Рейтинг
Порталус

АРБУЗНЫЙ БУНТ

Дата публикации: 15 ноября 2015
Автор(ы): Э. Е. ПИСАРЕНКО
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: ИСТОРИЯ РОССИИ
Номер публикации: №1447538103


Э. Е. ПИСАРЕНКО, (c)

Среди документов Екатерины II, относящихся к концу ее царствования, имеется именной указ от 28 августа 1796 г. князю П. А. Зубову, управлявшему тогда Новороссией, в котором, в частности, говорилось, что "в Херсоне произошли от матросов буйствы и продерзости, клонящиеся не токмо к нарушению спокойствия сего города, но и ко оскорблению Величества"1 . Императрица повелевала "немедленно поручить исследование дела сего вице- адмиралу Мордвинову и генерал-поручику Хорвату, которым предпишите тотчас ехать на место и означенное следствие произвести над преступниками строжайшим образом, употребляя всевозможные старания открыть прямых виновников и соучастников сих беспорядков и их намерение, также причины к тому их побудивших, к чему показания взятых в Херсоне найденных в помянутых продерзостях нижних военнослужителей послужить могут руководством, дабы зло сие в наружу точно выведено и пресечено было в самом начале. О преподании по сему делу по требованию вашему или генерал- порутчика Хорвата всех пособий без малейшего продолжения времени от стороны тамошняго воинскаго начальства дано Наше повеление генерал- фельдмаршалу графу Суворову-Рымникскому. По начатии же следствия что из онаго оказываться будет, имеете к нам представлять подробные записки"2 .

Екатерина II в конце царствования сама уже редко писала. Резолюции на докладах обычно накладывались рукою статс-секретарей, а она только подписывала. Нередки случаи, когда, например, доклады Сената лежали без движения месяцами, по году и более. Что же заставило царицу срочно, детально и в столь решительном тоне обратиться к своему фавориту, бывшему тогда в зените могущества, с именным секретным указом о бунте херсонских матросов? Французская революция встревожила ее и заставила внимательно следить и за развитием событий во Франции, и за проявлениями "вольнодумства" в России. Революционные идеи становились опасной заразой. С особенной подозрительностью относилась царица к событиям в приграничных районах страны, в ряду которых одной из важнейших была Новороссия (Южная Украина и Приазовье). Россия энергично готовилась тогда к войне с Францией. Во главе предназначенной для того армии мыслился Суворов. И то, что Екатерина привлекала именно его к возможному подавлению бунта херсонских матросов, свидетельствует о том, сколь серьезно относилась она к факту бунта.

Еще до указа Зубову, того же 28 августа, Екатерина направила секретный рескрипт Суворову: "Граф Александр Васильевич! По дошедшему до нас сведению якобы в Херсоне от матрозов произошли буйствы и продерзости, клонившиеся не токмо к возмущению общественного в том городе порядка, но даже и ко оскорблению Величества, за благо мы признали происшествие сие немедленно исследовать и прямых виновников и соучастников оного открыть. Вам же повелеваем [...] чинить буде бы паче чаяния нужда потребовала требуемыя пособия, следуя свойственной Вам деятельности и любви ко благу Отечества"3 .

Получив указ царицы, Зубов в тот же день направил председателю Черноморского адмиралтейского правления вице-адмиралу Н. С. Мордвинову секретное предписание: совместно с правителем Екатеринославского наместничества генерал-поручиком И. И. Хорватом "тотчас отправиться в Херсон, [...] и вместе с ним, по точным словам высочайшего указа, приступить к исследованию означенного происшествия без малейшего замедления и так как важность дела требует, стараться непременно дойти до источника, откуда зло сие родилось, с каким намерением и по какому побуждению, для чего и всех тех, кои окажутся по сему делу сомнительными, призы-


ПИСАРЕНКО Эрнест Ефимович - кандидат исторических наук, Советская социологическая ассоциация.

1 Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. 6, оп. 1, д. 545, лл. 9, 10.

2 Центральный государственный исторический архив (ЦГИА) СССР, ф. 994, оп. 2, д. 52, л. 31.

3 ЦГАДА, ф. 6, оп. 1, д. 545, л. 12.

