Российско-арабские торгово-экономические отношения имеют длительную историю, но за последнюю четверть века они прошли сложные испытании, достигнув пика в конце 1980-х гг. и пережив глубокое падение в 1990-е гг. после развала Советского Союза. В настоящее время они могут получить шанс на возрождение прежнего потенциала, который оставался невостребованным, но постепенно наращивается, чтобы обрести новую форму в новых геополитических реалиях.

Ключевые слова: экономические отношения, торговый обмен, экспортный потенциал, деловая активность, экономическое сотрудничество, конкурентоспособность, проект, экономическое пространство, дефицит капиталов, нефтегазовая отрасль.

REMARKS ON THE ECONOMIC RELATIONS OF RUSSIA AND THE ARAB WORLD

Vladimir ISAEV, Aleksandr FILONIK

Russian-Arab trade and economic relations have a rather long history hut the last 25 years they have been marked by hard problems reaching a peak in the end of the 1980s and testing a deep fall-down in the 1990s after the dismantling of the Soviet Union. Nowadays they may have chance to restore their potential that remained parked idle but now is under reconstruction in order to gain new forms in a new geopolitical reality.

Keywords: economic relations, trade exchange, export potential, business activity, economic cooperation, competitiveness, project, economic space, capital deficit, oil and gas industry.

Нет нужды говорить о геополитическом значении арабского мира как таковою. Как и о том, что большинство арабских стран ныне "проснулись", перейдя к бурной политической жизни, и в связи с этим надолго сошли с колеи нормального развития.

ИСАЕВ Владимир Александрович - доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, профессор Института стран Азии и Африки. v-isaev@yandex.ru;

ФИЛОНИК Александр Оскарович - кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН. fao44@mail.ru.

Vladimir ISAEV - Doctor of Sciences (in Economy), Principal Research Fellow, Institute of Oriental Studies. RAS; Professor, Institute of Asian and African Studies, v-isaev@yandex.ru;

Aleksandr FILONIK - PhD (in Economy), Senior Research Fellow, Institute of Oriental Studies, RAS, fao44@mail.ru.

Эти два обстоятельства создают новую обстановку для международного торгового и экономического общения. Ее главная черта состоит в том, что естественный процесс обмена товарами, капиталами, услугами был серьезно нарушен для значительной части региона. Тем не менее, ресурсные преимущества и другие достоинства, например, емкий внутренний рынок и немалое население, которыми обладает Арабский Восток, дают основания по-прежнему считать его привлекательным партнером в торгово-экономических отношениях¹. Этими соображениями руководствуется и Россия, рассчитывающая расширить в нем свое присутствие и внести вклад в развитие региона.

Нельзя сказать, что почти все придется начинать с нулевой отметки. Во времена расцвета советско-арабской дружбы хозяйственные связи были интенсивными, хотя и с относительно небольшим количеством государств, которые считались идеологически близкими и требовали повышенного внимания к их экономической устойчивости и обороноспособности. Все контракты в ту эпоху осуществлялись исключительно по государственной линии и касались преимущественно производственных и инфраструктурных объектов. Внешняя торговля оставалась зоной ответственности государства. Механизмы межгосударственного общения были достаточно отлажены, контрактная и исполнительская дисциплина поддерживалась на приемлемом уровне. Вместе с объемной помощью это позволило создать корпус "агентов влияния" в арабских торговых и хозяйственных кругах, к мнению которых прислушивалось политическое руководство стран-партнеров. Но ныне этого недостаточно.

Прежние ограничители в виде внеэкономических и экономических рисков были менее императивными, но теперь обрели новые грани в связи с обострением внутренних антагонизмов в ряде значимых субъектов международных экономических отношений в арабском мире. Об их полной изоляции от мирового рынка говорить не приходится, но невозможность для всех них полноценного представительства на нем очевидна. Как очевидно и то, что разрушительные тенденции не ограничиваются национальными пределами. Они подогревают внутреннюю напряженность и в прилежащих странах, заставляя их реагировать на ситуацию у соседей и ставить под сомнение свои внешнеторговые и внешнеэкономические связи с арабскими странами из-за вполне определенных рисков и угроз. Таким образом, поле для контактов может в ряде случаев сжиматься и негативно влиять на балансы сотрудничества. Другими словами, "периферийные" по отношению к втянувшимся в конфликты странам государства расширяют зону нестабильности, где внешнеэкономическая деятельность в той или иной степени испытывает дискомфорт.

Серьезные вызовы для международных экономических отношений генерируются разными источниками. Во-первых, в современной неустойчивой обстановке оправдались опасения, что внешне до поры относительно благополучные арабские страны могут легко превратиться в очаги нестабильности, втянувшись в конфликты разной интенсивности на почве межэтнических разногласий, религиозной или племенной вражды. Во-вторых, при разрастании насилия возникают условия для повсеместного несоблюдения и прямого нарушения порядка и законности, в результате чего страдает хозяйственная деятельность, нарушаются традиционные экономические связи, разваливается внутренний рынок, падает деловая активность, как следствие снижается экспортный потенциал. В-третьих, прямые вооруженные столкновения, гибель людей, разрушение материальных ценностей, производительных сил подрывают саму идею экономического сотрудничества с международным сообществом. Продуктивный обмен затрудняется или стремится к минимуму из-за гибели или бегства квалифицированного персонала и рабочих рук, ухудшения условий труда, воспроизводственных механизмов, выбывания из строя производственных активов разного

¹ Подробно см. например: [Исаев, Филоник. 2015].

профиля, сокращения внутренних накоплений и снижения способности оплачивать импорт.

Повышенная уязвимость любого проекта или хозяйственного начинания лишает перспективы всякую созидательную деятельность, поскольку возникают проблемы с реализацией контрактов, а выполнение обязательств срывается. Потенциальные торгово-экономические партнеры естественным образом замораживают решения о продвижении на новые площадки, остерегаясь негативных последствий для инвестиций и материальных ресурсов.

Еще одним, важным с экономической точки зрения, моментом (необязательно вызванным войной или беспорядками) можно считать риски, которые вызваны правоприменительной практикой и приемами, не согласующимися с общепринятыми. В некоторых арабских странах с неустойчивой структурой бизнеса и экономики подобного рода явления встречались и в более спокойной обстановке. В конфликтных ситуациях, сопровождаемых возникновением множества дефицитов и особенно платежных ресурсов, соблазн внедрять неформальные методы в бизнес может оказаться весьма привлекательным для местных практиков с точки зрения освобождения, хотя бы частично, от обязанности выполнять контракты в полном объеме. Тем более что слабость вертикальных связей и местничество нередко сами по себе способствуют угнетению общепринятых механизмов урегулирования спорных вопросов.

В свое время практически все арабские страны заявили о приверженности политике защиты иностранного капитала. Власти всегда были заинтересованы в привлечении иностранных инвестиций и в обеспечении нормальных условий для их функционирования. Поэтому почти повсеместно в той или иной форме проводились структурные реформы, либерализация хозяйственной деятельности, сокращалось государственное потребление, диверсифицировался экспорт, поощрялись индивидуальное предпринимательство и частный сектор как таковые. В общем, предпринимался целый блок мероприятий, которые были призваны мобилизовать экономику и повысить экспортный потенциал, а также заинтересовать льготами и преференциями внешних инвесторов в качестве источников финансирования, новейших технологий и торговых партнеров-поставщиков современных товаров и услуг.

Массовое переформатирование социально-экономических структур на Арабском Востоке имело много целей. В частности, создать условия для продвижения западного капитала, который "верстал" арабский мир под свои стандарты. Гомогенизировать арабское экономическое пространство и ускорить процесс его втягивания в мировой (т.е. западный) рынок в ходе наращивания макроэкономических показателей. Прочнее привязать его к мировому капиталистическому хозяйству не только в хозяйственном, но и в геополитическом отношении. Дрейф в этом направлении во многом ускорил не только экономическую, но и политическую динамику в большой группе стран региона, лишив, как оказалось, арабский мир мирной перспективы на обозримое будущее и создав внутри него новые разделительные линии в дополнение к тем, что и раньше жестко дифференцировали его по экономическим, ресурсным, человеческим и другим показателям.

Но даже в текущих обстоятельствах вряд ли целесообразно рассматривать регион и его государства только как некий единый конфликтный анклав, который полностью выключен из сферы международного торгового общения. Там, где борьба ведется на периферии конкретных стран региона, например, в Судане, и где сохраняются относительно мирные зоны, иностранная коммерческая деятельность не подвергается особой опасности. Несмотря на претензии к правящим режимам со стороны Запада по поводу свобод и гражданских прав, здесь достаточно серьезно представлен капитал промышленно развитых государств и новых индустриальных гигантов. Он активно работает и не обнаруживает желания отказываться от завоеванных позиций.

Даже в нефтедобывающих государствах открытого конфликта (Ливия, Ирак) иностранный капитал продолжает интенсивно разрабатывать их углеводородные ресурсы, формировать финансовые потоки, предоставлять помощь и т.п., используя любые поводы к тому, чтобы продвигать свои интересы и расширять влияние. От него не отстает и Китай, который в последние десятилетия утвердился в арабском мире весьма основательно и имеет серьезные интересы в его нефтегазовых ресурсах, капитальном и гражданском строительстве, в аграрном секторе и в иных сферах.

Именно такая практика служит фоном для проникновения России на арабское экономическое пространство. И говорить о прорывном успехе для нее на этом поприще пока не приходится. Результативность работы по расширению экономического присутствия с российской стороны не дает оснований уверенно намечать перспективы выхода ее на насыщенные и неоднородные рынки Арабского Востока. Это в одинаковой мере относится к ее попыткам утверждать себя как в капиталодефицитных, так и в капиталоизбыточных государствах региона.

Разделение по показателям ресурсного потенциала и соответственно по показателям благополучия и финансового обеспечения развития не позволяет трактовать арабский мир как единое целое. В нем существуют два полюса, представленные нефтеимпортерами и нефтеэкспортерами, что требует разных подходов к оценке возможностей сотрудничества с ними.

Россия с недавнего времени предпринимает регулярные шаги, чтобы закрепиться на разных участках арабского экономического пространства, компенсировать уход двадцатипятилетней давности из ключевых отраслей идеологически и политически близких стран в советский период параллельно с налаживанием отношений с монархиями Персидского залива. Однако в арабских нефтеимпортерах прежние советские позиции были заняты конкурентами из более сильных экономических систем. А в экспортерах углеводородов и у СССР и позиций практически не было: там рыночные места прочно оккупировали соперники из промышленно развитых стран Запада.

В таких условиях проникновение России на арабские рынки если не блокируется, то, во всяком случае, затруднительно. Это отражается на теоретически многообещающих перспективах сотрудничества на тех направлениях, которые удалось оживить за истекшее десятилетие. Но при этом, если продвижение российского капитала на арабские рынки в той или иной степени осуществлялось, то потоки навстречу были минимальными, хотя зарубежные инвестиции оставались главной целью для России. Между тем арабские нефтеимпортеры функционируют в режиме дефицита капиталов и крайне заинтересованы в притоке средств извне, поэтому практически не способны выступать в роли инвесторов. А экспортеры не готовы широко вкладывать в РФ, с одной стороны, из-за обеспокоенности полученным опытом и экономической динамикой в России, а с другой, - принимая во внимание традиционно осторожную западную политику по отношению к России, которой они в целом следуют.

В основном к сотрудничеству с арабскими странами привлечены крупные российские госкорпорации или самодостаточные акционерные структуры. Они могут выступать в разных качествах и действовать как подрядчики и как инвесторы, участвуя в тендерах на производство тех или иных видов работ в нефтегазовом секторе или в инфраструктурном строительстве, финансовых трансакциях, инвестиционных проектах или кредитных схемах. Они оперируют в рамках контрактов на межгосударственном уровне и вовлечены в более-менее крупные проекты. Их внешнеэкономическая деятельность (ВЭД) подчинена установленному порядку, закрепленному соответствующими соглашениями на государственном уровне, которые определяют технические параметры. Однако российская экономическая элита в ряде аспектов тяготеет к подходам времен государственного руководства внешнеэкономической деятельностью, и этот элемент инерционности едва ли оказывается подспорьем в жесткой борьбе с западными визави.

