А. ГУШЕР

Генеральный директор Центра стратегического развития

Закавказье в его географических границах с Азербайджаном, Арменией и Грузией занимает одно из центральных мест в системе российских внешнеполитических приоритетов. Это - объективная реальность, независимо от того, что об этом думают в официальных кругах Москвы и в столицах закавказских государств и как там намерены дальше вести свою национальную политику. Эффективный и устойчивый контроль над Закавказьем - обязательное и незаменимое условие обеспечения безопасности и успешного развития России и ее партнеров по СНГ. Это не вызывает сомнений у тех российских политиков, которые реально оценивают развитие геополитической и геостратегической ситуации в Закавказье и в целом к югу от границ России. Разумеется, так же обязаны смотреть на место Закавказья в системе геостратегических приоритетов России и высшие российские власти. Причем, не только правильно смотреть, но и не менее правильно и эффективно действовать.

Жизнь показала, что у России нет необходимости вновь устанавливать над кем-то свое господство, которого и в прежние времена вообще-то не было. Почти полтора десятка лет формально раздельного проживания наших государств и народов наглядно продемонстрировали, что все мы по-прежнему сильно зависим друг от друга, что наши народы по-прежнему тесно связаны между собой, а нормальное сотрудничество между Россией и государствами Закавказья, там, где оно есть, дает всем сторонам намного больше пользы, чем изоляционизм, недоверие, изнуряющее соперничество и уж тем более - конфронтация. Необходимость именно такого подхода подтверждают те геополитические процессы, которые происходят в этом регионе в течение последних 15 лет. Речь идет, прежде всего, о том, что Южный Кавказ усилиями западных стран и национальных закавказских политических элит (в первую очередь грузинских и азербайджанских) активно изолируют от России и методично ведут его в зону влияния США и НАТО.

ХОТЯ ЭПОХА "НЕВНЯТНОЙ ПОЛИТИКИ" И ЗАВЕРШИЛАСЬ...

Рассматриваемый период в истории и жизни народов России и Закавказья достаточно убедительно показал, насколько ошибались (или, что, по-видимому, ближе к истине, недобросовестно манипулировали сознанием своих соотечественников) те национальные политические лидеры и поддерживающие их местные элиты, которые видели пути решения всех своих надуманных национальных проблем в выходе из состава СССР и дистанцировании от России. На деле наиболее успешно ими были решены только свои личные вопросы, и, возможно, именно это было и остается главной целью их практической политики. Сами же новые закавказские государства и их народы все это время находились в состоянии глубокого системного кризиса, выход из которого каждый искал по-своему. Реально произошло то, что дистанцировались от России, причем довольно успешно, только закавказские политические элиты, нашедшие себе новых друзей и покровителей на Западе, а большинство граждан стран Южного Кавказа в поисках ресурсов для выживания ринулись в Россию. Это, собственно говоря, и есть ответ на вопрос о том, кто кого реально подчиняет или кто над кем господствует.

Закавказские правящие элиты фактически сняли с себя ответственность за жизнь и благосостояние многих сотен тысяч и миллионов своих сограждан и переложили эту заботу на плечи России, которая практически никак не препятствовала перемещению на свою территорию миллионов азербайджанцев, армян, грузин и при этом не создавала для них особых препятствий в проживании на российской территории, трудоустройстве, занятии бизнесом. Отсюда понятно, почему в свое время так болезненно было воспринято в Грузии вынужденное решение России о введении визового режима и почему новые власти Тбилиси сегодня так настаивают на отмене этого решения.

Россия также серьезно ошибалась, полагая, что ей нет дела до того, что будет твориться в Закавказье после развала СССР. Постоянно, где стихийно, а где и сознательно, сокращая свое экономическое и политическое присутствие в Закавказье, Россия утрачивала и возможности для оказания влияния на политику новых правящих режимов, уступая свои позиции в регионе США, Западной Европе, Турции и другим странам. Но

стр. 2

Москве так и не удалось уйти от того, от чего уйти невозможно по определению. Кризисное развитие политической, экономической и военной ситуации в зоне Южного Кавказа постоянно напоминало о себе России развертыванием на территории Грузии и Азербайджана тыловых баз чеченских террористов и исламских экстремистов, регулярными прорывами с сопредельных территорий через госграницу на российский Северный Кавказ банд чеченских сепаратистов и международных террористов, масштабной нерегулируемой миграцией граждан закавказских государств на территорию России, ростом трансграничной преступности, контрабанды и другими процессами. Власти Грузии и Азербайджана не только не пытались воспрепятствовать всему этому, но и часто спекулировали на проблеме Чечни, стремясь таким образом оказать давление на Россию.

Периодом более-менее внятной и достойной политики России на Южном Кавказе следует считать первые после распада бывшего СССР годы, когда наша страна активно воспрепятствовала безумной эскалации грузино-абхазского и грузино-южноосетинского конфликтов, добившись вместе с мировым сообществом прекращения боевых действий и разместив свои миротворческие воинские контингенты в Абхазии и Южной Осетии. С активным политическим участием России было достигнуто прекращение огня и в зоне армяно-азербайджанского вооруженного конфликта в Нагорном Карабахе. Благодаря российскому военному присутствию в Грузии во времена президента Гамсахурдиа была также пресечена попытка Тбилиси грубо подмять под себя Аджарию. Однако после этого ничего достойного по части урегулирования конфликтных ситуаций в Закавказье с российской стороны сделано не было.

Конечно, для урегулирования этих ситуаций требовалась добрая воля всех конфликтующих сторон, но как раз этого и не было, так как и Тбилиси, и Баку полагали, что Запад их поддержит и поможет. Россия же не проявила должной настойчивости и жесткости, чтобы окончательно потушить "горячие точки" и очаги перманентной напряженности к югу от своих границ. Когда же к решению вопросов урегулирования конфликтов подключились международные организации в лице ООН и ОБСЕ, это дело было загнано в русло бесконечных согласований и уточнений политико-правовых процедур, бесконечных встреч и инспекций, бесперспективных переговоров и т.п. Это, в общем-то и неудивительно, так как везде, где в последние годы появляются международные чиновники и миротворцы ООН или ОБСЕ, вопросы начинают решаться именно таким образом - безуспешно и обязательно в противовес интересам России.

С избранием в 2000 г. президентом России В. Путина казалось, что Москва начнет активный и настойчивый поиск решения проблем урегулирования кризисных проблем Закавказья и, что самое главное, сформирует свои ясные и внятные геополитические цели в этом регионе. Для чего тогда, кстати, был серьезный повод - Россия ликвидировала последствия вторжения банд Хаттаба-Басаева в Дагестан и проводила контртеррористическую операцию на территории Чечни, выстраивала систему борьбы с международным терроризмом. Излишне напоминать, что основные маршруты и каналы подпитки чеченских бандформирований оружием, деньгами и людьми проходили через территории Грузии и Азербайджана. Там же располагались и многие тыловые базы сепаратистов. Грузия и Азербайджан превратились в главную перевалочную базу международных террористов и всякого рода экстремистов, рвавшихся на российскую территорию.

У России были весьма веские основания для того, чтобы по этому поводу выяснить отношения со своими южными соседями. И в Тбилиси, и в Баку понимали, что у Москвы есть причины для этого, и в известной степени опасались того, что новый и энергичный руководитель России предпримет самые решительные меры в данном направлении. Но этого не произошло. Более того, если во времена президентства Бориса Ельцина Россия нет-нет да и предпринимала какие-то шаги для подтверждения своего статуса "большого северного соседа", имеющего немалые интересы в Закавказье, то с приходом в Кремль В. Путина российская политика в этом регионе стала какой-то непоследовательной, в какой-то степени даже угоднической. Не удивительно, что и в Грузии, и в Азербайджане очень скоро поняли, что со стороны России им ничего не грозит, что можно действовать свободно и без оглядки на Москву и ее интересы. При этом и Э. Шеварднадзе, и Г. Алиев серьезно рассчитывали на поддержку своих действий со стороны США и других стран НАТО. Более того, они ее получали во все возрастающих масштабах. Справедливости ради следует отметить, что в Азербайджане быстрее поняли опасность спекуляций на чеченской проблематике и отказались от явно благожелательного отношения к чеченским сепаратистам. Но для Э. Шеварднадзе сделать это было выше его сил и, очевидно, желания.