стр. 165


вать перед суд, не взирая ни на какое лицо, и в случае изобличения поступать с таковыми по всей строгости законов"4 .

У Мордвинова в то время было очень непростое положение: фактически всякое лыко ставилось ему в строку именно Зубовым. Как писал адмирал Шишков, занимавшийся тогда этим по роду службы, любые неполадки на Юге, прежде всего в Херсоне, Николаеве и на Черноморском флоте" Зубов и его подручные ставили в вину Мордвинову как руководителю Черноморского адмиралтейства5 , расположенного в Херсоне и Николаеве. Поэтому весть о бунте матросов в портах, где находилось правление Черноморского адмиралтейства, сразу же была использована в интригах Зубова против Мордвинова.

Мордвинов и те, кто под его руководством участвовали вначале в ликвидации бунта, названного впоследствии арбузным, а затем в расследовании, делали все возможное, чтобы доказать, что его как такового вовсе не было. Имевшиеся в их руках некоторые наиболее красноречивые документы были просто уничтожены. Отсюда такая клочковатость, скороговорка, разбросанность соответствующих материалов по разным архивам. Вероятно, сохранились лишь те документы, которые, минуя Мордвинова и его людей, попали в Петербург через подполковника Изюмского легкоконного полка П. А. Яковлева, имевшего от фаворита особые полномочия по Экспедиции устроения южных крепостей. Были и другие источники информации у правительства. Важнейший - статс- секретарь Екатерины II А. М. Грибовский, получавший конфиденциальные письма непосредственно из Херсона, Николаева и Одессы. Одной из центральных тем его переписки того времени и стал, в частности, арбузный бунт6 .

Незадолго до того Зубов в качестве начальника Черноморского флота был поставлен 19 июля 1796 г. в положение, независимое от Адмиралтейств- коллегий, в связи с чем Суворов писал, что Зубову пожаловали "шпагу и скоро при президентстве получит кайзер-флаг Черноморских флотов, кои в своем правлении изгноил и людей выморил"7 . О справедливости суворовских слов свидетельствует положение матросов, солдат и работных людей в Херсоне. Вот что сообщал в июле 1796 г. сардинский посланник в России граф Л. М. Б. де Ла Тюрби: "В Херсоне - земляная крепость, которую, правда, увеличили после моего первого путешествия (в 1790 г. - Э. П.), но которую все же можно причислить только к числу окопов. Дурной воздух, трудность доставления грузов, что заставляет купцов держать магазины в Глубокой (Пристани, на Днепровском лимане. - Э. П.), и новые города, которые были построены позднее (Николаев, Одесса. - Э. П.),низводят число жителей Херсона до 6000 [...]. В Херсоне постоянная верфь, где строят линейные корабли, которые затем идут в Севастополь; до Лимана их тащут с помощью верблюдов"8 . Дополним это известие: "Жизнь в зарождавшемся в тогдашнее время (90-е годы XVIII в. - Э. П.) Херсоне была нелегка: жителям тяжел был не только климат Херсона, а неустройство общественной жизни во многих отношениях"9 .

Управление военными и морскими делами, осуществлявшееся Зубовым (в отличие от Г. А. Потемкина) из Петербурга, способствовало произволу властей на местах и усиливало недовольство солдат и матросов. Известен отзыв Александра I, писавшего своей венценосной бабушке за полгода до ее смерти: "В наших делах господствует неимоверный беспорядок: грабят со всех сторон, все части управляются дурно, порядок, кажется, изгнан отовсюду"10 .

Середина 90-х годов XVIII в. вообще была отмечена ростом крестьянского движения в Новороссии, включая низовье Днепра, где вплоть до лета 1796 г. для задержания укрывавшихся в плавнях участников крестьянских выступлений привлекались армейские подразделения. Массовые, хотя и эпизодические, волнения имели место


4 Архив гр. Мордвиновых. Т. 1. СПб. 1901, с. 631.

5 Шишков А. С. Записки, мнения, переписка. Т. 1. Берлин, 1870, с. 5.

6 ЦГАДА, ф. 6, оп. 1, д. 545, лл. 1 - 6, 33 - 41об., 2 - 2об., 16 - 16об., 17.

7 Русский биографический словарь. Т. 7, с. 532.

