Рейтинг
Порталус

МУХАММЕД (ОТ МИФА - К ЧЕЛОВЕКУ)

Дата публикации: 05 июля 2018
Автор(ы): Б. А. Лапшов, И. В. Халевинский
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
Номер публикации: №1530786412


Б. А. Лапшов, И. В. Халевинский, (c)

Интерес к биографии Мухаммеда возрастает по мере того, как множатся попытки теоретиков "исламского пути развития" черпать вдохновение в заветах основателя ислама. Именно на авторитете Мухаммеда, создавшего общину мусульман (уммат ал-муслимин), зиждятся заявления нынешних исламских идеологов насчет того, что "ислам есть и останется подлинной демократией, где все люди - братья и равны друг другу" 1 , а исламское государство является "уникальным, отличающимся от всех других типов государств: социалистических, демократических и любых иных" 2 .

Актуальность исследования истоков мировых религий, значение научного подхода к их изучению были Наглядно показаны еще основоположниками марксизма. Отмечая заслугу Б. Бауэра в "беспощадной критике евангелий и апостольских посланий" 3 , Ф. Энгельс в то же время указывал на ограниченность гиперкритического подхода к анализу религиозных текстов, на важность умения объяснить происхождение и развитие любой мировой религий, "исходя из тех исторических условий, при которых она возникла и достигла господства... Религии создаются людьми, которые сами ощущают потребность в ней и понимают религиозные потребности масс" 4 . Именно способность в определенных условиях почувствовать духовные потребности Масс, органически слить их с собственным религиозным мироощущением является исходным пунктом успеха проповедей основателей буддизма, христианства и мусульманства. Эта способность объявлялась творцами возникавших на основе их проповедей религиозных систем чудом.

Потребность в обожествлении предтеч мировых религий обусловила собой значение канонизированных жизнеописаний пророков Каждой из них. Эти жизнеописания, складывавшиеся постепенно и обраставшие мистическими подробностями, приобретали характер мифа, за которым порой с трудом угадывается реалистическая основа породившего их предания. Таким мифом является и сунна (правила, путь) пророка Мухаммеда, т. е. собрание хадисов (преданий) о его жизни. Составляющие сунну хадисы, большая часть которых, как считают исламоведы, возникла на рубеже VII - VIII вв. (Мухаммед умер в 632 г.), играют важную роль в системе ислама. Из сунны мусульманские теологи, законоведы и политики черпают "исторические" прецеденты для толкования и конкретизации абстрактных установлений Корана, являющегося у них отражением хранимой на небесах "матери-книги" 5 , которую бог читал 6 Мухаммеду с тем, чтобы тот смог изложить ее своему народу 7 .

Сунна представляет собой изобилующую живописными подробностями легенду о рождении около 570 г. в Мекке и подвижнической жизни "посланника" аллаха Мухаммеда, ведущего свой род якобы от библейского пророка Исмаила, предка кочевых народов. Многими чертами ислам близок христианству и иудаизму, из них


1 Subhi El-Saleh. Quelques effets de la hijra. -Cultures, P., 1980, vol. VII, N 4, p. 81.

2 Faksh M. A. Basic Characteristics of an Islamic State. - Journal of South Asian and Middle Eastern Studies, Villanova, 1981, vol. 5, N 2, p. 4.

3 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22, с. 473.

4 Там же. Т. 19, с. 307, 3 - 08.

5 Коран. Перевод и комментарий И. Ю. Крачковского. М. 1963, сура 85, аят 22; 43.3.

6 По-араб. кур'ан означает "чтение".

7 Коран, 25.34; 26.195. См. об этом: Крымский А. Е. История арабов и арабской литературы, светской и духовной. Ч. 1. М. 1911.

стр. 78


он заимствовал немало идей. Здесь и знакомые по евангелическим преданиям мотивы предсказания Мухаммеду еще в детстве божественного предназначения, и история его встречи с архангелом Гавриилом (Джебраилом), который, рассекши ему грудь, вложил туда святой дух и заставил внимать божественному голосу. Сунна живописует гонения на последователей Мухаммеда - жителей Мекки, которые поверили изрекаемому им "откровению", и описывает издевательства над пророком неуверовавших мекканцев, из-за чего Мухаммед вынужден был бежать в 622 г. в Медину. Это переселение (хиджра) ознаменовало собой начало эры ислама, поныне ведущего от нее свое летосчисление.

Откровенно мифологический характер одних хадисов сочетается в сунне с явной недостоверностью других. Многие из хадисов не только взаимоисключают друг друга, но и противоречат Корану. Автор самой ранней из известных нам сир (традиционных жизнеописаний) Мухаммеда Ибн-Исхак (VIII в.) сообщает хадис, в соответствии с которым соплеменники пророка в Мекке называли его Абу-Касим 8 , т. е., как это принято у арабов, до имени его старшего сына. Тем самым рушится один из важнейших аргументов Корана насчет "исключительности" Мухаммеда: "Мухаммед не был отцом кого-либо из ваших мужчин, а только - посланником Аллаха и печатью пророков" ? .

Если канонизированное жизнеописание Мухаммеда находится в области мифов, то его подлинная жизнь и деятельность принадлежат истории. Попытки использовать Коран в сочетании с сунной для реконструкции биографии мусульманского пророка делаются на протяжении более чем 200-летнего периода существования исламоведения и арабистики как отраслей исторической науки. Помимо литературно-философских обобщений биографии пророка, среди авторов которых - философ Вольтер и писатель В. Ирвинг, биографии Мухаммеда писали такие исламоведы прошлого, как У. Мьюр, А. Шпренгер, Т. Нёльдеке и др. В советском востоковедении исследованию жизненного пути Мухаммеда уделяли внимание В. В. Бартольд, Е. А. Беляев, Л. И. Климович и др. 10 .

Как известно, Мухаммед оставил после себя не только жизнеспособное политическое объединение, ставшее ядром Арабского халифата, но и Коран. В. В. Бартольд подчеркивал значение Корана как источника сведений об основателе ислама: "Недостоверность хадисов как исторического источника в настоящее время вполне установлена наукой; вместе с хадисами падает и сира... При установлении фактов жизни Мухаммеда теперь необходимо как можно меньше пользоваться преданиями, по возможности довольствуясь теми местами Корана, которые ясны без комментариев, и теми немногими сведениями о жизни Аравии в VII в., которыми мы располагаем" 11 . Данный очерк представляет собой попытку воссоздать, воспользовавшись этим советом нашего выдающегося востоковеда, условия проповеднической, военной и политической деятельности Мухаммеда именно с его слов, какими они предстают на страницах Корана, без последующих наслоений средневековой мусульманской традиции.

В противовес преданию, излагающему генеалогию пророка, перечисляющему его родственников, друзей и недругов, описывающему его сиротское детство и отрочество, женитьбу на богатей вдове, торговую деятельность, путешествия с караванами в различные города Ближнего Востока и Аравии, Коран скуп на биографические данные о тех годах жизни Мухаммеда, когда он был "из числа беспечных" 12 . Создается впечатление, что пророк не имел оснований считать "целую жизнь" 13 (около 40 лет), прожитую им среди соотечественников до обретения Корана, чем-то


8 Das Leben Muhamrned's. Nach Muhammed Ibn Ishak. Abt. 1 - 4. Göttingen. 1858- 1860.

9 Коран, 33.40.

10 Muir W. The Life of Mahomet. Vol. 1 - 4. Lnd. 1858 - 1861; Sprenger A. Das Leben und die Lehre des Mohammad. Bd. 1 - 3. Brl. 1861 - 1865; Nöldeke Th. Geschichte des Qoräns. Tt. 1 - 3. Leipzig. 1909 - 1938; Бартольд В. В. Мусульманский мир. Пг. 1922; Климович Л. И. Ислам. М. 1965; Беляев Е. А. Арабы, ислам и Арабский халифат. М. 1966; Манлютов Р. Р. Ислам. М. 1969.

11 Бартольд В. В. Сочинения. Т. VI. М. 1966, с. 82.

12 Коран, 10.17.

13 Там же, 12.3.

стр. 79


примечательным, указывающим на его высокое предназначение в будущем. Подобная "скромность" становится понятной, если учесть, что Коран создавался и, видимо, записывался постепенно, буквально на глазах у мекканцев - соседей, друзей и родственников, составлявших ближайшее окружение Мухаммеда. Попытка приписать себе несуществующую генеалогию вызвала бы недоумение в этом кругу полукочевников, для которых принадлежность к роду не только определяла место человека на социальной иерархической лестнице, но и являлась гарантией благополучия.

Первые мекканские суры 14 (главы) Корана вводят нас в полную драматизма ситуацию: конфликт Мухаммеда с мекканцами в разгаре. Пророк возглавляет "молящихся", уверовавших в скорое наступление конца света и страшного суда. Предметом спора является право Мухаммеда приносить жертвы 15 в центральном святилище Мекки - храме Кааба. Конфликт, видимо, зашел довольно далеко. Антагонисты Мухаммеда не только "препятствуют рабу [божьему], когда он молится" 16 , но и не останавливаются перед рукоприкладством 17 . В чем же состояло существо конфликта? Ответ предания прост: многобожники-мекканцы, побуждаемые Иблисом (дьяволом), противились призывам пророка обратиться к единому богу - аллаху. В интерпретации Мухаммеда, однако, дело обстоит иначе. Из Корана видно, что на начальном этапе пророчества Мухаммед лояльно относился к прежней религии мекканцев. В первых 27 сурах нет ни упоминания о многобожестве, ни противопоставления аллаха другим объектам поклонения. Видимо, идея исключительного единобожия легла в основу проповеди позднее. По имеющимся сведениям, до победы ислама храм Кааба со священным черным камнем был открыт для всех арабов, каким бы богам они ни поклонялись. Мекка как место хранения общеаравийской святыни была объявлена городом, запретным для убийства (харамом). В течение четырех месяцев, отведенных для паломничества, к Каабе стекались толпы кочевников и оседлых жителей из оазисов, где к началу VII в. широко распространились различные формы единобожия, в том числе христианство и иудаизм. Согласно преданию, в храме мирно уживались более 300 идолов, представлявших различные племенные божества под эгидой Хубала, бога- покровителя Мекки и племенного союза корейшитов, утвердивших за собой в начале VI в. право опеки над Каабой. Одно из преданий гласит, что стены храма были украшены изображениями сцен из библейских преданий.

Причину резкого недовольства корейшитов нельзя также объяснить отступничеством Мухаммеда от племенных божеств. Ведь Мухаммед, по сути дела, и не совершал отступничества: в одной из сур, призывая благословение на племенной союз корейшитов, к которому он принадлежал, Мухаммед указывает, что не делает разницы между аллахом и господом - покровителем Мекки: "Пусть же корейшиты поклоняются Господу этого дома [Мекки], который накормил их после голода и обезопасил после страха" 18 . Да и впоследствии Мухаммед не посягал на верховное божество общеаравийской святыни: "Мне [Мухаммеду] повелено поклониться Господу этого города [Мекки]" 19 , - заявлял он. Можно поэтому предположить, что лишь проповедью страшного суда над грешниками, к которым он причислил прежде всего богачей и прелюбодеев, Мухаммед восстановил против себя верхушку корейшитов, извлекавшую доходы из опеки над святым местом.

Читая самые первые из мекканских сур, можно убедиться, что споры между корейшитами и общиной Мухаммеда вызывались материальными причинами. Пророчествуя о скором наступлении страшного суда, Мухаммед предлагал спасение от


14 Согласно арабской традиции, Коран принято делить по месту его "ниспослания" на 90 мекканских и 24 мединских суры. К настоящему времени установлена примерная последовательность их создания. Мекканские суры принято делить на три периода: первый, "поэтический", включает 48, второй, "рахманский", и третий, "пророческий", - по 21 суре. При канонизации Корана в середине VII в. хронологический порядок был нарушен и суры расположили в порядке убывания размера: от большей к меньшей (подробнее см.: Paret R. Der Koran. Kommentar und Konkordanz. Stuttgart 1971).

15 Коран, 108.2.

16 Там же, 96.9.10.

17 Там же, 111.1.

18 Там же, 106.3.

19 Там же, 27.93.

стр. 80


"огня, который пылает", тем, кто "приносит свое достояние, чтобы очиститься". С самого начала его проповеди "очищение" - подаяние в пользу бедных, сирот и путников - становится столь же важным символом новой веры, как и молитва. Оно называется "очистительной податью" 20 . В отличие от образа, созданного сунной, в Коране Мухаммед предстает перед нами отнюдь не как полубожественный прорицатель, чудом заставляющий следовать за собой толпы почитателей, а как земной организатор, заботящийся о материальной базе движения и вступивший ради этого в борьбу с жрецами официальной религии за лепту верующих в кассу верховного божества. Коран не оставляет сомнений в том, что проповедь Мухаммеда носила не только идеологический, но материальный и политический характер.

В консервативном исламоведении сохраняется мнение, что Аравия в тот период находилась на уровне родоплеменного общества, кочевой и полукочевой экономики, культурной отсталости. Этот взгляд согласуется с представлениями мусульманской теологии, что доисламское общество Аравии находилось в состоянии джахилийи (неведения), и мешает увидеть очевидные факты, свидетельствующие об уже начавшемся здесь задолго до Мухаммеда разложении родового общества. Аравийский полуостров, большую часть которого занимает бесплодная пустыня, сравнивают с песчаным морем, на котором расположены архипелаги оазисов. В этих оазисах на протяжении тысячелетий существовала высокая земледельческая культура, возникали и исчезали города, образовывались и разрушались царства. Связи этих оазисов с Ближним и Средним Востоком, Индией, Египтом осуществлялись отчасти морем, отчасти караванной торговлей. Последняя находилась в руках кочевых племен, верхушка которых с древнейших времен поддерживала тесные, в том числе кровнородственные, связи с родовой и племенной аристократией оседлых царств и торговых городов Аравии. Временами кочевники совершали набеги на земли Месопотамии, Палестины и Сирии. Туда же в голодные годы откочевывали части аравийских племен, смешивались с местным населением, оседали на земле. Впоследствии это полуарабское население, имевшее сложившуюся под эллинско-римским влиянием высокую культуру, стало важным передаточным звеном в торговых и культурных связях Аравии со Средиземноморьем и Месопотамией 21 .

С ростом экспансии римлян на восток аравийские кочевые племена были втянуты в военные действия в качестве вспомогательных кавалерийских войск. Передовое по тем временам вооружение и основы военной тактики, почерпнутые у римлян, превратили дружины кочевников в существенный военно-политический фактор на полуострове. Служба у римлян, персов, в дружинах южноаравийских царств Сабы, Катабана, Химьяра обогащала родовую верхушку кочевников, что вело к расслоению племен, выделению в них прослойки воинов и торговцев, стремившейся подчинить себе на правах данников пастушеские племена бедуинов, взимать дань с оседлых и полуоседлых племен предгорий и оазисов. Выделились и торговые племена, среди которых первенство издавна принадлежало корейшитам. Они концентрировались в Мекке, находившейся вблизи от одного из главных караванных путей с юга полуострова в Сирию, но достаточно далеко от воинственных кочевых объединений Гасанидов, Лахмидов и Киндитов, поставлявших вспомогательные дружины византийцам, персам, и от абиссинцев, утвердившихся на юге Аравии 22 .

К 610 г., когда Мухаммед развернул свою проповедь, аравийское общество переживало кризис. 300-летняя вражда между Византией и Ираном, в ходе которой персы захватили Йемен, подорвала караванную торговлю, чем нанесла серьезный удар по экономике полуострова. Плодородный Юг после прорыва в конце VI в. Марибской плотины, обеспечивавшей систему орошения, постепенно превращается в пустыню. Северные кочевые царства, ставшие чересчур беспокойными соседями для Византии и Ирана, были разгромлены. Обострились социальные трения внутри корейшитского племенного союза. Ускорилось разложение родовых и большесемейных связей, уже ослабленных накоплением богатства у отдельных семей. Место родовой взаимопомощи заняла эксплуатация сородичей. Обогатившаяся


20 Там же, 92.14 - 18; 73.20.

21 Дьяконов И. М. Народы древней Передней Азии. В кн.: Переднеазиатский этнографический сборник. Г. 1. М. 1958.

22 См. подробнее: Hitty Ph. K. History of the Arabs. N. Y. 1964.

стр. 81


корейшитская верхушка пыталась поправить дела путем грабительского ростовщичества.

В отличие от бедуинов пустыни и воинственных "благородных" кочевых племен мекканское общество, хотя его политическое бытие еще определялось идеями родового строя, основывалось на базисе, который уже перестал соответствовать старой надстройке. Резкие выступления Мухаммеда в начале его проповеднической деятельности против богачей, которые "не почитают сироту, не поощряют накормить бедняка, пожирают наследство едою настойчивой, любят богатство любовью упорной", - это призывы к исчезавшей родовой взаимопомощи, констатация обнищания части рядовых мекканцев. На их поддержку и рассчитывал Мухаммед, восклицая: "Знает Он [аллах], что будут среди нас [молящихся] больные, и другие, которые ударяют землю, выискивая милости Аллаха, и другие, которые сражаются на пути Аллаха" 23 .

Обличения богачей, призывы оказывать помощь сироте, бедняку и путнику и отпускать на волю рабов еще не дают оснований видеть в сравнительно преуспевающем мекканском купце Мухаммеде вождя обездоленных. Как бы ни пытались консервативные мусульманские теоретики представить его в виде некоего древнего "социалиста", учредителя бесклассового братства верующих, сам Мухаммед своим кораническим откровением дает отповедь подобным попыткам. Ведь помощь обездоленным у него не выходила за рамки благотворительности, т. е. предполагала естественность деления общества на бедных и богатых. Именно к последним обращены призывы пророка "очиститься" от грехов добровольным подаянием, и для отказывающихся "рассыпаны угрозы" Корана 24 . А из сур второго мекканского периода видно, что мусульманская первообщина приобрела характерные черты благотворительного общества: "Они [молящиеся] кормят едой, несмотря на любовь к ней, бедняка, сироту и пленника"; "мы ведь кормим вас ради лика божия; не желаем от вас ни воздаяния, ни благодарности. Мы ведь боимся от нашего Господа дня мрачного, грозного" 25 . К середине этого периода у общины скопились значительные материальные средства, что позволило пророку указывать на пример "тех, которые уверовали и творили добрые дела и поминали Аллаха много. И получили они помощь после того, как были угнетены, и узнают угнетатели, каким поворотом они обернутся!" 26 .

Угроза "угнетателям" свидетельствует о том, что Мухаммеду удалось заручиться широкой поддержкой в мекканском обществе. Вряд ли стал бы он иначе грозить бунтом обездоленных, которых кормит его община, если бы не мог опереться на сочувствие части мекканцев. Анализируя в хронологической последовательности мекканские суры Мухаммеда, можно увидеть, как он постепенно завоевывает на свою сторону представителей обеспеченных слоев. Начав с обличения тех, "кто отгоняет сироту и не побуждает накормить бедного", т. е. предается греху, "доступному" далее мелкому собственнику, Мухаммед к концу первого мекканского периода ограничивает круг грешников, предаваемых анафеме: теперь главными гонителями "уверовавших" называются "вышедшие за пределы", "тираны"; о том, насколько сузился круг богачей, на обращение которых Мухаммед не надеется, можно судить по упоминанию среди них тех, "которые в водоеме забавляются" 27 , обладателей собственных бассейнов - роскоши, возмутительной для безводной Мекки.

Характерно, что Мухаммед подчеркивал свое отрицательное отношение к идее социального равенства: "Аллах уширяет удел [дает богатство], кому пожелает из своих рабов", "если бы уширил Аллах удел [всем] своим рабам, они возмутились бы на земле", "если бы Аллах взыскивал с людей за то, что они приобрели, он не оставил бы на ее поверхности ни одного животного" 28 . Одновременно пророк проявлял заботу об уверовавших собственниках, призывая их не тратить слишком много на подаяния: "И давай родственнику должное ему, и бедняку, и путнику


23 Коран, 89. 18 - 21; 73. 20.

24 Там же, 20.112.

25 Там же, 76. 8 - 10.

26 Там же, 26. 227, 228.

27 Там же, 107. 1 - 3; 69.5; 51.34; 52.59; 51.12; 70.42.

28 Там же, 29.62; 42.26; 35.44.

стр. 82


и не расточай безрассудно, ведь расточители - братья сатаны" 29 . Социальный протест, как видно отсюда, послужив отправной точкой для проповеди, не являлся главным ее движущим мотивом. Анализ сур в хронологической последовательности позволяет проследить, как по мере роста популярности Мухаммеда и завоевания им на свою сторону влиятельных слоев общества формируется главная идея, ставшая основой нового вероучения. В чем же заключалась эта идея? "В единобожии!" - говорят мусульманские теологи. При Мухаммеде человеку достаточно было произнести при свидетелях "Нет бога, кроме Аллаха!", чтобы стать мусульманином. Но для Мухаммеда, каким он предстает со страниц Корана, обращение к единому богу не являлось чисто теософской проблемой, а имело глубокий политический смысл.

Коран не дает оснований видеть в Мухаммеде одержимого фанатика либо полуграмотного бедуина, каким его порой рисуют исследователи раннего ислама. Сама проповедь, изложенная в Коране, - это не кликушество "ясновидца", а продуманное обращение к здравому смыслу. Лишенный, судя по Корану, "чудотворческих" способностей, Мухаммед просто мог бы не выдержать конкуренции со стороны Других многочисленных для восточного города прорицателей, магов, колдунов и "святых". В доказательство истинности своей миссии Мухаммед избрал путь, который привел его к успеху именно в Мекке. Среди ее жителей, оседлых и подвижных, поддерживавших посредством караванной торговли связь с Ближним Востоком, южноаравийскими царствами, Египтом, Эфиопией и кочевой Аравией, Мухаммед использовал свои познания древнеаравийской и библейской традиций, найдя отклик в публике, которой они тоже были знакомы. Парируя насмешки "неуверовавшйх", указывавших на то, что он не способен предъявить им никакого видимого "знамения" в доказательство своего божественного предназначения, Мухаммед приводит многочисленные "напоминания" - легенды о библейских и древнеаравийских пророках, которые, хотя и творили чудеса, однако, в свою очередь, подвергались насмешкам со стороны Неверующих народов. Умело подправляя эти популярные легенды в нужном ему направлении, Мухаммед добивался нужного ему эффекта.

Коран дает возможность проследить, как постепенно вызревала специфическая формула единобожия у Мухаммеда, который освобождается от влияния и "иностранных" монотеистических религий (иудаизма и христианства), и местного былого арабского единобожия, последователи которого называются в Коране "ханифами", т. е. отвратившимися от идолов и "предавшимися" верховному божеству 30 . Переход от проповеди страшного суда к проповеди единого бога был ускорен кризисом, с которым столкнулось пророчество скорого конца света. Какое-то небесное "знамение", на которое рассчитывал Мухаммед, не устрашило мекканцев: "Приблизился час и раскололся месяц. Но если они [неверующие] видят знамение, то отворачиваются и говорят: "Колдовство длительное!" 31 . Мухаммед оказался перед угрозой утратить свой авторитет пророка среди "уверовавших".

Тогда он сделал решительный шаг к окончательному "очищению" нового верования от старых культов с их солнечными (женскими) богами - праматерями народов и лунными, а также звездными (мужскими) богами - покровителями родов, племен и племенных союзов. Эти боги объявляются джиннами, созданными аллахом из огня. Они древнее и могущественнее человека, созданного из "звучащей глины" 32 , но по воле аллаха обязаны поклоняться ему. Единственный из них, отказавшийся сделать это, - Иблис, проклинаемый богом и осуждаемый на горение в адском пламени вместе с теми, кого Иблису удастся отвратить от поклонения единому богу. Выдвинув идею единства бога, Мухаммед одновременно дискредитировав превращенные им в джиннов родовые божества и распространенные тогда в Аравии варианты монотеизма иудеев и христиан, "приписывавших" богу сыновей Узайра (Эзру) и Мессию (Иисуса), а также жену 33 Марйам (Марию).


29 Там же, 17.28, 29.

30 Подробнее о ханифах см.: Бартольд В. В. Сочинения. Т. VI, с. 88; Кашталева К. С. О термине ханиф в Коране. - Доклады АН СССР, серия В, 1928, N 8.

31 Коран, 54.1,2.

32 Там же, 55.13.

33 По представлениям аравийских христиан, Мария являлась третьим элементом троицы наряду с богом-отцом и богом-сыном.

стр. 83


Несмотря на богословскую "революционность" нового вероучения, обращение к единому верховному божеству не являлось новшеством. Этот принцип отражает существовавшее с древнейших времен противоречие между представлениями о едином источнике всего сущего, воплощенном во всем сущем, и о Солнце, Луне и Венере как божествах - прародителях людей 34 . В то время как с развитием культов по мере "разделения материального и духовного труда" 35 боги-прародители превращаются в небесных владык, покровительство которых обеспечивается при посредничестве жрецов, народная память продолжает хранить представление о более древнем и примитивном, не требовавшем еще обильных и разнообразных приношений едином боге-творце. Сложная система первобытных культов обычно развивается в противоборстве между господствующим в рамках конкретного племени, рода или общины частным политеистическим культом богов-покровителей и представлениями об аморфном всеобщем божестве. Отражение этой борьбы можно найти в древнейших месопотамских культах, древнегреческой мифотворческой традиции, библейских текстах.

Провозглашение исключительной веры в единого бога-творца являлось порою и актом отчаяния, поскольку тем самым отрицались покровительство и помощь со стороны "своих" богов-покровителей. К единому творцу прибегали в минуту крайней опасности, когда здравый смысл подсказывал бесполезность рутинных жертвоприношений. Мухаммед указывает в Коране на распространенность подобной практики, упрекая соотечественников в том, что, как только минует опасность, они снова начинают поклоняться родовым и племенным идолам: "И какая есть у вас милость, то - от Аллаха. Потом, когда вас коснется нужда, вы к нему вопите. Потом, когда Он удалит от вас нужду, - вот, часть из вас придает сотоварищей своему Господу" 36 . Примером подобного лицемерия он считает поведение, когда в бурю мореплаватели "взывают к Аллаху, очищая пред ним свою веру: "Если спасешь нас от этого, мы будем благодарны!", а оказавшись на суше, вновь отворачиваются от единого бога 37 .

В чем же крылась причина представляющегося теологии чудом обращения значительного числа мекканцев в новую религию? Почему еще до провозглашения своего единого божества Мухаммед сумел заручиться поддержкой соплеменников, принадлежавших к различным слоям общины? В библейской традиции обращение к единому творцу диктуется насущной потребностью объединения различных родов (колен) перед лицом опасности. В устах пророков бог-творец превращается в такие моменты в покровителя объединяющегося племени. В качестве одной из четырех казней, насылаемых единым богом на отвратившиеся от него к многобожию народы, в ветхозаветных пророчествах предстает меч, т. е. нашествие врагов. Если учесть, что остальные библейские бедствия - голод, дикие звери и моровая язва - не могли на протяжении ряда лет служить постоянным мотивом проповеди конца света, остается предположить, что реальной угрозой, как считал Мухаммед, была угроза меча, разрушительного военного нашествия.

Тогда такая угроза существовала. Начало проповеди Мухаммеда совпало с завоевательным походом персов на запад от Евфрата, а мекканский период проповеди пришелся на время их побед, в результате которых Иран утвердился в Йемене и на сирийско-финикийском побережье Средиземного моря, завоевал Египет и Родос 38 . Тревога по поводу устремлений Ирана нашла отражение в Коране: "Побеждены румы [византийцы] в ближайшей земле; но они после победы над ними победят через несколько лет,.. а в тот день возрадуются верующие помощи от Аллаха" 39 . Мухаммед, как видно из Корана, отчетливо представлял себе безнадеж-


34 Подробнее см.: Лапшов Б. А., Халевинский И. В. Становление раннего ислама. - Вопросы истории, 1982, N 11.

35 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 3, с. 30.

36 Коран. 16.55,56.

37 Там же, 10.23.

38 Лапшов Б. А., Халевинский И. В. Об исторических условиях возникновения ислама и некоторых особенностях исламских движений современности. - Общественные науки в Узбекистане, 1982, N 4.

39 Коран, 30.1 - 3.

стр. 84


ность сопротивления раздробленного на религиозные партии населения могущественному захватчику. В одной из наиболее политически направленных сур третьего мекканского периода он, прибегая к напоминаниям о Мусе (Моисее), говорит о том: "Поистине, Фир'аун (фараон) превознесся на земле и превратил ее народ в партии, ослабляя одну часть из них; он убивал их сынов и оставлял в живых жен. Поистине, он был из распространяющих порчу! Мы [бог] желаем оказать милость тем, которые были ослаблены на земле, и сделаем их имамами и сделаем наследниками. И укрепим их на земле и покажем Фир'ауну, Хаману [нечестивому советнику фараона из иудеев] и их войскам то, чего они остерегались от них" 40 .

В своей общине Мухаммед видел, таким образом, не очередную религиозную партию, а средство ликвидации группировок среди арабов для объединения их перед общей угрозой извне. Противопоставляя раздробленному множеству старых богов единое высшее божество, объявляемое покровителем всех "уверовавших", Мухаммед сознательно порывал со старой, политеистической религией и провозглашал самостоятельность новой веры: "О вы, неверные! - восклицает он в 109 суре. - Я не стану поклоняться тому, чему вы будете поклоняться, и я не поклоняюсь тому, чему вы поклонялись, и вы не поклоняйтесь тому, чему я буду поклоняться! У вас - ваша вера, а у меня - моя вера!" 41 . Тем самым определялась непримиримость между мусульманской первообщиной и корейшитской верхушкой - хранительницей традиционного культа. Коран отчетливо фиксирует этот политический поворот: примерно с середины второго мекканского периода пророк обрушивает свои проклятия вместо расплывчатых "тиранов" на "знатнейших" 42 -родовую и племенную аристократию, которой приписываются отныне все преступления против пророков единого бога и судного дня.

Сунна описывает перипетии этой борьбы между общиной Мухаммеда и корейшитской верхушкой, опиравшейся на вековой авторитет традиционных верований. Тот факт, что Мухаммед и его сторонники не погибли в противоборстве, объясняется преданием как чудо, явное свидетельство поддержки свыше, оказываемой аллахом своему посланнику. Однако Коран дает более рациональное толкование популярности "верующих" среди мекканцев, помешавших корейшитам расправиться с Мухаммедом. Уже первые мединские суры раскрывают причину, побуждавшую значительное число мекканцев поддержать пророка против верхушки племенного союза. Говоря об антагонистах, которые ухищрялись, чтобы "задержать, или умертвить, или изгнать" его, Мухаммед подчеркивал, что они не имели морального права распоряжаться доступом в главное святилище арабов, поскольку не были способны обеспечить его защиту: "Но почему же не будет наказывать их Аллах, когда они отстраняют от мечети запретной, хотя и не были защитниками ее? Защитники ее - только боящиеся бога" 43 . Объявив свою общину защитницей Каабы, Мухаммед сумел стать выразителем того, говоря словами Ф. Энгельса, "арабского национального чувства", которое пробудилось еще за 40 лет до того с изгнанием абиссинцев из Йемена и которое постоянно подогревалось "нашествиями с севера персов, доходивших почти до Мекки" 44 .

Но инерция старой веры была слишком сильна, чтобы Мухаммед мог надеяться на успешное осуществление религиозно-политического переворота в самой Мекке. К тому же задача "очищения" новой веры требовала хотя бы на время изолировать "уверовавших" от оказываемого на них постоянного давления. Сунна повествует о неоднократных попытках Мухаммеда установить связи с общинами других монотеистов - христиан, иудеев и ханифов в различных поселениях Аравии. По преданию, небольшой отряд "уверовавших" был направлен им в христианскую Эфиопию. Стремление к политическому союзу с монотеистами отражено и в Коране. Тема переселения общины из Мекки ("выселения ради Аллаха") является ведущей в "пророческий" период мекканской проповеди. "А те, которые выселились ради Аллаха, после


40 Там же, 28.3 - 5.

41 Там же, 109.1 - 6.

42 Там же, 38.5.

43 Там же, 8.30; 8.34.

44 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 28, с. 222.

стр. 85


того, как их притесняли, - Мы [бог] водворим их в здешнем мире в прекрасное [место]" 45 , - обещал Мухаммед своим последователям.

Суры этого периода позволяют составить представление о деятельности по организации хиджры - вербовка и сплочение мухаджиров (выселяющихся), которую вряд ли можно было осуществить где-либо еще, кроме запретной для убийств Мекки: "Они [верующие] сказали: "Если мы последуем за руководительством вместе с тобой, будем выхвачены [убиты] из нашей земли"; "разве Мы [бог], - успокаивает их Мухаммед, - не утвердили за ними харама безопасного"; затем стало необходимым рассеять последние сомнения относительно патриотизма арабского мессии, и с этой целью Мухаммед объявляет, что аллах направил к нему "толпу из джиннов", чтобы они выслушали Коран, а джинны обратились к "своему народу" с увещанием довериться этой книге 46 . Значение "знамения" станет понятным, если вспомнить, что Мухаммед объявил джиннами племенные божества.

Наконец, он собирал материальные средства для переселения, максимально расширял круг потенциальных давателей "очистительной подати", прямо поощрял "тайное верование": "Призывайте вашего Господа со смирением и втайне"; "те, которые боятся своего Господа втайне, для них - прощение и великая награда"; пророк рассчитывал и на помощь колебавшихся богачей Мекки: "Ваши богатства и ваши дети - не то, что приближает вас к Нам [богу] приближением, разве только тех, которые уверовали и творили благое. Эти - для них воздаяние двойное за то, что они делали; они в горницах спокойны" 47 . Напротив, "неуверовавшим" выселение мухаджиров грозило серьезными неприятностями. Мухаммед намекал на то, что он не собирается пассивно ждать наступления судного дня и в качестве "первого из предавшихся" намерен рискнуть жизнью для наказания отказавшихся "уверовать в Аллаха и его посланника": "или Мы [бог] покажем тебе [Мухаммеду] часть того, что обещаем им [неуверовавшим], или успокоим тебя. На тебе только передача, а на Нас [боге] расчет" 48 , - подытоживает Мухаммед мекканский период деятельности, возлагая на себя обязанность служить орудием божественного возмездия многобожникам.

Мотивы, по которым именно Медина была избрана местом, куда Мухаммед постепенно переселял из Мекки членов своей общины, не нашли отражения в Коране. Однако, сопоставляя многочисленные сведения предания, можно прийти к выводу, что выбор не был случайным. Медина (Ясриб, как она называлась в доисламские времена) хорошо отвечала задачам, которые поставил перед собой Мухаммед, стремясь создать самостоятельный центр новой веры. Ясриб находился не очень далеко от Мекки, что облегчало деятельность по перетягиванию колеблющихся мекканцев и направлению туда "уверовавших" с проповедническими целями в запретные для убийства месяцы паломничества. Политические условия в Ясрибе тоже были благоприятными для утверждения самостоятельной общины 49 .

Будучи одним из древнейших оседлых поселений на полуострове, Ясриб до появления там мухаджиров был населен соперничавшими между собой иудейскими и арабскими племенами. Коран, между прочим, отчетливо различает "исповедующих иудейство", "людей писания", "сынов Исра'ила (Израиля)", с одной стороны, и "принявших иудейство", "ставших иудеями" - с другой. В раздираемом межобщинной враждой Ясрибе времен хиджры не существовало ни сложившейся олигархии, ни доминирующего культа. Мухаджиры принесли с собой элемент организованности, который в сочетании с материальными средствами позволил положить конец внутренним распрям тем более, что иудейская и арабская общины видели в новой монотеистической секте своих союзников.

Родоплеменная знать корейшитов сознавала опасность образования неподалеку от Мекки враждебного религиозно-политического центра. Коран свидетельствует, что Мухаммеду пришлось бежать из Мекки тайно, с риском для жизни, вдвоем со сподвижником (по преданию, с Абу Бекром, впоследствии первым халифом), в пути


45 Коран, 16.43.

46 Там же, 28.57; 46.28,29.

47 Там же, 7.53; 67.12; 34.36.

48 Там же, 7.158; 13.40.

49 Emel Esin. La Mecque, ville bénie; Médine, ville radieuse. P. 1963.

стр. 86


скрываться от погони в пещере. Опасения корейшитов оправдались: Мухаммед объявил им открытую войну. В Коране это нашло место во второй суре, где пророк определил программу дальнейших действий. Одним из его принципиальных религиозных установлений по прибытии в Медину явилось определение киблы (направления молитв), "уверовавших в сторону Каабы: "Мы [бог] видим поворачивание твоего лица по небу, и Мы обратим тебя к кибле, которой ты будешь доволен. Поверни же твое лицо в сторону запретной мечети. И где бы вы ни были, обращайте ваши лица в ее сторону" 50 . Прибегая к авторитету "напоминания", Мухаммед возводит историю мекканекзй святыни к легендарному предку всех семитов Ибрахиму (Аврааму), а историю своей общины - к его признаваемому всеми семитами предком кочевых народов первенцу Исмаилу (Измаилу), который ходатайствовал перед аллахом, чтобы тот "воздвиг" из его потомков своего "посланника" 51 .

В Медине вопрос обращения к единому богу принял конкретную форму признания киблы, что на практике означало готовность пожертвовать "своим имуществом и душами" ради завоевания священной мечети в Мекйе. Мухаммед представлял себе бескомпромиссность этой борьбы и предупреждал "уверовавших": "Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами... И сражайтесь с ними, пока не будет больше искушения, а [вся] религия будет принадлежать Аллаху... А они не перестанут сражаться с вами, пока не отвратят вас от вашей религии, если смогут" 52 . Образ Мухаммеда вырастает в сунне до эпических размеров сказочного воителя, чье вдохновение питается постоянным общением с аллахом, обеспечивая преданность и покорность отважных мухаджиров и их помощников (ансаров) из уверовавших мединцев. Коран, однако, рисует более реалистическую картину трудного начального этапа организационного становления общины "уверовавших" в Медине. Несмотря на то, что еще в Мекке основным принципом новой веры была провозглашена покорность (ислам) аллаху, а сами "уверовавшие" назвали себя муслимами (покорными), Коран свидетельствует, что на первых порах после переселения пророка в Медину его авторитет был невысок. Муслимы могли, например, оставить его "стоящим" на молитве, если их привлекало в это время какое-либо более интересное занятие: "торговля или забава" 53 .

По мере истощения казны общины остро встал вопрос о материальных средствах. Мухаджиры, часть которых была настолько бедна, что пророк вынужден был заменить им ежегодное жертвоприношение в Каабе трехдневным постом, начинают не только открыто "препираться" с пророком, призывая аллаха, но и "губить посевы и потомство" мединцев; "входите все в покорность и не следуйте по стопам сатаны", - увещевает их Мухаммед; ссылаясь на "напоминания", он призывает муслимов к терпению: "Мы [бог] испытываем вас кое-чем из страха, голода, недостатка в имуществе, и душах, и плодах"; обещает павшим на поле боя немедленное, еще до наступления судного дня, загробное блаженство: "Не говорите о тех, которых убивают на пути Аллаха: "Мертвые!" Нет, живые! Но вы не чувствуете" 54 . Часть мухаджиров уже попала в долговую кабалу и к "обратившимся" и к неуверовавшим мединцам. Пророк предупреждает мединских кредиторов о последствиях ростовщических сделок: "Уничтожает Аллах рост и выращивает милостыню... О вы, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и оставьте то, что осталось из роста, если вы верующие. Если же вы этого не сделаете, то услышите про войну от Аллаха и Его посланника"; одновременно рекомендует "предавшимся" соблюдать аккуратность в финансовых делах, подробно разъясняя в Коране правила оформления долговых обязательств 55 .

Община Мухаммеда была бы обречена, если бы, по преданию, через 17 месяцев после хиджры муслимы не одержали победу над превосходившими их по численности мекканцами при Бадре. Эта битва, которая считается поворотным пунктом в утверждении ислама, явилась для Мухаммеда тем долгожданным "знамением", ко-


50 Коран, 9.40; 2.139.

51 Там же, 2.119 - 123.

52 Там же, 2.186, 189, 214.

53 Там же, 62.11.

54 Там же, 2.192, 200, 201, 204, 150, 149.

55 Там же, 2.277 - 279, 282, 283.

стр. 87


торое полностью принадлежало лично ему и несомненность которого была "засвидетельствована" богатой добычей и пленными. Собрав немногочисленный отряд мухаджиров и ансаров и возглавив его, Мухаммед после победы при Бадре стал не только духовным, но и военным предводителем, приобретя моральное право на звание вождя. Он заявил от имени аллаха, что не собирается ни с кем делить управление военными действиями: "Сражайся же на пути Аллаха! Вменяется это только самому тебе, и побуждай верующих" 56 .

Однако Мухаммед преследовал большую цель, нежели завоевание власти над племенами кочевой Аравии. Этого еще до него добивались удачливые предводители дружин, возлагавшие на себя "диадемы" военных вождей и даже "царские" венцы, дарованные византийскими и иранскими владыками. Объявив исключительность единого бога, "помимо которого нет божества", и назвав свою проповедь "арабским Кораном" 57 , Мухаммед обратил ее не к племенам и родам, а к личностям. Принятие ислама означало для араба освобождение от покорности родоплеменным божествам, их земным жрецам и признание покорности более всеобъемлющей. Если идеологически разрыв с родоплеменными божествами означал подчинение покровителю всех арабов аллаху, то политически, выйдя из подчинения хранителям родоплеменных культов, муслимы входили в общность более широкую, чем любое известное им ранее политическое объединение на родоплеменной основе. Создавая принципиально новую среди арабов политическую общность, Мухаммед апеллировал не к традициям родоплеменной солидарности, а к чувству всеарабской общности.

Национальное чувство как ощущение потребности в связях более широких, чем кровное родство или принадлежность к племени и союзу племен, возникает у ряда народов после крушения позднеантичных империй. "Самыми крупными общественными группировками, которых достигла античность, - отмечает Ф. Энгельс, - были племя и союз родственных племен... Нации стали возможны только в результате падения римского мирового господства" 58 . Стремление Мухаммеда объединить арабов в общину муслимов явилось альтернативой наблюдавшимся на протяжении ряда столетий попыткам аравийских "царских" династий Киндитов, Лахмидов, Гасанидов создавать политические объединения на племенной основе. В конце VI в. Византия и сасанидский Иран, уничтожив остатки самостоятельности североаравийских царств, прервали объективный процесс складывания государственности у арабов. Организационно-проповедническая деятельность Мухаммеда возобновила этот процесс на более высоком уровне отрицания племенной основы объединения. Мединские суры Корана наглядно характеризуют этапы схватки Мухаммеда с родовой демократией - советом старейшин и воинов, без одобрения которого не могло быть принято ни одно политически важное решение.

На начальном этапе организационного оформления общины муслимов в Медине претензии Мухаммеда на единовластие встречали сильное противодействие. Однако победа при Бадре изменила ситуацию. В суре, посвященной разъяснению значения этого события, Мухаммед уже именует уклонение от его указаний изменой: "О те, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху и Его посланнику и не отвращайтесь от Него [бога] в то время как вы слушаете... Худшие из животных перед Аллахом - глухие, немые, которые не разумеют... Не изменяйте Аллаху и посланнику, - тогда вы измените доверенному вам" 59 . Сознавая, однако, что даже завоеванный им авторитет военного вождя недостаточен, чтобы ликвидировать традицию коллективного принятия решений, Мухаммед нашел прием, позволивший ему ограничить полномочия общинного совета. Отрицая в принципе возможность того, чтобы власть над верующими принадлежала человеку, он как бы сложил с себя полномочия вождя, передав власть во всей ее неделимости непосредственно богу, а себе отвел роль передатчика божественной воли: "Не годится человеку, чтобы ему Аллах даровал писание, и мудрость, и пророчество, а потом он сказал бы людям: "Будьте рабами мне вместо Аллаха... И не прикажет Он [бог] вам, чтобы вы взяли ангелов и пророков господами". Это дало Мухаммеду возможность на деле провозгласить принцип своей


56 Там же, 4 86.

57 Там же, 9.31; 13.3.

58 Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 22, с. 482 - 483,

59 Коран, 8.27.

стр. 88


абсолютной власти над общиной во всей его категоричности, поскольку "кто повинуется посланнику, тот повинуется Аллаху" 60 .

Вместе с тем после победы при Бадре Мухаммеда преследуют и неудачи. Муслимы терпят ряд поражений. Корейшиты, призвав на помощь бедуинов, осаждают Медину. Мухаммед вынужден был умерить притязания на единовластие и сохранил общинный совет в виде совещательного органа: "По милосердию от Аллаха ты смягчился к ним [верующим]; а если бы ты был грубым, с жестоким сердцем, то они бы рассеялись от тебя. Извини же их и попроси им прощения и советуйся с ними о деле. А когда ты решился, то положись на Аллаха" 61 . Чтобы отвлечь внимание муслимов от неудач, Мухаммед указал им внутреннего врага - зажиточную общину мединских иудеев, которые досаждали муслимам, перетягивая "уверовавших" в иудейство, опутывая их долгами и шпионя в пользу мекканцев. "И вот за несправедливость тех, которые исповедуют иудейство, Мы [бог] запретили им блага, которые были им разрешены, и за отвращение ими от пути Аллаха, и за то, что они брали рост, хотя это было им запрещено, и пожирали имущество Людей попусту, Мы и приготовили неверным мучительное наказание".

Одержав победу над "сынами Исра'ила" в Медине и других иудейских поселениях, Мухаммед сокрушил одного из своих сильнейших идейных соперников по монотеизму и приобрел в личное распоряжение большую добычу: "И что дал Аллах в добычу от них [иудеев] Своему посланнику, для этого не приходилось вам [муслимам] гнать ни коней, ни верблюдов. Что дал Аллах в добычу посланнику Своему от обитателей селений, то принадлежит Аллаху, и посланнику, и близким, и сиротам, и бедным, и путнику, чтобы не оказалось это распределением между богатыми у вас" 62 .

Только теперь у Мухаммеда появилась возможность утвердить свое единовластие среди муслимов, и он сделал это, "ниспослав" одну из самых программных в Коране, 33-ю суру, в которой провозглашался неслыханный для родоплеменной демократии принцип: "Не бывает ни для верующего, ни для верующей, когда решил Аллах и Его посланник дело, выбора в их деле". Значение этой суры для судьбы всего движения заключалось в том, что в ней формулируется главное условие теократической природы власти в общине муслимов: что Мухаммед является "печатью [последним из] пророков" 63 , и это подчеркивается отсутствием у него наследников-сыновей. Окончательно передавая власть над муслимами непосредственно богу, Мухаммед одновременно выделяет себя из среды верующих как единственного и неповторимого передатчика божьей воли, нарушая ряд обязательных для них предписаний, "ниспосланных" в предшествующих сурах: "Нет на пророке греха в том, что установил Аллах для него, согласно обычаю Аллаха относительно тех, которые были раньше [пророков "напоминания"]". Пророк отделял себя от массы верующих, запретив им без приглашения входить в его дома, предписывая особым образом обращаться к нему, приветствовать его при встрече и "совершать над ним молитву" 64 .

Проповедуя теократию - полную и неделимую власть единого бога-творца над общиной, Мухаммед стремился реально установить автократию, отличавшуюся от традиционного восточного деспотизма не только политическим, но и всеобщим духовным характером. Так, в процессе борьбы с распространявшими "слухи" скрытыми и явными агентами Мекки Мухаммед запретил "тайную беседу" верующих между собой: "Разве ты не видишь тех, кому запрещена тайная беседа, а они потом возвращаются к тому, что им запрещено, и переговариваются о грехе, и вражде, и неповиновении посланнику... Тайная беседа от сатаны" 65 , - клеймит он от имени аллаха муслимов, осмеливающихся обсуждать между собой его поступки и повеления. Родовой строй с его системой обычного права, утвердившимися в течение столетий нормами поведения и морали, понятиями о родовой чести, достоинстве и кровнородственной солидарности, передававшимися из поколения в поколение, мешал Мухам-


60 Там же, 3.73 - 75; 4.82

61 Там же, 3.163.

62 Там же, 4.158; 59.2; 59.6 - 7.

63 Там же, 33.36, 40.

64 Там же, 33.38, 56.

65 Там же, 33.60; 58.9, 11.

стр. 89


меду при установлении нового политического порядка. Еще в Мекке он определил направление своего главного удара по родовому строю - "отцы", хранители родовых культов и традиций: "Да! Они [многобожники] сказали: "Мы нашли наших отцов в некоем учении, и мы, конечно, идем прямо по их следам". И также Мы [бог] не посылали до тебя в селение никакого увещателя, чтобы не говорили благоденствующие там: "Мы нашли наших отцов в некоем учении, и мы следуем по их следам" 66 .

На заветах "отцов", на родовых культах держалась вся система обычного права арабов. Отрицая родоплеменные божества, необходимо было предложить альтернативную систему. Мухаммед не имел ее или не видел в ней необходимости, пожелав ликвидировать лишь наиболее мешавшие ему заветы. Низведя родовые божества на положение сотворенных богом джиннов, он делит их на "предавших себя Аллаху" и "отступивших", что позволило ему свободно маневрировать в обычном праве арабов, подтверждая одни его положения и запрещая другие. В Медине, создавая по ходу продолжения Корана собственный судебник, Мухаммед получил моральное право требовать от верующих полного разрыва с родичами, придерживашимися традиций родового язычества: "Ты не найдешь людей, которые веруют в Аллаха и в последний день, чтобы они любили тех, кто противится Аллаху и Его посланнику, хотя бы они были их отцами или сыновьями, или их братьями, или их родом"; стремясь уничтожить авторитет "отцов", Мухаммед продолжал борьбу и против авторитета народного собрания, утверждая за собой право распускать его: "Когда говорят вам: "Давайте простор в собраниях!" - то давайте простор, и Аллах даст вам простор. А когда говорят вам: "Вставайте!" - то вставайте" 67 .

В то же время Мухаммед противопоставлял древним заветам новый - клятву верующих единому богу и его пророку: "Верно выполняйте договор с Аллахом, когда его заключили, и не нарушайте клятв после их закрепления: вы сделали Аллаха поручителем за вас"; эта клятва видится ему основой "братства" верующих, которое может быть достигнуто преодолением глубоко укоренившейся вражды между племенами и родами: "Не будьте из числа многобожников, из тех, которые разделили свою религию и стали партиями. Всякая группа радуется тому, что у нее" 68 . Условность этой клятвы проявилась, когда наступил перелом в борьбе между общиной Мухаммеда и корейшитами. Последние были вынуждены разрешить Мухаммеду сначала совершить паломничество в Мекку, а в 630 г. официально сдали священный город одержавшим победу муслимам. Условием сдачи Мекки явилось вступление в общину муслимов корейшитских "знатнейших", которые принесли пророку присягу "под деревом" 69 в долине Мекки.

Однако с вступлением муслимов в Мекку соотношение сил между ними и их вчерашними антагонистами, а ныне "братьями по вере" вновь изменилось в пользу последних: на их стороне было богатство, оставленное им в соответствии с установлениями Корана. Началась беззастенчивая борьба за влияние между богатыми корейшитскими родами, которые в качестве новообращенных претендовали на часть казны общины. "Если им [богачам-лицемерам] дано что-нибудь, они довольны, а если им не дано, то вот, - они сердятся, - с возмущением говорит Мухаммед о притязаниях корейшитов на накопленное общиной богатство. - Милостыня - только для бедных, нищих, работающих над этим, тем, у кого сердца привлечены [видимо, наиболее активным сподвижникам], на выкуп рабов, должникам, на пути Аллаха, путникам" 70 . Впрочем, пророк не придавал "уравнительной" клятве верующих то значение, которое ей приписывают сунна и заодно с ней мусульманская теология, видящая в клятве верности аллаху залог равенства и братства, якобы органически присущих любым мусульманам.

Рядовые муслимы видели, что, проповедуя равенство верующих, Мухаммед создавал собственную знать. Призывая муслимов жертвовать ради верности аллаху родственными узами, пророк постоянно опирался на собственный род. Еще в Мекке


66 Там же, 43.21, 22.

67 Там же, 58.22,12.

68 Там же, 16.93; 30.31.

69 Там же, 48.18.

70 Там же, 9.58,60.

стр. 90


до хиджры он выделил из общины "уверовавших" меньшинство "предваривших" - своих ближайших приверженцев, которым в раю уготовано привилегированное положение по сравнению с другими праведниками 71 . В Медине привилегированная часть муслимой была разделена, на высший (мухаджиры) и низший (ансары) разряды. Выдающееся положение пророка в общине постепенно распространялось на его родственников, которых Мухаммед после победы при Бадре включил наряду с аллахом, собой, сиротами, бедными и путниками в число получателей хумса - пятой части добычи. Впоследствии Мухаммед указывал: "Пророк ближе к верующим, чем они сами, а супруги его - их матери. И обладатели родства - одни ближе к другим, чем верующие и чем мухаджиры" 72 .

Постепенно вырисовывались контуры новой олигархии (клан пророка, мухаджиры и ансары), стоявшей над массой верующих. Определились и парии мусульманского "братства" - пастухи-бедуины: "Сказали бедуины: "Мы уверовали!". Скажи: "Вы не уверовали, но говорите: "Мы покорились", - ибо еще не вошла вера в ваши сердца", - заявлял пророк; требуя, чтобы, мусульмане отвратились от богачей-лицемеров ("ведь они мерзость, и убежище их - геена"), он добавлял: "Бедуины еще сильнее в неверии и лицемерии и способнее не знать границ того, что низвел Аллах своему посланнику" 73 . Идея всеобщего братства уверовавших и их равенства перед единым богом, дающая повод современной мусульманской теологии объявлять Мухаммеда основателем "единой" арабской нации и идеального "бесклассового" исламского государства, была уже при жизни пророка социальной абстракцией.

В заключительных сурах Корана отразился кризис общины, вызванный недовольством широких масс муслимов, пытавшихся еще при Мухаммеде основывать секты и устраивать собственные мечети "из соперничества, из неверия, для разделения среди верующих и для засады тем, кто раньше воевал с Аллахом и Его посланником" 74 . Массы муслимов требовали от Мухаммеда продолжения грабительской войны, видя в ней единственное средство вырваться из нищеты. Однако он опасался, что превращение движения за ислам в традиционную войну ради добычи нарушит достигнутую с таким трудом централизацию общины и вновь приведет к разделению муслимов на роды и племена в соответствии с обычным построением арабского войска того времени. Мухаммед предостерегал муслимов от превращения борьбы за веру в войну ради добычи: "О вы, которые уверовали! Когда отправляетесь по пути Аллаха, то различайте и не говорите тому, кто предложит вам мир: "Ты не верующий", - домогаясь случайности жизни ближней [войны]. Ведь у Аллаха обильная добыча. Таковы были вы раньше, но Аллах оказал вам милость" 75 .

Мусульманская теология, объявившая время правления четырех первых, "праведных" халифов (наместников) из числа ближайших сподвижников Мухаммеда "золотым веком ислама", обходит молчанием тот факт, что насильственное, огнем и мечом осуществленное обращение в ислам кочевой Аравии, междоусобная борьба корейшитской знати за утверждение своих родовых привилегий, стоившая жизни трем из четырех "праведных" халифов и само превращение движения за ислам в небывалый по размаху завоевательный поход арабов на чужие земли явились отрицанием большинства основополагающих положений Корана. Реальный же ислам формировался, по мере становления халифата, на базе оформления экономических и политических принципов взаимоотношений завоевателей с покоренными народами. Именно по мере складывания в границах средневековых мусульманских государств устойчивых этнических общностей постепенно синтезировался "идеальный" облик пророка как символ тех принципов справедливости, братства и единства, которые во все возрастающей степени отрицались исторической реальностью феодальных деспотий мусульманского Востока.


71 Там же, 56.10 - 14, 5 - 5.46, 62.

72 Там же, 33.6.

73 Там же, 49.14; 9.96, 98.

74 Там же, 9.108.

75 Там же, 4.96.

 

Опубликовано на Порталусе 05 июля 2018 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?


КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА (нажмите для поиска): МУХАММЕД, пророк



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама