Рейтинг
Порталус

Социальная мобильность приходского духовенства в Вятской епархии в середине XIX - начале XX в.

Дата публикации: 14 января 2021
Автор(ы): А. В. Скутнев
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
Источник: (c) Вопросы истории, № 11, Ноябрь 2007, C. 146-150
Номер публикации: №1610627082


А. В. Скутнев, (c)

По утвердившемуся в исторической науке мнению социальная мобильность в духовном сословии до 1860-х годов носила односторонний характер. Духовенство "много отдавало, а получало из других сословий мало". Благодаря церковным реформам Александра II социальная мобильность должна была существенно увеличиться и изменить свой односторонний характер, так как высокая социальная мобильность является одним из показателей открытого бессословного общества. Исходя из естественного прироста, который был достаточно высок, белое духовенство в XIX в. должно было увеличиться минимум в 2,5 раза, однако реально оно увеличилось лишь в 1,3 раза. Первым на это несоответствие обратил внимание Б. Н. Миронов. По произведенным им подсчетам, общая численность белого духовенства Европейской России и Сибири в 1897 г. должна была достигнуть 570 тыс. человек. В действительности она составила всего 240 тыс. человек1.

 

В период с 1858 по 1917 г. общая численность белого духовенства в России увеличилась на 28,7%. В Вятской епархии за 60 лет белое духовенство увеличилось менее чем на 5% с 14289 до 15 тыс. человек2. Связано это с тем, что государство во второй половине XIX в. провело ряд законов, направленных на разрушение духовного сословия. Первым шагом к ликвидации сословия принято считать закон от 26 мая 1869 г., который гласил, что "дети духовенства не принадлежат лично к духовному званию". Отныне они указывались только для сведений в послужных списках отцов. "Сыновьям как священнослужителей, так и церковных причетников, не посвящающим себя на службу церкви в духовном звании, предоставлялось а) поступить в службу военную или гражданскую б) обращаться по желанию их к торговле, промышленности и другим частным занятиям"3. Далее последовал закон 11 июля 1869 г., который отменял наследование духовного звания от отца к детям. Эти законодательные акты официально сделали духовное сословие свободным для выхода, что соответствовало общему курсу правительства, направленному на сокращение священно- и церковнослужителей.

 

Не следует, однако, преувеличивать значение законов 1869 года. Они лишь подтвердили существующее положение, когда дети священно- и церковнослужителей массово выходили из духовного ведомства. Только за первую половину 1869 г. в Вятской епархии из духовного звания вышло 12 человек. Двое поступили в военное ведомство, остальные в гражданское. В числе вышедших из духовного звания был и знаменитый русский художник Виктор Васнецов, который 6 мая был уволен из высшего отделения Вятской духовной семинарии в Санкт-Петербургскую императорскую академию художеств4.

 

 

Скутнев Алексей Владимирович - кандидат исторических наук, старший преподаватель Вятского государственного гуманитарного университета.

 

стр. 146

 

 

Можно условно выделить две группы детей священно- и церковнослужителей, которые воспользовались ликвидацией сословных ограничений. В первую группу вошли выпускники духовных учебных заведений. 24 декабря 1842 г. был издан нормативный акт "о праве церковнослужителей и детей их, по окончанию курса учения в духовных семинариях, вступать во все ведомства гражданской службы"5. Не могли быть приняты на гражданскую службу только исключенные из семинарии за дурное поведение. Закон 29 сентября 1865 г. "о порядке увольнения из духовного звания в светское воспитанников, окончивших курс семинарского учения", подтвердил закон 1842 года6. Семинаристы могли выйти из духовного звания по их просьбе, а выпускники духовных академий лишь с разрешения Синода.

 

Уровень духовной школы не уступал светской. Спрос на грамотного специалиста, владеющего иностранными языками, был очень большим. О том, что в Вятской епархии в 1860-е годы "сообразительные семинаристы шли в губернское правление, где вице-губернатор Батурин принимал их очень охотно, считая лучшими работниками" писал священник Н. Н. Блинов7. При этом окончившие семинарию по первому разряду сразу получали чин XII класса (как окончившие университеты), а выпускники духовной академии - чин IX класса. Все классные чины давали личное дворянство, а значит, попав на гражданскую службу, дети духовных лиц повышали свой социальный статус. Понятно желание светских структур заполучить к себе лучших учеников. Однако таких лиц даже среди приходского духовенства было крайне мало. Их ценили и в духовном ведомстве, предоставляя богатые приходы в губернском городе или в уездах, а также приглашая на работу в духовные учебные заведения. Из 10 протоиереев Вятки в начале XX в. семь человек закончили Вятскую духовную семинарию по первому разряду8.

