С. Н. ЧЕРНОВ. У истоков русского освободительного движения. Избранные статьи по истории декабризма. Редакторы Б. Е. Сыроечковский и И. В. Порох. Саратов. Изд-во Саратовского университета. 1960, 424 стр. Тираж 3000. Цена 14 руб. 50 коп.

Сборник статей "У истоков русского освободительного движения" включает в себя избранные работы покойного советского историка Сергея Николаевича Чернова, посвященные изучению движения декабристов. Большая часть из них связана с рассмотрением разных сторон деятельности "Союза благоденствия" ("Несколько справок о "Союзе благоденствия" перед Московским съездом 1821 г.", "Из истории политических столкновений на Московском съезде 1821 г." и др.). О солдатских настроениях после "семеновской истории" рассказано в работе "Из истории солдатских настроений в начале 20-х годов XIX в.". Вопросы следствия и суда над декабристами рассмотрены автором в статьях "Одна из загадок Петропавловской крепости" и "Поиски "Русской Правды" П. И. Пестеля". Последняя из названных работ - фрагмент многолетних и, к сожалению, утраченных штудий по истории "Русской Правды". Частью другого обширного и тоже утраченного исследования С. Н. Чернова, посвященного изучению общественной жизни после декабря 1825 г., является статья "Слухи 1825 - 1826 гг. (Фольклор и история)". Сборник завершает последняя, неоконченная работа покойного историка - "Из работ над показаниями С. П. Трубецкого на следствии".

Книга имеет краткое введение, сообщающее основные данные о С. Н. Чернове, список его научных трудов и комментарии.

Выход из печати сборника исторических исследований, написанных треть столетия тому назад (между 1924 и 1941 гг.), - событие, довольно редкое в нашей издательской практике. Читатель, интересующийся научной литературой по истории движения декабристов, хорошо знает замечательные по тонкому анализу многих трудных вопросов истории дворянской революционности работы Сергея Николаевича Чернова. Для человека, находящегося в курсе истории советской исторической науки, труды С. Н. Чернова в рекомендации не нуждаются. И все же читатель берет в руки эту книгу с невольным раздумьем. Не утратили ли исследования Чернова после появления многих новых трудов своего научного значения? Найдет ли современный исследователь русского революционного движения, преподаватель истории СССР, студент-историк что-то полезное для себя в этом чтении или книгу следует переадресовать историкам науки? Тридцать - двадцать лет - немалый испытательный срок для исследовательского труда при современном быстром развитии науки.

Чтение тома избранных сочинений С. Н. Чернова убеждает в том, что его исследования выдержали испытание временем. В книге есть положения, "с которыми современный исследователь не согласится (как правило, они оговорены составителями), ряд мыслей С. Н. Чернова развит последующими исследователями. И все же выпущенная Саратовским университетом книга читается как современное исследование. Работы С. Н. Чернова, кроме общих, уже вошедших в научный оборот положений, содержат и большое число наметок, неразвитых указаний, вскользь высказанных идей, задуматься над которыми историку бывает полезно и сегодня. Например, исследуя до сих пор еще не выясненный до конца вопрос о ранних преддекабристских тайных обществах, С. Н. Чернов наметил пути, которые современного историка могут привести к плодотворным заключениям. Внимание С. Н. Чернова привлекает "среда молодых офицеров Главного штаба" эпохи 1812 - 1814 гг. (стр. 24) и общества Рамбурга и Мейендорфа. При полной утрате документальных источников, видимо, одним из путей проникновения в тайну этих ранних организаций явилось бы изучение масонских лож, возникавших в действующей армии в период заграничных походов.

Очень интересно не нашедшее развития в последующей научной литературе положение С. Н. Чернова об особой роли Дрездена как центра передового русского офицерства в годы заграничных походов и в послевоенное время. С. Н. Чернов цитирует агентурное донесение Дибича о существовании тайной организации в этом городе: "В Дрездене распространена пропаганда - N 3 и 4 там тесно связаны". Доноситель, как сказано в книге, принял "меры к удалению русских из Дрездена, который, по-видимому, вообще его очень волновал" (стр. 29). К сожалению, состав кружка русских свободолюбивых офицеров в Дрездене все еще не изучен, а вопрос С. Н. Чернова "Кто этот N 3?" (стр. 29) остается без ответа. Чтобы уяснить себе важность

такого вопроса, достаточно вспомнить, что именно в ту пору в Дрездене развертывалась деятельность одного из наиболее интересных представителей раннего этапа декабризма - первого в их среде республиканца и учителя П. И. Пестеля, М. Н. Новикова. Он находился там, в должности правителя канцелярии саксонского вице-короля кн. Репнина и (как позже в Полтаве) активно собирал вокруг себя свободолюбивую молодежь. Здесь Новиковым были заложены основы той организации, которая потом влилась в "Орден русских рыцарей". Делал это он через масонскую ложу (известно, что и П. Пестель, и Ф. Глинка, и Ф. Толстой были приняты в общество, будучи членами ложи). В Дрездене были приняты в ложу будущие "рыцари" Бибиков (в дружеском кружке и письмах Н. Тургенева - "Бибикогон") и Меньшиков. К дрезденскому окружению Новикова принадлежал и Лев Перовский. Наиболее интересно проследить связь с этим кругом лиц Николая и Сергея Тургеневых (особенно последнего) и таких близко связанных с ними людей, как Мериан. Дрезденский кружок был, видимо, связан с тургеневской группой, на что указывали А. Н. Шебунин¹ и В. В. Пугачев² . Если учесть, что обе группы поддерживали связь с М. Орловым, то вырисовывается в достаточной мере интересная картина. Выяснить этот вопрос окончательно невозможно без дальнейших архивных разысканий, в орбиту которых, вероятно, следует вовлечь и собрания документов Германской Демократической Республики.

Мы привели лишь один пример того, какие пути открывает перед исследователем та или иная мысль или наблюдение С. Н. Чернова. А подобных наблюдений в книге много.

Но еще большую пользу современному читателю может принести, пожалуй, другой аспект изучения трудов покойного историка. Широкий размах развития советской исторической науки на ее современном этапе, появление значительного числа новых исследований, в частности по истории декабристов, имеет и свою оборотную сторону: наряду со зрелыми трудами, внесшими подлинный вклад в советскую историческую науку последних лет, все еще появляются слабые в исследовательском плане работы. Давно пора обобщить накопленный советской наукой опыт исследовательских приемов, различных форм и путей анализа документов. С. Н. Чернову присущи строгая научность доказательств, объективность выводов, умение найти ключ к истолкованию сложного и разнородного исторического материала. С этой точки зрения чтение трудов С. Н. Чернова в высшей степени поучительно. С. Н. Чернов - блестящий мастер истолкования и комментирования исторического источника. В своих работах "Несколько справок о "Союзе благоденствия" перед Московским съездом 1821 г.", "К истории политических столкновений на Московском съезде 1821 г.", "Из истории борьбы за армию в начале 20-х годов XIX в." он показывает, как нужно сопоставлять и взаимно проверять различные источники. Научное комментирование одного-двух абзацев из записок Якушкина, оказывается, требует осмысления широкого круга теоретических вопросов, привлечения огромного количества материалов, и все это приводит автора к созданию оригинальной научной концепции.

Интересна и другая сторона научного метода С. Н. Чернова. Имея в виду общие закономерности развития декабристского движения, он не превращает свои труды в повествование о безликих исторических процессах. С. Н. Чернов исходит из того, что объективные законы истории действуют не оторванно от живых людей, подлинных творцов истории. Подобный подход к историческим событиям заставляет исследователя не только уделять внимание вопросам смены политических концепций, но и рисовать научно точные, яркие портреты участников движения. Таковы блестящие характеристики Булатова, Граббе, Орлова, окружения Пестеля и других. Умение увидеть за документами живого человека необходимо исследователю. И мастерство С. Н. Чернова в этой области делает его труды до сих пор интересными и поучительными. К тому же С. Н. Чернов владел замечательным мастерством массовой характеристики. Обратившись одним из первых к анализу солдатских и народных настроений 20-х годов XIX в. ("Из исто-

¹ "Декабрист Н. И. Тургенев, письма к брату С. И. Тургеневу". М. -Л. 1936, стр. 20 - 21.

