См.: Тишкин Г.А. Женский вопрос в России в 50–60-е гг. ХIХ в. С. 197-198.
Назад

[13] Пантелеев Л. Воспоминания. С. 219.
Назад

[14] Магд-Соэп де К. Женская эмансипация в России: литература и жизнь. С. 53.
Назад

[15] См.: Зинченко Н. Женское образование в России. Спб., 1901. С.8;
Назад

[16] Цит. по: Н.Е. Ефремовой. «Шестидесятницы» // Вопросы истории. № 9. 1978. С. 81.
Назад

[17] Водовозова Е. На заре жизни. Т.2. М., 1987. С. 175.
Назад

[18] См.: библиографию в работе Н.Е. Ефремовой. «Шестидесятницы». С. 78-91.
Назад

[19] По вопросу женского участия в общественных и революционных движений в середине ХIХ в. см.: Богуславская Л.П. «Что делать?» Чернышевского и женские артели 60-х годов ХIХ в. // Революционная ситуация в России в 1859-1861 гг. М., 1974; Буланова-Трубникова О.К. Три поколения. М., Л., 1928; Ковалева И.Н. Женский вопрос в России в 50-60-х годах ХIХ в. // Проблемы истории русского общественного движения и исторической науки. М., 1981; Котляревский Н. Очерки из истории общ. настроения 60-х годов: женский вопрос в его первой постановке // Вестник Европы. 1914. № 2; Тишкин Г.А. Женский вопрос и внутренняя политика 60-70-х годов ХIХ в. // Вопросы истории России ХIХ — начала ХХ века. Л., 1983; Шелгунов Н.В., Шелгунова Л.П., Михайлов Л.М. Воспоминания. В 2-хтт. М., 1967 и др.
Назад

[20] Уэст К., Зиммерманн Д. Создание гендера // Гендерные тетради. Вып.1. СПб., 1997. С.94-124.
Назад

[21] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
Назад

[22] Уэст К., Зиммерманн Д. Создание гендера. С.95.
Назад

[23] Там же. С.96.
Назад

[24] Здравомыслова Е., Темкина А. Социальное конструирование гендера как феминистская теория // Женщина. Гендер. Культура. М., 1999. С. 57.
Назад

[25] Формулировка предложена Ириной Тартаковской.
Назад

[26] Здравомыслова Е., Темкина А. Социальная конструкция гендера и гендерная система в России // Феминизм и гендерные исследования. Хрестоматия. Под общ.ред. В.И. Успенской. Тверь, 1999. С. 87.
Назад

[27] Современные исследования выделяют две первичных идентичности, осознаваемых ребенком: гендерная и идентичность ребенка. При этом, идентичность ребенка зачастую носит негативный, дискредитирующий характер. Подробнее см.: Уэст К., Зиммерманн Д. Создание гендера. С. 113.
Назад

[28] Об этом же пишет Е. Таратута. См.: Таратута Е. Ирония и скепсис в изображении женщин-emancipe: на примере сочинений И.С. Тургенева // Потолок пола: Сб. научных и публицистических статей / Под ред. Т. Барчуновой. Новосибирск, 1998.
Назад

[29] Водовозова Е.Н. На заре жизни. Т.2. С. 36.
Назад

[30] Там же. С.79-80.
Назад

[31] Ст. «Кринолин» // Кирсанова Р.М. Костюм в русской художественной культуре 18 — первой половины 20 вв. (опыт энциклопедии). М., 1995. С. 144-146.
Назад

[32] В воспоминаниях Александры Гольштейн есть замечательная проговорка: «В числе самых страшных вещей, которые тетушки шептали о «стрижках», я не раз слышала фразу — «они ходят к мужчинам». А чуть ниже: «… нашлась такая смелая, такая умная женщина, которая, отрицая всякие «дурацкие приличия», ходит с мужчинами, к мужчинам в Университет (Курсив мой — М.Р.)». См.: А. Гольштейн. Из воспоминаний бывшей феминистки. Доисторические времена // Преображение. 1995. № 3. С.73-74.
Назад

[33] Собственно стрижки в современном понимании не было. Были волосы, остриженные в кружок или просто короткие косы.
Назад

[34] В качестве примера такой маркировки и соответственно мгновенной расшифровки поведенческих ожиданий и интерпретаций: «Это было, когда дамы носили кринолины, красные «гарибальдийки», бархатные «зуваки», расшитые золотом. Это было, когда бальные платья, похожие на снежные горы, пестрели бантами, букетами, а чрезмерно пышные прически с диадемами в виде кокошника еще более давили женское лицо… Все было ослепительно ярко, весело, резко красочно. На фоне этой многоцветности и сложности туалетов редко-редко темным пятном появлялась в московских гостиных — «стрижка», новая женщина: она в черном платье, с обрезанными волосами, иногда в синих очках, но еще в кринолине». См.: А. Гольштейн. Из воспоминаний бывшей феминистки. Доисторические времена. С.71.
Назад

[35] В этой работе намеренно не рассматриваются социально-стратификационные аспекты конструирования собственной идентичности (хотя они безусловно имели место).
Назад

[36] Эта дата была оспорена как в воспоминаниях самой Н. Корсини, так и в работах отечественных историков. Г.А. Тишкин отстаивает точку зрения Н. Корсини и др., согласно которой университетское образование женщин началось осенью 1859 г. См.: Тишкин Г.А. Женский вопрос в России в 50-60-е гг. ХIХ в. С. 150-151.
Назад

[37] Пантелеев Л.Ф. Воспоминания. М., 1958. С. 213.
Назад

[38] Цит. по: Мазовецкая Э. Анна Эндельгардт (Санкт-Петербург II половины ХIХ века). СПб., 2001. С. 42.
Назад

[39] Впрочем к такому же выводы приходят и сегодняшние исследователи проблем мужской и женской идентичности в современной Франции: «Превосходство мужчин в сфере общественной жизни находит свое выражение в том, что некоторые из них все еще полагают, что женщина, связавшая свою деятельность с общественной сферой, –… это общественная женщина, на которую может претендовать каждый» (Бир А., Пфеффенкорн Р. Мужчины и женщины: идентичности в движении // Журнал социологии и социальной антропологии. №. 1. 1998. С.152).
Назад

[40] Тишкин Г.А. Женский вопрос в России в 50-60-е гг. ХIХ в. С. 158.
Назад

[41] Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский — человек эпохи реализма. С. 92.
Назад

[42] Наиболее известные примеры — эксперименты в области брака в жизни четы Шелгуновых, Герценых-Огаревых, Чернышевского и др.

Опубликовано на Порталусе 18 февраля 2005 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама