АРХИВВ Архиве хранятся материалы, которые нельзя найти в обычных разделах. В Архив попадают публикации большого размера. Также здесь находятся старые материалы. Наши администраторы периодически просматривают все материалы Библиотеки и периодически направляют в спецархивы все новые и новые материалы. Возможно, здесь находятся и Ваши публикации, которые Вы опубликовали в Библиотеке.ВЫБЕРИТЕ АРХИВ ПО ДАТЕ!
Публикация №1107012275 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Еще один теоретический вопрос, на котором нам необходимо остановиться для того, чтобы наш курс охватывал все основные проблемы межкультурных, это вопрос о культурных заимствованиях и факторах, определяющих межэтнические (межкультурные) взаимоотношения. Наши представления о межэтнических взаимодействиях (а значит и об этнических процессах в целом), остаются слишком поверхностными до тех пор, пока не будет выяснено какие культурные черты поддаются заимствованию и при каких обстоятельствах, а какие — нет.
Феномен “этнического подключения”
Публикация №1107012254 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Более того, можно наблюдать даже феномен “этнического подключения”, подключением к чужим этническим процессам отдельных лиц и групп из внешнего социокультурного окружения, которые в результате различных причин оказываются втянутыми в чужой внутриэтнический конфликт, и ведут себя так, словно являются членами данного этноса, то есть оказываются способными выполнять “роль” члена этноса во всей амплитуде его социальных контактов, как внутри, так и вне этнической группы.
Взаимодействие этноса и его диаспоры
Публикация №1107012234 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Принципами функционального внутриэтнического конфликта определяется и взаимодействие между этническими группами (группами диаспоры) и “материнским этносом”.
Как мы сказали выше, в ситуациях, требующих от этноса адаптационной мобильности, борьба между его внутренними альтернативами становится основой, на которой реализуется функциональный внутриэтнический конфликт, обеспечивающий динамизм этнических структур и служащий механизмом спонтанного самоструктурирования этноса в новых условиях. Этот процесс может долгое время не осознаваться ни одной из участвующих в нем групп.
Дисфункциональная смута и центральная культурная темы
Публикация №1107012213 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Однако, когда мы имеем дело с живым этнографическим и историческим материалом, мы видим и чувствуем, что нарушение функционального конфликта часто вызывается тем, что та или иная форма существования этноса, тот или иной способ его функционирования, может быть, с точки зрения адаптации к окружающей природной и социальной среде почти безукоризненный, оказывается лишенным своего смысла, своей идеальной подоплеки.
Роль ценностной ориентации во внутриэтническом конфликте
Публикация №1107012189 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Мы должны ответить еще на один вопрос: какую роль во внутриэтническом конфликте играет ценностная ориентация, точнее, чем ценностная ориентация является во внутриэтническом конфликте? Та роль, о которой мы говорили до сих пор, является чисто служебной. Так, внутриэтнический конфликт русских[7] строится, как мы видели, на взаимодействии групп с различной ценностной ориентацией, точнее, с различной интерпретацией русской государственности. Что же касается категории "государство", то о ней можно в принципе говорить как о ценностной доминанте, но в нашем контексте, когда речь идет о русском этатизме, мы говорим скорее о способе существования народа, форме его организации.
Функциональный внутриэтнический конфликт
Публикация №1107012169 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Механизмом, определяющим характер взаимодействия внутриэтнических групп и особенности протекания спонтанного самоструктурирования этноса является функциональный внутриэтнический конфликт. В чем состоят его характерные особенности?
Мы говорили выше, что соотношение этнических констант, их диспозиции друг по отношению к другу служит основанием для формирования адаптационно-деятельностных моделей этноса и доминирующих моделей функционального внутриэтнического конфликта, через посредство которого этнические системы отреагируют избыточное напряжение, достигают синхронизированного взаимодействия внутриэтнических групп, функционирования общеэтнических институций и формирования в случае необходимости новых институций.
Дисфункция традиционного сознания
Публикация №1107012143 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В на примере гибели русской крестьянской общины мы рассмотрим протекание дисфункциональной смуты, когда этнос теряет свою центральную культурную тему, приобретая вместо нее идеологию, лишенную внутренней глубины. При этом мы должны оговориться, что не имеем оснований утверждать, что даже затяжная, длящаяся несколько десятилетий смута имеет своим следствием невозможность этнической системы найти новые варианты трансфера, основанные на новых ценностях, или вернуться к прежним ценностям, так организовав свои общественные институции, таким образом осуществив трансферы этнических констант, чтобы оказаться вновь способен к эффективному функционированию.
Смена центральной культурной темы этноса
Публикация №1107012121 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Мы уже говорили о том, что в случае, если та или иная общественная институция, принятая этносом, перестает отвечать потребностям его адаптации в экологическом, культурном, политическом, хозяйственно-экономическом планах, то эта институция претерпевает изменения или вовсе отбрасывается. Если она является объектом трансфера (а значит, структурообразующей для картины мира этноса), то ее модификация происходит в процессе функционального внутриэтнического конфликта и спонтанного самоструктурирования этноса.
Принципы самоструктурирования этноса
Публикация №1107012098 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Самоструктурирование этноса происходит как взаимодействие его групп, имеющих различные ценностные ориентации. Новый вариант трансфера долгое время не осознается ни одной из этих групп, хотя их действия объективно направлены на перестройку внутренней организации этноса и создание новых общественных институций, соответствующих произошедшему трансферу. Осозноваемые мотивы действий внутриэтнических групп связаны с прежней ценностной ориентацией, что часто приводит их к открытому конфликту. Однако произошедший уже трансфер через бессознательные структуры направляет все их действия и обеспечивает ритмичность и согласованность этих действий, тем более, что сам "способ действия" и "условия действия" для всех внутриэтнических групп общие, заданные этническими константами, что дает внутриэтническим группам возможность понимать смысл поступков друг друга, неясный для посторонних.
Понятие спонтанного самоструктурирования этноса
Публикация №1107012077 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Наиболее простой и часто встречающейся в обычных, неэкстремальных условиях жизни этноса способ его спонтанной самоорганизации представляет собой бессознательное воспроизведение членами этноса в момент внешней угрозы того комплекса действий, реакций, чувств, которые дали им в прошлом возможность пережить похожую ситуацию с наименьшими потерями. Частные проявления этого комплекса мы определили выше как специфический защитный механизм этноса, направленный на преодоление конкретной угрозы извне. В экстремальной ситуации этнос также прежде всего воспроизводит обычную для себя реакцию на опасность и пытается воспринимать происходящее в рамках принятой им картины мира.
Изменение традиционного сознания этноса
Публикация №1107012054 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Изменение этнической картины мира (и сопряженного с нею традиционного сознания этноса) происходит или если имеющаяся картина мира утрачивает свои адаптивные свойства, или если общество меняет свои ценностные доминанты. (Последний случай мы также можем рассматривать как адаптивный процесс, поскольку с точки зрения системы этнических констант как основного механизма адаптации этнической системы к окружающему миру, ценностные доминанты представляются внешним объектом, к которым система должна адаптироваться — или адаптировать их к себе — так же, как объекты природного и социополитического окружения.) При изменении этнической картины мира происходит новый трансфер этнических констант на реальные объекты и кристаллизация нового традиционного сознания этноса вокруг новых значимых объектов.
Смута как функциональное проявление традиционного сознания
Публикация №1107012033 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Каким образом этническая система в течение длительного времени поддерживает относительную стабильность своего состояния и как происходят изменения этнической традиции? Какова роль в этом процессе носителей личностного сознания? Вот вопросы, на которые нам предстоит сейчас ответить. Для этого прежде всего мы должны обратиться к проблеме народной смуты, которую рассмотрим в качестве инструмента функционального отреагирования напряжения, возникающего внутри этнической системы.
Носители личностного сознания и традиционная этническая культура
Публикация №1107012011 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Для того, чтобы этническая культурная традиция нормально функционировала, внутри общества, носителя данной традиции, должно находиться некоторое, может быть, очень небольшое, количество носителей личностного сознания. Доминанты их личностного сознания не совпадают с парадигмами данной культурной традиции, но с ними соотносятся. Точнее сказать, их доминанты и парадигмы традиционного сознания этноса имеют одну и ту же направленность: первые как лучи, а вторые как отрезки. Носители личностного сознания (чаще — слаборефлексируемого) живут одной жизнью с традиционным обществом, являясь гарантией его доброкачественности. Они поддерживают стабильность общества.
Формирование личностного сознания. Малые пограничные ситуации
Публикация №1107011990 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Личностным сознанием может обладать каждый человек, но в действительности им обладают всего лишь незначительное число людей, поскольку личностное сознание предполагает не просто внесение в психику нового качества, а изменение всей психики, а это — процесс болезненный и требующий от человека особого напряжения и активности, можно сказать, агрессивности его "я". Формирование личностного сознания представляет собой трансформацию деятельности психологических защитных механизмов человека.
Происходит оно через серию малых пограничных ситуаций, которые образно можно представить себе как кратковременную приостановку деятельности защитных механизмов.
Публикация №1107011965 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Этническую культуру невозможно представить себе как однажды запущенный механизм, поскольку тогда нельзя понять, каким образом этническим константам удается на протяжении столетий передаваться из поколения в поколение, не затухая и не искажаясь. Очевидно, само внутриэтническое распределение культуры должно быть таким, чтобы обеспечить ее воспроизводство. "Энергетические" источники этнической культуры должны находиться не вне, а внутри нее самой. Внутри этноса, внутри той или иной внутриэтнической группы, должны быть люди, модус отношений которых к традиции является иным, чем у основной массы членов этноса. Те, кто основные доминанты культурной традиции выбрал для себя сам.
Внутриэтнические группы и идеология
Публикация №1107011946 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Отдельно следует поставить вопрос о процессе идеологизации адаптационно-деятельностных моделей, который может быть характерен для тех или иных периодов в жизни этноса. Это также процесс адаптации, но только не к природной, а к культурно-исторической среде.
Самым главным из способ приспособления к той или иной идеологии, если последняя имеет существенное значение для жизни народа, является реинтерпретация ее различными внутриэтническими группами — распределение ее среди носителей данной культуры, так, чтобы она не препятствовала, а, напротив, способствовала реализации адаптационно-деятельностных моделей этноса.
Взаимоотношение внутриэтнических групп о основная культурная тема этноса
Публикация №1107011925 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Итак, характер взаимодействия между различными внутриэтническими группами определяется следующими двумя факторами — во-первых адаптационной потребностью, а во-вторых, потребностью в выражении основных смыслов этнической культуры (ее культурной темы). И то, и другое требует от этнической организации постоянного динамизма. И то, и другое не может не приводить к постоянным внутриэтническим конфликтам, функциональным по своей сути. И то, и другое — а, особенно, этот единый процесс, представляющий собой выражение основной этнической культурной темы в меняющихся условиях существования этноса — выливается порой в целые мистерии, которые этнос проигрывает внутри себя.
Центральная культурная тема этноса
Публикация №1107011898 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Кроме единых этнических констант этнической культурной системе присуща так же долговременная культурная тема, традиционно являющаяся центральной в культуре данного народа. Культурная тема не может быть приравнена к ценностной ориентации поскольку, во-первых, для каждого нового поколения членов этноса она как бы предзадана, а во-вторых, в ходе истории народа может представать в различных, вплоть до взаимопротивоположных интерпретаций. Более правильно было бы рассматривать культурную тему как тип устойчивого трансфера, который отражает парадигму “условия деятельности” в сознании членов этноса. Культурная тема, будучи результатом устойчивого (что вовсе не означает — неразрушимого) трансфера, включается в картины мира различных внутриэтнических групп, а, следовательно, в различные ценностные системы.
Распределение культуры и адаптацонно-деятельностные модели
Публикация №1107011875 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Итак, внутриэтническое распределение культуры определяется, во-первых, адаптивными потребностями этноса как целого и необходимостью поддержания целостности "центральной зоны" этнической культуры и долговременности ее функционирования, а во-вторых, несходством ценностных ориентаций различных групп этноса (можно выразиться так: внутренними альтернативами этноса). Это два аспекта не следует рассматривать в отрыве друг от друга.
Распределение этнической культуры
Публикация №1107011854 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Перечисляя выше уровни этнической адаптации, мы упомянули и о механизме самоструктурирования этноса. В его основе лежит внутриэтническое распределение культуры, которое проявляет себя в том, что в каждый данный момент различные внутриэтнические группы имеют разные картины мира и, следовательно, разные типы традиционного сознания.
Кристаллизация традиционного сознания этноса
Публикация №1107011834 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Итак, выше мы говорили о "центральной зоне" этнической культуры как о конфигурации этнических констант. Эта конфигурация проецируется на текущий опыт человека и может быть представлена как парадигматическая сетка, сквозь которую член этноса видит мир.
Понятие адаптационно-деятельностных моделей
Публикация №1107011809 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Теперь мы должны уточнить вопрос о соотношении адаптационно-деятельностных моделей с этническими константами. Этнические константы в значительной мере определяют характер данной модели. Они являются как бы элементами мозайки, из которой складывается узор. Или более удачно было бы сказать: они подобны грамматическим парадигмам, из которых должна быть составлена структура предложения. (Например: существительное в единственном числе именительного падежа, наречие образа действия, глагол единственного числа настоящего времени, существительное в единственном числе и предложном падеже, прилагательное в единственном числе и предложном падеже. и т.д.)
Определение и соотношение понятий “этнические константы”, “этническая картина мира”, “традиционное сознание”, “менталитет”
Публикация №1107011788 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Подведем некоторые итоги и уточним данные нами выше определения.
Этнические константы — это бессознательные комплексы, складывающиеся в процессе адаптации человеческого коллектива (этноса) к окружающей природно-социальной среде и выполняющие в этнической культуре роль основных механизмов, ответственных за психологическую адаптацию этноса к окружающей среде.
Публикация №1107011768 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Весь комплекс культурных представлений, который связан с этнической картиной мира мы будем называть традиционным сознанием этноса. Причем последние в контексте этнопсихологии мы будем рассматриваем, прежде всего, с точки зрения его формальных черт, а не содержания, и поэтому определение "традиционный" мы будем в равной мере относить и к крестьянской общине, и к некоторым индустриальным обществам
Публикация №1107011744 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В отличии от ценностных доминант, представляющих собой идеальный план культуры, этнические константы являются проявлением адаптивно-защитного плана культуры. Причем культура имеет в себе несколько уровней адаптации. Выше мы уже упоминали о них, а теперь представим их иерархию в систематической форме.
Традиционное сознание этноса и ценностная ориентация
Публикация №1107011724 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Здесь необходимо разграничить два понимания культуры: культуры как способа кристаллизации этнических констант и культуры как ценностной конфигурации.
Ценностная ориентация является в известном смысле материалом, на основании которого кристаллизуется та или иная этническая культура. Этнические константы не содержат в себе представления о направленности действия и его моральной оценки. Направленность же действия задается ценностной ориентацией. Этнические константы и ценностная конфигурация соотносятся как способ действия и цель действия.
Публикация №1107011704 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Что представляют собой этнические константы?
Они являются теми механизмами (о которых мы говорили в начале этой главы), снимающие психологическую угрозу со стороны окружающего мира и обеспечивающие члену этноса возможность действовать. И именно их мы будем рассматривать в качестве “центральной зоны” культуры. Происхождение “центральной зоны” адаптивное: она представляет первичный слой психологической адаптации человека — тот слой, о котором мы говорили, когда рассматривали этническую культуру, как защитный механизм.
Репрессия деструктивной информации
Публикация №1107011683 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
На проблему можно посмотреть и с другой стороны. Почему продукт психологической рационализации, каковым является этническая картина мира, при попытке ее воссоздать в эксплицитной форме, будет допускать натяжки, а порой и существенные искажения реальности, незаметные ему самому? Ответ в том, что эти искажения являются следствием действия защитных механизмов его психики, которые репрессируют информацию, способную вызвать деструкцию этнического сознания.
Публикация №1107011662 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Что представляет собой этнической картины мира, присущая тому или иному народу? Прежде всего очевидно, что — это некоторое связное представление о бытии, присущее членам данного этноса. Это представление выражается через философию, литературу, мифологию (в том числе и современную), идеологию и т.п. Оно обнаруживает себя через поступки людей, а также через их объяснения своих поступков. Оно, собственно, и служит базой для объяснения людьми своих действий и своих намерений. Но при этом важно подчеркнуть, что картина мира осознается членами этноса лишь частично и фрагментарно. Фактом сознания является не ее содержание, а ее наличие и целостность. В этом смысле она является неким фантомом. Человеку скорее кажется, что он имеет некоторую упорядоченную систему представлений, тем более представлений общих с его социокультурным окружением, чем он имеет ее в действительности. Имеет он нечто совсем иное: ощущение наличия такой целостной, упорядоченной и гармоничной системой. Это закономерно. Ведь основная функция этнической культуры — это функция психологической защиты. В действительности же разрозненные элементы картины мира присутствуют в сознании человека в качестве фрагментов, не вполне стыкующихся между собой. Это становится ясно при попытке облечь картину мира в слова.
Защитные механизмы этнической культуры
Публикация №1107011643 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Необходимо заметить, что повышенное чувство внешней опасности, высокая мера конфликтности по отношению к миру — все это не деструктивно для этнической культуры. Вредит скорее их недостаток, когда культура лишается внутренней напряженности, а следовательно, и мобильности. Процветание этноса зависит не от меры конфликтности, а от того, сколь хорошо функционируют психологические защитные механизмы этноса, сколь они развиты, адекватны, гибки. Так, в критической ситуации этнос с хорошо налаженным механизмом психологической защиты может бессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмоций, поступков, которые в прошлом, в похожей ситуации, дали возможность пережить ее с наименьшими потерями. Это особенно бросается в глаза у народов с трудной исторической судьбой, но в целом относится ко всем.
Этническая культура как защитный механизм
Публикация №1107011619 29 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Одной из функций этнической культуры является психологическая защита индивида.
Каждый человек чувствует опасность, исходящую извне. Мир, который "во зле лежит", пробуждает ощущение тревоги. Чтобы действовать в нем, человек должен прежде всего определить конкретные источники внешней опасности. Скажем, лес опасен не вообще как бесформенный зеленый массив беспорядочно растущих деревьев, кустов и травы, а потому что в нем живут хищные звери, ядовитые насекомые, потому что в нем можно заблудиться. Если предпринять меры предосторожности, то по лесу можно ходить и собирать грибы. Для этого нужно знать: 1) что в лесу является источником опасности? 2) чего нельзя делать, чтобы не вызвать эту опасность на себя? 3) что надо сделать, чтобы ее преодолеть?
Геополитические формы организации пространства экспансии и их влияние на характер народной колонизации
Публикация №1106935395 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Русский путешественник по Средней Азии Евгений Марков описал замечательную сцену, как русские крестьяне-переселенцы едут в только-только занятый нашими войсками Мерв: “Смелые русаки без раздумья и ничтоже сумняшись валили из своей Калуги в Мерву, как они называли Мервь, движимые темными слухами, что вызывают сюда в “забранный край” народушко российский на какие-то царские работы” (1, с.254). Надеются крестьяне, что будут возмещены им потраченные на дорогу деньги и даны особые государственные льготы. А льгот никаких и в помине нет, и никто в новом “забранном” крае переселенцев не ждет, тем более не зовет...
Русская крестьянская колонизация и проблемы регионализма: взгляд в историю
Публикация №1106935373 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В своем докладе я предлагаю взглянуть на проблемы регионализма, может быть, с несколько неожиданной точки зрения, а именно остановить внимание на процессе формирования регионов с точки зрения этнопсихологической. Прежде всего я хочу показать, что крестьянская колонизация территорий, занятых силой оружия, шла не хаотично. Существовала особая модель крестьянской колонизации. Эта модель способствовала тому, что сам процесс заселения и освоения превращал новые территории в пространство, включенное во внутреннее психологические границы России. Во-вторых, я хочу немного коснуться вопроса о факторах определявших силу и характер народной колонизации, а в-третьих - о признаках, указывающих на психологическую дезинтеграцию регионов страны.
Поземельная община как элемент картины мира русских крестьян
Публикация №1106935352 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Прежде, чем говорить о значении общины в менталитете русских, необходимо определить, чем была институционально община в русской жизни. Если сделать это — отпадут вопросы о колхозе, как якобы приемнике крестьянской общины, и о формах и условиях возможного восстановления общинного начала в наше время.
Публикация №1106935332 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Для чего создавалась и сохранялась Британская империя?.. С самых первых времен английской колонизации и до наших дней этот вопрос занимал умы британских мыслителей и политиков.” — писал один из английских историков, К.Кнорр. В разные времена разными авторами на этот вопрос давались разные ответы. Многообразие точек зрения характерно и для ХХ века. Ч.Лукас в качестве причин создания Британской империи называл высокие моральные ценности, филантропию, а также соображения национальной безопасности, а Т.Смит видел основную причину расширения пределов империи в политических расчетах и амбициях государственных деятелей и давлении внешних обстоятельств. Р.Хаум объяснял экспансию переизбытком у англичан энергии при том, что сознательно они никакой империи не желали, Г.Вильсон — постоянной необходимостью обороны, а Д.Юзауг подчеркивал главенствующее значение экономического фактора. Количество работ, доказывающих, что Британская империя была выгодна финансовой олигархии, работ, доказывающих, что она была выгодна всему английскому народу и работ, доказывающих, что она была невыгодна никому примерно одинаково. И почти нет работ, в которых пытающихся объяснить, чем собственно была для англичан их империя.
Идеология и геополитическое действие
Публикация №1106935313 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Когда русские войска стояли в 1878 году в Сан-Стефано, у стен Константинополя, в высших правительственных кругах царило замешательство. Взвешивались все аргументы за и против штурма, политики при дворе искали самое разумное и рациональное решение. На одной чаше весов лежала возможность столкновения с Англией, флот которой вошел в Мраморное море, на другой - фактическая обреченность на успех операции - Стамбул не мог оказать серьезного сопротивления. После бурных споров, сомнений, советов и размышлений Александр II совершает самый иррациональный поступок, какой только можно себе представить. Он отправляет в ставку главнокомандующего сразу две депеши: одну с приказом штурмовать турецкую столицу, другую с приказом не штурмовать. Вскоре следует поспешный отвод войск от Константинополя - подальше от соблазна.
Публикация №1106935290 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Когда в 80-ом году в Париже вышла уникальная в своем роде книга - сборник выступлений членов коллоквиума по проблеме “Понятие империи”, представляющая собой как бы энциклопедию различных имперских систем, существовавших в мире с древнейших времен до наших дней, то в предисловии к этому труду его редактор Морис Дюверже написал: “Возможно, адекватной концепции империи не удастся выработать никогда. Но пусть сам поиск подскажет новые пути и новые вопросы. (...) Никакого определения слова «империя» не было предложено участникам дискуссии, никакого определения не было выработано в ходе работы”.[1]
Принципы организации геополитического пространства
Публикация №1106935252 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Понятие функции территории имеет смысловое и при этом как бы «игровое» значение, которое участки земли, отдельные области приобретают в процессе соперничества держав. Последнее обусловлено тем, что арена противоборства двух или более (в случае Восточного вопроса сначала России и Англии, затем России, Англии и Германии; роль Франции всегда была второстепенной) участников геополитического процесса легко ассоциируется с игровым полем. Действительно, противники совершают ходы и контрходы, напрашивается аналогия с шахматами на огромной доске. Другое дело, что доска эта не расчерчена так строго, как шахматная. Нельзя сказать, что она никак не расчерчена, потому что на ней есть горы, долины, реки, традиционные торговые пути и перекрестки, живут народы и племена, имеющие различную культуру и различный характер. Любое геополитическое действие не может не принимать в расчет этих обстоятельств.
Публикация №1106935229 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Каждая империя является не только геополитическим и социальным феноменом, но и феноменом культурным. «Колонизация — это экстенсивная сила народа, его способность воспроизводиться, шириться и расходиться по земле, это подчинение мира или его обширной части своему языку, своим нравам, своим идеалам и своим законам»[1],— писал в середине прошлого века француз Л. Болье (курсив мой.— С. Л.). Это в конечном счете попытка приведения мира в соответствие с тем идеалом, который присущ тому или иному народу. Причем идеальные мотивы могут порой преобладать над всеми прочими — экономическими, военными и другими. Во всяком случае, они постоянно проявляются в действиях державы, в ее отношении к другим народам: в том, как колонизаторы предопределяют судьбу той или иной страны, какого поведения требуют от завоеванных народов.
Феномен империи: культурологический подход
Публикация №1106935209 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как справедливо отмечал Г. Лихтгейн, первая трудность изучения империй и империализма состоит в том, что "историк тонет в массе фактического материала, который невозможно обобщить"[1]. В результате феномен империй "приобрел множество нюансов значений, (...) превратился в социологических работах в ярлык"[2], дискуссии же “между представителями соперничающих теорий обычно производят больше смешения, чем ясности. Прежде всего отсутствует общее согласие относительно самого значения этого слова и о том, какой феномен оно обозначает”[3]. Неясно даже, имеем ли мы дело с единым явлением, “выражающимся во множестве форм”[4] или же за одним термином “империя” стоит “несколько понятий и несколько явлений”[5].
“Россия, я верю в твою силу...”
Публикация №1106935187 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Отношения между народами могут быть столь же сложны и запутаны, как и отношения между людьми. Образ одного народа в сознании другого бывает столь же многослоен и противоречив, как и образ одного человека в сознании другого, во всяком случае, если речь идет о человеке, с которым нас тесно связала судьба.
Очень трудно ответить на вопрос, как эти отношения изучать. Традиционное исследование авто- и гетеро- стереотипов, не просто поверхностно, но иногда ведет к абсолютно ложным выводам. Потому что в различных обстоятельствах эти стереотипы могут меняться и очень быстро, поскольку отражают они только некоторые слои сложных межкультурных и межчеловеческих отношений.
Публикация №1106935160 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Тема, которою мы затрагиваем, осень сложна. Это история целого огромного города на протяжении нескольких десятилетий, причем история не формальная, зафиксированная в справочниках и монографиях, а история складывания уникальной неповторимой социальной среды. В следовательно, это огромное множество исторических событий, перепроверить которые весьма трудно. Но наша цель – это не изложение сухих исторически фактов, а воссоздание той мифологии, которая окружала формирование Еревана и заменяла пустующее место идеологии создания Еревана как центра собирания армян, разбросанных по белому свету. А значит, мы не претендуем на то, что в нашем повествовании нет мелких исторических ошибок – они наверняка есть – но они не важны для нас.
Армянская община в Санкт-Петербурге (1989 - 1993)
Публикация №1106935133 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В моей работе, в фактологической ее части, почти нет ссылок. Поэтому ей необходимо предпослать вступление. В ходе него не только станет ясно, о чем статья, но и также - чего в ней не следует искать.
Текст, который я выношу на суд читателей, является в некотором роде мемуарным. Я анализирую тот материал, который сохранился в моей памяти и в моих личных дневниках. И как большинство других мемуаристов, я провожу цифры на глазок, я не способна дать всеобъемлющего описания предмета своего исследования - жизни армянской общины конца 80-х - начала 90-х гг. Я могу писать только о том, что видела я сама, наверное очень субъективно и наверняка неполно. Единственное, что я могу сказать в свою защиту, это то, что материал, который я предлагаю, является своего рода уникальным - я пишу и живых людях, их чувствах и переживаниях. Доказать, что они чувствовали именно так, как я об этом пишу, я не могу.
Утоптанная тропа сквозь темный лес
Публикация №1106935104 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как человек воспринимает окружающий его мир? Если бы он обходился только органами чувств, то видел бы он вовсе не мир, а беспорядочный хаос. Процесс видения — это процесс упорядочивания получаемой с помощью зрения информации. Зрения по существу своему функционально. Для животного мира это очевидно. Зверь не занимается созерцанием, он видит то, что так или иначе может быть важно для его жизнедеятельности. Во многом, хотя и на бесконечно более сложном уровне, это так и для человека.
Армянская политическая мифология и ее влияние на формирование внешней политики Армении и Нагорного Карабаха
Публикация №1106935079 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Прежде всего я объясню свою позицию по отношению к материалу, о котором буду писать. Ссылок в статье немного, а потому справедливо возникает вопрос об источнике исследуемого материала.
В значительной мере в основе работы лежат материалы, созданные в рамках Норкской коммерческой лаборатории политологического анализа (Ереван, 1991 — 1993 гг.), одним из учредителей которой был автор, до сих пор либо неопубликованные, либо публиковавшиеся только в армянской прессе, а также результаты моего непосредственного наблюдения или точнее сказать, результаты моего собственного опыта или точнее было бы сказать, результаты моего собственного опыта, полученного в ходе работы в Армении в сфере политологии и в рамках сложившейся в Армении оригинальной политологической традиции.
Русские и армяне в Закавказье: динамика контактной ситуации
Публикация №1106934759 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Современная научная литература уделяет много внимания описанию различных контактных (в частности, колониальных) ситуаций, когда между людьми разных культур волей-неволей возникает диалог со своими искорками взаимопонимания, срывами и глухими стенами невозможности и нежелания слышать друг друга. Ведь отношения между народами могут быть столь же сложны, сколь и отношения между людьми.
Социокультурная динамика России: к вопросу о теоретических предпосылках исследования
Публикация №1106934730 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Сегодня в России складывается школа культурологического исследования истории через призму сформировавшейся ментальности народа, его этнопсихологической “конституции”, его культурной традиции, включающей как принятые народом ценностные доминанты, так и неосознаваемые стереотипы поведения, реакций, культуро-обусловленных способов адаптации к меняющейся социальной среде.
Национализм, этничность, культура
Публикация №1106934677 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Существует огромное количество концепций национализма и этничности. Национализм рассматривается то как идеология, то как политическая доктрина, то как переживание, чувство. В одной из своих статей посвященных проблеме изучения национализма Э. Кисс вспоминает образное сравнение “с тем знаменитым описанием слона, которое было сделано группой слепых, каждый из которых дотрагивался до различных частей тела этого животного.”[1]
Восприятие народом осваиваемой территории
Публикация №1106934652 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Процесс освоения территории связан с адаптацией человека к среде обитания (и природной, и социокультурной) - в том числе, адаптации психологической. В ходе нее формируются определенные модели человеческой деятельности, имеющие целью снизить психологически степень дисгармонии между человеком и миром, сделать мир как бы более комфортным. Эти модели всегда в той или иной степени иррациональны: они имеют свою внутреннюю логику, которой и следуют люди. Эта логика, разумеется, получает якобы рациональное истолкование. Однако более пристальный взгляд на характер освоения народами новой территории показывает, что в поведении людей сплошь и рядом обнаруживают себя незамечаемые ими нелогичности, являющиеся следствием психологической адаптации человека к окружающему миру. Каждая культура формирует свой особый "адаптированный", комфортный образ реальности. Так формируется и образ осваемого пространства.
Культурная антропология в России и на Западе: концептуальные различия
Публикация №1106934613 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Идея написания этой статьи принадлежит не мне. Написать работу на эту тему для предложила мне в прошлом году во время моей стажировки в Оксфорде доктор Ефли Воитура, в ходе разговора, когда мы с ней пытались разобраться в значении и происхождении некоторых антропологических терминов, употребляющихся в российской науке. Ефли протянула мне статью В.А. Тишкова[1], сказав при этом, что это все, что им на Западе известно о российской этнологии и антропологии. После некоторых сомнений, я согласилась взяться за эту тему, предупредив Ефли, что моя статья неизбежно получится слишком субъективной и будет выражать только мою точку зрения. “Это все равно больше, чем ничего”, - философски заметила она. Когда работа была почти готова, я поняла, что необходимо сделать еще один ее вариант - адресованный российскому читателю, дополненный, в частности, кратким изложением истории западной культурной антропологии последних лет. Мой анализ, конечно, не является исчерпывающим, но необходимо хотя бы поставить вопрос о концептуальной и терминологической разнице в российской и западной антропологии: разнице столь значительной, что обращение к научным трудам написанным не в своей парадигме (равно для российского исследователя - к трудам западных коллег и для западных - к трудам российских коллег) при добросовестном подходе к делу превращается в самостоятельную исследовательскую задачу.
Изучение этнической картины мира как интердисциплинарная проблема
Публикация №1106934591 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Какими словами предпочтительнее начать мою работу? Наукообразно: концепции, прямо или косвенно относящиеся к изучению этнической картины мира, разрабатывались целым рядом научных дисциплин. К сожалению, эти исследования разобщены. Или просто вспомнить, как, занимаясь историей культурной антропологии, я обнаружила в библиотеке одного из университетов Шотландии прекрасную книгу, написанную в русле Новой исторической школы, очевидно никем из читателей не открывавшуюся, и услышала удивленные вопросы: «А Вы что, будете читать книгу на французском языке?».