8 Чтения в Обществе истории и древностей российских, 1900, кн. 4(195), с. 16 отд. паг.

9 Серафимов С. А. Историческое описание Херсонского Успенского собора. Одесса. 1881, с. 46.

10 Ключевский В. О. Соч. Т. 5. М. 1958, с. 313.

стр. 166


в Новороссии летом 1796 г., когда разнесся слух о скором восшествии на престол цесаревича Павла Петровича. Эта весть ассоциировалась в народном представлении с надеждой на освобождение от крепостничества. В Петров день, 29 июня 1796 г. в Елисаветграде, Гуляй-Поле, других городах и местечках, где были ярмарки, имело место волнение - "весьма соблазнительное и не меньше вредное между чернью буйство, сопровожденное криком ура", как указывалось в официальной переписке того времени11 . Но главные события разыгрались через полтора месяца.

Воскресным утром 10 августа в Николаеве матросы стоявших там военных кораблей, солдаты местного гарнизона и работные люди Черноморского адмиралтейства, "собравшись во множестве на рынок"12 , как докладывал Мордвинову командир Николаевского порта контр-адмирал П. В. Пустошкин, "вооружившись арбузами", с криками "ура!" захватили шесть возов. Николаев в то время еще только строился. В 1795 г. состоялось открытие портовых и других учреждений, из Херсона переведены были контора главного командира, морской кадетский корпус, артиллерийское училище; учреждено комендантское управление, первым комендантом назначен полковник князь М. С. Вяземский; учреждено градоначальство, а первым градоначальником назначен коллежский асессор Вороновский13 . Последний "был предварен от Вознесенского господина губернатора Оболенскаго о предосторожности противу таковых происшествий, случившихся уже в Елизавете, Златополе и других местах, которых могли быть побуждением каких-нибудь чужестранцев [...], единомышленников французских".

И местная полиция была наготове, арестовала пять матросов-зачинщиков: Корочкеина из команды 90-пушечного корабля "Созон", С. Ефимова с бригантины "Никодим", О. Баскакова с фрегата "Святой Никон", корабельного плотника Ф. Кузьмина и гарнизонного солдата Я. Яковлева. Однако в тот же день "после полудни, при таковом же скопище и крике"14 смута возобновилась. Были схвачены еще шестеро закоперщиков: корабельные плотники Г. Платонов и П. Стахов, матросы Д. Акимов из флотской береговой команды, Н. Григорьев с бригантины "Лев", А. Клеменов из ластовой команды и К. Леонтьев с крейсерского судна "Принцесса Елена". Арестованных допросили с пристрастием, но допрос ничего не дал. Во избежание повторения эксцессов в Николаевском порту, гарнизоне, адмиралтействе и на кораблях были приняты меры чрезвычайной предосторожности, усилена охрана рынков, запрещены отлучки солдат и матросов.

Слухи о волнениях в Николаеве быстро распространились. Они носили утопический, процаристский характер и сводились к тому, что на престол вступил император Павел Петрович, издавший указ с разрешением три дня грабить лавки в связи с рождением великого князя Николая Павловича. В этой связи напомним о любопытном документе, датируемом примерно 1795 г., - "Благовесть Исраилю Российскому, то есть приверженным Богу староверам благочестивым", - свидетельствующем, что идеи равенства, политических и социальных изменений существовавшего строя пытались сформулировать даже выходцы из широких масс. Учитывая прекрасное знание положения армии и детальную разработку плана ее перестройки на демократических началах, содержащихся в нем, вероятным кажется предположение С. Б. Окуня, что этот документ вышел из солдатской среды, где были грамотные люди - писари, например. Копии данного документа ходили по рукам в различных районах страны15 . Специалистами уже ставился вопрос, не связано ли совпадение даты арбузного бунта с тем сроком, который назначил автор "Благовести" для народного избрания Павла на царство: 1 сентября 1796 года?16 .

Выступление в Херсоне было назначено на 15 августа. Об этом знали многие


11 ЦГАДА, ф. 16, оп. 1, д. 699, ч. 11, л. 261; Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. Сб. 5. М. 1962, с. 234 - 235.

12 ЦГИА СССР, ф. 994, оп. 2, д. 52, л. 28.

13 Еланский П. Местные исторические монографии. Николаев. 1896, с. 39.

