Главная → САМИЗДАТ: ПРОЗА → Стать Волчицей
Дата публикации: 2 февраля 2006
Публикатор: Людмила
Рубрика: САМИЗДАТ: ПРОЗА Фантастика →
Номер публикации: №1138895083
Стать Волчицей.
Предыстория
Сонный месяц боязливо терялся в лохмотьях ночных облаков. Время, казалось, замерло, прислушиваясь к безголосью леса. Только гуляка-ветер, заблудившийся в верхушках старых елей и стройных сосен, ровно шебаршил их зеленые иглы, да изредка ухала старая сова. Уставшая за этот неугомонный день природа отдыхала, набираясь новых сил для жизни следующего.
Но кому-то всегда не спится.
Неподвижную тишину разбил короткий стон, сменившийся протяжным воем. Загадочное пение мягко растекалось по безмолвию ночи, дожидаясь ответа. И вот уже где-то второй волк задрал морду к небу и подхватил тягучую печальную жалобу. Даже ветер, мерещилось, остановился, чтобы не мешать и послушать. Кто разберет, что заставило серых вылезти из логова или оставить охоту? Кто сможет понять и разделить тоску, откликнувшуюся воем на унылый лунный свет?
Только такой же ищущий. Ждущий. Одинокий.
- Они нам не навредят, - старая женщина прислушалась. – Они просто устали и отдыхают.
Девушка согласно кивнула, хотя ничего не понимала ни в волчьих повадках, ни в волчьей тоске. Пока не понимала.
Растрепанная, в порванной одежде она шла впереди, то и дело оглядываясь, а после с брезгливостью и опаской рассматривала пятна на старых штанах и домотканой рубахе. Засохшая бурая корочка на руках, если потереть, скатывалась с кожи темными комочками. Слегка дрожащими пальцами девушка старалась расчесать слипшиеся, до недавнего времени русые волосы. Там, на полянке, которая успела скрыться за деревьями, ещё всего-навсего час назад она была самой обыкновенной Видящей: умела рассмотреть суть вещи, понять ее, раскрыть тайну пути. Сотни таких же, как она, спали в своих кроватях, не зная ничего о Силе, об Охоте, об одиночестве. Эта тоже ни о чем не догадывалась до сегодняшней битвы. После – её ждет иная жизнь.
Этой ночью на небольшой проплешине леса кипела борьба. Проигравший вукодлак стекленеющими глазами уставился на густые кусты ежевики. На замызганной кровью траве валялись ошметки выдранного мяса, висели клоки шерсти. Разорванное брюхо чудовища зияло спутавшимися кишками и тошнотворно воняло. Сегодня этот самец, посмотрев смерти в глаза, не смог отвести взгляд. Почуяв чужаков, забредших на его территорию, он устремился навстречу, и голодно булькающий желудок недвусмысленно предсказывал их судьбу. Тощая девчонка да старуха – кто бы мог подумать, что они принесут смерть одному из самых опасных хищников? Он боролся отчаянно, зло, старался сбить противника с толку, тем более, что тот оказался на редкость глупым и позволил без помех проникнуть в сознание. Зверь старался сбить девушку, а это именно она превратила могучего зверя в груду скоропортящегося мяса, с толку, перекидываясь в мгновение ока человеком. И не кем-нибудь, кого, поколебавшись, нападавшая убила бы. Хищник принял облик ее погибшего отца, память о котором в сердце горячо любящей дочери не тускнела вот уже два года и к которому взывала за поддержкой.
- Теперь в тебе Сила раскрылась, как когда-то во мне, ты выпустила ее на свободу. Тебе ещё многому придется научиться, но ты справишься, я знаю, - старая женщина пыталась поддержать.
- Но какой ценой? – боль и разочарование переполняли девушку. Если бы она знала о способности вукодлака вытащить на свет самый яркий и болезненный образ, то ни за что не поддалась бы на уговоры наставницы и не пошла по следам чудища.
Она остановилась, повернулась к женщине: - Что может стоить больше, чем любовь, разум, жизнь?
Та помолчала, вслушиваясь в удивительно слаженное песнопение волков. Они лучше всех усмиряли обнаглевшую и разбушевавшуюся нежить. Но люди, всегда неблагодарные и склонные помнить не добро, а украденных овец, истребляли волков, беспощадно и беспрерывно. Теперь самим серым братьям надо заботиться о шкуре: они, а не нежить стали добычей.
- Ты же видела, на что способен этот зверь. Маги не могут справиться с напастью. Да, теперь ты не совсем…ну, не такая, как все. Но с другой стороны, посмотри, - старуха оживилась, заговорила горячо и убежденно, - ты и никто другой будешь лучшей в своем деле. Благодаря тебе придет покой в души односельчан. Не волнуйся, будут и другие Охотницы, мы – только начало. Знахарями жизни они будут избавлять мир от напасти нечисти, не позволят злу разбегаться по земле. Сила опасна, но со временем можно научиться ее контролировать. Ничего нет невозможного, перед нами наша цель, и она важнее всех пересудов, сомнений и страхов!
- Ты обрекаешь нас на вытье с волками одинокими ночами, заставляя забыть о любимых и родных, - возразила девушка. Пафос прочувственной речи не задел ее душу. – Ты думаешь, что раз выдержала и прошла свой путь достойно, то и остальные смогут? Цена за Силу высока. Если бы муж остался жив, ты бы решилась на такой шаг?
Новоиспеченная Охотница, ожидая ответ, пристально смотрела на старуху, стараясь в сумерках рассмотреть выражение лица.
Та сникла, глаза потухли. Женщина ссутулилась, съежилась, будто воспоминания хлестнули огнем по огрубевшему сердцу. Но тут же взяла себя в руки, горделиво подняла подбородок, выпрямила спину. Наставница бросила ученице:
- Ты слишком мало пожила, чтобы понять. Но придет время, и ты увидишь, что поступила бы точно так же. Пошли, нам надо выспаться. Впереди долгие дни обучения.
Глава I.
Странные мне какие-то сны стали сниться. Я все разговариваю с кем-то, разговариваю, пытаюсь разобраться в чем-то жизненно важном, а на утро с трудом просыпаюсь, будто не спала вовсе, и ничего не помню. Из-за этих ночных бесед я опять опаздывала на занятия. Ветер безжалостно швырялся в лицо снегом. Ледяные иголки больно впивались в кожу, отвлекали и утомительно раздражали. Я совсем приуныла. Надо же: выбегала из дома – светило солнышко, а проехала семь минут в метро, вышла – снегопад. Ещё немного и я стану похожа на мороженую рыбу с выпученными глазами и пленкой льда на боках – снежинки не таяли, а застывали тонкой коркой. В таком пальто было совершенно неуютно, да и шапку все никак не могла купить. Волосы слиплись, обвисли и все утренние труды укладки пошли насмарку, тушь наверняка размазалась черными синяками. В общем, я производила удручающее зрелище.
Когда нос предательски захлюпал, я решила, что пора кончать с моржеванием. «Немедленно иду покупать себе шапку!» - на занятия я махнула рукой, справедливо рассудив, что здоровье важнее. Может и не очень справедливо, но на лекции в таком виде я все равно не сунула бы сопливого носа. Я не подушка для иголок, а горячо «любимые» и неповторимо ядовитые одногруппницы не упустили бы случая нашпиговать меня ехидными шпильками.
Всегда шумный и многолюдный рынок на этот раз пустовал. Как покупатели, так и продавцы не видели никакого удовольствия в том, чтобы месить буро-серую грязь, сопротивляться порывам взбесившегося ветра и зря морозиться. Я быстро шла мимо щербатых рядов полосатых палаток, высматривая нужную. «Ага, вон и она», - можно было сразу смело идти туда, где все-таки имелась парочка покупателей, что-то там перебиравших на прилавке и вешалках. Шапки зимой востребованный товар.
Я подошла к палатке и начала рассматривать предложенные вещи. Вроде и много их, а выбрать не из чего. Модель с козырьком «уточкой» вышла из моды ещё прошлой зимой, кожаная кепка от холода вряд ли надежно защитит, ушанки носят только злые русские бандиты в американских боевиках, а вязаные мне просто не к лицу. «Вон та шляпа с полями, мужского покроя, ничего», - я внимательно присмотрелась. Она и в самом деле была отличная: из серого меха какого-то животного, на совесть сшитая и дизайн стильный. «Ни у кого такой не видела – мехом наружу. Наверняка стоит больше, чем одежда на мне вместе взятая».
Продавец, невысокий и плотный пожилой мужчина с серьезными голубыми глазами и седой бородой, будто прочитав мои мысли, предложил:
- Примерьте шляпу, девушка, она вам подойдет. Авось и сторгуемся.
«Ай, ну что я потеряю, если просто померяю? За просмотр денег не берут да ещё и надеть предлагают», - я кивнула. Продавец снял с манекена приглянувшийся головной убор, поставил передо мной замызганное зеркало. Шляпа уютно примостилась на мокрой голове, кокетливо съехав слегка на бок. Тяжеловатая и странная. Макушке тут же стало тепло, да и настроение улучшилось: шляпа и в самом деле мне очень шла, я даже улыбнулась.
- Ну, что я вам говорил? Видите, как хорошо? – внимательно и критично меня осмотрев, продавец прямо-таки засиял.
- Хорошо-то хорошо, но наверняка она стоит целое состояние, а я всего на всего студентка. Мне иметь много денег по статусу не положено.
Я неохотно сняла шляпу и отложила её в сторону. Денег родители не давали, на работу я не могла устроиться уже который по счету месяц, а стипендии отчаянно не хватало. Обнов у меня уже год, наверное, нет, да и не предвидится, судя по всему. Продавец только загадочно улыбнулся, весело подмигнул.
- А я вам скидочку сделаю, хотите?
- Не хочу, все равно не хватит.
- Ох, обираете старого человека. Нехорошо! – продавец подумал немного, потом махнул рукой: - Ну да ладно. Я ж не скупердяй какой, вижу, что вам она очень понравилась. Стоит шляпа ровно столько, сколько денег у вас в кошельке.
- Мало там, сразу предупреждаю. И на метро не оставите?
- Нет, - мужик твердо решил завладеть моими скудными сбережениями, - все, до последнего рублика.
- Хм, хозяин – барин, я вас предупредила.
Я выгребла все бумажки из кошелька, честно проверила карманы. Говоря начистоту, я не поверила мужику и решила, что он шутит. Мало ли таких «щедрых» по свету бродит. Скажут – не подумают, а тебе потом смущаться и неловко себя чувствовать. Но продавец так рьяно меня уговаривал, так искренне заверял, что он абсолютно серьезен, и я сдалась. В конце концов не я несу убытки, какая разница? А шляпе так удобно на голове, а голове комфортно в шляпе. Просто идиллия.
- Ну, теперь все подружки позеленеют от зависти, – продавец остался доволен, пересчитав мои гроши, и поздравил с удачной сделкой.
- Не подружки, а врагини, – я помрачнела при воспоминании о тех, кто фальшиво называл себя моими подругами, а меня притворно-ласково Шурочкой. – Я со всем миром на ножах.
Я не торопилась уходить, а все рассматривала и любовалась своим отражением. Шляпа была не чисто серая, а с примесью бурых и белых шерстинок, сделана из цельного куска шкуры то ли собаки, то ли волка. Я не захотела уточнять: меньше знаешь – крепче спишь.
Мужик всерьез обеспокоился и начал дотошно обо всем выспрашивать. Особо не сопротивляясь (когда ещё появится возможность выговориться?), я выложила ему всю банальную историю взаимоотношений меня, любимой, с одногруппниками - плохишами: от дружелюбного первого знакомства до теперешней непонятной неприязни.
Пожилой продавец не перебивал, внимательно слушая и изредка поддакивая. Я никому никогда не жаловалась на свою жизнь и никакой другой её не представляла. А сейчас остро почувствовала необходимость в терпеливом слушателе.
- Представляете, ещё и контролерша сегодня нахамила, - вконец расклеилась я.
- Ну, контролерши всем хамят, работа у них такая, – усмехнулся мужик. Он нагнулся и начал шуршать пакетами под прилавком, бормоча что-то малопонятное и невнятное. До меня долетели слова: «волчица», «просто изумительно», «опасно» и все в том же духе. Бред какой-то, маразм. Жалеет он меня, что ли? Ну, что хотела, то и получила. Не хотела, конечно, терпеть не могу жалельщиков, но – сама виновата. Я повернулась уходить, как продавец меня окликнул:
- Девушка, вы кое-что забыли.
Я непонимающе уставилась на массивную цепь с кулоном в руках у мужика: - Это не мое, вы ошиблись.
- Ну как же не ваше? Ваше! Вы же его видите? – мне насильно всунули украшение.
- Ну вижу, и что с того? У меня единица, слава Богу. Да заберите его, вдруг хозяйка отыщется! – я попыталась вернуть кулон, но продавец спрятал руки за спину, замотал головой, даже отступил на шаг назад:
- Нет-нет, если вы его видите – он ваш. Забирай, кому говорю! – прикрикнул он на меня и тут же повернулся к другой покупательнице: - Может, это ваш кулон?
Миловидная девушка пожала плечами, подмигнула мне: мол, под мухой он, не обращай внимания:
- Мужчина, вам пить меньше надо, не морочьте мне голову, какой кулон?
- Вот, я же говорю, что раз ты его видишь, - продавец показал на меня пальцем, - то он для тебя.
Резкая смена манеры общения мне не понравилась: не люблю, когда незнакомые дядьки тыкают. Поэтому я лишь пожала плечами, махнула рукой и поспешила на занятия. Кулон, тем не менее, положила в сумку – боязно сумасшедших нервировать. А в самом деле, видела девушка кулон или подыграла мне? С продавцом все понятно: у него диагноз на лбу написан. Загадка! Но скоро пришлось выбросить ее из головы.
В аудиторию я ворвалась на всех порах. Лекторша невозмутимо выслушала мои неловкие оправдания и царственным жестом махнула: садись, мол, прощаю. Группа молча за всем наблюдала, затем, как по команде, загудела и зашушукалась. Не обращая ни на кого внимания, я села на свое место у окна. Шляпу положила перед собой на стол. Все уставились на неё и опять: шу-шу-шу. Малые дети, ей богу! Любочка, краса местных масштабов, на чей затылок я любовалась вот уже второй год, повернулась ко мне:
- Дай шляпу посмотреть. Новая?
Она повертела в руках мою обновку, и мне стало отчего-то неприятно. Ну не люблю, когда мои вещи берут вот с таким выражением лица: оценивающим, с еле сдерживаемым под маской безразличия любопытством. Якобы одолжение делают.
- Шурочка, это собака, да? Тебе не стыдно? Сколько учимся, а не знала, что ты живодерка.
- Это волк, и у тебя шуба из норки. Кто больший живодер?
- Норок специально выращивают на фермах, а собака – друг человека! Вот ты бы сделала из кожи своего друга пояс? Хотя, что это я, у тебя же и друзей нет, - эта мерзавка ещё и победоносно улыбнулась, воображая, что сильно меня задела. Наивная.
- Ага, норок выращивают на деревьях. А когда эти крыски, а ты же знаешь, что норка – это та же крыса, - ласково уточнила я, - созревают, дяденька-фермер собирает паданцы и делает из них шубку Любочке, - медовый голос не смог обмануть насмешницу, уверена, что она правильно поняла мою широкую улыбку: «Иди к черту!»
- Волк говоришь? Какая же из тебя волчица? Какая ж ты акула, ты ж беззубая! – Любочка была в ударе и решила его отработать на мне. - Ты, Шурочка (я мысленно взвыла: Люба точно знала, что меня бесит имя Шура, да ещё так слащаво исковерканное), давненько в зеркало не смотрелась. А зря.
- Зато ты к нему просто прилипла. Кстати, у тебя прыщ выскакивает на щеке, - мелкая, но сладкая стрела мести попала в цель. Люба не выдержала и, хоть знала, что говорю ей назло, схватила лежащее всегда рядом карманное зеркальце и с беспокойством начала всматриваться в смазливое отражение. Я ещё раз мило улыбнулась.
Красавица с облегчением вздохнула, не найдя обещанного ужасного бугорка, и скривила мордашку:
- Ты мне просто завидуешь. Волчи-и-ица! – издевательски протянула Люба.
Ага. Первая начинаю глумливо хихикать, притворно улыбаться, первая пускаю острые шпильки, первая начинаю унижать, вот завидую тоже…Как будто мне делать больше нечего! Глупости. Я самая обыкновенная, вполне миролюбивая восемнадцатилетняя девушка, каких миллионы. Я с удовольствием дружила бы со всеми одногруппниками, не веди они себя так. Но во всем можно найти свои плюсы: лишенная нормального человеческого общения, я, тем не менее, узнавала человеческую природу и все лучше разбиралась в людях. Я могла рассказать о своих одногруппниках то, о чем они сами и не догадывались. И это были вовсе не симпатичные качества. Я замечала все их проколы, всю лживость, была в курсе всех их темных делишек. Не стремясь к этому, я была всегда в центре событий, но – как наблюдатель, пассивный и не имеющий права вмешиваться. Смешно сказать: они, не таясь, при мне делились друг с другом секретами, но боялись моих знаний, опасались, что я выдам их. Но все равно упрямо игнорировали и старались побольнее задеть. Я уже давно не обращала никакого внимания на эти непонятные мне забавы. Но когда они заходили слишком далеко, я легко парировала все их нападки. Им не разу не удалось больно укусить меня, хотя некоторые, как Любочка, из кожи вон лезли. Я всегда была готова, всегда отражала удары. Научилась, к счастью, быстро.
Судя по всему, группа и в самом деле поверила, что шапка из волчьей шкуры. Каждый посчитал долгом подойти, покрутить её и сяк и так, скривиться в льстивой улыбке. Их подколы не отличались фантазией и разнообразием, мои ответы тоже. Ох, будет что-то мне за эту басенку с волком, нутром чую. Понятно, что рассматривать при всех кулон я не стала, а туалеты в корпусе не располагают к длительному уединению: грязные, обшарпанные, неубранные. Как, в общем-то, любое общественное место. Пришлось удерживать свое любопытство до конца пар.
Придя домой, я наспех сняла пальто, сапоги и понеслась в комнату. Долго не могла отыскать цепь в сумке, успела испугаться, что потеряла – у меня там вечно такой бедлам творится, черная дыра, не меньше, а не сумка. Подумалось: может, права была девушка – ничего не было в руках у продавца?
Цепь с кулоном нашлись в боковом кармашке. Серебряные, тяжелые. Кленовый лист и гравировка: оскаленная морда волка, вырисованная до малейших подробностей, шерстинка к шерстинке. Я одела кулон и почувствовала, что это именно то, чего мне не хватало целый день. Странное чувство, непонятное и ранее не испытываемое, но приятное. Странный мужик, этот продавец. Отдал такую вещь не пойми кому, первой попавшейся девчонке. Хотя, как он там говорил? Она по праву моя? Что ж, я соглашусь. Теперь я это чувствую. Даже на минуту не хотелось его оставлять: так и проходила весь день, а на ночь забыла снять.
…Неяркий свет бежит навстречу, приближая что-то таинственное и непостижимое. Издалека он вызывает только радость и нетерпеливую надежду: ну, скорей же, скорей, приди и ко мне! Но чем короче расстояние между нами, тем страшнее столкновение. Свет слепит, и это уже не сияние чистоты, а тьма, поглощающая и беспощадная, неотвратимая и неумолимая. Страх связывает по рукам и ногам, опутывает с ног до головы паутиной сомнений и догадок. Горло душит пытающийся вырваться крик, но его усилия тщетны – в этом мире звуки лишни. Движения замедляются, становятся неуклюжими и медленными, от этого ужас становится невыносимым. И вот когда, казалось бы, гибели не избежать, когда когтистая и морщинистая лапа смерти тянется к твоему разгоряченному сердцу, все исчезает, разлетается тысячами осколков тревожного сна…
Я проснулась от резкого толчка, в страшном смятении. Кажись, мне снилось что-то неприятное. Так, как там бабушка учила? Куда ночь, туда и сон; куда ночь, туда и сон; куда ночь туда и сон…
Как назло, ночь не собиралась сдавать позиции, подмигивала старыми фонарями и манила к себе. Всегда любила веселые и загадочные, кричащие и приглушенные огни, темные лабиринты узких улочек и праздничные коридоры проспектов. Ночью жизнь не замирает, она кипит, бурлит, а потом медленно успокаивается, приходит в себя, встряхивается и готовится к началу очередного дня.
Улица звала, хитрый месяц зазывно улыбался и приглашал составить ему компанию. Я погрозила им пальцем и пошла досыпать с надеждой, что больше всякие пакости сниться не будут.
Ну я же говорила! Меня стали откровенно травить. Шляпа – только подходящий повод для унижающих шуточек, потом дело пошло дальше. Раньше ещё какую-то дистанцию соблюдали, далеко не заходили и худо-бедно скрывали неприязнь. А теперь меня могли пихнуть, наступить специально на ногу, подставить подножку. Сбившись в стаю, они не опасались упрекать, жалить, издеваться. И чем меньше я обращала на это внимания, тем больше их это бесило, раздражало и раззадоривало. Я устала защищаться, а нападать никогда не любила и не умела. По-моему, одногруппники сами не понимали, почему, едва меня завидев, они не могут удержаться, чтобы не напакостить, но и бороться с этим не собирались, явно. Я стремилась отличаться от них, и это моя главная вина. Но шляпу носить перестала, чтобы не вызывать лишний раз нездоровый интерес к своей персоне. А что делать! Ко всему прочему я тщательно скрывала, что слышу гораздо лучше обыкновенного человека, вижу в темноте и точно знаю, чистые надел носки сидящий позади меня Сашок или нет (запахи, учтите, повсюду, самые разнообразные и очень даже сильные). Чаще всего приходилось мириться со вторым.
С кулоном же расстаться было сложнее, так что я его просто носила в сумке. Без него я чувствовала себя неполноценной, одинокой. Уверена, все изменения во мне – из-за волка на кленовом листе. Поиски плутоватого продавца, подсунувшего мне эту свинью, тьфу ты, волка, ни к чему не привели. Палатка просто испарилась, соседи по рынку слыхом не слыхивали о пожилом мужчине с серьезным взглядом голубых глаз и с ворохом шапок на манекенах.
«С ума сходишь, старушка. Какие там способности, ты же завалила простейший тест по статистике!» - задумчивая, я брела к метро, поддевая носком ботинка кусок грязного льда. Понятное дело, группа не упустила момент и коллективно выразила мне свое «соболезнование». Любочка прошипела: «Всегда знала, что эта выскочка списывает и только делает вид умной». А прислушайся я к внутреннему голосу, ответила бы на все вопросы правильно.
Ко всему прочему ещё и в семье отношения не заладились. Родители сняли мне квартиру на окраине города, и теперь я жила, так сказать, в ссылке. Они прикрыли это весьма достойным похвалы предлогом: я должна научиться жить самостоятельно. Думаю, что от меня просто избавились. И только не надо ухмыляться и говорить, что все дело в паршивом характере.
- Между прочим, отсутствие головного убора может привести к выпадению волос, головным болям и частым простудным заболеванием, - я встала как вкопанная, узнав хозяина голоса, осчастливившего меня прогнозом на будущее.
- Вы! – выдохнула и резко повернулась к непрошенному предсказателю. – Ну наконец-то вы мне попались! Немедленно объясняйте, что со мной?
Мужчина только ухмыльнулся и развел руками:
- Увы, придется разочаровать вас, милая барышня: вы такая, какой были от самого рождения, причем здесь я?
- От самого рождения?! Вилка есть? – неожиданно спросила я.
- Какая вилка? – опешил мужик.
- Лапшу снимать буду, которую вы мне услужливо развесили по ушам, – я медленно наступала на обманщика. - Я была нормальным человеком, а теперь? Вижу, как кошка, в темноте, слышу малейшие шорохи. От людей несет всякой дрянью, а мне приходится все это нюхать!
- А ты зажми нос прищепкой, - видимо он счел ответ остроумным и рассмеялся.
Что бы вы ответили нахалу? Я, к своему ужасу и изумлению, не нашла ничего подходящего, кроме как зарычать. Не сообразив в начале, что же произошло, а потом испугавшись, я упала в обморок, как малохольная девица. Очнулась уже на скамейке, продавец поддерживал меня, обхватив за талию одной рукой.
- Вижу, все серьезнее. Ты многого не понимаешь, отчасти это моя вина. Не стоило тебе отдавать кулон раньше времени, - задумчиво глядя на меня, спросил: - Кстати, он на тебе?
Ишь, выпендривается, смотрит так, будто видит сквозь пальто.
- Ты зачем его сняла?
Я пожала плечами, делая вид, что ни капельки не удивлена. Угадал? Или…
- Догадалась, что из-за него изменения. Два дня как не ношу, - моя голова раскалывалась, во рту пересохло, перед глазами мелькали звездочки. Чудесно.
- Зря. Пока не пройдешь обряд трансформации, не снимай его.
- Какой обряд? Да объясните же все толком! – я постаралась сесть, держаться самостоятельно и не мотаться из стороны в сторону. Отстранившись, я заглянула в глаза мужчине со всей твердостью и требовательностью, на которую была способна.
Тот крякнул, усмехнулся себе в бороду, но начал рассказывать:
- Хорошо. Только учти – будет тяжело понять и поверить. Но придется. Я не знаю ни одного человека, убежавшего от своей судьбы, дорогуша. Первым делом позволь представиться. Можешь звать меня АМИС-Тренер Апполяринарий. Можно просто Тренер Ринар, – поспешно добавил мужик с зубодробительным имечком, глядя, как вытянулось мое лицо.
- В сумасшедшем доме день открытых дверей? Или вы врач, чрезмерно увлекшийся своими пациентами?
- Я предупреждал – будет сложно принять, но ты постарайся. Пойми: рядом с вами существует иной мир.
Откуда он откопал эту банальную бредятину в духе зеленых инопланетян, достойную лучших светил психиатрии? И что теперь с ним сделать: махнуть рукой и оставить безумца наедине с буйными фантазиями или уговорить поехать домой, то есть в больницу?
- Я никогда не был в сумасшедшем доме и не надо меня никуда везти. Сиди и слушай, - начал раздражаться Тренер Ринар, но тут же успокоился, с удовольствием отметив мою отвисшую челюсть. Заботливо посоветовал:- Рот закрой, простудишься. Челюсть не ушибла? Слушай дальше и не перебивай, когда старшие говорят.
Все, приплыли. Он ещё и мысли читает? Я послушно захлопнула рот, едва не прикусив себе язык, сдавленно ойкнула. Тренер Ринар пришел в ещё лучшее расположение духа и с неким вдохновением продолжил загадочный рассказ:
- Без заклинаний, увы, телепатией не владею. Итак, начну ликбез: существует параллельно этому мир немного другой. Они похожи и одновременно разные. И кстати, там о вас знают и не начинают судорожно креститься, завидев нечто необыкновенное, - Тренер Ринар выразительно посмотрел на притихшую меня.
- Вы на что намекаете? – возмутилась я.
- А я не конкретно про тебя, а вообще! Сколько раз меня принимали за черта – не счесть. Крестами мне в лицо тыкали, молились, заплевывали себе все плечи, и меня заодно, - вздохнул Ринар. – Неужели я такой старый и страшный стал? Ладно, продолжим. Люди у нас самые обыкновенные, не-люди тоже. В общем, никаких отклонений. Кроме одного: магия. У вас её не существует по определению. Любое проявление иной силы вы называете либо шарлатанством, либо чудом. Глупо и необоснованно. И не возражай!
- Я и не собиралась! – удивительно: я слушала и ничто уже не казалось мне таким абсурдным.
- Не перебивай, кому сказано! – строго оборвал меня Ринар. - Так вот, в ином мире живут люди, - тут чересчур вспыльчивый тренер слегка поклонился, - обладающие волшебной возможностью: превращать энергию воображения в нечто материальное. Воображение мы понимаем несколько иначе, чем вы, но это ты изучишь потом. АМИС – Это Академия Магии и Стихий, где проходят обучение потенциальные маги. Тренер – это по-вашему преподаватель, маг опытный достаточно для того, чтобы нагрузить юные и по большей части пустые мозги адептов – студентов по-вашему - необходимыми знаниями. В основном способности у всех адептов одинаковы - посредственные, Практиками им не стать, но иногда появляются такие уникумы, как ты.
Последнее лестное замечание я напрочь проигнорировала, зацепившись только за одно слово:
- Изучу? Что это значит?
- Это значит, ты отправляешься в иной мир и проходишь обучение, - Ринар с сомнением посмотрел на меня: в самом деле не понимаю?
- Зачем? У меня нет магических способностей, я бы заметила, почувствовала, - возражая как можно убедительнее, я, тем не менее, почувствовала очнувшийся от зимней спячки азарт. Ох, как было бы интересно ввязаться в такую авантюру!
- Ну, позволь заметить, что ты ощутила свою ипостась только когда получила Знак Стаи. До этого, как слепой щенок, натыкалась на нечто непонятное, набивала шишки, но так и ничего не могла увидеть, - заспорил Тренер. - Ко всему прочему, магия в вашем мире почти не действует. Многие выдающиеся выпускники Академии здесь подрабатывают жалкими продавцами приворотных зелий, жалуясь на невозможность использовать свои знания и умения.
- Так, по порядку, я запуталась. Какой такой знак стаи? Кто я? Что за ипостась я не могла почуять? И что, все экстрасенсы, колдуны, шаманы – ваши выпускники?! – чем дальше, тем все интереснее.
- По большей части. Некоторые самоучки, к сожалению. Работать с ними поздно, но мы приглядываем за такими «самородками», по мере возможности, конечно. Что касается вас, юная леди, вы - Волчица. Редкость необычайная: вот уже три века способности Охотников появляются исключительно у юношей.
- Я – волчица?! – почему-то вспомнилось Любочкино фальшивое: «Ну какая ж ты акула? Ты ж беззубая!» - Оборотень?
- Нет. Оборотень – это часть нашей фауны, нежить. Опасный и хитрый зверь, хотя есть и более грозные противники. А ты – охотник за нежитью. Волками мы называем своеобразных магов. Вместо волшебных, они рождаются со способностями чуять, выслеживать и убивать нежить. Ну и вскладчину получившие острое зрение, чуткое ухо, тонкий нюх, ловкость, силу, быструю регенерацию и тому подобные вещи. Откуда эти способности, почему называются волками – можно только догадываться, но я преподаю не историю и не литературу, так что уволь. Можешь сама придумать легенду себе по вкусу, сейчас у нас это модно. Не трансформировавшиеся Волки – те, кто не умеет управлять своей ипостасью. Например, как ты, когда зарычала. И стоило так портить нервы окружающим? Я уже не молодой мальчик, учти! – Ринар укоризненно погрозил мне пальцем. - Знак Стаи – амулет Волков, помогающий и увеличивающий их силу, но и контролирующий её. Так, что ещё объяснить? – Тренер на конец замолчал, переводя дух. Заодно и у меня появилось время переварить его болтовню.
- Надеюсь, иной мир не надо спасать от катастрофы вселенского масштаба?
Тренер непонимающе нахмурился: - Чего?
- Ваша история очень пахнет голливудскими сюжетами о крутых героях, спасающих землю от грозящей гибели, - хихикнула я.
- Девчонка, ты ещё так мало знаешь и понимаешь! Твоя работа - неблагодарная и грязная, не надейся на сказку! Впрочем, ты сама скоро во всем разберешься, - пообещал Тренер.
Мне стало не по себе. Этот загадочный продавец-маг ломал все мои представления о мире, о себе самой, и даже не морщился, получая от всего процесса удовольствие.
- Ну что, в путь? – Тренер поднялся, стряхнул невидимые пылинки с плеч.
- Подождите. Я и в самом деле так заинтересовала вас? Почему вы, Тренер, бегаете за потенциальными адептами, как за козой в огороде? – тут на меня в последний раз набросились сомнения.
Тренер немного замялся:
- Тяжело объяснять, когда собеседник ни в зуб ногой в магии. В общем, у меня есть теория: наши два мира постепенно сливаются в один. Я пришел к такому выводу, изучая многочисленную литературу и проведя в старом мире уйму времени. Но нужны были доказательства. Одних домовуш и шышей или, как вы их называете, полтергейста не достаточно. Все-таки маги и знахари у вас рождались всегда, даже когда грань была плотной. А вот Волки – совсем другое дело. Ты уникум, потому что никогда до этого в старом мире Охотники не рождались. Знаешь, сколько я проторчал здесь, покуда дождался Волка, способного увидеть Знак Стаи? Мне пришлось попотеть, пока я вычислил с помощью магии хотя бы теоретический город, где мог бы жить Охотник. А сколько девушек и юношей крутили пальцем у виска, глядя на мою пустую руку!.. – Тренер покачал головой, мол, какой он бедный и несчастный. - Ещё что? Выспросишь потом у наших мудрецов. Готова?
- Подождите! – я в волнении вскочила, вцепилась ему в руку, потом опять села.
- Ну что ещё? – маг пытался отцепиться от меня, но безуспешно. Похоже я и в самом деле сильна, хе-хе.
- А как же мой университет, родители? Что, я просто пропаду? Это нечестно по отношению к ним, - дочерний долг гласом совести завопил во мне белугой.
Впрочем, он быстро выдохся и заткнулся, особенно после слов Тренера:
- Не волнуйся. Время в ином мире течет быстро: в вашем и минуты не проходит. Ты вернешься полноценной Охотницей сегодня вечером, грызя магический камень науки три года. Не бойся, не постареешь. На этот раз все?! Иначе мне придется применить силу, - пригрозил Ринар.
- Еще вопрос. А вы тренер чего? – ну не могу я так просто отцепиться от человека, пока не узнаю все, что меня интересует.
- Боя, по-вашему – физкультуры. Ты чего ухмыляешься?!
- Нет, ничего, - по характеру Ринар напоминал мне мою физручку. Толстая тетка постоянно уплетала пирожки, при этом делясь с нами планами отличных диет. Валентина Петровна пребывала в полной уверенности что наша худоба – ее заслуга и очень болезненно относилась к пренебрежительному к себе отношению. В принципе, в чем-то она была права: глядя на ее оплывшее тело, никто так и не рискнул воспользоваться советами, а наоборот, срочно бросал есть калории и переходил на полезные творожки. - Я готова.
Ринар потянул меня за руку, мне пришлось встать.
- Так, что бы ни случилось – не шевелись. Пропадешь в каком-нибудь измерении, ищи потом тебя снова. Если останется что искать, - оптимизм Ринара был убийственен.
Он взмахнул руками, пробубнил себе под нос что-то неразборчивое. Нас окружила едва заметная, переливающаяся всеми оттенками нежно-голубого пленка. Спешащие по своим делам прохожие, серые скучные дома, поток замызганных машин – мир начал тускнеть, растворяясь за пределами сферы, которая стала реальнее, чем улица, на которой мы только что стояли. Голова слегка закружилась – сфера двигалась, вертелась вокруг невидимой оси, поглощая краски, звуки, запахи. Было странно вот так стоять вроде на чем-то твердом и вместе с тем не видеть под ногами ничего конкретного, а только голубой воздух.
- Мы скоро пересечем грань миров, ты почувствуешь слабое сопротивление, - голос Ринара казался глухим и низким. Сфера старалась поглотить любой звук, любое движение, набирая, видимо энергию для переброски нас в иной мир.
Всегда мечтавшая об авантюре, я немного растерялась, но все равно чувствовала себя счастливой. Неясность, туманное будущее, непонятный иной мир – все это только подзадоривало мой интерес и нетерпение. Фэнтези любимых книжек оживало на глазах, сказка становилась былью. Кто из мечтателей не хотел бы оказаться на моем месте? Чрезвычайно довольная, я приготовилась к невероятным приключениям, которые сама себе пророчила. Накаркала…
Глава II
Где вы, блага цивилизации?
Вот чего мне не хватает просто катастрофически, так это душа с горячей водой и моей маленькой, но уютной ванной комнаты. Дрожа под холодными слабыми струями в узкой будочке, со стороны напоминающей деревенский туалет, и хмуро наблюдая в широкие щели как, в свою очередь, малышня подсматривает за мной, я невольно вспомнила о своей прошлой жизни. Не сказать, чтобы я сильно скучала по своей семье или учебе в университете, или там по ком-нибудь конкретно. Но там прошла большая часть моей жизни, такое не забывается на раз-два-три. Бывало, найдет что-то по вечерам - сижу и вспоминаю самое яркое и безмятежное. …Вот мы с мамой готовим угощение на стол - редкие часы понимания и бесед. …А вот я в городском парке кормлю белку, а кто-то меня фотографирует, мы смеемся. …Я сижу на скамейке и горько плачу, уже не помню о чем. Прохожий парень, ни слова не говоря, улыбается мне солнечной, светлой улыбкой, жестом показывает: присоединяйся и ты – улыбнись! И губы сами невольно расползаются в слабую улыбку, потому что мне посочувствовали, меня не бросили совсем одну на растерзание обиде. Неужели это все со мной было? Не верю. И не хочу сохнуть, живя прошлым. Теперь у меня иная жизнь.
Конечно, я сильно изменилась за последний месяц. То, что раньше мне казалось невозможным, теперь было естественным. Вы бы поверили, приди к вам однажды непонятный мужик и позови в иной мир? Уверена: послали бы его прогуляться в известное место и все. Признаюсь, у меня тоже был соблазн, учитывая его поведение, но обошлось. Все сложилось так, как было кем-то задумано: я здесь, я меняюсь… и, похоже, сейчас как выйду и как накостыляю мелюзге по шее!
Разъяренной фурией, пылающей праведным гневом, я вылетела из душа. Последовал топот удирающих ног и оглушительный визг. Визжал схваченный мною за ухо малец, сын мельника. Ох, может, фиг с ней, воспитательной беседой, так и оглохнуть можно.
Нет, мальчишка все-таки помучился, вися на малиновом ухе и слушая нудную и бесконечную лекцию на тему : «Как некрасиво подглядывать за взрослыми тетями, и что за это будет в следующий раз». Относительно попугав, я отпустила вконец взгрустнувшего ребенка и довольная собой пошла собираться в АМИС.
Тренер Ринар не объяснил мне механизма перемещения из старого мира в иной. Отмахнулся: мол, я тебе что, Тренер Заклинаний? Ну что ещё от него можно было ожидать? Мир показался сквозь пленку голубого свечения так же постепенно, как и исчезал, но уже совсем другой. Мы перенеслись во внутренний дворик Академии, прямо на клумбу с любимыми цветами Ринара. Пока он охал, вздыхал и невесть за что бранил меня, стараясь поднять примятые стебли, я успела немного осмотреться. Здание Академии вселяло почтение не размерами, а своей добротностью и внушительностью каменных глыб, из которых она была выстроена. Вспомнились египетские пирамиды, невесть как сооруженные древними рабами. Уж не одни и те же люди здесь работали? Три этажа с огромными окнами-глазницами шли полукругом, огибая симпатичный садик, где мы и появились. Тянулись к летнему жаркому солнцу цветы, порхали легкомысленные бабочки, а я стояла посреди этого праздника жизни в зимнем пальто, сапогах и укутанная по самый кончик носа шарфом. Адепты, стайками облепившие скамьи под старыми деревьями, с любопытством осматривали меня, а заодно и моду старого мира в лице моей одежды, пока Ринар не забурчал:
- Ну что уставилась, насмотришься ещё. Пошли к Старшему Мастеру.
Несмотря на угрюмость фасада, внутри Академия мне понравилась своей торжественностью широких коридоров, аккуратностью длинных лестниц, цветами в горшках, благодаря которым атмосфера становилась если не уютной, то уж дружелюбной точно.
А после встречи со Старшим Мастером я вообще расслабилась и поверила в свою удачу. Это был приятный старичок, совершенно лысый и к тому же эльф. Он невозмутимо разговаривал с Ринаром на каком-то непонятном языке, не обращая внимание на мое бестактное поведение. В это время я с нескрываемым интересом изучала его уши: острые кончики забавно оттопыривались, отчего даже самый строгий тон голоса не делал таковым его обладателя. Оказывается не врут в книгах про особенности эльфийских ушей! Ринар пытался меня как-то приструнить, пихая ногой под столом, но я делала возмущенные глаза и старалась убрать свою. В итоге пострадал Мастер, хотя не уверена, что наступила именно на его ногу. Несмотря ни на какие досадные огрехи в общении, меня без всяких возражений приняли в Академию, зачислив на подготовительный курс, который длился месяц. После этого я должна было вместе с другими магами пройти инициацию, овладеть своими способностями в полной мере и приступить непосредственно к занятиям.
Вручив студенческий – деревянную пластинку с намалеванной эмблемой Академии, Старший Мастер усадил меня прямо напротив себя. Потом передал через Ринара:
- Расслабься, старайся ни о чем не думать. Сейчас с помощью гипноза и магии я передам тебе свои знания языка.
Если бы мне сказали, какие это будут знания, ни за какие коврижки не согласилась бы! Сеанс гипноза длился всего минут пятнадцать. Мне показалось, что я заснула, а когда проснулась, уже знала Вири - иной язык.
- Александра, ты меня понимаешь?
Первым, кого я увидела, был Ринар. Я невольно скривилась.
- Что?! – возмутился моим видом Тренер, - Что это за рожи? Ничего, голубушка, мы на тренировках с тобой поговорим!
- Ну что вы, высокочтимый мудрец и чародей Апполяринарий, - без запинки оттарабанила я, - мне трудно понять, чем я могла вызвать такую бурную психологическую реакцию, по всем показателям – отрицательную. Нам с вами следует наладить позитивный процесс коммуникации, иначе результат совместной работы достигнут не будет, премногоуважаемый тренер Апполяринарий!
Какую же чушь я несу! Ринар, ойкнув, рухнул на стул, а Старший Мастер смешался:
- Тренер Ринар, сами понимаете: сижу здесь дни и ночи, только и делаю, что переговоры веду да официальные бумаги читаю. Вот и словарный запас такой специфичный вышел. Ничего, дочка, - обратился ко мне пожилой Мастер, - не расстраивайся: пообщаешься денек с нашими адептами, привыкнешь. Будем ещё потом тебя от сквернословия отучивать, - обещая, улыбнулся он.
И потекла моя иная жизнь ручьем. В начале я всему по-детски изумлялась. Никаких отклонений, как же! Да тут все было непривычным и необычным. Каменные мостовые сплетничали с тоненькими каблучками легких и светящихся эльфиек-красавиц да звонко разговаривали с копытами лошадей, на которых заносчивые тролли распугивали прохожих. Дома в городе, который, я выяснила, назывался Вуковицы, стояли плотно прижавшись друг другу стенами, но такие разные. Кто попроще да победнее: жили в деревянных строеньицах, выглядевших игрушечными по сравнению с мраморными и холодными громадинами местной знати. Вместо ресторанов здесь были харчевни, где народ любил посидеть за кружкой доброго темного пива или гномьего грога. Кстати, сами гномы – низенькие, худенькие, но волосатые и быстрые человечки – всегда оказывались душой компании, будь она знакомая или чужая. Из развлечений самыми главными были уличный балаган, дававший представления по выходным и праздникам, да драки после этих самых выступлений между возмущенными отвратной игрой зрителями и актерами. Торг или, если хотите, рынок по праву занимал главное место в городе – Ратушную площадь. Я чуть было не заблудилась в его бесчисленных пестрых шатрах, когда покупала на выданные гроши одежду и самое необходимое. Торговцы с удовольствием демонстрировали и расхваливали мне самый лучший товар, но глядя на протянутые медные монетки, менялись в лице и показывали что-то совершенно неприглядное. Впрочем, меня ничто не могло смутить – так я была рада всему, что видела.
Тренер не нашел времени или хотя бы свободного адепта, чтобы меня проводили, так что пришлось искать дорогу к новому жилью самостоятельно. Чудом не потерявшись в городе, я расспросами отыскала нужный мне дом. Заодно выучила парочку местных словечек, которыми меня посылали особо недогадливые горожане. Небольшой, старенький, но ещё крепкий, он отличался от всех остальных красной крышей и большими расписными ставнями. Отправили меня жить к бабке Винэли – милой старушке с румянцем во всю щеку в ее восемьдесят годков и бодрым басом. Бабка отнеслась ко мне с трепетом и заботой, как к родной внучке.
- От, погляди ж, Винэля, - к самой себе обратилась хозяйка, - вылитая Крэся! – обняла меня, затащила в дом. - Заходь, внученька, заходь в хату. Ты уж не смотри, что просто живу: одна, вот и привыкшая без затей. Но ты только скажи, чего хочешь – все достану!
Непривычна и приятна была мне такая забота, но все-таки скоро она начала тяготить. Бабка не отпускала меня надолго одну гулять, постоянно выспрашивала, где я и с кем, когда приду. Только потом я узнала, что любимица Крэся не дожила до свадьбы. Тролль пырнул ее ножом из-за отказа помочь ему скоротать вечер.
Хотя в принципе времени вести разгульный образ жизни не было. Подготовишки, как ласково мы сами себя называли, много тренировались на занятиях с Тренером Боя. Это был единственный предмет, не требующий знаний магии и поэтому разрешенный до посвящения. Тренер, на вид такой статный, уже седой мужик, бегал, как молоденький! Он гонял нас, не жалея ни голоса, ни тумаков, особенно для вашей покорной слуги. Но я тоже в долгу не оставалась. Поджидала Ринара каждый день у выхода Академии и начинала забрасывать многочисленными вопросами об ином мире. Раз опоздав, я со стороны видела, как Тренер Ринар затравленно озирается, выходя на улицу, и поспешно трусит подальше от чумного места.
Но самая главная перемена в моей жизни - у меня появились друзья, впервые за много лет. Здесь меня не избегали, воспринимая как должное все особенности. Нас было немного, пятнадцать человек, тогда как магов – в три раза, а знахарей – в пять раз больше.
- Эй, Ольча! Мы уже опаздываем! – нетерпеливый девичий голосок оторвал меня от воспоминаний. Я быстренько скинула в сумку бумагу, перья для письма и выбежала на двор. Ольча – производное от «волчица». В ином мире есть обычай - если все кардинально меняется, то лучше старые невзгоды оставить с прежним именем, а в новую жизнь взять и новое имя. Мне не понравилось, когда по так называемому закону стаи, а проще – уставу цеха Волков стали придумывать мне прозвище типа «Серое Ухо», «Острый коготь», «Вырви Глаз». Но жить со старым нельзя, поэтому, долго мучаясь и сокращая, выдумали Ольчу. Мне, признаться, оно нравилось больше, чем прежнее.
Анелька нетерпеливо переступала с ноги на ногу, дожидаясь, пока я запру дверь и наконец выйду на улицу. Она – будущий знахарь, в старом мире жила в России. Хорошенькая, с длинными черными волосами и озорными карими глазами. Её ладная фигурка и острый язычок волновали сильную половину АМИС даже сильнее, чем будущая карьера. Анелька благосклонно принимала их ухаживания, равнодушно пропускала мимо ушей завистливые шуточки женского пола и была чрезвычайно довольна собой.
- Ну ты даешь! Хоть раз можешь собраться вовремя? – накинулась на меня подруга. – Или у тебя с будильниками разговор короткий – о стенку и на металлолом?
- Побежали, потом будешь язвить. Тренер Рош нас съест. И облизнется.
Денек был на диво хорош, и вселял оптимизм тоннами. Зарев, третий месяц лета, не скупясь, одаривал людей мягким и ласковым теплом, играя солнечными зайчиками на мостовой. Большинство горожан умиротворенно отдыхали где-нибудь у городских фонтанов или в собственных садах под сенью яблоневых деревьев. Две бегущие и пыхтящие красные девушки никак не вписывались в окружающий сладкий пейзаж. Поэтому мы не стали портить гармонию летнего зноя и, не слишком усердствуя, заторопились в Академию.
На наше ленивое счастье - успели. Пробежали по коридорам, ввалились в кабинет. Вслед за нами степенно вплыл Тренер Рош. Средней упитанности мужчина с длинными седыми волосами и ехидной ухмылкой – таков Тренер Заклинаний. Капризный, как девица на смотринах, вредный, как ведьма, упрямый, как осел. Больше мне нечего добавить.
- Итак, уважаемые адепты, - «уважаемые» он произнес с таким видом, что мы приуныли, – послезавтра вы пройдете обряд инициации. Меня попросили подготовить вас и рассказать вкратце, что же это такое.
Судя по ухмылке, которая стала ещё больше, нас не ждало ничего приятного. И вряд ли мы останемся в живых.
- Ну, вы все знаете, что обряд поможет вам получить полностью открытый доступ к способностям. Вы будете иметь право учиться в нашей славной Академии, перемещаться из мира в мир. Если повезет, вы постигнете свою сущность и станете выдающимися магами, возможно Тренерами или Мастерами. В чем я искренне сомневаюсь, – ухмылка неприлично расползлась по всему лицу Роша.
- У Волков после посвящения откроется их единственный дар, которым они без помех смогут управлять. А так же полный контроль за ипостасью, чутье Охотника и прочие прелести жизни. Вопросы есть?
- Есть конечно! Вы не сказали, в чем будет состоять обряд и что это за дар такой уникальный? – я осмелилась высунуться и тут же горько пожалела. Тренер прожег меня насквозь, припечатал к стулу и подписал смертный приговор одним только взглядом и одновременно.
