Изд-во Ленинградского государственного университета. Л. 1955. 196 стр. Тираж 4000. Цена 8 руб. 60 коп.

История образования Русского централизованного государства - тема, привлекавшая в течение последних лет внимание многих ученых. Серьезные исследования М. Н. Тихомирова и Л. В. Черепнина, посмертно изданные монографии К. В. Базилевича и С. В. Бахрушина, еще не опубликованная докторская диссертация В. Н. Вернадского о присоединении Новгорода к Русскому государству в XV в.¹ - все эти работы так или иначе освещают вопросы образования Русского централизованного государства. Монография молодого историка Н. Н. Масленниковой посвящена одной из сторон той же проблемы. Она написана на основе ее кандидатской диссертации, защищенной в 1963 г. в Ленинградском государственном университете.

Работа Н. Н. Масленниковой состоит из четырех глав: первая глава посвящена историографии и источниковедению вопроса; во второй главе раскрывается положение Пскова в период объединения русских земель вокруг Москвы; в третьей - специально исследуются события 1510 г.; в четвертой - автор продолжает историю Пскова после 1510 г., доводя ее до второй половины XVI века. Такое построение книги соответствует общей концепции автора, ясно изложенной в "Заключении". В противовес старой, дворянско-буржуазной историографии (а также и взглядам некоторых представителей советской историографии) Н. Н. Масленникова отказывается рассматривать присоединение Пскова к Русскому государству как результат борьбы двух резко противостоявших друг другу монолитных сил - Москвы и Пскова. В центре ее внимания, как справедливо отметил во вступительной статье редактор книги Д. С. Лихачев, "те внутренние, местные, псковские причины, которые привели к этому воссоединению" (стр. 4). Именно поэтому присоединение Пскова к Русскому государству рассматривается в этой работе как длительный процесс, начавшийся до 1510 г. и продолжавшийся долгое время после этого года.

Автор анализирует внутреннюю борьбу в Пскове, обращая особое внимание на те общественные группы, которые выступали за образование централизованного государства, поддерживая московских князей. Н. Н. Масленникова правильно подчеркивает классовый характер политики московских великих князей; несмотря на сочувствие псковских "черных людей" к Москве, великие князья нередко поддерживали местных феодалов в борьбе против горожан. Весьма убедительной представляется нам, в частности, оценка автором политической борьбы в 1483 - 1486 гг. (в связи со "смердьими грамотами"). Эта тема не раз обсуждалась в литературе; Н. Н. Масленникова сумела дать свое, весьма обоснованное решение вопроса. Автор справедливо возражает Б. Д. Грекову, утверждавшему, что в результате вмешательства великокняжеской власти в 1483 - 1486 гг. "победили черные люди, точнее тот порядок, которым дорожили смерды"² . Известия обеих Псковских летописей, привлекаемых также Б. Д. Грековым, с несомненностью говорят, во-первых, о том, что интересы "черных людей" (горожан) и "смердов" в данном случае отнюдь не были идентичными, и, во-вторых, о том, что великий князь, на помощь которого рассчитывали горожане, решительно выступил против них. Разрешив вопрос о повинностях смердов не так, как хотели "черные люди", великий князь защищал, по справедливому замечанию автора, интересы не смердов, а их господ - псковских землевладельцев.

Удачными представляются нам те разделы книги, которые посвящены исследованию экономики Пскова, в особенности после 1510 года. Автор убедительно показывает, что присоединение к Русскому государству не только не задержало экономи-

¹ М. Н. Тихомиров. Древняя Москва. М. 1947; Л. В. Черепнин. Русские феодальные архивы XIV-XV веков. Ч. I. М.-Л. 1948; ч. П. М. 1951; К. В. Базилевич Внешняя политика Русского централизованного государства. М. 1952; С. В. Бахрушин. Научные труды. Т. I. Очерки по истории ремесла, торговли и городов Русского централизованного государства XVI - начала XVII в. М. 1952; В. Н. Вернадский. Новгород и Новгородская земля в XV в. (автореферат). Л. 1954.

² Б. Д. Греков. Движение псковских смердов 1483 - 1486 гг. и "смердьи грамоты". "Исторические записки". Т. 20. 1946. стр. 23.

ческое развитие города, но, наоборот, содействовало этому развитию. Выводы Н. Н. Масленниковой в данном случае перекликаются с аналогичными заключениями А. П. Пронштейна, сделанными им на новгородском материале³ .

Одним из достоинств рецензируемой работы является умелый источниковедческий анализ конкретного материала. Книга Н. Н. Масленниковой опирается на ряд специальных исследований как по истории летописания, так и по истории отдельных публицистических памятников XV-XVI веков. Работа автора была значительно облегчена трудами А. Н. Насонова по истории псковского летописания⁴ .

Н. Н. Масленниковой принадлежит и ряд самостоятельных наблюдений над псковским летописанием. Ею было установлено то обстоятельство, что в Псковской I летописи, изданной в четвертом томе Полного собрания русских летописей⁵ , рассказ о событиях 1510 г. представляет собой произвольное соединение известий трех летописей, совершенно различных по своим тенденциям (стр. 85 - 86). Для того, чтобы понять значение этого наблюдения, следует иметь в виду, что буквально во всех работах, трактующих присоединение Пскова в 1510 г., изложение этого события строилось до сих пор именно на упомянутом летописном рассказе. Н. Н. Масленниковой впервые широко привлечен (и издан в приложении к книге) рассказ о присоединений Пскова, содержащийся в неизданной летописи N 255 Румянцевского музея.

Большой интерес представляет также исследование автором посланий Филофея о "Москве - третьем Риме". На наш взгляд, совершенно права Н. Н. Масленникова, когда в противовес большинству исследователей толкует известные слова Филофея - "все царства православные снидошеся в единое царство нашего государя" - не как программу завоевания этих "царств", а как констатацию возросшей международной роли Москвы в качестве духовного центра православного мира (стр. 155). Но нам представляется, что именно поэтому Н. Н. Масленникова не должна была противопоставлять теорию Филофея "творческой политической теории Русского государства", утверждавшей, "что русские князья происходят от императоров первого Рима" (то есть "Сказанию о князьях Владимирских"). Как и "Сказание о князьях Владимирских", как и более ранняя теория "Москвы - нового града Константина" митрополита-еретика Зосимы (непосредственно предвосхищавшая сочинения Филофея), так и теория "Москвы - третьего Рима" содействовали формированию политической программы Русского государства.

Внимательный анализ источников помогает автору в разрешении основной проблемы его работы - вопроса о причинах и обстоятельствах ликвидации веча и других форм самоуправления в Пскове в 1510 году. Н. Н. Масленникова совершенно права в оценке важнейшего источника по истории событий 1510 г. - Псковской I летописи: автор повести о псковском взятии в этой летописи, как указывает Н. Н. Масленникова, "не был лицом, близким к боярской партии. Он считает Псков отчиной великого князя..." (стр. 95). Однако, высказав эту верную мысль, Н. Н. Масленникова не доводит ее до конца. Если автор рассказа Псковской I летописи не принадлежал к реакционному боярству, если в принципе он был сторонником присоединения к Русскому государству, то чем же объясняется высказанное им сожаление по поводу падения в 1510 г. "славы Псковской"? Н. Н. Масленникова считает, что в этом сказывается "ограниченность мировоззрения" псковского летописца, которому она противопоставляет московского летописца - автора впервые издаваемого ею рассказа из рукописи N 255 Румянцевского музея. Верно ли это? Ведь Н. Н. Масленникова сама на основе анализа событий 1483- 1486 гг. пришла к правильному выводу о серьезных противоречиях между великокняжеской властью и "черными людьми" Пскова и о том, что вече могло по временам отражать классовую позицию "черных людей". Не следует ли считать одной из важнейших причин ликвидации веча в 1510 г. именно страх феодально-самодержавной власти перед городскими движениями? Стоит напомнить в связи с этим, что традиции веча и вечевой "вольности" в последующий период истории Русского государства играли известную роль в движениях городских масс

³ А. П. Пронштейн. Некоторые вопросы экономического положения Великого Новгорода после включения его в состав единого Русского государства. "Ученые записки" Ростовского государственного университета, историко-филологического факультета Т. XXI, вып. 3. 1952.

⁴ А Н. Насонов. Из истории псковского летописания. "Исторические записки". Т. 18. 1946.

⁵ Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. IV. 1848, стр. 282.

Пскова. В своей монографии "Псковское восстание 1650 года" М. Н. Тихомиров отметил значительное сходство между внутренним управлением города во время восстания с вечевым строем до 1510 года⁶ . Вече как форма городского движения было знакомо в Москве (во время восстания 1547 г. "москвичи черны[е лю]ди, собрався вечьем")⁷ ; естественно, что орган этот внушал серьезные опасения великокняжеской власти.

Следует отметить некоторые неточности в наименовании и характеристике отдельных летописей в работе Н. Н. Масленниковой. Еще А. А. Шахматов указал, что летописи, содержащиеся в Бальзеровском сборнике, не имеют между собой ничего общего; они представляют собой московский свод, доведенный до 1471 г. (с приписками до 1498 г.), и псковскую летопись 1472 - 1518 годов⁸ . А. А. Насонов охарактеризовал вторую из этих летописей как Новгородско-Софийскую переделку Новгородско-Псковского свода⁹ . Между тем Н. Н. Масленникова в первой главе именует вторую летопись Бальзеровского сборника "Софийской первой летописью" или "Продолжением Софийской первой" (стр. 28 - 29). Говоря о рассказе 1510 г. в Псковской летописи, автор пишет: "Ясно, что это - вставка, появление ее загадочно, ...тем более, что в Бальзеровском списке Софийской первой летописи помещены "Словеса избраны...", где присоединение Новгорода к Москве. в 1471 г. рисуется совсем в других тонах" (стр. 109). Известие 1471 г. содержится в рукописи Софийской летописи XV в. и ничего общего не имеет с текстом середины XVII в.¹⁰ , случайно оказавшимся с ним в одном переплете. Подобную ошибку допускает Н. Н. Масленникова и при разборе рассказа о событиях 1510 г. в Типографской летописи. Она характеризует эту летопись как "ростовскую в своей основе и во многих случаях антимосковскую" (стр. 107). Между тем ростовский (вовсе не враждебный Москве) свод, лежащий в основе Типографской летописи, заканчивается 1484 годом, следовательно, в нем нет и не могло быть никакого рассказа о событиях 1510 года. После 1484 г. в одном из списков этой летописи (в Типографском списке; в Толстовском списке этого нет) есть дополнение, не имеющее ничего общего с основным текстом (дополнение это начинается снова с 1482 г. и дает за 1482 - 1484 гг. совсем иной текст)¹¹ .

Все эти замечания, конечно, не колеблют нашего мнения о положительном значении труда Н. Н. Масленниковой; они свидетельствуют скорее о том, что метод издания летописи в "Полном собрании" устарел и не соответствует требованиям современной источниковедческой науки. Необходима проверка по рукописям уже изданного материала (пример такой проверки дает в ряде случаев работа Н. Н. Масленниковой) и переиздание "Полного собрания" русских летописей.

⁶ М. Н. Тихомиров. Псковское восстание 1650 года. М.-Л. 1935, стр. 97 - 98.

⁷ См. С. О. Шмидт. Продолжение Хронографа редакции 1512 года. "Исторический архив". Т. VII. М. 1951, стр. 292.

⁸ А. А. Шахматов. Обозрение летописных сводов Руси северо-восточной И. А. Тихомирова. Критический отзыв. СПБ. 1899, стр. 36.

⁹ "Псковские летописи". Вып. I. М.-Л. 1941, стр. LVII-LXI.

¹⁰ Там же, стр. XXVI.

¹¹ ПСРЛ. Т. XXIV, стр. 203 - 204.