Публикация №1106934569 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Исследование ментальностей - научное направление, зародившееся во Франции, в некоторой мере распространившееся в Германии и практически несвязанное с современной антропологией. Однако оно травит перед собой задачи, близкие к этнопсихологии, такие как изучение картины мира, поэтому мы не можем его игнорировать. Свое происхождение исследование ментальностей ведет не от этнологии, а от истории, более того, от истории Средних веков, и в настоящее время практически остается историческим направлением, причем ведущим в современной французской науке.
Публикация №1106934550 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Блок был энергичным сторонником разумного компаративизма, который способствует выявлению как общего в различных культурах, так и особенностей каждый из них. Но это сопоставление лишено у Блока оценочного суждений. Поэтому им не абсолютизируется понятие эволюции. Понятие “культура” Блок интерпретирует скорее в антропологическом и этнологическом смысле — это образ жизни и мышления людей данной социальной общности, неотъемлемый компонент системы. Культура не ограничивается суммой индивидивидуальных творений великих людей, ибо обычаи, нравы, верования, привычки сознания, способы мировосприятия, картины мира, запечатлены во всех созданиях человека и в первую очередь в языке, — все это выражает духовную жизнь людей и должно быть изучено как для ее понимания, так и для уяснения способа функционирования общества.[1]
История “Новой исторической школы”
Публикация №1106934530 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Не слишком долгая история "новой исторической науки" достаточно драматична. Уже само ее рождение было бунтом – против утвердившихся в историографии представлений о безусловном приоритете письменных, прежде всего архивных источников, о главенствующей роли событийной истории – политической, дипломатической, военной. Л. Февр и М. Блок призывали историков отказаться от академической, "историзирующей" истории, науки "ножниц и клея", занятой одними только текстами и воплощающейся в "блестящих докладах " и "непроходимом криволесье диссертаций".
Публикация №1106934509 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Блок был энергичным сторонником разумного компаративизма, который способствует выявлению как общего в различных культурах, так и особенностей каждый из них. Но это сопоставление лишено у Блока оценочного суждений. Поэтому им не абсолютизируется понятие эволюции. Понятие “культура” Блок интерпретирует скорее в антропологическом и этнологическом смысле — это образ жизни и мышления людей данной социальной общности, неотъемлемый компонент системы. Культура не ограничивается суммой индивидивидуальных творений великих людей, ибо обычаи, нравы, верования, привычки сознания, способы мировосприятия, картины мира, запечатлены во всех созданиях человека и в первую очередь в языке, — все это выражает духовную жизнь людей и должно быть изучено как для ее понимания, так и для уяснения способа функционирования общества.[1]
Люсьен Февр: качественное различие цивилизаций
Публикация №1106934489 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Экономической и социальной истории не существует. - писал Люсьен Февр. - Существует история, которая является социальной в силу самой своей природы. История, которую я считаю способом познания различных сторон деятельности людей прошлого и их различных достижений, рассматриваемых в соответствии с определенной эпохой и в рамках крайне разнообразных, и все-таки сравнимых между собой обществ (это аксиома социологии) заполняющих поверхность земли и последовательность веков... Люди — единственный подлинный объект истории.
Люсьен Пай и концепция “чувства ассоциации”
Публикация №1106934467 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Связь между моделью конфликта и культурой помогает нам понять работа Люсьена Пая о процессах модернизации в Бирме. Пай описал явление, названное им "чувством ассоциации" и представляющее немалый интерес для этнопсихологии. Прежде всего он ставит вопрос, какие ценности и установки могут относительно легко меняться в процессе модернизации, а какие остаются неизменными до тех пор пока культура еще сохраняет хоть в каком-то виде свою целостность. В первую очередь меняются технологии производства и тому подобные явления. Затем может измениться мотивация действий различных личностей и групп. Меняются также и те ценности и установки, которые принято рассматривать как глубинные и которые антропологи относят к основной личностной структуре — это относится практически ко всем моделям поведения которые приобретены в процессе социализации (которые в науке часто называют выученными). Все эти модели могут меняться в процессе национального строительства.
Льюис Козер о функциональном конфликте
Публикация №1106934445 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Социологи XIX — начала ХХ века в большинстве своем придерживались мнения, выраженного, в частности, Чарльзом Кули, что “в некотором роде, конфликт является выражением жизни общества и прогресс достигается в борьбе, в которой индивиды, классы и институции пытаются реализовать их собственное представление о добре.”[1]
Однако социологи середины ХХ века заменили изучение конфликта анализом таких понятий как “напряженность”, дисфункция. Так, что касается Талкотта Парсонса, одной из центральных в его работах была проблема, каким образом возможен социальный порядок. Вопросы о закономерностях социальных изменений, о “функциональных альтернативах”, актуальные для социологов предыдущего поколения, Парсонсом воспринимаются как периферийный, мало относящийся к существу дела. Сфокусировав свое внимание на описании нормативных структур, Парсонс смотрит на конфликт как на нечто разрушающее общественные связи, разрушающее единство, и ведущее к дисфункциональным последствиям.
С. Айзенштадт о культуре и социальном порядке
Публикация №1106934427 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Наш анализ начинается с признания вездесущия ограниченности в человеческих обществах. - писал С. Айзенштадт, - Под этим термином я понимаю неструктурированные ситуации, “между” более структурированными, и символы антиструктуры и сообщества. Такие ситуации и символы могут быть, конечно, в различных контекстах обнаружены во всех человеческих обществах, как и неправильное поведение, которое часто связано и ними. Вездесущие таких ситуаций не дано в некоторых “естественных”, спонтанных тенденциях, во вспышках недовольства цивилизацией.
История взаимодействия социологии и психологической антропологии
Публикация №1106934406 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Вплоть до 40-х годов социология оставалась удивительно равнодушной к антропологии. Это было совершенно ненормально, если обратиться к проблемам, изучавшимся Чикагской социологической школой, в частности проблеме как групповые различия влияют на личность. Личность при этом рассматривалась, главным образом, как индивидуальная интернализация роли, а под ролю понимались способы действия и нормы, преобладающие в каждом данном социальном окружении. Однако для тех, кто следовал Дюркгейму - его влияние было преобладающим в американской социологии - идея психологических различий в социальных и других группах отвергалась на том основании, что социологические факты должны объясняться только посредством социологических терминов.
Социология и психологическая антропология
Публикация №1106934380 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Альфред Крёбер писал о сходстве и различиях антропологии и социологии: “Когда мы сравниваем антропологию и социологию, то поражает, как они похожи в своих основных предположениях и основной теории, и как они различны в большей части того, что они de facto делают или чем они занимаются. Социологи и антропологи согласны в том, что они занимаются социокультурными феноменами. Социокультурные данные покоятся на индивидуальных физических факторах, и поэтому, конечно, ограничены ими; но они не являются извлекаемыми и объясняемыми из них. Анализ и понимание социокультурных феноменов должен прежде всего производиться на основе социокультурной структуры и процесса; Дюркгейм называл их "социальными фактами"; Спенсер - "суперорганическими" эффектами; Тайлор - "культурой". Что касается человека, его общества всегда существуют в связи с культурой; его культуры - в связи с обществом. Особенное исследование может абстрагироваться от социальных аспектов ситуации для исследования культурных аспектов; или наоборот; или оно может дело с интеракцией социальных и культурных аспектов. Основные предположения и принципы, разделяемые социологией и антропологией в сущности являются только общей теорией, существующей в той сфере, которую обычно называют "социальной наукой". Не только социология и антропология имеют свою общую базовую теорию, но эта теория, кроме того, является единственной глобальной, развившейся для всей социокультурной сферы.”[1]
Развитие этнической экологии в России
Публикация №1106934359 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Аналог культурной экологии возник в России во второй половине семидесятых годов под именем этническая экологии, которая трактовалась как “научная дисциплина, расположенная на стуке этнографии с экологией человека (социальной экологией) и имеющая зоны перекрытия с этнической географией, этнодемографией и этнической антропологией”.[1] Причем теме адаптации и жизнеобеспечения этноса в российской этнографии и культурологии уделялось особое внимание и достижения российских исследователей порой превосходят достижения их западных коллег.
Жизнеобеспечение этноса в культурноэкологической традиции в США
Публикация №1106934334 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Основателями культурной экологии принято считать Лесли Уайта (White, 1900 — 1972) и Джулиана Стюарда (Steward, 1902 — 1972). В чем заключалось их учение?
Уайт практически непосредственно продолжал традицию эволюционизма XIX века, с той только особенностью, что акцент он делал на развитии культуры, проявления которой он выделял в особый класс феноменов. (Последнее обстоятельство послужило тому, что Уайта традиционно называют в качестве основоположника культурологии — о чем мы будем говорить в следующей главе.)
Согласно концепции Уайта, культурное развитие происходит посредством возрастающей эффективности использования природных ресурсов, что в свою очередь ведет к росту населения, подъёму производительности труда и экономической специализации. это развитие может быть поделено на этапы, стадии. От состояния материальной базы зависят все прочие аспекты культуры. Они как бы вторичны по отношению к ней. Свою теорию Уайт рассматривал, как и подобает классическому эволюционисту, в качестве универсальной, применимой к человеческой культуре вообще.
Теория адаптации Эдуарда Маркаряна
Публикация №1106934313 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“В специальной литературе - пишет Альберт Налчяджян, - встречается следующее (более широкое) понимание социальной адаптации: это итог процесса изменений социальных, социально-психологических, морально-психологических, экономических и демографических отношений между людьми, приспособление к социальной среде. В этой связи отмечается полезность идеи Э.С.Маркаряна, который справедливо считает, что человеческое общество является не просто адаптивной (наподобие биологических), а адаптивно-адаптирующей системой, поскольку человеческая деятельность имеет преобразовательную природу.”[1]
Теория адаптации Альберта Налчанджяна
Публикация №1106934290 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Нам представляется, что выработка полноценного научного определения социально-психической адаптации личности, - пишет современный армянский психолог Альберт Налчанджян, - возможна только на основе идеи онтогенетической социализации, если определение этого понятия, в свою очередь, правильно отражает тот реальный и чрезвычайно сложный процесс, благодаря которому индивид превращается в личность, обладающую некоторыми основными чертами социально-психической зрелости.
Онтогенетическую социализацию можно определить как такой процесс взаимодействия индивида и социальной среды, в ходе которого, оказываясь в различных проблемных ситуациях, возникающих в сфере межличностных отношений, индивид приобретает механизмы и нормы социального поведения, установки, черты характера и их комплексы и другие особенности и подструктуры, которые в целом имеют адаптивное значение.
Психоаналитическая концепция адаптации личности. Г. Гартманн
Публикация №1106934270 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Психоаналитическая концепция адаптации была разработана немецким психоаналитиком Г.Гартманном[1], хотя вопросы адаптации широко обсуждаются во многих работах З.Фрейда, а механизмы и процессы защитной адаптации рассмотрены в ставшей классической для психоаналитиков работе Анны Фрейд.[2] Ид включает инстинкты, Супер-Эго представляет собой систему интернализованной морали, а в Эго включаются в основном рациональные познавательные процессы личности. Ид руководствуется принципом удовольствия, Эго – принципом реальности. Эго "ведет войну" против Ид, против Супер-Эго и внешней реальности. Г.Гартманн считает, что один только психоанализ не может разрешить проблему адаптации, так как последняя является также предметом биологии и социологии. Однако и без психоанализа эта проблема, по его мнению, не может быть решена.
Необихевиористское определение адаптации
Публикация №1106934246 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В зарубежной психологии значительное распространение получило необихевиористское определение адаптации, которое используется, например, в работах Г.Айзенка и его последователей.[1] Адаптацию (adjustment) они определяют двояко: а) как состояние, в котором потребности индивида, с одной стороны, и требования среды – с другой полностью удовлетворены. Это состояние гармонии между индивидом и природной или социальной средой; б) процесс, посредством которого это гармоничное состояние достигается. Адаптация как процесс принимает форму изменения среды и изменений в организме путем применения действий (реакций, ответов), соответствующих данной ситуации. Эти изменения являются биологическими.
Интеракционистское определение адаптации
Публикация №1106934225 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Согласно интеракционистской концепции адаптации, которую развивает, в частности, Л.Филипс, все разновидности адаптации обусловлены как внутрипсихическими факторами, так и фактораи, связанными с внешней средой.[1] Определение, даваемое интеракционистами "эффективной адаптации личности", содержит такие элементы, которые в бихевиористском определении отсутствуют. Такое название интеракционисты дают той разновидности адаптации, при достижении которой личность удовлетворяет минимальным требованиям и ожиданиям общества. Согласно Л.Филипсу, адаптированность выражается двумя типами ответов на воздействие среды: а) принятие и эффективный ответ на те социальные ожидания, с которыми каждый встречается в соответствии со своим возрастом и полом; б) гибкость и эффективность при встрече с новыми и потенциально опасными условиями, а также способность придавать событиям желательное для себя направление. В этом смысле адаптация означает, что человек успешно пользуется создавшимися условиями для осуществления своих целей, ценностей и стремлений. Такая адаптированность может наблюдаться в любой сфере деятельности. Адаптивное поведение характеризуется успешным принятием решений, проявлением инициативы и ясным определением собственного будущего. Это второе, более специфическое понимание социально-психической адаптации личности, представляет значительный интерес для нас, поскольку в нем содержится идея активности личности, творческом и целеустремленном, преобразующем характере ее социальной активности.
Проблемы психологической адаптации
Публикация №1106934204 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Культура, включая язык, является первичной человеческой адаптацией. Культура состоит из производных опыта, более или менее организованного, выученного и вновь созданного индивидами, составляющими популяции, и интерпретации значений, передаваемого от прошлого поколения, от современников или формируемого самим индивидом. Это прежде всего касается природы культуры. Изучение культуры или культур, и их отражение в индивидах и популяции является основной задачей антропологии,”[1] - писал современный психологический антрополог Теодор Шварц. В этом разделе мы рассмотрим ряд концепций адаптации и культуру как адаптационной механизм.
Публикация №1106934183 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Существует много смыслов понятия “адаптация”, наиболее широко оно используется в смысле адаптивного последствия эволюционных процессов. Но последствия эволюционных процессов не обязательно являются адаптивными, так же как адаптивные функции организма не обязательно являются последствиями селективных эволюционных процессов. Польза и универсальность, взятые по отдельности, не доказывают эволюционной селекции. Сверх того, эволюция сложных функций типично является результатом эволюции большого набора функций и структур. Сознание – вероятно, одна из таких сложных функций. Дальнейшее наше изложение не затрагивает эволюции поведения, оно касается лишь тех аспектов сознания, которые, вероятно, лучше приспосабливают нас к миру, в котором мы живем.”[1] - пишут психологи Дж. Мандлер и У. Кессен.
Роберт ЛеВин о проблемах адаптации
Публикация №1106934163 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Поскольку ребенок должен приобрести адаптивные навыки, которые способствуют выживанию популяции, резонно предположить, что обычаи по уходу за детьми в стабильных и растущих обществах являются продуктом адаптационного процесса, в котором плохо адаптированные общества неспособные выжить были абсорбированы лучше адаптированными обществами или радикальным образом изменили свои обычаи по уходу за детьми.
Понятие психологической защиты
Публикация №1106934135 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Понятие "защитные механизмы" было введено Зигмундом Фрейдом для "общего обозначения техники, которую эго использует в конфликтах, могущих привести к неврозам"[1]. Дочь Зигмунда Фрейда, Анна Фрейд, автор классического труда "Я и защитные механизмы", развившая теорию своего отца (причем именно в том аспекте, который оказался важным как для психологической антропологии, так и для этнопсихологии) подчеркивала, что "эго"-защитные механизмы — бессознательны, и они отвергают требования инстинкта"[2]. Психоаналитики К. Холл и Г. Линдцей выделяли две основные характеристики защитных механизмов: 1) они отрицают или искажают реальность; 2) они действуют на бессознательном уровне. Причем защитные механизмы могут искажать факты как внутренней, так и внешней реальности. "Например, “я” может защищать себя и незнанием о существовании определенных нужд и инстинктов, и незнанием о существовании внешних объектов"[3].
Альберт Налчанджян об этнопсихологической самозащите
Публикация №1106934114 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Работа Налчанджяна интересна тем, что он стремиться приложить различные известные механизмы психологической защиты не к отдельным личностям, что обычно делалось до него, а к этническим группам, то есть к взаимосвязанным коллективам людей.
“Мы рассмотрим два уровня этнозащиты: а) глобальный, осуществляемый крупными блоками культуры и другими средствами и б) специфический, осуществляемый с помощью специальных защитных механизмов и их комплексов.
Глобальная этническая самозащита. На данном уровне главным средством защиты этноса является вся его культура. Здесь задача состоит в том, чтобы сохранить различные элементы культурного фонда и вновь их актуализировать, а также создать и внести в культуру новые элементы. Последние тоже, по мнению исследователей, играют этнозащитную роль. Это можно понять в том смысле, что обновление этнической культуры - одно из условий обеспечения защиты этноса в новых условиях...”[1]
Защитные механизмы как посредствующие реакции человека. Экспериментальное исследование защитных механизмов
Публикация №1106934089 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“В самом широком контексте защитные механизмы являются ответными реакциями на стресс или страх, но значение термина, когда он используется в личностной и клинической психологией, ограничивается реакциями, вызванными страхом или беспокойством, происходящими из специфических источников или стимулов.”[1] Эти источники беспокойства являются скрытыми или, как считал Дж. Инглиз, являются посредствующими реакциями человеческого организма.[2]
Общий обзор защитных механизмов
Публикация №1106934067 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“В настоящее время защитные механизмы не столько классифицируются, сколько попросту включаются в одну группу по одному основному критерию: все они направлены против фрустраторов. Возможность выделения двух подгрупп этой группы психических механизмов появляется благодаря тому, что фрустраторы, как мы уже знаем, бывают внешними и внутренними (например, внешние и внутренние конфликты). По этому критерию различаются: 1) защитные механизмы, направленные против внешних фрустраторов; 2) защитные механизмы, используемые для защиты от внутренних фрустраторов. Психология еще не раскрыла все защитные механизмы, используемые людьми с целью адаптации. Одной из причин этого мы считаем то обстоятельство, что данной проблемой до последнего времени занимались в основном только психоаналитики, которые ограничены своими теоретическими взглядами на природу психики и адаптации личности. При других подходах возможно открытие новых механизмов защитной адаптации. Мы считаем, что уточнение критериев классификации станет эвристическим средством открытия новых защитных механизмов или же включения в их список таких психических образований и процессов, которые до сих пор не считались защитными, поскольку соответствующая их функция не была раскрыта. В целом и тип защиты, и интенсивность, и длительность защитно-адаптивных процессов зависят от смысла фрустратора для личности, а индивидуализированное осмысление фрустраторов зависит от структуры мотивационной иерархии и уровня притязаний личности.”[1]
Зигмунд Фрейд о защитных механизмах
Публикация №1106934044 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Психический аппарат не выносит неудовольствия, он вынужден избегать неудовольствия любой ценой, а если восприятие реальности вызывает неудовольствие, то оно – т.е. истина – приносится в жертву. При внешней опасности некоторое время можно спасаться бегством и избеганием такой ситуации, чтобы позднее, окрепнув, снять угрозу активным изменением реальности. Но от самого себя нельзя убежать, при внутренней опасности не поможет никакое бегство, и поэтому защитные механизмы Эго вынуждены искать внутреннее восприятие, предоставляя нам лишь неполные и извращенные сведения нашего Ид. Тогда Эго оказывается парализованным или ослепленным собственными заблуждениями в своих отношениях к Ид, и на успех в психическом процессе мы можем рассчитывать с тем же шансом, что и путник, заблудившийся в незнакомой местности и от усталости едва волочащий ноги. Целью защитных механизмов является устранение опасности.”[1]
Современные определения защитных механизмов
Публикация №1106934024 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В современном словаре по психоанализу понятие защита объясняется следующим образом: “Защита — совокупность действий, нацеленных на уменьшение или устранение любого изменения, угрожающего цельности и устойчивости биопсихологического индивида. Поскольку эта устойчивость воплощается в Я, которое всячески стремиться ее сохранить, его можно считать ставкой и действующим лицом в этих процессах. В целом речь идет о защите от внутреннего возбуждения (влечения) и особенно от представлений (воспоминаний, фантазий), причастных к этому влечению, а также защите от ситуаций, порождающих такое возбуждение, которое порождает душевное равновесие и, следовательно, неприятное для Я. Подразумевается также защита от неприятных аффектов, выступающих тогда как поводы или сигналы к защите.
Формирование self в психоаналитической теории Маргарет Малер и Даниэля Стерна.
Публикация №1106934004 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Маргарет Малер изучала отношения симбиоза между матерью и ребенком и процессы сепарации-индивидуации. В нем она выделила ранние фазы развития ребенка и сравнивала их с психотической патологией. Нужда (потребность) в объекте и одновременно нужда в сепарации-индивидуации становится у М.Малер одним из существенных мотивационных элементов человеческой психики.”[1]
Маргарет Малер и ее коллеги понимали раннее детство как процесс разделения и индивидуализации. Со второго месяца младенец ведет себя и функционирует так, как будто бы он и его мать являются всемогущей системой — двуединство внутри одной общей границы. К четырем-пяти месяцам младенец начинает дифференцироваться от матери.
Альберт Налчанджян: психоаналитическая типология конфликтов
Публикация №1106933978 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Альберт Налчанджян, армянский психолог, долгое время изучавший процессы адаптации, построил следующую типологию психоаналитических конфликтов:
Конфликты между Я и Оно. Инстинктивное влечение требует разрядки, но автономные познавательные функции сдерживают его или же еще в достаточной степени не развиты для его обслуживания. А.Фрейд считает, что хотя столкновения сил Я и Оно воспринимаются индивидом, остаются неосознанными защитные силы и процессы Я. Например, удачное вытеснение остается неизвестным Я, пока не обнаруживаются случаи выпадения воспоминаний. Поэтому наличие работы защитных механизмов зачастую приходится устанавливать с помощью специального анализа. Например, когда при изучении определенного индивида мы ждем от него естественного наличия влечений Оно, то их отсутствие может указать на то, что они вытеснены и их дорога в Я на длительный срок закрыта. О самом же процессе вытеснения мы непосредственно никаких данных не получаем. То же самое, согласно А.Фрейд, можно сказать об удачном исходе образования реакции, "одном из важнейших защитных мер Я, используемых для длительной защиты от Оно".[1]
Психоаналитическая концепция адаптации личности. Г. Гартман
Публикация №1106933958 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Психоаналитическая концепция адаптации была разработана немецким психоаналитиком Г. Гартманном[1], хотя вопросы адаптации широко обсуждаются во многих работах З.Фрейда, а механизмы и процессы защитной адаптации рассмотрены в ставшей классической для психоаналитиков работе Анны Фрейд.
Джон Инхам: социальные мотивы и отношение индивида к группе с точки зрения психоанализа
Публикация №1106933937 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Социальные мотивы часто являются компромиссами между субъективными потребностями и импульсами, с одной стороны, и моралью и социальными ожиданиями — с другой. Культурные символы и дискурс могут формировать и направлять волю и желание, но они не создают их с самого начала; они работают с пресуществующими, докультурными мотивационными структурами индивида. На психоаналитическом языке влечения и потребности подвержены сублимации и другим защитными механизмам, которые приводят возбуждения, желания и подсознательные фантазии в соответствие с нравами и ожиданиями группы. Влечение трансформируется и интерес переносится с первоначального объекта или деятельности на замещающий объект или деятельность.
Некоторые проблемы психоанализа
Публикация №1106933916 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В этой главе мы рассмотрим ряд психоаналитических концепций, которые, как нам представляеюся, могут быть (даже если в настоящее время это еще не осознается) наиболее полезными для развития этнопсихологии.
“Объектная теория” В. Файрберна и Д. Винникота
Публикация №1106933891 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Существенное изменение объектной теории Милани Кляин произошло, когда шотландец В.Р.Д.Файрбейрн выдвинул утверждение, которое отличалось от хода мысли Фрейда.[1] Файрбейрн (как и позже его ученик Х.Гантрип) утверждает, что влечения стремятся не к удовольствию, а к объекту. “В этом смысле влечение является не только каким-то механическим, энергетическим элементом, который ищет удовольствия в разрядке, а прежде всего – неким импульсом, который ищет сочеловека и лишь в отношении с которым психика может развиваться, действовать и обогащаться.
Теория Мелани Кляин о формировании суперэго
Публикация №1106933822 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Мелани Кляйн в своих работах 1920-1960 г.г. создала основу английской школы по изучению объектных отношений. Теория Мелани Кляйн тесно связана с традицией Фрейда. По теории Кляйн, в детском развитии очень рано начинаются интенсивные взаимодействия между внутренними и внешними объектами, особенно в форме проективных и интроективных идентификаций, которые представления о внешнем объекте "субъективно" деформируют.[1]
Ирвин Сарнофф о формировании суперэго
Публикация №1106933729 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Суперэго Ирвин Сарнофф рассматривает как хранилище различных видов ценностей, которые мы приобретаем как члены культуры. Оно включает моральные ценности, которым особым образом связаны с социальным поведением. Оно также содержит ценности, которые касаются наших отношений с самими собой, с социальным окружением и, во многих случиях, со сверхъестественными силами. Из этого общего хранилища ценностей мы извлекаем когнитивное основание наших социальных мотивов. Суперэго, в противоположность эго, является постоянным источником мотивационных напряжений. Некоторые из этих напряжений имеют отношения к запретам. Они могут быть ослаблены посредством отмены запретов или реализации запрещенного поведения. Другие напряжения, однако, могут быть максимально ослаблены только посредством активного стремления к определенным идеалам и целям.[1]
Ирвин Сарнофф о формировани эго
Публикация №1106933707 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Люди во всех культурах, - считает Ирвин Сарнофф, - в процессе своей социализации вынуждены затемнять свое сознательное восприятие некоторых своих мотивов, даже врожденных. С другой стороны, эго содержит психологические навыки, которые индивид может использовать для устранения покрова неизвестности.[1]
Формирование эго не снижает стремление получению удовольствия. Вместо этого, эго помогает ребенку сдерживать свои желания до тех пор, пока не наступит время для их выражения. Поэтому, для растущего ребенка столкновение с барьером на пути к его удовольствиям, скажем, высокий шкаф, в котором хранится печенье, необязательно повергает его в припадок гнева и отчаяния. Хотя такой барьер может быть фрустрирующим, он служит для мобилизации интеллектуальных ресурсов эго. Таким образом, ребенок приостанавливает начинает искать путь, как он мог бы добраться до печенья. Он может искать лестницу, стул или другой объект, который может быть использован в качестве расширения его поля деятельности. Естественно, что поиск средств, как процесс разрешения любой проблемы требует времени и добровольной задержки в действии.[2]
Публикация №1106933683 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Явной, на опыте проверенной очевидностью является то, что перцепция является избирательной; что организация опыта восприятия зависит, отчасти от того, что предвосхищается и что считается за само собой разумеющееся. “Человек действительно очень сильно зависит от определения им ситуации. Можно добавить, что способ, которым он постоянно определяет последовательность ситуации зависит от его организованной перспективы.
Перцепция как вторичный артефакт
Публикация №1106933663 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В противоположность такой точки зрения известный психолог Макс Вартофский (близкий у социокультурному подходу) пишет: “Я интерпретирую перцепцию значительно уже как особую способность человека, которая развивается только после завершения биологического развития нашей сенсорной системы. Иными словами, для меня перцепция – продукт исторического развития, исторической человеческой практики. Мое видение обсуждаемого феномена контрастирует с тремя альтернативными взглядами на перцепцию.”[1]
Как сформировалось современное представление о перцепции?
Публикация №1106933640 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В середине прошлого века сознание понималось в более узком смысле, чем сегодня; оно включало только субъективную сторону: перцепция — как сознание self или “эго” с его ощущениями, тенденциями или телесными состояниями — плюс представления — идеи, образы, мнения, верования, убеждения, сны. Эвалд Херенг (1864 г.) был первым, кто стал ясно различать между перцептом и физическим объектом. Смысл его учения в том, что вещи и события, нас окружающие, являются перцептами; это означает признание факта, что они обнаруживаются, а не создаются, субъектом.
От теории “схемы” к теории “сценария”
Публикация №1106933616 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Событие сопряжено с целенаправленной деятельностью людей, их оперированием объектами, их взаимодействиями ради достижения некоторого результата. Поскольку события производны от целей, они обычно получают условные названия (ярлыки) и мыслятся в некоторых рамках. Так закупка продуктов может иметь цепь ассоциаций, начиная с посадки в автомобиль и заканчивая возвращением с покупками домой и их распаковыванием, но эти ассоциации строго ограничены активностью по достижению цели. События сами по себе имеют структуру.
Когнитивная психология о структуре памяти
Публикация №1106933592 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Различия между семантической и эпизодической памятью были концептуализированы Е. Талвином. Исследователь доказал, что эпизодическая память содержит фундаментально автобиографическую и темпорально маркированную информацию, а семантическая память имеет дело с фактами, не зависящими от частных обстоятельств. Подобное определение семантической памяти оставляет неясным вопрос, включает ли она все наши знания о мире или только наши знания языка.[1]
Публикация №1106933567 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Фундаментальный социальный когнитивный процесс, действующий в межгрупповой интеракции — это социальная категоризация. Социальной категоризацией, согласно Х. Тейфелу[1] является “упорядочивание социального окружения на основе группирований личностей таким образом, который осмыслен для индивида”. На этот процесс влияют ценности, культура и социальные представления. Коль скоро категории создались, они оказывают “настраивающий и фильтрующий эффект” на людские перцепции. Люди склонны к подкреплению своих представлений о социальном мире.[2]
Усвоение ребенком языка как формальной когнитивной системы
Публикация №1106933547 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Легкость усвоения маленькими детьми сценариев в качестве репрезентаций событий и структурированных когнитивных схем коррелирует с основным тезисом Наума Хомского относительно развития знаний ребенка о языке: у нас имеется врожденное знание о том, что собой представляет язык, т.е. какого рода системой он является. Хомский полагает, что у человека с момента рождения имеется особая восприимчивость к "универсальным" свойствам грамматики человеческого языка, т.е. к таким, которые не определяют специфики конкретного языка. Благодаря ей мы можем быстро понять, или схватить, то, как эти свойства проявляются в языке, с которым нам приходится иметь дело, будь то китайский, финский или древнееврейский – не имеет значения какой. В этом подходе акцент делается на грамматике, обращается внимание на то, каким образом ребенок, овладевая знаниями структуры языка и правилами комбинации слов друг с другом, образует приемлемые, и в общем правильные, высказывания.
Публикация №1106933526 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“В настоящее время когнитивная наука разрабатывает эксплицитно репрезентационные модели сознания. Это означает, - утверждает Катрин Нельсон, что ментальные репрезентации событий реальности рассматриваются как некое символическое пространство, на котором разворачиваются процессы мышления. Ментальные репрезентации – то, что мы знаем, думаем о реальных событиях – таким образом, детерминируют процессы мышления. Признание ключевой роли ментальных репрезентаций в процессах мышления отличает когнитивную науку от иных научных дисциплин, в рамках которых когнитивные изменения изучаются, главным образом, как производные операций классификации, логического вывода, дедукции.
Представление и когнитивная структура действия
Публикация №1106933502 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Мысль о том, что даже простое поведение не является цепочкой рефлексов, занимала психологов на протяжении десятилетий. К. Галлистл представил биолого-психологические доказательства того, что последовательность действий программируется и структурируется.[1] Он указал на необходимость изучения высших процессов, которые управляют поведением. Иерархия действий начинается с рефлексов и других функциональных элементов поведения.
Некоторые проблемы когнитивной психологии
Публикация №1106933480 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Когнитивная психология тесно связана с когнитивной антропологией и является одним из ее оснований. Их понятийный аппарат в значительной мере пересекается, хотя когнитивную психологию более всего интересует как, с помощью каких категорий и концепций можно объяснить усвоение, классификацию, запоминание знаний, а когнитивную антропологию то, как с помощью этих категорий и концепций можно объяснить культуру и связь между психикой и культурой.
Публикация №1106933460 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Схема является одним из ключевых понятий когнитивой психологии. “В когнитивной психологии термином “схема” обозначается структура, которая организует конфигурацию данных. Компонентами последней является ряд переменных или слотов, которые могут принимать те или иные ожидаемые значения. Схемы организованы иерархично, каждый нижний узел содержит более специфичную информацию, тогда как каждый верхний узел – более общую.”[1]
Концепция когнитивной деятельности Джерри Фодора
Публикация №1106933440 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В серии публикаций, начатой в 1975 г, Джерри Фодор показал, что ментальные процессы человека осуществляются посредством ментальных репрезентаций, которые следует рассматривать в качестве ментальных посредников, и которые имеют все ключевые характеристики языка. Мысль подобна предложению естественного языка. Фодор выдвигает гипотезу о существовании языка мышления.[1]
Публикация №1106933414 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Для когнитивной науки в целом и, в особенности, когнитивной психологии? ключевыми стали два понятия – репрезентация и процесс.
“Репрезентационные системы – те теоретические конструкты, которые создаются, чтобы объяснять мышление и действия живого организма. - пишет известный когнитивный психолог Дж. Мандлер. - Конечно, не существует однозначного соответствия между действием и его репрезентацией, и мы не используем термин “репрезентация” как некий символ, который “олицетворяет” определенное событие. Иными словами, представление знаний – теоретическая система, которая конструируется для того, чтобы понять, объяснить и предсказать поведение организмов.”[1]
Зарождение функционализма. Бронислав Малиновский
Публикация №1106933391 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Первый тезис функционализма Бронислава Малиновского таков - культуру необходимо анализировать не с точки зрения ее черт, а с точки зрения ее институтов. Как пишет социальный антрополог Люси Мейр, “когда ученики Малиновского приступали к своей первой исследовательской работе, они выбрали «общество», и приготовили себя изучать «его культуру». Они, однако, не предполагали, что все, что они должны были сделать — это перечислить черты, которые составляют культуру. Такой подход легко мог привести к абсурду, как скоро обычаи такой различной значимости как парламентское правительство и вкушение пищи при помощи китайских палочек, трактуются в одной и той же плоскости.
Функционализм Редклиффа-Брауна
Публикация №1106933368 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В британской социальной антропологии считается, что “Радклифф-Браун был первым “реальным профессионалом” в британской социальной антропологии, потому что он был профессионально подготовлен, оплачивался как антрополог, научил и воспитал других, проводя свою деятельность внутри институциональных рамок, и писал скорее для аудитории профессиональных коллег, чем для дилетантской публики. Что является, однако, важным, это то, что попытка Радклифф-Браун создать “естественную науку об обществе”, осуществлялась через серию исключений, которые имели далеко идущие последствия в дисциплине. Это был прежде всего отказ от исторической причинности. Подход Радклифф-Браун может быть выражен так: ограниченное число структурных принципов применяются для сравнительного изучения различных систем с тем, чтобы показывает лежащее в основе разнообразие социальных и культурных феноменов. По крайней мере в теории, метод, таким образом, не имел нужды аппелировать к феноменам или причинам, лежащим за пределами ясных границ его собственной области: общества.”[1]
Публикация №1106933341 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В центре внимания функционалистской школы находилось изучение функции, которой обладает всякий общественный институт в рамках совокупного организма и которую она выполняет в целях его сохранения. “Хотя эта школа стала приобретать особо заметное влияние начиная с 20-х годов ХХ в., основополагающие принципы функционалистского метода были сформулированы еще в 1895 г. французским социологом Э.Дюркгеймом.
Публикация №1106933298 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Культурные психологи утверждают, что они, интересуются субъективностью, желанием или деятельностью. Если это так, то культурная психология является более перспективной, чем можно было бы подумать. На практике, однако, культурная психология мало что может сказать об индивидуальной мотивации или о том, как через социальную практику мотивация соединяется с социальными отношениями и культурой. Культурная психология явно отрицает человеческую природу и сводит психику к усвоенным культурным идеям и утверждениям. Другими словами, культурная психология не имеет убедительного объяснения внутрипсихическим, телесным основаниям воли, желания и деятельности.
А.Г. Асмолов: понятие “установка” с позиций деятельностного подхода.
Публикация №1106933276 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Известный российский психолог А.Г. Асмолов указвает на один принципиальный момент, общий для Узнадзе, Выготского, Леонтьева и Лурии: “Принципиальная новизна теории установки Д.Н.Узнадзе и теории деятельности Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева и А.Р.Лурия состоит прежде всего в исходном положении этих концепций: для того, чтобы изучить мир психических явлений, нужно выйти за их пределы и найти такую единицу анализа психического, которая сама бы к сфере психического не принадлежала. Как показывает весь опыт развития общепсихологической теории деятельности, лишь анализ системы деятельности индивида, реализующей его жизнь в обществе, может привести к раскрытию содержательной характеристики многоуровневых психических явлений. С предельной четкостью эта мысль выражена А.Н.Леонтьевым.”[1]
Социально-психологические основы человеческого поведения по Ш.А.Надирашвили
Публикация №1106900070 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Когда мы знакомим детей с различными предметами, создаем у них представление о тех или иных явлениях природы и общества, - пишет Ш.А. Надирашвли, - мы тем самым формируем в них и определенное отношение к этим предметам и явлениям. Обучая ребенка, мы вместе с тем воспитываем его и формируем определенное отношение человека к явлениям. Вместе с передачей определенных сведений путем создания системы отношений к объектам знаний происходит формирование личности ребенка. Без учета такого момента сознания личности, именуемого понятием отношения, невозможно понять, почему человек действует так, а не иначе.
Дальнейшее развитие точки зрения Узнадзе
Публикация №1106900043 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Теория установки Узнадзе зародилась и развивалась как теория, пытающаяся объяснить явления восприятия (отражения действительности) и поведения живого существа, но далее все очевиднее становилось, что рассматриваемые ею факты и закономерности по своей природе общепсихологические. Поэтому теория установки стала претендовать на роль общепсихологической концепции.
Понятие “установка” в трактовке Д. Узнадзе
Публикация №1106900014 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Отличной от американской теории установки и французской теории коллективных представлений является теория установки предложенная грузинским психологом Д. Н. Узнадзе и развивавшаяся его коллегами и учениками вплоть до последнего десятилетия.
“Не существует почти ни одной более или менее значительной сферы отношения субъекта к действительности, в которой участие установки было бы вовсе исключено. Установка, касаясь материала, получаемого объектом при помощи всех его реципирующих органов, должна быть понимаема не как их специальная функция, а как общее состояние индивида...
С. Московичи: социальные представления
Публикация №1106899990 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Самые ранние работы Московичи о социальных представлениях касались вопроса, как объяснения поведения, принятые в психоанализе, становятся повседневными объяснениями, используемыми широкой публикой во Франции. Он обнаружил, что 45 процентов респондентов в его экспериментальной группе пытались объяснить что-то посредством использования таких объяснений как “обладание комплексом” и т.п. В более поздних исследованиях Московичи в центре внимания были способы, которыми “обыденные” значения атрибутируются личностям, группам и событиям в культурной группе.
Гордон Олпорт о социальных установках
Публикация №1106899969 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Для понимания социального поведения, - писал Г. Олпорт, - мы должны не только рассматривать стимул и ответ, но также и приготовления к ответу, имеющие место в нервно-мускульной системе... Установки детерминируют определенный модус поведения, благодаря им одни типы действия совершаются, а другие сдерживаются... Мы настраиваемся, например, согласовывать свои реакции с поведением других. Мы настраиваем себя на соперничество, соревнование или кооперацию. Даже в одиночестве мы можем настроить себя так, как будто бы воображаемые социальные стимуляторы присутствуют непосредственно рядом с нами. Установка или готовность заранее к ответу, составляет важный детерминант социального поведения.”[1]
История понятия “установка” в США: проблемы и дискуссии
Публикация №1106899946 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Еще в начале века назад У. Томас и Ф. Знанецкий рассматривали установку как центральное понятие, сводя социальную психологию к изучению установок.[1] Установку они определяли следующим образом: “Под установкой мы понимаем процесс индивидуального сознания, который детерминирует реальную или возможную деятельность индивида в социальном мире... Установка есть индивидуальный двойник социальной ценности; деятельность в любой форме является связью между ними. По причине своей связи с деятельностью и индивидуальным сознанием, ценность отличается от естественной вещи.
Публикация №1106899914 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Процессы развития, которые изучают психологи — это не просто взросление, развертывание человеческой натуры, но и приобретение ребенком культуры — тема, которую антропологи и психологи должны изучать совместно,”[1] - писал Теодор Шварц. Существует огромная литература по психологии развития, но она до недавнего времени не ставила своей специальной целью вопрос о том, как человек усваивает культуру, а тем более вопрос о трансмиссии культуры от поколения к поколению. Только в последние годы появились работы, главным образом на базе когнитивной психологии и культурной психологии, где поднимаются вопросы о “вхождении человека в культуру”.
Сценарий как инструмент социализации
Публикация №1106899894 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как определяет М. Коул, “сценарий — это событийная схема, которая определяет, какие люди должны участвовать в событии, какие социальные роли они играют, какие объекты используют и каковы причинные связи.”[1] Кэтрин Нельсон говорит о “сценариях” как об “обобщенных событийных схемах”. Сценарии обеспечивыют “базовый уровень представления знания в иерархии отношений, восходящей через планы к целям и мотивам”[2] По мнению Нельсон, в процессе социализации взрослые скорее направляют действия детей и ставят цели, нежели впрямую обучают их чему-то. По существу, они используют свои знания о принятых сценариях для наложения ограничения на действия детей и позволяют детям включаться в ожидаемое от них ролевое поведение. В этом смысле “освоение сценариев играет центральную роль в освоении культуры”.[3]
Социализация посредством языка
Публикация №1106899759 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Антропологи издавна интересовались языком и коммуникацией как процессами, посредством которых дети становятся полноправными носителями своей культуры. - пишут в своей статье по проблемам социализации Пегги Миллер и Лиза Хугстра. - Сейпир в своей классической книге утверждал, что язык – великий рычаг социализации, возможно, величайший из всех существующих. Гирц рассматривал эмоциональную социализацию как коммуникативный процесс, посредством которого аффективные и межперсональные сообщения передаются ребенку по вербальным и невербальным каналам. Таким образом, язык рассматривался как фундамент процесса социализации. В последнее время язык снова стал привлекать антропологию, этнопсихологию (Дж. Уайт), кросскультурные исследования развития человека (С. Харкнисс), культуральную психологию (Р. Шведер) – все те дисциплины, которые интересуются проблемами социализации.
Принятие роли как механизм социализации
Публикация №1106899736 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как писал Т. Шибутани, “культура состоит из тех обыденных пониманий, проявляющихся в актах и артефактах, которые характеризуют общества. Так как эти обыденные понимания являются предпосылками действия, то те, кто владеют общей культурой, обладают общими модусами действия. Культура - это статическая сущность, а длящийся процесс; ее нормы постоянно творчески пересматриваются в социальной интеракции. Те, кто принимают участие в коллективном взаимодействии подходят друг к другу с комплексом ожиданий, и реализация того, что предсказывается, последовательно подтверждает и усиливает их перспективы. В этом отношении люди в каждой культурной группе постоянно поддерживают перспективы друг друга, каждый отвечая другому ожидаемым способом. В этом смысле культура есть продукт коммуникации.”[1]
Публикация №1106899716 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Из ранних исследователей национального характера в наибольшей степени теория научения проявилась у Горера. Он рассматривает поведение взрослых как “мотивированное выученными импульсами или желаниями, наложившимися на биологические импульсы”[1]. Многие из этих желаний невербализуемы или бессознательны, они возникли в результате детского опыта вознаграждения и наказания. Эти выученные модели поведения уникальным образом скомбинированны, структурированны и паттернизированны в национальном характере.
Джон Инхам: пример современной психоаналитической трактовки социализации
Публикация №1106899694 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как полагает Джон Инхам, “основные эмоциональные и ментальные структуры, возможно, приобретают форму во время первых шести-семи лет жизни. Будучи образованы, они могут обусловливать способ, которым ребенок продолжает развиваться в позднем детстве и юношестве. Детство может закладывать фундамент для устойчивых свойств личности. Эмоциональный социальный опыт может быть особенно важным для личностного развития. Поведение новорожденного организуется главным образом подкорковыми структурами. Месяцы и годы пройдут, прежде чем высокоуровневые когнитивные процессы и язык начнут играть основную роль в структурировании и направлении поведения.
Краткий обзор теорий социализации с 30-х по 70 годы
Публикация №1106899671 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Прежде всего рассмотрим коротко ряд различных теорий социализации, которые предлагались представителями некоторых антропологических, психологических и социологических школ и продемонстрируем при этом разнообразие взглядов на социализацию. Наиболее важные из этих теорий, те, которые и сегодня имеют своих приверженцев, а также те, которые возникли в последние годы, мы рассмотрим отдельно и подробно.
Теория деятельности у Эдуарда Маркаряна
Публикация №1106899648 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“При рассмотрении процесса деятельности любой объективированный элемент культуры так или иначе призван служить средством ее актуализации (стимуляции, программирования, реализации, физического жизнеобеспечения и т. д.), а тем самым включаться в понятие “способ деятельности”. - писал Э. Маркарян, - Выделение генерального свойства любого проявления культуры — служить специфическим средством человеческой деятельности — как раз и позволяет интегрировать данные проявления в единый класс безотносительно к их структурным различиям, независимо от того, выражают ли они процессы психики, поведенческие акты или объективированные продукты. Именно подобная функциональная характеристика позволяет зачислять в один класс объектов такие различные явления, как, например, орудия труда и обычаи.
В. Ф. Петренко о значении как форме деятельности
Публикация №1106899626 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Сознание - высшая форма психического отражения, - пишет В.Ф. Петренко, - присущая человеку как общественно-историческому существу, выступает как сложная система, способная к развитию и саморазвитию, несущая в своих структурах присвоенный субъектом общественный опыт, моделирующая мир и преобразующая его в деятельности. Анализ структуры этой моделирующей системы, ее генезиса и функционирования выступает задачей психологического исследования индивидуального сознания.”[1]
Теория деятельности Алексея Леонтьева
Публикация №1106899602 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Понятие деятельности, по А. Н. Леонтьеву, трактуется следующим образом. В его основе лежит понятие действия, то есть процесса, предмет и мотив которого не совпадают между собой. Оба они - мотив и предмет - должны быть отображены в психике субъекта: иначе действие лишается для него своего смысла. Далее вводится понятие операции. Психологическое слияние в единое действие отдельных частных действий представляет собой превращение последних в операции. При этом то содержание, которое прежде занимало место сознаваемых целей этих частных действий, занимает в строении сложного действия структурное место условий его выполнения. Другой вид операций рождается из простого приспособления действия к условиям его выполнения. Наконец, вводится понятие деятельности как действия, получившего самостоятельный мотив.
Теории действия и теории деятельности
Публикация №1106899578 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Понятие “действие” является центральным для этнопсихологии, поскольку система этнических констант представляет нам мир в качестве арены действия: локализация источника зла, локализация источника добра, представление о поле действия, условиях действия человека, о способе действия, при котором добро побеждает зло.
Теории действия и теории деятельности
Публикация №1106899556 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Понятие “действие” является центральным для этнопсихологии, поскольку система этнических констант представляет нам мир в качестве арены действия: локализация источника зла, локализация источника добра, представление о поле действия, условиях действия человека, о способе действия, при котором добро побеждает зло.
К. Бёрк: теория символического действия
Публикация №1106899531 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Из американских теорий действия и деятельности к социокультурному подходу ближе всего стоит теория “символического действия” К. Бёрка.[1] Объяснение своей концепции символического действия Бёрк начинает с различения между “действием” и “чистым движением”. “Действие” в его трактовке является всегда некоего рода поведением в противоположность экстрасимволическим и несимволическим действиям природы. Поэтому действие в понимании Бёрка всегда является символическим действием: “Не может быть никакого действия без движения — даже “символическое действие” чистого мышления требует соответствующих действий мозга. Но может быть движение без действия.
Теория деятельности в рамках американского социокультурного подхода
Публикация №1106899508 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Одно из фундаментальных положений социокультурального подхода к сознанию, писал Джеймс Верч, - состоит в том, что последнее должно описываться и объясняться через понятие “действие”. Данное понятие непосредственно сопряжено с различными теориями деятельности, разработанными советскими психологами (Леонтьевым, Рубинштейном). Если пальма первенства отдается действию, то люди при этом рассматриваются в их взаимодействиях с окружением и сквозь призму тех действий, которые они совершают. Таким образом, отправным моментом анализа становится не субъект или его окружение, а именно действие.
Теория действия в трактовке Парсонса
Публикация №1106899478 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Теория действия является концептуальной схемой для анализа поведения живых организмов. Она рассматривает поведение как ориентированное на достижение результата в ситуациях посредством нормативно регулируемых затрат энергии, - писали Т. Парсонс и Э.Шилз. - Каждое действие является действием актора и имеет место в ситуациях, состоящих из объектов. Объектами могут быть другие акторы или физические, или культурные объекты. Каждый актор имеет систему отношений с объектами, которая называется “системой ориентаций”. Объекты могут быть целями, ресурсами, средствами, состояниями, препятствиями или символами.
Публикация №1106899447 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Этот раздел по своей композиции будет отличаться от предыдущих. Если раньше мы излагали историю развития тех или иных концепций, и по ходу дела давали комментарии касательно того, каков вклад того или иного исследователя в формирование основ этнопсихологии, или того, какова мера пересечения той или иной концепции с соответствующими концепциями, составляющими базу этнопсихологии, то в данном случае наше изложение будет намерено фрагментарно
Айзенштадт о кристаллизации традиции
Публикация №1106899426 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
По мнению Айзенштадта, традиция обнаруживает значительные адаптивные потенции, изменяясь по мере приспособления к меняющимся условиям. Точка зрения, что “традиция может оказывать позитивное воздействие на процесс модернизации, а может в своем крайнем проявлении — традиционализме — препятствовать ему, равно как и процесс модернизации может приводить к ослаблению влияния традиции, а может и способствовать ее усилению”[1] — отражает мнение ряда современных исследователей и Айзенштадт — один из их числа.
Публикация №1106899401 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Сталкиваясь с проблемами противоречивости традиции, Айзенштадт чувствует потребность показать, каким образом это противоречие снимается внутри самой традиции. Что является “ядром” традиции, где локализуется ее харизматическое и символическое содержание? Здесь Айзенштадт (и мы вслед за ним) обращается к той трактовке культуры, которую дает Эдвард Шилз. Айзенштадт пишет: "На макросоциальном уровне артикуляция символических и харизматических изменений институционального сосредоточена в том, что Эдвардом Шилзом было названо центром общества или общественным центром".[1]
Айзенштадт: традиция как застывшая харизма
Публикация №1106899379 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Учение о традиции С. Айзенштадта наиболее близко к российской традициологии, хотя подходит он к тем же проблемам с другого конца. Рассмотрим его учение о традиции подробнее.
Традиция, по мнению Айзенштадта, — “это неотемлемый элемент любой социальной культуры: как всякой социальной организации в целом (будь то так называемое традиционное или современное общество), так и каждого ее элемента в отдельности (традиции, например, сохраняют свое значение даже в таких наиболее рационализированных и динамичных областях человеческой деятельности, как наука и технология).”[1]
Становление отечественной традициологии
Публикация №1106899358 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Структура традициологии в России абсолютно иная, чем на Западе. В востоковедческой литературе понятие “традиция” в основном используется в том его значении, которое было распространено на Западе до начала 60-х годов и, надо заметить, не очень привлекает к себе внимание исследователей. В современной российской социологии, как ни странно, в основном наблюдается та же картина. Причиной этого несколько. Во-первых, на современную почву автоматически переносится широко известная в России концепция Вебера. Во-вторых, понятие традиции в научном плане для социологов не является особенно значимым, поскольку не было значимо понятие модернизации.
Оппозиция “традиция — модернизация”
Публикация №1106899334 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Вплоть до шестидесятых годов нашего века научный взгляд на понятие “традиция” определялся тем подходом, который был сформулирован Максом Вебером и сводился к жесткому противопоставлению категорий традиционного и рационального. Традиционные институты, обычаи и способ мышления рассматривались как препятствия к развитию общества. Собственно, интерес исследователей сосредотачивался на проблемах модернизации, и потому традиционные черты определялись главным образом в негативных терминах, как оппозиция модернизации. Соответственно, если исходить из данной точки зрения, процессы модернизации всегда подрывают, ослабляют и вытесняют традицию. Традиция рассматривалась как явление отмирающее, неспособное ни реально противиться современным формам жизни, ни сосуществовать с ними. На традиционные явления культуры смотрели как на рудимент, который должен был исчезнуть по мере все возрастающей активности модернизационных процессов.
Публикация №1106899310 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Параллельно с символической и когнитивной трактовкой культуры, наиболее популярной сегодня в западной науке, определенное развитие, прежде всего в рамках психологической антропологии, получила и адаптивная трактовка. Так например, М. Спиро писал: “Культура, как наиболее важное адаптивное средство человека, является посредующим звеном между свойствами психобиологического организма человека и его социальным и физическим окружением.”[1]
Примеры современных определений культуры
Публикация №1106899287 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Согласия в том, что такое культура не было и нет по сей день. При более глубоком рассмотрении вопроса обнаруживается лишь еще большее разнообразие. Показательной в этом отношении можно считать книгу Крёбера и Клакхона “Культура: критический обзор концепций и определений”. Рассмотрев более 150 определений культуры, авторы проанализировали множество различных способов концептуализации этого термина. В конечном счете они пришли к следующему определению: “Культура состоит из эксплицитных и имплицитных моделей поведения, приобретаемых и передаваемых с помощью символов, составляющих отличительное достижение человеческих групп, включая их воплощенность в артефактах; сердцевина культуры состоит из традиционных идей и, особенно, из приписываемых им ценностных значений; cистемы культур могут рассматриваться, с одной стороны, как производные от деятельности, а с другой — как элементы, обусловливающие дальнейшую деятельность”[1]
Культурология Эдуарда Маркаряна
Публикация №1106899261 28 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
основные принципы исследования культуры: а) понимание человеческого общества как универсальной адаптивно-адаптирующей системы; b) понимание человеческой деятельности как специфического проявления информационно управляемой жизненной активности; с) понимание культуры как супербиологической универсальной технологии человеческой деятельности, ее адаптивного и оптимизационного механизма; d) понимание динамики культурной традиции как универсального механизма воспроизведения и изменения человеческих обществ и основного носителя жизненного опыта, проявляющегося в процессах формирования, действия и трансформации любых групповых паттернов деятельности. Маркарян рассматривает культуру как специфический механизм человеческой деятельности и эволюционной самоорганизации социальной жизни. “Две идеи, - пишет он, - представляют для меня наибольшую ценность.
Учение о культуре в современной этнологии
Публикация №1106851160 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Культурология как наука возникла в рамках этнологии. Конечно, термин “культурология” употреблялся и раньше, но по-настоящему он вошел в научный оборот после публикации трудов Лесли Уайта, посвященных обоснованию необходимости создания науки о культуре как особом классе явлений. Произошло это во второй половине сороковых годов.
Когнитивистская трактовка культуры
Публикация №1106851137 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как писал Рой Д’Андраде, “в бихевиористской традиции, то, что делает живое существо, контролируется в значительной мере различными внешними условиями. В когнитивистской парадигме то, что делает живое существо, является функцией представлений живого существа о своем окружении. Для многих антропологов акцент, который делает когнитивистская парадигма на внутренних представлениях более соответствует их интуиции о природе культуры, чем бихивеористское определение стимул-контроля. Концепция культуры как познаний и символов, а не как привычек и поведения была быстро ассимилирована антропологией и гуманитарной наукой. Культура стала пониматься как содержащая информацию система, функция которой подобна функции клеточной ДНК. ДНК снабжает индивидуальные клетки информацией, необходимой им для саморегуляции и специфического роста. Люди необходимыми инструкциями обеспечиваются посредством выучивания информации, которая символически закодирована и культурно передаваема.”[1]
Публикация №1106851115 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Символическая концепция культуры фокусирует свое внимание на всем, что связано с символами. Культурные феномены, согласно этой концепции, являются символическими феноменами, а потому изучение культуры, по существу, сводится к интерпретации символов и символических действий.
Что такое символ? Символ — это одно их многих понятий, с которым мы все хорошо знакомы, но, однако, не существует определенного согласия относительно его значения и природы. Об этом много споров среди философов разных школ[1] и существует множество работ социологов и антропологов, в которых символизм трактуется как важный фактор в социокультурных феноменах, но все это трактовки имеют большее или меньшее отличие друг от друга.[2]
Публикация №1106851089 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Различия между Emic и Etic исследованиями сформулировал известный антрополог, специализирующийся на кросс-культурных исследованиях, Дж. Берри, который использует различение, сделанное ранее лингвистами между фонетикой и фонемикой. В то время как фонетика имеет дело с универсальными свойствами произносимого звука, фонемика касается способов, посредством которых такие звуки формулируются внутри контекста отдельных слов и языков. Подобным образом Берри доказывает, что “etic” анализ человеческого поведения — это тот, который фокусируется на универсалиях.
Публикация №1106850450 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Теоретическая концепция Лесли Уайта (White) “берет за основу не проявление культурных феноменов в отдельных группах или сообществах, а делает упор на развитии культуры человечества в целом. Л. Уайт утверждает, что понятие культуры категориально и выражает в себе характеристику надсоматической (суперорганической) системы действительности, присущей лишь человеческому обществу и имеющей свои собственные закономерности функционирования и развития. Будучи интегративной системой, культура, по Уайту, не совпадая с обществом и социальной системой, имеет свои особенности, несущие специфику человеческого бытия.” [1]
Возникновение теории моделей культуры. Культурология Крёбера
Публикация №1106850429 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Теория моделей культуры была разработана учениками Франца Боаса (в частности, Сэпером, Бенедикт, Уайтингом, Бетенсоном и др.) и представляла собой некую противоположность функционалистской культурологии.
В “теории моделей культуры” и случайные, и постоянные элементы культуры рассматривались как нечто независимое от социальной структуры; более того, считалось, что следует в большей степени изучать модели, формы, структуры и организации, присущие той или иной культуре, а не разрозненные культурные черты и культурное содержание, поскольку предполагалось, что культурные формы (модели культуры), значительно более стабильны, чем наполняющее их содержание, которое может изменяться с течением времени.[1]
Публикация №1106850407 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Функционалистская трактовка культуры нашла свое продолжение в работах известного социолога Талкотта Парсонса (Parsons), который формулировал концепцию культуры в контексте своей теории социального действия. Он писал, что “культура обладает следующими основными функциями: во-первых, функцией передачи опыта, способствуя тем самым непрерывности общественной традиции, во-вторых, функцией обучения, в третьих, функцию объединения членов социального коллектива. Таким образом, являясь, с одной стороны продуктом социальной системы, она, с другой стороны, сама регулирует систему социального взаимодействия.”[1]
Культурология Редклиффа-Брауна
Публикация №1106850385 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Рассмотрим альтернативный вариант теории функционализма, а именно теорию Редклиффа-Брауна, с точки зрения его интерпретации культурных феноменов. Учение Редклиффа-Брауна о социальной структуре вполне может рассматриваться как своеобразная теория культуры. Хотя, необходимо оговориться, что по его собственному мнению “изучение культуры возможно не автономно, а лишь в контексте характеристики социальной системы, и поэтому следует говорить не о культуре, а о социальных системах.”[1]
Публикация №1106850363 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Бронислав Малиновский (Malinovski) подчеркивал, что теория культуры является научной (scientific), хотя его подход к анализу культуры был иным нежели у эволюционистов. По мнению Малиновского, элементы культуры должны анализироваться с точки зрения удовлетворения с их помощью основных потребностей человека. Он считал, что человеческие общества отличаются друг от друга в двух отношениях. Во-первых, по своим физическим характеристикам — это составляет предмет физической антропологии. Во-вторых, по своему “социальному наследию” или культуре — это предмет культурной антропологии. Исследователь культуры должен попытаться разложить “социальное наследие” на компоненты и реконструировать характер взаимосвязи этих компонентов, понять их соответствие друг другу, соотношение с человеческими потребностями и окружающей средой. Таким образом, его концепция культуры вполне может рассматриваться как дескриптивная.
Понятие о культуре у диффузионистов
Публикация №1106850340 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Зарождение теории диффузионизма было связано с именем немецкого ученого, географа и этнолога Фридриха Ратцеля. Им были разработаны теоретические и методические положения диффузионистского учения и создана так называемая антропогеографическая школа. По мнению Ратцеля ведущую роль в формировании той или иной культуры играет географическая среда, к которой приспосабливаются, адаптируются человеческие общества. В передвижениях народах Ратцель видел основополагающий фактор истории человечества.
Понятие культуры у эволюционистов
Публикация №1106850320 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Этнологический взгляд на культуру начал складываться довольно рано, уже в XVIII веке, благодаря работам таких авторов как Дж. Вико, И. Г. Гердер, Ш. Монтескье. “В этот период волна географической экспансии, как неоднократно бывало и прежде в истории, привела к обострению интереса людей к сравнению собственных культурных ценностей, стереотипов, образа жизни с теми, что свойственны другим странам.”[O1] [1] В значительном количестве издаются и охотно читаются описания культур различных народов, возникают сравнительные исследования как жанр научной литературы.
Как формировалось современное понимание термина “культура”
Публикация №1106850298 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В своем первоначальном значении латинское слово cultura означало культивацию сельскохозяйственных растений или вскармливание домашней птицы или скота. В начале XVI века этот первоначальный смысл был расширен и акцент перенесен из сферы сельского хозяйства в сферу человеческого развития, от культивации домашней птицы к культивации ума.[1] Однако такое понимание слова культура не было общепринятым до XVIII — начала XIX века.
Возникновение когнитивной антропологии
Публикация №1106850273 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Когнитивная антропология по многим свои подходам близка к психологической антропологии и культурной психологии. Исследовательские области этих трех дисциплин разделены еще настолько слабо, что мы не можем сказать, сформируется ли каждая из них во вполне самостоятельную дисциплину (пусть и плотно связанную с двумя остальными) со своими собственными целями, задачами и методами или же в конечном итоге они сольются в одну дисциплину.
Майкл Коул о когнитивных артефактах
Публикация №1106850246 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
С точки зрения Майкла Коула, когнитивеая антропология должна представлять из себя систему концептов, которые выражаю содержание культурного познания. Выдающимся примером такого подхода Коул считает концепцию Роя Д’Андрада о культурных моделях как когнитивных схемах, в которой внешняя среда рассматривалась, как имеющая физическую и социальную составляющую, а культура признавалась, с одной стороны частью окружающей среды, а с другой, механизмом организации нашего познания. Посредством культурно организованного познания мы получаем информацию о внешнем мире. Когниция, считает Коул, может быть описана как взаимодействия между нашим сознанием и внешним миром. Наиболее естественным способом, которым культура включается в поле зрения когнитивной науки - это понятие артефакта.[1]
Уильям Гадиланст и социальная когниция
Публикация №1106850224 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Основным вопросом, интересующим Уильяма Гадиланста является то, как социальная категоризация воздействует на социальные схемы, которые индивиды применяют в межгрупповых контактах. Социальная категоризация, - считает он, - определяет личность, объект или событие как члена отдельной категории. Она обеспечивает содержание категорий и размежевывает процесс категоризации на будущие перцепции, воспоминание и предположения.
Публикация №1106850201 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Схема – сложная структура знаний, схематизированная интерпретативная рамка. Она – живой ментальный отпечаток прошлого опыта. Схемы важны, ибо они канализируют, направляют опыт настоящего и информируют о будущем, а также они играют значимую роль в процессах запоминания прошлого. Схемы возникают из опыта, проинтерпретированного в соответствии с коллективной историей и традицией. Они – мощные культуральные феномены, а также мощные психологические феномены. Культуральные схемы и модели – комплексы предположений или ожиданий, которые индивиды усваивают и которые управляют вниманием, помогают делать логические выводы о ситуации, реконструировать память. Они - база для интерпретации настоящего. Понятно, что теории схем затрагивают широкий спектр человеческой активности, а не только теории номинации.
Публикация №1106850174 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В качестве исходного определения схемы Джанет Келлер берет определение Р. Д’Андрада, согласно которому схема – это структура организации (репрезентации) знаний, которая конституирует упрощенный мир и используется для рассуждений о нем, и определение Э. Хатчинса, что схемы – это культурально обусловленные структуры знаний, которые облегчают нам понимание реальности и логические выводы.[1] Но как образуются схемы: формально или содержательно?
Публикация №1106850154 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В предыдущих главах мы уже не мало говорили о творчестве Роя Д’Андрада. Сейчас мы остановимся только на его характеристике когнитивных схем.