- Милая Ольча, - ой, что-то сейчас будет. – Обряд инициации у каждого проходит по-своему, индивидуально, так сказать. Неужели наш славный Тренер Ринар не знает об этом? Вы же постоянно бегаете за ним, как собачонка, выспрашиваете глупости, чего об этом не спросили-то? А что касается дара…Он тоже не известен до момента завершения инициации, но в вашем случае смею надеяться, что это будет умение соображать.
Я вжалась в стул под тяжелым прессом серых холодных глаз. Вот чмырь!
Чмырь помолчал, многозначительно оглядывая притихшую аудиторию и высматривая не в меру любопытных. Не найдя новых очагов любознательства, он продолжил:
- Сегодня и завтра занятий Тренер Ринар проводить не будет, занимайтесь чем хотите, отдыхайте. Силы вам понадобятся.
Тренер Рош вышел, оставив после себя легкий привкус ехидства и унижения.
В коридоре к нам с Анелькой подошел высокий и безумно привлекательный парень:
- Да-а, ты попала Ольча. Он тебя запомнил.
- Ты как никто другой умеешь успокоить, Тимка.
Сердце сладко екнуло и забилось немного быстрее. Думаю, что у Анелии тоже, как и у любой другой девушки. Представители же мужского пола только завистливо пожимали плечами, завидев Тимку: лучший в стрельбе из лука, лучший наездник, не качок, но сильный и ловкий и не только среди новичков, любимец женщин, душа компании.
- Всегда рад стараться, - шутливо поклонилась эта ходячая мечта любой из барышень. - Когда ты научишься держать язык за зубами? Женское любопытство обычно заканчивается укорочением носа, слыхала?
- А слишком умные советы – подбитым глазом и отсутствием зубов, в курсе? – заботливо просветила я.
Это был нормальный разговор между нами. Но Анелия с первой же нашей встречи просекла, что я к нему осталась неравнодушна, и считала своим долгом докладывать мне каждый раз где и когда его видела, что он делал, что говорил, как будто я была не очередная его поклонница, а сотрудник КГБ. Да, Волк мне нравился, тут нечего возразить. Стройный, широкоплечий, с темными блестящими волосами и выразительными глазами парень, обладатель завораживающего бархатистого голоса. Бабник, бунтарь и прирожденный Охотник. Поэтому у меня не было никаких шансов, а он, не видя в моих глазах немого обожания, получал удовольствие от общения на равных. В любом случае, ему не приходилось по нескольку раз повторять одно и то же, как многим другим девушкам, терявшим дар речи, слух и ориентацию в пространстве при виде своего кумира.
- Пошли, что ли, отметим посвящение? – заговорщицки подмигнул Тимка. Он нарочито вежливо вцепился в мой локоть, подхватил Анелию за руку и развернул к лестнице.
- Так ведь мы его ещё не прошли, - скорее из вредности возразила я. Тима резко перестал тащить нас за собой, выпучил глаза в поддельном изумлении:
- И что может нам помешать отметить праздник заранее? Только не говори, что опять проштрафилась, и Ринар позвал тебя на свидание!
Началось. К досаде своей и Ринара, но ни как не окружающих, я оказалась самой неприспособленной к боевым искусствам адепткой. Беда ещё в том, что мои показатели сравнивались исключительно с результатами парней из Стаи: Волки занимались по более сложной программе нежели маги или знахари. Никто не мог пройти мимо и не обсудить с такими же зеваками, как успевшими покрыться мозолями пальцами я пытаюсь укротить тетиву на своем учебном луке. Тяжеленный и только пока деревянный меч я еле удерживала двумя руками, а поднять его было выше моих сил. В рукопашной меня неизменно и с превеликим удовольствием кидали на лопатки буквально с самого начала боя. Пожалуй, только на конных тренировках я плелась не в хвосте стаи, и боюсь, это заслуга исключительно коня. Тренер Ринар, глядя на мои безуспешные потуги хоть как-то оправдать звание уникальной Охотницы, назначал мне все новые и новые штрафные упражнения, заставлял, бывало, заниматься по вечерам, что насмешники называли «свиданиями». Чтоб они на такие свидания всю жизнь ходили…
- Да нет, свидание отменилось. Ввиду технической неготовности кавалера: я на прошлой тренировке меч ему на ногу уронила, - я как можно беззаботнее улыбнулась, хотя недавние воспоминания о Тренерской ругани были не очень приятны.
Анелька и Тимка рассмеялись, и мы направились в харчевню «Пивной Мастер», где частенько перекусывали между тренировками. Хозяин, Верди Ситт – белобрысый гном, похожий на мальчишку, - варил пиво сам. Говаривали, что раньше он жил в Олиане – соседнем государстве, но то ли женушку отравил, то ли она его хотела отправить к праотцам. В итоге он перебрался через границу, обосновался в Вуковицах, зажил здесь честной жизнью, добился уважения горожан. Я не склонна верить слухам, так что мне было все равно, что там случилось с его супругой. Будь он трижды синей бородой, зато пиво варил отменное, самое вкусное и полезное, как говорил сам Ситт.
И пожалуй, самое крепкое. Мы заказали по знаменитому напитку раз, потом второй, и вовсе не собирались уходить. К тому же повод нашей вечеринки – обряд, не давал покоя и будоражил кровь не хуже пива.
- Я слышала, - Анелька постаралась собрать глаза в кучку и смотреть прямо. Мы с Тимкой переглянулись: на кого она пялится, мы-то по бокам сидим.
- А, вы тут, - завертела головой на наше хихиканье подруга, - так вот, я слышала тако-о-ое…
Мы искренне заинтересовались и нагнулись к Анельке поближе, столкнувшись со всей силы головами.
- Тимка!
- Ольча!
- Оба вы бараны, - подытожила Анеля. Подула на мой ноющий лоб, потом на Тимкин и со словами: «Без паники, я врач, пропустите», начала осматривать пострадавших более детально. Особенно мне не понравилось, что Тимкин ушиб ее заинтересовал сильнее и дольше.
- Что ты там говорила про обряд? – попыталась я отвлечь подругу.
- А, - нехотя оторвалась от приятнейшего занятия Анелька. Не знаю, со стороны выглядело, будто она там блоху давит.
- Так вот говорят, что некоторые маги теряют свои способности при инициации, с Волками там вообще дело не чисто. А знахарям все по барабану, - как можно короче пересказала слухи Анелька. Видимо рассчитывала, что я ее больше тормошить не буду, и она сможет продолжить трепанацию Тимкиного лба. Что меня возмутило – он не был против такого близкого осмотра.
- Так а что с Волками не чисто? – я потянула Анелию за рукав. Ну оторвись ты от этого лба! Кость как кость, затянутая кожей, вон там прыщик намечается. И это я должна сейчас так близко сидеть рядом с Тимкой. Подруга называется…
- Не знаю, - только отмахнулась Анелька. Тимка притянул ее за талию к себе поближе, я почувствовала себя лишней.
- Пойду выйду, освежусь, - буркнула я и встала, едва не опрокинув глиняные кружки с недопитым пивом. Тимка с виноватым лицом рванулся было ко мне, но поздно – я уже гордо вышагивала мимо деревянных круглых столиков, из всех сил стараясь не шататься при всем честном народе. Выйдя на улицу, полюбовавшись теплым вечером и немного остыв, я нетвердой и весьма бодрой походкой зигзагами направилась к будочке, очень напомнившей мой душ во дворе. Посидев в ней и подумав заодно о смысле жизни, дружбе и о прочих, не менее животрепещущих, проблемах, я собралась было выходить, но тихий и заговорщицкий шепоток меня насторожил и остановил. Секретничали двое, стоя за туалетом. Я замерла, напрягая слух. Голосов я не узнала и вообще плохо их слышала: слишком уж жизнерадостно загорланили песню в харчевне.
- Послезавтра…она не должна пройти…
- А что говорит…( ах ты, нехороший человек, совсем на свист перешел!)
- …не трогать…заплатили тому жмырю…
Залихвацкая песня оборвалась, разговор на миг тоже. Тимка завел лирическую балладу на извечную тему : вернись – прости - я так люблю. Сердце сладко забилось в надежде. Ну что можно замышлять под такой аккомпанемент? Захотелось устроить сюрприз заговорщикам и выскочить с криками и гиканьем. Но все шалости застряли у меня комом в горле, а ноги просто перестали слушаться:
- Не учует Волчица, баба она и есть баба, дура!
Хмель мигом испарился. Это я – то?!
Возвращаться в харчевню расхотелось, да и вообще выходить я боялась. Но сидеть до тех пор, пока возмущенная и пританцовывающая от нетерпения толпа вытащит меня отсюда силой тоже не улыбалось. Шепоток стих, видимо, те двое уже ушли. Ночь была совсем близко, скоро из харчевни начали бы выносить подгулявший народ. Пришлось выйти как можно незаметнее, пригибаясь от каждого шороха.
Я серой тенью скользила по улицам Вуковиц, спеша к Академии. Заходить к Тимке и Анельке я не стала, и обида тут ни при чем. Они сидели такие счастливые, беззаботные, праздновали скорое посвящение. А тут я приду со своими сортирными домыслами. Да, пожалуй, я не умею дружить, как обычные люди, и делиться своими проблемами с друзьями. Мне было совестно нагружать их лишним грузом чужих забот. Надо учиться быть самостоятельной, сильной Волчицей. Непонятный и неприятный страх начинал подкрадываться, нашептывая всякие пакости. Я не знала, как поступают в таких случаях, но решила, что на первых порах единственно верным способом защиты будет побег.
Вот поэтому я вторую ночь не в хижине на любимой кровати под пуховым одеялом нежилась, а задом седло протирала. Впереди вилась еле различимая под тусклым лунным светом лесная тропинка, неприветливо ухала сова, где-то жаловался на тоску и одиночество, а может, просто на голодуху волчара. Черный, как сама ночь, конь едва тащился, устал, бедолага. Успешно украв из конюшен Академии, я от самой АМИС пустила его во весь опор, плутала долго по незнакомым дорогам, запутывала следы. Боюсь, как бы не нашли.
Не смотря на отсутствие особого опыта, я сносно держалась в седле. Куда конь припустил я так и не поняла. Судя по всему в нужную сторону: я весь день не имела ни малейшего представления о том, где мы едем. Первым делом меня кинутся искать на знакомых мне трактах, их немного. Кто подумает, что я поеду одна, ночью, без еды и питья по неведомой дороге?
Я была почему-то твердо уверена, что замышляют против меня свои, амисовцы. Кто ещё знал, что появилась Волчица? Тут газет не издают. Ишь ты, не убивать! Пусть вначале поймают! Что именно у моих новоиспеченных врагов на уме, зачем кто-то устраивает всю эту гнусность, я не знала. И не хотелось бы узнать раньше того, как подготовлюсь.
За день, такой солнечный и приветливый, наполненный радостным птичьим свистом, беззаботным порханием бабочек, трудолюбивым жужжанием пчел, усыпляющим стрекотом кузнечиков, утомительным приставанием оводов и слепней... А также липучими мухами и жаждущими моей свежей крови комарами, я пришла в себя. Остановилась, дала передохнуть себе и коню. Бедный, за всю жизнь он столько не наскакал, сколько пришлось за одну ночь. Мокрый от пота, он, похоже, был главным блюдом для местных насекомых. Пришлось искать травку, чей сок отпугнет кровососов, обтирать. Называла я его Рыжик, хотя рыжим у него было только одно небольшое пятнышко на лбу. А сам он был почти черным, лишь на солнце гладкие бока отливали медью. Мы с ним изнывали от жажды, но, к сожалению, воды рядом не наблюдалось. Жара скоро стала действовать на нервы и я направила копыта (конские, разумеется) к лесу, темным забором подпирающим небо по левому краю огромного поля. Днем там и в самом деле ехать было легче, тропинки довольно удобные, не слишком много кустов, змей, мух. Комаров я старалась не замечать, хотя они настойчиво напоминали о себе. С наступлением сумерек мне стало не до того. Враз вспомнились страшные истории про черную руку, синюю бороду, бабая и разных нечистиков. Чудно, но когда удирала, накануне, страшно было только от мысли, что меня догонят. Она гнала меня вперед, заставляла запутывать следы, петляя на дорогах, пульсировала и била в виски, не давая возможности передохнуть. Ночь не дышала угрозой, она стала спасительницей, укрывшей меня своим покровом от уготованной судьбы. Но это было вчера. А сейчас я пожалела, что у меня хороший слух и богатое воображение. Шорохи и звуки, на которые, возможно, не обратила бы внимания при свете, наполнили всё вокруг, заставляя меня каждый раз вздрагивать и опасливо оглядываться и вглядываться в потемки. Недружелюбный мне лес попался, какой-то недовольный, постоянно жалующийся скрипом и странными вскриками, угрожающе качающий ветвями, заслоняющий желанный и милый сердцу лунный свет. Ночевать на полянке перехотелось. «Поскорей бы выехать отсюда», - я опять на кого-то чуть было не наехала, тень промелькнула прямо перед носом озадаченного и испуганного не меньше хозяйки, Рыжика. Тут и упыри небось водятся, и вурдалаки, а может и похуже чего… Я слабо разбираюсь в местах обитания нежити, но согласитесь, всего можно ожидать от леса, где в кустах вот так просто валяется труп.
Труп?!
Вообще-то, я за свою недолгую восемнадцатилетнюю жизнь трупов не видела и восполнять сей сомнительный пробел не стремилась. Первое желание: послать всё подальше и коня в галоп, я нехотя подавила. Неудобно получалось – бросить человека на растерзание падальщикам. Ему-то уже все равно, я понимаю, а меня совесть мучить будет. «Ну его в баню, слезу посмотрю!» - я решилась, но непосредственно приступать к действиям не спешила. Неуверенно оглянулась, с надеждой посмотрела на торчащие из кустов ноги в грязных растоптанных сапогах: а вдруг их хозяин встанет и ехидно спросит: «Поверррила?!» Правда, не уверена, что будет кого пугать: я и сейчас-то еле-еле держу себя в руках, а так и вовсе в обморок могу хлопнуться.
Но ноги, не смотря на мои надежды и опасения, вели себя смирно. Как лежали раскиданные, высовываясь из густых зарослей, так и остались спокойненько лежать. «А вообще, чего я струхнула? Может, это обман зрения. Темно вокруг, тени какие-то непонятные, жутко. Вот я и напридумывала всяких ужасов. А на самом деле – это всего лишь ветки затейливо сплелись, вон какие кустищи!» Самовнушение – великая вещь! Подходя ближе к сомнительному предмету, я была твердо убеждена, что это злопакостные ветки. Какое ж разочарование меня постигло, когда я все как следует разглядела. Ноги – человеческие, сапоги – мужские. Кошмар!
Как бы так самой тут рядом не грохнуться без чувств. И на тропинке нас будет уже двое: тихо лежащих и поджидающих третьего путника. И он придет…И нас будет с каждым разом все больше и больше. И про лес этот начнут ходить дурные слухи, он совсем одичает, зарастет, опустеет.
Так, кажись, меня понесло.
Я хорошенько покрутила головой, вытряхивая глупые фантазии. «Так дело не пойдет! А ну-ка, взялись крепко за эти сапожищи и потянули! О-о-о, неужели все трупы такие тяжелые? А ещё говорят, что после смерти тело становится легче, мол душа отлетает на суд Богов. У этого, по всей вероятности, душа никуда не улетела, заспиртовалась. Фу, как брагой несет! Он что, сам бродить начал, или перед смертью напился, как сапожник?»
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Мой ор мог и покойника разбудить. Посыпались с ближних елочек засохшие иголочки, ночное эхо понесло крик дальше. А мне казалось, что я сплю и вижу дурной-предурной сон. Труп все-таки зашевелился и попытался даже лягнуться, но как-то слабо и нетвердо. Потом замычал, спиртным завоняло ещё сильнее. Я так и стояла: ухватившись за обе его ноги и подняв их до пояса, чтоб удобней тащить, с открытым ртом и вытаращенными глазами. Что делать? А ну как упырь, и сейчас примется меня жрать? Та часть рассудка, которая за всем невозмутимо наблюдала, попыталась мне подсказать, что упыри так не напиваются самогоном. Но эта часть рассудка была гораздо меньшей, чем та, другая: перепуганная, паникующая и верещащая, без всяких проблесков ума. Я с силой оттолкнула ненавистные конечности и кинулась к коню. Рыжик недовольно зафыркал, когда я плюхнулась в седло (не с первой попытки) и стегнула его посильнее поводьями. Мы рванулись с места, но надолго запала не хватило, все-таки конь утомился. Через пять минут, убедившись, что погони за нами нет, я приостановила Рыжика. «Так. Надо подумать. Чего я так испугалась? Вон, до сих пор сердце, как взбесившееся, стучит, вот-вот выпрыгнет из груди. Это же всего лишь на всего заблудившийся гуляка. Перепил и заплутал. Лег отдохнуть, а ты помешала. Ну так что, теперь ехать извиняться перед ним? Нет, ну зачем извиняться. Просто успокойся и переведи дух, а потом скачи обратно. Зачем?! А помочь ближнему своему? У мужика того семья небось волнуется дома, и сам он запросто зверям на подкормку пойдет, если его не забрать из кустов. Хотя, такой запах…звери за километр будут обходить, для печени вредно спиртованное мясо кушать».
Моя совесть, как всегда, спорила со здравым смыслом. И победила, как ни странно. Я повернула коня обратно. Ехала я медленно-медленно, нехотя, пробуя любоваться окружавшей меня ночью. На меня как-то неприветливо смотрели ели, враждебно топорщили свои иглы, шикали качающимися от ветра ветками. По правде говоря, стало ещё страшнее, и я стала смотреть только вперед. А там уже угадывалось то самое место. Я не трус, но я боюсь!
Руки стали холодными и мокрыми. Я обтерла их о колени. А может, ну его, мужика этого? Он же пьяница, плохой человек, опустившийся. Мне он не чета, чего ради буду ему помогать? Противно! Рядом с ним можно стоять только зажавши нос. Упился, понимаешь, а мне его поднимать и не пойми как тащить до дома? И где этот самый дом? Он же лыко не вяжет, мычит, свинья нажранная! И наверняка не вспомнит, кто таков и откуда будет. Нет, поеду обратно.
Я в нерешительности остановила Рыжика. Умом я понимала, что если возьмусь доставить пьянь до дома, то получу геморрой и ни капли благодарности. А с другой стороны, оставлять его одного в опасном по ночам лесу как-то не по-людски.
Пьянь невразумительно хрюкнула и перевернулась на бок, подтянув к животу колени. Было в этом движении что-то такое по-детски беззащитное, что я дрогнула. Подвела коня поближе, слезла, подошла к лежащему человеку. Насколько я могла его рассмотреть, это был не молодой, но и не старый мужчина. Борода, усы, волосы до плеч. Большой мужчина, ничего не скажешь, объемистый. «Такого прокормить…» - почему-то пришло мне в голову. Одет просто: штаны, кафтан да рубашка нательная. Пояс тоже простецкий, без заклепок и блях. Да и без ножа, хотя ножны имеются. Весь перемазан землей, в волосах травинки и иголки. Мужик как мужик, не лучше, но не намного хуже других. Может, живет в городе, а может, и в селе, кто его разберет.
- Что же мне с тобой делать? – чтобы не было так жутко и безнадежно, я начала разговаривать вслух. – Эй! Челове-э-эк, очнись! Эй, к тебе обращаюсь! Да приди в себя наконец!
Ответом мне было только постанывание, почмокивание и, по-моему, неразборчивый мат. Я осмелела, присела рядом на корточки. Схватила лежащего за ворот кафтана, потрясла. Хорошо так, с душой, не жалея остатки сил. Мужик открыл мутные глаза. Наконец ему удалось худо-бедно соединить их в одной точке, то есть на мне. Дыхнул мне в лицо перегаром:
-А?
- Мужик! Встать сможешь?
Мужик подумал-подумал, печально свесив голову и повиснув на оттянутом кафтане.
-Не-а…
Я поудобнее перехватила ворот, тряхнув пьянчугу ещё раз. Кабан, сякой-растакой!
- А где живешь, помнишь?
Мужик то ли задумался, то ли попросту заснул. Мне пришлось грубо привлечь к себе внимание. Ему, похоже, было все равно. Отпусти я его, он так бы кулем и рухнул на землю. Не помнит, решила я. Ну, и что мне теперь делать? Сомневаюсь, что он карту в кармане носит на такой вот случай. Но проверила. Какие-то амулеты дешевые, значок плоский, с одной стороны гладкий, а с другой шершавый, неровный, наверняка с гравировкой. В сумерках не разглядишь толком. Пирамида, по-моему, с овалом внутри. Чушь какая-то! Неужели…АМИС-Практик?!
М-да, куда катится этот мир? Такие люди и валяются под кустами! Может, подождать, пока он малость очухается? Нет, так дело не пойдет. Думай, думай!
Но на голодный желудок, отсиженный зад и невыспавшуюся голову думалось туго. Можно было бы сделать нечто типа лежака из веток, перевязанных поясом, и пусть Рыжик тащит импровизированные сани? Только чем их крепить? И ножа нет. Вообще ничего нет.
Я подвела коня совсем близко и попыталась заставить его пригнуться к земле. Как бы не так! Тогда я начала поднимать мужика. И конь, и пьяный мужик сговорились и напрочь меня игнорировали, воспринимая, скорей, как досадную помеху их сладкому отдыху на лоне природы. Рыжик фыркал и брезгливо отворачивал голову, мужик отмахивался руками и невнятно отругивался. Я недостаточно ловко увернулась и тут же заработала в глаз болтающейся как попало конечностью. Отшатнувшись, налетела на коня и тут же получила добавку хвостом по спине. Тут я озверела. Отхлестала развалившегося любителя выпивки по щекам, покричала над ухом, изо всех сил начала тормошить. Я пожалела, что нет ведерка с ледяной водичкой: живо у меня поднялся бы!
На моё счастье пьяный и так начал потихоньку приходить в себя. Сел, оперся руками, опасно замотался из стороны в сторону. Но ему удалось сохранить шаткое равновесие.
- Ты…хто? – строго спросил он заплетающимся языком.
- Дед Пихто! Вставай, давай!
- Н…не похожжж-а! – он без всякого интереса скользнул по мне взглядом, осмотрелся. Насколько, естественно, было возможно в его-то состоянии.
- А ты напрягись, авось признаешь. Кто ты? Откуда? Куда тебя везти?
- А…где я? – мужику надоел бесполезный разговор и он явно решил ещё поспать. Зевнул широко, прикусив себе язык, ойкнул и повалился бы обратно на землю, если б не моя рука, вовремя его схватившая за шиворот и вернувшая в нужное положение.
Так дело не пойдет. Так мы тут всю ночь проведем, пока он не протрезвеет.
Вот если б я успела пройти обряд! Эта мысль все время портила мне настроение. Познав себя, свою сущность, узнав свой дар, у меня было бы больше шансов выжить и найти дорогу обратно. Это было бы хоть какое оружие. Опасно возвращаться в Академию, там меня ждут не дождутся любители неинициированных волчиц. Но пройти посвящение жизненно необходимо! Знать бы, как, что надо делать. Не торкаться слепым котенком, а твердо стоять на своих двоих, не бегать от врага, а встретиться с ним лицом к лицу. И пусть тогда он уносит ноги.
Я задумалась, загрустила. Стояла, отвернувшись от набившего оскомину пьянчуги, ласково поглаживая Рыжика по черной горячей спине, и не замечала ничего вокруг. Ох, зрря-я! Может, испугалась бы меньше, когда меня схватили за руки и заломили их за спину, щелкнув на запястьях тяжеленными наручниками.
- Вот ты и попалась, Волчица. Не дергайся, браслеты заговорены.
Надо же, как быстро протрезвел! А это был именно пьянчуга, пять минут валявшийся свиньей в пыли. Запах все ещё бил по носу, но странно – становился слабее. Меня прочно держали за волосы на затылке, не давая возможности просто повернуть голову.
- Ты не хочешь узнать, кто сумел заманить тебя в капкан? Ты же всегда была такой любознательной, детка! Ты должна гордиться, что сам Гнил, по прозвищу Вонючка занялся твоей поимкой, - безуспешно вселял в меня чувство уникальности этот гад.
Фальшивый пьяница обидно и зловеще засмеялся, а у меня все внутри упало. Именем Гнила пугали непослушных детей и провинившихся адептов. Самый отъявленный негодяй, садист, мошенник, убийца – Гнил. Никто ничего о нем толком не знал, даже настоящего имени. А кто и был в курсе, уже давно пошел на корм червям. Его не могли или не хотели поймать. Скорее всего у него имелись «свои» в отряде стражников, что делало его фигуру как бы неприкосновенной. Но оттого ещё боле гнусной и опасной.
- Жаль, малышка, что мне запретили тебя убивать. А то я с тобой повеселился бы. О, да!
Я коротко выругалась от бессилия. Ну что за невезуха такая?
Глава III
Рыжик все ещё возмущенно фыркал, но бунтоваться и вставать на дыбы перестал. Без сомнения у Гнила Вонючки талант приводить любого в состояние полной безнадеги.
Я покорно топала рядом с ним, едущим верхом. Мой похититель вошел в раж и красочно, в мельчайших подробностях рассказывал о том, что сделал со мной, будь такая возможность. Сперва и в самом деле было страшно, но поверьте, даже постоянный страх утомляет и нагоняет скуку. Лишь краем уха слушая фантазии садиста, я думала о своем. Что там сейчас в Академии делают? Волнуются ли Тимка с Анелькой? К тому же, зачем меня украли?
- Эй, ты меня не слушаешь?! – удивленный возглас и ощутимый пинок ногой вернул меня на грешную землю.
- Нет, ну что вы, – рассеянно протянула я, потирая плечо. - Продолжайте, я само внимание. На чем вы остановились? Выдирание ногтей?
Возмущение Гнила не передать: - Да я о них пять минут назад говорил! Неужели тебе все равно, что с тобой сделают?
Похоже, Вонючка не догадывался, что если его компания и пробуждает интерес, то только нездоровый.
- Слышала я уже про ваши любимые забавы, слышала, - оправдывалась я. – Вы же все равно кроме пошлых шуток ещё ничего не рассказали. Послушайте, - немного оживилась я, - Откуда у вас значок АМИС-Практика?
Для непосвященных разъясню: после трех лет грызения несъедобных булыжников науки, выпускники получают сертификат и отправляются на все четыре стороны. Заниматься магией за деньги они не имеют права и маги из них никудышные. Но есть и способные адепты, которые остаются ещё на полтора года, получают звание Практика и хлебную профессию. Тренеры и Мастера – колдуны совершенно иного уровня. Это не просто смышленые ученики, а талантливые, сильные и могущественные чародеи. Таких крайне мало – магия вырождается. В Академии Тренеры дотошно следят за всеми адептами, высматривают потенциальных гениев, но сказать определенно можно только после инициации, будь она неладна!
Гнилу было лень нагибаться для затрещины, а от его ноги в стремени я благоразумно отошла. Поэтому он ограничился короткой бранью, но все-таки объяснил:
- Потому что я и есть АМИС-Практик, дура! Кто ещё смог бы так быстро отыскать тебя и ловко обмануть? Рот закрой, простудишься.
Знакомая фразочка резанула ухо. Теперь с изумлением таращилась я:
- Вы учились в Академии?!
Гнил посмотрел на меня, как солдат на вошь и ничего не ответил.
Лес остался позади. Я шла, а поганец ехал по широкому странному полю. Вынырнувшая из туч луна некоторое время тускло освещала невысокие частые холмики, густо поросшие травой. Даже при убогом воображении легко было представить первоначальный вид полуразрушенных каменных глыб, рассыпанных уже не совсем стройными рядами по всему полю. Надгробия. Вос-хи-ти-тель-но. Такой романтичной ночи у меня ещё в жизни не было. Тишина стала казаться неестественной, а воздух тяжелым и вязким. Таинственные тени копошились на земле, прыгали с камня на камень. Мне было абсолютно все равно, какой срок давности у захороненных мертвецов: ощущение надвигающейся опасности с одной из теней вцепилось и не собиралось отпускать меня.
Гнил, видимо, тоже почувствовал гнетущую атмосферу заброшенного кладбища, притих и стал настороженно вертеть головой. Выглядело это до того забавно, что я невольно хихикала (а может это все нервы?), а ловя гневные взгляды разбойника, старалась сдерживаться, отчего получалось еще глумливее.
Сперва мужик только косился в мою сторону, считая ниже своего негодяйского достоинства обращать внимание на эмоции пленников, но в конце концов не выдержал и прошипел:
- Нет, ну ты скажи, что смешного?! Я сейчас слезу и посмотрим, кто из нас будет ржать!
Ответить я не успела. В ближайшем к нам холмике что-то зашевелилось, земля заворочалась, поднялась, скатываясь черными комьями. Похоже, что от свидания с трупом этой ночью мне не отвертеться.
Как в худших фильмах ужасов из-под земли вырвалась растопыренная волосатая пятерня. Гнил выдавил из себя нечто нецензурное: вслед за первой заерзали ещё несколько могил, и ещё, и ещё. Видимо, сегодня на кладбище вечеринка, мы попали на самое начало. Надеюсь, не в качестве основных ингредиентов в меню. Но почему Гнил слазит с коня? Он что, рехнулся?!
- Мужик, ты чего? – забыты церемонии, больше всего мне хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым. Жаль, руки скованы. - Совесть замучила, решил оригинально свести счеты с жизнью?
- Молчи, дура! – да с чего он взял, что меня так зовут? – Кто из нас Практик? Мне виднее! Не путайся под ногами! – голос Гнила не предвещал ничего хорошего.
Я с содроганием посмотрела на оживший пейзаж вокруг нас, не выдержала и позорно завопила:
- Да хоть объясните, что это за напасть такая?! Что мне делать? Петрушку в зубы засунуть и из вредности карманы ядом набить или нагло им в рожу плевать, мол, я – Волчица, бойтесь?
- Скажи им пару своих глупостей, сразишь наповал! – рявкнул Гнил, но все-таки объяснил: - Это земляные жруты. Живут недалеко от селений, под землей, часто на таких вот кладбищах. Пища – человечина в любом виде.
Он готовился к бою. Присел пару раз, попрыгал на месте, помахал руками. Интересно, он собирается на кулачках биться? Ну, тогда остается только пожелать жрутам зажать покрепче нос и хоть какого-нибудь аппетита: своё прозвище Гнил заработал не случайно. Вышибающий слезу аромат пота, лука и нестиранных портянок меня донимал не слишком сильно: я старалась идти с подветренной стороны. А что будет от такой пикантной приправы со жрутами…
Но сейчас они не догадывались о грозящем несварении желудка и зря времени не теряли. Пока АМИС-Практик пытался удовлетворить моё любопытство, некоторые уже вылезли по пояс, старательно помогая себе лапами. Они у них были длинные, толстые, широкие плечи заканчивались небольшой головой, густо заросшей, как и все тело, черной шерстью. На морде страшно выделялись несколько пар бельмовых глаз. Одно из чудовищ глухо и хрипло зарычало, в неясном свете блеснули слюной мелкие и острые зубы. Много зубов.
- Не вовремя в вас проснулся охотник. У нас же есть конь, неужели он двоих не выдержит? – предложила я самый логичный способ спастись.
- Да нет, они нас догонят быстрее, чем твоя здыхлятина, - Гнил хлопнул моего любимца по спине, - успеет разбежаться как следует.
- Ну хоть есть способ от них избавиться? – я все ещё надеялась на что-то. Но на всякий случай придвинулась к разбойнику поближе.
Он озорно подмигнул и, щербато улыбаясь, предположил:
- А я, детка, им тебя скормлю, может, отвяжутся.
Этот скормит. Я тут же отскочила: – Я невкусная!
Вот уж не думала, что придется так бесславно заканчивать свою недолгую жизнь: в качестве ужина у крота-переростка.
Самый первый жрут полностью вылез, но нападать не спешил. Медленно крался к нам, поджидая остальных тварей.
- Кто знает, кто знает… Предоставлю им возможность решать. Смотри, как этот красавец на тебя смотрит и облизывается. Ты точно в его вкусе, - видя мою реакцию, разошелся Гнил.
- Да пошел ты, извращенец! – я не на шутку запаниковала, слезы и страх мешали соображать как следует. Ну что мы можем? Без оружия, без толкового мага? Даже такой мужик, как Гнил не справится с дюжиной жрутов. Остальные пессимистичные мысли вышибла хорошая затрещина, и я как-то мигом успокоилась, возмутившись до глубины души.
- Надо искать вожака, – Гнил, не обращая внимания на мои гневные вопли, стоял и разминал пальцы. Он на мне все свои приемы собирается проверить? – Без него они не нападают и разбредутся. Леший подери, Волчица, кто из нас Охотник? Мое дело убивать и грабить, а не за нежитью гоняться, спасая свою шкуру и дуру-малолетку.
Высказать до конца свои претензии Гнил не успел – жруты набросились всем скопом. Я восхитилась быстротой реакции Практика: тут же из его пальцев посыпались молнии, убив сразу несколько тварей. Но вожака среди них не было, и жруты лишь досадливо заворчали, подбираясь теперь к нам более осторожно. Их слепые белесые глаза наводили на меня ужас, меня мутило. И я собиралась стать Охотницей? Да никогда в жизни! Знахарем максимум, и прежде меня придется долго уговаривать. Если наступит это прежде. Гнила жрать небось не станут, староват для десерта.
А тот и не собирался сдаваться на харчи. С кончиков его пальцев то и дело скатывались яркие сгустки пламени, которые тут же искали себе подходящую цель. Со стороны казалось, что он растрачивает заряды впустую, но один за одним жруты коротко и жутко взвизгивали и падали, захлебываясь кровью. Я знала: магическая сила быстро истощается, необходимо было искать вожака, пока не поздно. Поэтому Практик внимательно следил за жрутами, стараясь определить кто есть кто. Надо же! Никогда бы не подумала, что человек, за голову которого дают пять тысяч золотых конов, окажется магом Академии. Теперь ясно, почему его никак поймать не могут!
- Волчица! А ну-ка, не стой столбом! – голос Гнила был напряженным. Хм, вспомнил, кто я такая! – Ты можешь определить, где вожак. Ты же прирожденная Охотница, сосредоточься!
Он стоял, подавшись вперед, расставив ноги пошире и следил за мохнатыми чудищами. На каждое движение в нашу сторону он отвечал новыми сгустками магического огня, который становился все тусклее. Если так и дальше пойдет, то на вожака его просто не хватит.
Один жрут бросился на меня, но тут же напоролся на несколько огоньков, и, споткнувшись, упал подыхать. Хотелось бы знать, кто тут главный чмырь и надрать ему хорошенько… Я прислушалась к себе. Но тщетно. Ничего, тишина.
- Ну, что? Соберись, балда! – Гнил начал отступать ближе к Рыжику, которому ничего не грозило, и за которым можно было спрятаться от прямого нападения.
- Да я стараюсь, не выходит! Ну что я должна почувствовать? Райскую благодать, когда на меня такие омерзительные морды облизываются? Особенно вон та-а-а! Фу-у! – меня аж передернуло.
Гнил выпустил по жруту, чья физиономия мне особенно не угодила, заряд такой силы, что от того только горстка пепла да вонь паленой шерсти осталась. Ничего себе Практик! Да ему Тренера в самый раз давать…
Жруты ещё немного порычали, но напряжение спало. Они подошли к серой кучке, обнюхали её. Потом обиженно глянули в нашу сторону, но не стали кидаться на обидчиков и мстить, а начали медленно разбредаться по полю.
Я стояла, тупо глядя им вслед и не веря, что все закончилось. Я всегда думала о себе, как о сильной и смелой. Одно решение перебраться в иной мир чего стоит! Но сегодня мне стало понятно, что все мои достоинства таких вот чудищ ни капельки не волнуют. Съедят и не подавятся.
Вернул меня к реальности уже знакомый пинок:
- Садись на коня, дура! Делаем ноги.
Меня небрежно закинули на спину Рыжику, который на удивление флегматично отнесся к жрутам (не его же собирались сожрать!), полюбовались тем, как я там барахтаюсь, нелепо растопыривая локти и мотая ногами, и неудачно пытаюсь удержаться. Потом снова подняли с земли и, поддерживая, посадили уже нормально. Вонючка после всех манипуляций пребывал в отличном расположении духа. Вот чмырь! Мне теперь придется вдыхать все его ароматы в непосредственной близости, кошмар…
Мы быстро отдалялись от кладбища. За ним тянулось бескрайнее поле, так что времени отдыхать у нас не было: вдруг не одна стая жрутов вышла сегодня на охоту? Мне приходилось из всех сил сжимать Рыжика коленями, что бы не свалиться: руки оставались закованными.
Местность неуловимо поменялась, стала неровной, холмистой. Кроме Вуковиц я толком ничего не успела увидеть в ином мире и поэтому искренне пожалела, что так устала и что мы едем ночью. Но зато мне нравилось, что даже в последний месяц лета – зареве – так тепло по ночам. Днем я подметила, что трава осталась мягкой и ярко-зеленой, а кусты в лесу усыпаны спелыми ягодами. Какая же здесь зима и есть ли она вообще?
Близость отъявленного негодяя, коим был Гнил, так же не способствовала детальному осмотру пейзажей. Разбойник вызывал у меня смешанное чувство отвращения и страха. Я понимала, что его желание поиздеваться надо мной сдерживается только обещанием получить за меня, целую и относительно невредимую, вознаграждение.
- Скажите, а никак нельзя снять с меня наручники? Или хотя бы ехать чуть помедленнее? Я свалюсь, а вы и не заметите!
- Обойдешься! – отрезал Гнил. – Ничего с тобой не станется, ты же Волчица, быстро раны залижешь.
- Ага, значит, вам сказали, кто я такая, - я старалась спровоцировать Вонючку. – А что вы ещё знаете?
- То, что ты – дура, - грубо заржал разбойник.
Я нахмурилась. Это мне и самой известно. А Гнил, если начнет унижения, не остановится ещё долго.
- Наверное, вам не рассказали на что я способна. Таких, как я, больше нет!
- Ой, напугала курица собаку! Поэтому тебя и приказали найти, что ты одна.
Гнил понял, что проговорился, и чертыхнулся. Я, впрочем, чувствовала себя относительно в безопасности: не будет же он разворачиваться в седле и бить меня на скаку. А судя по тому, какую скорость набирает Рыжик, мы куда-то опаздываем.
- Что, боитесь опоздать? Могучий хозяин будет ругаться, что в сроки не уложились? – издевательски протянула я. – Фи, какую-то девку и то быстро поймать не сумели!
Зря я рассчитывала на разговорчивую вспыльчивость негодяя: выдержка у него была великолепная. Он обернулся, плюнул в меня, не попал, но удовлетворился самим процессом и выражением моего лица.
- А скоро мы приедем? – не унималась я.
- Скоро…- процедил Вонючка. – Скоро я сбагрю наконец тебя с рук.
- Что же вы так кипятитесь? Или только делаете вид, что вам плевать что я о вас думаю и говорю?
- Заткнись. Иначе я за себя не ручаюсь. Наниматель найдет только твой изуродованный труп. Понятно? – зло отчеканил Гнил.
Я так и сделала: похоже, он и в самом деле был ненормальным, которых, как известно, лучше серьезно не раздражать. Порежет на лоскутки. Молча.
Так что куда он меня ввез и к кому, я так и не выяснила, отчего угроза казалась ещё острее. На наше счастье остаток ночи прошел относительно спокойно, я была несказанно рада, когда рано утром мы выехали на вершину большого холма и увидели небольшое селеньице у подножия. Там, внизу, был шанс убежать: не будет же Гнил таскать при всех девушку в наручниках! Я и подумать не могла, что он не собирается брать меня с собой. Вонючка соскочил на землю, стянул меня с Рыжика. Затекшие ноги не держали, подкосились, я шлепнулась на по-утреннему мокрую траву. Когда я перестала чувствовать сцепленные широкими железными наручниками руки уже не помню.
- Значит так, слушай сюда. Никуда ты не сбежишь отсюда, поняла? Я тебя найду быстрее, чем ты думаешь, и потом маму не зови, - пригрозил Гнил. - Сиди здесь, с места не сходи, я за жратвой вон в тот поселок. На тебя мне денег не дали, так что можешь не облизываться. Уяснила? Вот и ладушки, – так и не дав мне вставить хоть слово, этот негодяй подхватил под уздцы Рыжика и стал спускаться по склону к селу.
Зато не слышал, как я старательно вспоминаю всех его бабушек, матушек и прочих непривлекательных родственничков. Лечь поудобнее не получилось, я чувствовала себя уставшей и разбитой. Непривычное к долгой скачке и оставшееся без сна тело ныло и плакало вместе со мной. Я не знала, что собираются со мной сделать, не знала кто. На все мои расспросы Гнил только гадко смеялся и кормил меня сальными шуточками. Больше всего меня страшила неизвестность. Это как бродишь в темноте, выставив руки, с замиранием сердца ждешь и одновременно боишься наткнуться на нечто. А потом ожидание становится невыносимым, тягучим. Тут обычно раздается визг дуэтом, когда тот, кто бродил в темноте, и тот, на кого наткнулись, сталкиваются… Думаю, что в моем случае несолидно вопить мне придется в одиночку. Тот, кто устроил всю эту катавасию с похищением точно знает что-то такое, что мне не понравится, но отчего не отвертеться. От судьбы ещё никто не уходил. Кажется, бесценные слова Тренера Боя.
На столь оптимистичной мысли я задремала.
…Стоишь в полном одиночестве посреди холодного чужого мира, где ничто уже не поможет. Безучастное небо да бездорожье - единственные, кто видит твою боль. Под ногами втоптанные в грязь хрустят осколки разбитой жизни. Бормоча, как помешанный, самые безнадежные слова: «Все будет хорошо!» дрожащими руками пытаешься сложить кусочки заново. Не волнуют отбитые края, не режут глаз трещины и швы разломов, забываются безвозвратно утерянные части, от удара превратившиеся в пыль. Только одно не дает покоя и заставляет терпеть до последнего, до крови на искусанных губах: страх. А вдруг вновь подует бездушный ветер, и создаваемая с таким упорством и верой иллюзия разлетится снова? Такая хрупкая, ее с каждым разом все труднее собрать заново. А нужно ли?
Но отгоняя мучительные сомнения, все просишь у кого-то пощады и безветрия…
Я была даже рада, что меня разбудили: страх преследовал и во снах. Меня нежно трясли за плечо, в ответ получая невежливое мычание. Хотела было отмахнуться рукой – не получилось. Тут же полностью придя в себя, я рывком поднялась. Не хватало ещё, чтобы Гнил пинал меня ногами.
Рядом, к моей радости и изумлению, стоял вовсе не обросший и грязный похититель, а очень симпатичный блондинчик, высокий и худой. Одет просто по-королевски: льняная нежно-зеленая сорочка, вышитая золотыми нитками, штаны из коричневого материала, по-моему тонкой и дорогой кожи, ботинки чистые, блестящие. Он насмешливо улыбался:
- Девушка, я уж думал, что легенда про принцессу, спящую беспробудным вековым сном, – правда. Готовился припечатать спасительный поцелуй. Вы всегда так крепко спите?
- Всегда, особенно когда две ночи подряд не удается. А вы, собственно, кто? - я оценивающе смотрела на него снизу верх. - Искатель спящих красавиц?
- Да, знаете ли, брожу по свету, выискиваю счастье. На болота регулярно захожу, к жабам… - блондин старался остаться невозмутимым, но веселые искорки в глазах выдали еле сдерживаемый хохот.
- А, зоофил …А если серьёзно?
- Если серьёзно, то почему вы в наручниках? – вмиг посерьезнел парень.
- Долго объяснять. Поторопимся, иначе у вас есть неприятная возможность знакомства с ещё одним персонажем. И уж лучше бы от него воняло серой! – скривилась я.
Блондин ухмыльнулся:
- Уговорили!
Он помог мне подняться и, поддерживая за талию, повел куда-то. Любопытно, а где Гнил? Не сказать, чтобы я соскучилась, скорее я бы все отдала за то, чтобы никогда больше с ним не встречаться. Но что будет, когда он не найдет меня? Надо побыстрее уходить, пока этот гад не вернулся! Слава богу мы шли в противоположную сторону от селения, куда отправился Гнил.
Мой спаситель при более детальном рассмотрении (я при этом чуть не окосела) оказался эльфом. Как я сразу не заметила? У него была оригинальная прическа: волосы около ушей выбриты, а на затылке длинные, хоть косу заплетай. Костлявый, но осанка образцовая, и походка уверенного в себе мужчины. Жаль, что я не люблю блондинов. Мне всегда казалось, что если у мужика хорошая походка, то и он сам нормальный, без лишних комплексов, мешающих женщинам жить.
Небо удивляло непостоянством, за что принимало мою мысленную благодарность. Оно все не могло решить, что ему больше к лицу: залитая золотистым сиянием голубизна или густая солидная облачность. Поэтому жара не чувствовалась, и мне было легче идти. Блондин буквально тащил меня за собой, уговаривая: «Ну вот, ещё немного, потерпите!»
Наконец эльф подвел меня к шикарной карете, запряженной тремя породистыми гнедыми скакунами. На боках у лошадей была аккуратно выбрита стилизованная морда волка, повернутая влево; на дверцах кареты красовался тот же знак. Наверное, у меня слишком выразительная мимика: эльф, глянув на меня, хмыкнул и пояснил:
- Это фамильный герб моей семьи. Я тебе потом расскажу, красивая история. Но ты первая на очереди рассказчиков.
- Молодой человек, вас не учили обращаться с женщинами? – в шутку насупилась я. - Или девушка в наручниках, испачканная и грязная, голодная и уставшая – норма для вашей семейки?
Открывавший мне дверцу напыщенный кучер, совершенно лысый, недовольно поморщился: ему явно не понравилась фамильярность, с которой я обратилась к блондину. Вполне возможно, я выглядела подходящей парой Гнилу, хотя мой спаситель вел себя очень вежливо и заботливо. Открытый, дружелюбный, непосредственный, воспитан превосходно, не чурается общения с людьми попроще. Ну совсем, как талантливый и хороший монарх.
- Извините, леди, - поклонился мой спутник, - Наш скромный экипаж доставит вас в замок, где я лично прослежу за тем, чтобы вас все устроило. А взамен вы расскажете вашу, несомненно, увлекательную историю. Договорились? – лучезарная улыбка вмиг растопила остатки моей подозрительности.
Меня галантно засунули в карету, эльф сел напротив, крикнув кучеру: «Трогай!».
- Тон подкачал, можно было и без издевки, но в целом неплохо. Тренируйтесь почаще, ваше высочество, авось толк и будет, – приятно было видеть, как подтвердилась моя догадка. Лицо теперь вытянулось у блондинчика. – Вы бы представились, что ли. Как мне вас звать-величать?
- Дияр из рода Диннов, наследный принц Ведолы. Мелочь, а приятно, - добавил принц. - А вас?
- Э-э, можно просто Ольча, без кланов и принцесс. А что такое Ведола?
- Не что, а где. Мои скромные владения. Вам там понравится, мы как раз едем в мой замок. Вас освободят, напоят, накормят, спать уложат, - Дияр не скупился на милые улыбки. – И давай на «ты».
Не советую сидеть в едущей карете с заведенными назад руками - страх как неудобно. Я крутилась, стараясь хоть куда-нибудь их пристроить, но сама себе напоминала чесоточную – до того неуклюже и характерно у меня получалось. Я скинула подушку, приготовленную специально для удобства поездок в карете; от моих ерзаний покрывало на сидении съехало на пол. Дияр был безукоризненно учтив и обходителен, делая вид, что все нормально. Только пару раз внезапно закашлялся, то ли скрывая смех, то ли на самом деле простудившись. Поскорей бы приехать и избавится от этих наручников! Они казались мне страшно тяжелыми, я чувствовала, что ещё немного и руки можно будет отпиливать – так они опухли. Стараясь отвлечься от боли, я начала думать о приятном. Например, о том, что скоро мне помогут их снять, я помоюсь, посплю хоть чуточку. Ничего не вышло. Мысли о моем необдуманном побеге омрачали радость скорого освобождения. Толком не знакомый мир, отсутствие денег, угроза быть съеденной каким-нибудь упырем – да о чем я вообще думала, когда убегала, если не учла элементарных вещей? Да если бы не Дияр, лежать мне на разделочном ритуальном столе и утешаться мыслью, что моя загубленная жизнь идет на благо развития магической науки. Во всяком случае, примерно об этом так подробно рассказывал Вонючка Гнил. Эльф появился в очень подходящий момент! Что-то было в наследном принце, что подкупало. Сквозь неплотно закрытые веки я посматривала на него. Благородную внешность: высокий лоб, прямой нос, волевой подбородок, тонкие губы, немного вытянутое лицо – не портили, но изменяли полностью зеленые глаза с хитринкой. Не верю зеленым глазам, но этот ничего. Обходительный, спокойный, с юмором. Мне не хотелось разговаривать, и Дияр это понял, не навязывался. Рассказать о себе всю правду я все равно не решалась. Надо было хорошенько обдумать, какая часть моей биографии достойна огласки, а о какой стоит умолчать. Второго оказалось больше. Похоже, пора что-то менять в жизни.
Мы ехали вдоль поля, куда-то то ли на юг, то ли на восток – география не моя сильная сторона. Мерное покачивание кареты успокаивало, усыпляло. На этот раз я очнулась сама, как только карета остановилась. Одной ногой уже стоя на земле, я так и замерла: замок поражал своим великолепием и красотой. Кремовые башни на фоне зеленых садов и травы стремились острыми шпилями вверх, к голубому небу. Словно вырезанные из драгоценных камней, блестели разноцветные окна. Небольшие, но искусно вырезанные фигурки украшали многочисленные арки, рассказывая онемевшим от восхищения зрителям об истории рода. Мне здесь определенно нравится!
