С. ТОМИОКА. Исследование по экономической истории России второй половины XIX - начала XX века

Дата публикации: 15 апреля 2021
Автор: И. А. ДЬЯКОНОВА →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ЭКОНОМИКА РОССИИ →
Номер публикации: №1618468317 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!

С. ТОМИОКА Росиа-кэйдзай кэнкю: 19-сэйкико: хан- 20 сэйкисето. Токио. "Ю:хикаку". 1998. 334 с.

Исследования профессора С. Томиоки (Хиросимский университет), затрагивающие широкий и многообразный круг проблем российской и мировой экономической истории, являются одними из наиболее интересных и значимых среди японских изысканий в данной области. Томиока отмечает, что "исследование экономической истории России уже на протяжении весьма длительного периода демонстрировало крупные успехи"; среди

стр. 170

таких достижений отмечаются народнические, а также марксистские течения (с. 1). Однако он справедливо обращает внимание на политическую ангажированность представителей этого направления, как равным образом и их оппонентов. Среди наиболее важных проблем, связанных с экономической историей царской России, японский ученый выделяет такие вопросы, как международная позиция России и ее шансы в сообществе мировых держав в конце XIX- начале XX века. Он особо обращает внимание на то, что Россия, "с запозданием вступившая на стезю капиталистического развития", начала активно привлекать в свою экономику зарубежный капитал, принимая тем самым сильные импульсы от стран-лидеров мирового капитализма. Томиока полагает, что при анализе российского капитализма нельзя, как это делают очень многие специалисты, пишущие поданным проблемам, абстрагироваться от внешней торговли или считать ее третьестепенным фактором.

Автор также советует не слишком абсолютизировать английскую модель развития капитализма, любое "отступление" от стадиального стандарта которой, подчас уже рассматривается как девиация. Томиока показывает, что стимулировавшаяся сверху (под давлением уроков поражения в Крымской войне) российская индустриализация протекала в условиях существовавшей в 60-70-е годы XIX в. системы свободной торговли. Результатом индустриализации было увеличение сети железных дорог, становление обрабатывающей и железоделательной промышленности более современного типа. В то же самое время России приходилось ввозить железо, сложные машины, что привело на определенном этапе к внешнеторговому дефициту, резкому превышению ввоза над вывозом. Россия во второй половине 80-х годов перешла к защитительному типу внешнеторговой политики, причем бездефицитность ее внешнеторгового баланса начала обеспечиваться экспортом продовольствия (прежде всего зерновых).

Томиока приходит к выводу, что на протяжении XIX столетия структура российской внешней торговли демонстрирует весьма явственный поворот от экспорта сырья и полуфабрикатов (на фоне ввоза продовольствия из-за рубежа) к самостоятельному экспорту продовольствия (на фоне ввоза сырья и полуфабрикатов); стержнем системы экспорта продовольствия стал экспорт зерновых. Рассматривая российских внешнеторговых партнеров, японский историк особо выделяет среди них Германию, которая, стремительно продвигаясь в 70-е годы XIX в. по пути индустриализации и сопутствовавшей ей урбанизации, превратилась из страны, имевшей в своем активе излишки зерна, в страну, где явственно ощущался его недостаток. Россия на протяжении многих лет осуществляла экспорт зерновых в Германию. Но в XX в. ее все активнее начали вытеснять США и Аргентина. В самой Германии накануне первой мировой войны начал расти экспорт пшеницы. Другим экспортным партнером России (по продовольствию) во второй половине XIX в. была Англия, импортировавшая в основном российский овес. Однако постепенно на первый план в мировых сельскохозяйственных приоритетах выходят иные культуры, а овес стало возможным закупать и в других странах. Таким образом, в этой сфере Россия уже начала терять свою монополию. Сокращались поставки в Англию и российской пшеницы. Налицо было также несоответствие качества российской пшеницы требованиям, предъявлявшимся к ней Англией.

Неопределенными были и перспективы поставок Россией сельскохозяйственной продукции в другие страны. Если Франция, к примеру, в 60-х годах XIX в. получала пшеницу из Турции и России, а в 80-е годы - из России и США, то ко времени первой мировой войны наблюдается явная диверсификация ее поставщиков. Развитие мукомольной промышленности в самой Франции дало ей возможность экспортировать первоклассную муку и вытеснить Россию, одно время утвердившуюся на рынках продовольствия Турции и Египта. Томиока подробно характеризует основные особенности зарубежных инвестиций в экономику царской России (с. 304-306). Накануне первой мировой войны французские инвестиции в экономику царской России составляли 65 % в общей сумме капитала, голландские - 10 %, немецкие - 10 %, английские-5 %. Что касается российских железных дорог, то Франция вложила сюда 40 % от общей суммы иностранного капитала, Германия - 35 %, Англия - 17 %, Голландия - 8 %. Автор подробно разбирает формы, в которых иностранный капитал внедрялся в народное хозяйство России и справедливо отмечает, что Англия, в частности, предпочитала холдинговые формы (с. 306).

Японский ученый приходит к выводу, что и в начале XX в. (в частности, накануне первой мировой войны) российский внешнеторговый баланс продолжал оставаться бездефицитным, однако его общие показатели ухудшились. Основная причина этого, по мнению Томиоки, заключалась в том, что вывоз пшеницы в этот период из России уменьшился, причем подобное положение

стр. 171

не мог компенсировать даже увеличивавшийся вывоз ячменя. Хотя на западные рынки продолжали экспортироваться русские яйца, масло, лес, однако их значение в общем экспортном потоке так и не смогло сравняться по своей значимости с вывозом Россией пшеницы. Если в конце XIX в. Россия экспортировала на зарубежные рынки немалые количества сахара, каменного угля, нефтепродуктов, в частности, керосина, то в XX столетии объем экспорта этих товаров уменьшился (с. 313).

Томиока считает, что в начале XX в. Россия уже достигла такого уровня своего развития, что стала опасна для своего основного соперника- Германии. Решение этого противоречия было возможно лишь военным путем. Бесконфликтное продолжение модернизации, по мнению автора, было также по меньшей мере проблематично, так как, несмотря на продолжавшиеся относительно высокие темпы экономического роста, Россия уже во многом начинает исчерпывать потенции того пути развития, который позволял ей ранее успешно продвигаться вперед в экономическом развитии. Это касалось и самой системы экспорта, а также выплат по иностранным займам и фрахтам.

Кроме того, по мысли японского ученого, экономическое развитие царской России весьма недостаточно сказывалось на "чувстве равенства", существовавшем в менталитете народа. С 1861 по 1913г. душевой доход увеличился не более, чем в 1,7 раза. Некоторое сглаживание противоречий произошло лишь в результате возможности "выкупа крестьянами земли у поместной аристократии" (с. 315). В начале XX в. царской России требовались политические реформы, ибо "лаг (расхождение по амплитуде), создавшийся между политическим строем царской России и ее экономическим развитием стал слишком велик"; "в этих условиях наступил 1917 год" (с. 316).

Один из наиболее солидных и крупных современных научных журналов по экономической и финансовой истории "Financial History Review" в одной из недавних статей указал, что "лингвистические ограничения блокируют знакомство большей части специалистов в области экономической и финансовой истории с интереснейшим (и растущим) японским исследовательским пластом в данной области" ¹ . Это полностью относится и к монографии профессора Томиоки, с глубокими и продуманными выводами которого относительно течения российской и мировой экономической истории в конце XIX - начале XX века едва смогут познакомиться наши специалисты в этой области.

Примечания

1. Financial History Review. Vol. 1, pt. I, April 1994, p. 22.

Опубликовано 15 апреля 2021 года