В итоге важные геополитические и геоэкономические процессы и проекты на Южном Кавказе раз-

стр. 3

вивались фактически без серьезного участия и влияния России, в большинстве случаев - против ее воли и желания.

ЗАПАД "ПУСКАЕТ КОРНИ" НА КАВКАЗЕ

Негативные военно-политические и геоэкономические последствия этих процессов для интересов и безопасности России хорошо известны. В 1999 г. на саммите ОБСЕ в Стамбуле Россию обязали вывести ее военные базы из Грузии, и она с этим согласилась, расписавшись таким образом в своем бессилии и нежелании бороться за свои позиции и влияние в регионе. Грузия и Азербайджан в вопросах военного строительства окончательно переориентировались на сотрудничество с западными странами. Военные специалисты США прочно осели в Грузии, где уже в течение нескольких лет в рамках программы "Обучи и оснасти" осуществляют подготовку грузинских военнослужащих элитных подразделений, якобы предназначенных для борьбы с террористами. Реально же эти подразделения становятся главной ударной силой в руках президента Саакашвили в его борьбе с непокорными регионами и территориями. Главным идеологом и разработчиком программ военного строительства в Азербайджане стала Турция. Тбилиси и Баку постепенно подвели общественность своих стран и, похоже, Россию к восприятию неизбежности грядущего вступления Грузии и Азербайджана в состав НАТО и Евросоюза и возможного размещения на их территориях воинских контингентов США и НАТО.

С участием западных компаний активно реализуется проект нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, с завершением строительства которого нефть Каспия пойдет на западные рынки в обход территории России и ее нефтепроводов, лишая российский бюджет дополнительных доходов от нефтяного транзита. Одновременно западные нефтяные компании при активной поддержке своих правительств ведут разработку нефтяных и газовых месторождений на Каспии.

России и четырем другим прикаспийским государствам - Азербайджану, Казахстану, Туркмении и Ирану - пока не удается решить вопросы международно-правового статуса Каспия, что в принципе ослабляет позиции Москвы в регионе, сужает для нее возможности взаимодействия и сотрудничества на Каспии с прикаспийскими государствами.

Россия так и не приняла окончательного решения, как дальше вести свою политику в отношении самопровозглашенных закавказских республик - Абхазии, Южной Осетии, Нагорного Карабаха. То, как проявила себя Россия в последние дни аджарского кризиса, вообще стало разочарованием для многих друзей России в Закавказье и в целом на постсоветском пространстве.

Единственными, можно сказать, удачами российской политики в Закавказье стали налаживание отношений стратегического партнерства России с Арменией, а также отказ Государственной Думы от ратификации "большого договора" с Грузией, в проекте которого было много неясных, невыгодных и просто проигрышных для России положений и статей. Безусловным достижением следует считать и усиление экономических позиций России в Грузии и Армении. При этом прорыв на грузинский энергетический рынок РАО "ЕЭС России" и расширение позиций российских газовых компаний в Грузии является исключительной заслугой самих этих компаний.

Примерно с таким балансом утрат и приобретений в Закавказье Россия пришла к началу 2004 г. Происшедшая в 2003 - начале 2004 гг. смена президентов в Азербайджане и Грузии этой ситуации не изменила. Более того, по нашему мнению, новые лидеры этих двух закавказских государств пойдут дальше в направлении сближения с Западом и отдаления от России.

Характер складывающейся в Закавказье геополитической ситуации и новейшие тенденции в ее развитии в последнее время исподволь, а где-то уже и явно, генерируют новые угрозы и вызовы безопасности в регионе, готовят почву для возможного возобновления вооруженных конфликтов на межгосударственной и межнациональной основе, ставят перед Россией новые вопросы. Есть ли у Москвы достойные ответы на них, сказать трудно. Скорее всего, таковых пока не имеется.

Все три закавказских государства вступили в 2004 г. в состояние определенной внутриполитической напряженности, вызванной как по-прежнему сложной внутренней социально-экономической ситуацией, так и процессами смены или обновления правящих политических элит в Азербайджане и Грузии, а также новым обострением противостояния между оппозицией и официальными властями в Армении. Политическая ситуация и основные факторы ее формирования в разных странах Южного Кавказа имеют свои особенности.