В спину настойчиво подталкивал Дияр, который не мог выйти из-за напавшего на меня столбняка.
- Не волнуйся, Ольча, ты ещё насмотришься вдоволь.
Наконец я его выпустила, и эльф повел меня к невысоким воротам. В каждой детали чувствовалась умелая рука мастера: виртуозно вылепленные барельефы приковывали внимание и поражали плавностью линий, утонченностью. Любопытно, сколько гостей оставались стоять у ворот, забывая постучаться, рассматривая это произведение искусства и вникая в замысловатые сюжеты? Меня же словно током ударило: главным героем всех изображенных историй был волк. Да что ж это за род Диннов такой?
Стоило нам только подойти, как ворота распахнулись сами собой. Я не уставала ахать и охать, восхищение било фонтаном. Почти таким же, как во внутреннем дворике. Серебристые струи пели о чем-то прекрасном, им подпевали птички на ветках аккуратно подстриженных деревьев, мраморный пол сверкал чистотой. Весь дворик был залит солнечным светом, мягким и нежным, сам замок казался воздушным и сказочным.
К нам тут же подбежали несколько мужчин, тоже эльфов. Карету увели, Дияр приказал отвести меня на задний двор в кузнечную мастерскую и освободить от наручников.
Мастерская расположилась под навесом у каменной стены небольшой пристройки. От того, что ветер свободно разносил дым, копоти почти не было. На плотно утрамбованном земляном полу аккуратно сложенные лежали готовые лезвия для ножей и пара мечей, валялись в куче старые подковы, куски железа. В деревянном ящике лежали кувалды. Саму площадку кузницы разделили как бы на две половинки: на одной около стены красовалось огромное сооружение из камня и металла, в котором кучкой лежал тлеющий уголь. Рядом расположились емкости с водой. Посередке на большом широком и ровном пне заняла почетное место большущая наковальня, к которой прислонился увесистый молот. На второй расположились ящики с инструментами, рядом стоял слесарный верстак. Кузнец, худой блондин, как большинство эльфов, но жилистый и очень высокий, был до неприличия чистым для представителя своего ремесла. Даже его рабочий фартук казался чище, чем мои собственные штаны. Эльф смущенно улыбнулся, буркнул свое имя, поклонился, и начал греметь инструментами, выбирая, какой же из них подходит для тонкой работы. Наконец он остановился на миниатюрном напильнике, повернулся ко мне. Я попятилась: не понравился мне блеск в его темных глазах. Отрежет ещё чего-нибудь, а потом скажет, что так и было. Джек-Потрошитель, кто знает, возможно был из иного мира…
- Девушка, идите сюда, - ласково подозвал кузнец.
«Я тебя сейчас резать буду», - мысленно продолжила я.
- А как вас зовут, простите, не расслышала, - надо же отвлечь его. За мной должны прийти, попробую растянуть момент расчленения, тьфу-тьфу-тьфу, пиления.
- Веск. Вы не волнуйтесь, я быстро управлюсь, - он меня «успокоил».
Я невольно сглотнула. Не сомневаюсь. И справится быстро, и спрятать успеет…Вон как вены вздулись на руках: сильный, наверное.
- А это не больно? – заигрывающий тон сбился на нервное хихиканье.
- Да мне не впервой, никто ещё не жаловался.
Тут до него дошло, что что-то не так. Улыбка сползла с продолговатого лица, Веск опустил приготовленный инструмент и удивленно спросил:
- Вы что, меня боитесь?
Его растерянный вид и мое поведение показалось таким комичным, что на этот раз я рассмеялась вполне искренне:
- Уже нет, но видели бы вы себя со стороны с этим инструментом бывалого маньяка!
Веск смутился, покраснел, но ухмыльнулся: - Давайте сюда руки, отрезать буду.
- Так бы сразу и сказали! – я смело повернулась к нему спиной.
Кузнец работал очень осторожно, стараясь лишний раз не причинять мне боль. Он то пилил, то поливал металл наручников какой-то жидкостью. Я пыталась сдерживать вскрики, чтобы не отвлекать и не расстраивать эльфа. С каким же удовольствием спустя минут тридцать я вернула руки на положенное место! Кровь медленно разгонялась, очень скоро боль обещала стать гораздо ощутимее, если вовремя не положить мазь и повязки на красные запястья. А от мурашек и иголочек все равно бы не отвертелась, пришлось потерпеть. Зато я была безгранично счастлива почувствовать, что все налаживается, и со всей душой поблагодарила Веска. Тот залился краской от моих хвалебных и искренних речей, что-то забормотал в ответ.
Видимо в замке решили, что понадобится гораздо больше времени на мое освобождение. Не могли же они про меня забыть, в самом деле! Пока никто за мной не пришел, я рассматривала кузницу, болтая со стеснительным Веском. О себе он говорил неохотно, зато о Ведоле рассказывал с большой нежностью, как о любимой девушке:
- Что вы, госпожа Ольча, это такой чудесный край! Сказка, настоящая сказка! Быстрые реки, несущие жизнь бескрайним долинам, чистые озера в легкой утренней дымке, где так любят плескаться красавицы-русалки, светлые рощи и наполненные птичьими песнями леса. Здесь живут самые отзывчивые и трудолюбивые люди. Здесь самая урожайная земля и лучшие пастбища, - любви Веска к своей родине я только позавидовала.
- Погоди, мне Дияр говорил, что Ведола – маленькое владение, а по твоим словам выходит наоборот. Ой! - я уже начала примащиваться на край верстака, но Веск вовремя схватил меня за руку и оттащил:
- Госпожа, вы потом ввек не отряхнетесь от такой стружки и колкой пыли! - обзывая себя по всякому (а в уме наверняка меняя свое имя на мое), он долго извинялся за причиненную боль. Когда мне надоело слушать признания в неполноценности, я напомнила о Ведоле.
Веск нахмурился, сник:
- Теперь Ведола маленькое пятнышко на карте людей. На самом деле она была великим королевством, обширнейшими владениями эльфов. Но постепенно люди отхватывали кусок за куском, зная, что эльфы не схватятся за веками пылившееся оружие. Мы растеряли все военные навыки, госпожа, поплатились за свою терпеливость. Дияр делает все, чтобы Ведола процветала, он, как и я верит, что настанет день и справедливость восторжествует - Ведола снова станет целой и великой, - кузнец на миг преобразился, вдохновенно рассказывая о светлом будущем.
- Дияр хороший хозяин?
- Да, он прирожденный властитель. Подданные верят в то, что он вернет Ведоле былое величие, - Веск улыбнулся, видимо вспоминая своего принца. Да, не часто встретишь такую преданность, Дияру повезло.
После сердечного прощания с милым кузнецом, растянувшееся назло ленивому провожатому, приставленному ко мне, на добрых полчаса, я с удовольствием попарилась в баньке, где и заснула. Меня, разморенную, не способную к сопротивлению, хихикающие служанки окатили холодной водой, невозмутимо запихнули в жуткое розовое платье, все в рюшках, и передали приглашение Дияра на обед, если, конечно, я чувствовала в себе силы порадовать принца своим присутствием. После холодного пробуждения сил было хоть отбавляй, голод проснулся с удвоенным энтузиазмом, так что Дияру не пришлось мучаться от нетерпения услышать мою историю.
Когда я поднялась по широкой лестнице из красноватого дерева, укрытой серебристым мягким ковром, в богато обставленную столовую, обед уже давно начался, но эльф не высказал никакого неудовольствия по поводу моей анти-скорости приведения себя в порядок. Наоборот, он был такой обходительный, такой галантный, такой учтивый. Ольча, угощайтесь; Ольча, чувствуйте себя как дома; Ольча, попробуйте вон то блюдо, специально для вас готовили; Ольча, вам налить вина?
Я от такого внимания обычно стушевываюсь, втягиваю голову и тихим голосом блею: «спасибо, не надо». Но у Дияра все так ловко выходило, до того естественно, что даже вновь восстановленное (на время, разумеется) выканье не резало слух. Дело в том, что с нами обедала ещё одна девушка, эльфийка. Меня представили ей, она оценивающе провела по мне липким взглядом томных глазищ и выдавила:
- Иона. Вижу, мое платье пришлось вам впору, я рада, – взмах ресницами, резкий поворот ко мне спиной, блеск льняных волос. Похоже, мой список врагов пополнился ещё одним именем.
Впрочем, Иона оказалась не просто гостьей, а невестой Дияра, так что отчасти её можно было понять. У принца, понимаешь, есть она – синеглазая красавица, а жених, с его же слов, по болотам шастает за жабами да чужих девок по холмам собирает. Дияр на всякий случай сел между нами обеими, во главе стола. Слава богу, что больше никого не было, я уж боялась, что в замке ошиваются какие-нибудь помощники или советники.
Как мне кажется, мой аппетит переоценили. Стол ломился от угощения: блестящий от масла поросенок, зажаренный целиком, забавно задирал пятачок; румяная утка, растопырив ноги, хвасталась печеными яблоками; щука демонстрировала свои зубы и сметанные узоры на спине; салаты теснились на скатерти, каждый усердием обслуживающих эльфов старался попасть ко мне в тарелку. В конце концов, устав благодарить лакея и пробовать очередное «изумительное по вкусу» блюдо, я прохрипела:
- Дияр, я пас. Больше не могу, иначе просто лопну!
Обед тут же закончился. Чтобы я хоть как-то пришла в себя от обжорства, принц заботливо предложил показать мне сад.
Восхищаться красочными и аккуратными клумбами, симметрией фигур из цветов, каменными горками и маленьким прудиком в центре сада просто не осталось сил. Платье жало, дышать было трудно, меня снова клонило в сон. Увидев скамью у розового куста, я невольно застонала от счастья и бросилась к ней. Иона и Дияр посмеялись, но с удовольствием присоединились ко мне.
- Зачем терпела? Надо было раньше сказать, что вот-вот Ионино платье пойдет расползаться по швам, - усмехнулся Дияр.
- И не говори! Откуда я знала, почему этот эльф все подкладывает мне еду и подкладывает? Может, обычай у вас такой! – отмахнулась я.
- Да, замариваем гостей едой. Ну ты даешь! Может тот негодяй, который тебя украл, просто сбежал? Объедала его, наверное? – съехидничал Дияр.
Тут вставила свои несколько слов молчаливая Иона:
- Ольча, расскажи, что с тобой случилось? Дияр сказал, что это страшно романтичная история.
Тут настала очередь Дияра краснеть и оправдываться. Я не стала долго цепляться к его фантазии: уж очень тема была скользкая. Не сболтнуть бы чего лишнего.
Я рассказывала, Иона и Дияр внимательно слушали, не перебивая, а только изредка кивая головой. Понятное дело, про Волчицу – ни слова. Я бедная, несчастная, неинициированная магичка, меня украл этот нехороший Гнил, вез продавать, из-за жрутов задержались. Дияр меня спас, увез пока не вернулся мой мучитель, за что ему огромная и сердечная благодарность, больше расплатиться нечем. Иона смотрела на меня широко распахнутыми глазами, а в конце рассказа так и вовсе обняла, погладила по голове: «Бедная, сколько пережила!» Гм, а девушка не безнадежна, и вовсе не так холодна, какой хочет казаться. Её из списка вычёркиваем. Я и сама расчувствовалась, поверила в свою сказочку, пустила скупую волчью слезу. Дияр задумчиво потер подбородок:
- А какого лешего тебя в лес понесло?
- Ну, понимаешь, я волновалась перед инициацией. Ходят слухи, что из-за неё некоторые маги лишаются своих способностей, отбраковываются, так сказать. А я всегда мечтала стать Практиком. Вот. Поехала покататься, конь понес… и все дела.
- Насколько я знаю правила Академии, то до следующего обряда тебе придется год ждать. Где твои родственники? Ты откуда?
Ну все, начал копаться. Знала бы откуда, соврала бы.
- Э… я сирота. Побиралась по дорогам с бродягами (жаль, бродяги не в курсе). Но у меня есть друг в АМИС. Дияр, я могу его пригласить сюда? – главное перевести разговор в другое русло.
- Ну конечно, спрашиваешь ещё! Я тебе верю, Ольча. Наверное, случай отправил меня сегодня на прогулку в ту сторону. Ты не похожа на лицедейку или авантюристку. Я чувствую, что ты что-то не договариваешь, но ведь у каждого должны быть свои тайны, не так ли? – Дияр внимательно посмотрел на меня.
Мне осталось только кивнуть головой. А что тут скажешь? Принц понимающе улыбнулся, переглянулся с Ионой и продолжил:
- Тебе понравится твоя комната, я лично проследил, чтобы отвели самую уютную. И Ионе будет веселей, она все жаловалась, что замок унылый, - Иона кивнула. Девушка была на редкость неразговорчивой, что показалось мне странным. И как Дияр не скучает в ее обществе? Эльфы, насколько я успела их узнать, были страшными болтунами. Их хлебом не корми, а дай почесать язык.
- У меня есть огромная библиотека, на первом этаже. Я потом тебе покажу. Читай, готовься к обучению. Эльфы, знаешь ли, тоже чародеи, немного другие, чем люди, поэтому у меня есть книги о магии. Только умоляю, не наколдовывай ничего ужасного, замок жалко. Он теперь и твое логово, – эльф едва заметно подмигнул мне. На мгновение я растерялась, бешено застучала молотками прильнувшая к голове кровь, но тут же взяла себя в руки. Ну откуда он может знать? Неудачная шутка, вот и все.
- Спасибо, Дияр! Иона, не возражаешь? – и я с чувством чмокнула эльфа в щеку. – Я пойду, ладно? Буду сводить синяки, мне служанка какую-то мазь посоветовала, и отдыхать. Ещё раз спасибо!
Я поспешно оставила своих гостеприимных хозяев наедине. Кошмар, ненавижу врать! Это совсем как запустить руку в густую свежую паутину: прилипчиво, омерзительно, и долго приходится распутываться.
Комнатка моя была небольшая, но и в правду очень милая и уютная! Мягкие коричневые кресла, широкая кровать, задернутая пологом, пушистый клетчатый плед, стол у окна, множество свечей – все успокаивало, убаюкивало, настраивало на мирный лад.
Я забралась с ногами на кровать, растянулась в свое удовольствие, но спать себе запретила. «Так, милая Волчица, давай-ка займись непривычным, но крайне увлекательным занятием: начинай думать. Кому ты нужна? Для чего? Когда? Куда вез тебя Гнил и где он сейчас? Как тебя вычислил?»
«Крикну! А в ответ тишина…снова я осталась одна» - только это в голову и приходило. Да уж, толковые мысли не мои лучшие друзья. И как это из меня собирались сделать чуткую, сообразительную, хитрую, осторожную Охотницу, ума не приложу! Наверняка бы вскоре махнули рукой и приплатили, чтоб побыстрее убралась из иного мира.
Назойливое чувство, что разгадка где-то рядом начинало тихо бесить. Стоило мне целенаправленно думать о случившемся, как ответ ускользал, тек водой сквозь дырявые мои мозги. Ну что делать, если обделила меня природа логикой?
Зря я на себя наговаривала. Одна неясная мысль все-таки заглянула ко мне на огонек. Я ухватилась за неё с пылкостью соскучившегося любовника, обвела контуром для четкости. Та-ак. От безумно привычного никогда не ждешь подвоха, сживаясь с ним настолько, что оно перестает для тебя существовать. Так происходит с лучшими друзьями, когда они вдруг «внезапно» нас предают. Да не внезапно, просто мы не замечали многого, свыклись. Забыли.
Я медленно расшнуровала завязки платья на груди и сняла с себя Знак Стаи.
Глава IV
За то короткое время, что мне довелось провести в Академии, я усвоила несколько нерушимых правил: не сожалеть о прошлой жизни, не приставать к Тренеру Ринару, когда он ест, и никогда не снимать кулон с мордой волка на кленовом листе. Нарушение первого могло взбаламутить и без того шаткое душевное спокойствие, второго – выливалось в бесконечную изнурительную тренировку вкупе с нудными нравоучениями, а вот третьего… Честно говоря, я не пробовала. Ещё в старом мире Тренер Боя предупредил меня: всегда носить на шее Знак Стаи! До трансформации в полноценную Волчицу, до инициирования моих способностей – ни-ни! Знак контролировал мою неопытную ипостась Охотницы, не давал силе стихийно развиться, ограничивал её. Ну, а испытать на своей шкуре, что же происходит после инициации, мне, к сожалению, не удалось. Кулон стал частью меня. Вы же не проверяете, на месте ваша рука или нет, не думаете о ноге каждый удобный и неудобный случай. Только пока не заболит любимая мозоль.
Вот и у меня сейчас – «заболела»…
Серебряная морда плавно раскачивалась на толстой цепочке, я держала её как раз перед глазами. Мрачные мысли как-то не вязались с успокаивающим, убаюкивающим покачиванием. Я вздохнула, отложила Знак. Я здесь сейчас валяюсь на мягкой кровати, в ус не дую, а по моим следам уже погоню снарядили. Обманутый и брошенный Гнил в замок, может, и не сунется, но доложит кому надо. А уж тот нужный хмырь точно не простой разбойник-Практик, покруче. Или их несколько. Ещё хуже. Мда, попала Волчица, на ингредиенты пустят.
Мне стало грустно. Это я – Охотница и должна преследовать врагов. А получается наоборот: меня загоняют, как овцу. И ведь толком ничего не знаю. Кто? Что надо? Что со мной сделают?
Я встала, прошлась по комнате. Отражение в висящем на стене зеркале скривилось при виде меня, показало язык. Нахмурилось, мол, до чего человека довела: ссадина на щеке, лицо бледное, угрюмое, тусклые русые волосы давно не стрижены и падают на глаза.
Я специально надула губы, как у голливудских звезд: «Анжелина Джоли мне в подметки не годится!» Облизала кончиком языка, слегка приоткрыла, якобы в порыве страсти, послала воздушный поцелуй. Мда, отражение вначале повторило, потом не выдержало и заржало вместе со мной. Выкатило зеленые глаза, раздуло щеки, руками оттопырило уши…
Я стояла и кривлялась в свое удовольствие, поэтому не удивительно, что у вошедшей служанки глаза полезли на лоб, а ворох одежды чуть не выпал из рук:
- Что вы делаете, госпожа?
Я быстренько отпустила подол платья, и оно из соблазнительного мини превратилось в приличное макси. Томный взгляд бешеной селедки и загадочная улыбка Мона Лизы стерлись свекольным цветом лица:
- Ничего, так, - я быстренько отошла от зеркала и чинно села на краешек кровати. Ох, как неудобно получилось. Сейчас эта болтушка пойдет и растрезвонит на весь замок, что гостья Дияра не в себе.
Служанка пожала плечами и чересчур быстро отвернулась к шкафу. Она открыла дверцы, всхлипнула, усердно начала там копошиться. Ее медовая коса мелко-мелко подрагивала, заставляя меня нервничать. Когда приступ веселья наконец закончился, эльфийка повернулась ко мне, окончательно смутившейся, и, еле сдержав новый взрыв беззвучного хохота, заикаясь передала приглашение Дияра на ужин.
- Спасибо, - процедила я. Конфуз, однако! - А кто-нибудь ещё будет, кроме нас?
- Да, госпожа, двое гостей. Управляющий и хороший друг принца. За тот месяц, что я здесь работаю, он уже три раза приезжал.
- И кто этот друг?
Синие глаза девушки загорелись, как у шкодливого кота при виде бесхозной сметаны.
- О, очень красивый молодой человек. Такой высокий, стройный. Жаль, что не эльф. Но я не запомнила его имени: оно такое длинное, - тут служанка спохватилась, вспомнив, зачем пришла. - Если госпоже будет что-то угодно, зовите. Вашу новую одежду я только что положил в шкаф, - она слегка поклонилась и выпорхнула из комнаты.
«Ишь, побежала сплетничать», - я снова забралась на кровать. Ребячливое настроение улетучилось, снова стало тревожно. «Что ещё за гости такие? Дияр не предупреждал ни об управляющем, ни о друге. Эх, надо держать ухо востро, нельзя доверять разным там блондинчикам, улыбающимся сверх меры. Волки эти повсюду, даже на покрывалах узоры складывается в морду. Скоро я выть начну…», - мысленное ворчание оборвалось, как только взгляд наткнулся на Знак, блестевший красным от последних лучей закатного солнца, уснувшим на моей кровати. Было в нем нечто завораживающее и навязчивое, будто шепоток: «надень, надень…»
Я зевнула и села так, чтобы не видеть Знака. «Щас, разбежалась! Избавиться от него надо, и как можно скорее, плевать на контроль. Вот кому прикажете верить, если даже собственный талисман стал невольным наводчиком?» Мысли снова переключились на Дияра. «Темнит принц, ох, многого недоговаривает. Ну кто ездит прогуливаться по окрестностям в карете? Ну скажи как есть: перепил накануне, с лошадью не управился, пришлось вызывать кучера. А то прогулка, прогулка… По холмам, чтоб зад превратить в отбивную».
Но, несмотря ни на что в замке я чувствовала себя в относительной безопасности. Эльфы даже своей внешностью внушали доверие: всегда улыбчивые, радушные, в сиянии светлых волос они казались ангелами. Их звонкие голоса и легкие шаги поднимали настроение, а трудолюбие и улыбчивость вызывали искреннее восхищение. «В любом случае, следить исподтишка за хозяином замка да спать на простынях лучше, чем бродить по лесам и полям, бросаясь каждый раз от страха в кусты», - решила я.
Поговорить бы сейчас с кем-нибудь, посоветоваться. Иначе сойду с ума, гадая что да как и топчась на одном месте. Да только с кем?
Одиночество никогда меня не тяготило. Ну а что такого? Если не зацикливаться, то к нему можно привыкнуть. А тут я остро почувствовала, что одна. Даже не одинока, просто: одна. Так просыпаешься в пустом жилище: некому зажечь камин, запах кофе не щекочет нос, кошка не прыгает под бок, довольно урча и мурлыкая. Глухая и плотная тишина, пугающая пустота. И не в комнатах – в душе. Лишь навязчивый вопрос сквозняком заполняет мысли: зачем жить, если весь путь суждено пройти под знаком одиночества? Никогда ни с кем не делиться теплом, стараясь укрыть от неудач и бед; не умирать от любви дышащими страстью ночами; с невыразимо безграничной нежностью не смотреть на спящего рядом; не лепить снеговиков вместе; не ждать ребёнка… Дом не просто крыша, пол и стены. Дом – где не чувствуешь бегущего по пятам одиночества. Ты возвращаешься никогда в прошлое, но всегда – домой. А у меня только один путь – вперёд. Убегать самой, не прося милости, не оглядываясь, не ожидая чуда. Так уж вышло: мне некуда возвращаться.
Помнится, в одно из Любочкиных хороших настроений она заботливо сравнила меня с коровой: «Шурочка, ты должна чаще улыбаться! Пусть и глупо выглядишь, но все равно лучше, чем быть серьезным надутым теленком».
Не преувеличивая, могу вас заверить: за ужином я смахивала на полноценного быка. Эдакого свирепого зверюгу, оценивающе глядящего красными глазищами на беднягу тореадора и прикидывающего: насадить на рога или огреть копытом под зад? Дияр в роли укротителя чувствовал себя очень неуютно. Туго ему пришлось: Иона тоже не горела желанием разрядить гнетущую обстановку за столом. Управляющий, тощий светло-русый и сероглазый парень, затравленно просидел над своей тарелкой весь вечер, и, отговорившись срочными делами, поспешно смылся, не дождавшись десерта. Гостя-красавца я так и не увидела.
После ужина Дияр подошел и упрекнул меня:
- Ольча, что случилось: ты весь вечер такая…как бы приличнее выразиться…стервозная курва!
- Приличней не бывает! – возмутилась я, - А ты думаешь, почему украли именно меня? В АМИС решили, что это надежный способ избавиться от всем надоевшей сварливой свекрухи.
- Да ладно тебе. Отдохни хорошенько, и все пройдет, - посоветовал принц.
- Дияр, а где твой гость? Мне так его расписали, - оглянулась я, в поисках обещанного служанкой Аполлона.
- Какой гость? – нахмурился Дияр. – Кто тебе сказал?
Я растерялась: - Одна эльфийка…
- Она напутала. Не всегда стоит слушать болтовню эльфов, - усмехнулся Дияр, но в его глазах мелькнуло раздражение.
- И тебя? – хитро прищурилась я.
- И меня, - обезоруживающе улыбнулся принц. – Ты там не передумала звать своего друга? – перевел он разговор.
Меня насторожила такая реакция, но я вида не подала. Пока предлагает, надо соглашаться.
- Нет. Я очень тебя прошу, о великий и могучий прынц, - Дияр скривился, - пошли за ним человека, тьфу, эльфа! Его зовут Тима, имя в Стае – Ад-Мирт Ван. Он Охотник, учится в Академии.
- «Волк в овечьей шкуре» на гномьем, я не ошибаюсь? Любопытно посмотреть на это чудо природы, завтра же пошлю слугу за твоим Волком, - пообещал Дияр, улепетывая от моих гневных подзатыльников.
- Он не мой! Мы друзья!
Дияр только насмешливо высунул язык (и это наследный принц!). «Ну и леший с ним», - решила я – « Пойду, наконец, высплюсь».
Пробудившись в холодном поту, я долго вглядывалась в темноту. Была ещё ночь. Сны я видела почти каждую ночь, и все какие-то на редкость тревожные, непонятные. Ни один вспомнить не могла, а ощущение, что упускаю нечто важное еще долго меня не отпускало. Спать не хотелось. Овечки не поддавались дрессуре и упорно отказывались прыгать через забор, а до ста досчитать не хватало терпения. Пойти, что ли, книжку понуднее взять?
Я зажгла свечу и спустилась на первый этаж. Вышитые золотом волки на обитых красной тканью стенах голодно скалились в скудном свете, моя тень размытым пятном скользила рядом, заставляя постоянно оглядываться на несуществующие шорохи. Тишина замка настораживала, мои шаги тонули в сером мягком ковре. Когда я проходила мимо огромных портретов, развешанных в длинной галерее, славные предки рода Диннов, казалось, оживали, переминались с ноги на ногу и потягивались, разминая затекшее тело. Я почти вбежала в огромное прохладное помещение, пропитанное былью и запахом бумаги – библиотеку. Несмотря на размеры комнаты, книгам здесь было тесно. Они прижимались друг к другу, смирно стоя на бесчисленных полках: большие и совсем крохотные, старинные и совершенно новые. У меня просто глаза разбежались. Ну-ка, посмотрим, что нынче читают наследные принцы. Я подходила к разным стеллажам, залезла на лестницу, чтобы достать до верхних. Как здесь не хватает электричества - я с ног до головы заляпалась воском. А в книгах практически одно и то же: волки. «Жизнь в стае», «Прирожденные охотники», «Волчьи игры и забавы», «Волки и люди» и так далее. А вот и ещё кое-что забавное: «Устав Волчьего Клуба».
За спиной послышался шорох. Я резко обернулась, чуть не свалившись с лестницы. В проеме двери стоял Дияр. Он пришел без свечи и в тусклом свете моей выглядел жутко: заострившиеся черты лица, темные ямы вместо глаз, зловещая улыбка. Я испуганно ойкнула.
- Дияр, не смей ко мне подкрадываться! – я поежилась, мурашки пробежали туда обратно. Похоже, он не на шутку меня испугал.
- Я и не думал, что ты у нас такая впечатлительная. Не спится?
- Нет, - я положила устав на место, и начала слазить.
- Что ты там бурчишь, не понял. Не лень было лазить куда-то? И почему ночью, как воришка? – голос Дияра не отличался особенной теплотой, но он все-таки помог мне слезть.
- Дияр, почему все книги о волках? – я стояла перед хозяином замка и впервые с удивлением заметила, что в нем есть что-то от хищника: холодный блеск глаз, во взгляде - скрытая угроза и сила. Да, он наверняка хороший монарх. Я невольно отпрянула, но тут Дияр улыбнулся своей обычной дружелюбной улыбкой, правда, слегка натянутой:
- Я тебе так и не рассказал? На самом деле все очень традиционно и банально, у каждого старого рода есть своё красивое предание. Мой прародитель, Почтенный Динн, однажды охотился на кабана. Леса тогда были совсем дикими, кишели нежитью. На Динна напал вурдалак и уже совсем собрался сожрать. Знаешь, в те времена ещё не было Охотников, маги не знали всего того, что доступно им сейчас. Удивительно, но только волки могли поставить зарвавшуюся нежить на место. Волчица спасла предка: видимо, была недалеко и почуяла чудовище. Тот на радостях и из уважения к этим животным приказал на гербах изображать волчью морду, начал собирать литературу о них, - Дияр обвел рукой книги, – Все, что ты видишь – результат коллекционирования нескольких поколений.
- Ясно. А что такое «Волчий Клуб»?
- Сам толком не знаю, что-то вроде кружка по интересам. Идея одного моего прадеда. Он, по-моему, собирался с дружками в замке и прикрывался Клубом, чтобы как следует надраться и пообщаться с женским полом свободного поведения. Я удовлетворил твое любопытство?
- В полной мере. Ладно, ты прав – нечего шастать ночью по дому, пошла я спать, – мне показалось, или Дияр и в самом деле недоволен, что я узнала о Клубе?
Мы разошлись, но я долго не могла уснуть, все гадая: почудился мне испуг в глазах эльфа или всё – плод моего не выспавшегося воображения?
Утро пробилось ко мне ранним лучом, настырно заглядывающим в распахнутое окно. Я бодро вскочила, попрыгала на упругой кровати, соскочила на зеленый ковер и с удовольствием улыбнулась самой себе в зеркале. Нежно-лазурное небо с перышками облаков и песнями жаворонков с беззаботной радостью наблюдало за моими причудами. Будь у солнца возможность, оно пустилось бы в пляс вместе со мной. Подумалось, что на душе легко, впервые за долгое время. Может эльфы повлияли, а может все потому, что мне приснился Тимка. Мы сидели за столом и молча глядели друг другу в глаза. Во сне казалось, что все слова поместились в этом бархатном взгляде карих глаз, полных нежности и понимания. Я старалась не думать, что это лишь иллюзия, сновидение, которому уготовано растаять вместе с сумерками предрассветной поры.
Мне всегда хотелось быть похожей на независимую и непосредственную кошку: грациозное животное вызывало у меня смешанное чувство зависти и восхищения. Вот бы мне так: смотреть на всех снисходительно, разрешать любить себя. Захочет – запрыгнет к вам на колени, надоест – уйдет, и попробуй её остановить! Оставит коготками на память саднящие узоры, фыркнет, и все дела. Но волк – это та же собака, просто никем пока не прирученная. В чем разница? Собака живет, а волк выживает и борется; собачья преданность не сравнима по глубине и силе с волчьей тоской; бобик – друг человека, а у серого может быть один единственный хозяин, на всю жизнь. И волк готов отдать её в любой момент, пусть только захочет господин. Скажите, разве можно остаться равнодушной к редкому и непривычному вниманию, ласке, заботе? Дружба с Тимой очень много для меня значила, наверное, больше, чем я думала. За обильным завтраком Дияр сказал, что послал в Академию эльфа. Так что мне оставалось только подождать немного, что я и делала, не признаваясь самой себе в волнении и нетерпении встречи. Я гнала прочь все мысли о Тиме, которые прозвала розовыми слюнями, и всячески старалась отвлечься.
Первым делом стало избавление от Знака. Перебрав множество вариантов, я остановилась на самом простом и безопасном: Веск. Только он мог помочь осуществить мой нехитрый план.
Одно дело придумать, и совсем другое – воплотить в жизнь. Найти кузницу оказалось делом непростым: замок я изучила плохо, большую часть времени отсиживаясь в чудесном саду и наслаждаясь покоем. А вспомнить, как же меня туда вели, так и не смогла. Поэтому поплутав и заблудившись в трех арках, я плюнула на безуспешные поиски и решила найти проводника. Судя по всему, дворовые эльфы заранее знали, что их будут дергать и отвлекать от ежедневных забот, и заблаговременно разбежались. Иначе как объяснить то, что я никого не нашла? Обычно такой суетливый двор удивил меня своей безэльфностью и спокойствием. Мраморный пол, сдавалось, светился изнутри мягким розоватым светом, а окна ослепляли блеском. У фонтана никого не было, хотя придворный музыкант, такой же лодырь, как и я, частенько сиживал на краю небольшого бассейна и душераздирающе бренчал на арфе. Сегодня никакие жуткие и заунывные звуки не нарушали покой летнего зноя. Солнце затопило землю теплом. В нем с удовольствием купались непоседливые воробьи, скачущие по краям фонтана и обрызгивая друг дружку. Зелень деревьев в саду и пряный аромат диковинных цветов кружили голову, уносили с собой в мир грез и безмятежной лени. Дурманящее и усыпляющее цвирчание кузнечиков, сливаясь с мелодией легкого ветерка в молодой упругой листве, пробуждало желание скинуть сандалии и босиком помчаться по бескрайнему полю, наперегонки с облаками. А потом кинуться на блестящую сочную траву, вдохнуть полной грудью сладкий и сильный запах полевых цветов. От переполнявших чувств зажмуриться, подставить лицо солнцу и, валяясь в свое удовольствие, слушать природу, улыбаться, чувствуя себя ее дитём. Я бы побежала, но тут распахнулось голубоватое окно на третьем этаже и Иона позвала:
- Ольча, чего стоишь одна? Заходи ко мне!
Комната Ионы была побольше моей и построже. Простая узкая кровать с синим покрывалом, у изголовья висит не то талисман, не то оберег: миниатюрное деревянное колесо со стрелой посередине. У окна стоял большой стол с кипой бумаги на нем, два стула, несколько подсвечников. Вся комната была уставлена шкафами с книгами. Неужели опять волки?
- Хочешь, дам почитать? – эльфийка заметила, что я украдкой рассматриваю корешки обложек.
- А о чем они?
- О любви, - смутилась Иона. – Знаешь, в жизни так не хватает романтики.
- А Дияр?
- А что Дияр? – отмахнулась Иона. – Мы с ним с самого детства обручены, выбора у меня не было. Свадьба через три месяца, родители послали меня сюда пожить, чтобы познакомится поближе с будущим мужем. Только мы с ним слишком разные, - грустно призналась девушка.
Я удивилась, что обычно нелюдимая Иона так разоткровенничалась. Судя по всему ей было необходимо просто выговориться. Я подсела поближе, собралась с духом, и, преодолев неловкость, попросила:
- Расскажи, станет легче, я знаю.
Иона недоверчиво посмотрела на меня, но потом решилась. Вначале сухо, а потом все с большей горечью рассказала о давних связях рода Диннов и рода Пауса, к которому принадлежала. Ещё во времена богатства Ведолы их предки подписали договор о какой-то там совместной кампании. Поход провалился, но неудача оказалась хорошей проверкой на верность своему слову, и эльфы ее выдержали. Тем более, что Динны были могущественными и держащими власть в Ведоле, то есть выгодными соратниками. Однако и в тяжелые времена Пауса не отвернулись от друзей. Они решили выдать замуж Иону, чтобы соединить земли двух некогда богатых эльфийских родов, укрепить позиции в Вече Мудрых. С десяти лет девушка уже знала свою судьбу. Сперва она увлеклась Дияром, но потом чувства сошли на нет.
- Отчего? Неужели Дияр не похож на принца с белым конем? – попыталась пошутить я.
Но Иона только дернула плечиком и хмуро сказала:
- Нет. У него на первом месте Ведола! – не думаю, что принцу понравился бы неприязненный тон невесты.
Иона встала со стула, прошлась по комнате, посмотрела в окно. В своем простеньком синем ситцевом платье она напомнила птицу, насильно посаженную в клетку. Девушка резко повернулась ко мне и горячо заговорила:
- Он всем нравится. Что думают, когда его видят? Какой симпатичный молодой эльф, какой воспитанный и хороший! А я знаю, какой он на самом деле! – эльфийка не на шутку разбушевалась. Видимо долго держала в себе претензии и недовольство. - Знаешь, однажды на охоте его лошадь неудачно прыгнула через корягу. Дияр выпал из седла, а бедная Звездочка сломала ногу. Она так тихо-тихо ржала, лежа на боку, не могла встать и доверчиво смотрела в глаза хозяину, когда он ее…- Иона захлебнулась словами. Помолчала. – Он мечом бил ее по голове, остервенело, долго. Я в начале не поняла, что он делает, а потом было поздно. Вся одежда была в крови, заляпана, а его глаза, глаза взбешенного, меня тогда так напугали. Он был зол на Звездочку за то, что его скинула, за то, что зацепилась копытом. Я никогда его больше таким не видела, но и того раза хватило. Я его боюсь, Ольча, - неожиданно и для самой себя прошептала Иона.
Я прочистила горло, чтобы хоть как-то скрыть свое смущение. Откровения девушки меня озадачили и ошарашили. Нет, таким Дияра было очень сложно представить. В голове не укладывалось, как дружелюбный улыбчивый эльф был способен на такое. Не поверить его невесте я тоже не могла. Меня саму сложно вывести из себя, если удается, то я и в самом деле сметаю все на своем пути. Но это…убить ни в чем ни повинное животное, беззащитное и зависимое от тебя, показалось мне просто чудовищным. Неужели Дияр способен на такое?
- А ты пробовала поговорить с ним? – осторожно спросила я.
- О чем? – скорбно усмехнулась Иона. – О лошади? Он сказал, что не стоит расстраиваться из-за тупой бездушной скотины, которая получила по заслугам. Он же столько денег за нее заплатил, а она! Я после того случая старалась вообще с ним не разговаривать. Наверное, я кажусь дикой, да? Мы, эльфы, такие подвижные, общительные, но здесь стены так и давят на меня, – Иона безнадежно пожала плечами.
- Неужели нельзя расторгнуть помолвку? Ну скажи, что вы не сошлись характерами, родителям поплачься, раз не хочешь говорить, какой он негодяй, - пожала плечами я. Никогда не понимала вот таких вот драм. Ну плохо вдвоем, ну не можете жить дальше, быть вместе - зачем терпеть? Ладно, если есть дети, хотя там тоже спорить можно. Но если даже не муж и жена…
- Пробовала. Отец похлопал меня по спине и сказал, что все пройдет, как только войду в род Диннов. То есть - рожу наследника, - Иона подошла к книжным полкам и начала что-то искать, отвернувшись от меня. «Неужели плачет? Только этого не хватало!» - я кусала губы, не зная как увильнуть от неблагодарной участи жилетки. Но девушка быстро справилась со слезами, повернулась ко мне:
- А твой друг, он какой?
- Э, Тимка? Красивый, веселый. Я ему доверяю, - не хватало ещё мою личную жизнь обсуждать! Но любительница романтики не отставала от меня:
- А ты его любишь?
- Мы друзья, Иона. И большего мне не надо, - знать бы самой, что такое любовь. – Слушай, помоги мне найти кузницу! А то застежка погнулась, выправить надо.
- Какая застежка? А в кузницу проще через кухню выйти: там выход на задний двор. Под лестницей на первом этаже есть дверь, за ней короткий коридорчик, он ведет на хозяйственную половину дома. Там же и кухня.
Я быстренько попрощалась, так и не объяснив, что же за таинственная застежка меня беспокоит. Потому что сама не знала какая, но лучшего повода с ходу не придумала, а поменять тему разговора было просто необходимо.
Дверка и в самом деле нашлась, узкий темный коридор был на месте, так что кухню я нашла без проблем. Никогда бы не подумала, что кулинарное изобилие, которым нас баловал повар, готовилось в таком маленьком помещении. Я представляла себе комнату с тремя печами как минимум. Мое воображение рисовало огромные котлы с кипящими пряными соусами и бульонами для восхитительных супов, широкие противни для аппетитного мяса. Глядя на запеченного целиком поросенка или фазана, я искренне считала, что они приготовлены на специальном вертеле в огромном камине. А все оказалось проще: наш повар был гений и ловкач. Ему удавалось создавать свои кулинарные рецепты в небольшой комнате, которая по размерам несильно отличалась от обычных кухонь в старом мире. Большую часть занимала здоровая печь, напротив – стол, где, видимо, повар разделывал туши и нарезал салаты. Котлы и поддоны аккуратными башенками устроились на печке. Самым удивительным на этой замечательной и даже уютной кухне был сам повар: толстенький, румяный, полный энергии и деловитости гном. В традиционном высоком колпаке и снежном фартуке он четко и быстро отдавал распоряжения поваренку, а сам постоянно крутился у булькающего и ароматного варева. Мальчишка-эльф, приставленный помогать, был выше его на целую голову, но беспрекословно выполнял все приказы, шустро бегая из кухни во двор и обратно. Оба обратили на меня не больше внимания, чем на служанку, которая пришла за подносом с едой, приютившемся на краю стола. Это была та самая девушка, смутившая меня вчера.
- О, госпожа! Представляете, а я больше не буду вам прислуживать! Вам дадут Олику. Она не очень смышленая, но зато хорошо гладит, - затрещала эльфийка.
- Подожди, - я схватила ее за подол лилового форменного платья, - а почему?
- Ну, не знаю, - растерялась девушка. Она послушно остановилась, медленно повернулась ко мне, стараясь не пролить чай в высокой изящной белой кружке и не раскидать горку печенья и маленьких пирожных на блюдце. – Наверное, мать научила. Вы знаете, ее матушка была лучшей портнихой в округе.
- Чья? Какая мать? – в недоумении перебила я.
- Олики!
- А зачем мне Олика? Почему тебя забрали?
Эльфийка улыбнулась: - А мне было приказано заниматься нашим гостем.
- Каким таким гостем? Что ты выдумываешь, с нами никто не завтракал, - я совершенно запуталась. Неужели Дияр мне наврал?
Эльфийка обиженно надулась:
- И ничего я не выдумываю. Как я и говорила к ужину приехал друг принца. Тот самый красавчик, - снова расплылась в улыбке девушка. – Только он устал и не захотел спускаться вниз. А сегодня проспал до полдня. Вот несу ему чай.
Девушка ещё раз счастливо улыбнулась и поспешила к таинственному гостью, оставив меня задумчиво потирать подбородок. По-моему, выходя из кухни, я наступила на ногу поваренку: возмущенный вопль немного привел меня в чувство. Но все равно вранье Дияра не давало покоя. Зачем принц скрыл от меня ещё одного обитателя замка?
Веск был на месте, все такой же чистый и стеснительный. При виде меня он широко улыбнулся, покраснел, помахал рукой в черной кузнечной рукавице, но бросать свое дело не стал. На красавице-наковальне лежал кусок железа, из которого Веск что-то старательно выбивал кувалдой. Я ни разу не видела, как работает кузнец, но казалось, что все должно быть не так. Я подошла поближе. Веск остервенело молотил превратившийся в тоненькую пластинку металл, оглушая звоном после каждого удара.
-Ты что делаешь? – с любопытством я наблюдала за его старанием.
- Разминаюсь, - сквозь плотно сжатые от усилия зубы процедил Веск.
Я расхохоталась: - Зарядка по-эльфийски? И так каждый день?
Парень прекратил колотить, отложил внушительный инструмент. Эльф распрямился, отдышался, все время улыбаясь, но уже смущенно: - Ну да…Меня так отец учил. Ну чего вы смеетесь, госпожа? Зато я разогрелся и теперь могу начать работать по-настоящему.
Я успокоилась, хотя все ещё не могла смотреть на кузнеца без невольной улыбки:
- Не обращай внимания, и давай без госпожи и выканья, а?
- С радостью, - покраснел Веск. – Вы…Ты что-то хотела?
- Да, у меня к тебе дело, - я вытащила из кармана на груди свой кулон. – Вот.
Веск внимательно рассмотрел вещицу, потом посмотрел на меня:
- Волк… И что ты хочешь из этого выковать?
- Ничего. Мне нужно, чтобы ты уничтожил этот кулон.
Веск поднял черные брови и поджал губы:
- Красивая вещица. Не жалко?
- Нет. Хочу, чтобы вообще мокрого места не осталось. Только он тебе горн не испортит? Металл-то расплавится…
- Ну, сразу видно, что ты не смыслишь в кузнечном ремесле. Он просто сгорит. В самом прямом смысле. Когда металл в горне подгорать начинает, такие искры красивые летят…
- Тогда не церемонься, прямо в огонь и бросай! – подтолкнула я сомневающегося кузнеца.
- Слушай, честное слово: спалю, но чуть позже, - Веск положил кулон на наковальню. - Это амулет, да?
- Э, что-то в этом роде, - я уже успела пожалеть, что пришла к нему за помощью. Где гарантия, что он и в самом деле выполнит мою просьбу?
- Думаю, что это накопительный амулет, да? Собирает силы, помогает сосредоточиться. Что, удивил я тебя? - Веск хитро улыбнулся.
Я и в самом деле была озадачена.
- А откуда ты столько знаешь?
- Эльфы сами по себе немножко волшебники. Думаешь, почему мы знамениты ремесленниками? Просто, если эльф решает всерьез заняться каким-то делом, то внутренний магический дар помогает в этом, переплавляется в талант. И потом, мы безошибочно чувствуем магию. Вот, например, вчера вечером мне привели подковать коня, так я сразу догадался, что его хозяин - маг. Так и оказалось, - похвалился Веск.
Мой интерес к вчерашнему случаю эльфийского провидения не вызвал никакого подозрения. Мы с Веском мило поболтали ещё немного, и я возвратилась в замок. Все мои сомнения переросли в твердую уверенность: в замке есть ещё гости. Но прежде, чем припирать Дияра к стенке, я решила почитать Устав «Волчьего Клуба».
При свете дня галерея растеряла всю свою мистичность и стала обычным коридором с развешанными портретами представителей рода Диннов на стенах. Все эльфы величественно смотрели на меня или зелеными, или голубыми глазами. Их тяжелые локоны цвета неспелой пшеницы красиво падали на плечи, укутанные красной тканью у мужчин и фиолетовой у женщин. Дамы кокетливо улыбались, а рыцари сурово поджимали тонкие губы. Они все были очень похожи друг на друга и на Дияра. То есть, наоборот: Дияр был точной копией их всех. А ночью они казались мне почти призраками!
Я неспешно прохаживалась мимо картин, с интересом разглядывая лица, одежду, манеру держаться. Да уж, я в своей белой рубашке и зеленом сарафане выглядела проще. Да и Дияр с Ионой одевались с меньшим шиком: то ли были скромнее, толи денег не хватало. Когда я подошла поближе к библиотеке, оттуда послышался негромкий голос Дияра. Он разговаривал с кем-то по-эльфийски. «О, ну вот сейчас я узнаю, кого же ты от меня прячешь!» - я решила, что Дияр разговаривает со своим гостем и распахнула двери библиотеки. Да так в них и замерла. Торжествующая улыбка медленно сползла с лица. Я стояла на пороге и как дура пялилась на растерянных не меньше моего Дияра и Тимку. Потом меня будто ударило током:
- Тима? Тимка! Ты приехал! – я кинулась к нему, но сдержалась, не бросилась на шею обниматься, а просто протянула руку. Думаю, глаза выдали меня с потрохами.
- Ну не пешком же притопал! – Тима осторожно пожал мою ладонь, немного задержав её в своей. – Тебе, надеюсь, стыдно за свое мерзкое поведение? Ольча, зачем ты сбежала? Неужели мы бы вместе ничего не придумали? – в его голосе слышалась укоризна.
- Это ты разговаривал с Дияром? Откуда ты знаешь эльфийский? Тима, я сама не знаю, что натворила, – я не отрываясь смотрела ему в глаза, не веря своему счастью и чувствуя себя маленькой девочкой. Надо же, приехал. Заботится. Надо же!
- Не мудрено, с твоей-то взбалмошностью!
- Ох, я так рада тебя видеть! – я повернула сияющее лицо к Дияру и только тут заметила его замешательство. Уши пылали, он нервно теребил кольцо с крупным рубином на правой руке. Я присмотрелась к Тиме повнимательней. Красная льняная рубашка, сразу видно – свежая, чистая, серые штаны, заправленные в блестящие сапоги для верховой езды ни как не вязались с образом недавно прибывшего путника.
Перехватив мой взгляд, Дияр улыбнулся, похлопал Тимку по плечу:
- Вот, Ольча, принимай своего Волка!
Но на этот раз смутить и сбить меня с толку ему не удалось:
- Тима, скажи пожалуйста, а когда ты приехал? – вкрадчиво уточнила я.
- Совсем недавно.
А глаза честные-честные.
- И хорошо доехал? Небось на кауром жеребце прискакал? – заботливой мамашей допытывалась я.
- А как ты догадалась? – искренне удивился Тимка. – Да, мой Василек после тренировки устал сильно. Ты не представляешь, на какие ухищрения мне пришлось идти, чтобы уехать из Академии, - не без гордости сообщил Волк.
Я улыбнулась:
- Я в твоей изворотливости никогда не сомневалась. Вон, и переодеться успел, да?
Тимка хотел что-то объяснить, но я его перебила: - И что же, значит ты и инициацию прошел?
- Прошел, - кивнул парень. Правда, его слегка передернуло при упоминании обряда.
Дияр в разговор не встревал. Стоял, улыбался, слушая нас. Принц взял себя в руки, хотя развязал ворот белоснежной рубашки, но был обычно спокоен. Все равно его первая реакция не давала мне покоя.
- И каков же твой дар? – наглость с моей стороны об этом спрашивать, но иного выхода не было. В данный момент рассказу Веска я верила больше. Если он прав, то Тимкино дарование – магия.
- Ольч, - поморщился Тима, - ну где тебя воспитывали? Ты же знаешь, что это тайна, которую никому нельзя выдавать.
Ещё как можно, красавчик, вот увидишь!
- Не заговаривай мне зубы, мы из одной Стаи. Небось, после посвящения в харчевне все узнали, стоило только пиво проставить. Тимка, ты можешь мне доверять, скажи, - таким тоном голос можно приказы в армии отдавать.
Обстановка накалялась. Тима не отрываясь смотрел на меня. В его глазах плескалось раздражение, перерастающее в очевидную необходимость дать кое-кому по бесцеремонной роже. Я же хладнокровно выдерживала этот взгляд, твердо убедившись в своей правоте. Слишком многое сходится.
Почувствовав, что запахло жареным, Дияр попытался незаметно улизнуть.
- А вы куда собрались, ваше высочество? У меня с вами отдельный разговор! – едко остановила я его у самых дверей. – Не лишайте меня этого удовольствия!
Дияр остановился, повернулся ко мне, сияя неизменной улыбкой:
- Всегда к вашим услугам.
- Вот и отлично. Пока Тима тужится испепелить меня взглядом, - я скосила глаза на Волка, тот возмущенно кхекнул, - ответьте, пожалуйста, где ваш гость? И только не надо врать, что такого в природе не существует,- заботливо посоветовала я. Похоже, этим двоим удалось разозлить меня, если уж я на «вы» начала обращаться.
- Но его и в самом деле нет! – начал защищаться эльф.
- Да? – фальшиво изумилась я. – А кому тогда Веск подковывал лошадь? К кому приставили мою служанку? И кому она несла сегодня чай? – тут я повернулась к Тиме, - Ну что, не надумал открывать тайну века?
Мы стояли посреди библиотеки, Дияр и Тимка напротив меня. Они оба напоминали отчаянных игроков в покер: продулись, но продолжают блефовать. Я же стояла злая и возмущенная, притоптывая выставленной вперед ногой и сложив руки на груди.
Дияр изобразил удивление:
- Может, ты имеешь в виду Брина, управляющего? Так он да, вернулся вчера вечером – лошадь подкову потеряла. Пришлось ему ночевать в замке. Он уже уехал.
- Ты позволяешь своему управляющему спать до полдня, а потом ещё и чаи гонять в постели? – фыркнула я.
Тут Тимка поднял руку, привлекая наше внимание:
- Хватит. Дияр, ты ее не знаешь, она до всего докопается. И похоже, у нее достаточно улик против нас. Да, я приехал вчера поздно вечером. Ты уже спала, и мы не захотели тебя будить. Дияр любезно предложил мне свою одежду, моя была вся в пыли. Я устал, долго спал. А ты снова куда-то испарилась!
- Как все просто! Поэтому надо было мне врать?
- Так ты же налетела, гарпией вцепилась! И все равно, видимо, не веришь нам.
Я согласно кивнула: - Не верю. Я точно знаю, что ты здесь не в первый раз.
На этой разоблачительной фразе ударили в колокол. Обед. Дияр с облегчением хлопнул в ладоши: - После поговорим, обсудим.
Им пришлось выкладывать правду раньше. Иона отговорилась головной болью и осталась у себя, а я настояла на том, чтобы слуги удалились. Так что за длинным столом, уставленным всяческими вкусностями, нас сидело только трое. Ни фаршированное мясо с сыром, ни жареная рыба, украшенная лимонами, ни даже любимый салат с черносливом не удостоились моего внимания. Оно было полностью посвящено Тиме и Дияру. Те, похоже, не были в восторге от такого интереса, но под моим взглядом кусок в горло не лез.
- Ну, я слушаю вашу дивную сказку, - я подперла кулаком подбородок и с милой улыбочкой стала ждать объяснений.
- И с чего начать? – спросил Тима у Дияра, но не стал дожидаться ответа, заговорил:
- Ты знаешь, в чем наше предназначение: убивать нежить, защищая людей, эльфов, гномов и всех прочих мирных существ. Во-о-о-т. Больше никто так блестяще с задачей не справляется.
- И волки, - тихо вставила я.
- Откуда знаешь? - удивленно поднял брови Тимка.
«Какой же он все-таки красивый! А сидит как: спина прямая, плечи распрямлены. Непринужденно и свободно, даже лучше Дияра. Так, Ольча, прекрати немедленно!» – я заставила себя сосредоточиться на рассказе.
- Да, волки отменно распугивали леших, кикимор, оборотней ну и прочих чудищ. Только серых становилось все меньше и меньше, а нежити все больше. Но появились Охотники и все стало на свои места, - Тима, собираясь с мыслями, задумчиво вертел в руках все ещё чистые нож и вилку. Кусок свинины и рисовый салат так и остались нетронутыми. А что там говорит поговорка: «Путь к сердцу мужчины – с остановками в желудке?» Может, стоило его вначале покормить, а потом допросы учинять?
- Тим, ты кушай! Проголодался, наверное!
Тимка поперхнулся словами, недоверчиво посмотрел на меня:
- С чего это ты такая ласковая? Подсыпала что-то? – он наклонился и с подозрением принюхался к салату.
- Да, яду, - буркнула я, вспомнив его утреннее чаепитие в обществе юной служанки. – Да оставь ты этот салат в покое, успеешь отравиться. Рассказывай!
Тимка пожал плечами, посмотрел, ища понимания, на Дияра. Но тому было не до причуд взбалмошной девчонки. Принц времени даром не терял и уплетал кушанья за обе щеки. И куда только в него помещается! Худой же, как велосипед!
Тима вновь повернул голову ко мне:
- Тебя не поймешь. Ну ладно, я не очень голоден, - он с завистью метнул взгляд на причмокнувшего эльфа. - Так, на чем я остановился? А, так вот. Волки, понятное дело, как и Волчицы, никогда не рождались в старом мире. У вас даже стопроцентных магов нет, все довольно посредственные. То, что за всю историю Академии из адептов старого мира только сто пятьдесят стали Практиками, а Тренерами - пятеро, говорит само за себя. Но что любопытно: большая часть одаренных студентов из старого мира родились за последние двести лет. И чем ближе к нашему времени, тем их становилось больше. Что и подметил Ринар. Он, кстати, серьезно занимается теоретическими расчетами практической магии. Тренер считает, что все происходит из-за того, что грань между мирами стирается.
Я нагло перебила вдохновенную историю:
- Позволь заметить, что ничего по сути дела я не услышала.
- Не торопи! Надо же было как-то начать! – Тимка не удержался и отхлебнул рубинового вина из пузатого бокала. – Дияр, превосходно, как всегда!
Эльф промычал нечто невразумительное. Благодарил, видимо, за комплимент, но с набитым ртом не больно-то поговоришь. Зато я уцепилась за слова бульдогом:
- Вот ты и проговорился!
- Погоди, Ольча, я же не отказываюсь от нашего знакомства с принцем, - Тимка примирительно взял меня за руку.
Мне показалось, что когда-то так уже было. Да-да. Мы сидели рядом, а я безнадежно тонула в мягком взгляде карих глаз, в улыбке, которая притаилась в их блеске. Я заворожено смотрела на Тимку, как кролик на удава. Плохое сравнение, но точное. Помани он только пальцем, я бы не раздумывая пошла за ним на край света.
Удовлетворенный произведенным эффектом, Тимка самому себе одобрительно кивнул, что немного отрезвило меня. Он же, не отпуская моей ладони, продолжил:
- Вместе с магами становится и больше нежити. Но то, что грань становится тоньше, никак не заботит наших мудрецов. У них куча проблем с нашим миром. Ринар не нашел понимания и среди адептов. Кто захочет жить и работать в старом мире, если там не принимают чужаков, отличающихся от толпы? Охотники и маги обречены на одиночество: короткие встречи, короткие знакомства. Ни близких друзей, ни семьи…так всю жизнь. Поэтому нас всего трое.
- Волчий клуб? – осенило меня. – Защитники старого мира?
- Волчий клуб, - подтвердил Тима. – Ринар был знаком с отцом Дияра, много времени проводил в библиотеке и наткнулся на заметки об этом клубе. Только наш - не фарс, а настоящий. Мы занимаемся вычислениями, расчетами. Например, выяснили, что в старом мире должны начать рождаться Волки. И мы готовы сражаться с нежитью – я, Ринар и Дияр!
Патетичную грусть момента смазал кашель подавившегося Дияра. Тимка постучал его по спине, да так, что эльф замахал руками: хватит!
- Все, хорош хомячить! Помоги мне уговорить Ольчу помогать нам.
- Чем? – изумилась я.
- Ольч, Волчицы – непревзойденные Охотники. Им дано от природы то, чего никогда не будет у мужчин–Волков. Та Сила, которая заключена в тебе, она…она…, - Тима не мог подобрать слова, - она…уникальна. Ринар искал подтверждение своей гениальной теории, а нашел клад, - Тимкин взгляд согрел душу, а бархатный голос вскружил голову. – Если бы ты согласилась вступить в наш клуб…
- Я согласна, - не раздумывая ответила я. – Неужели ты думаешь, что я оставлю свой собственный мир в беде? Но, Тим, он такой огромный!
- Не волнуйся. Надо же кому-то начинать! Если хотя бы один город будет спать спокойно, мы выполним свой долг.
- А когда вы меня примете? – я в нетерпении заерзала на стуле.
Тимка удивился:
- Так уже приняли.
- Как, - я не смогла скрыть разочарование, - А ритуал торжественного посвящения меня в почетные члены клуба?
Тимка рассмеялся, вытащил ложку с костяной ручкой из большой салатницы, облизал ее. Потом с серьезной миной приставил к моему лбу и заунывным голосом начал:
- Посвящаю тебя, Ольча-Волчица, в почетные члены Волчьего клуба…хватит хихикать…с этого момента ты можешь рассчитывать на преследующую за каждым углом опасность, желание выть на луну и на траурные венки раз в год, если провалишь Охоту.
- Не смешно, - я отвела ложку.
- А кто сказал, что будет смешно? Ольч, это опасно, - предупредил Тимка. – Разве Ринар в старом мире не предупреждал, что стезя Охотника – это прятки со смертью? Но что это мы о грустном? Ты же даже инициацию не прошла!
- Так чего мы сидим? Давай, лопай быстрее, и поехали в АМИС! Я же занятия пропускаю! Ой, нет, не поехали…Тим, а вдруг меня опять попытаются украсть?
- Кто им разрешит? – успокаивающе улыбнулся Волк и начал усиленно набивать рот салатом и рвать зубами мясо. – А што ше все-таки ш тобой флучилошь?
- Потом, потом. После обеда сразу в путь!
С Тимкой мне не было страшно возвращаться в Академию, будь она трижды полна врагами. А шанс пройти инициацию, не дожидаясь следующего года, казался мне неимоверной удачей. Если я овладею своими способностями, опасность станет меньше. Я хоть как-то смогу постоять за себя.
- Дияр, распорядись насчет лошадей.
Эльф кивнул, промокнул губы салфеткой, встал и вышел отдавать приказания конюхам. Меня несколько удивила его непривычная молчаливость, но я списала все на воспитанность. Принц просто не мешал нам разговаривать, деликатно уминая вкуснейшие блюда.
«Кстати, не мешало бы и тебе подкрепиться!» - я плюхнула на тарелку рыбий хвост с печально блестевшей долькой лимона.
Глава V
Выехали мы почти сразу после обеда, как и собирались. Во дворе мне вывели красивейшего жеребца – подарок Дияра. Конь, словно вытканный из тумана, не шел, а казалось, плыл над землей. Грациозное, с длинными мускулистыми ногами, густой, точно шелковой гривой животное печально осмотрело меня своими умными блестящими глазами. Длинную морду рассекала черная широкая полоса. Конь мне очень понравился, хотя я скучала без Рыжика.
Когда наконец удалось залезть на Дымка, во двор выбежала Иона. С Дияром мы уже простились, договорившись о скорой встрече в Вуковицах. Невеста принца, мельком взглянув на Тимку, подскочила ко мне, сунула какую-то книгу и скомкано простилась. Я вежливо поблагодарила, запихнула книжку в седельные сумки. Наверняка какой-нибудь слезливый романчик. Я ничего не имею против достойного произведения, но когда каждая страница ломится от охов, вздохов, рыданий и объятий, то невольно хочется пойти и съесть что-нибудь остренькое.
Как оказалось, я сделала значительный крюк, а далеко от Академии не уехала. Через город Бергин, куда мы направились из замка, можно было прибыть в АМИС к утру. Мы не торопясь ехали по широкой и пыльной дороге. С одного и второго бока раскинулись зеленые ряды бураков. Одуряющее пахло медом и сеном с соседних лугов. Я радовалась тому, что скоро палящее солнце начнет садиться, и что надела легкую рубашку без рукавов и широкую юбку. Тимка с завистью поглядывал на мои сандалии. Честно говоря, я не представляла, как он выдерживает в сапогах, пусть и из тонкой кожи.
- Не холодно, Тим? Может, тебе одеяло достать?
- Хватит издеваться! – Тимка вытер лоб, взъерошил волосы. Расшнурованный ворот щегольски красной рубашки спасал мало: ветра почти не было.
- Неужели Дияр не догадался дать тебе что-нибудь полегче?
Тимка пожал плечами и ничего не ответил.
Я стала думать об эльфе. Противоречивая личность, что ни говори. Внешность и улыбка ангела, жестокость нежити и трусливость таракана. Какой же Дияр настоящий? Он потерялся, когда я застала их в библиотеке, выдал себя сразу. Но принц – один из членов клуба, готовый защищать мой мир. Только какого лешего он ему сдался?
- Ольч, - оторвал меня от размышлений Тима. – Так что же случилось в Вуковицах? Почему ты сбежала и боишься возвращаться?
Я рассказала вкратце все события тех ужасных дней. За время, проведенное в замке, я немного успокоилась, перекипела, и теперь вспоминать о Гниле не хотела. Если судить по разговору, подслушанному около АМИС, его задача была просто не допустить меня к инициации. Теперь я ему не нужна. Наверное. Зачем он вез меня к кому-то?
Тимка помолчал, обдумывая услышанное.
- Почему ты думаешь, что Вонючка выследил тебя по Знаку?
- Ну, ему наверняка сообщили, что я – Волчица. Знак обладает некими волшебными свойствами, иначе как он может контролировать ипостась?
- Считаешь, Гнил просто настроился на поиск определенного магического амулета Стаи? Допустим. Знак при тебе?
- Не волнуйся, я от него избавилась.
Тимка с сомнением покачал головой:
- Это опасно: остаться без него до инициации.
- Знаю. Не нагнетай обстановку, ведь завтра утром мы будем в АМИС. Тим…
- Аюшки?
- А вы …волновались, когда я не вернулась?
- Ну конечно! Спрашиваешь еще! Анелька рвала и метала, что ты без нее уехала,- ухмыльнулся Тима, - А Тренер Ринар обещал найти и воспитать как следует. Но Рош его остановил и уговорил остаться в Академии.
- Рош? Слушай, есть над чем подумать…Как думаешь, мог он иметь причины сорвать мне инициацию?
- Зачем? – удивился Тимка, но взял на заметку мои слова. – Все может быть… Без всякого сомнения это дело рук кого-то из АМИС.
Какое-то время мы ехали молча, каждый погрузившись в свои мысли. Я лично думала о Тиме.
- Ольч.
- Чего?
- Скажи, а почему ты попросила Дияра послать за мной, а не за Анелькой? Вы же лучшие подружки, а в беде зовут самых близких.
- Ошибаешься. Зовут того, кто сможет помочь. Ты сильнее, быстрее Анелии, ты – Волк, – неужели я так никогда и не смогу ему признаться, что в моей душе нашлось место для него?
Вечерний Бергин встретил нас не очень-то гостеприимно: вонью сточных канав на окраине и пьяной руганью бродяги. Оборванец требовал от нас золотой кон только за то, что показал путь к единственной харчевне. Когда же Тимка протянул медный грош, бродяжка сплюнул и разразился такой бранью, что я пожалела что нет под рукой блокнота записать любопытнейшие нецензурные обороты Вири.
О захолустье кричали не мощеные дороги, по краям которых мутными ручейками текли помои, покосившиеся домишки с темными провалами окон, хмурые взгляды прохожих. И харчевня превзошла все опасения: земляной пол с раскиданными объедками, пятна и лужи по углам подозрительного происхождения, грязные столы из необтесанных досок, грубо сколоченные стулья… Лук и чеснок связками висели на стенах, на полках стояли большие кружки. Стойку хозяина украшала старая рыбацкая сеть - единственное, что оправдывало громкое название «Морские волки». Сам хозяин, обросший мужик в засаленном фартуке, носил черную повязку на правом глазу. Думается, это была слабая попытка соответствовать образу разбойника мачты и киля. Не переставая обтирать кружки рваной тряпкой, лишь при огромном желании похожей на полотенце, он флегматично выслушал наш заказ. Потом подозвал подавальщицу, и пришлось повторять вульгарно размалеванной девице все с самого начала.
Народу в харчевни было мало, так что мы легко нашли местечко почище. Из небольшого квадратного отверстия, призванного изображать окно, изредка дул ветерок, принося свежий воздух. Я зябко поеживалась. Тимка сидел довольный, ему-то в сапогах было нормально. Когда же принесли ужин, настроение испортилось и у него. Рыбу, судя по аромату, держали в сыром виде дня три, и только потом она попала на сковородку с прогорклым жиром. Тима, с тоской в голодном взгляде, повел носом и осторожно куснул вареную картофелину. Похрустел, с усилием проглотил. Взял вторую, со скрипом песка на зубах надкусил и ее. Отложил.
- Вам что, делать нечего? Не хотите есть – оставьте другим, не таким привередливым, - разносчица бухнула на стол кружки с пивом.
- Хотел бы я посмотреть на этих бедняг. Они, наверное, месяц еды не видели. Девушка, а что-нибудь съедобное у вас есть?
Девица фыркнула и удалилась, лихо виляя бедрами.
Тимка проводил ее взглядом, потом сунул нос в кружку, проверяя, не налил ли предприимчивый хозяин чего-нибудь похуже.
- Как думаешь, это пиво?
- Да. Разведенное один к десяти с водой. Но я хочу пить, так что плевать, - зажмурившись, я смело отхлебнула из кружки.
- Отчаянная! – восхищенно протянул Тима и последовал моему примеру. – Бедный Гнил, не легко ему пришлось с тобой!
- Ну ты его ещё начни жалеть! – я в шутку замахнулась картофелиной.
Тима в притворном ужасе прикрыл голову руками:
- Нет, только не картошкой! Ты мне череп проломишь!
- То-то же! – я отхлебнула ещё пива. – А если серьезно, зачем я кому-то понадобилась?
- Не знаю, - пожал плечами Тимка, - Подумай. Может, ты успела задолжать кому-то много денежков? Слушай, - Тимка хлопнул меня по колену, - А что, если это тайный поклонник? Представь: мужчина твоей мечты увидел и влюбился!
- Ага, и подослала вонючего садиста сватом? На кой ляд мне такой тронутый?
- У женщин странные вкусы. Тем более, что ты необычная.
В харчевню заходили новые посетители. В основном это были грязненькие мужички, которые заказывали самое дешевое пойло. Кошмар, если наше пиво с таким вкусом, то что же у них в кружках?
- Тим, а как появились Охотники?
- А никто толком не знает. Говорят, что давным-давно рождались девушки с обостренной интуицией и даром ясновидения. Из них и получились первые Волчицы. Ты, наверное, знаешь, что они перестали рождаться три века назад. Но к тому времени мудрецы и маги многое знали об особенностях Охотниц. Были проведены какие-то магические расчеты, и принято решение воспитывать Волков из юношей. Ну, естественно, у парней тоже были некие задатки. Но интуицию и ясновидение пришлось заменить безошибочной логикой и молниеносной реакцией.
- А почему ты в клубе? У тебя никого нет? – я прикусила язык. Ну надо же быть такой бестактной! Или пиво все-таки не такое разбавленное…
Тимка не обиделся и не осадил нахалку. Только немного погрустнел:
- Нет, я – сирота. Родителей не помню, они меня бросили у порога постоялого двора. Там и вырос, мальчиком-прислужником бегал, пока Ринар не взял к себе. Думал, что только штаны стирать умею, а оказалось, что я – Волк. Знак увидел, и Ринару пришлось отдать меня на обучение.
- Так ты уже давно в Академии? А почему только сейчас инициировался?
- Был не готов. На это надо решиться, Ольча, точно знать, чего хочешь. Как и в любом деле. Я многое видел в АМИС, так что был смысл подумать: а оно мне надо? Можно всю жизнь проходить со Знаком и не иметь проблем. Ты давно его сняла?
- Всего день, успокойся. А что такого происходило в Академии?
Хлопнула дверь, вошедший стал осматривать харчевню в поисках свободного места. Из головы сразу же вылетела и Академия, и Тимка. Я узнала крупного волосатого мужчину. Думаю, мне его разношенные сапоги будут ещё долго сниться.
Гнил.
Я замерла, как загнанная в угол птичка. Страх сковал все тело, закрался в самые отдаленные уголки моей души. Если он до сих пор ищет меня…Вот-вот заметит и тогда… «Маму не зови» - всплыло в памяти. Прощай Тимка, прощай АМИС, прощай молодость. Дышать стало трудно, руки сделались ледяными. Гнил все ещё не видел нас. Вот он повернул голову, обвел взглядом нашу сторону корчмы, остановился на мне… Ой, сердце, похоже, юркнуло куда-то под стол, в пятки. В глазах негодяя мелькнуло злорадство и ещё нечто, непонятное мне. И всё. Он сел к нам спиной.
- Ольча, ты оборотня увидела? – Тимка все это время с любопытством наблюдал за мной.
- Хуже. Там Гнил. И он меня узнал, – язык еле ворочался, во рту пересохло, горло скрутил спазм.
Тимка повернулся и стал рассматривать могучую спину знаменитого разбойника.
- Может, попросить его расписаться на рукаве? Пока не убил кого-нибудь и не пустился в бега. Как думаешь?
Я не обращала внимание на Тимкины шуточки. По всему телу разлилась больная слабость, в ушах назойливо звенели сотни комаров, голова стала слишком тяжелой. Мышцы заныли, в шее кольнуло, пальцы свело судорогой. Вокруг все то расплывалось, то становилось слишком четким. На мгновение мне показалось, что над Тимкой разлито голубоватое свечение.
- Тим, ты голубой!
- Чего?! – Тима повернулся в притворном возмущении, но тут же резко схватил меня за руку:
- Ольча, немедленно успокойся!
Поздно. Страх сменился ненавистью, слепой и чудовищной. Она затмила разум, придала мне нечеловеческой силы, заставила встать и повела к сидящему спиной врагу. Тимка попытался меня остановить и схватил за подол юбки. Ткань треснула, Волку пришлось разжать пальцы. Я быстро пересекла корчму и сжала плечо Гнила. Тот оглянулся, в его глазах плеснулось презрение, но очень скоро оно сменилось изумлением. Ужас овладел мерзавцем, стоило ему заглянуть в мои глаза. Его лицо скорчилось от боли. Вонючка попытался отодрать мою руку, но без толку. Попробовал встать – я не позволила.
- Кто тебя подослал?
Гнил зашипел, под моими пальцами хрустнули кости. Мучительный крик только раззадорил, я отмахнулась от кого-то, тащившего меня за вторую руку в сторону. Послышался звук падающего тела. Гнил воспользовался моментом, освободился от моей хватки. Он резко вскочил, размахнулся и ударил меня со всей дури по лицу кулаком. Я только замотала головой, отступив на шаг назад. Ярость и ощущение собственного могущества - чувства опасные, я же отдалась им полностью, наслаждаясь. Ловко дотянулась до шеи Гнила, сжала посильнее. Он захрипел, попытался отбиться, его лицо покраснело, надулось.
- Кто тебя нанял?
Гнил открывал и закрывал рот, как брошенная на берег рыба, стараясь глотнуть воздуха, извивался, пинал меня ногами, норовя свалить на пол. Но стоило мне лишь слегка усилить хватку – и он обмяк, руки медленно поползли вниз, мужик начал синеть.
Тут свет в моих глазах померк. Я удивленно охнула, получив сзади страшный удар по голове. Сознание помахало мне ручкой, не дав досмотреть, чем же все закончилось.
Представьте, что вы часа два бились головой о стенку, стараясь выдолбить дырку. Потом попросили друга шибануть вас бейсбольной битой по самой тыковке, а тот с удовольствием и от души выполнил вашу просьбу. Представили? Ну, если умножить рисуемые ощущения раз в десять, потом ещё прибавить столько же, то можно примерно вообразить, что чувствовала я, когда очнулась. Открыть глаза было мучительно больно, шея чесалась, думаю, от запекшейся крови. Надеюсь, от своей.
