После начала первой мировой войны 15 июля 1914 г.¹ в России активизировали свою деятельность имевшиеся благотворительные организации - Александровский, Алексеевский, Романовский комитеты, попечительства, дамские комитеты. Одновременно образовывались и новые - Елизаветинский, Ольгинский, Татьянинский комитеты, а также Верховный Совет по призрению семей лиц, призванных на войну, семей раненых и павших воинов, под председательством Александры Федоровны. Основной их целью являлось оказание помощи пострадавшим из-за начала военных действий. Сфера деятельности была довольно широкой и охватывала значительное количество населения Российской Империи за счет структурных подразделений на местах. После организации Комитета великой княгини Елизаветы Федоровны в губерниях страны стали открываться его отделения и уездные комиссии.

История благотворительных общественных организаций в России весьма интересна и в последнее время привлекает внимание исследователей². Однако, тема не исчерпана. В частности, деятельность Ростовской уездной комиссии Елизаветинского Комитета³ и ее связь с Ярославским губернским отделением не изучена. Настоящее исследование - попытка несколько восполнить имеющийся пробел и на примере отдельно взятого уезда показать работу уездных комитетов не только в Ярославской, но и в соседних губерниях.

23 октября 1914 г. ярославский губернатор граф Дмитрий Николаевич Татищев отношением за N 5939 уведомил исполняющего должность ростовского предводителя дворянства Сергея Михайловича Леонтьева о том, что 18 сентября 1914 г. заседание Ярославского местного отделения, находящееся в составе учрежденного 11 августа 1914 г. Николаем II под августейшим Ее Императорского Величества императрицы Александры Федоровны покровительством Комитета Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Федоровны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, на основании 12-й статьи вышеуказанного Комитета, вынесло постановление об образовании в г. Ростове его комиссии. При этом был указан список лиц, которые должны были в нее войти. Председателем стал СМ. Леонтьев. Кроме того, 25 октября 1914 г. с отношением за N 6677 председателю комиссии в Ростове была выслана копия циркуляра Комитета великой княгини Елизаветы Федоровны от 7 октября 1914 г. за N 2750 об открытии комиссии, а также 36 экземпляров форм ежемесячного отчета⁴.

Степанов Константин Анатольевич - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Государственного музея-заповедника "Ростовский кремль".

На основании вышеприведенных указаний 31 октября 1914 г. в Ростове состоялось первое собрание уездной комиссии, которое предложило благочинным Ростовского уезда выбрать ответственных лиц для сбора денег в церквях⁵. Согласно представленным спискам с мест, в городе и уезде ими стали, в том числе, ростовский мещанин А. А. Лыков - в Лазаревской церкви, крестьянин М. С. Посников - в Борисоглебской, ростовский купец И. А. Второв - в Введенской церкви Ростова, крестьянин В. Обшивалов - в церкви с. Караш Ростовского уезда, мещанин М. В. Кашин - в г. Петровске, крестьянин И. Свешников - в с. Осоево, крестьянине И. В. Куликов - в с. Угодичи, К. А. Шилов - в с. Сулость, И. А. Смолин - в с. Якимовское, СП. Лагунов - в с. Чуфарово, Д. И. Милихин - в с. Дебол, В. Е. Королев - в с. Макарово, учительница Приимковского начального училища Е. В. Флоридова - в с. Приимково⁶. Собравшиеся приняли на призрение трех человек с пособием по 6 руб. в месяц.

Подобно тому, как обстояло дело с образованием региональных подразделений Комитета великой княгини Елизаветы Федоровны в Ярославской губернии, происходило и в других регионах России. Об этом известно из циркулярного отношения от 27 ноября

1914 г. за N 8400 всем губернским отделениям страны, в котором сообщалось, что повсеместно образованы отделения Комитета, при их участии открыты уездные комиссии и "дело оказания помощи семьям запасных и ратников ополчения повсюду, за некоторыми небольшими исключениями, поставлено правильно"⁷.

С наступлением холодов в первый год войны Елизаветинский Комитет стал заниматься и таким видом деятельности, как обеспечение топливом находившихся на его призрении семейств воинов русской армии. Лесной департамент Главного управления землеустройства и земледелия 22 ноября 1914 г. циркуляром за N 38468 довел до сведения управлений земледелия и государственных имуществ страны, что Комитет великой княгини Елизаветы Федоровны обратился к нему с просьбой оказать благотворительную помощь семьям лиц, призванных на войну, посредством продажи на льготных условиях сухостойного и дровяного леса. Для ускорения отпуска дров главный управляющий землеустройством и земледелием "приказал разрешать бесплатный отпуск валежника, а равно и отпуск на льготных условиях (за таксу и ниже таксы) сухостойного и растущего дровяного качества леса на топливо". Такие вопросы решались и в последующие годы, в том числе и в Ростовском уезде. Так, 13 ноября 1915 г. на заседании уездной комиссии среди прочих было заслушано прошение подпрапорщика 219-го Котельничского пехотного полка из крестьян с. Уславцево Вощажниковской волости Н. И. Мостовщикова о выдаче его семье дров. Согласно представленной волостным попечительством справке, в семье просителя проживали жена Елена Павловна, дети Елизавета 6 лет, Владимир 4 лет и Валентина 9 месяцев, которые получали в месяц 10 руб. 71 коп. казенного пособия и имели небольшой дом с баней, оцененные в 1015 рублей. Рассмотрев все обстоятельства, собравшиеся решили: "Выслать удостоверение на право получения его женой дров из казенных лесов, в выдаче денежного пособия отказать"⁸.

