Л. Е. ФАЙН. Российская кооперация: историко-теоретический очерк. 1861 - 1930. Иваново. 2002. 598 с.

Работы старейшины цеха историков отечественной кооперации доктора исторических наук, профессора Ивановского государственного университета Леонида Ефремовича Фаина в последние тридцать лет, по меньшей мере, дважды оказывали существенное воздействие на историографическую ситуацию. В монографии "История разработки В. И. Лениным кооперативного плана" (М. 1970) ученый попытался критически подойти к господствовавшей в советской историографии трактовке "ленинского кооперативного плана". Концепция Фаина позволила вывести эту тему с исследовательской периферии и включить в основную проблематику истории "социалистического кооперирования" в СССР. Не укладывались в догматические стереотипы тех лет также и тезис историка об уменьшении темпов социального расслоения крестьянства под воздействием участия в кооперативах в дореволюционный период, и критическая оценка им военнокоммунистического опыта реорганизации кооперации. В серии статей 1990-х гг. и монографии "Отечественная кооперация: исторический опыт" (Иваново. 1994), получившей высокую оценку в рецензии Н. Л. Рогалиной (Вопросы истории. 1997. N 2), ученый предпринял в общем успешную попытку обобщения опыта функционирования всех видов и форм кооперации в России.

Главной отличительной чертой "ивановской школы" стала оценка кооперации как важного компонента рыночных отношений, продукта всей человеческой цивилизации. В свете такого понимания сущности кооперации одинаково утопичными выглядят и сложившаяся к концу XIX в. теория "кооперативного социализма", и большевистская попытка преобразовать "буржуазную" кооперацию и превратить ее в орудие построения социализма.

Рецензируемая монография (по мнению автора, "своего рода итоговая), целиком лежит в русле указанной концепции, которую можно назвать либеральной. Опираясь на широкий и многообразный комплекс источников, Фаин сосредоточил внимание на наиболее существенных проблемах истории кооперативной теории и практики в России, проследил эволюцию кооперативных систем в условиях развития капиталистического рынка во второй половине XIX - начале XX вв., показал истоки, мотивы и последствия военно-коммунистической реорганизации "буржуазной" кооперации в годы гражданской войны, выявил особенности ее функционирования в рамках квазирыночной нэповской эконо-

стр. 163

мики и причины насильственного ее свертывания на рубеже 20 - 30-х годов.

Книгу открывает раздел, в котором анализируется и оценивается библиография и историография по указанной проблеме. Вполне оправдана и попытка критически оценить собственные работы (с. 26 - 40).

Одним из приоритетных направлений исследований Фаина является комплексный анализ истории кооперативной теории и идеологии. В контексте формирования и развития отечественной кооперативной мысли анализируется наследие теоретиков "кооперативного социализма", взгляды В. И. Ленина и других марксистов, кооперативные теории А. В. Чаянова и Н. Д. Кондратьева. Для идейно-теоретической мысли 70 - 90-х гг. XIX в., полагает автор, было характерно переплетение взаимоисключающих кооперативных и общинно- артельных взглядов. Формирующаяся кооперативная идеология испытывала заметное влияние народнических идей. Постепенно кооперативное направление выкристаллизовывалось как самостоятельное. Отечественные идеологи кооперации начала XX в. в большей или меньшей мере сохранили свойственную их предшественникам утопическую "веру в то, что кооперация способна не только совершенствовать личность, повышать ее культурный и этический облик, но и привести к замене общественного строя, к созданию общества всеобщего благоденствия, хотя никогда, в отличие от марксистов, не допускали и мысли о применении насилия на этом пути" (с. 309). Российская кооперативная мысль впитала и творчески развила основные положения западноевропейских кооперативных школ, внесла заслуживающие внимания идеи и положения в учение о кооперации как организации, действующей с учетом требований рынка и призванной защищать экономические интересы своих членов, удовлетворять их конкретные потребности. Взгляды Ленина и других русских марксистов на кооперацию в дореволюционный период в основе своей страдали односторонностью и откровенной предвзятостью. Они видели в кооперативном движении не экономическую организацию, служащую интересам значительной части трудящегося населения, а "вспомогательное средство" для завоевания политической власти (с. 294 - 295, 309).

Прослеживая эволюцию взглядов многих теоретиков кооперации в послереволюционный период, автор подчеркивает, что сложившиеся к этому времени взгляды ряда теоретиков кооперации были в некотором роде альтернативой ленинской точке зрения и позиции других большевистских лидеров, а значит и альтернативой социально-экономическому выбору в целом. Однако ко второй половине 1920-х гг., замечает автор, все теоретические проблемы кооперации рассматривались через призму "ленинского кооперативного плана" (с. 536 - 576). Автор решительно уходит от укоренившихся в отечественной историографии 1960 - 1980-х гг. идеологических штампов и стереотипов.

В книге дается общая характеристика экономической, социальной и политико- правовой среды и ее влияния на организационное и хозяйственное становление кооперативной системы в России. Показано влияние политических и экономических факторов на кооперативное движение, подчеркивается, что объективной основой зарождения российской кооперации стала эволюция аграрного строя в сторону расширения рыночных отношений и втягивание крестьянских хозяйств в их систему. Именно с расширением и углублением товарных отношений под влиянием столыпинской аграрной реформы автор связывает превращение кооперации в массовую общественно-экономическую организацию (с. 166 - 167).

Рассмотрев вопрос о социальном составе и социальной направленности дореволюционной кооперации, автор отказался от стереотипов советской историографии, когда дореволюционная кооперация оценивалась в целом отрицательно, как торгашеская, кулацко-ростовщическая. Подвергается обоснованной критике тезис о якобы засилии в кооперации зажиточных слоев, буржуазной направленности ее деятельности, углубляющей будто бы социальную дифференциацию деревни. Приведенные статистические данные свидетельствуют, что все члены кооперативов получали определенную выгоду, соответствующую их реальному вкладу, что способствовало развитию и укреплению хозяйства практически каждого участника кооперативного движения (с. 247). Кооперация ослабляла остроту социального расслоения, замедляла темпы упадка и пролетаризации, помогая наименее обеспеченным и социально не защищенным членам при помощи кооперативного кредита, реализации их продукции и т.п. поправить свое хозяйство. Более устойчивой к социальной дифференциации, по сравнению с некооперированными середняками, была и середняцкая прослойка кооператоров (с. 225 - 234).

Заслугой Фаина является разработка крайне слабо освещенного в предшествующей литературе вопроса о принципах и механизмах функционирования кооперации (с. 247 - 281).

Кооператив определяется как самостоятельная, четко очерченная личностными и функциональными рамками структура общества, как групповое объединение людей, в пользу которого отдельные хозяева делегируют часть своих функций. Степень нарушения кооперативного суве-

стр. 164

ренитета "в различных странах и в различные периоды и глубина деформации внутренней деятельности кооператива в результате этих нарушений характеризуют, подчеркивает автор, уровень "кооперативности" объединения, а также демократичности государственного устройства, общества в целом" (с. 251). Общекооперативным принципом историк считает и самоуправление. Переход за предел ограничений права на самоуправление "приводит к известному в истории кооперативного движения частичному или полному огосударствлению кооперации" (с. 252). Общими для кооперативного движения, по мнению Фаина, являются также принцип общедоступности, добровольность членства, материальная связь с членами кооператива, побуждающие их стремиться к максимально возможному участию в его деятельности и к наибольшему успеху объединения и движения в целом (с. 252 - 254).

Историк не идеализирует правовое обеспечение движения в дореволюционный период, самодержавие ущемляло его права, происходила известная деформация кооперации вследствие государственного вмешательства в ее дела. Но при этом государство, как показано в книге, не стремилось к экономическому удушению кооперации, ограничительные меры носили в основном политический характер. В целом в кооперативном движении действовали достаточно демократические нормы (с. 254, 271 - 272, 277 - 278).

В книге показано, что за относительно короткий срок, особенно если учитывать недостаточную развитость экономической инфраструктуры и административно- бюрократическое воздействие властей, сложился "четко слаженный, эффективный механизм функционирования кооперации, способный обеспечить выживаемость относительно малообеспеченной, но достаточно значительной части населения в условиях рыночной экономики" (с. 280). Оценивая принципы и порядок распределения доходов в различных видах кооперативов, Фаин отмечает тенденцию к демократизации, понижению дивиденда на пай, постоянный поиск кооператорами оптимальных форм материального стимулирования участников движения (с. 266 - 270).

Историк анализирует правовые нормы, касающиеся образования и деятельности кооперативов. Утвердившийся в стране разрешительный порядок их создания, право администрации закрывать кооперативные объединения, обязательный, а не рекомендательный характер так называемых образцовых и нормальных уставов были, как показывает автор, постоянными составляющими правительственной практики и отражали опасения властей в отношении политической благонадежности кооператоров.

Однако все основные принципы внутрикооперативной демократии - добровольность членства, равноправность участников движения, право на самоуправление - являлись, как показывает опыт, вполне реальными атрибутами кооперативной жизни. Автор пришел к выводу о несостоятельности версии, будто в кооперативах преобладали помещики, царские чиновники, служители культа, "дворянская" и "буржуазная" интеллигенция (с. 275 - 278). Ключевым звеном в системе управления кооперацией (и важным показателем зрелости движения!) исследователь считает союзы кооперативов, основанных на взаимопомощи. Они не командовали, а обслуживали, помогали кооперативам (с. 279 - 281).

Исторический опыт российской кооперации, считает Фаин, показал необходимость ее самостоятельности как хозяйственной организации, независимости от государственных структур, особенно в части внутренних механизмов хозяйствования. В дореволюционной России кооперация проявила гибкость, оперативность и завидную приспособляемость. В советское же время принципы и нормы ее жизни, стройный механизм ее функционирования подверглись сильной деформации или были просто отброшены как ненужный "буржуазный хлам".

