Ответственный редактор - доктор исторических наук М. К. Рожкова. Академия наук СССР. Институт истории. Изд-во АН СССР. М. 1956. 428 стр. Тираж 1500. Цена 24 руб. 25 коп.

История аграрных отношений в Якутии не подвергалась специальному изучению. Дореволюционная историография оставила нам лишь журнальные статьи и отдельные экскурсы в общих историко-этнографических работах, которые в силу своей отрывочности не давали представления об истории аграрных отношений у якутов. В советской исторической литературе освещалась лишь история форм собственности на землю в Якутии, и то этот процесс прослеживался только до середины XVIII века. Поэтому выход в свет монографии Г. П. Башарина - важное событие в советской историографии. Понимая историю аграрных отношений как совокупность общественно-экономических отношений в сельском хозяйстве, Г. П. Башарин исследует большой круг вопросов, касающихся общественного строя, форм и эволюции собственности на скот и землю, земледелия, рынка, податей и повинностей, классов и классовой борьбы в якутских улусах

Монография состоит из трех частей: ясачные и аграрные реформы 60 - 70-х годов XVIII в., социально-экономические отношения в конце XVIII - первой половине XIX в., аграрные отношения в конце XVIII - первой половине XIX века. Заканчивается монография общим заключением. В книгу включены 12 приложений из архивных документов, справочный аппарат в виде списка использованной литературы, указателей предметного, именного, географических и этнографических названий. Работе предпослано введение, в котором излагаются тема и задачи исследования, а также анализируются использованные источники и литература.

Круг источников, на основе которых написана работа, обширен: это многочисленные документы архивов Якутска, Иркутска, Москвы и Ленинграда. Например, в Центральном государственном архиве Якутской АССР автор просмотрел более 100 различных фондов (около 15000 единиц хранения), материалы которых охватывают период с 60-х годов XVIII в. до начала XX века.

Введенный в научный оборот значительный по объему новый материал анализируется в тесной связи с историей аграрного законодательства и аграрных отношений России и истолковывается в свете учения классиков марксизма-ленинизма, особенно работ В. И. Ленина по аграрному вопросу.

В первой и второй главах Г. П. Башариным рассмотрены социально-экономические отношения и ясачный режим к моменту реформ 60 - 70-х годов XVIII века. Исследуя различные отрасли якутского хозяйства в XVII - XVIII вв., автор пришел к выводу, что разведение рогатого скота играло огромную роль в развитии сенокосно-пастбищного хозяйства якутов и определило содержание и характер аграрных отношений в Якутии. Рассмотрение развития форм собственности привело Г. П. Башарина к такому заключению: при наличии общинной собственности на пастбища, леса, водоемы и охотничьи угодья у якутов с середины XVIII в. появляется частная собственность не только на скот, но и на сенокосы и частично - на рыболовные угодья. Это сочетание частной собственности с родоплеменной являлось характерной чертой земельных отношений якутов к моменту реформ. По мнению автора, на базе становления частной собственности уже тогда скот и земля сосредоточивались в руках тойонов и зажиточных якутов, которые эксплуатировали в своем хозяйстве труд бедняков, находившихся в различных формах полуфеодальной зависимости, и холопов. Изучение истории ясачного обложения, объекта ясачного оклада и методов его сбора выявило складывание к концу XVIII в. соболино-лисьего оклада ясака, а в первой половине XVIII в. - и денежно-горностаевого. Первый выплачивался богачами, а второй - беднотой, что имело органическую связь с развитием земельных отношений в Якутии в дальнейшем.