Для пополнения денежных средств Комитета губернское отделение с отношением за N 8042 от 20 декабря 1914 г. выслало в адрес уездной комиссии 100 экземпляров художественно оформленных отрывных календарей, указав при этом, что стоимость одного календаря составляет 28 коп., а продавать его нужно за 75 копеек. Впоследствии письмом за N 686 от 4 февраля 1915 г. оно сообщило, что расход по изготовлению и пересылке одного календаря составил 21 коп., а деньги за 100 штук необходимо отправлять казначею отделения Александру Павловичу Барт. 9 февраля 1915 г. отношением за N 868 губернское отделение направило в Ростов копию с циркуляра Елизаветинского Комитета от 24 января 1915 г. за N 14400 о разрешении проведения благотворительной лотереи 1914 г., для которой было выпущено билетов на 20 млн. руб., по 5 руб. каждый. Средства, полученные от их продажи, должны были оставаться на местах для оказания благотворительной помощи нуждающимся. Сообщение отделения рассматривалось 12 марта 1915 г. на очередном заседании уездной комиссии, которая согласилась распространять билеты, постановив: "Разослать по попечительствам и г[осподам] земским начальникам"⁹.

Другим источником поступлений являлся сбор денег во время церковных служб. Так, 28 октября 1914 г. письмом за N 6716 губернское отделение уведомило председателя уездной комиссии, что архиепископ Агафангел письмом от 30 сентября 1914 г. за

N 15087 разрешил сбор пожертвований во всех церквях епархии 20 и 21 ноября 1914 года. 17 апреля 1915 г. ростовский уездный предводитель дворянства Григорий Михайлович Леонтьев обратился к архиепископу Ярославскому и Ростовскому с просьбой О разрешении такого сбора во всех церквях уезда в день Вознесения Господня в пользу уездной комиссии. Отношением 44700-м от 15 ноября 1915 г. Елизаветинский Комитет уведомил все губернские, областные и уездные комиссии о разрешении Святейшего Правительствующего Синода на проведение 28 октября 1915 г. общероссийского церковного тарелочного сбора на усиление средств Комитета в праздник Сретения Господня 2 февраля 1916 года. В связи с этим губернское отделение 19 января 1916 г. выслало в Ростов отпечатанные типографским шрифтом "Воззвание" и "Правила производства тарелочного церковного сбора". Однако, несмотря на все приготовления, провести этот сбор комиссии так и не удалось. В ответ на запрос из губернского отделения от 27 февраля 1916 г. за N 1478 "по каким причинам в гор. Ростове и Ростовском уезде 1 и 2 сего февраля не производилось тарелочного сбора", предводитель дворянства сослался на отсутствие разрешения со стороны губернатора, который находился "по семейным делам" в Киеве ¹⁰.

Несмотря на все старания, денег зачастую не хватало, поэтому, чтобы как можно "скорейше" помочь нуждающимся, некоторые уездные комиссии Ярославской губернии стали обращаться с просьбой о помощи в отделение. Обсудив такие ходатайства 16 декабря 1914 г. на очередном заседании, оно решило оказать финансовую поддержку выделением "сумм до пятисот рублей на каждую комиссию единовременно для начала их деятельности, по получении от комиссий предположений о формах помощи, которую они имеют в виду оказывать населению". На основании этого Ростовская комиссия 18 февраля 1915 г. письмом за N 47 также обратилась в отделение с просьбой перечисления такого пособия, но не получив на него ответ, она 9 марта 1915 г. письмом за N 66 вновь попросила денег, в связи с тем, что "в настоящее время увеличилось поступление ходатайств о выдаче пособий и несколько таких прошений назначены к рассмотрению в заседание комиссии 12 сего марта"¹¹.

Собравшиеся в этот день члены комиссии Г. М. Леонтьев, В. И. Лебедев, И. Я. Дерунов, А. В. Смиттен и Д. С. Завьялов рассмотрели прошение солдатской жены Е. А. Леонтьевой о выделении пособия ее внебрачным детям, так как муж Александр Васильевич, бывший запасной нижний чин 54-го Минского пехотного полка, из переславских мещан, служил в 13-й роте 11-го Фанагорийского гренадерского полка и участвовал "во многих боях", где получил ранение. В справке, выданной Петровским городским попечительством, отмечалось: "...Семья бедная, имущества не имеет, кроме небольшого деревянного домика... Евдокия Андреевна получает пособие: казенного по 3 р. 5 к. в месяц, от города по 1 р. 50 к. и от пожарного Общ[ества] - по 1 р., а всего по 5 р. 55 к.... Ростовское уезд[ное] попечительство отказало в выдаче пособия детям Николаю и Анне, т.к. они не содержались трудом призреваемых". В сложившихся условиях комиссия решила помочь семье Леонтьевой, назначив по 1 руб. 50 коп. в месяц, начиная с марта 1915 года¹².