АРМЕНИЯ "СЛЕДУЕТ ПОЛИТИКЕ СБАЛАНСИРОВАННОСТИ"

Избранному в феврале 2003 г. президентом страны на очередной срок Р. Кочаряну пока удается обеспечивать относительную политическую стабильность в стране, совершать определенные подвижки в экономической сфере, в создании новых рабочих мест, осуществлять активную внешнеполитическую деятельность, занимать уверенную позицию в отстаивании национальных интересов в деле урегулирования карабахской проблемы.

Сохраняются довольно высокие темпы роста ВВП - на уровне 8 - 12% в год, минимальный уровень инфляции - около 3% в год. Промышленное производство в 2003 г. увеличилось на 15%. Экономическая программа правительства предусматривает сохранение финансовой стабильности, достигнутых темпов роста экспорта, содействие привлечению иностранных инвестиций (которые выросли в 2003 г. на 41% в сравнении с 2002 г.), повышение безопасности и устойчивости энергосистемы страны.

Вместе с тем, со стороны населения к руководству страны остается немало вопросов, в первую очередь касающихся тяжелого социально-экономического положения большинства граждан, массовой безработицы, продолжающейся эмиграции многих коренных жителей Армении. Весной 2004 г. заметно активизировалась оппозиция в лице трех антипрезидентских парламентских фракций, которая периодически собирает тысячи недовольных в центре Еревана. Фамилия лидера "Национального единения" А. Гегамяна, главного соперника Р. Кочаряна на президентских выборах, все чаще звучит в контексте требований митингующих о смене главы государства. Это дает основание оппозиции вновь и вновь возвращаться к теме прошлогодних парламентских и президентских выборов, которые, как утверждают оппоненты Р. Кочаряна и международные наблюдатели, были сфальсифицированы. Оппозиция, представленная, помимо "Национального единения", блоком "Справедливость" (С. Демирчян), партией "Республика" (А. Саркисян) и рядом менее влиятельных организаций, намерена сместить нынешнее руководство республики, учитывая при этом "грузинский опыт".

Во внешнеполитическом плане

стр. 4

Армения сохраняет линию на укрепление стратегического партнерства с Россией. Налицо намерение расширить торгово-экономическое взаимодействие с нашей страной. Подписан ряд российско-армянских соглашений, в том числе впервые в СНГ - соглашение о передаче России акций ряда промышленных предприятий Армении в счет государственного долга.

При этом развитие торгово-экономических отношений России и Армении отстает от высокого уровня политического и военного взаимодействия. Серьезным фактором, осложняющим двустороннее сотрудничество, являются различия в национальных законодательствах, регулирующих режим инвестиций, тарифов, налоговых льгот и т.д. Основное препятствие для притока значительных частных инвестиций в Армению - ее невысокая инвестиционная привлекательность, нерешенность ряда вопросов гарантий и защиты инвестиций.

Наиболее конструктивно развивается сотрудничество между двумя странами в военной сфере. По мнению экспертов, техническая оснащенность созданной объединенной российско-армянской группировки войск позволяет обеспечить безопасность южных рубежей "единого оборонного пространства", сформированного государствами -участниками Договора о коллективной безопасности (ДКБ). Этому способствует и прочная договорная база - только за последние годы между Арменией и Россией было подписано почти два десятка двусторонних договоров и соглашений, регулирующих партнерство в военной сфере. В то же время дислоцированная в Гюмри 102-я российская военная база воспринимается официальным Баку как обстоятельство, препятствующее реализации планов, касающихся военного решения карабахской проблемы, о чем в последнее время много говорят в Азербайджане.

При этом, следуя "политике сбалансированности", нынешний армянский лидер всячески подчеркивает особую важность всестороннего взаимодействия с Евросоюзом и США, а также с Ираном и Грузией. Президент последовательно осуществляет курс на интеграцию Армении в европейские структуры, предпринимает усилия к установлению нормальных отношений с Турцией. Что касается взаимоотношений Армении и НАТО, то Р. Кочарян считает, что, несмотря на взаимодействие республики и альянса в рамках программы "Партнерство ради мира", для его страны предпочтительнее развивать военное сотрудничество с Россией, а не с НАТО.