“В последнее время в когнитивной антропологии большое внимание уделяется теории схем (schema theory). Работы в рамках разных дисциплин — лексикологии, фольктеории, фольктаксономии - пришли к общему выводу, что адекватное описание культурных символов от словесного уровня до уровня широких систем познания требуют объяснения основных когнитивных схем, которые стоят за этими стимулами. Теория схем — это основная несущая конструкция для более сложного рода организаций”[1], - пишет Рой Д’Андрад. Культуры и субкультуры различаются в области опыта, который предполагает культурно выученные и культурно организованные схемы, следовательно, индивиды, принадлежащие к различным культурам, имеют очень различные способы рассуждения.
Публикация №1106850121 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Понятие схемы и родственные ему понятия, рамок, сценариев, планов уходят корнями в когнитивную науку, - писал Д. Рамельхарт, - и используются различными авторами для обозначения ряда взаимосвязанных концептов, но эти термины не являются полными синонимами. Разные авторы понимают их по-разному, однако, в силу их взаимосвязанности, обсуждение каждого из них проясняет все остальные. Я сфокусирую внимание на понятии «схема». Схемы задействованы в процессах интерпретации сенсорных данных (лингвистических и нелингвистических), извлечения информации из памяти, целеполагания, организации действий, распределения ресурсов. Понятно, что это очень мощные средства.
Основные понятия современной когнитивной антропологии: схемы, рамки, событийные сценарии
Публикация №1106850089 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В конце 50-х – начале 60-х годов когнитивные антропологи анализировали лексику и семантику языка, усматривая в них ключ к когнитивной организации знаний о культуре. Недостаточное внимание уделялось когнитивным процессам, которые влекут за собой культурное научение, распределение культурных знаний, взаимоотношений культурных значений с политическим порядком, конфликтной природе культурных сообщений, а также процессу, посредством которого культурные значения получают мотивационную силу. К этим вышеперечисленным темам в настоящее время главным образом и обращаются современные когнитивные антропологи в исследованиях, которые изучают воздействие культуры на индивидуальную субъективность и поведение. “На протяжении трех последний десятилетий когнитивисты много раз пересматривали свои позиции. В настоящее время основное внимание теоретиков привлекают дискурс, а не лексика, культурные схемы, а не семантика языка. Теоретические дискуссии разворачиваются вокруг того, как коллективно интерпретированный опыт создает фундамент мышления индивидов.”[1]
Ранние работы в когнитивной антропологии
Публикация №1106850055 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
От этой традиции лингвистической антропологии когнитивная антропология заимствовало взгляд, что язык и культура теснейшим образом связаны, и что первый является ключом для понимания последней, что культурную ориентацию членов общества можно проследить при помощи анализа лингвистического материала. Например, в попытках узнать, каким образом люди различных общество концептуализируют свое естественное внешнее окружение, многие исследования фокусируются на словах и их связях с когнитивными категориями растений и животных.[1]
Публикация №1106850032 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Еще в 1911 г. Ф. Боас утверждал, что антрополог должен тщательно изучать функциональную лингвистику, чтобы понять, как туземец думает. Он подчеркивал, что синтаксис языка может рассматриваться как «когнитивное бессознательное», поскольку большинство людей не знает о синтаксических структурах языка, на котором говорят. Наиболее влиятельной фигурой из антропологов-пионеров в лингвистическом анализе был Эдвард Сэпир, кто в значительной мере стимулировал общий интерес к динамическому подходу к личности.
Публикация №1106850010 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Концепция “картины мира” (world-view) была сформулирована Робертом Редфильдом (1897 — 1958 - даты жизни приводим для того, чтобы показать, что к переломной вехе - 1959 году Редфильда уже не было в живых) и ассоциируется прежде всего с его именем. По определению Редфильда, “картина мира” — это видение мироздание, характерное для того или иного народа, это представления членов общества о самих себе и о своих действиях, своей активности в мире. “Картина мира” отличается от таких категорий как “этос” культуры, способ мышления, “национальный характер”.
Что такое культурная психология?
Публикация №1106849986 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Культурная психология - это научная поддисциплина, которая рассматривает культуру как одну из определяющих составляющих психологии. Поддисциплина какой дисциплине? Логичнее всего было бы ответить: психологии. Сегодня это действительно отчасти так и есть, поскольку кризис в психологии становится все заметнее и ряд психологов (особенно среди когнитивных психологов и психологов развития) хватаются за культурную психологию как за спасительную соломинку. Однако тут необходимо уточнение.
Бредд Шор: Культурное познание. Пример нового антропологического синтеза
Публикация №1106849955 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Культурное познание, считает Бредд Шор производно от двух различных типов значений: 1) объективной - семиотической организации текстов (моделей) культуры и 2) субъективных - процессов конструирования значения, посредством которых символы культуры внедряются в сознание как опыт.[1]
“Постструктуралистская критика теорий культуры способствовала пересмотру в последние годы взглядов на текстовую модель культуры, систему культурных значений. Инициатором ревизии представлений о культурных значениях еще раньше стала герменевтика с ее пониманием значения как неизбежно «значения для» кого-то.
Бош: культура как поле действия
Публикация №1106849928 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как полагает Эрнст Бош, “культура есть поле действия, содержания которого покрывает как объекты, произведенных и используемых человеческими существами, так и институтов, идей и мифов. Будучи полем действия, культура предоставляет возможности действия и, кроме того, определяет условия для действия; она обозначает цели, которые могут быть достигнуты определенными средствами, устанавливает границы для правильного, возможного, а также отклоняющегося поведения. Отношение между различным материалом, а также “идееформирующими” (ideational) содержаниями культурного поля действия является системными; трансформации в одной части системы могут иметь отклик в любой другой части. Как поле действия культура не только включает и контролирует действие, но также постоянно трансформируется им; поэтому культура является как процессом, так и структурой.”[1]
Ричард Шведер: понятие внерациональности
Публикация №1106849905 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Ричард Шведер как и другие культурные психологи обращал внимание как на контекст и содержательную специфичность человеческой деятельности, так и на важность символического опосредования. По его мнению, ключевая идея культурной психологии должна состоять в том, что “не существует никакой отдельной самостоятельной социокультурной среды, независимой от человеческих способов извлечения из нее смыслов и возможностей, а всякий человек обретает свою субъективную и индивидуальную психическую жизнь посредством извлечения смыслов и возможностей из социокультурной среды и их использования.”[1]
Эдвин Хатчинс: связь между когницией и социокультурным окружением
Публикация №1106849881 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Своей основной задачей Эдвин Хатчинс видит интеграцию внутренней и внешней концепции культуры и предлагает способ осмысления тесной трехсторонней связи между культурой, познанием и миром. Культуру, по Хатчинсу, следует понимать как процесс, а не как “какое бы то ни было собрание объектов, осязаемых и абстрактных. Культура — это процесс, и все “вещи”, которые упоминаются в многочисленных определениях культуры, это то, что остается от этого процесса. Культура — это адаптивный процесс, аккумулирующий частичные решения часто встречающихся проблем. Культура — это также процесс человеческого познания, протекающий внутри человеческой психики, но опирающийся на материальные и идеальные артефакты, которые лежат вне ее пределов. Это процесс, в котором участвуют наши повседневные культурные практики, интрапсихические и экстрапсихические одновременно.”[1]
Публикация №1106849854 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В одной из своих ранних работ Брунер писал, что “дискуссии на тему “Наследственность или среда?” были безрезультатны, поскольку никакой психологический феномен не существует в отрыве от биологических условий развития организма и вне конкретного окружения. Тем не менее можно попытаться изучить области пересечения этих двух факторов развития... Идея о том, что культурные вариации влекут за собой вариации способа мышления, не нова. Это одна из постоянных тем антропологических исследований. Психология так же интересовалась тем, какое влияние оказывает культура на познавательное развитие, однако применяемые им методы редко были на высоте задачи.”[1]
Майкл Коул: проблемы артефактов и контекста.
Публикация №1106849832 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
С точки зрения Майкла Коула, в качестве общего отправного пункта социо-культурного подхода следует рассматривать предположение, что специфические характеристики человеческих существ — это их потребность и способность обитать в окружении, трансформированном деятельностью живших до них членов их рода. Такие трансформации и механизм трансмиссии этих трансформаций от одного поколения к следующему являются результатом способности и склонности человеческих существ создавать и использовать артефакты — аспекты материального мира, которые используются в человеческой деятельности как модусы координации с физическим и социальным окружением. То, что посредничество процесса деятельности осуществляется с помощью артефактов, является фундаментальной характеристикой человеческих психологических процессов. “Опыт не существует просто внутри личности...
Эн Смолка: конструирование субъекта
Публикация №1106840735 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Основная проблема, которую рассматривает представительница социокультурного подхода Эн Смолка: как создается посредством социальных процессов “субъект”? Как “межментальные” (межсубъективные) процессы способствуют развитию “внутриментальных” (внутрисубъективных) процессов? Как формируется индивидуальное сознание и конституируется отдельный субъект? Хотя роль социальной реальности в формировании отдельного субъекта является широко распространенной (и очевидной) идеей, возникают противоречия, когда речь идет о концептуализации этой роли и генезисе индивидуальных процессов. Неясно, следует ли рассматривать как первчное внутрииндивидуальное или межиндивидуальное функционирование.[1]
Джеймс Верч: социокультурный подход как вариант культурной психологии
Публикация №1106840713 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Современные американские ученые полагают, что основателем социокультурного подхода в психологии является Лев Выготский, хотя сам Выготский термина “социокультурный” не использовал. Вместо этого, он и его последователи обычно говорят о “социоисторическом” подходе. Известный культурный психолог пишет: “Я использую термин “социокультурный”, когда хочу понять, как осуществляются ментальные действия в культурном, историческом, институциональном контексте.
Российская теория деятельности как основание культурной психологии
Публикация №1106840690 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Психологическая теория деятельности отличается от культурно-исторической психологии существенным образом, хотя обе они создавались одной и той же группой ученых. Так по крайней мере следует из заявления Леонтьева, что Выготский внес свой вклад в основание психологической теории деятельности. И Выготский, и Леонтьев параллельно работали в обоих направлениях. Главное различие между культурно-исторической психологией и психологической теорией деятельности состоит в основном предмете исследования: для культурно-исторической психологии это была проблема сознания и опосредование как орудие интериоризации внешнего мира, а для психологической теории деятельности - проблема объектной ориентации одновременно во внешней и внутренней ментальной деятельности.
Российская культурно-историческая школа как основание культурной психологии
Публикация №1106840669 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Представление о культурно-исторической психологии объединяет ученых многих национальных традиций, но обычно связывается с российскими учеными Алексеем Леонтьевым, Александром Лурией и Львом Выготским,”[1] - этого мнения придерживается большинство представителей культурной психологии. Поэтому мы рассмотрим российскую культурно-историческую школу более внимательно и в качестве основной теоретической базы культурной психологии. “В отличии от многих современных ученых, русские не предлагали ни новую дисциплину — культурную психологию, ни поддисциплину, посвященную культурным исследованиям. Вместо этого, если бы их подход возобладал, вся психология рассматривала бы культуру наряду с биологией и социальными взаимодейтвиями как центральный фактор.
Джейн Милер: основные идеи культурной психологии
Публикация №1106840646 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Культурная психология, как справедливо отмечает Джейн Миллер, состоит из множества подходов, но ни один из них не выражает данное направление полностью. Каждый из этих подходов принимают многие, но не все, из совокупности стержневых концептуальных предпосылок культурной психологии и, во многих случаях, сохраняет предпосылки, которые делают эти подходы взаимно несовместимыми. Термин культурная психология используется во многих различных контекстах. Многие из стержневых идей, ныне связанных с этим подходом, возникли в рамках самых различных научных направлений. Миллер рассматривает культурную психологию как междисциплинарную область, которая имеет исторические корни в антропологии, психологии и лингвистике, причем часто они находятся в тех областях перечисленных дисциплин, которые считались периферийными или даже на время были забыты. С телеологической перспективы, считает она, культурная психология может быть понята как основание и движение к будущей глобальной теории.
Предыстория культурной психологии
Публикация №1106840624 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Возрастание интереса к отношениям между психологией и культурой начался главным образом после Второй Мировой войны, хотя некоторые из фундаментальных проблем обсуждались и ранее. “До недавнего времени психологический мейнстрим держался в стороне от дебатов, касающихся культуры и поведения, может быть потому, что ощущал в них что-то опасное для. Если поведение меняется в зависимости от культурных установок, возникает вопрос о положение психологической теории выработанной и проверенной исключительно в рамках культурных установок Запада.”[1]
Психоаналитическая антропология
Публикация №1106840602 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Мы многому научились у психоаналитиков. – пишет Теодор Шварц. - Психоанализ заставил нас обратиться к опыту детства и к последующим формативным фазам. Он дал нам знания и о бессознательном, и сознательном уровнях опыта и психологических структурах. Он научил нас искать мотивы и функции культурных форм. Он стал одним из нескольких источников нашего интереса к символизму и методу интерпретации личностных культурных символов. Благодаря своему методу интерпретации “свободных” ассоциаций информанта, он сделал возможным глубокое проникновение в символический дискурс. Психоанализ привлекал наше внимание к непосредственности отношений познания и аффекта.
Эволюционистский подход в психологической антропологии
Публикация №1106840581 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Ни одна из областей, называемых “эволюционной” или “дарвинистской” психологической антропологией, в настоящее время не существует. “Эволюционная психология не имеет влияния на антропологию, несмотря на большое брожение, полемику и энтузиазм, которые она вызвала в биологии и психологии, несмотря быстро увеличивающийся успех, на ее претензии быть транскультурной и ее впечатляющий размах. А ведь эволюционно-психологическая литература включает такие темы, как эстетически организованный ландшафт, соперничество, сексуальная дифференциация, этноцентризм, фрейдовские защитные механизмы, социальная стратификация. Объяснение отсутствия ее воздействия на психологическую антропологию без сомнения связано с историей и традицией самой антропологии. “Биологические” подходы к человеческому поведению и культуре долгое время вызывали подозрение.”[1]
Публикация №1106840559 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Проблемы self, которая так подробно представлена в работах Джона Ингхама, рассматривалась многими антропологами и, по нашему мнению, антропология self, которую следует рассматривать как составную часть психологической антропологии, и которая имеет давнюю предысторию. Сделаем оговорку, что понятию self в рамках антропологии оказалось трудным найти определение, тем более трудно его перевести. Большинство русскоязычных исследователей оставляют его без перевода, мы тоже склоняемся к такому подходу, однако, если перевод необходим, нам кажется, что предпочтительным будет слово “субъектность”, как одна их характеристик человеческой личности.
Публикация №1106840540 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В наше время в рамках психологической антропологии проводятся многочисленные исследования эмоциональной сферы, так что антропологию эмоций можно выделить в отдельное поднаправление. Причем возникло оно относительно недавно. “В то время как имплицитные высказывания об эмоциях изобилуют в классической этнографии, эксплицитное и выдержанное теоретизирование об эмоциях появилось только в последнее десятилетие,” - пишет Дженис Джекнис в 1994 году.[1] Причиной такого внимания именно к данной проблеме было наступление символической антропологии с ее антипсихологизмом. Психологические антропологи искали ту область, которая не могла быть у них отнята, относительно которой никто не мог сказать, что антропологам психологического направления нечего в ней делать. Текущие исследования психологических антропологов охватывают целый ряд тем, связанных с эмоциями, которые включают навыки воспитания ребенка и социализацию эмоций; культурное конституирование; межкультурные изменения в практике выражении эмоций; когнитивные подходы к эмоциями; лингвистические исследования эмоций; теоретическое исследования эмоций.
Судьба психологической антропологии в наше время
Публикация №1106840519 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
К началу семидесятых годов психологическая антропология забрела, казалось бы, в полный тупик. Проблема состояла в том, что культурное и психологическое оказалось невозможно изучать в неразрывном единстве. Если вычесть постмодернистскую критику, которая была скорее публицистикой, беллетристикой, но не наукой, то антропология раскололась на две составляющие: символическую антропологию и когнитивную антропологию. Первая принялась изучать культуру как систему значений, не интересуясь тем, как эти значения отражаются в сознании индивидов, то есть, поставив между культурой и психологией непроницаемый барьер и отказавшись рассматривать какие либо психологические проявления в рамках науки антропологии. При этом было принято считать, что психология не проявляет ни малейшего интереса к антропологическим исследованиям.
Джон Ингхам и антропология личности
Публикация №1106840494 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Современный психологический антрополог Джон Ингхам в качестве основной своей темы рассматривает проблему личности. Именно к нему с наибольшей долей справедливости можно отнести слова Сары Харкнесс: “То, что изменилось за последние два или три десятилетия в антропологии касалось не столько того, что мы считаем является культурой, а того, как мы концептуализируем личность, какие темы являются подходящими предметами для исследования и какие методы пригодны для их изучения. В психологической антропологии прошедших десятилетий человеческий разум рассматривался с внешней перспективы в качестве tabula rasa, на которой могли быть записаны различные паттерны мышления и действия.
Публикация №1106840468 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В качестве отправной точки в формировании своей теории Майкл Коул принимает российский культурно-исторический подход к психологии, который надеется привести в соответствие с современными представлениями антропологии и когнитивной науки.
Российский культурно-исторический подход рассматривал культуру, как один из центральных факторов психологии, наряду с биологией и социальным взаимодействием.
Ричард Шведер. Интенциональные миры
Публикация №1106840431 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Ричард Шведер (Shweder) считает себя не психологическим антропологом, а культурным психологом. Однако его мысль почти всецело лежит в русле психологической антропологии, представляя наиболее близкое к школе Культура и Личность ее течение. Его критика психологической антропологии, как мы увидим ниже, реально относится только к некоторым из направлений этой дисциплины. Поэтому мы “самовольно” записываем его в психологические антропологи и сделаем короткий обзор его концепции в этом разделе. Впрочем, культурная психология традиционно представлена в сборниках по психологической антропологии. Кроме того, в своем месте, в разделе о культурной психологии мы сделаем некоторые дополнения к настоящему очерку с тем, чтобы более четко определить его место среди культурных психологов.
Роберт ЛёВин. Эксплицитная и имплицитная культура.
Публикация №1106840399 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
ЛёВин также относится к старшему поколению антропологов. Но поскольку он принял активное участие в становлении современной психологической антропологии, мы обратимся его теоретической системе в настоящем разделе.
Главной своей задачей ЛёВин (LeVine) считал дать современное определение понятия культуры, которое не было бы столь наивным, как у ранних психологических антропологов, столь ограниченным, плавно переходящим в семиотику, как у символических антропологов, и столь расплывчатым, ускользающим между пальцев, как у современных постмодернистов.
Рой Д’Андрад. Культурные значимые системы
Публикация №1106840371 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Особенность психологической антропологии последних двадцати лет ХХ столетия является интеграция ею понятийного аппарата когнитивной антропологии. Во всех рассмотренных нами выше психолого-антропологических концепциях присутствуют понятия, заимствованные из когнитивной науки. Как мы убедились на примере концепции М. Спиро, когнитивистский подход помогал преодолеть антипсихологизм символического подхода, сохраняя при этом все конструктивное, что было в последнем. Дискуссия между когнитивной антропологией и символической антропологией касалась главным образом одного наиболее принципиального вопроса: существуют ли культурные системы внутри или вовне человеческого ума? Когнитивная антропология изучает ум человека и, очевидно, предполагает, что культура сосредоточена внутри человека.
Милфорд Спиро. Взаимовлияние культуры и психологии
Публикация №1106840343 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Обратимся теперь к анализу воззрений Милфорда Спиро (Spiro). Некоторые из его воззрений рассматривались в предшествующем разделе, среди тех, кто подводил итоги развития психологической антропологии периода ее кризиса. Но его основные идеи не получили должного резонанса в свое время, зато звучат очень современно сегодня. Исходя из их нынешней популярности и актуальности, исходя из того, что Спиро был одним из наиболее активный психологических антропологов восьмидесятых - девяностых годов, и его имя связано не только с периодом упадка психологической антропологии, но в гораздо большей степени с периодом ее подъема, мы относим рассмотрение основных взглядов Спиро к разделу посвященному актуальным проблемам психологической антропологии.
Теодор Шварц. Опытно-процессуальная (дистрибутивная) модель культуры
Публикация №1106840260 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Теодор Шварц (Schwartz) предлагает свой вариант сближения психологической антропологии и психологии. Его отправной точкой является осознания центрального места культуры для понимания человеческой природы и психологии. “Изучение культуры или культур, и их отражение в индивидах и популяции является основной задачей антропологии.”[1] Культура, включая язык, Шварц определяет как первичную человеческую адаптацию.
Джефри Уайт. Дискурс-центрированный подход
Публикация №1106840227 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Науку, которую он изучает, Джефри Уайт называет этнопсихологией. В рамках американской научной традиции термин “этнопсихология” синонимичен психологической антропологии, но употребляется относительно редко. С точки зрения Джефри Уайта, к этнопсихологии могут существовать два подхода: узкий и широкий.
Публикация №1106840199 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Нынешний кризис этнологии, нынешний взлет релятивизма не все этнологи рассматривают как фатальный. Так, Р.М. Киссинг дает ему трезвое и конструктивное объяснение: “Модный в настоящее время релятивизм настаивает на том, что все прочтения культуры ситуативны и сделаны с определенной точки зрения. И наши особенности восприятия языков изучаемых народов, и наши теоретические ориентации могут вести нас к построению ложных конструкций разговоров других людей. Наши поиски культурной экзотики предрасполагают нас прочитывать культурные тексты избирательно и ошибочно принимать условные метафоры за метафоры высказывания. Так, ввиду особенностей структуры, теоретических предпосылок и критериев публикаций, принятых в нашей дисциплине, в публикуемых статьях другие народы показаны как непохожие на нас.
Публикация №1106840174 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В качестве реакции на символизм в этнологии в 80-ые годы зарождается направление, называвшее себя “постмодернистская критика”. Оно было характерно своим крайним релятивизмом и скептицизмом в отношении возможности надежного и объективного познания культуры, и являлось результатом логического расширения этнологической аксиомы об относительности культурного познания, примененной как к самим этнологам, так и информантам. Само понятие “значение” становилось проблемой. Постпостмодернистская критика сомневается в последовательности, связности, единстве культурно-значимых систем.
Зарождение символической антропологии и интерпретационного подхода
Публикация №1106840152 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Главнейшей причиной, вызвавшей отказ от психологизма в этнологии, было увлечение структурализмом, основателем которого являлся Клод Леви-Стросс. По мнению Леви-Стросса цель работы этнолога “заключается в том, чтобы обнаружить за осознаваемыми и всеми различаемыми образами, посредством которых люди понимают историческое становление, инвентарь бессознательных, всегда ограниченных по числу возможностей. Их перечень и существующие между ними отношения совместимости и несовместимости создает логическое основание для различных видов исторического развития, если и не всегда предвидимых, то во всяком случае — закономерных... Этнолог не может оставаться безразличным к историческим процессам и к наиболее хорошо осознаваемым выражениям социальных явлений. Однако, если этнолог относится к ним с тем же пристальным вниманием, что и историк, то его целью является исключение как бы в обратном порядке всего, что вызвано исторической случайностью.”[1]
Милфорд Спиро: подведение итогов. Против культурного детерминизма
Публикация №1106840127 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Как полагает М. Спиро (Spiro), традиционно принято считать, что "культура" относится ко всем аспектам окружения группы, исключая физический, и ко всем аспектам человека, исключая биологический. Принимая во внимание, что человек составляет один биологический вид, и что, тем не менее, социальное поведение обнаруживает широкий диапазон кросскультурной изменчивости, кажется, что отсюда следует, что организм является пустым и черным ящиком, и что социальное поведение, поэтому, детерминируется культурой.
Виктор Барноу о понятии “личность”: подведение итогов
Публикация №1106840104 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В качестве определения культуры, наиболее, с его точки зрения, характерного для школы “Культура и Личность” Виктор Барноу (Barnouw) принимает определение Ральфа Линтона: "Культура есть конфигурация выученного поведения, результаты и которого, компонентные элементы которого сообща разделяются и передаются членами отдельного общества".[1] В свою очередь Барноу приводит собственное определение культуры, которое представляется ему более корректным, такое, которое, по его мнения, могли бы принять большинство антропологов данной школы: “Культура - это способ жизни группы людей, конфигурация всех, более или менее стереотипных паттернов выученного поведения, которые передаются от одного поколения к следующему посредством языка и имитации.
Роберт ЛеВин о соотношении культуры и личности: подведение итогов
Публикация №1106840080 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Одним из наиболее значимых исследований, подводящих итоги развития школы “Культура и Личность” является книга Роберта ЛеВина (LeVine) “Культура, поведение и личночть”.[1] По мнению ЛеВина, исследования Культуры и Личности “являлись сравнительными исследованиями связи между индивидами (их поведенческими моделями и ментальным функционированием) и их окружением (социальным, культурным, экономическим, политическим). Это широкое поле исследования может быть названо более компактно, например психологическими исследованиями или разбито на поддисциплины, такие как психологическая антропология, кросс-культурная психология и таранскультурная психиатрия.”[2]
Джон Хонигман о понятии “культура”: подведение итогов
Публикация №1106840059 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
С точки зрения Джона Хонигмана (Honigman) термин "культура" одновременно обладает “техническим” и “нетехническим” значениями. “В своем нетехническом смысле это слово относится к определенным свойствам жизни, включая пристрастие к литературе; занятие музыкой, живописью или драматическим искусством; и поддержка этих деятельностей в обществе. Понятие культуры обладает сильной нормативной окраской, потому что оно определяет не только то, что существует, но и то, что является желательным. В этом смысле культура есть "нечто, что человек как разумное существо желает достичь в своей жизни, благо, к которому нужно стремиться ради него самого". По-видимому, все люди не одинаково участвуют в культуре, то есть, не одинаково культурны. Напротив, в “техническом” или антропологическом употреблении, культура является такой же универсальной, как и сама человеческая жизнь. В этом последнем смысле культура относится в основном к поведению и артефактам.”[1]
Френсис Хсю: подведение итогов. Задачи психологической антропологии
Публикация №1106840037 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Перед этнологами встал вопрос о новых теоретических подходах к проблеме культуры, личности в культуре, о дальнейших путях развития того направления в этнологии, которое продолжало традицию школы "Культура и Личность". Так, по мнению Френсиса Хсю (Hsu), предложившего переименовать данное направление в "психологическую антропологию" (это произошло в 1961 году), "главной задачей психоантропологов является исследование сознательных и бессознательных идей, управляющих действиями людей".[1]
Кризис психологического подхода в этнологии
Публикация №1106840015 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Шестидесятые годы характеризуется как кризис в направлении Культуры и Личности. В сборнике под редакцией Хсю "Психологическая антропология"[1], Хонигман писал, что в течение 50 - х годов он наблюдал ослабление интереса и изменение направленности в антропологии. В той же книге М. Спиро писал: "Сегодня можно сказать, что преуспевшая в своих попытках проникнуть в психологию личности для того чтобы включить социокультурные концепты в свой концептуальный аппарат, приуспевшая в легитимизации использования концепции личности в антропологии, школа Культура и Личность пришла к своему концу."[2]
Возникновение концепции “картины мира”
Публикация №1106839994 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
В 50-ые годы основным направлением, конкурирующим с исследованием ценностей было изучение “картины мира” (world-view), из которого и развилась впоследствии когнитивная антропология. Оно связано с воскрешение идеи Рут Бенедикт об этосе культуры. Однако теперь эта концепция приобретает новое звучание и фактически подводит к концепции “картины мира. "Специфические оттенки поведения в любых случаях указывают на этос. Они являются выражениями стандартизованной системы эмоциональных установок. В этом случае люди временно принимают определенный комплекс чувств в отношении остального мира, определенную установку по отношению к реальности, и они будут шутить над предметами, о которых они в другое время будут рассуждать серьезно... Иногда та же самая группа может принимать другой этос...
А. Крёбер и К. Клакхон: теория патернов в культуре
Публикация №1106839963 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Теория паттернов поведения в культуре было предложено Крёбером и Клакхоном, которые предложили исчерпывающий и утомительный обзор и частичный анализ огромного множества существующих определений и формулировок понятия культуры, стремясь создать их продуктивный синтез. Вот определение, к которому они пришли: "Культура состоит из паттернов поведения и для поведения, эксплицитных и имплицитных, приобретаемых и передаваемых посредством символов, конституирующих характерное достижение человеческих групп, включая их воплощения в артефактах; существенное ядро культуры состоит из традиционных (то есть исторически созданных и отобранных) идей и свойственных им символов; культурные системы могут, с одной стороны, рассматриваться как продукты действия, с другой - как обуславливающие элементы будущего действия"[1].
Дэвид Макглелланд : мотивационный подход
Публикация №1106839941 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Работы Девида Макглелланда (McGlelland) можно рассматриватьв рамках традиции исследований национального характера. Его также называли психологическим редукционистом. Однако Макклеланда главным образом интересовался не выработкой концепции национального характера, а тем, как та или иная модальная личность влияет на темп национального экономического роста. Он полагал, что экономический рост во многом зависит от "потребности в достижении". Он рассматривает предыдущие попытки редукционистских теорий личности и выделяет причины их слабости: "Психология, как основная наука о человеческом поведении, должна быть способна помочь другим дисциплинам, интересующимся человеком, таким как история и экономика, но до сих пор ее вклад не производит впечатления. Психологи сделали попытки быть полезными, но эти попытки почти всегда включали такую огромную экстраполяцию по поводу наблюдаемых фактов, что они остались неисполозованными социальными исследователями.”[1]
Джон Уайтинг и Ирвин Чайлд: Гипотеза о личностной интеграции культуры
Публикация №1106839918 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Культура группы, как полагал Ирвин Чайлд (Child), сотрудник и часто соавтор Джона Уайтинга (Whiting), состоит из модусов действования, узнавания и ощущения в группе. Культура может мыслиться как описательное изложение единообразий, обнаруженных при наблюдении многих отдельных инцидентов, как абстракций, формулируемых или представителем культуры или внешним наблюдателем. Альтернативно этому культура может мыслиться как комплекс норм или идеалов, которые в некотором роде регулируют или детерминируют то, что имеет место в отдельных случаях.
Формирование ценностного подхода
Публикация №1106839889 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
С этим же взглядом на структуру личности был связан и ценностный подход, развитию которого исследования национального характера дали мощный толчок. Прежде всего надо отметить, что его применение впервые в истории психологической антропологии наглядно показало существенные и порой резкие различия между культурами, впрочем, не объясняя внутренний механизм, который вызывает эти различия и не давая достаточной базы для интерпретация полученных результатов. Последняя зачастую представлялись слишком спекулятивной и всегда, фактически, оставались на совести автора.
Уэстон Ля Барр: попытка вернуться к конфигурационизму и личностный подход
Публикация №1106839868 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
“Утрата доверия к школе Культура и Личность в результате критического натиска на нее после периода ее расцвета, происходила одновременно с началом моей профессиональной карьеры. - писал У. Ля Барр - Это меня беспокоило, но до поры до времени я не пытался эксплицитно отвечать на эти атаки... Недавно, однако, я начал видеть возможное основание для оправдания не только традиционного подхода в описанию культуры и личности, но и в этнографии вообще. А именно мне удалось сформулировать подход, названный мною личностным, который является моим ответом на попытки методологического пересмотра традиционных методов и их философское оправдание.”[1]
Милфорд Спиро в защиту психоанализа
Публикация №1106839841 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
М. Спиро (Spiro) решительно выступает против тезисов, что культура является исключительным детерминантом личности, а личность является усвоением культуры. Так, утверждает он, поскольку культура является переменной, и, поскольку, гипотетически, личность является просто культурой, усвояемой социальными деятелями, то отсюда с необходимости следует, что панкультурной человеческой природы не может быть; может быть только культурно-релятивная человеческая природа. А такая недифференцированная модель личности (личность как состоящая исключительно из культуры) является даже менее здравой, чем глобальная модель культуры. Если вместо этого принять более сложную модель личности - ту, в которой личность, рассматриваемая как система, состоит из дифференцированных структур, каждая из которых выполняет особые функции - то культурная изменчивость не нуждается в предположении о личностной изменчивости (и культурные сходства не нуждаются в предположении о сходствах в личности).
Психоанализ и исследования национального характера
Публикация №1106839819 27 января 2005 / Научная библиотека Порталус Этнопсихология
Психоанализ играл очень важную, но иногда парадоксальную роль в изучение национального характера. Как утверждал Клод Клакхон (Kluchohn), нет другой концепции, которая была бы сравнима по важности для общественных наук. Маргарет Мид особо подчеркивала его важность в развитии исследований культуры и личности. Психоанализ предлагает концепцию человеческой природы и человеческого развития, которая универсально применима ко всем обществам.
Добавить публикацию • Разместить рекламу • О Порталусе • Рейтинг • Каталог • Авторам • Поиск
Главный редактор: Смогоржевский B.B.
Порталус в VK