М. РОССПЭН. 1999. 383 с.

Значимость книги доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН E. С. Сенявской выступает особенно ярко при знакомстве с положениями, высказанными автором относительно прогностического, синхронного и ре-

стр. 152

троспективного "образов войны" в сознании людей (с. 44-53). Свойства и механизмы сознания, психологии политиков и военных таковы, утверждает автор, что при прогнозировании войны они стремятся к созданию крайне оптимистического ее образа, подталкивают к ее развязыванию. Синхронный "образ войны", формирующийся в процессе ее развертывания, как доказала Сенявская, также не бывает адекватным, так как война это исключительно сложное явление, многое в ее ходе сознательно искажается и утаивается в угоду политическим и стратегическим соображениям, к тому же возникает множество неожиданных аспектов. Ретроспективный "образ войны", как показано в книге, формирующийся по ее окончании, выступает одним из инструментов решения текущих политических задач, целенаправленно формируется у общественности во имя определенных политических интересов.

Разработанные автором положения о прогностическом, синхронном и ретроспективном образах войны, особенностях восприятия войны политиками и военными, гражданским населением помогают лучше понять не только психологические аспекты подготовки, ведения и результатов войн, но и извлечь важные уроки для обеспечения безопасности и надежной обороны, принятия важнейших военно-политических решений (с. 33-73). Главное внимание в книге сосредоточивается на исследовании психологии вооруженных сил и народа как фактора успешного ведения войны и победы или, напротив, неудач, поражений и военного краха, а также влияния войны на психологию людей. Выявление изменений, происходящих в людях, социальных группах, обществах, в человечестве, их действиях и поведении под влиянием войн - одна из актуальных задач, и Сенявская вносит в ее решение существенный вклад. Большую методологическую значимость имеют и другие положения книги.

Психологией войн занимались многие ученые. Пионерство автора в этой области состоит в том, что она подходит к этому явлению с позиций исторической науки, рассматривает эволюцию психологического фактора в войнах в рамках всего XX века, дает глубокий сравнительный анализ тех изменений, которые произошли в нем в ходе первой и второй мировых войн, а также крупнейших региональных и локальных конфликтов второй половины нашего столетия. Этот сравнительный анализ производится не только по историческим этапам, но и по странам, армиям основных государств-участников военных событий. В результате автору удалось разработать модель комплексного историко- психологического анализа мотивации, поведения и самоощущения человека и войсковых масс на войне. Целостный взгляд на психологический фактор в войне сочетается с рассмотрением особенностей его проявления у различных субъектов: армии, сражающихся на фронтах людей, политического и военного руководства, тружеников тыла, общества. Психологический аспект рассматривается в тесной связи с анализом эволюции характера, материально- технической базы, способов и форм ведения войны. В книге проанализирован уникальный отечественный опыт, когда подготовка народа и армии к отражению возможных агрессий сочеталась с формированием стремления к миру.

Большой степенью новаторства отличается рассмотрение психологических последствий войн, особенно для непосредственных участников боевых действий. Сравнительный анализ "вьетнамского", "афганского", "чеченского" и других синдромов, поразивших огромную массу людей и сильно сказывающихся на жизни крупнейших стран и народов в течение длительных исторических периодов, дает основу для глубоких философских обобщений о войне. Сенявская справедливо утверждает, что все эти синдромы еще будут нарастать (с. 91-106), что делает необходимой разработку государственной программы комплексной реабилитации участников вооруженных конфликтов.

В книге рассматриваются фундаментальные вопросы роли и места психологического фактора в возникновении войн, их предотвращении и преодолении как социального явления. Это тем более важно, что и в прошлом, и сейчас не принято было рассматривать сознание и психологию как один из источников войн и вооруженных конфликтов, в то время как роль материальных факторов, экономических и политических отношений абсолютизируется. Это удобно для оправдания агрессивных актов; надуманных, произвольных, ненужных войн, возникавших благодаря определенному образу мышления, опыту и психологии властителей.

В книге показано, каким образом такие явления сознания и психологии как "сверхоптимистическое военное прогнозирование", психологическая склонность некоторых политиков и государственных деятелей к военному насилию, кажущаяся простота и быстрота разрешения конфликтов военной силой, ошибки и просчеты в политике и стратегии, способность психики "заражаться" воинственными настроениями и т. п. подталкивают

стр. 153

к применению военной силы там, где это и не диктуется объективными обстоятельствами. В этом плане интересно рассмотрение исторических фактов милитаризации сознания и психологии у многих больших народов, отличающихся высокой культурой и развитием. Обосновывая, что XX век стал апогеем воинственности народов, автор показывает не только как этот дух охватывает значительную часть человечества, но и отмечает принципиально новый уровень этой воинственности, нацеленной на уничтожение огнем и мечом целых народов с их многовековой культурой, на завоевание господства над всем миром.

Крайне "милитаризированное сознание", свойственное политикам, государствам, различным социальным группам и даже народам, то есть настрой на самые разрушительно- истребительные войны, жестокое, карательно- террористическое применение военной силы для "казни гуртом" непокорных наций и т.п. - уродливый феномен XX в., родившийся в условиях фантастических научно-технических достижений.

Наряду с ростом "милитаризированности", и "воинственности" в массовой психологии в XX в., в книге показана и противоположная тенденция: усиление протеста, растущие неприятие, отрицание войны, чему способствовала эволюция самой войны: расширение ее масштабов, негативное воздействие на всю жизнь людей, угроза подрыва основ существования человечества и всеобщей его гибели. Если войны до XX века непосредственно затрагивали незначительную часть территории и мирного населения, то в последнее столетие картина резко изменилась. Во вторую мировую войну было втянуто 80% населения Земного шара, боевые действия велись на территории 40 государств. В войнах XX в. погибло 120-150 млн. человек. Среди погибших во второй мировой войне мирное население составило 50%. Число этих жертв быстро нарастало и в последующих конфликтах. Войны все более разрушают хозяйство. Ядерное оружие поставило под угрозу возможность сохранения самой планеты Земля.

Эти и другие обстоятельства сильно подействовали на сознание, психологию и отношение людей к войне, военному насилию, армиям, военному делу в целом. Особенно существенные сдвиги в отношении к войне произошли у народов России, Германии, Японии и др. Лидирует по отрицанию войны народ России: "боевой оборонный инстинкт" в сознании вытеснялся формулой "лишь бы не было войны". Широко утвердилось умонастроение (не без влияния так называемого нового политического мышления), что можно поступиться достаточно высокими ценностями, чтобы не воевать. Так и случилось при распаде СССР, смене социально-экономического и политического строя России.

В 90-е годы ослабло восприятие военных угроз, изменилось отношение к армии, упал и продолжает снижаться престиж военной службы, ухудшилось материальное положение военных. Захлестнувший страну пацифизм явился благодатной психологической основой для бездумного разрушения некомпетентными политиками военно- промышленного комплекса, вооруженных сил и других силовых структур, системы военной безопасности страны. И хотя абстрактный пацифизм постепенно преодолевается, народ уже, по-видимому, никогда не вернется на тот уровень отношения к войне и армии, который был в период Великой Отечественной войны и в первые годы после нее.

Для правильного понимания накопившегося социологического материала об изменениях в отношении человечества к войне важны положения книги о колебаниях массового сознания и психологии, возможных рецидивах воинственности у народов, склонявшихся к миролюбию и даже пацифизму, об огромных потенциях новых информационных средств и технологий, используемых политиками для возбуждения милитаристских умонастроений, чувств и порывов. Поучителен в связи с этим авторский анализ развития реваншистских настроений в Германии после ее поражения в первой мировой войне и Версальского договора. Разработанные в книге положения о механизмах, уровнях, колебаниях массового сознания и психологии в отношении войны предупреждают против упрощенных представлений о переходе к мирной эпохе.

Из книги становится яснее, что утверждение мира потребует от людей и человечества колоссального напряжения сил. Победа мира еще больше зависит от сознания, решимости, воли, от субъективного фактора, чем победа в войне.

Перечень поднятых в книге только собственно военно- психологических проблем составил бы не одну страницу: психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения офицеров и рядовых; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях и многое другое. Используемые Сенявской документы дают возможность лучше понять

стр. 154

различие психологических настроений, отношений. Важное место в книге занимают приложения, дающие исследователям инструментарий (программы, образцы анкет и интервью и т. п.) для разносторонних исследований роли психологического фактора на войне.

Конечно, труд, охватывающий столь широкий круг проблем, вряд ли может содержать одинаково всестороннее их рассмотрение. Некоторые важные вопросы даются несколько однопланово, без достаточно глубокого осмысления, с большой долей конъюнктурности (например, о перспективах службы женщин в вооруженных силах, соотношении религиозности и атеизма на войне и др.). Так, рассматривая различные взгляды на военную службу женщин, Сенявская заключает, что хотя они сейчас играют большую позитивную роль в вооруженных силах, их служба в армии "явление необычное" в мирное время, а в боевой обстановке "явление чрезвычайное" (с. 160-170). Думается, данная проблема заслуживает более обстоятельного рассмотрения.

Иногда Сенявская излишне категорична. Так, вряд ли можно согласиться с тем, что во время Великой Отечественной войны у нас "и на уровне пропаганды, и на личностно-бытовом уровне понятие "немец" было отождествлено с понятием "фашист", "был достигнут эффект полного национально- культурного отторжения немцев" (с. 251-317). Несмотря ни на что, у нас и в период войны господствовало уважение к другим народам, в том числе к великой культуре Германии, понятия "фашист" и "немец" разделялись. Впрочем, таких неточностей не много.

В целом, Сенявская проявила широкую эрудицию, высокую методологичную культуру и внесла существенный вклад в исследование рассматриваемой проблемы.