14 ЦГИА СССР, ф. 994, оп. 2, д. 52, лл. 30, 30об., 28.

15 Окунь С. Б. Очерки истории СССР. Конец 18 - первая четверть 19 в. Л. 1956, с. 42 - 44.

16 Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. М. 1977, с. 315 - 318.

стр. 167


жившие там матросы, солдаты и работные люди. Как докладывал херсонский городничий пристав гражданских дел О. Волков командиру Херсонского порта контр-адмиралу Г. К. Голенкину, в 10 ч. утра 15 августа "находящийся на Военном форштадте в должности квартального прапорщик Костычев словесно мне донес, что на предместий онаго военного форштадта караульный 4-го адмиралтейского батальона сержант Иоган Шультинг дал ему, Костычеву, знать, яко он, услыша от стоящих на рынке адмиралтейского ведомства корабельных плотников Севастьяна Гладышева, Гаврила Васильева, Федора Пивоварова, Осипа Кузьмина и Якима Максимова разговоры, в силе таковой, что для новорожденного Его Величества Великого Князя Николая Павловича через три дня грабить, которое-де и начнется сего течения 15-го числа пополудни, в 1-м часу, в сем городе между жителями. При расспрашивании же моем оных плотников оказалось, яко они сие слышали от пришедших из Николаева двух неизвестных матросов, о чем уже и слух по городу между простолюдинами носится"17 .

Рапорты аналогичного содержания Волков направил одновременно инженер- генерал-поручику М. А. Фемерсу, правителю Вознесенского наместничества генерал-майору князю П. Н. Оболенскому и в Вознесенское наместническое правление. Позднее, в ходе следствия, Волков показал, что 16 августа "находившийся на Привозном рынке в карауле Черноморского 1-го батальона сержант Греченков с 12-ю человеками команды его солдат кричал ура и жак и производил грабеж у прилавков с провизиею, о чем он представил обер- коменданту графу Девиту и обиженных к нему препроводил"; эти "преступники, по уведомлению его премьер-майором первого Черноморского батальона Бримером, пред батальоном жестоко наказаны". Часть арестованных утверждала, "что слово ура будет для великого князя Павла Петровича, принявшего престол, а иные расслышали, что оно для новорожденного князя Николая Павловича и что взятые первоначально под стражу [...] производили тут спор: первые говорили, что оное ура для великого князя Павла Петровича, а вторые утверждали, что для новорожденного великого князя Николая Павловича"18 .

В архивах отложилась переписка, позволяющая судить о масштабах и географии арбузного бунта. 20 августа 1796 г. Хорват писал Мордвинову из Симферополя: "Сейчас до сведения моего дошло, что в Херсоне примечен в народе некоторый дух возмущения, а паче в матросах; что 15-го числа сего месяца захвачены и взяты уже под стражу пять человек матросов, дерзнувших провозглашать морской гоубвахте общия сих дерзких людей намерения [...]; что по утру 16 числа отыскано и захвачено на берегу Днепра шесть человек из алешковских жителей, приехавшие по уведомлению матросов [...]. Вследствие чего поспешаю просить сим Ваше Превосходительство дабы благоволили кому следует приказать тот час испытать у матросов, в предначинании сего зла схваченных, откуда произошло волнение в них сие, кто оному первою причиною? И не скрывается ли тут важнейших со стороны французской нации действий, приводимых чернь к буйственному поколебанию? А между тем с оными пойманными в сем дерзком провозглашении матросами поступить по всей строгости законов, в пример другим"19 .

Мордвинов совместно с Хорватом провел расследование. Как докладывали они Зубову 17 сентября 1796 г., "прибыв в Херсон сего месяца 14-го на другой потом день открыли присутствие наше в здешней крепости и, определя за обер- аудитора [...] пограничного департамента коллежского ассесора и кавалера Хабарова, к производству следствия приступили; и продолжали оное с того времени доныне денно и ночно, заимствуя и от побочных обстоятельств, лишь бы только дойти до истины". Допрашивали арестованных матросов, "оглашенных в злодейской продерзости, каждого порознь троекратно и разновременно", затем использовали для того и церковное покаяние.

Материалы допроса содержат сведения о целях бунтовщиков и сочувствовавших им жителей Херсона, Николаева и окрестных деревень. Надворный советник Цитлин показал, что если кто из крестьян хочет быть помещичьим, а иной желает быть черноморским, т. е. "адмиралтейским", "то можно приписывать их там". Херсонский пред-


17 ЦГИА СССР, ф. 994, оп. 2, д. 52, л. 10об.

18 Там же, лл. 23, 23об., 1906.

19 Там же, лл. 15, 15об.

стр. 168


приниматель Зискель подтвердил царистский характер настроений матросов, готовившихся бунтовать в пользу императора Павла20 . Положение работавших на верфях жителей адмиралтейских поселений в окрестностях Херсона и Николаева было значительно лучше, чем у крестьян, переведенных в Новороссию и поселенных на помещичьих землях. Понятно поэтому желание поселенцев, чтобы их зачислили в адмиралтейские поселения - Черноморские батальоны, а не закрепляли за помещиком. Обращает на себя внимание беглое упоминание о читанном в окрестностях Херсона офицером Черноморского батальона указе. Содержание указа не излагается, но из контекста понятно, что факт его прочтения сыграл определенную роль в возникновении брожения. Кем же был тот офицер? Можно предположить, что это был премьер-майор Бутми- де-Кацман, о котором Суворов писал как о храбром участнике штурма Измаила21, а подполковник П. А. Яковлев считал его доверенным лицом и единомышленником Мордвинова.

К рапорту Мордвинова и Хорвата приложен "Экстракт, учиненный из дела, произведенного секретно в Херсонской крепости о поступках матросов", в котором описываются подготовка бунта в Херсоне 15 и 17 августа и меры безопасности, предпринятые для его предупреждения. Особое внимание уделено разбору поведения Бутми-де-Кацмана и исправляющего плац- майорскую должность секунд-майора Деропа: подчеркивается, "что должны здесь быть со стороны французской шпионы"22 . В Херсоне эпизодические волнения матросов, солдат и работных людей были более людными, чем в Николаеве. Поэтому число херсонских свидетелей намного значительнее николаевских.

Наказание воспоследовало быстро. Три матроса, участвовавшие в организации арбузного бунта, были сосланы на работы в Екатеринославский литейный завод. Переведены в полки, "в Тавриде расположенные", первого Черноморского батальона сержант Греченков с 11 солдатами, а сержант Шультинг - в Фанагорию, о чем было доложено Суворову. Двух солдат, распространявших слухи о бунте в Николаеве, предали суду23 . Среди привлеченных к наказанию был и Бутми-де-Кацман, которого подполковник Яковлев в письме от 14 августа 1796 г. из Херсона статс-секретарю Грибовскому называл "сущим Пугачевым"24 . Его, Деропа и прапорщика Костычева наказали так: "Первых двух отправить в полки в. Таврической области расположенные, о чем также дано [...] знать [...] графу Александру Васильевичу Суворову- Рымникскому, а последнего приказано Г-ну генерал-порутчику Хорвату причислить в штатные команды в области Таврической по его рассмотрению"25 .

В коллекции документов секретного суда "К херсонскому делу" встречается упоминание о том, что один из офицеров Херсонского гарнизона в дни арбузного бунта, то есть за два с половиной месяца до смерти Екатерины II, читал указ о восшествии на престол нового императора и о вольностях, дарованных крестьянам-переселенцам, в частности, о переводе помещичьих крестьян в государственные в черноморских военных поселениях26 . Может быть, это был один из перечисленных выше офицеров? Арбузный бунт свидетельствует о наличии в середине 90-х годов XVIII в. недовольства существующими порядками как среди солдат, так и части офицеров.


20 Там же, лл. 25об. 26об.

21 А. В. Суворов. Документы. Т. 2. М. 1951, с. 665, 602.

22 ЦГИА СССР, ф. 994, оп. 2, д. 52, лл. 1 - 5об.

23 ЦГАДА, ф. 6, оп. 1, д. 545, лл. 44, 42, 44об.

24 Там же, лл. 2, 2об.

25 Там же, л. 45.

26 ЦГИА СССР, ф. 994, оп. 2, д. 52, л. 26об.

Опубликовано на Порталусе 15 ноября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама