РОССИЙСКО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ: УСПЕХИ И НОВЫЕ ВЫЗОВЫ РОССИИ

Дата публикации: 25 мая 2023
Автор: В. МИХЕЕВ →
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ЭКОНОМИКА РОССИИ →
Источник: (c) Азия и Африка сегодня 2005 № 1 →
Номер публикации: №1684966563 / Жалобы? Ошибка? Выделите проблемный текст и нажмите CTRL+ENTER!

В. МИХЕЕВ , член-корреспондент РАН, заместитель директора ИД В РАН, директор Программы "Азиатская безопасность" Московского центра Карнеги

Современные российско-китайские отношения характеризуются новой двойственностью.

С одной стороны, Россия стала больше внимания уделять вопросам сотрудничества с Китаем. Несколько приглушены (хотя и не устранены) антикитайские настроения на политико-психологическом уровне. Официальная Москва оценивает российско-китайские отношения в целом как "доверительные" и "беспроблемные".

Состоявшийся в октябре 2004 г. визит президента РФ В. Путина в КНР подвел черту под целым этапом развития российско-китайских отношений в постсоветскую эпоху. Символическим знаком этого стало подписание комплекса документов о границе и, тем самым, закрытие темы пограничного размежевания. Суть пройденного этапа - создание институциональной инфраструктуры двустороннего сотрудничества, которая позволяет большинство проблем двусторонних отношений переместить с политического уровня на уровень рутинной работы российской и китайской государственной бюрократии.

Это относится и к проблеме китайской миграции в Россию, размеры и опасность которой с непонятной постоянностью преувеличиваются российской прессой и определенными политическими кругами. Годовое количество "человеко-поездок" из Китая в Россию составляет порядка 800 тыс. человек (из России в Китай - около 1,5 млн), из которых 30 - 50 тыс. человек нарушают российское иммиграционное законодательство. На Дальнем Востоке постоянно пребывает около 200 тыс. китайцев, или 3 - 4% населения региона, что примерно соответствует дореволюционному (1917 г.) уровню в 5%.

При этом китайская сторона не имеет государственной программы поддержки китайской "демографической экспансии" в Россию и так же, как и российская, полагает, что с нарушителями закона надо поступать по всей его строгости.

Здесь хотелось бы подчеркнуть, что неправильно говорить, будто в российско-китайских отношениях "нет проблем", в том числе и миграционных. Проблемы есть и будут. Это жизнь. Но важно другое. Важно, что стороны продемонстрировали наличие политической воли и сумели создать двусторонние механизмы открытого обсуждения и решения этих проблем.

Позитивным изменениям в динамике российско-китайских отношений последнего времени во многом способствовала политика Китая, который:

- попытался привлечь внимание российского руководства к китайской проблематике;

- занимал доброжелательную для Кремля позицию по наиболее чувствительным для него моментам: перспективы демократического развития России и ситуация на Кавказе;

- развивал консультации и взаимодействие с Россией в ООН и по региональным конфликтам (Северная Корея).

К новым позитивным моментам в подходах России к Китаю надо отнести следующее.

Первое. Москва больше стала искать "точки взаимодействия с Китаем", в частности, по борьбе с терроризмом, трансграничной преступностью и т.д. И меньше - концентрироваться на мерах "противодействия Китаю" (нелегальная эмиграция, незаконная трудовая деятельность и т.д.).

Второе. Правительство и бизнес, наконец, увидели, что экономический рост Китая превращает его в крупного глобального игрока на мировых рынках, в том числе рынках сырья и капитала, что открывает новые возможности для России. Наряду с военно-техническим сотрудничеством, Россия начинает активно акцентировать такие направления, как поставки в Китай нефти, газа, электроэнергии, предоставление космических телекоммуникационных услуг, атомная энергетика, а также привлечение китайского капитала в те отрасли российского Дальнего Востока (инфраструктура, геологоразведка), куда сам российский капитал идет слабо, считая их малорентабельными. А вне сферы делового внимания России остается еще огромный, второй по масштабам в Азии после японского и подготовленный к либерализации в ближайшие 2 года, китайский фондовый рынок.

Третье. Россия положительно оценила смягчение требований Китая по ВТО и ослабление давления на Россию по вопросу строительства нефтепровода в Дацин.

С другой стороны, в России сохраняются антикитайские настроения и опасения по поводу действий Китая, способных, по мнению сторонников политики "сдерживания Пекина", нанести ущерб российским интересам. Это в какой-то мере напоминает ситуацию в российско-американских отношениях, когда хорошие договоренности наверху тормозились старыми страхами и недоверием на средних уровнях российской и американской бюрократии и в СМИ.

Отсюда в российско-китайских отношениях одновременно с положительными тенденциями появляются новые "поля напряженности". В их основе - неготовность России, уже признающей за Китаем важную мировую экономическую роль, согласиться де-факто - де-юре Москва не возражает - и со стремлением Пекина усилить свою политиче-

стр. 2

скую роль в региональной и глобальной политике.

Вслед за ростом экономической мощи и в преддверии экспансии китайского капитала за рубеж (общий объем китайских инвестиций за рубежом составляет 30 млрд. долл., однако сейчас Китай намерен только в Россию вложить 12 млрд. долл. в ближайшие 5 - 10 лет) КНР изменяет свою внешнюю политику.

Суть новой китайской внешнеполитической стратегии в следующем:

- переход от пассивной линии поведения, нацеленной на создание благоприятных внешних условий для внутренних реформ, к активной, призванной превратить Китай в реального участника глобальных трансформаций во внешней политике, военной политике и политике безопасности;

- переход от политики приоритетности двусторонних связей к многосторонней дипломатии;

- защита за рубежом, активная и часто агрессивная, интересов Китая, китайского бизнеса и китайских граждан.

Данной стратегии отвечает новое позиционирование Китая на международной арене. КНР позиционирует себя как набирающая глобальную значимость сила, которая пока не уверена в своих ресурсах и не имеет таковых, чтобы играть лидирующие роли в мировой экономике и политике, как не уверена и в выгодной для Пекина реакции мирового сообщества на восхождение Китая. А отсюда и действующая, хотя и с возрастающей жесткостью (вслед за ростом стратегической мощи), но пока осторожно. Китай ищет равноправного сотрудничества с Западом в поддержании глобальной и региональной стабильности, но не готов и не желает пока брать "излишнюю" ответственность за это и лишаться торговых преимуществ "развивающегося государства".

КНР рассматривает Россию как второго, после США, "игрока" в вопросах стратегической стабильности и ракетно-ядерной сфере; как важный источник поставки энергоресурсов, научных технологий и военно-технической - пока не преодолено эмбарго на поставки военной техники в Китай из США и ЕС - продукции; и как важный (хотя и не главный) рынок сбыта китайской продукции ("челночная" торговля ширпотребом, автомобили и т.д.) и услуг рабочей силы.

В Азиатско-Тихоокеанском регионе Китай воспринимает Россию как неглавного игрока.

Россия для Китая:

- партнер по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), что открывает возможности для поиска вариантов взаимодействия с Китаем по новым угрозам в Центральной Азии;

- участник шестисторонней встречи по Корее, что обеспечивает присутствие России в этом формате;

- страна, присутствующая в АТЭС, что отражает реальную малозаметную роль России в этом Форуме.

Главным краткосрочным вызовом новой внешнеполитической линии КНР является тайваньская проблема. Для предотвращения оформления юридической основы тайваньской независимости в ближайшие 2 - 4 года Китай может пойти как на форсированное углубление отношений с США, видя именно в Америке главный фактор сдерживания процессов тайваньской независимости, так и на обострение отношений с Западом из-за Тайваня. Последнее представляется хотя и менее вероятным, но потенциально более опасным для развития Китая и внутриполитических позиций нового китайского руководства.

Выработка оптимальной реакции России на изменяющееся глобальное позиционирование Китая и составит, скорее всего, основное содержание нового этапа развития российско-китайских отношений после завершения первого этапа видимых успехов российской дипломатии на китайском направлении.

Суть такой оптимальной реакции в том, чтобы смотреть на российско-китайские отношения объективно - как на отношения стратегических партнеров, но и одновременно - стратегических соперников. И стремиться усиливать партнерскую составляющую наших отношений и уменьшать удельный вес соперничества - причем, делать это в условиях, когда КНР все более активно и напористо заявляет о своих глобальных и региональных интересах. И все более активно и напористо стремиться участвовать в создании новой мировой архитектуры безопасности и сотрудничества.

Усиление партнерской составляющей против составляющей под названием "соперничество" предполагает не сдерживание выхода Китая "за свои границы", а использование этой "энергии нового мирового игрока" в интересах развития глобальной и региональной экономики и глобальных и региональных режимов безопасности. Что, в конечном счете, и отвечает стратегическим национальным интересам России в их прочтении через призму глобализации мировой экономики, политики и сферы безопасности.

При этом важно учитывать, что реакция мирового сообщества, в том числе и России, на ре-

стр. 3

гиональные и глобальные инициативы КНР имеет большое значение для китайского руководства и влияет на последующие шаги глобализирующегося Китая, который, так же, как и мы, смотрит на международные отношения в системе координат "сотрудничество - соперничество".

Пока же в российском подходе к новому, глобально значимому Китаю - в противоположность уже укрепившемуся пониманию важности развития двусторонних российско-китайских отношений - сохраняется немало настороженности, укрепляющей позиции компонента "соперничество" в ущерб "сотрудничеству". Прежде всего, Россия опасается усиления китайского влияния в Центральной Азии - регионе, за счет которого Москва стремится упрочить глобальное военно-политическое позиционирование России. Настороженность вызвали последние шаги Пекина по предоставлению странам ШОС торгового кредита на 900 млн. долл. Ответными шагами Москвы стали экономические "уступки" России странам СНГ, которые оцениваются в 700 - 800 млн. долл., и наращивание военных поставок в центрально-азиатские страны-члены Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) по внутрироссийским ценам.

С настороженностью было воспринято Москвой начало китайско-казахского сотрудничества по строительству нефтепровода из Казахстана в Китай, равно как и американо-китайское сотрудничество по освоению месторождений нефти Боахайского залива. Оба проекта рассматриваются некоторым российскими кругами как рычаг давления Китая на Россию "в отместку" за то, что Россия отказалась от строительства нефтепровода в Дацин.

Можно ожидать скрытого усиления соперничества России и Китая на пространстве Центральной Азии, в том числе в рамках ШОС. Россия будет стремиться не пустить Китай в зону своего влияния в Центральной Азии, укрепляя ОДКБ, ЕвраЗЭС, Единое Экономическое пространство (Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан) и отодвигая Китай на периферию Центральной Азии (ЦА). Причем, сегодня Россия обладает финансовыми возможностями для проведения политической экспансии в ЦА: на базе высоких мировых цен на нефть "резервный фонд" российского правительства (практически вне парламентского, но под президентским контролем) в 2004 г. превысил 20 млрд. долл. и в 2005 г. превысит 30 млрд. долл. (около 5% ВВП России).

Угроза обострения российско-китайских отношений в Центральной Азии потребует от Пекина осторожности в своей политике в этом регионе. Китай - китайского руководства - будет стремиться не снижать политической, экономической активности и активности в борьбе с терроризмом и новыми угрозами в ЦА, но и одновременно:

(а) оказывать постоянное доброжелательное давление на Москву открытостью своих планов и действий в ЦА - с тем, чтобы снять подозрительность, которая усилится, если политика Китая будет не прозрачной;

(б) развивать параллельное антитеррористическое взаимодействие на площадке ЦА с США, Узбекистаном и Пакистаном - но не скрывая это от Москвы, а приглашая Москву к взаимодействию;

(в) постарается избегать противоборства с Японией, ясно обозначившей в 2004 г. свой интерес к энергетическим ресурсам Центральной Азии, и вместо этого может попытаться выстроить механизмы многостороннего - Китай, Япония, Россия - взаимодействия по освоению запасов нефти и газа ЦА. И хотя ни Россия, ни Япония пока не готовы к такому трехстороннему сотрудничеству, сама постановка вопроса о многостороннем сотрудничестве в ЦА - как противовесе соперничеству трех стран за доступ к региональным ресурсам - укрепит региональный и международный имидж Китая. Такая постановка вопроса лишила бы антикитайски настроенных политиков в Москве аргумента, что Китай хочет выдавить Россию из Центральной Азии и занять там ее место.

Далее, после третьего раунда шестисторонних переговоров по Корее в Москве возникли опасения, что слишком тесное сотрудничество Китая и США по корейской проблематике может ослабить позиции России в корейском урегулировании и привести к изоляции России в Северо-Восточной Азии (СВА). Снятию напряженности - наряду с консультациями и подчеркиванием роли России - способствовало бы создание трехстороннего постоянно действующего механизма согласования интересов России, Китая и США по Корее. В сочетании с уже действующим механизмом согласования политики США, Японии и Южной Кореи по отношению к Северной Корее это стало бы шагом к созданию постоянного многостороннего механизма по проблемам СВА - причем, независимо от того, принимает во встречах участие Северная Корея или нет.

Кроме того, Россия не без элементов "политической ревности" следит за выстраивающимся диалогом "Большой семерки" с Китаем по финансовым вопросам. Опасения Москвы обуслов-

стр. 4

лены тем, что Россия, будучи полноправным членом "Большой восьмерки" по политическим вопросам, не принимает полноценного участия в работе "Большой семерки" по экономическим и финансовым вопросам. "Ревность" к финансовому сотрудничеству "Большой семерки" и Китая может возрастать по мере приближения 2006 г., когда Россия будет хозяином саммита "Восьмерки".