Рассматривая исторический опыт советской кооперации (с. 312 - 578), автор привлекает много неизвестных ранее источников, приводит немало новых интересных фактов. Весь период кооперативной истории с 1918 по 1930 гг. подразделяется на три этапа. В годы "военного коммунизма" определяющими были не столько объективные условия и потребности общества, сколько политика и идеология большевиков. Характерной была формула "единого кооператива" (с. 320 - 325). Но даже в этих условиях удалось сохранить первичную кооперативную сеть, часть местных союзов, уберечь некоторые кооперативные принципы, что способствовало потенциальной возможности быстрого возрождения кооперации в начальный период нэпа (с. 372).

Обращает на себя внимание решительное отстаивание автором тезиса, что и в 1921 -1923 гг. "военно-коммунистический эксперимент" не только продолжался, но и имел под собой "определенную теоретическую базу" (с. 371). То, что власть была вынуждена, "вопреки первоначальным замыслам", расширить "свободы и права кооперации", "все больше отступать от коммунистических начал" к нормальным экономическим началам", все это совершалось под натиском "объективно протекавших процессов" в социально-экономической и политической сферах и носило в значительной мере "спонтан-

стр. 165

ный, стихийный характер" (с. 405). Это дало возможность восстановить кооперативную систему и расширить "свойственные кооперации хозяйственные функции". Автор справедливо отмечает, что в эти годы "восстанавливаются не только отдельные качественные показатели дореволюционных лет, но и достигаются определенные качественные сдвиги" (с. 432). Однако естественный экономический процесс очень скоро был нарушен в угоду политической идее.

В 1923 - 1925 гг., показывает автор, на практике усиливается "самое беспардонное вмешательство партийных и государственных органов в самые что ни на есть хозяйственные дела кооперативов" (с. 460), что привело, в конечном итоге, к кризису кооперативной системы. Соглашаясь в целом с мнением ряда исследователей о "золотом веке" для отечественной кооперации - первой половине 1920-х г., - Фаин вместе с тем подчеркивает потенциальную угрозу ее деформирования, которая исходила прежде всего от государственного регулирования кооперации (с. 471). Во второй половине 1920-х годов административное принуждение вновь становится основным методом в отношении советской власти к кооперации. И этого "эксперимента" кооперативная система не выдержала. "Нэповский эксперимент" окончательно "закрыл путь для новой попытки ее возрождения на многие десятилетия" (с. 535).

Выскажем ряд замечаний. За рамками исследования оказались взгляды некоторых видных теоретиков и зачинателей кооперативного движения, например, А. Н. Анциферова, Н. П. Макарова, А. Е. Кулыжного, В. И. Махова, хотя их работы автор использовал достаточно активно (с. 159, 174, 180, 182, 187, 188, 190, 199, 255, 266 и др.). Вне поля зрения автора оказались некоторые современные работы по истории отдельных видов кооперации и регионального кооперативного движения (Г. М. Запорожченко, А. В. Чичулина, Н. В. Воробьева, М. Н. Кустовского). Не уделено должного внимания диссертациям И. И. Никонова (1999 г.), и М. В. Гузика (2000 г.).

Фактологическая часть исследования дореволюционного периода выполнена почти исключительно на опубликованных источниках. Не понятно почти полное игнорирование автором архивного материала по этому этапу. Более активно можно было использовать финансовую отчетность кооперативных организаций. Если исследование социальной базы и социальной направленности деятельности кооперации в дореволюционный период выполнено удачно, то "военно-коммунистический" и, особенно, нэповский периоды в этом плане рассмотрены поверхностно. Исследуя кооперативное движение послереволюционного времени, автор четко и почти исчерпывающе определил роль государства, в то время, как влияние царского правительства и местных органов самоуправления на дореволюционное кооперативное движение рассматривается только в самых общих чертах. Оставлены без внимания мотивы и цели поддержки правительством хозяйственной деятельности кооперации. Между тем, к этому важному вопросу исследователи уже обращались (Л. М. Архипова, В. В. Коновалов, К. Н. Тарновский и др. авторы). В работе практически не затрагиваются культурные и, особенно, психологические аспекты кооперативной деятельности.

Автор достаточно категоричен в некоторых выводах, как, например, когда утверждает, что кооперация есть "продукт всей человеческой цивилизации, и ни капиталистической, ни госкапиталистической, ни социалистической быть не может" (с. 54). Этот нетрадиционный, общий вывод для кооперативной истории приводится как аксиома. Хотелось бы увидеть аргументированные пояснения по данному тезису. И не стоит ли обратиться для оценки социалистического потенциала кооперации не только к действительно утопическим прожектам большевиков и классиков "кооперативного социализма" прошлого, но и к теории и практике современной европейской социал-демократии? Можно оспаривать и некоторые другие суждения и выводы Л. Е. Фаина, однако, сейчас важнее само появление этой фундаментальной монографии, стимулирущей исследовательский поиск, ставящей перед учеными новые вопросы.