В советский период вопросы сотрудничества решались на государственном уровне. Они были в немалой степени бюрократизированы с обеих сторон и, по сути, нуждались только в более-менее квалифицированном организационно-техническом сопровождении, как правило, объемных сделок с предварительно выбранными товарными группами или по проектам, параметры которых были заранее оговорены и требовали в основном отслеживания соответствующих поставок и платежей, осуществлявшихся на плановой основе.

С переходом прерогатив бывшей великой державы к Российской Федерации условия ВЭД существенно изменились, причем не только в связи с развалом советской системы централизованного народного хозяйства. Изменения возникли и с появлением новых тенденций в лагере традиционных конкурентов, и с выходом на арену новых игроков на мировом и региональном экономическом пространстве, имеющих глобальные хозяйственные интересы и немалые политические амбиции при колоссальной напористости в ведении торгово-экономических операций.

Россия открылась для сотрудничества с арабским миром после 1990-х гг., когда она по собственной воле резко сократила свое присутствие на арабских рынках, не считая их перспективными в условиях утвердившейся на то время уверенности в том, что "нам поможет Запад". Иллюзия эта длилась относительно недолгий в историческом измерении срок, но его хватило, чтобы существенным образом подорвать основы торгово-экономического обмена на арабском направлении и упустить важные события и процессы, формировавшиеся в это время на мировом и арабском экономическом пространстве.

С 2000-х гг. ведется отсчет новой политики, призванной возвратить, приблизить Россию к арабскому миру, оживить политические отношения и подкрепить их развернутыми экономическими контактами, восстановить утраченные позиции и, по возможности, создать задел на будущее. В свете этого были приняты новые программы, намечены стратегии сближения с наиболее интересными арабскими странами, выбраны исполнители потенциальных проектов сотрудничества по разным линиям с российской стороны. Тема эта привлекла внимание высшего руководства России, что свидетельствует о серьезности намерений оживить взаимодействие с Арабским Востоком - признанным участником мировых отношений и существенным по значимости геополитическим центром, вмещающим части двух гигантских континентов. Состоялись государственные визиты в целый ряд стран региона, множество крупных российских бизнесменов, представителей директорского корпуса и бюрократов разных уровней познакомились с Арабским Востоком в рамках этих миссий.

Активизировалась деятельность Российской Торгово-промышленной палаты, была сформирована структура для поощрения прямых инвестиций, созданы Российско-арабский деловой совет и такие же советы с конкретными арабскими странами. В ходе регулярных экономических форумов в Санкт-Петербурге организуются встречи и дискуссии с представителями арабских деловых кругов, на системной основе проводятся выставки на разных площадках в целях стимулирования бизнес-активности и развития сотрудничества в разных отраслях экономики. В целом региону стало оказываться повышенное внимание, что привело к определенным сдвигам и появлению результатов, которые материализовались в конкретных цифрах роста после многих лет фактической стагнации отношений в экономической сфере.

Но преодоление инерции застоя едва ли возможно на коротком отрезке времени. Это касается выхода на приемлемые позиции на стратегических направлениях взаимодействия с арабами: в нефтедобывающем комплексе, в крупном инфраструктурном строительстве, в инвестиционно-финансовом секторе и в военно-техническом сотрудничестве. Именно в этих сферах прежде был получен солидный опыт совместной деятельности в серьезных нишах, что закрепляло взаимное доверие и открывало дополнительные пути к сотрудничеству.

Ныне фундаментальные задачи расширения контактов с арабами не имеют легкого решения, что связано с деятельностью иностранного капитала, охватывающей разные аспекты его функционирования в регионе Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА). Практически все субъекты мировых хозяйственных отношений США, Европа, Китай проявляют повышенную активность в арабском мире, которая четко ориентирована на продвижение их национальных интересов в Магрибе и Машрике и на поддержку своих монополий. На этом фоне возвращение России осложнено тем, что она во многом утратила созданные ранее заделы, растеряв прежние экономические и политические активы.

Тем не менее, до событий "арабской весны" крупный российский капитал все же обнаруживал стремление исправить положение. Однако не вышел из режима раскачки из-за серьезного дефицита средств, необходимых для успешного освоения выгодных точек на арабском экономическом пространстве. Сложные обстоятельства мирового финансового кризиса конца 2000-х гг. повлияли на намерения российской стороны, заставив ее на время ослабить интерес к арабским рынкам. Ведь работа в собственных пределах нередко оказывалась для отечественного крупного капитала выгоднее, чем зарубежные проекты.

К тому же из-за политических просчетов 1990-х гг. Россия растеряла надежных партнеров, лишившихся доступа к необходимым оборотным средствам и материальным ресурсам. Это ослабило их возможность выполнять свою часть обязательств. Подобная ситуация не прошла бесследно, сказавшись на развитии всей гаммы отношений между РФ и конкретными арабскими государствами.

После расширения зоны "арабской весны" эффект от экономической активности России еще более снизился, ведь из обоймы ее традиционных партнеров выпали Ливия и Сирия. Еще раньше это произошло с Ираком, а прежде с Египтом - теми арабскими государствами, которые политически в разные периоды новейшего времени тяготели к России. Уже в начале второго десятилетия XXI в. возможности оперировать в регионе оказались для нее серьезно суженными географически там, где при других обстоятельствах перманентное сотрудничество могло бы быть реально выгодным в достаточно обширных нишах.

Похоже, что скорых прорывов на ближневосточном экономическом фронте ожидать не приходится, и вся ситуация для России может принять затяжной характер, несмотря на недавнее разблокирование отношений с Египтом. Во всяком случае, улучшение ее едва ли последует в ближайшее время и по указанным причинам, и из-за западных санкций, введенных с целью нанести максимальный ущерб внутриэкономическому положению России и дестабилизировать политическую обстановку в ней.

Это - одна часть вопроса. Другая состоит в том, что в случае затягивания санкционных мероприятий они могут спровоцировать и определенное ухудшение показателей внешнеэкономической деятельности России, в том числе и на арабском направлении. Сужение, а тем более утрата возможности регулярно кредитоваться на Западе (при том что возникает необходимость бросить все силы на диверсификацию внутреннего производства и создание базы импортозамещения) так или иначе приводит к перетоку бюджетных средств и сказывается на воспроизводственных возможностях разных отраслей российской промышленности, в том числе работающих на внешние рынки.

Естественно, Запад - не единственный источник заемных средств. Существуют финансовые центры и в других частях света, например в Юго-Восточной Азии (ЮВА). Повышается роль БРИКС как финансового и экономического стабилизатора. Однако проблема свободных капиталов существует и здесь, и пока не вполне ясно, насколько оперативно и в каких масштабах их можно было бы мобилизовать.

Россия вступила в весьма непростой период, напряженность которого ослабнет, видимо, нескоро. К тому же он пришелся не на самые лучшие времена ее новейшей

истории, которые несут отпечаток последствий развала СССР и перипетий перехода к рыночной системе организации экономики. Сопровождающая этот переход неопределенность многих важных экономических позиций и финансовых показателей продуцирует неблагоприятные западные рейтинги, которые призваны подчеркнуть меру падения экономической дееспособности России на текущем этапе.

Тем не менее, невероятно, чтобы неудачный для России поворот событий, учитывая гигантские ресурсы страны и ее мобилизационный потенциал, оказался абсолютно губительным для ее производительных сил как основы быстрого преодоления возникших трудностей.

Пока нет сведений, характеризующих картину текущей динамики ВЭД на российском и арабском полюсах. Лишь косвенные данные показывают, что сжатие обмена может стать реальностью, хотя трудно предвидеть, какими окажутся контуры взаимодействия даже в ближайшем будущем. Пока известно, что предварительный ущерб от санкций нанес России по некоторым неофициальным, но озвученным на достаточно высоком уровне оценкам, ущерб в размере 50 млрд. долл. Потери конфликтных арабских государств оцениваются в гораздо более высоких цифрах, кратно превосходящих утраты России. Все это не способствует быстрому наращиванию российско-арабского сотрудничества, тем более что данные далеко не окончательны и могут быть скорректированы не в лучшую сторону. Хотя трудно предположить, что это сотрудничество может иссякнуть и при более нежелательном повороте событий.

Как бы то ни было, практика истекших полутора десятков лет показала, что Россия и арабские государства разного экономического достатка и социально-политического развития вполне могут находить разные точки рыночного общения и действовать на основе обоюдной выгоды. Например, в России появились магазины "Mother's Care", "Body Shop" и кафе "Starbucks", открытые на основе франчайзинга кувейтским предпринимателем М. Шаем [http://oodrin.ru/?p=1476], а российская компания ЭКОС в 2012 г. выиграла тендер в Саудовской Аравии на строительство в Эр-Рияде завода по очистке сточных вод [http://www.ecos.ru/project/item_1605.php].

В то же время российская компания "Металлоинвест" вложила 150 млн. долл. в строительство завода в ОАЭ по выпуску арматурного проката мощностью 1 млн. т в год, который был введен в строй в 2010 г. В том же году эта компания подписала с ОАЭ соглашение о строительстве предприятия по производству железа методом прямого восстановления стоимостью 320 млн. долл. [http://www.metalinfo.ru/ru/news/42223]. В 2012 г. "Росатом" подписал с ОАЭ контракт на поставку топлива для АЭС "Барак", а "Техноэкспорт" и канадская "Юраниум Уан", контрольный пакет акций которой принадлежит российской стороне, взяли на себя обязательство по конверсии и переработке урана в низкообогащенное топливо для четырех эмиратских АЭС. В феврале 2015 г. в ходе переговоров, состоявшихся на проходившей в ОАЭ выставке оборонных вооружений, Россия и ОАЭ подписали ряд договоров, согласно которым компании из ОАЭ займутся инвестициями в строительство в России Центральной кольцевой автомобильной дороги (ЦКАД) и в ряд проектов в сельскохозяйственном, нефтегазовом, телекоммуникационном и других секторах российской экономики [ИА РЕГНУМ, 24.02.2015]. Возможно, хозяйственное сотрудничество между РФ и ОАЭ развивалось бы более быстрыми темпами, но их сдерживает действующая в ОАЭ обязательная для иностранного капитала практика формирования компаний и предприятий с участием местного спонсора, которому должен принадлежать 51% капитала совместных предприятий. Поэтому российские предприниматели предпочитают регистрировать свой бизнес в свободных зонах ОАЭ, где эти ограничения не действуют. Правда продукция предприятий, расположенных в таких зонах, не имеет права доступа на внутренний рынок страны.

В нынешней мировой и региональной действительности с ее повышенной подвижностью, противоречивыми интересами, политическим и экономическим давлением,

недобросовестной конкуренцией и т.п. трудно не только вырабатывать критерии делового общения. Сложно учитывать и множественные нюансы функционирования международного бизнеса в его региональном формате, адаптироваться к специфическим условиям быстро меняющихся местных сырьевых, товарных, финансовых рынков, чувствовать конъюнктуру и ориентироваться в особенностях устройства национальных предпринимательских систем и институтов, как правило, настороженных по отношению к незнакомцам и способных действовать неформально.

Перечень трудностей и узких мест не исчерпывается перечисленными обстоятельствами, которые вместе со многими другими выступают как общая для всех субъектов ВЭД данность. Но понимание универсальности факторов, присутствующих в разных сочетаниях на любом рынке, не исключает наличия в конкретных случаях деталей, которые указывают на специфичность восточных бизнес-структур и слишком гибкие правила, в соответствии с которыми формируется их практика и реализуются их интересы. Девиации могут влиять на процессы сближения, особенно если в ходу непредусмотренные приемы, дополнительные требования или другие меры, принимаемые для получения одностороннего преимущества, правда, чаще случающиеся с новым, неопытным партнером, незнакомым с местными порядками.