 

Выходцы из духовного сословия пополняли главным образом ряды бюрократии, разночинцев, интеллигенции и воинских чинов. Можно говорить о социальной мобильности духовенства только как социальном подъеме из духовного сословия в занимающие более высокий статус группы населения. В середине XIX в. выходцы из духовенства составляли 20% российских чиновников I - XIV классов, 35% преподавателей светских учебных заведений и 30% гражданских врачей9. Хотя среди всех воинских чинов было только 0,2% поповичей, но они составляли большую часть военных врачей10. Во второй половине XIX - начале XX в. интенсивность межсословных перемещений увеличилась. Выходцами из духовенства были многие государственные деятели и деятели культуры: В. О. Ключевский, Д. Н. Мамин-Сибиряк, В. А. Крылов, П. П. Ершов. Среди провинциальных историков до 1917 г. дети духовных лиц составляли подавляющее большинство. Вятские историки И. М. Осокин, Н. Н. Блинов, А. С. Верещагин родились в семьях священнослужителей. Вятский историк и этнограф П. Н. Луппов, выгнанный из Казанской духовной академии, легко смог поступить в Вятскую городскую управу. Один его брат стал управляющим публичной библиотекой, а другой врачом в Томске.

 

Вторую группу детей духовенства, которую необходимо учитывать, затрагивая вопрос социальной мобильности, составляют те, кто учился в светских учебных заведениях. Это достаточно специфическая группа. Многократное увеличение ее численности во второй половине XIX в. может служить доказательством ликвидации сословия. Приходское духовенство вместо того, чтобы обучать своих детей в духовном училище, а затем в семинарии и академии, отдавало их в гимназии и университеты. Всех детей духовенства, обучавшихся в светских школах, можно считать покинувшими сословие. Окончив гимназию или университет, они бы вряд ли согласились работать церковнослужителями, а именно это место они могли занять без специального духовного образования.

 

В середине XIX в. практически не встречается случаев обучения детей духовенства в светских школах. Это может служить свидетельством того, что социально привлекательным для них было служение в духовном ведомстве. Заранее никто не готовился к выходу из сословия. В начале XX в. уже 51% сыновей священно- и церковнослужителей Вятки школьного возраста обучались в светских школах, главным образом в гимназии и очень мало в реальном училище, 9% были студентами светских вузов. В духовных учебных заведениях обучалось только 38% детей. Иной была ситуация среди детей сельского духовенства. Там только 11% обучались в светских учебных заведениях. Остальные 89% выбрали обучение в духовной школе11. Священник Н. Кипарисов писал по этому поводу: "... многие и многие семинаристы бегут из духовного звания. Да и сами родители иногда детей своих уводят со своей тяжелой, крестной дороги, отдавая их в светские учебные заведения"12.

 

В Вятской епархии социальная мобильность среди духовенства во второй половине XIX - начале XX в. была достаточно интенсивной. Университета в губер-

 

стр. 147

 

 

нии не было, следовательно, выпускники Вятской духовной семинарии по качеству полученного образования были выше остального населения. Блинов отмечал, что именно из семинаристов создавалась администрация в уездах и в Вятке13. По подсчетам С. А. Трушкова, выходцы из духовного сословия являлись самой многочисленной группой среди чиновничества Вятской губернии, составляя в 1865 г. 34,12% чиновников низших классов и 50% чиновников канцелярии губернатора и губернского правления14.

 

Среди детей приходского духовенства Вятки начала XX в. встречаются два земских начальника, директор школы штейгеров в Санкт-Петербурге, товарищ прокурора Вятского окружного суда, присяжные поверенные Нижегородского и Вятского окружного судов, чиновник Вятской казенной палаты, помощник капитана, сотрудник министерства путей сообщения, ветеринарный врач императорского завода, врач Слободского уездного ведомства, ветеринарный врач Вятского земства, преподаватель частной школы в столице, учитель Орловского земского училища, два преподавателя мужской гимназии, подпоручик стрелкового полка, двое военных не указанных родов войск. Таким образом, 22 (21%) из 102 указанных сыновей священно- и церковнослужителей Вятки работали в гражданском или военном ведомствах. Духовную службу избрали только 8 человек или 8%. Однако не следует считать, что духовная служба в начале XX в. полностью утратила привлекательность для приходского духовенства. Только 9% детей сельских священно- и церковнослужителей Вятского уезда оставили духовное ведомство, а стали клириками 17%15. Тем не менее, определенная тенденция увеличения выходящих из духовного сословия была. В списках детей приходского духовенства Вятки в середине XIX в. не было ни одного оставившего духовную службу16.

 

Кроме детей духовенства, покидавших духовное сословие во второй половине XIX - начале XX в., увеличилось число священно- и церковнослужителей, слагающих сан17. Законодательство в отношении лиц, слагающих духовный сан, в дореформенный период было очень строгим. В 1839 г. слагающим с себя сан по желанию запрещалось поступать на гражданскую службу: священникам в течение 10, а диаконам - 6 лет. В 1842 г. для лишенных духовного сана "за пороки и неблагочинные поступки" сроки были удвоены18. Однако имеется немало свидетельств того, что данное положение не соблюдалось. Ежегодно покидали сословие до 3% служащего духовенства19. Общее число священно- и церковнослужителей, сложивших сан в сравнении с общим числом покинувших сословие было мизерным. В Вятской епархии снятие сана было крайне редким явлением. Лишь после 1905 г. случаи выхода из сословия стали регулярными. В 1909 г. из духовного сословия вышли трое: священник Кошуров, диакон Будрин, преподаватель Вятской духовной семинарии Сергиев20. О снятии сана писала постоянно критикующая православное духовенство газета "Вятская речь". Целое событие сделали из случая добровольного ухода на фронт дьякона Богоявленского собора Вятки в 1915 году21.

 

Покидающие духовное сословие не порывали связей с ним даже спустя несколько поколений. У них оставались многочисленные родственники среди приходского духовенства. Н. С. Лесков вспоминал, как поражали его визиты к родственникам в монастырскую слободу, где проживали ожидающие наказания церковного суда22.

 

Духовное сословие стало открытым для иных сословий намного позже, чем само стало пользоваться возможностью выхода. Это не случайно. Церковные реформы Александра II преследовали цель сократить ряды приходского духовенства. Только когда в последней четверти XIX в. обнаружился недостаток священно- и церковнослужителей, государство рассмотрело возможность привлечения в состав духовенства иносословных граждан. Данной возможностью воспользовались большей частью крестьяне, в меньшей мере городские обыватели. Для остальных сословий стать приходским священником означало опуститься вниз по социальной лестнице. В середине XIX в. все священно- и церковнослужители Вятской епархии происходили из духовного звания. Но постепенно ситуация начинает меняться. В мае 1869 г. крестьянин Глазовского уезда М. Рябов по прошению был принят в духовное звание23. Массовый приток в ряды приходского духовенства представителей других сословий начался после 1885 г., когда было разрешено назначать священниками лиц без специального образования.

 

В начале XX в. 12% вятского приходского духовенства составляли выходцы из других сословий. Подавляющее большинство - 80% из них были детьми крестьян, а 20% - детьми мещан, учителей и чиновников. Они становились главным образом церковнослужителями. 24% причетников Вятской епархии были выходцами из других сословий. Среди диаконов иносословных было 6%, а среди священников всего 3%24. Это не было дискриминацией по происхождению. Большая часть детей подат-

 

стр. 148

 

 

ных сословий заканчивала только нижнюю образовательную ступень. Те же, кто заканчивали Вятскую духовную семинарию, становились священниками и диаконами. Священник с. Тихвинского Вятского уезда А. Ф. Домнин, сын крестьянина, закончил Вятскую духовную семинарию с аттестатом второго разряда. Проработав два года учителем церковно-приходской школы, он был поставлен в сан в 1898 г. в возрасте 23 лет. Выходцы из податных сословий, изъявляющие желание вступить в духовное звание, обязаны были получить увольнительное свидетельство от сельского общества. Затем они по разрешению епархиального начальства приступали к работе исполняющими обязанность псаломщика. В случае правильного ведения дел, а также при условии хорошего поведения через несколько лет на основании ст. 365 Свода законов о состояниях они принимались на штатную вакансию и включались в духовное звание25. Выходцы из других сословий имели равные права с детьми духовенства. Показателен пример последнего дореволюционного епископа Камчатского Нестора (Анисимова Н. А.), сына военного г. Вятки, который, закончил миссионерское отделение Казанской духовной академии.

 

24% священно- и церковнослужителей Вятской епархии состояли в браке с женщинами не из своего сословия. Священники женились чаще на дочерях чиновников, а псаломщики на крестьянках и мещанках. В свою очередь и духовенство выдавало своих дочерей замуж за представителей других сословий. 24% девушек духовного звания в Вятской епархии в начале XX в. вступили в брак с иносословными гражданами. Среди них были пристав, железнодорожный служащий, купец, помощник аптекаря, кассир банка, крестьянин, член губернского присутствия, товарищ прокурора, коллежский секретарь, бухгалтер, студент электротехнического института26. Большинство духовных лиц выдавало своих дочерей замуж за чиновников, вероятно, именно эту социальную группу они считали равной себе или даже более предпочтительной в социальном плане.

 

Даже протоиереи активно пользовались отменой сословных ограничений. В начале XX в. из 22 сыновей 9 протоиереев Вятки только 1 стал священником - старший сын протоиерея Всесвятской церкви Н. С. Серебренникова - Алексей. 12 из 21 дочери протоиереев Вятки были выданы замуж за представителей других сословий или стали работать в гражданском ведомстве. Например, все дети настоятеля Спасского собора Вятки протоиерея Н. П. Кувшинского оставили духовное ведомство. Сергей, закончив МГУ, стал преподавателем в частной школе в Санкт-Петербурге, Николай работал судебным следователем Вятского окружного суда, Леонид обучался в Казанском университете, дочь Вера вышла замуж за члена губернского присутствия27.

 

В особую подгруппу среди лиц, пополнивших духовное сословие в XIX в., можно выделить представителей нерусских народов. Если выходцы из податных сословий становились священно- и церковнослужителями во всех епархиях, то "инородцы" принимались в ряды духовенства только в епархиях со сложным конфессиональным и национальным составом населения. Это вполне объяснимо. Во-первых, они владели языками местного населения. Считалось, что священникам "из своих" будет больше доверия. Во-вторых, воплощали в себе идею единства православных верующих независимо от национальности. Постановлениями Синода 1841 и 1842 гг. в Российско-американских колониях, Камчатской и Охотской областях было разрешено принимать в духовное звание туземцев. Затем подобная практика была применена и к другим народам, в частности к народам Поволжья. В такой многонациональной епархии как Вятская нерусское население также старались привлечь в ряды священно- и церковнослужителей. По первой переписи 1897 г. среди вятского духовенства было 6 удмуртов и 7 марийцев, что составляло лишь 0,05% всех клириков28.

 

Социальная мобильность в духовном сословии во второй половине XIX - начале XX в. в сравнении с предшествующим периодом еще более увеличилась. Процесс принял необратимый характер. Это характерно для городского духовенства и в гораздо меньшей степени для сельского. Тем не менее, направление социальной мобильности почти не изменилось. По-прежнему дети священно- и церковнослужителей в массовом порядке покидали сословие. Частыми становились браки девушек из духовного сословия с представителями иных сословий. Встречный процесс социальной мобильности в приходское духовенство начался лишь в последней четверти XIX века. Однако он ощущался лишь на уровне церковнослужителей, пополнявшихся, главным образом, выходцами из податных сословий.

 

стр. 149

 

 

 

Примечания

1. МИРОНОВ Б. Н. Американский историк о русском духовном сословии. - Вопросы истории, 1987, N 1, с. 155.

2. Памятные книжки и календари Вятской губернии за 1858 - 1916 гг.

3. Полный свод законов (ПСЗ). 1869. Т. XLIV, N 47138.

4. Вятские епархиальные ведомости (ВЕВ), 1869, N 11, с. 224.

5. ПСЗ, 1842. Т. XVII, N 16347.

6. ПСЗ, 1865. Т. XL, N 42507.

7. БЛИНОВ Н. Н. Дань своему времени. - Урал, 1981, N 2, с. 178.

8. Государственный архив Кировской области (ГАКО), ф. 237, оп. 70, д. 374.

9. МИРОНОВ Б. Н. Социальная история России периода империи (XVII - начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Т. 1. СПб. 2000, с. 135.

10. Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб. 1995, с. 288.

11. Расчеты автора. ГАКО, ф. 237, оп. 70, д. 374; 211, 260.

12. КИПАРИСОВ Н. Жизнь православного сельского духовенства по изображению светской литературы 1904 года. - Странник, 1905, январь, с. 71.

13. БЛИНОВ Н. Н. Ук. соч., с. 178.

14. ТРУШКОВ С. А. Административно-полицейские органы Вятской губернии второй половины XIX - начала XX вв. Автореферат канд. диссертации. Ижевск. 2001.

15. Расчеты автора. ГАКО, ф. 237, оп. 70, д. 374.

16. Там же, д. 211.

17. МИРОНОВ Б. Н. Американский историк о русском духовном сословии, с. 155.

18. ПСЗ. 1839. Т. XIL, N 12148; 1842. Т. XVII, N 15725, 16053.

19. МИРОНОВ Б. Н. Американский историк о русском духовном сословии, с. 155.

20. ГАКО, ф. 237, оп. 220, д. 510, 511, 512.

21. Вятская речь, 1915, N 208, с. 3.

22. ЛЕСКОВ Н. С. Собрание сочинений в 12-ти томах. Т. 6. М. 1989, с. 192.

23. ВЕВ, N 13, 1869, с. 249.

24. Расчеты автора. ГАКО, ф. 237, оп. 70, д. 260, 374.

25. Там же, д. 374, л. 689 об.; д. 233, л. 25.

26. Расчеты автора. ГАКО, ф. 237, оп. 70, д. 260, 300, 374, 826.

27. Там же, д. 374, л. 165 об.; 4 об.

28. Первая всеобщая перепись населения Российской империи. 1897. Т. X. Вятская губерния. Вятка. 1904, с. 6.

Опубликовано на Порталусе 14 января 2021 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама