Ch. HILL. A Turbulent, Seditious and Factious People. John Bunyan and his Church, 1628 - 1688. Oxford. Clarendon Press 1988. XXII, 394 p.

К. ХИЛЛ. Непокорный мятежный и полный разногласий народ. Джон Баниан и его церковь, 1628 - 1688

Имя Джона Баниана широко известно всему миру вот уже в течение 300 лет, Уже в XVII в. в Англии, Ирландии, Шотландии, Уэльсе и Северной Америке его книга "Пути странника" переиздавалась множество раз. В 1685 г. она была переведена на французский, в 1728-м - на польский. В течение XVIII в. "Пути странника", а также другие произведения этого писателя, в частности "Священная война", публиковались в Нидерландах, Германии, Польше (для протестантского населения). В 50 - 60-х годах прошлого века участники восстания тайпинов в Китае читали "Пути странника" наравне с Библией.

Автор нового исследования о Баниане Кристофер Хилл - крупнейший эксперт по истории Английской буржуазной революции и всего XVII века. Его школу прошли ведущие специалисты по Английской революции - Д. Андердаун, Д. Пеннингтон, В. Перл, А. Руте, Дж. Эйлмер и др. В своих исследованиях (Хилл опубликовал более 20 монографий и огромное число статей) он стоит на марксистских позициях; его методология включает анализ расстановки классовых сил, связей между экономическими, социальными, политическими и духовными процессами в обществе на переходном от феодализма к капитализму этапе. Реакционные и ревизионистские тенденции в трактовке событий XVII в. всегда вызывали его решительную критику. Исследование Хилла о Баниане, прежде всего, поражает обилием лежащих в его основе документов. Но не это в ней главное.

Автор определяет свою цель как "попытку вернуть Баниана в тот революционный век, в котором он жил" (с. 3). Другие биографы анализируют либо религиозную сторону его деятельности и мировоззрения, либо его литературные произведения в отрыве от социального контекста эпохи. Хилл хочет показать эпоху, всю совокупность жизни людей через одного человека. И, надо сказать, выполняет эту задачу блистательно. Исследуя жизненный путь и произведения Баниана в тесной связи со всеми областями жизни общества его времени, автор оказывается способным показать не только то, как герой его жил или что он писал, но и что он думал, как чувствовал, что читается между строк его подцензурных произведений и подсказывается конкретными жизненными ситуациями, в которых он оказывался.

Метод исследования, с помощью которого достигается такой эффект, - привлечение необычайно широких и разнообразных материалов для "вхождения" в жизнь бедного ремесленника XVII в. (а таковым и был Баниан). Это учет пуританской и светской литературы, государственной и местной политики, экономики, социальных и межличностных отношений, верований, предрассудков, обычаев и обрядов, всего миропонимания незаметных для сильных мира сего, трудящихся в поте лица индивидов. Когда автор рассказывает, как Баниан после службы в парламентской армии стал по примеру отца лудильщиком, он тут же дает отдельный параграф о жизни, работе, передвижениях, взаимоотношениях английских лудильщиков XVII века. Анализ произведения Баниана "Милость изобилующая" - его духовной автобиографии - снабжен очерком о возникновении духовной биографии в Англии как жанра пуританской исповедальной литературы. Исследованию антиквакерских памфлетов Баниана предпосылается глава о квакерах и рантерах.

Жизнь героя оказывается, тем самым, пронизанной тысячами незримых, но существеннейших связей. В результате создается правдивая, целостная и скрупулезно детальная в одно и то же время картина эпохи, центральное место в которой занимает борющийся, отстаивающий свои убеждения, отчаивающийся, сомневающийся, томящийся в тюрьме целых 12 лет и неуклонно идущий скорбным путем к своему "небесному граду" писатель и проповедник. Историк, читающий книгу Хилла, уяснит для себя многие аспекты переходного от феодальных отношений к капитализму периода. Это и разрушительное воздействие буржуазных отношений на хозяйство мелкого

стр. 169

производителя, и социальный облик множества движений и конгрегации эпохи Реставрации, на которую приходится период творческой активности героя, и социальное лицо самого Баниана и его окружения, и оттенки классовой борьбы в обществе того времени. Хилл тщательно выделяет социальные мотивы в творчестве Баниана.

В монографии детально исследуются духовные влияния, которые испытал Баниан, - Библия, Лютер, книги о марианских мучениках. Внимательно изучает автор верования героя и окружавших его людей; с психологической глубиной изображает его характер и привычки, например, отношение к женщинам; вскрывает глубинные пласты сознания человека того времени, в частности идеи самоотречения и смирения, столь распространенные в литературе; ставит вопрос о христианском идеале жизни как пути к "небесному граду" - спасению души, которого можно достичь, только преодолевая отчаяние, себялюбие и прочие искушения.

Особенно привлекательно в книге живое, заинтересованное отношение автора к своему герою, как и ко всем многочисленным аспектам исследования. Перед нами не холодный аналитик, а живой, сердечный собеседник, ставящий множество вопросов, делящийся своими сомнениями и гипотезами, не сходящий с нравственных позиций, о чем бы он ни писал. Большое внимание уделяется пуританской этике, ее парадоксам. С одной стороны, она поощряла свободное предпринимательство и индивидуализм; с другой - заботилась об общине верующих и особенно ее бедняках: "Тонкая черта отделяет протестантскую этику от неприглядного лица капитализма, черта, которую современные историки, как и теологи того времени, считают столь трудно определимой", - замечает Хилл (с. 21).

В книге вскрыта диалектика протестантской доктрины предопределения и избранничества, связывавшейся в сознании "святых" с мирским преуспеянием; и более того - двойственность отношения к пуританской морали трудящихся бедняков: трудолюбие, трезвенность, благочестие вели к преумножению богатства; но богатому труднее войти в "царствие небесное"; следовательно, от него требовались особые подвиги благочестия и альтруизма. Хилл обращает внимание и на растущие после поражения революции признаки неверия и скептицизма, опасные не только для социального порядка, но и для общественного сознания в целом (с. 59). Вольно или невольно автор связывает происходившее 300 с лишним лет назад с тем, чем живут мыслящие люди сегодня, а также и с тем, чем они жили всегда. Об этом говорит и такая деталь. Центральный образ книги, как и творчества Баниана, - странник на жизненном пути, обремененный грузом своих грехов, ужаснувшийся видением грядущей огненной катастрофы, взыскующий истины.

Книга рождает многие вопросы. Во-первых, почему русскому читателю совершенно не известен Баниан? Тут можно говорить об отсутствии реформации в России, о тесной сращенности официальной церкви и государства, об экономической и культурной отсталости русского сектантства, о запрещении религиозной литературы после революции. Но разве образ обремененного грехом одинокого странника, взыскующего истины и "града небесного", чужд русскому сознанию, русской культуре? Во-вторых, почему признанные во всем мире книги Хилла известны у нас только узким специалистам, а его имя долгие годы замалчивалось в советской историографии? Почему из всего богатства его творчества на русский язык переведена только самая ранняя, самая краткая его работа об Английской революции, написанная в 1940 году?¹ Может быть, стоит перевести и издать книгу Хилла о Баниане?

¹ Хилл К. Английская революция. М. 1947.