Но вольное обращение с контрактами - нехарактерная практика, поскольку арабский бизнес сам заинтересован в прозрачности сделок и имеет наработанный веками опыт рыночного общения, при котором слово может значить больше, чем подписанный договор. На Арабском Востоке есть понимание необходимости результативного сотрудничества, оптимизации его финансового сопровождения, совершенствования технических параметров работ и снижения затратности по проектам, что лучше всего гарантирует эффективность проектов.

Естественно, предпосылки успешных действий в области ВЭД создаются не столько на ее внешних участках, сколько на внутренних рубежах и во многом зависят от положения в экономике, ее макроэкономических показателей, состояния основных балансов, устойчивость которых сообщает стабильность и международным торгово-экономическим отношениям. Тем не менее полноценное функционирование российской экономики (пусть и на "пониженных оборотах") даже в неблагоприятных условиях требует поддержания рабочих режимов в разных ее секторах, в том числе в области международного экономического сотрудничества. В отношении арабского мира это особенно важно учитывать, даже несмотря на то что российские партнеры на Арабском Востоке в настоящее время утратили значительную часть экономической дееспособности и больше озабочены не столько проблемами созидания, сколько задачами выживания.

В российской экономике также складывается непростая обстановка, прорисовывается возможность сжатия производства, возникновение кризисных явлений как таковых не исключается. В подобных обстоятельствах ряд программ развития может быть сокращен, а вопросы опережающего роста институтов нового технологического уклада могут на время отодвигаться. Но потенциал, обслуживавший потребности сотрудничества с арабским миром, не утрачен полностью, и это дает шанс на продолжение экономических связей с ним в расчете на будущее.

Если просчитать и откорректировать в пределах возможного эти сквозные факторы, то и тогда, несмотря на очевидные трудности, ВЭД может со временем дать эффект. Особенно когда во весь рост встанет такая тема, как сотрудничество в восстановительный период. Участие в этом процессе по определению сулит большой объем заказов и работ. И если удастся получить солидные подряды на поставки оборудования и подрядные работы в ключевых отраслях, то успех обернется не только созданием дополнительных рабочих мест в самой России, но и потребует от нее подготовки кадров для расширяющегося таким образом хотя бы локально производства.

В любом случае следует принимать во внимание, что нынешняя разруха в половине арабского мира не вечна, настанет время послевоенного восстановления его экономики, и это обстоятельство должно заранее привлечь внимание российского бизнеса любого ранга.

Представляется совершенно нелишним проявлять дальновидность относительно грядущих целей, которые обязательно должны интересовать Россию на Арабском Востоке. Уже сейчас просачиваются сведения о том, что, например, США, вполне освоив полуразрушенный Ирак, ищут подходы к участию в послевоенной экономической реконструкции Сирии, несмотря на откровенную враждебность к этой стране и ее режиму, нащупывают пути закрепления на других арабских площадках, прагматично руководствуясь не столько политическими, сколько экономическими соображениями. Возможно, и России стоит уже сейчас начать присматриваться к вариантам участия в восстановительных процессах в арабских странах.

Масштабы работ здесь видятся очень серьезными. Потребуется развернуть не только гражданское строительство, но и воссоздавать реальный сектор на современном уровне с использованием новых технологий и методов производственной деятельности. Вероятно, не все аспекты участия в хозяйственном возрождении арабского мира будут в одинаковой степени доступными для России. Но она способна достаточно широко сотрудничать с заинтересованными в ней партнерами на многих направлениях.

Помимо традиционных нефти и газа, это - сельское хозяйство, включая освоение земель, ирригационное строительство, агротехнологии и методы повышения урожайности культур. Это - водное хозяйство, которое остается чрезвычайно актуальной темой для арабских стран со средним уровнем развития и связано с извлечением, очисткой, подачей водных ресурсов. Это - промышленность, в том числе добывающая, обрабатывающая и перерабатывающая сельскохозяйственную продукцию. Это - транспортная и иные виды инфраструктуры, включая энергетическую, потребности в которой даже в довоенном Машрике ощущались достаточно остро, а после всех событий явно составят один из основных приоритетов в его программах развития. Следует заметить, что Россия, несмотря на все перечисленные выше хозяйственные сложности, в 2014-2015 гг. заявила о намерении консолидировать усилия для дальнейшего развития экономического сотрудничества с рядом арабских стран.

Например, в 2014 г. с Иорданией подписано соглашение о строительстве первой в королевстве АЭС, с помощью которой можно будет получать до 40% необходимой ей электроэнергии [Lenta.ru, 25.12.2014], а в начале 2015 г. - с Египтом о сооружении в районе Александрии АЭС мощностью 1-1.2 тыс. мегаватт. Кроме того, был подписан договор о создании свободной зоны между Египтом и Евразийским союзом [РИА Новости, 10.02.2015], что может свидетельствовать о выходе российско-египетского сотрудничества на новый, более высокий уровень, на этот раз уже в рамках многостороннего сотрудничества.

Другими словами, российский бизнес чувствует в себе силы участвовать в расширении национальных арабских экономик разного масштаба. Но его нужно вывести на стартовые позиции отмобилизованным и готовым к действиям на широком фронте, где есть большой выбор для приложения капитала. Это необходимо, чтобы обеспечить доступ к объектам российского предпринимательства разного уровня. Между тем Россия исторически привержена к валовым подходам в расчете на размах и соответствующие результаты. Порой она упускает из виду некоторые тонкости, благодаря которым можно не только облегчить проведение фронтальных экономических операций, но и привлекать к участию в них бизнес малых форм. Поэтому кажется уместным, чтобы Россия по примеру Запада соединила движение крупного государственного и частного, особенно малого и среднего, бизнеса в одном русле и

действовала целенаправленно в собственных геоэкономических и геополитических интересах.

В нынешних условиях проникновение на зарубежные рынки силами только государственных корпораций или крупного акционерного капитала уже не может быть единственным средством обеспечения прорыва. Во всяком случае, даже если стратегия опоры на возможности консолидированных компаний с участием государства останется прежней, то она для пользы дела с необходимостью должна подпираться дееспособным частным предпринимательством. Это создает эффект массовости явления, а не точечного присутствия в лице российских сырьевых монополий или индустриальных компаний.

Вся структура взаимодействия с арабским капиталом должна выстраиваться уже сейчас. Она должна последовательно воплощаться не только в серьезных проектах, но и в малых и средних индивидуального типа предприятиях и постоянно опробоваться на выявление недостатков и узких мест, возникающих по ходу практики. Это общепринятый подход, и, видимо, только при нем вложенные в развитие российского бизнеса за рубежом средства могут быть оправданными.

Между тем в России новейшего времени экономическая политика не особенно благоволила мелкому предпринимательству, которое, играя сравнительно малозаметную роль на родине, не могло и думать о выходе на более широкую стезю, тем более за рубежом. Ныне обстоятельства подталкивают к тому, чтобы откорректировать ситуацию с частным бизнесом в России и дать больше самостоятельности и места малому и среднему капиталу, как это было, например, во Франции начала 1970-х гг. При опоре на такие предприятия ей удалось переломить негативную тенденцию в развитии национальной экономики и вернуть себе положение, подобающее великой державе.

Россия подошла к определенной черте, когда может оказаться полезным обращение к политике прямого стимулирования малого бизнеса и расширения связей с арабскими странами именно в формате сотрудничества по линии этой категории капитала, но на качественно ином уровне. Чтобы добиться этого, нужно мобилизовать способности той части самодеятельного населения, которые она продемонстрировала в недалеком прошлом, когда в новой России в отсутствие национальной товарной массы пополнение рынка велось почти исключительно силами индивидуальных российских негоциантов. Они сумели за короткое время быстро занять существенную нишу в арабской коммерции. Тогда, в 1990-е гг., по каналам "чемоданной торговли" арабским торговцам перекачивались до 5 млрд. долл. в год.

Более высокий этап начался после того, как потенции этой категории частной внешней торговли были исчерпаны. Новая фаза (правда, в силу понятных причин значительно меньшая по объемам оборачивающихся средств) была открыта инициативой отдельных частных российских предпринимателей и фирм, закрепившихся в сфере компьютерных услуг, логистики, транспорта и в некоторых других видах деятельности, имеющих вспомогательное значение (консультационные услуги, например). Освоение этих направлений - рядовая техника проникновения и размещения на чужом рынке. Она каждодневно воспроизводится Западом в тех же арабских государствах, хотя крен делается в сторону более благополучного арабского бизнеса, пробиваться к которому у российского "самодеятельного" капитала гораздо меньше возможностей и сил, чем у другого, давно окопавшегося на арабских пространствах.

Потенциально российский частный бизнес уже сейчас мог бы создавать собственные плацдармы как минимум в арабской инновационной среде и разнообразить возможности утверждения на параллельных направлениях на совместной основе. В этом случае, требуется больше изобретательности и мобильности, чтобы добиться положительных результатов, т.е. прочно вписаться в среду. Главное, он может

действовать оперативно, обходя процедуры, обязательные для мира фундаментальных сделок. Он мог бы быстрее подыскивать партнеров, предлагать свою продукцию или вести совместные разработки, свободнее варьировать накоплениями, обретая черты, которые импонируют арабскому капиталу того же калибра. Недаром есть арабская поговорка, смысл которой сводится к тому, что на рынке нельзя топтаться в задних рядах, т.е. следует пробиваться вперед, поскольку дело не терпит промедления.

Пионерами такого рода стали российские предприниматели в сфере высоких технологий. Эта тема интересуют арабских визави, которые сами создают небольшие предприятия для инновационных разработок и стартаповых проектов, освоения и продвижения информационно-коммуникационных технологий. Их участники интеллектуальны, лучше подготовлены к международному общению и способны легче находить общий язык. К тому же сотрудничество в этой сфере представляется одинаково многообещающим практически на всем поле Арабского Востока. Новые направления ныне активизируются и открывают ниши как в капиталоизбыточных странах региона, так и в капиталодефицитных.

Было бы полезно воспользоваться ситуацией и подстегнуть коммерческий интерес соответствующего слоя предпринимательского сообщества в центре и на местах к операциям за рубежом. Ведь в подавляющем большинстве он не имеет выходов на внешние рынки, не обладает необходимым опытом, но при помощи и гарантиях региональных властей, вообще государства, ориентирующего свои институты на его поддержку, мог бы принять участие в ВЭД. Это - нормальная политика, но велика вероятность того, что мгновенный результат не будет получен. Этому есть объективные причины, не говоря уже о множественных субъективных факторах.

Утверждение среднего и малого российского капитала в арабских пределах в более широком формате едва ли будет удаваться легче, чем крупному отечественному. Для достижения результата он должен отвечать целому ряду серьезных требований. В их число входят соответствующее финансовое и техническое обеспечение внешнеэкономической деятельности. Крайне важно понимание принципов работы хозяйственных механизмов в арабской среде. Здесь некоторые ниши могут регулироваться не только современным законодательством, но и отдельными положениями шариатского права или торговыми традициями данной местности. Это не общее правило, но случаев локального скатывания к такому формату отношений исключать нельзя, учитывая нынешние элементы архаизации производственных отношений в условиях ослабления центральной власти и тенденций к дроблению внутренних рынков в некоторых сегментах арабского мира. К этому обязательно знание психологии местного бизнеса, умение ориентироваться на местном рынке, присутствие других навыков, в частности умения уверенно действовать в иной цивилизационной среде. Без адаптации к незнакомым условиям и без личных контактов результаты явно будут ограниченными. В этом заложен немалый риск потерять дело или вести его с невысокой эффективностью.

Тем не менее даже без господдержки уже сейчас имеются успешные примеры проникновения отдельных российских высокотехнологичных частных структур на арабские рынки, например, в ОАЭ, которые весьма расположены к приему зарубежных пионерных фирм на своей территории. Это обстоятельство довольно быстро привлекло внимание ряда российских предпринимателей, часть которых практически ушла из-за событий "арабской весны" из освоенных сфер в Египте, Ливии, Тунисе или Сирии. Уже в начале 2014 г. на территории ОАЭ действовали более 300 российско-эмиратских предприятий в торговле, гостиничном бизнесе, туризме и грузоперевозках. В свободных зонах ОАЭ были зарегистрированы около 100 российских фирм иного профиля [http://www.economy.gov.ru/, 22.04.14]. Среди них есть и филиал известной в России

фирмы Касперского, а также ряд других, вовлеченных в операции с высокотехнологичной продукцией.

Естественно, не следует преувеличивать размеры явления, но его значимость для России велика в том смысле, что указывает путь похожим образованиям, которые креативны, возникают из молодежной студенческой среды, работают над реализацией необычных проектов и созданием продуктов, имеющих инновационный характер. Они в первую очередь могут использовать свой потенциал для развития бизнес-контактов со своими сверстниками в арабских странах, вовлеченными в подобную деятельность. Им надо только указать путь и помочь хотя бы на первых порах средствами, которые эффективны для продвижения любого бизнеса.

Все это достижимо и реально для России, тем более что еще сохраняются некоторые благоприятствующие этому обстоятельства гуманитарно-хозяйственного свойства.

Если предположить наличие исторической памяти хотя бы у части арабского предпринимательского сообщества, то, возможно, процесс восстановления контактов будет в определенной мере упрощен. Но для этого нужно поддержать или прямо стимулировать интерес у конкретных деловых людей, которые даже в период почти полного развала советско-арабских торгово-экономических отношений старались установить деловые контакты в Москве и искали партнеров по бизнесу в других городах России. Даже сейчас среди них существуют энтузиасты, которые поддерживают торговые операции, например, с Сирией, преодолевая, казалось бы, немыслимые для малого бизнеса трудности нынешней военной обстановки в этой стране и санкционное состояние российской экономики. Сохранение ими активности в неблагоприятных обстоятельствах свидетельствует о высокой жизнеспособности индивидуального предпринимательства и о том, что малый капитал может не только находить возможности для сотрудничества, но и поддерживать его в разных сферах.

Оживление малого российского бизнеса требует неформальных мер, что несвойственно бюрократизированным аппаратам. Эти меры явно легче реализовывать через небольшие гибкие фирмы энтузиастов. Им удобнее, например, разрабатывать затронутую выше тему деловых контактов с работающими в России арабскими предпринимателями. Многие из последних - российские резиденты, вовлеченные в те или иные формы бизнеса. Они имеют серьезные навыки внешнеэкономической деятельности и связи в арабском мире, осведомлены об особенностях взаимодействия с арабским капиталом и едва ли откажутся расширять свое участие в близкой им сфере. Не следует исключать и возможность привлечения арабских бизнесменов, которые имеют свое дело в третьих странах, но могут пойти на объединение усилий с российским капиталом, если увидят в этом предпринимательский интерес.

Крайне желательно, чтобы российские предприниматели не действовали на свой страх и риск. Они должны быть защищены государством и осознавать, что за ними стоит держава. Это особенно важно в связи с тем, что не исключены случаи недобросовестной конкуренции и другие коллизии. Подобное нередко бывало в разных арабских странах в постсоветский период, и инциденты нельзя исключать и на будущее.

В свете сказанного было бы своевременно заняться популяризацией идеи внешнеэкономического сотрудничества в собственно предпринимательской среде. Существуют, как отмечалось, институты, рассчитанные на работу с хозяйственными субъектами федерального и регионального уровней. Малый бизнес как бы выпадает из сферы их деятельности. Но при этом он требует особого, неформального подхода, который может быть обеспечен только в рамках повышенного внимания именно к нему. Без этого потенциал малого бизнеса не будет иметь перспектив для выхода на зарубежные рынки, в том числе арабские, хотя это направление ВЭД является вполне перспективным, на что указывает как арабский, так и иностранный опыт.

* * *

Арабское направление ВЭД по ряду признаков рассматривается в России как стратегическое. Такая трактовка имеет под собой солидную базу в виде длительной истории экономического сотрудничества с достаточно большой группой стран региона. Однако ныне, чтобы правильно оценить выгоды торгово-экономического взаимодействия, необходимо сделать поправку на нынешнюю ситуацию в мире, регионе и в самой России. Это уже комплекс новых задач, для решения которых не годится традиционная стратегия "парового катка", а нужна тонкая и расчетливая тактика имплантирования и закрепления российских интересов в арабской бизнес-среде.

Сейчас ситуация в мире такова, что прежние методы работы практически полностью вытеснены из внешнеэкономического обихода. Но деятельности нынешнего российского капитала могли бы способствовать как минимум несколько обстоятельств, так или иначе остающихся от той эпохи. Это наличие в составе ряда арабских экономик самых необходимых отраслей и производств, которые не получили приемлемого развития в свое время и практически лишь обозначают направления хозяйственной работы, поскольку не имеют соответствующей материально-технической базы и обеспечения. Они остаются открытыми для технического и экономического сотрудничества с любым партнером любой формы собственности и уровня, в том числе и российским. Но у последнего есть определенные преимущества, которые заключаются в том, что для арабской экономики далеко не всегда целесообразно приобретение новейшего оборудования. Недаром на Западе работают фирмы, занимающиеся восстановлением отработавшего свое в западной экономике производственного оборудования именно в расчете на арабские рынки. При этом арабские коммерсанты понимают, что вместо восстановленного старого с минимальной гарантией работоспособности лучше купить новое оборудование той же производительности. Таковое по доступной цене скорее всего может быть предложено Россией. С этой точки зрения достаточно перспективными могут считаться Египет, Ирак, Йемен и Сирия.

Конечно, нынешние обстоятельства в последних трех внушают очень мало оптимизма. Действительно, производственный процесс в ряде арабских государств по объективным причинам затухает, а технологический парк изнашивается и прямо разрушается физически в ходе боевых действий. Это обстоятельство не должно ускользать от внимания заинтересованных в развитии ВЭД ведомств и предприятий России. Ведь при первых проблесках ситуации готовность предложить искомое может обеспечить инициативным коммерсантам конкурентные преимущества. К тому же в условиях ожесточенной борьбы за рынки Россия уже не может позволить себе работать только на магистральных направлениях ВЭД. Тем более что интерес к этому рынку подстегивается сохраняющимся невысоким "техническим уровнем нации", характерным для большинства арабских стран, и предрасположенностью их к использованию среднетехнологической продукции, продукции промежуточных технологий, исправным поставщиком которой зарекомендовал себя еще Советский Союз и которая в том или ином количестве еще производится в российской глубинке.

В какой-то мере могут сыграть роль и накопленные в разных частях арабского мира симпатии к образу России. Хотя приходится учитывать, что этот потенциал необратимо уменьшается в связи со сменой поколений и отходом от активной политической и хозяйственной деятельности больших масс местных специалистов и руководителей, получивших образование и подготовку еще в советские времена и разделявших социалистические идеи.

Продвижение российских экономических инициатив даже в тех местах Арабского Востока, где обстановка этому потенциально благоприятствует, будет, скорее всего, затратным мероприятием. Однако при рациональном подходе политические и экономические выгоды могут со временем перекрыть расходы, понесенные в связи с внедрением в ту или иную страну. О том, что результаты могут быть положительными.

свидетельствует хотя бы нарастание в таком неспокойном государстве, как Судан, деятельности бизнеса даже из собственно африканских и ближневосточных государств, которые уступают России по хозяйственному и ресурсному потенциалу, но считают необходимым обустраиваться в суданских пределах в расчете на будущие дивиденды. Тем более не приходится говорить о КНР и западных странах, которые прекрасно осознают потенциальные возможности Судана и перспективы других арабских государств и стремятся закрепить в них свое присутствие. России, видимо, желательно избрать подобную тактику, чтобы уравнять свои возможности с теми конкурентами, которые уже обрели позиции практически во всех концах арабского региона.

При планировании бизнес-наступления на Арабской Восток необходимо понимать, что немалая его часть ныне находится в состоянии исключительной военной напряженности. Причем в весьма экономически обещающей зоне, составленной из таких стран, как Ирак, Йемен, Ливия и Сирия, где есть или просматриваются существенные запасы энергоресурсов, а также Иордания и Ливан, которые имеют не столь развитый реальный сектор, но располагают немалыми рекреационными возможностями, которые также можно осваивать.

Но одно знание подходов к теме возобновления российско-арабского экономического сотрудничества не даст ключа к успеху. Даже понимание трудностей, сдерживающих наращивание российского присутствия на арабском экономическом и политическом пространстве, позволит только создавать наброски продвижения российского предпринимательства в эту зону мирового рынка.

По существу, Россию в перспективе, если она сможет объединить в едином рыночном русле экономические возможности государства и способности предпринимательского класса, ждет совершенно новая практика. Относительно государственного капитала картина складывается понятная: он находится в режиме ожидания. Индивидуальное предпринимательство гораздо более мобильно, и это подтверждено приводившимися выше данными, когда группа частных лиц смогла успешно длительное время обеспечивать потребительский спрос в России. Это доказывает, что изобретательность и активность рядовых российских хозяйствующих субъектов достаточны, чтобы добиваться успеха в разных нишах, тем более с поддержкой государства.

Особенно перспективна инновационная сфера, но и другие ниши в странах Персидского залива не закрыты для россиян. Меньше возможностей предоставляет рынок менее благополучных стран Арабского Востока, на который исторически ориентируется российское сознание. Он оказался в состоянии развала, но и до того не был структурирован, в отличие от рынков, созданных по западному подобию в зоне Персидского залива. Как и российский рынок, он не выходил самостоятельно на внешние контакты, за исключением разрозненных, чисто коммерческих сделок и с небольшими партиями потребительских товаров.

Гарантированное проникновение в число хозяйствующих субъектов в арабском мире и отдача от такого сложного для исполнения проекта возможны только при использовании современных и подкрепленных государством методов завоевания рынка. Но для этого нужен рассчитанный соответствующим образом инструментарий. Он должен концентрировать весь накопленный в России опыт делового партнерства с зарубежными странами и учитывать методы проникновения на арабские рынки индустриальных держав. Это основная задача нынешнего этапа эволюции российского предпринимательства в конкурентоспособное деловое сообщество с развернутыми внешними связями в арабском мире и не только.

В этом случае реализация сводного проекта, вобравшего мощь государственного и мобильность частного хозяйствования, позволит России в перспективе обрести не только ценных торгово-экономических партнеров в Магрибе и Машрике, но и подготовить стратегический плацдарм для распространения своей внешнеполитической и внешнеэкономической инициативы на прилегающие регионы и страны.

REFERENCES

IA REGNUM, 24.02.2015.=ИА РЕГНУМ.

Isaev V.A., Filonik A.O. Katar: tri stolpa rosta. Moscow: IV RAN, 2015.=Исаев В. А.. Филоник А. О. Катар: три столпа роста. Moscow: ИВ РАН, 2015.

RIA Novosti, 10.02.15.=РИА Новости.

http://oodrin.ru/?p=1476 (дата обращения: 07.03.2014)

http://www.metalinfo.ru/ru/news/42223 (дата обращения: 08.04.2014).

http://www.economy.gov.ru/ (дата обращения: 22.04.2014).

http://www.ecos.ru/project/item_1605.php (дата обращения: 21.03.2014).

LENTA.RU (дата обращения: 25.12.2014).