Корнилов В. Покуда над стихами плачут... Книга о русской лирике. М.: Время, 2009

  
  
 Стихи не могут пасти,  
 Судить и головы сечь,  
 Но душу могут спасти  
 И совесть могут сберечь. 
  
 

Это не бог весть как искусно составленное поэтическое и человеческое кредо Владимира Корнилова (1928 - 2002), тем не менее, ценно как авторский автопортрет. Всегда производивший впечатление человека, отрешенного от "нужд низкой жизни", витавшего в облаках, Корнилов опирался, однако, на твёрдый нравственный стержень, стремясь во всём следовать требованиям своей совести. Удивительно ли, что он на долгие годы был отлучён от литературного процесса. Но от мира поэзии его отлучить было невозможно; стихами он жил, оттачивал вкус, спасал душу.

И лучший памятник этой стихотворной страсти даже не собственные стихи Корнилова, пусть и обращенные во многих случаях к известным поэтам (они приводятся в приложении), а эта книга. Её вполне можно было бы рекомендовать в качестве школьного пособия, если бы можно было надеяться на квалификацию современных предводителей отечественного образования. Трудно представить себе более лёгкое и увлекательное введение в мир русской поэзии, без основательного знакомства с которым не может быть по-настоящему образованного русского человека. (А после Корнилова сколько-нибудь пытливый школьник и сам потянется к более сложным, хотя и не менее значимым стиховедческим трудам Самойлова, Кожинова, Гачева, Рассадина, Лотмана и других авторов, сказавших своё веское слово в этой области.)

Обстоятельный рассказ Корнилова о русской поэзии состоит из двух частей. В первой (Что такое стихи?) он объясняет приобщающимся к чуду (и чудотворству) русской художественной речи, что такое рифма, ритм и размер, белый стих, интонация, лирическое стихотворение, поэма и т.д. То есть всё то, что можно найти и в известном "Поэтическим словаре" Квятковского. Разница, однако, в том, что Корнилов умеет своим рассказом увлечь - под его пером возникает как бы "занимательная поэтология". Вряд ли она удалась бы какому-нибудь учёному филологу, не поэту, живущему стихом.

Вторая часть книги озаглавлена: Кто такие поэты? Здесь автор даёт живые портреты ведущих, по его мнению, русских поэтов от Державина до своих старших современников Заболоцкого и Слуцкого. При этом имя самого поэта возникает лишь в скобках, а в заглавии каждой главки Корнилов старается дать метафорический образ той или иной поэтической стихии. Иные названия привычны, почти расхожи: Весёлое имя (Пушкин), Сын хаоса (Тютчев), Май жестокий с белыми ночами (Блок), Тяжёлая лира (Ходасевич). Другие - новы и достаточно неожиданны: Ледяной жар (Баратынский), Поэт для поэтов (Некрасов), Человек в футляре (Анненский). Для названия своей книги Корнилов воспользовался строчкой своего "учителя" Слуцкого: Покуда над стихами плачут...

Автор представил здесь не свою историю русской поэзии, а историю своей любви к русским поэтам. Поэтому бессмысленно сетовать на то, что в книге не нашлось места таким бесспорным поэтическим величинам, как Хлебников, Клюев, Георгий Иванов или обэриуты.

Корнилов был поэтом классической (пушкинской) или бытийственно-бытовой (слуцкой) ориентации, к авангарду во всех его разновидностях он был равнодушен. Его право - всех подряд любят (если позволительно так пошутить) только казёнными людьми составленные учебники. А читая эту книгу, всякий школьник поймёт: прелесть культуры ещё и в том, что в ней царит индивидуальный отбор, который всякий раз каким-то таинственным образом соприкасается с общезначимостью.