ВОЛКОДЛАК, волколак



в славянской мифологии человек-оборотень, обладающий способностью превращаться в волка. Считалось также, что колдуны могли превратить в волков целые свадебные поезда. Исключительная архаичность этих представлений явствует из того, что в других индоевропейских традициях (в частности, хеттской) превращение жениха в волка связывается с распространённой формой брака — умыканием (насильственным уводом невесты); ср. среднерус. диалектное «волк»— «шафер со стороны жениха». Способностью превращаться в волка наделялись эпические герои — серб. Змей Огненный Волк, др.-рус. Всеслав (исторический князь Полоцкий, 11 в.), былинный Волх Всеславьевич, что свидетельствует о существовании общеславянского мифологического героя—волка (подобного греч. Долону, др.-инд. Бхиме, герм. Беовульфу и др.).



Приметой В., как и героя-волка, по преданиям южных славян, является заметная от рождения «волчья шерсть» на голове (ср. тождественную др.-исл. примету — «волчьи волосы» оборотня).



Это словосочетание позволяет объяснить народную этимологию названия В.: сербохорв. вукодлак, волкодлак, словен. volkodlak, болг. вълколак, върколак, старослав. влъко-длакъ, вурколакъ, иольск. wilko-lek, чеш. vlkodlak. Но наиболее древняя форма названия В., по-видимому, состояла из соединения названий волка и медведя (ср. литов. локис), как в тождественных по смыслу др.-герм, именах: др.-исл. Ulfbiorn, древневерх-ненем. Wulf-bero (ср. сочетание способностей становиться волком и медведем в ряду 12 превращений, описанных древнерусской книгой «Чаровник», запрещённой церковью).



Другим древним названием В. в славянском языке было слово, образованное от глагола vedati, «знать»: укр. Biщун (вовкун), «волк-оборотень», др.-чеш. vedi, «волчицы-оборотни», словен. vedomci, vedunci, vedarci, «волки-оборотни». Общеславянским является представление о том, что В. съедают луну или солнце при затмении («влъкадлаци луну изтдоше или слнце» в серб, рукописи 13 в., словен. solnce jedeno — о затмении, чему есть соответствия в рус. Начальной летописи и в др.-чеш. источниках).



Считалось, что В. становился упырем, поэтому рот ему после смерти зажимали монетой. В русской литературе тема В. использовалась, начиная с Пушкина, который первым употребил название для них — «вурдалак».