ХОРОШАЯ новость: после почти двухлетней реставрации в Москве открылся Государственный музей А.С. Пушкина. На Пречистенке, по соседству с Домом ученых и Академией художеств, "реанимировано еще одно интеллигентное место" (по выражению некоего столичного врача). Вновь в дворянской городской усадьбе Хрущевых-Селезневых (ХIХ в.) - и зеркала Бального зала, в которых теперь смешались отражения джинсов с кринолинами, а свитеров посетителей с эполетами и фраками муляжей, и сверкающие, будто грани "магического кристалла", торцы книжных стеллажей в Онегинском, и периодически озвучаемые популярными актерами строки "любезного народу" поэта, - вновь эта музейная сосредоточенность как символ "откровения" легко преобразуется в символ сокровенного - трансцендентной тайны. И каждый из нас, посетителей этих залов, на час или два становясь на двести лет мудрее, остается хоть немного терпимее и оптимистичней. Так воздействует на человека осмысленное воспоминание о прошлом.

"Человек - сумма своего прошлого" (У. Фолкнер). "Во всяком случае, вне непрерывной памяти о событиях прошлого личность человека немыслима. Особенно его культура" (Д.С. Лихачев).

Истории известны неединичные попытки насильственного вмешательства в результаты человеческой памяти. Но к чести человечества всегда находятся люди, которые или пишут, или сохраняют, или собирают, "не пресмыкаясь перед одним настоящим" (А.С. Пушкин).

Этот рассказ об одном из таких людей.

На Пречистенку вскоре переберется из филиала, со Старого Арбата, отдел генеалогии Государственного музея А.С. Пушкина. Отдел этот уникален. Образованный в 1989 г., он был тогда первым и единственным в нашей стране. Это сейчас возникли Историко-родословное общество в Москве, Русское генеалогическое в Санкт-Петербурге, их региональные отделения, департамент геральдики в Дворянском собрании. Но тогда, всего девять лет тому назад, увы, и начать-то было не с чего, если бы не передал музею свою коллекцию генеалогии и геральдики Ю.Б. Шмаров.

Юрию Борисовичу Шмарову в марте этого года исполнилось бы сто лет. Он прожил 91 год. В 1933 г. был арестован - "за дворянское происхождение" и за то, что был активным членом "Общества изучения русской усадьбы" (ОИРУ). Ссылку отбывал на Печоре. А возвратившись в Москву, продолжал заниматься опаснейшим по тем временам делом - коллекционировал истории дворянских родов, доведенные до наших дней, "чтоб не распалась связь времен" (по замечанию самого Ю.Б. Шмарова).

Историк и искусствовед, знаток русской усадебной архитектуры, чародей по части установления родословных и служебных связей людей, живших в ХХ, ХIХ, ХVIII и других веках, Юрий Борисович мог совершенно точно сказать, кто, где, когда родился и жил, на ком был женат, с кем состоял в родстве, какие тяжбы вел и какие повышения получал по службе. Толкователь общественных законов и психологии российского дворянства, он умел узнать в лицо сотни и даже тысячи людей из известных и не очень известных дворянских фамилий - качество уникальное, приобретаемое только многолетними целенаправленными занятиями. Кроме того, Юрий Борисович определенно знал, как в той или иной ситуации способны были поступить Гагарины, Голицыны, Оболенские, Новосильцевы, Милюковы и т. д., - качество, может быть, еще более редкое, требующее от коллекционера и фундаментальных знаний, и таланта.

В его коллекции хранились государственные и семейные документы со времен Петра I, когда, собственно, архивы и образовались. Вернее, при Петре I в русском законодательстве, в генеральном регламенте коллегиям впервые появилось название "архив". Генеалогия же - занятие более древнее. Еще со времен Ивана Грозного существовало местничество, когда должность определялась родственными связями и бояре спорили - чей род старше и знатней. Потребовались родословные записи.

В ХIХ веке генеалогия стала отраслью исторической науки. В ХХ, как печально известно, знать о своих предках и помнить их сделалось признаком не высокой культуры, а враждебного отношения к существующему строю.

Но тем не менее коллекция Ю.Б. Шмарова, переданная им за несколько месяцев до кончины Государственному музею А.С. Пушкина, состояла их двух частей: родословные досье (2200 единиц хранения) и иконографическое собрание (13 000 дворянских портретов ХVIII - ХХ веков). Библиотека по генеалогии и истории российского дворянства осталась в семье младшей дочери.