В третьей и четвертой главах автором изучены ясачные и аграрные реформы 60 - 70-х годов XVIII в. и отмечено, что эти реформы были проведены в обстановке феодализации якутского общества. Г. П. Башарин разработал вопросы о происхождении первой общесибирской и якутской ясачной комиссий, рассмотрел ревизии и переписи ясачных, переобложение плательщиков новым, соболино-лисьим окладом ясака и указы ясачной комиссии, направленные на обеспечение своевременного сбора ясака. Переходя к аграрным реформам, автор вслед за Левенталем и Токаревым, правда, значительно подробнее, исследовал обстоятельства установления якутской воеводской канцелярией связи между обязанностью местных жителей платить ясак и их правом на пользование землей, а также мероприятия по запрещению продажи, купли, залога и прочих земельных сделок. Г. П. Башарин на основе обнаруженных им земельных ведомостей и других документов убедительно показал, что в последней трети XVIII в. в улусах Якутского, Вилюйского, Олекминского и Верхоянского округов впервые в истории Якутии были проведены земельные переделы. Земля была распределена и в дальнейшем должна была периодически перераспределяться князьями, старшинами и "лучшими людьми" по соболино-лисьим окладам ясака, то есть только между плательщиками ясака. Автор правильно отмечает, что при таком общинном порядке землепользования лучшая масса земель оставалась по-прежнему в руках тойонов и зажиточных элементов, между которыми и происходили земельные переделы, а неплательщики ясака вовсе лишались земли. Такую систему землепользования, возникшую в результате прямого вмешательства властей, автор справедливо называет соболино-лисьей, то есть такой, когда землей пользовались только плательщики соболиного и лисьего

окладов ясака. Итак, Г. П. Башарин открыл целую систему земельных отношений, существовавшую в Якутии в последней трети XVIII и в первой трети XIX в., и показал несостоятельность господствовавших до сего времени воззрений на земельные отношения у якутов как неизменные в течение тысячелетий. Впервые подобные взгляды были высказаны в начале 1860-х годов Л. Москвиным, который отметил, что реформами 1760-х годов была основана будто бы классная система землепользования, просуществовавшая якобы без изменения вплоть до 1917 года. Эта мысль некритически была воспринята всеми дореволюционными исследователями истории Якутии, а впоследствии - и советскими историками С. Бахрушиным, С. Токаревым и О. Ионовой.

В пятой главе Г. П. Башарин освещает общественный строй якутов в конце XVIII - первой половине XIX века. Рассматривая феодальные формы эксплуатации как ведущие, он впервые подверг тщательному изучению пережитки первобытно-общинного строя в быту и экономике якутов и пришел к выводу о господстве в Якутии патриархально-феодальных отношений.

Центральной проблемой исследования Г. П. Башарина является выяснение экономической основы якутского общества. Автор прежде всего решает вопрос о том, что было главным средством производства у якутов: земля или скот? И, на наш взгляд, дает единственно правильный ответ: земля - главное средство производства, а скот - одно из средств производства. Разбирая исторический ход развития форм земельной собственности с 30-х годов XVII в. по 1917 г., автор приходит к выводу, что экономическую основу якутского общества конца XVIII - первой половины XIX в. представляли верховная собственность государства и юридически условная, но фактически полная собственность тойонов на землю, что, в свою очередь, обусловливало их крупную частную собственность на скот.

Исключительный интерес представляют результаты исследования вопроса об эксплуатации непосредственных производителей в тойонском хозяйстве. До наших дней, к сожалению, еще пользуется признанием неверная концепция, будто главной формой эксплуатации бедняков тойонами являлся хасаас, то есть передача дойных коров на пастьбу летом и на прокормление весною и осенью беднякам, которые пользовались молоком этих коров. Таким образом, эксплуатация бедноты выносится за пределы тойонского хозяйства. Г. П. Башарин впервые убедительно показал, что в хасаас богачи отдавали лишь небольшую часть дойных коров, а основная их масса и, кроме того, почти весь недойный рогатый скот и лошади содержались в самом тойонском хозяйстве - центре эксплуатации. Этот важный вывод автор подкрепил исследованием форм феодальной эксплуатации бедноты в хозяйствах тойонов и установил следующие виды такой эксплуатации: "жены"-скотницы, хамначчиты, дюккаки, бедные соседи, кумаланы, кюлэй. Г. П. Башарин исследовал формы внеэкономического принуждения и установил пути, по которым эти формы эксплуатации осуществлялись. Материалы пятой главы помогают изучению вопроса о сущности патриархально-феодальных отношений у скотоводческих народов, в том числе у народов Средней Азии и Казахстана.

В шестой главе Г. П. Башарин рассказывает о поездке тойона Софрона Сыранова в Москву в качестве депутата екатерининской комиссии по составлению нового "Уложения", рассматривает представленный Екатерине II "План о якутах" тойона Алексея Аржакова, распространение административных реформ Сперанского в Якутии, возникновение и деятельность тойонской Степной думы. Все это изучено автором под новым углом зрения, в плане выяснения позиции тойонов и правительства по вопросу о собственности на землю.

В седьмой главе предпринято исследование совершенно не изученного вопроса о развитии товарно-денежных отношений в Якутии в XVII -первой половине XIX в. выяснено место Якутии во всероссийском рынке, обобщен и проанализирован материал о возникновении и развитии ярмарок и якутского купечества, изучено сельское ремесло. В главе восьмой на основе новых архивных данных Г. П. Башарин показал дальнейшее распространение и развитие русской земледельческой культуры и приобщение к ней якутов.

В девятой главе рассматриваются характер податей и повинностей, деятельность второй ясачной комиссии в 1820-х годах. В результате введения в 1760 - 1820-х годах новых денежных государственных, земских и внутренних податей ясак, представлявший когда-то единственную подать, в 1820-х годах составил лишь 11,8% всех податей и повинностей. Особый интерес вызы-

вает рассмотренный автором процесс замены в 1820-х годах соболино-лисьей системы раскладки ясака классной системой раскладки ясака, податей и повинностей.

Десятая глава, "Земельные отношения. Соболино-лисья система", показывает процесс развития земельных отношений на основе соболино-лисьей системы в течение последней трети XVIII и первой трети XIX века. Проблемы, затронутые в этой главе, исследованы автором особенно детально и тщательно. Рассмотрев вопрос о землевладении русского населения края, Г. П. Башарин приходит к правильному выводу, что в условиях Якутии, где в первой трети XIX в. имелось до 2 млн. десятин удобной земли, передача русскому населению около 30 тыс. десятин земли не могла привести к обезземеливанию значительной массы якутских трудящихся.

Автор впервые установил возникновение у тунгусов земельного вопроса в конце XVIII - первой половине XIX в. в связи с частичным их переходом в то время к скотоводству, сенокошению. Оказалось, что только в результате вмешательства второй ясачной комиссии тунгусы добились официального отвода им сенокосных и пастбищных угодий. Изучив земельные раздельные ведомости 1808, 1817, 1822, 1824, 1827 и 1828 гг., Г. П. Башарин приходит к неоспоримому заключению, что в последней трети XVIII - первой трети XIX в. в якутских улусах земля распределялась по соболино-лисьим окладам ясака и что при такой системе землепользования около половины населения - беднота, не платившая ясака, - было лишено официальных земельных наделов. Эта часть населения вынуждена была арендовать тойонские земли на различных условиях или осваивать незанятые отдаленные земли.

В одиннадцатой главе автор освещает историю классовой борьбы в якутских улусах Этот вопрос изучался С. Токаревым и О. Ионовой, Однако они считали источником классовой борьбы частную собственность тойонов на скот. Г. П. Башарин показывает несостоятельность этой концепции и утверждает, что не собственность на скот, а монопольная феодальная собственность тойонов на землю и обезземеливание крестьян явились причиной обострения классовой борьбы в якутских улусах в первой трети XIX века. Автор изучил формы борьбы за землю и набеги бедняков на тойонские усадьбы, выявил антитойонский характер движения бедняков под руководством Манчары и Аммоса Данилова.

В заключительной, двенадцатой главе Г. П. Башарин исследует происхождение классной системы землепользования в якутских улусах, заменившей собой соболино-лисью. Классная система землепользования, при которой землей наделялись не только плательщики ясака, но и плательщики всех прочих государственных и земских податей, то есть и лишенные ранее земли бедняки, возникла при прямом вмешательстве царской администрации, обеспокоенной обострением классовой борьбы в улусах и заинтересованной в поддержании платежеспособности податного населения. Автор, анализируя земельные раздельные ведомости 30-х годов XIX в. по Якутскому и Вилюйскому округам, выявил, что именно в эти годы впервые происходил земельный передел по "классам" плательщиков податей, в результате чего был наделен землей значительный слой налогоплательщиков из бедноты. Новшеством этой системы землепользования, долженствовавшим обеспечить "уравнительное" распределение земель между якутами, явилось возникновение земельных комиссий для распределения покосов.

Следует отметить одно неточное, на наш взгляд, положение Г. П. Башарина. На стр. 355 автор пишет, что патриархально-феодальные отношения "представляют определенный этап в развитии общества, предшествовавший периоду развитого феодализма в истории земледельческих и скотоводческих народов мира". Это положение повторяется и в других местах книги. По мысли Г. П. Башарина, выходит, что у скотоводческих народов нашей страны за патриархально-феодальным строем должен последовать период развитого феодализма. Нам кажется, что это неверно. Патриархально-феодальные отношения у скотоводческих народов на деле представляют не этап в развитии феодализма, а специфическую для них форму феодализма, предшествовавшую капитализму. Это подтверждается двумя фактами. Во-первых, даже у народов Средней Азии, обладавших традицией древнейшей цивилизации, вплоть до 1917 г. господствовали патриархально-феодальные отношения, во-вторых, в недрах патриархально-феодального строя возникли капиталистические элементы, что наблюдалось в странах Средней Азии с середины XIX в., а в Якутии - с последней

трети XIX века. С возникновением этих элементов более прогрессивного общественного строя патриархально-феодальные отношения должны были постепенно разлагаться изнутри, а не двигаться в сторону какого-то "развитого феодализма".

Таков большой круг вопросов, исследованных автором. Г. П. Башарин создал ценное исследование, выводы и положения которого будут способствовать дальнейшему плодотворному изучению дореволюционной истории не только народов Якутии, но и других народов нашей великой Родины.

Ф. Г. Сафронов

*

Исследование Г. П. Башарина вызывает большой научный интерес. Автор в своей работе ставит ряд вопросов, решение которых имеет существенное значение не только для объяснения социально-экономических явлений в истории Якутии, но и для изучения истории других народов Сибири (бурят, хакасов и др.), а также народов Казахстана и Средней Азии, социально-экономическое развитие которых шло по аналогичному пути. Г. П. Башарин не только прослеживает аграрные отношения в Якутии в их развитии, показывая классовую борьбу и роль народных масс в истории якутского общества, но и обстоятельно изучает такие вопросы, как прогрессивное влияние России и русского народа на развитие земледелия у якутов. Вместе с тем он подчеркивает тяжелый колониальный гнет царизма, раскрывает взаимоотношения между русскими трудовыми людьми и якутской беднотой, с одной стороны, и между русскими эксплуататорскими группами (кулачество, чиновники как представители дворянско-помещичьей власти) и якутскими тойонами - с другой. Таким образом, охватывая комплекс весьма сложных социально-политических явлений в истории Якутии с 60-х годов XVIII в. до середины XIX в., автор анализирует важнейшие стороны исторического развития якутов.

Особенностью исследовательского метода Г. П. Башарина является последовательный историзм - рассмотрение сложных явлений (касается ли это развития производительных сил или эволюции общественных отношений), начиная с выделения их простейших и основных элементов. В первой же главе, где исследуется переход якутов от скотоводства к зачаткам земледелия, автор прослеживает изменения в развитии самого скотоводства (например, в хозяйстве якутов-скотоводов разведение рогатого скота стало преобладать над разведением лошадей, что дало толчок к большей "интенсификации" скотоводческого хозяйства) и далее отмечает, как под влиянием этих изменений в скотоводстве (а также изменений в области охоты и рыболовства) возникает потребность в более интенсивном и постоянном использовании земельных угодий, в развитии сенокосно-пастбищного хозяйства. Процесс зарождения частной собственности на землю и ее развитие за период с XVII до 60-х годов XVIII в. убедительно показан Г. П. Башариным на основе, документальных материалов. К концу первой трети XIX в. этот процесс привел к монополизации большого количества лучших земель улусов в руках тойонов, что вызвало обострение земельного вопроса. В главе одиннадцатой ("Классовая борьба в улусах"), характеризуя развитие классовой борьбы, автор также совершенно правильно начинает анализ ее с зачаточных форм (антагонизма и борьбы вокруг земельного вопроса внутри наслега, между наслегами, процесса дробления наслегов и т. д.) и далее дает характеристику побегов бедняков, налетов их на тойонские усадьбы.

Оценивая научную значимость исследования, важно отметить его источниковедческую основу, и не только в количественном отношении (обширность и многосторонность самих источников), но и качество их изучения (полнота использования и самый метод изучения). Г. П. Башарин проводил многолетнюю изыскательскую работу в архивохранилищах Москвы и Ленинграда, Якутска и Иркутска.

В своем исследовании, центральный сюжет которого посвящен истории аграрных отношений в Якутии, автор сделал ряд интересных наблюдений и выводов.

Разработку проблемы общественного строя якутов начали советские историки С. В. Бахрушин и С. А. Токарев. Прежде считали, что главным средством производства в Якутии было скотоводство и что экономической основой якутского общества в XVIII - XIX вв. являлась частная собственность на скот (точка зрения С. А. Токарева, И. С. Гуровича и др.). Согласно этой концепции, "хасаас", то есть передача скота тойонов в чужое хозяйство на уход и прокорм, был основой классовых противоречий и классовой борьбы. Таким образом, исследователи выносили эксплуатацию и связанные с ней социальные явления за пределы

тойонского хозяйства, то есть рассматривали их вне сферы производственного процесса. Предшественники Г. П. Башарина (не только дореволюционные, но и советские) утверждали, что классная система распределения земли, ликвидированная Великой Октябрьской социалистической революцией, была создана якобы "исторической личностью" - председателем первой ясачной комиссии в 1760 году. Всю эту концепцию первоначально создали в конце XIX в. либеральные народники (Левенталь, Белевский-Белорусов, Серожевский и др.). Ее некритически восприняли С. А. Токарев, И. С. Гурович, С. В. Бахрушин и другое советские историки.

Г. П. Башарин пересмотрел существовавшее до него мнение относительно истории распределения земли и доказал, что в 60 - 70-х годах XVIII в. возникла система, при которой земля распределялась только между плательщиками ясака. Такая система названа соболино-лисьей, ибо ясак, по которому распределялась земля, взимался в форме соболиного и лисьего окладов. Эта система существовала около 60 лет. Что касается классной системы, то она в действительности возникла не в 1760 г., а в 1830-х годах.

Продолжая исследование этой проблемы, Г. П. Башарин приходит к следующему заключению. В Якутии не только в тот период, который он рассматривает в своей монографии, но и вплоть до 1917 г. господствовали патриархально-феодальные отношения. Экономической основой этих отношений являлась собственность на землю, которая носила двойственный характер: юридически земля считалась собственностью феодально-крепостнического государства, а фактически (при условности владения) она принадлежала тойонам (стр. 123 - 124). В этом утверждении Г. П. Башарин как бы солидаризируется с высказываниями Л. П. Потапова о патриархально-феодальных отношениях у кочевых народов Средней Азии и Казахстана¹ . Но Г. П. Башарин вносит существенную поправку к данному положению. Землю, как экономическую основу социальных отношений, полагает он, нельзя рассматривать изолированно от собственности на скот (как средство производства). В этой связи Г. П. Башарин изучает собственность тойнов на скот и делает вывод, что она "обусловливалась их фактически полной собственностью на землю как экономической основой патриархально-феодальных отношений" (стр. 129). Отсюда следует, что "хасаас" не был основной формой эксплуатации якутских крестьян. Г. П. Башарин убедительно доказывает, что на земле, в сенокосно-пастбищном хозяйстве тойонов, где непосредственными производителями (крестьянами) содержалась основная масса тойонского скота, и был "центр эксплуатации" (стр. 140). В разрешении данного вопроса о главном средстве производства Г. П. Башарин в известной мере приближается к точке зрения С. Е. Толыбекова, возражавшего Л. П. Потапову, но далеко с ним не солидаризируется, так как С. Е. Толыбеков утверждал, что у скотоводческих народов "основным средством производства и средством эксплуатации был скот"² . На наш взгляд, положение Г. П. Башарина об экономической основе патриархально-феодальных отношений у якутов, подтверждаемое большим количеством фактов, правильно. Одним из специфических условий для Якутии, которые ускорили установление монопольной собственности тойонов на сенокосы и пастбища, была заготовка сена на продолжительную якутскую зиму. Это обстоятельство, с одной стороны, усиливало значение сенокосов, требовало расширения их площади за счет пастбищ, с другой стороны, в свою очередь, обостряло вопрос о пастбищах. Правда, Г. П. Башарин показывает, что при рассмотрении вопроса о собственности на сенокосы и пастбища нельзя забывать и другие причины, например, политику царизма в отношении тойонской верхушки якутского общества.

Автор правильно характеризует политику царизма в отношении эксплуататорской верхушки якутского общества - тойонов - как двойственную политику: приспособляясь к социально-экономическим особенностям якутского общества, царизм использовал тойонов как свою социальную опору в этом обществе; вместе с тем, выражая интересы русского помещичьего и торгового класса, царизм должен был как-то ограничивать чрезмерные претензии тойонства, шедшие вразрез с притязаниями феодально-крепостнического государства.

Г. П. Башарин на конкретных данных удачно прослеживает включение Якутии в

¹ Л. П. Потапов. О сущности патриархально-феодальных отношений у кочевых народов Средней Азии и Казахстана. "Вопросы истории". 1954, N 6, стр. 75 - 76.

² С. Е. Толыбеков. О патриархально-феодальных отношениях у кочевых народов. "Вопросы истории". 1955, N 1, стр. 77.

сферу экономической жизни России, начавшееся еще с XVII века. Присоединение к России привело к уничтожению хозяйственной изолированности Якутии, прошедшей вместе с Россией свой исторический путь. Несмотря на тяжелый гнет царизма, помощь передовых сил русского народа дала якутским народным массам возможность сохранить себя и физически и в национальном отношении. Автор доказывает бесспорность прогрессивного значения для Якутии присоединения к России.

Считая основные выводы Г. П. Башарина по социально-экономической истории Якутии, главным образом истории аграрных отношений в конце XVIII - первой половине XIX в., убедительно аргументированными, отметим те вопросы, на которые автор, по нашему мнению, не дал удовлетворительного ответа.

Г. П. Башарин поступил правильно, уделив много внимания развитию товарно-денежных отношений в Якутии; он посвятил целую главу (седьмую) этому вопросу и касается его в ряде других мест. Г. П. Башарин неоднократно подчеркивает тесную связь экономики Якутии с экономическим развитием всего русского государства. Но автором, по существу, опущена тесная и непосредственная связь хозяйственного развития Якутии с экономикой Сибири. Конкретных данных о развитии товарно-денежных отношений в Сибири (в частности, Восточной), составной частью которой была Якутия, в работе Г. П. Башарина нет. Иркутск - центр торгово-промышленной жизни Восточной Сибири - был теснейшим образом связан с Якутском благодаря водному пути по Лене; торговые связи через Кяхту (сбыт пушнины в Китай) не могли не иметь значения для Якутии - главного поставщика пушнины; бурное развитие золотопромышленности в Восточной Сибири в 30 - 40-х годах XIX в. также не прошло бесследно для Якутии; основной факт в развитии производительных сил Сибири - рост ее населения (за первые 40 лет XIX в. оно удвоилось) - не мог не влиять на развитие товарно-денежных отношений и Якутии. Ни одного из этих моментов автор не затронул.

Г. П. Башарин показывает политику царского правительства в отношении Якутии как бы с двух сторон: с одной, - как стимулирующую в известной степени некоторыми своими хозяйственными и политическими мероприятиями экономическое развитие Якутии (рост земледелия, ограничение политических притязаний тойонов), с другой, - подавляющую это развитие (путем налогового гнета, усиления бесправия населения, опоры на тойонство, как на орудие своей политики). Несмотря на большое количество приводимых данных, причину двойственности политики царизма автор все-таки не раскрывает. Она, очевидно, кроется в общих социально-политических противоречиях, которые переживала феодально-крепостническая Россия в исследуемый период. Без раскрытия этой причины недостаточно ясны и отдельные мероприятия правительства и его законодательная деятельность. В частности, оценка "Устава об инородцах" Сперанского дана в книге неопределенно. Автор приводит ряд фактов, которые свидетельствуют о том, что этот "Устав", преследуя цель - сохранение экономического и политического господства дворянско-помещичьего государства над "инородцами", - оказал (дополняя и развивая реформы 60 - 70-х годов XVIII в.) положительное влияние на некоторые стороны развития их общественной жизни (применение русского аграрного законодательства в Якутии, ликвидация массовых злоупотреблений и др.). "Устав" содействовал развитию товарно-денежных отношений (проведение принципа свободы частной торговли, относительной свободы передвижения, перевод ясака из натурального в денежный и др.). Автор, по существу, уклоняется от анализа этих фактов. Недостаточно полно освещена история земельных отношений в улусах, расположенных в бассейнах рек Колымы, Индигирки и Яны; это в известной степени относится и к Олекминскому улусу.

Книга Г. П. Башарина - серьезное, богатое фактическим материалом, ценное по своим выводам исследование. Оно отличается высоким теоретическим уровнем разработки сложных проблем и является крупным вкладом в советскую историческую науку.

П. И. Кабанов