Вместе с тем Россия не видит для себя прямых угроз от финансового диалога Китая и "Семерки". Ее опасения опять-таки обусловлены тем, что Россия не хочет быть "менее значимой" для Запада, чем Китай, который в глазах российской политической элиты остается развивающейся страной (себя Россия считает развитой страной). Отсюда: опасения России вряд ли перерастут в какие-либо меры по противодействию сближения Китая и "Семерки". У России для этого и нет сильных рычагов.

И, тем не менее, заглядывая в будущее, можно было бы пожелать Китаю сделать свой диалог с "Семеркой" открытым для России. Объяснить Москве, почему финансовый диалог Китай - "Семерка" важен Пекину; что именно Китай хочет достичь посредством этого диалога; и как финансовое взаимодействие Китай - "Семерка" может - в положительном плане - повлиять на мировую экономику, с которой тесно связана и экономика России.

Далее - проблема Тайваня. Несмотря на то, что позиции Тайваня в России слабы и Москва не намерена менять политику "одного Китая", часть политической и экспертной элиты России считает выгодным для России сохранение напряженности между Китаем и Тайванем. Такая напряженность, во-первых, осложняет китайско-американские отношения, что - по мнению российских сторонников концепции "сдерживания Китая" - всегда к выгоде России. А во-вторых, заставляет Китай концентрировать свои вооруженные силы на тайваньском направлении, ослабляя "военное давление" на российский Дальний Восток и Центральную Азию.

С другой стороны, Россия не заинтересована в военном конфликте Китая и США по вопросу Тайваня, поскольку это может дестабилизировать структуру международных отношений и нанести ущерб региональной и глобальной экономике. В этой связи рост напряженности между Китаем и Тайванем вызывает озабоченность Москвы. В Москве сейчас уже нет того единства мнений, что было прежде, относительно того, что Китай никогда не будет использовать военную силу против Тайваня, поскольку "тайваньские капиталы имеют огромное значение для китайской экономики". Сегодня мнения российских экспертов разделились, и часть из них, ссылаясь на принцип "параллелизма" действиям США в Югославии, Афганистане, Ираке и России в Чечне, не исключает военного сценария развития событий вокруг Тайваня.

Нефтепровод. Сегодня уже ясно, что Россия не будет реанимировать идею строительства нефтепровода в Китай по варианту ЮКОСа - из Ангарска в Дацин. Ответвление на Дацин возможно лишь после реализации проекта "Находка", который также находится сегодня под вопросом. В такой ситуации Китай вряд ли будет наращивать давление на Россию по "вопросу нефтепровода".

С другой стороны, Пекин считает, что ему не выгодно соглашаться лишь на схему поставки российской нефти в Китай только по железной дороге, полагая, что у России пока нет технических возможностей резко расширить мощности железной дороги по транспортировке нефти. Кроме того, падение мировых цен до определенного уровня делает железнодорожные поставки невыгодными для экспортеров, которые будут перекладывать убытки на китайских потребителей.

Китай рассматривает возможность вновь поставить вопрос о нефтепроводе, но уже в ином варианте, чем вариант ЮКОСа. В последние месяцы наметился интерес Газпрома к нефтяной отрасли. Покупка Газпромом "Роснефти" и активное его участие в международных обсуждениях перспектив экспорта нефти в АТР открывают возможности для нового раунда китайской дипломатии по нефтепроводу. Здесь, однако, важно исходить из того, что Газпром считает невыгодным "завязку" только на одного потребителя нефти - будь то Китай или Япония и, если и пойдет на обсуждение вопроса о строительстве нефтепровода в Китай, то только в контексте создания широкой сети нефте- и газопроводов, выводящих Газпром на рынок АТР в целом.

Наконец, главное. Сегодня Россия и Китай испытывают некоторый дефицит взаимного доверия и взаимного понимания, в том числе и по причине недостаточного знания друг друга. Китай и Россия преимущественно освещают в печати опыт развития друг друга через призму собственных проблем: "смотрите, как надо делать", или: "смотрите, как не надо делать". Работа Обществ дружбы по старому советскому образцу или формализованное общение молодежи, или рабочих и т.п. мало помогают исправить ситуацию.

Обеим странам жизненно необходим постоянно действующий и широкий "диалог элит", который бы позволил открыто и откровенно общаться друг с другом политическим, деловым, интеллектуальным, военным и иным элитам России и Китая. Россия сейчас больше к этому готова, чем год-два назад, поскольку во время второго президентского срока В. Путина интерес к Китаю в России возрастает.

Опубликовано 25 мая 2023 года