Особую ценность Шмаровским досье придают отдельные уникальные материалы - подлинные письма Л. Волконского (1904 г.), С.М. Голицына к Шмарову (1970-1980 гг.), переписка Оболенских в эмиграции и др.

Именно передача собрания в музей сделала возможным создание здесь отдела по генеалогии, который возглавляет кандидат исторических наук Ольга Рыкова.

- Я ученица Юрия Борисовича Шмарова, - говорит Ольга Владимировна. - Двадцать лет я приходила в нему в дом, работала с его досье и книгами. Да не только я. Писатели, историки, режиссеры, театральные художники...

Кроме основной работы по научному описанию собрания, в музее проводятся Шмаровские чтения, организованы лекции по методике составления родословных (что вдруг стало актуальным). В отделе всегда можно получить консультацию по методике изучения конкретных родословных.

Мы разговариваем с Ольгой Владимировной в музее, в комнате, где и шкафы с огромными, пухлыми папками и портретами, аккуратно оправленными в паспарту еще самим Юрием Борисовичем, и антикварный диван, и картина Станислава Жуковского с изображением дворянской усадьбы, и даже посетители, вежливо и тихо шелестящие страницами досье и тематической периодики, устроившись за овальным столом, обтянутым зеленым сукном, - все напоминает кабинет Шмарова, где мне довелось бывать в начале восьмидесятых годов.

Я попала туда с отчаяния. Поиски мои касались не какого-либо дворянского рода, а крепостного художника Григория Сороки. Потому начала с извинений:

- Вполне возможно, что понапрасну отниму у вас время и что мой вопрос не по адресу. Но я куда только ни обращалась, в каких архивах ни была - все попусту. В общем, если коротко...

- А вы расскажите поподробнее.

- Речь идет о крепостном художнике Григории Сороке.

- Это мой любимый художник, - говорит хозяин, а я замечаю картину Ф.-П.-С. Жерара, акварели П.Ф. Соколова, "Портрет В.С. Бахметьевой", поместившиеся над антикварным диваном, и догадываюсь, что знаток русского искусства ХIХ века Ю.Б. Шмаров, конечно, не может не знать интересных портретов Сороки из тамбовской усадьбы Философовых и его пейзажных видов на тверскую усадьбу помещика Милюкова.

- О Сороке документально почти ничего не известно, - продолжаю увереннее. - Родился в

1823-м, был крепостным тверского помещика Милюкова, будучи самоучкой, рано стал рисовать, имел двух сыновей и дочь. Вскоре после отмены крепостного права написал Александру II на Милюкова жалобу, по встречной жалобе помещика был приговорен к наказанию плетьми, от стыда и горя покончил с собой. Но вот что не укладывается в эту схему. В 1868 году, спустя четыре года после кончины Григория Сороки, его младший четырнадцатилетний сын Александр начал учиться в только что открывшемся в Москве Императорском лицее в память цесаревича Николая...

- Простите, - перебивает меня Ю.Б. - Вы представляете, что такое был Московский лицей? Особенно поначалу, когда организовывался. Ведь ваш-то Сорока-младший поступил туда сразу в год открытия. По сравнению с Царскосельким лицеем - заведение провинциальное, а значит, все представления и амбиции у организаторов гипертрофированны, о происхождении будущих учеников - тоже. Там ведь учились князь Алексей Лобанов-Ростовский, князь Илья Грузинский, князь Владимир Голицын, князь Иван Звенигородский, граф Георгий Толстой и граф Николай Татищев, три брата Катковы (их отец - почетный член лицея, он пожаловал на его организацию 10 тысяч рублей!)... Ну так что ваш Сорока-младший? Окончил лицей?

- Окончил. Потом - Московский университет. И остался преподавать в лицее древние языки.

- Ваш случай удивительный, - говорит Ю.Б.

- Получил потомственное дворянство не позже 1896 года, - продолжаю я.

- Не знаю дворян с такой фамилией, - улыбается Ю.Б.

- Так ведь мальчик поступил в лицей под другой фамилией - Новосильцев.

- Каким же образом?

- Это я и пытаюсь выяснить. Пока не получается.

- Ваш случай очень трудный.

- Юрий Борисович, может быть, узнав, как стал Александр Григорьевич Сорока Александром Григорьевичем Новосильцевым, мы сможем узнать что-нибудь о его отце, о самом художнике Сороке? - спрашиваю я с надеждой.

- Разгадку этого случая вам надо искать только среди окружения Сороки. Только. Другой ниточки не вижу.

- Не могли ли мальчику дать фамилию по такой простой ассоциации: Ново - сильцев, Новый Васильев?

- По такой ассоциации назвали бы Новосильев, Новосильский и так далее. Но только не Новосильцев. Это все равно что дать фамилию Голицын или Шереметев. Фамилия древняя, идет от боярина Якова, что верой и правдой служил Дмитрию Донскому. Есть, надо сказать, еще одна ветвь Новосильцевых, в Курской губернии. Но то род молодой, с ХVIII века, из купцов, так что их отпрыска в закрытый, привилегированный Московский лицей никто бы не принял, - отвечает мне Ю.Б. А я интересуюсь:

- А могли Новосильцевы дать свою фамилию мальчику, в котором ни капли дворянской крови, оба родителя которого крепостные крестьяне?

- Ни в коем случае. Дворянин мог усыновить ребенка и сделать его своим наследником даже вопреки имущественным и моральным интересам собственных, родных детей. Мало ли, может, дети - оболтусы. Но в таком ребенке обязательно должна была быть, как вы говорите, хоть капля дворянской крови.

Я спрашиваю:

- Но если Григорий Сорока был в каком-то родстве с Новосильцевыми, то почему же эти гипотетические Новосильцевы не дали свое имя всем троим его детям? Старший сын, Константин, стал сапожником, дочь Елизавета - портнихой.

- А может, Александр Новосильцев не был сыном Григория Сороки? Вы над этой версией не работали?

- Она отпадает сразу же: ведь матери Александра Новосильцева, "дворовой работнице" Александре Нестеровой, было уже за тридцать, когда он родился... И потом, Юрий Борисович, все сегодняшние Новосильцевы похожи на Григория Сороку, и улыбка у них "сорокинская", у них только "носы милюковские", с небольшой горбинкой, с изящно вздернутым кончиком.

- Так вы нашли сегодняшних потомков Александра Григорьевича Новосильцева?

- Я познакомилась с правнучкой художника Сороки, Варварой Григорьевной Новосильцевой. Она балерина, 35 лет танцевала в Большом театре. Ее мужем был народный артист СССР Михаил Иванович Царев, художественный руководитель Малого театра. Варвара Григорьевна поразительно похожа на известный портрет своего талантливого прадеда.

- Тот, что сейчас находится в Русском музее? - уточняет Шмаров.

- Тот.

- А что в самой этой семье говорят о происхождении своего дедушки? -интересуется Ю.Б.

- А там и сегодня традиционно считается, что не их дед, а их прадед, то есть сам Григорий Сорока, был незаконнорожденным сыном своего барина Николая Петровича Милюкова.

- Что ж, такое бывало нередко.

- Но мне не удалось найти никаких документальных подтверждений. И не удалось выявить родственных связей Милюковых с какими-нибудь Новосильцевыми. Я так и не знаю, как младший Сорока стал после смерти отца-художника Новосильцевым.

- Как говорил Александр Блок, в России все дворяне - родня. Что же касается двух других детей Григория Сороки... Думается, я был прав в первом своем ощущении: ваш случай удивительный и очень сложный. Только вы ведь сами сказали, что именно младший сын художника так хотел учиться, что тринадцатилетним мальчиком самостоятельно добрался до Москвы, чтоб ходить в Набилковское училище.

- Ну да, там ежедневно полтора часа - бесплатно! - шли занятия по Закону Божьему, бухгалтерии, письму, пению и рисованию, - подтверждаю я.

- А где мальчик жил? - спрашивает Ю.Б.

- В богадельне для призрения бедных всех сословий, которая существовала в собственном доме купцов Набилковых. Жил там около года.

- Понятно. Для него, пожалуй, главное достоинство Набилковской богадельни заключалось в том, что оттуда, из Протопоповского переулка, 25 (ныне Безбожный переулок), рукой подать до Набилковского училища, которое помещалось по Первой Мещанской улице в доме N58, - уверенно говорит Ю.Б.

- Наверняка, - соглашаюсь я. - И вот каждый день, переделав уйму сапожных, дворницких и прочих дел, к четырем часам дня бежал он на Первую Мещанскую... Пока вдруг... вызывают отрока в контору купцов Набилковых, вручают ему документы с новой фамилией (имя и отчество не меняют), письмо к членам правления Московского лицея, денежный взнос. Дают сопровождающего. И вот уж он - лицеист первого класса. Но так и не узнал, кто был его благодетелем. Юрий Борисович, ну почему именно он?

- Да вы же сами уже объяснили. Новосильцевы дали имя самому способному, больше других детей похожему на отца именно по натуре своей, по своим устремлениям. Они не позволили пропасть человеку одаренному. Ю.Б. достает одну из огромных, пухлых папок. Читает:

- Александр Григорьевич Новосильцев - статский советник и кавалер Анны второй степени. В 1898 году был представлен к Станиславу первой степени.

Говорит:

- Из "Общего именного списка наличному составу служащих в Императорском лицее в память цесаревича Николая", могущих в случае заслуги получать награды по правилам, составленным четвертого июня 1898 года, следует, что существовали три категории таких служащих и что А.Г. Новосильцев числился по первой, среди самых привилегированных лиц.

Вспоминает:

- Еще в 1845 году вышел царский манифест, который ограничивал доступ разночинного офицерства в состав дворянского сословия. Обер-офицерские чины стали давать право лишь на личное дворянство. Потомственное же дворянство, распространяемое на всех детей, стало приобретаться только с производством в штаб-офицерский чин, то есть с VIII класса.

Чуть подумав, добавляет:

- В 1856 году Александром II это правило было еще более ограничено: потомственное дворянство впредь могло достигаться только с получением чина полковника (VI класс), которому соответствовал чин статского советника.

- Юрий Борисович, - напоминаю я, - сын Сороки получил потомственное дворянство не позже 1896 года.

- Что ж, надо искать, - говорит мне Ю.Б. - Посмотрите, кто из Новосильцевых жил в Тверской губернии, что это были за люди, далеко ли территориально их имения находились от имения Милюкова. Случай этот, мне кажется, не без российского романтизма.

И пошли многочисленные книги...

Через несколько дней:

- Юрий Борисович, в родословных книгах дворян Тверской губернии Новосильцевых вообще нет.

- Вы смотрели книги за какое время?

- За 40-е, 50-е и 60-е годы прошлого века.

- Это означает, что в те годы никто из Новосильцевых не занимал в Тверской губернии выборных должностей и не имел там других официальных назначений. Только это.

И - пошли папки. С фотографиями: десятки лиц - Новосильцевы из Петербурга, из Тамбовской губернии, из Псковской.... С документами: поколенная роспись Новосильцевых еще от боярина Якова. Сотни имен. В самых разных уголках Российской империи жили, женились, детей рожали, трудились и умирали сотни Новосильцевых. И сколько же их оказалось в нужной мне Тверской губернии...

Эта статья - не о крепостном художнике Сороке и не о его сыне, потомственном дворянине Новосильцеве. Поэтому я удержусь от рассказа об удивительнейших результатах моих поисков, которые безвозмездно "спонсировал" Ю.Б. Шмаров.

Эта статья - о московском коллекционере, собрание которого позволило в свое время восстановить одну из отраслей отечественной исторической науки - генеалогию.

Сегодня, меньше чем за одно десятилетие, российская генеалогия выросла в науку столь масштабную, что ее дальнейший путь развития уже нуждается в компьютеризации. Традиционные методы связаны с многолетними архивными разысканиями. Подготовка профессионального справочника, куда вошли бы тысячи родословных, - задача непосильная. И только компьютерная техника позволит вести научную работу на должном уровне.

Решение этой исключительно трудоемкой и дорогостоящей задачи взяла на себя столичная фирма "НАФТАМ", создавшая оригинальную и уникальную по своим возможностям программу "Российская генеалогия". Эта программа превосходит все известные мировые аналоги. В базе данных уже находятся тысячи фамилий и сотни тысяч имен.

В будущем, по мере завершения основного цикла работ, банк данных "Российская генеалогия" предназначается для научного использования в Государственном музее А.С. Пушкина.

...А начиналось все с собрания коллекционера Юрия Борисовича Шмарова.