Благодаря последовательно проводимой "политике комплиментарности и сбалансированности", Р. Кочарян находит заметную поддержку со стороны США, которые рассчитывают на более глубокое вовлечение Еревана в сферу своего влияния. Они считают, что нынешний президент Армении взвешенно и позитивно относится к процессу урегулирования карабахской проблемы. США заметно заинтересованы в ослаблении связей Армении и России, а также в установлении нормальных отношений между Арменией и Турцией.

АЗЕРБАЙДЖАН ПРИ НОВОМ ЛИДЕРЕ

Ситуация в Азербайджане, как и в Грузии, во многом формируется под влиянием пришедших к власти политиков новой формации. Следует отметить, что это обстоятельство проявилось в этих странах неоднозначно. Если Ильхам Алиев, избранный 15 октября 2003 г. президентом Азербайджана, явно стремился подтвердить преемственность курса, проводившегося в предыдущие годы его отцом Гейдаром Алиевым, то новый президент Грузии Михаил Саакашвили, пришедший к власти в результате "революции роз" и свержения многоопытного Эдуарда Шеварднадзе, начал проводить радикальные изменения прежде всего в сфере внутриполитической жизни страны.

Первые месяцы правления И. Алиева показали, что сразу после выборов он сумел взять ситуацию под контроль, нейтрализовать оппозицию, которая на данном этапе переживает кризис. Первыми признаками активного политического почерка новой власти можно считать некоторое оживление экономических реформ, ожидаемое повышение прозрачности нефтяного фонда, принятие закона о борьбе с коррупцией, освобождение ряда политзаключенных. В целом, по мнению большинства местных и иностранных наблюдателей, И. Алиев достаточно уверенно держит в своих руках бразды правления страной.

Азербайджан позиционирует себя (что было подтверждено в ходе визита его президента в Москву 5 - 7 февраля 2004 г.) как стратегический партнер России в Закавказье и в целом на постсоветском пространстве. Хотя И. Алиев, как один из лидеров новой формации молодых политиков на этом пространстве, решительно настроен на западный стиль модернизации своей страны, вместе с тем он в большей степени, по сравнению с новоизбранным президентом Грузии, представляет тех руководителей стран СНГ, которые выступают за сохранение и укрепление связей с Россией.

Ныне азербайджанские политики признают важность учета геополитических интересов России. Россия дает работу миллиону приезжих из Азербайджана. Кроме того, они полагают, что Россия поможет решению самой острой проблемы Азербайджана - Нагорного

стр. 5

Карабаха. Вот почему один из первых официальных визитов нового президента Азербайджана состоялся именно в Москву, где, по мнению азербайджанских политиков, находятся в том числе и "ключи от карабахского урегулирования". Московская декларация 2004 г. подтвердила стратегическое партнерство и закрепила основные принципы двусторонних отношений, стремление двух стран к укреплению дружеских связей, расширению сотрудничества в торгово-экономической и энергетической сферах, а также в борьбе с международным терроризмом и наркотрафиком, обеспечению безопасности на Кавказе, разрешению региональных конфликтов. Новое руководство Азербайджана намерено продолжать взаимодействие с Россией в пограничной сфере, подтверждает готовность пресекать на своей территории всякую деятельность организаций, групп и отдельных лиц, направленную на подрыв суверенитета и территориальной целостности нашей страны.

Россия остается крупнейшим экономическим партнером Азербайджана. Налицо хорошая динамика развития двусторонних торгово-экономических связей. В 2002 г. рост товарооборота достиг 70%, а в 2003 г. - 40%. По итогам 2003 г. внешнеторговый оборот двух стран составил почти 500 млн. долл. При этом рост товарооборота происходил в основном за счет российского экспорта (369,8 млн. долл., рост на 50,7%), импорт составил 65,6 млн. долл. (снизился на 1,6%).

В вопросах экономического взаимодействия И. Алиев старается опираться на положения Договора о долгосрочном экономическом сотрудничестве на период до 2010 г. от января 2002 г. Азербайджанские предприятия осуществляют прямые торгово-экономические связи с 79 регионами Российской Федерации. В результате в последнее время почти в четыре раза увеличился экспорт в Азербайджан автомобилей и запчастей к ним, более чем вдвое выросли поставки нефтепромыслового оборудования и строительных материалов и конструкций.

В Азербайджане работает около 300 российских компаний. Россия участвует в ряде нефтегазовых проектов, имеет долю в международных консорциумах. Так, компании "ЛУКОЙЛ" принадлежит 30% в разработке месторождения "Карабах" и 10% - в разработке месторождения "Шахдениз". Российская компания "Транснефть" является оператором транспортировки азербайджанской нефти. В 2003 г. по нефтепроводу Баку-Новороссийск было прокачано около 2,7 млн. т нефти, в 2004 г. из России в Азербайджан будет поставлено 6 млрд. куб. м газа. Россия и Азербайджан, а также Казахстан, придерживаются единых позиций по разделу Каспийского моря между пятью прибрежными государствами (не на равные доли, а на сектора пропорционально береговой линии).

В соответствии с соглашением 2002 г. продолжает функционировать Габалинская радиолокационная станция /РЛС "Дарьял"/. В декабре 2003 г. стороны подписали Меморандум о сотрудничестве в сфере высоких технологий, в частности в области космоса.

Однако несмотря на казалось бы расширяющееся российско-азербайджанское взаимодействие в различных сферах, остается фактом, что Азербайджан продолжает наращивать сотрудничество с НАТО в рамках программы "Партнерство ради мира", проводит совместные военные учения с США, в том числе в Каспийском море. Март 2004 г. ознаменовался массовым десантом в Баку американских генералов, которые подтвердили готовность к расширению военного сотрудничества с Азербайджаном, временному размещению в республике мобильных подразделений вооруженных сил США, обучению азербайджанских военнослужащих по программе, отработанной в Грузии. Согласованы положения договора о сотрудничестве между Азербайджаном и НАТО, модернизации в кратчайшие сроки азербайджанских аэродромов. Соответствующее соглашение было подписано в ходе визита министра обороны республики Сафара Абиева в Вашингтон в марте 2004 г. Предполагается, что это соглашение станет промежуточным звеном на пути к получению Азербайджаном статуса кандидата в члены НАТО.

Эти шаги направлены на дальнейшее расширение военного присутствия США в регионе, осуществление ими контроля над Каспием, приближение к границам с Ираном, продолжение формирования кольца американского военного присутствия вокруг России. Как будут называться подразделения США - военной базой или временно размещенным мобильным контингентом - сути дела не меняет. Однако на отношения России и Азербайджана, России и США, безусловно, повлияет.

Добавим, что Азербайджан остается главным партнером западных нефтяных компаний, разрабатывающих запасы углеводородного сырья в азербайджанском секторе Каспия, является активным участником строительства трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Весьма настораживающим выглядит тот факт, что официальный Баку не возражает против американского участия в решении проблем богатого энергоресурсами Каспийского региона. Тем более, что недавно заместитель командующего Европейскими силами США генерал Чарльз Волд заявил, что Каспий входит в сферу интересов США, а Вашингтон готов оказать помощь в обеспечении его безопасности. Следует заметить также, что строящийся трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан фактически является чисто американским - нефть по нему пойдет прежде всего в Америку.

Таким образом, Баку явно проводит двойственную политику, предоставляя США возможность для расширения военного присутствия - с одной стороны, и декларирует стратегическое партнерство с Россией, делает шаги для сотрудничества с ней, в том числе в военно-технической сфере.

стр. 6

ГРУЗИЯ ПОСЛЕ "РЕВОЛЮЦИИ РОЗ"

Отношения Москвы и Тбилиси в постсоветский период постоянно находились в состоянии серьезных испытаний и разочарований. Первые шаги президента страны Михаила Саакашвили показали, что как в период Эдуарда Шеварднадзе, так и на новом этапе Грузия остается одним из наиболее неудобных, неоднозначных и проблемных партнеров для России в СНГ. Экономическая и политическая ситуация в стране далека от стабилизации. Население здесь, как и в других южнокавказских государствах, устремляется за пределы республики в поисках лучшей доли и работы. Политика Тбилиси по отношению к "нетитульным нациям" не претерпела особых изменений. Результаты реформ скромны, а преступность и коррупция огромны. Нестабильной остается ситуация в районах Аджарии, Сванетии, Месхетии, Ахалкалаки, Панкисского ущелья. Установление Тбилиси контроля над Аджарией несколько приглушило изоляционистские настроения в этих районах; однако представляется, что эти процессы только замедлились, но не пошли вспять. Что касается Абхазии и Южной Осетии, то это особая головная боль Тбилиси.