² В. В. Пугачев. Из предыстории декабристского движения. Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского. "Научный ежегодник за 1955 год". Саратов. 1958.

рии солдатских настроений в начале 20-х годов XIX в.", "Слухи 1825 - 1826 гг. (Фольклор и история)", он продемонстрировал недюжинное исследовательское искусство анализа документов, требующих другого методического подхода, чем те, с которыми обычно сталкивается историк декабризма.

Методика исторического исследования С. Н. Чернова виртуозна. Полицейское донесение и дружеское письмо, мемуары и показания на следствии, солдатский разговор в доме "гостеприимных женщин" и споры сыновей Орлова и Якушкина - весь широкий круг источников, с которыми сталкивается исследователь, используется им с таким разнообразием приемов, которое позволяет в каждом документе уловить его специфику и извлечь историческую истину. Подобное умение тем более поучительно потому, что мы не имеем обобщающих методических обзоров по вопросу о том, каких приемов исследования требуют те или иные типы источников. Приведем пример. Основным документальным фондом для историка декабризма являются материалы следственной комиссии. Когда-то недоступные и манившие историков, они теперь хорошо изучены, частично опубликованы и широко привлекаются в работах различных авторов. К сожалению, не всегда при этом проявляется достаточное понимание исследовательских приемов, которые необходимы всякому, обращающемуся к столь своеобразному документарию. Упомянутый фонд исключает частичное, цитатное использование отдельных показаний или вырывание лишь каких-то дел и требует от изучающего знания всего материала и понимания всего хода работ следственного комитета, учета ежедневных поворотов событий и конкретных изменений в тактике судей и их жертв - каждой в отдельности. В этом смысле исследование, в котором рассматривался бы весь ход следствия день за днем, принесло бы не только большую научную, но и методическую пользу. Огромные результаты сулит кропотливый труд по обзору материалов, проведенному не в порядке лиц и дел, а хронологически - день за днем, а где возможно - и час за часом. Такого рода работа даст в руки исследователя необходимые коэффициенты поправок точности тех или иных документальных свидетельств.

Следует отметить высокое качество редакционной подготовки рецензируемого тома. Удачен подбор статей, объединяющих основные сохранившиеся работы С. Н. Чернова по истории декабризма и эпохе 1820-х годов. Небольшой по объему комментарий неизменно точен и вооружает читателя важными в издании подобного типа ссылками на новейшую литературу и последние исследовательские точки зрения. Значительную ценность имеет список научных трудов С. Н. Чернова. Это важное библиографическое пособие вместе с тем невольно вызывает грустные размышления: уж очень велик список утраченных исследований и работ, не опубликованных до сих пор.

Чтение книги С. Н. Чернова снова убеждает и еще в одном: у советской исторической науки есть свои работы, ценность которых проверена временем. К сожалению, издательская практика такова, что огромный круг молодых специалистов-историков на местах, поколение ученых, формировавших свои личные библиотеки в 1940 - 1950-е годы, практически лишен возможности, обращаться к этим трудам. Где возьмет студент-историк провинциального вуза, изучающий воззрения Пестеля, работу Н. М. Дружинина "Масонские знаки П. И. Пестеля"? Нам думается, необходимо издание советской исторической библиотеки, куда вошли бы сопровожденные комментарием и ссылками на новейшие исследования и точки зрения избранные труды покойных советских историков, например, А. Е. Преснякова, П. Е. Щеголева, А. Н. Шебунина и многих других, а также вышедшие в 1920 - 1930-е годы труды ныне здравствующих советских историков. Подобная серия нужна широкому кругу читателей.

В ряду подобных изданий свое почетное место займет и книга избранных трудов С. Н. Чернова.