Следует заметить, что для назначения денежного пособия, помимо заявления просителя, в адрес комиссии высылались представленные ростовскими уездным, городским и волостными попечительствами сведения о материальном состоянии проживающих в их местности семейств нижних чинов, находящихся на военной службе, а священниками - выписки из метрических книг о бракосочетании супругов и рождении детей. В частности, в ответ на отношение от 3 марта 1915 г. за N 52 Вощажниковское волостное попечительство 9 марта 1915 г. письмом за N 499 известило комиссию о том, что крестьянка с. Уславцево Елизавета Родионова Мостовщикова живет у дочери, хозяйство бедное и пособия от Ростовского земства она не получает¹³. В свою очередь, священник Петропавловской церкви г. Петровска о. Алексей Троицкий представил выписи о бракосочетании 8 января 1910 г. переславского мещанина А. В. Леонтьева и петровской мещанской вдовы Е. А. Гусевой, а также о рождении у нее двух незаконнорожденных детей - Николая, 21 июля 1901 г.р. и Анны, 20 июля 1904 г. рождения. Всего же с 1 марта по 1 апреля 1915 г. в уездную комиссию поступило 9 ходатайств о помощи, в том числе 8 - от семей запасных и ратников ополчения и

1 - от семьи убитого, из них по одному выдано пособие в размере 3 р. 55 к., по трем было отказано и пять семейств находились "на справках" (выяснении материального

состояния). Примечательно, что порой пособие выдавалось в виде натурального продукта, например, зерном. Об этом можно судить на основании письма губернского отделения от 17 апреля 1915 г., которым оно уведомило Ростовскую комиссию о трудности покупки овса для помощи семьям призванных на войну, предложив закупить его на месте "у земства и выдать натурою в виде пособия, в пределах имеющихся в распоряжении комиссии средств"¹⁴.

Прошения могли поступать и из Елизаветинского Комитета и Ярославского отделения, так как нуждающиеся нередко обращались за помощью сразу в эти общественные организации. Так, 5 ноября 1915 г. бомбардир 1-й батареи 74-й Артиллерийской бригады Александр Петрович Лыков, из крестьян д. Нажеровка Ростовского уезда, находившийся на лечении в лазарете Российского Общества Красного Креста имени И. С. Щепиовского в с. Капустяны Подольской губернии в связи с оскольчатым переломом нижней челюсти, ушибом, раной виска, пальцев рук, эмфиземой, обратился за денежным пособием "для покупки коровы, павшей 16-го сентября т. года". 20 октября 1915 г. отношением за N 5913 отдел регистрации заявлений больных и раненых воинов Елизаветинского Комитета направил его ходатайство в Ростовскую комиссию, но та в помощи отказала, мотивируя это тем, что семья имеет полдома, полдвора, сушильню, корову, 2,5 надела земли и ежемесячно получает 8 руб. 92,5 коп. пособия из казны¹⁵.

Случалось, что за денежной помощью обращались даже к царю, как, например, В. П. Соколова ¹⁶, крестьянка д. Брюхово Ростовского уезда. Особый Петроградский Комитет Ее Императорского Высочества великой княжны Ольги Николаевны отправил письмо (зарегистрировано 6 июля 1916 г.) в адрес Ярославского отделения, а оно 16 июля переслало его в Ростовскую комиссию. В ответ на запрос из Ростова Березниковское волостное попечительство 28 июля 1916 г. сообщило, что крестьянка В. П. Соколова за сыновей казенное пособие не получает, "Николай (раненый), Михаил на военной службе, Иван тоже на военной службе... Николай казенное пособие получает... имущественное положение - дом ветхий, надельной земли 2 надела"¹⁷. По-видимому, этого было достаточно, так как уездная комиссия на заседании 30 сентября 1916 г. отказала просительнице в денежном пособии. Впрочем, на такое решение комиссии могло повлиять и недостаточное количество денежных средств.

Порой в подразделение Елизаветинского Комитета обращались те жители уезда, которым отказало в пособии Ростовское уездное попечительство. В частности, с отношением за N 193 губернское отделение 9 января 1917 г. направило в уездную комиссию прошение П. П. Киселева, крестьянина д. Перово Перовской волости об оказании денежной помощи в связи с призывом на фронт сына Николая. Вместе с ним в Ростов было направлено и свидетельство, выданное Киселеву 19 октября 1916 г. врачом А. В. Шатским, как больному, страдающему "расширением сердца". В ответ на запрос комиссии попечительство уведомило, что ежемесячное пособие в сумме 28 руб. 35 коп. получают жена призванного и четверо детей, а проситель имеет два надела земли, дом, двор, сарай, амбар, корову "и промышляет на старость", поэтому ему и отказано¹⁸. Рассмотрев обстоятельства дела на очередном заседании, комиссия учла это и также отказала в пособии, о чем 23 января 1917 г. через уездного предводителя дворянства поставила в известность Перовского волостного старшину для уведомления просителя под роспись.

Примечательно, что пособие от Елизаветинского Комитета выдавалось не только семьям, проживавшим в Ростовском уезде, но и беженцам, нашедшим там временное прибежище. В частности, из Комитета, в ответ на обращение туда Владимирского губернского отделения относительно оказания помощи семьям беженцев, в отделения страны 16 октября 1915 г. были направлены разъяснения по данному вопросу. На основании этого Ярославское отделение 20 октября 1915 г. отношением за N 5985 выслало в уездную комиссию копию разъяснений, согласно которым "в исключительных случаях, когда не встречается сомнений в принадлежности просителей к числу семей лиц, призванных на войну, к оказанию... помощи таким беженцам препятствий со стороны Комитета не имеется"¹⁹.

Пособие выдавалось также бойцам, имевшим ранения, связанные с частичной и полной потерей зрения. По утвержденному Николаем II 17 октября 1915 г. Положению Военного совета от 8 октября 1915 г., нижние чины, пострадавшие в войну и

причисленные к 1-му классу раненых на получение пенсии и первому разряду, согласно приказу N 236 по военному ведомству, имели право на единовременное пособие в размере 40 руб. при потере обоих глаз и 20 руб. - одного²⁰. Согласно выписке из отношения начальника Главного штаба от 31 декабря 1915 г. за N 164109, эта помощь выдавалась независимо от других пособий, положенных им по ранению. Поэтому вышеприведенные документы и направлялись в губернские отделения и уездные комиссии, чтобы при назначении пособий не учитывались эти единовременные выдачи денег.

В ответ на указание Елизаветинского Комитета уездная комиссия на заседании 4 февраля 1915 г. попросила Леонтьева подготовить предложения о видах помощи населению Ростовского уезда. 5 марта 1915 г. им был сделан доклад, в котором предводитель дворянства отметил, что помощь желательно оказывать путем устройства приютов, яслей, подыскания квартир, работы, выдачи продуктов, вещей, топлива и денег. При этом, по мнению докладчика, особое внимание должно обращаться "на помощь внебрачным детям, пасынкам, падчерицам, приемным детям, матерям внебрачных детей". Для расширения попечительной деятельности автор доклада предложил уделять внимание "увечным воинам и их семьям, стараться обеспечить нуждающихся искусственными конечностями... оказывать посильную помощь, в крайнем случае, деньгами, лицам, не пользующимся казенным пособием"²¹, то есть тем, кому она не предусматривалась законом от 25 июня 1912 года.

Председатель Комитета Елизавета Федоровна принимала самое активное участие в работе этой общественной организации, поэтому ее поездки на места не были случайностью. Она присутствовала на открытии различных богоугодных заведений, заседаниях отделений или комиссий, где знакомилась с положением дел и вносила свои предложения. Не стал исключением и Ростов. 9 апреля 1915 г. управляющий конторой Двора Ее Императорского Высочества А. Зуров в письме за N 653 сообщал Леонтьеву: "Великая княгиня Елизавета Федоровна прибудет в г. Ростов в понедельник 13 апреля рано утром с пассажирским поездом N 10. Ея Высочество будет ночевать в вагоне. Великая княгиня желает присутствовать в четыре часа дня на заседании Ростовского уездного комитета помощи семьям запасных. Ея Высочество отбудет в Москву в тот же день вечером с почтовым поездом". В связи с этим предводитель дворянства подготовил "докладную записку" на имя Елизаветы Федоровны, в которой сделал подробный анализ деятельности уездной комиссии. В частности, было отмечено, что уездная комиссия, образованная из лиц, указанных в письме губернатора от 23 сентября 1914 г., провела первое заседание 31 октября 1914 года. Наряду с этим Леонтьев предложил выдавать деньги уездному Дамскому комитету, состоящему при Комитете Всероссийского земского союза. Этот вопрос в дальнейшем решился положительно и 30 мая 1915 г. на очередном заседании было доложено отношение местного Дамского комитета от 14 мая 1915 г. за N 87 об открытии в Ростове очага-яслей для 20 детей нижних чинов, ушедших на войну. При этом высказывалась просьба в оказании "денежной субсидии, как на оборудование, так и на ежемесячное содержание очага". Собравшиеся согласились с его председателем М. Г. Сосфеновой и решили "отпустить на оборудование сто рублей, ежемесячное пособие определить в сто руб. по открытии очага... просить губ[ернское] отделение об отпущении средств"²².

13 апреля 1915 г. на заседании уездной комиссии присутствовали: великая княгиня Елизавета Федоровна, предводитель дворянства Леонтьев, податной инспектор А. В. Смиттен, и.д. городского головы Д. С. Завьялов, член земской управы Н. И. Шуль-тен, непременный член Ростовской землеустроительной комиссии, земский начальник 2-го участка И. Я. Дерунов, воинский начальник В. И. Лебедев, непременный член землеустроительной комиссии Савченко, протоиерей о. А. Троицкий и угодичский волостной старшина И. В. Куликов. Собравшие рассмотрели четыре прошения об оказании материальной помощи, из них по двум было отказано, по одному предложено собрать дополнительные сведения, а жительнице с. Уславцево Вощажниковской волости Е. Р. Мостовщиковой назначено ежемесячное пособие в размере 3 руб., начиная с 1 апреля 1915 года. Для того, чтобы решение было своевременно доведено до заявительницы, предводитель дворянства 17 апреля 1915 г. написал письмо в Вощажниковское волостное правление за N 149, в котором просил объявить об этом крестьянке. Следует отметить, что помимо вышеуказанных лиц, в комиссии состоя-

ли председатель Ростовской земской управы Леонтьев, земский начальник 3-го участка В. Е. Башуров, земский начальник 4-го участка А. А. Добротин и председатель Дамского комитета Сосфенова. Двое последних были приглашены на основании указа Николая II Правительствующему Сенату от И августа 1914 г., по которому в состав губернских отделений и уездных комиссий могли приглашаться дополнительно новые люди из-за большого объема работы²³.

К середине апреля 1915 г. в кассу комиссии поступило 104 руб. 98 коп. от пожертвований по квитанционным книжкам, 12 руб. 60 коп. - от продажи календарей и 500 руб. были перечислены из Ярославского отделения, а израсходовали 43 руб. на пособия, 2 руб. 40 коп. - на канцелярские расходы и 400 руб. выдали Дамскому комитету на содержание детского очага. При этом, пособия Дамскому комитету со стороны уездной комиссии, из-за отсутствия своих денег, выдавались из средств, отпускаемых губернском отделением. Они перечислялись только до ноября 1915 г., отчего к 1 марта 1916 г. образовалась задолженность в сумме 400 рублей. Несмотря на неоднократные запросы в Ярославль, а 14 марта 1916 г. даже в Елизаветинский Комитет, деньги для очага-яслей Дамского комитета в Ростове так и не поступили. 22 апреля 1916 г. Ярославское отделение отношением за N 2888 уведомило комиссию, что по вынесенному постановлению оно отклонило очередное ходатайство ростовцев ввиду того, что "Всероссийский земский союз располагает достаточными средствами для субсидирования открытого Дамским комитетом при Ростовском отделе названного союза очага, если последний признает его желательным". Впоследствии, 21 мая 1916 г., отношением за N 11194 в ответ на просьбу о денежной помощи, Елизаветинский Комитет написал Леонтьеву: "ходатайство Ваше об оказании пособия Дамскому комитету при Ростовском уездном комитете Всероссийского земского союза на содержание в г. Ростове очага для детей призванных могло бы получить благоприятное разрешение в том случае, если бы Дамский комитет вошел в сеть организаций Комитета Ея Императорскаго Высочества"²⁴.

О результатах деятельности уездная комиссия ежемесячно отчитывалась перед губернским отделением. Так, согласно отчету, в апреле 1915 г. за помощью в комиссию обратилось семнадцать семейств, из которых четырем решено было выдать деньги на общую сумму 16 руб., в мае 1915 г. - двадцать восемь, из них четырем выдано 19 рублей²⁵.

На годовщину образования Комитета по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, великая княгиня Елизавета Федоровна разослала поздравительное послание всем членам подразделений - губернских отделений и уездных комиссий. Не стала исключением и Ярославская земля, куда 11 августа 1915 г. на имя графа Татищева из Москвы пришло такое письмо: "В день годовщины моего Комитета выражаю Вам, председателям уездных комиссий и всем членам отделения и комиссий глубокую благодарность за ту работу, которую Вы все несли в течение года на помощь семьям призванных. Уверена, что и в будущем вы в единении с общественными силами сделаете все возможное, чтобы семьи наших доблестных воинов ни в чем не испытывали бы нужды. ЕЛИЗАВЕТА"²⁶.

С целью изыскания средств, необходимых для оказания призрения как можно большему количеству нуждающихся, Елизаветинский Комитет обращался за благотворительной помощью не только к жителям своей страны, но и за ее пределы. Например, 20 января 1916 г. письмом за N 407 губернское отделение уведомило Ростовскую комиссию о поступлении в Ярославль подарков для детей павших русских воинов, собранных в Северо-Американских Соединенных Штатах, содержащих теплую одежду, платья, чулки, кофты, шарфы, белье, обувь, писчую бумагу и школьные принадлежности. В связи с этим роставцам предлагалось сообщить, в чем наиболее нуждались дети русских солдат и что нужно в первую очередь выслать. Рассмотрев сообщение на очередном заседании 25 февраля 1916 г., члены комиссии отметили, что иметь "желательно обувь, белье, платья". Согласно багажной квитанции станции "Ярославль" за N 16845 на отправленные в Ростов вещи, в числе подарков, присланных из Америки, по приложенной описи, значились 8 жакетов женских, 5 детских теплых кофточек, 5 детских юбок, 13 детских брюк, 20 пар чулок, 4 пары новых носков, 2 дамские старые фуфайки, 4 мужские новые фуфайки, 6 детских новых кальсон, 6 капор для девочек, 3 вязаных платка и шарфа, 2 кашне,

2 пары детских перчаток, 6 пар детских новых рукавиц, одеяло большое байковое не разрезанное²⁷.

О расходах Ростовской уездной комиссии можно судить на основании ответа на запрос отделения от 25 мая 1916 г., в котором за подписью Н. Шультена сообщалось, что во второй половине 1916 г. расходная часть будет состоять из 800 руб., в числе коих 600 руб. планировалось затратить на содержание очага-яслей, а 200 руб. - на выдачу "пособий семьям лиц, призванных на войну" ²⁸. Предполагаемые затраты на содержание очага-яслей обуславливались тем, что 21 июня 1916 г. отношением за N 4392 губернское отделение уведомило Леонтьева о перечислении 400 руб. на покрытие долга по этому детскому заведению. Впрочем, в нем также сообщалось, что это всего лишь единовременное пособие и в дальнейшем "рассчитывать на ежемесячный отпуск... средств для содержания очага не следует"²⁸.

25 октября 1916 г. отношением за N 7712 отделение вновь поставило в известность уездную комиссию, что просимые ею 100 руб. на очаг-ясли могут быть отпущены только "при условии перехода этого очага в число учреждений Комитета Ея Высочества". В ответ на это Сосфенова 30 ноября 1916 г. уведомила Г. М. Леонтьева: "...Переход очага в число учреждений Комитета Ея Высочества за ежемесячную субсидию в 100 руб. приведет к потере более крупных субсидий, и очаг снова останется без средств. Переход очага в число учреждений Ея Высочества возможен лишь при условии принятия... всех расходов по очагу без расчета на посторонние субсидии"²⁹. Что же касается денежной помощи в сумме 200 руб., то из расчета на полугодие она была совсем незначительной, и поэтому комиссия нередко отказывала в пособии. В частности, на заседании 9 июля 1916 г. пятерым просителям было отказано, материалы на два семейства отправлены в Ростовские уездное и городское попечительства и только в ответ на просьбу А. В. Фролова о помощи для семейства, проживающего в заштатном г. Петровске, члены комиссии решили направить в губернское отделение письмо с просьбой "удовлетворения ходатайства". На проходившем 30 сентября 1916 г. очередном заседании было отказано уже 12 просителям и только двум была оказана материальная помощь в размере 5 руб. в месяц в счет 100 руб., полученных на эти цели из Ярославского отделения³⁰.

В ответ на пожелание Елизаветинского Комитета о призрении детей в православных монастырях, а также на указ Святейшего Синода от 30 декабря 1914 г., в котором отмечалось, что "приюты для детей воинов всего удобнее могли бы быть поручены заботам женских обителей, и ныне подвизающихся в этом святом деле", губернское отделение 19 августа 1915 г. предложило Ростовской комиссии сообщить следующее: "1) представляется ли уездной комиссии необходимым открытие такого рода приютов-школ; 2) какие обслуживаемые уездной комиссией районы в настоящее время наименее обеспечены учреждениями детского призрения... 3) каких размеров, т.е. на какое количество призреваемых необходимо устройство приютов; 4) какой именно тип ремесленных школ желателен в этих приютах; 5) может ли уездная комиссия оказывать пособие, как на устройство таких приютов-школ, так и на содержание их и в каком... размере". Несмотря на повторное напоминание отделения, сведений об ответе ростовцев обнаружить не удалось. Тем не менее, 12 августа 1916 г. в отношении N 5746 отделение сообщило уездной комиссии: "...Толгский монастырь близь г. Ярославля, с благословления Его высокопреосвященства, признает возможным принять в практическую школу садоводства, огородничества и пчеловодства от 12 до 15 мальчиков лиц, призванных на войну, полными пансионами на 1916 и 1917 учебный год в сентябре или октябре текущего года. От поступающих в школу требуется умение читать и писать по-русски, предпочтение отдается окончившим начальное училище; в школу принимаются юноши всех сословий, православного вероисповедания, но не моложе 14 лет"³¹.

Деятельность Комитета находилась под постоянным вниманием императора и его супруги. Учитывая большой вклад в дело оказания помощи нуждающимся, Николай II утвердил 22 апреля 1916 г. Положение о нагрудных знаках и значках состоящего под Августейшим председательством Ее Императорского Величества государыни императрицы Александры Федоровны Верховного Совета по призрению семей лиц, призванных на войну, а также раненых и павших воинов. Они были двух типов - золотые и серебряные. Золотые знаки и значки на цепочках выдавались Александрой

Федоровной с дипломами, заверенными ее подписью, а серебряные - со свидетельствами за подписью управляющего делами Верховного Совета. Нагрудный знак должен был носиться на левой стороне груди, а лицами женского пола - на левом плече³². По случаю двухлетия деятельности Елизаветинского Комитета его покровительница, императрица Александра Федоровна, отправила на имя Елизаветы Федоровны телеграмму: "Сердечно благодарю Ваше Императорского Высочество и весь состав Вашего Комитета помощи семьям запасных за молитвы и прошу Вас передать всем членам Комитета и его отделений мою душевную благодарность за их усердную работу и попечение о семьях наших дорогих воинов. Да поможет Господь Вашему Императорскому Высочеству и всем Вашим сотрудникам в дальнейших трудах Ваших"³³.

На основании письма из Комитета от 5 сентября 1916 г. за N 18 губернские отделения имели право представлять к награждению значками не более 4 человек, в том числе одного - за выдающиеся заслуги на ниве призрения, а троих - "за обыкновенные отличия". В связи с этим 8 ноября 1916 г. отношением за N 8143 отделение запросило у уездной комиссии представить не позднее 5 декабря 1916 г. список лиц "особо потрудившихся", которых она признает заслуживающих представления к награде. Согласно направленному с письмом за N 355 от 24 ноября 1916 г. списку, к награждению серебряным значком значились казначей Д. Завьялов, члены комиссии И. Дерунов, М. Сосфенова и Ф. Королев³⁴.

Работа Елизаветинского Комитета не ограничивалась только рамками помощи семьям нижних чинов и раненым бойцам, он, например, занимался и пошивом обмундирования для русской армии. Так, 28 октября 1916 г. письмом за N 25 отдел трудовой помощи Елизаветинского Комитета уведомил Ростовскую комиссию о получении нового заказа "на изготовление для армии летних вещей, предельный срок которого определен 1 апреля 1917 г.". Учитывая предыдущий опыт, когда отделение и комиссии Ярославской губернии не справлялись с заданием к назначенному сроку, отдел предложил им учесть продуктивность своей работы и срочно заявить "отделу трудовой помощи Комитета то количество вещей (гимнастерок и шаровар защитного цвета), которые они могли бы изготовить до 15 марта 1917 года, обозначив, по возможности, точное ежемесячное изготовление их и присылку". При этом сообщалось, что выдача и отправка материалов будет осуществляться из мастерской "иногородних отделений Комитета", находящейся в Кожевниках по Гусятникову переулку в помещении фабрики Товарищества "А. Бахрушина С-въя". Отдел принимал на себя обязательство по оплате работы по пошиву летних вещей, согласно образцу, из расчета 16,5 коп. за гимнастерку и 18,5 коп. за шаровары. При этом все подразделения на местах обязаны были на сшитых ими вещах ставить свои клейма, образцы которых заблаговременно представляли в отдел, а готовые вещи запаковывать в специальные тюки по 100 штук в каждом и отправлять в Елизаветинский Комитет по адресу: Москва, Рязанско-Уральская железная дорога, ветка "Бахрушиных"³⁵. По-видимому, это было возможно и благодаря материальной помощи, оказываемой Верховным Советом Комитету великой княгини Елизаветы Федоровны. Так, на январь 1916 г. перечисления на его счет составляли 3 млн. 522 тыс. 430 рублей³⁶.

Таким образом, созданная в Ростове Ярославской губернии уездная комиссия Елизаветинского Комитета старалась оказывать, по возможности, помощь семьям лиц, призванных на фронт, раненым бойцам, беженцам. Наряду с этим, она помогала и частям русской армии, занимаясь пошивом обмундирования. Выделяемое пособие могло быть разовым или постоянным, в зависимости от материального положения просителя, сведения о котором представлялись ростовскими уездным, городским и волостными попечительствами. При этом деньги большей частью выделялись тем, кто не попадал под действие закона от 25 июня 1912 года. Они перечислялись и очагу-яслям, в котором находились малолетние дети солдат. Это указывает на довольно широкий спектр деятельности уездной комиссии в деле оказания помощи нуждающимся и стране в годину тяжелых испытаний.

Примечания

1. Все даты даны по старому стилю.

2. См., например: ФОРСОВА В. В. Общественное призрение военных и их семей в дооктябрьской России. - Вестник РАН. Т. 66. М. 1996, N 8, с. 658 - 660; МАКСИМОВА Л. Б. Вклад великой княгини Елизаветы Федоровны в благотворительное движение в России. М. 1998; МАТВЕЕВА Н. Л. Деятельность Комитета великой княжны Татьяны Николаевны в годы Первой мировой войны. В кн.: История российской монархии: мнения и оценки: Материалы 18 Всероссийской заочной научной конференции. СПб. 2000, с. 139 - 141; БАЕВА Е. П., ИВАНОВА Н. М. Организация социальной помощи в годы Первой мировой войны. - Научно-технический вестник Санкт-Петербургского государственного университета информационных технологий, механики и оптики. 2005, N 1, с. 117 - 122; КУЧМАЕВА И. К. Жизнь и подвиг великой княгини Елизаветы Федоровны. М. 2004; УЛЬЯНОВА Т. Н. Благотворительность в Российской империи. XIX - начало XX в. М. 2005; ХИТРОВ А. А. Дом Романовых и российская благотворительность. Вторая половина XIX - начало XX века. (По материалам Санкт-Петербурга - Петрограда и Петербургской - Петроградской губернии). Докт. дис. СПб. 2009.

3. Комитет Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Федоровны, образованный в 1904 г., работал в годы русско-японской войны и некоторое время по окончании ее. Основным направлением деятельности тогда было оказание помощи пострадавшим на войне бойцам. Так, в связи с эвакуацией в центральную часть России большого количества раненных и больных нижних чинов русской армии, председатель исполнительной комиссии по бесплатному размещению больных и раненых воинов при Комитете Николай Карлович фон Мекк обратился с просьбой к дворянам России, через московского губернского предводителя дворянства князя П. Н. Трубецкого, об оказании помощи. В свою очередь, для трудоустройства выздоровевших в лазаретах раненых и больных нижних чинов при исполнительной комиссии Комитета была образована специальная подкомиссия (Ростовский филиал Государственного архива Ярославской области (РФ ГАЯО), ф. 6, оп. 1, д. 1049, л. 25, 47), В начале 1906 г. "в завершение своей разнообразной деятельности на поприще помощи участникам русско-японской войны" Комитет основал "Трудовое убежище" для увечных воинов, рассчитанное на 50 человек, о чем председатель Комитета, флигель-адъютант, полковник, граф Георгий Георгиевич Менгден 14 февраля 1907 г. письмом за N 36000 известил ростовского уездного предводителя дворянства, барона Александра Владимировича Энгельгардта. Оно предназначалось для обучения раненых следующим ремеслам: сапожному, портновскому, слесарному, лудильному и переплетному, что давало возможность зарабатывать на жизнь. Находясь в Москве, призреваемые пользовались бесплатной квартирой, получали питание, одежду, медицинскую помощь, а также обучались грамоте, арифметике и церковному пению. В письме Менгден просил Энгельгардта сообщить об этом жителям Ростовского уезда, чтобы больные или раненые участники прошедшей войны обращались в Комитет для записи "в кандидатский список" на обучение в "убежище", которое располагалось в Москве у Тверской заставы по левому Петербургскому шоссе в доме Комоловых (РФ ГАЯО, ф. 6, оп. 1, д. 1049, л. 47; д. 1066, л. 43 - 44).

4. Там же, ф. 6, оп. 1, д. 1113, л. 1, 5.

5. "Журнал заседания Ростовской уездной комиссии по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, состоявшегося 31-го октября 1914 года. В заседание уездной комиссии прибыли: и.д. ростовского уездного предводителя дворянства СМ. Леонтьев, член Ростовской городской управы Д. С. Завьялов, член уездной земской управы Д. И Афанасьев, земский начальник 4 уч[астка] Р[остовского] у[езда] Добротин, и податной инспектор А. В. Смиттен. Ростовская уездная комиссия рассмотрев: 1. Отношение Ярославского губернского отделения от 28 октября 1914 года за N 6716 о назначении лиц для производства сбора пожертвований в пользу Ярославского отделения Комитета Ее Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Феодоровны во всех церквах уезда во время всенощного бдения 20 ноября и во время литургии 21 ноября сего года, постановила: обратиться ко всем благочинным с просьбой путем сношения сов семи священниками немедленно указать лиц благонадежных для сбора назначенного на 20 и 21 ноября, сообщить комиссии список этих лиц на предмет назначения их сборщиками. Председатель комиссии С. Леонтьев. Члены комиссии: Д, Завьялов, А. Смиттен, А. Добротин, Д. Афанасьев" (РФ ГАЯО, ф. 6, оп. 1, д. 1113, л. 10).

6. Там же, л. 15, 16-а, 18, 20 - 21об.

7. Там же, л. 37.

8. Там же, л. 31, 31об., 143.

9. Там же, л. 33, 53, 56, 61.

10. Там же, л. 9, 147, 160 - 161.

11. Там же, л. 36-Збоб., 59.

12. Там же, д. 1114, л. 18; д. 1113, л. 62об.

13. Там же, д. 1114, л. 30-ЗОоб.

14. Там же, л. 19 - 24; д. 1113, л. 72, 86.

15. Там же, д. 1114, л. 217, 218об.

16. "Его Императорскому Величеству, государю Николаю Александровичу, самодержцу Всероссийскому, светлейшему монарху престола, верноподданнейшее прошение. Просительница вдова, крестьянка Ярославской губер[нии] Ростовского] уезда деревни Брохово Вера Прохоровна Соколова. Ваше Императорское Величество. Просьба моя излагается в том, что я Вера Прохоровна Соколова мать призванных, имею от роду 55 лет, нахожусь крайне в безвыходном положении. Ваше Императорское Величество. Поле мое в мирное время пахалось и осеменивалось, теперь лежит не накрытое хлебом благодаря наших попечителей, их халатности к нам сиротам вдовам. У меня взяты на военную службу три сына по мобилизации 30 лет Николай Соколов, 28 лет Михаил Соколов, 26 лет Иван Данилович Соколов. Я до войны содержалась на труды призванного Ивана Соколова. Теперь я нахожусь, никакой нет поддержки, вдовою 20 лет. Мать. Потому осмеливаюсь припасть к Вашим Императорским стопам, слезно просить казенного продовольственного пособия. Одно меня утешает, буду ждать царской милостыни светлейшего монарха. Ваше Императорское Величество, на усмотрение Ваше, может, я удостоюсь получить продовольственное казенное пособие. Отдала моих сыновей послужить верно царю батюшке и на пользу Родине. Верноподаннейшая Вера Соколова. 1916 года июля 3-го дня. Адрес: Ярославской губернии Борисоглебские слободы деревню Брюхово. Вера Соколова" (РФ ГАЯО, ф. 6, оп. 1, д. 1114, л. 410 - 411).

17. Там же, л. 413об.

18. Там же, л. 1, 4.

19. "Владимирское отделение Комитета обратилось в Комитет Ее Императорского Величества великой княгини Елизаветы Феодоровны с просьбой дать руководящие указания в отношении тех случаев, когда в отделение поступают ходатайства об оказании помощи от семейств лиц, призванных на войну, прибывших на места из эвакуированных губерний (беженцев). При этом Владимирское отделение Комитета сообщает, что обращающиеся в отделение с ходатайствами о выдаче пособий беженцы никаких документов ни в удостоверение своей личности, ни в удостоверение обстоятельств, в силу которых они пользовались пособиями до эвакуации, как лица, принадлежащие к числу семей призванных, обычно представить не могут" (РФ ГАЯО, ф. 6, оп. 1, д. 1113, л. 134 - 134об.).

20. Там же, л. 155.

21. Там же, л. 60-бОоб.

22. Там же, л. 77, 91об.

23. Там же, л. 81; д. 1114, л. 31; д. 1113, л. 140.

24. Там же, л. 121, 175, 187 - 187об., 192.

25. Там же, л. 94 - 97.

26. Там же, л. 124.

27. Там же, л. 153, 158об., 191.

28. Там же, л. 194 - 196.

29. Там же, л. 223, 247.

30. Там же, л. 199 - 200, 218 - 221.

31. Там же, л. 127 - 127об., 204.

32. Там же, л. 215 - 215об.

33. Там же, л. 209.

34. Там же, л. 214, 226, 231.

35. Там же, л. 249 - 249об., 250, 251об.

36. БАЕВА Е. П., ИВАНОВА Н. М. Ук. соч., с. 117.