Грузия остается единственной страной СНГ, с которой у России нет двустороннего рамочного договора, хотя новое грузинское руководство заявляет о своей готовности ускорить его подготовку, стремясь при этом опустить наиболее важные для России положения.

Содержание и общая тональность уже достаточно большого числа заявлений новых руководителей Грузии, несмотря на их амбициозность и противоречивость, позволяют получить некоторое представление о политике нынешних властей Грузии на ближайшую перспективу.

Во-первых, внутренняя политика, как представляется, будет ориентирована на закрепление и упрочение позиции "младогрузин" за счет реформы системы государственной власти и государственного управления (введен пост премьер-министра, сформирован кабинет министров), обновление руководящего кадрового состава, блокирование и изоляцию представителей прежнего правящего режима.

Во-вторых, внимание руководства будет, безусловно, сосредоточено на выправлении катастрофического экономического положения, поиске дополнительных внутренних и внешних источников для решения первоочередных социально-экономических проблем, придания хотя бы минимальной устойчивости работе основных систем жизнеобеспечения. М. Саакашвили демонстративно приступил к выполнению обещаний в отношении борьбы с коррупцией в системе государственной власти, привлечению к уголовной ответственности расхитителей государственных средств, борьбы с преступностью. Сейчас он пользуется поддержкой и доверием абсолютного большинства населения страны, что, в частности, показали парламентские выборы в стране 28 марта 2004 г, после которых в парламенте фактически "единолично" утвердилась пропрезидентская партия "Национальное движение".

В-третьих, новые грузинские власти, несмотря на миролюбивую риторику, намерены проводить жесткую линию, вплоть до силовой, для решения острой и сложной проблемы - восстановления территориальной целостности страны.

Последние события, связанные с кризисной ситуацией вокруг Аджарии, показали, что сам М. Саакашвили может стать носителем фактора нестабильности в Грузии. Став главой государства под лозунгами смены старого и неэффективного руководства, борьбы с коррупцией и восстановления полного суверенитета, а фактически потому, что страна "устала" от Э. Шеварднадзе, он начал реализацию стратегии восстановления территориальной целостности именно с Аджарии, так как успех на этом направлении представлялся наиболее реальным и уже поэтому знаковым. Следующим этапом борьбы за восстановление суверенитета Грузии над всеми территориями объявлено решение абхазской и южноосетинской проблем.

На сегодня у тбилисских властей пока нет достаточных сил и средств для немедленных действий в отношении Абхазии и Южной Осетии. Поэтому, с учетом непримиримой позиции руководства непризнанных республик, реализация данного сценария затянется и, возможно, будет осуществляться поэтапно, в том числе за счет размывания миротворческой роли России в Закавказье и использования воинских контингентов других стран. Возможно также более активное привлечение международных организаций для оказания давления на "сепаратистов", вооруженные провокации в расчете на резкую дестабилизацию военно-политической ситуации в конфликтных зонах и привлечение для "стабилизации" обстановки международных сил. При этом новое руководство категорически выступает против создания в Грузии федеративного государства, что может существенно осложнить подходы в переговорном процессе по урегулированию конфликтов.

В-четвертых, "младогрузины" разворачивают активную деятельность на внешнеполитическом фронте с целью склонить США, Евросоюз и ведущие международные организации и финансовые структуры к оказанию Грузии серьезной политической, финансовой и военно-технической помощи (внешний грузинский долг приближается к 2 млрд. долл.); создать политическую основу международной поддержки усилий Тбилиси по восстановлению контроля над Абхазией и Южной Осетией; убедить своих западных партнеров в необходимости ускоренного продвижения Грузии в состав ЕС и НАТО. Пока Парижский клуб кредиторов согласился

стр. 7

реструктурировать внешний грузинский долг при условии установления более высоких налогов, урезания расходных статей бюджета, повышения тарифов на энергоресурсы. Однако ни одно из этих условий не является для Грузии легковыполнимым.

Усилия американцев, судя по всему, будут сфокусированы на обеспечении в Грузии стабильности, чтобы страна могла надежно служить интересам США, в том числе в качестве транспортного коридора переброски каспийских энергетических ресурсов. Американцы намерены даже выделить некоторые средства, чтобы поднять заработную плату местным служащим, в первую очередь, естественно, руководящему составу. Не исключено, что Вашингтон даст возможность и России поучаствовать в грузинских делах, при условии, конечно, что влияние Москвы не станет преобладающим. В этом смысле и Москва, и Вашингтон одинаково заинтересованы в том, чтобы не допустить скатывания Грузии к хаосу.

В-пятых, учитывая объективную значимость российского потенциала для Грузии (экономического, энергетического, посреднического в урегулировании конфликтов и т.д.), следует ожидать более активных и напористых действий нового грузинского руководства на российском направлении с целями: договориться с Россией об ускоренном выводе ее войск, закрытии оставшихся российских военных баз (Ахалкалаки, Батуми); прекращении связей России с неподконтрольными Тбилиси территориями и подключении к этому процессу США и ЕС, которые уже используют давление на Россию. Вероятно, будут поставлены вопросы об отмене визового режима между двумя странами и завершении разработки и подписании "большого договора", отсутствие которого не позволяет Тбилиси решительнее добиваться поставленных задач.

Судя по выступлениям М. Саакашвили в Тбилиси и Москве, новое руководство понимает значение России для стабилизации и развития своей страны. Президент Грузии неоднократно высказывался в пользу нормализации и всестороннего развития российско-грузинских отношений. Правда, при этом США он отводит роль главного стратегического партнера и главного гаранта безопасности государства. Фактом остается и то, что в политическом, идеологическом и военном отношении Грузия прочно обосновалась на орбите США, ЕС и НАТО, а в экономическом, культурном и человеческом измерении находится "в сфере притяжения" России. Однако приход в этой стране к власти полностью прозападного руководства означает, что Грузия станет ориентироваться в сторону НАТО, США и Евросоюза еще интенсивнее, чем это было при Шеварднадзе.

Таким образом, все выглядит так, что интересы России и Америки будут неизбежно сталкиваться в Грузии.

В российской политической элите укрепилось твердое представление, что Россия не может рассчитывать на поддержку Грузии при решении международных вопросов, в особенности тех, по которым сталкиваются интересы России, США и НАТО, на проведение согласованной политики в международных делах вообще. Преобладает мнение, что в Тбилиси Россию рассматривают только в качестве временного партнера, а не стратегического союзника.

В-шестых, не исключено, что новое грузинское руководство выступит в роли консультанта по передаче совместно с западными партнерами опыта организации "мягких революций" в ряде стран СНГ (Украина, Молдова, Белоруссия, Армения, государства Центральной Азии). Во всяком случае, такие попытки в отношении Украины уже имели место. Подобные планы реализованы в Аджарии и, судя по заявлениям грузинских лидеров, готовятся в отношении Абхазии и Южной Осетии. В ходе своего официального визита в Румынию в середине мая 2004 г., М. Саакашвили заявил: "Если в Грузии ожидается еще одна революция, то она случится в Абхазии".

Российская стратегия на грузинском направлении только начинает приобретать некоторые внятные очертания, однако отсутствие необходимых ресурсов по-прежнему сдерживает возможности ее построения, а недостаточно артикулированная схема принятия решений (смешение интересов ведомств и представителей крупного капитала и т.д.) еще больше осложняет эту задачу. Отсюда опасения ослабления позиций Москвы в регионе при укреплении здесь роли новых внешних игроков. С другой стороны, линия грузинского руководства на экономическое дистанцирование от России связана с явно завышенной самооценкой места Грузии в экономических расчетах Запада, ожиданием крупных западных инвестиций.

Вместе с тем, объективные национальные интересы двух стран совпадают. Грузия - естественный геополитический партнер России на Северном Кавказе, особенно в условиях распространения религиозного экстремизма, активизации международного терроризма. В свою очередь, Россия также является для Грузии естественным союзником. Без нее Грузии будет сложно решать свои проблемы, сохранить территориальную целостность. Без России Грузия не сможет претендовать на роль сколько-нибудь влиятельного центра силы в регионе. Маловероятно, что без российских энергоносителей она сможет построить и жизнеспособную экономику. Так что восстановление партнерских отношений диктуется объективными обстоятельствами.

(Окончание следует)