- Ну что, очухалась, мстительница? – на озабоченный голос Тимки отозвалась новая вспышка боли.
Я вспомнила синюшное лицо Гнила и его вытаращенные глаза. Меня чуть не вырвало.
- Что я натворила?
- Она ещё спрашивает! Мне пришлось тебя хорошенько огреть тяжеленной глиняной кружкой, чтобы твои нежные дамские ручки не отправили того бугая на суд богов.
Я лежала на земле на заботливо расстеленном одеяле. «Уже ночь» - отметила про себя слишком много звезд и раздваивающуюся луну. Весело потрескивал костерок, недалеко щипали траву и время от времени фыркали два больших силуэта. Тимка устроил привал в реденькой рощице, попавшейся наш на пути.
- Ты понимаешь, что с тобой случилось? – он попытался меня посадить, но я так застонала и заругалась, что Волк от удивления опустил руки.
- Ольча?! Ты где росла?
Я огрызнулась:
- Старший Мастер передал мне свои богатые знания.
Голова раскалывалась. « Будто училась кирпичи колоть. Спецназ, е-мое».
- Ты пыталась инициироваться, – мхатовская пауза, а потом возмущенно, - Ты в своем уме?!
- Отвали! Я не понимаю, о чем ты? Знаешь, как я испугалась, когда Гнила увидела?
- Вот-вот, именно. А потом разозлилась и нашла выход своему гневу.
Я промолчала. А что на это скажешь? И не поспоришь…
- Леший тебя дери, Ольча! – Тимка начал раздражаться, видя моё безразличие к такой грандиозной новости, - убей ты того типа и осталась бы на всю жизнь маньячкой, рыскающей по свету и сеющей вокруг себя смерть.
Я вопросительно скосила на него глаза. Что-то он не договорил мне про обряд.
Парень замялся, а потом махнул рукой, присел рядом, уставившись на пляшущее пламя.
- Ну, раз ты все равно знаешь многое… По традиции посвящение происходит в пещере. Не суть важно где, а важно с кем, - Тима не отрываясь смотрел перед собой, окунаясь в воспоминания, переживая их заново, - адепта оставляют наедине с нежитью, прикованной к своду пещеры. Первоначальный безумный страх переплавляется в гнев и злобу, в этот момент желание выжить остается единственным инстинктом. Эмоции накаляются, происходит сильнейший выброс. Инициировавшихся Волков забирают по локоть в крови, без сознания они лежат где-то около суток. А замызганную внутренностями нежити пещеру вымывают минут за пятнадцать. И так повторяется пока обряд не пройдут все потенциальные Охотники. Не знаю, что там происходит у нас в мозгах…каждый сходит с ума по-своему, это цена за силу. – Тимка помолчал. Вздохнул, потер глаза, оперся о мои ноги. - Первая кровь запомнится на всю жизнь, ты учуешь нежить всегда и везде, выследишь и убьешь. Но если первой жертвой будет человек…Страшно подумать, в кого превращается несчастный адепт.
Я не смогла выдавить и слова. Быть на волосок от безумства…по собственной вине стать монстром…Я здорово сглупила в корчме. Не будь волосы склеены кровью, как пить дать, шевелились бы не хуже, чем у Горгоны.
- Поэтому я волновался за тебя, когда узнал, что ты избавилась от Знака. Он бы не допустил рокового изменения. Теперь ты знаешь, почему я долго не хотел проходить посвящение. Адептам не говорят в чем заключается обряд, чтобы не сбежали. Инициация произойдет в любом случае и среди людей заканчивается множеством трупов. Теперь понимаешь? – Тима посмотрел мне прямо в глаза, очень серьезно и с внушением.
Я согласно замотала головой и тут же зажмурилась. Вот леший, где же моя хваленая регенерация, которая так быстро залечила руки?
- Так что, я теперь настоящая Охотница?
- Нет, я тебя остановил вовремя, хо. Как себя чувствуешь?
- Отлично, как после недели запоя.
Тимка ухмыльнулся: - Я старался! Ольч, как ты могла подумать, что я дам тебя в обиду какому-то хмырю? Глупая!
Я не ответила. Закрыла глаза и притворилась, что засыпаю. Шок от Тимкиного откровения не проходил. Разочарование оставляло мокрые следы на щеках. Наверное, я создала самой себе некий положительный и благородный образ Охотников, приправила его романтикой обряда инициации. В жизни оказалось все гораздо жестче и циничнее. И проще.
…Лишь ты да верная спутница смерть стоите лицом к лицу. Кто кого переубедит первым сделать шаг? И куда: назад или все-таки навстречу?
Жизнь не вмешивается. Тому, кто отказывается в нее верить, кто обижен, она лишь проникновенно глядит в глаза, не говоря ни слова, не уговаривая, но оставляя право последнего выбора: свет или тьма, белое или черное, покой или боль, мгновение или вечность – смерть или она.
И можно надрываться от мучительной необходимости выбирать – другие не услышат, оглушенные собственным криком…
И можно плакать кровью – не увидят, ослепленные страшными слезами…
Можно найти и схватить чьи-то руки – вырвутся, испугавшись близости непонятного…
Каждый делает свой выбор сам.
Сам. Решать самому. Держать ответ самому.
Рассчитывать только на себя.
Сам…
Утро встретило меня забавным чириканьем птах и игривым солнечным лучом, я его – хмурой кислой рожей. Дурацкий сон забылся, ощущение растерянности осталось.
- Тим, а ты не перестарался? – ощупывая макушку, я с завистью смотрела как он, веселый и бодрый, скатывает одеяло и складывает его в седельную сумку.
- Ты думаешь? – нахал довольно улыбнулся, начал насвистывать какую-то мелодию.
Я заворчала, медленно поднимаясь. Спина затекла, шея еле ворочалась, а голова мало того, что болела, так еще и чесалась.
Тимка смотрел на мои потуги, смотрел, а потом все-таки не выдержал моих стенаний. Отодвинул в сторонку, сам сложил отсыревшее одеяло.
- А я, между прочим, есть хочу.
Моя новость Тиму не обрадовала. Он захныкал, передразнивая:
- Я то-о-о-оже!
Но поток жалоб так просто не заткнуть:
- И пить! Мне болит голова, по твоей вине, кстати. Может, у меня сотрясение! И как мы теперь доедем до Академии?
- Хватит ныть. Давай трогаться потихоньку. Повезет – вечером постучимся в АМИС.
Я не тронулась с места.
- А кто меня будет жалеть?
Тимка уже приноравливался запрыгнуть на спокойного Дымка, но оставил его в покое и повернулся ко мне. Стало обидно: в глазах не было и капли сочувствия. «Вот и вздыхай по нему бессонными ночами» - скуксилась я.
Тимкин взгляд потеплел. Волк подошел ко мне, помог забраться в седло.
- Ольч, поехали. Жалеть я тебя буду по пути, хорошо?
Ох, зря он это так опрометчиво пообещал! Я воспользовалась разрешением сполна. Поздно вечером, когда мы доехали до Академии, я видела, с каким облегчением Тимка передал меня старичку-знахарю.
Меня поместили в амисский лазарет в отдельную палату. Знахарки-практикантки, милые и постоянно что-то щебечущие девушки, кое-как меня обмыли, переодели в свободное больничное платье жуткого горчичного цвета. На настойчивые уговоры рассказать, что со мной случилось и почему я приехала с Тимкой, я отмалчивалась, периодически притворно теряя сознание. Перевязывать они голову не стали, но напоили горькими отварами и прописали полный покой. Потоптавшись около меня ещё немного, но так и не дождавшись ни предсмертных конвульсий, ни увлекательной пищи для сплетен, они стайкой выбежали, оставив меня, наконец, в предписанном покое. «Ну, - решила я, засыпая на жесткой койке, - отдых не работа, лишним не бывает».
Глава VI
Этот день начался с бешеного стука в заговоренную от непрошенных гостей дверь. Послышалась негромкая ругань, бормотание – видимо стучавший пытался снять наговор. Безуспешная усилия окончились прочувственным пинком в дверь, и голос Анельки завопил:
- Ольча! Ты меня слышишь?
- Слышу, слышу…Тебя мертвый услышит!
- Я не могу открыть эту чертову дверь! Выздоравливай подруга! – участливо пожелала Анелька, а потом с ехидцей добавила: - Чтобы я поскорей смогла надавать тебе по шее за то, что убежала без меня, и за то, что Тимку увела!
Анелия захихикала и убежала, а я осталась лежать с блаженной улыбкой на губах. Тимка! Жизнь показалась куда приятнее. Я с удивлением отметила, что голова почти не болит. Значит, не наврал когда-то Ринар про регенерацию. Я с удовольствием потянулась, вскочила. Подбежала к окну, распахнула и вдохнула ворвавшийся, ещё утренний свежий воздух. Солнце подбиралось к зениту. Ярко голубело небо. Я плюхнулась обратно на кровать, недовольно крякнули пружины.
«Интересно, что он сейчас делает? Мое солнышко! Мой герой! Не бросил меня в трудную минуту». Слова Анелии залили сердце целебным бальзамом по самые уши (если, конечно, у сердца есть уши). Ох, поскорей бы выздороветь, чтобы вновь утонуть в бездонных карих глазах, наслаждаться чудесным бархатным голосом, подколоть в ответ на его шпильку…
Я лежала и блаженно мечтала. Опыт на любовном фронте у меня небогатый, поэтому вскоре моя фантазия стала подкидывать слишком уж невероятные вещи. «Почитаю-ка я профессионалов». Вот и книжечка Ионина пригодилась. Я покопалась в сумке, услужливо оставленной на стуле у кровати. Достала книгу, рассмотрела унылую обложку. Жизнеутверждающее название «Любовь до гроба» меня позабавило. «Это ж как залюбить надо. Про некрофилов, что ли?» - я начала листать книжку. Та почти сразу открылась на заложенной каким-то листиком странице. Я внимательно его разглядела. К листику была приложена тоненькая полоска записки. "Ольча, прости, это все, то я могу для тебя сделать" - по почерку было видно, что Иона сильно волновалась, когда писала её: буквы прыгали и расползались. Пожелтевший, тоненький и хрустящий листок был явно выдран из какой-то старинной книги. Я так ничего и не смогла бы на нем прочесть: видимо написано по-эльфийски, или даже по-староэльфийски. Но над несколькими строчками кто-то давным-давно записал перевод: чернила выцвели, язык я понимала, но он отличался от Вири.
Текст заставил меня надолго задуматься и всерьёз забеспокоиться:
Дачка старога iмкнецца да iншага
I сiлу магутную копiць пацiху
Гневам гранi апошнiя знiшчаны
Ваучыца пусцiць на землю лiха
I тады дзень з'яднаецца з ноччу
А свет ператворыцца у цемру
Два мiра як браты абдымуцца
I стануць адзiным цэлым
Нет, что-то тут нечисто. Что такого знала Иона, если захотела меня предупредить? А в том, что это – предупреждение, сомнений не было. Иначе зачем шпионские штучки с книгой? Но в чем смысл этих строк? Лестно, конечно, когда о тебе пишут даже в староэльфийских преданиях и предсказаниях, но звучит бредово.
Меня судорожно потянуло в сон. Странное действие оказывают эльфийские стишки. Веки потяжелели, будто невидимка-волшебник насыпал туда песка, глаза неудержимо слипались. Сладкой сонной негой разлилось тепло по измученному телу, голова сама потянулась к подушке...
Вот на таком состоянии меня и подловил скрежет в замочной скважине. Ага, значит, наговор – это так, для отвода глаз. По старинке запереть - оно понадежнее будет. Я спрятала листок под подушку. С желанным сном пришлось распрощаться. Дверь распахнулась, в проеме замаячил Тренер Рош. Темно-синяя мантия, развевающаяся и шуршащая от любого движения, оттеняла его белые волосы. Ворот светло-серой рубашки, как мне показалось, жал шею Тренеру и мешал дышать: он его постоянно одергивал. Непривычно было видеть, как такая мелочь выбивает грозного мужчину из колеи. Черные штаны, заправленные в высокие темно-коричневые сапоги, мягко переливались на свету. Трость с серебряным набалдашником, а главное – золотой амулет на шее в виде треугольника, заключенного в круг - Рош пришел ко мне в полном облачении Тренера. Он окинул меня скептическим взглядом, закрыл дверь. Подошел к койке, дернул головой – воротник, зараза, мешал, - сел напротив, махнув рукой: лежи уж, немочь.
- Итак, ты вернулась с проломленной головой, но это тебя ничему не научило.
Хорошенькое начало разговора. Я опешила, не зная, что ответить. Тренер был человек непредсказуемый. Вообще-то, занятия он у нас пока не вел, но частенько захаживал на боевые тренировки, где мог поиздеваться над будущими адептами. Например, он заговорил мои метательные диски. Эти тоненькие и легкие пластинки какого-то сплава возвращались ко мне бумерангом, если я их кидала с недостаточной силой. А однажды Рыжик просто взял и перестал меня слушаться, будто увидел перед собой нечто ужасное: вращал глазами, фыркал, вставал на дыбы и пытался скинуть меня.
Так что с этим магом надо было держать ухо востро, чтобы он, разозлившись, не превратил собеседника в жабу. А бывало и такое.
Я благоразумно промолчала, на всякий случай отодвинувшись от Роша.
- Ты, как всегда, отличилась: пропустила обряд посвящения. Ну что ж, придется тебя отправлять домой, - в голосе расстройства я не услышала. Наоборот: Тренер сидел чрезвычайно довольный и даже воротник оттягивал с каким-то удовольствием.
Меня же такой расклад не устраивал. Я привстала, и, хоть понимала, что со стороны в больничном платье похожа на желторотого цыпленка, начала защищаться:
- Почему домой? И вообще, вы так довольны моим состоянием, что это, извините, наводит на определенные мысли!
- Да? У тебя? На мысли? – издевательски хохотнул Рош. – Сомневаюсь, что те обрывки логического мышления можно назвать таким громким словом. Если бы ты умела думать и рассуждать, сам бы давным-давно попросилась обратно.
- Почему вам так нравится подчеркивать мою безмозглость? Вы всегда пытаетесь унизить меня, за что? – я не выдержала очередной издевки.
Рош только удивленно вскинул брови, но ничего не ответил. Пригладил пятерней волосы, расшнуровал наконец-то воротник.
- Ты должна вернуться обратно в старый мир.
- Ничего я не должна! Тренер Ринар договорится со Страшим Мастером и я пройду инициацию! А вы может сколь угодно долго строит ваши козни, ничего не выйдет! – похоже, я чуток переборщила. Рош шумно вскочил, плотно сжатые губы побелели. Из холодных рыбьих глаз посыпались самые натуральные молнии, которые, не долетая до меня, растворялись в воздухе. Я вжалась в подушку и зажмурилась, приготовившись квакать всю оставшуюся жизнь.
Но Тренер Рош ничего так и не сделал. Он подошел к окну, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. И почему все Тренеры такие нервные? Ринар часто самообладание теряет, этот туда же. Они что, адептов за людей не считают?
- Ты. Должна. Покинуть. Этот мир, - по словам отчеканил Тренер. – Если ты инициируешься, порвется хрупкая грань между мирами.
- Да? А какое вам до этого дело? Тренер Ринар об этом всех предупреждал, долго, но никто ему не верил! А теперь вы вдруг спохватились? И с чего вы взяли, что я порву грань? – моя атака увяла, стоило мне только внимательно присмотреться к лицу Роша.
Жалость. Он меня жалел. Глаза смотрели на меня с сочувствием бывало человека, которые видит потуги молодняка, но ничем помочь не может: они его не слушают, делая все по-своему.
- Тренер Ринар несколько увлекся своей теорией, но отнюдь не из-за благородных целей. Девчонка, ты чужая здесь, ты ещё ничего толком не знаешь. Неужели ты не чувствуешь, что где твое место? Не здесь, где ты погибнешь!
Я не была намерена сдаваться. Рошу доверять мне казалось абсурдным – он всегда был такой ехидный и язвительный, старался открыть в других только отрицательные стороны. Я стояла на кровати на коленях, получалось вровень с его крючковатым носом. Но несмотря на это, мой вид нельзя было назвать покорным:
- А по чьей милости я погибну? Уж не по вашей ли? Гнил работал по вашей наводке, уважаемый Тренер Рош, я уверена.
Он и не стал отпираться:
- Да. Гнила нанял я. Он должен был просто не допустить тебя до инициации, попридержать малек. Не знаю, что ему в голову ударило, почему он поехал тебя разыскивать, а потом ещё и вез не пойми куда. Думаю, что его кто-то просто перекупил. Заплатил больше. Ты делаешь роковую ошибку, Ольча, стремясь стать Волчицей. Ты не должна безгранично доверять Ринару и этому его прислужнику, Ад-Мирт Вану. Хоть он и смазливый малец.
- Знаете,- сквозь зубы процедила я, - если вы и дальше в таком тоне будете выражаться о моих друзьях, то моя инициация произойдет гораздо раньше, вот в этих стенах. И боюсь, что не с нежитью в роли жертвы.
Рош невольно попятился. Потом усмехнулся:
- Волчица выходит на тропу войны? Нехорошо хамить взрослым, девочка, можно и получить ответную оплеуху. Я вижу, тебя просветили, каким образом происходит инициация? Ну что ж, ты не сбежала, похвально. А впрочем, куда тебе бежать? Дома, в старом мире, видно давно уже отвыкли от тебя, вздохнули свободно, избавившись от ненужной обузы.
Он точно бил по самым слабым местам. Я даже не знала: то ли мне разрыдаться, то ли кинутся на него с кулаками, забыв все приличия. Так всегда и бывает: тебя обидят, а нужные слова находятся только потом, когда их говорить уже некому. Так и остаешься стоять один, бесполезно открывая и закрывая рот, хлопая от возмущения глазами и стараясь хотя бы в мыслях отомстить обидчику.
Рош заметил мое замешательство, почувствовал, что задел.
- А ты думала? За месяц родители успели ощутить, что значит свобода без любимой дочурки, которая невольно вызывает странное чувство тревоги, неловкое и раздражающее.
- За какой такой месяц, - пролепетала я. – В ином мире время течет быстрее, меня не было всего несколько минут.
Тренер обидно рассмеялся:
- Откуда ты взяла эту чушь? Время, деточка, - едко добавил Рош, - На то и время, что бы быть вне параметров и измерений. Обзывай его как хочешь: хоть минутами, хоть веками, суть останется. Оно будет бежать, не оглядываясь на твои глупости, оставляя тебя расхлебывать последствия. Но от одних я тебя все-таки спасу. А заодно и весь остальной мир.
Тренер взмахнул руками, и широкие рукава рубахи на миг закрыли его лицо. Я почувствовала, что больше не могу двигаться. Тело стало совсем чужим и непослушным, я не могла с ним справиться. Застыв каменным идолом, которых было так много на улицах Вуковиц, я неотрывно следила за Тренером. Он взял в руки амулет, начал вращать его, раскручивая за цепочку. Вокруг меня разлилось голубоватое сияние, звуки, доносившиеся из окна, исчезли. Началось формирование сферы для перебрасывания в старый мир. Кричать я не могла, но очень хотелось: мир начал тускнеть, стираться, исчезать.
На этом увлекательном и волнующем моменте меня разбудило неделикатное шуршание ключа в замке. Дверь распахнулась, на пороге стоял Рош. Я протерла глаза: неужели мне все только приснилось?
Синяя хламида-мантия, серый узкий ворот рубашки, амулет – все как в только что увиденном мною сне. Или все-таки это был не сон?
- Ты чего на меня уставилась? Слишком сильно по голове получила? Не думаю, что удар нанес тебе большой ущерб, по пустому не больно!
Тренер уселся возле меня, прямо на кровати:
- А чего это ты не встаешь, когда старшие в комнату заходят?
Мне пришлось подняться под полным укора взглядом по-рыбьи холодных глаз. Стоять перед Тренером, как нашкодившая школьница, зная, что будет дальше - не самое большое удовольствие.
- Итак, ты решила вернуться, чтобы пройти инициацию? – желчно осведомился Рош. – А разрешение Старшего Мастера у тебя есть?
- Нет, - буркнула я.
- И не получишь. Ринар бьется уже который час – без толку. Старший - мудрый человек, он не допустит, чтобы сумасшедший маг и его подлиза-адептик порвали грань.
Рош говорил хладнокровно, как будто о погоде да природе, а не о живых людях. И все это я уже слышала…
- А сейчас вы меня разочаруете, сказав, что время в мирах течет одинаково, потом обездвижите, перебрасывая в старый, так? – я даже немного улыбнулась. Смешно знать все наперед, видя, что ничего не изменить.
Рош не удивился, только пожал плечами:
- Ты, если хочешь, умеешь соображать. Надо же, я думал, что Ринар и Ад-Мирт Ван промыли тебе крохи мозгов полностью. Убеждать в их не совсем разумных целях я тебя не буду – не поверишь. Так что будь умницей и не шевелись, когда я начну плести сферу.
Но я была уже готова. Один неуловимый рывок, одно движение вперед и амулет в моих руках. Цепочка не выдерживает и лопается. Звяканье золота мыслью : «Удалось!» отбивается в мозгу. И страшное, пробирающее до кости жжение вспыхивает в кисти, заставляя поскорее выпустить в миг раскалившийся металл.
Я стояла, чуть сгорбившись, держа правую руку левой и не переставая дуть на ожог. Тренер Рош скривил уголки рта в презрительной усмешке:
- Глупо, очень глупо. Тебе повезло – я давно не обновлял защиту. Раньше осмелившиеся взять мой талисман просто сгорали заживо, - он провел рукой по сломанной цепочке, и она вновь стала целой. Рош торжествующе надел амулет на шею.
Я содрогнулась. Попятилась от холодной серости в его глазах к двери. Может, удастся выбежать? Не удалось, и ладно: дверь сама открылась, в палату спокойненько вошел Тима, тут же оторопело уставившись на испуганную девицу в горчичном платье и жестоко ухмыляющегося Тренера.
- Рош, что вы тут делаете?
- Не мешай и выйди, - Тренер отвернулся от Тимы, стал смотреть в окно.
- Сейчас сюда придет Тренер Ринар, - пригрозил Тимка. Он не растерялся, а открыто насмешливо смотрел на мага.
- Пусть. Я давно хотел поговорить с ним с глазу на глаз. Вы не в счет, - бросил Рош.
Тимка, не закрывая дверей, вошел в палату и встал рядом со мной.
- Не портите нам Волчицу!
- Тимка, ты как обо мне говоришь?
- Кому она ещё нужна, кроме вас, сбрендивших на объединении магов?
Тимка ухмыльнулся. Он не отрываясь смотрел на Тренера, стараясь подавить того взглядом. У Роша опыта оказалось побольше: Волк не выдержал и отвел глаза.
- Вы просто завидуете, Рош, что не вам достанется солидная добыча. Не вы же сконструировали сопефон и не вам удалось найти Волчицу, так?
Тренер покраснел, его ноздри гневно раздулись:
- Ты забываешься, щенок! Я не посмотрю, что за тобой стоит Ринар, а мигом научу манерам!
- Тима! Объясни, что тут происходит? – бесцеремонно оборвал их перепалку мой крик. Я сама испугалась своей смелости. Либо я поменялась, живя в ином мире, либо Тимкин удар был слишком сильным, и я в самом деле растеряла остатки благоразумия.
Оба повернули в мою сторону головы, выражение удивления застыло в глазах: и чего она орет?
Я начала сомневаться: а не висит ли где-нибудь во дворе афиша: «В палате №6 – незабываемое представление!» - к нам присоединился ещё и Ринар. Проходной двор какой-то, а не лазарет. Где же мой предписанный знахарями покой?
Тренер Боя уставился на Роша, потом пошел пятнами:
- А что вы тут делаете?
- Вы уже второй человек, задающий один и тот же вопрос. Договорились добить меня бессмыслицей?
Я позавидовала невозмутимости Роша. Он спокойно сидел на моей кровати. Полировал о мантию ногти и как ни в чем не бывало саркастически смотрел на раздосадованного Тренера Боя.
- Ринар, вам лечиться надо. У вас мания. Знаешь, девчонка, что он удумал? – внезапно Рош обратился ко мне.
- Заткнитесь! – прошипел Ринар. Он был одет не парадно: коричневые штаны и черная рубаха, но амулет и трость была при нем. Обычно Тренеры носили либо амулеты – для усиления магии, либо трости, которые помогали обуздать стихии. Сегодня же оба пришли ко мне во всеоружии. Амулет Ринара засветился, вокруг него закружились маленькие огоньки слабого оранжевого света. Рош не замедлил ответить тем же.
- А вы мне рот не затыкайте. Что же, скрыли правду от своей собачонки? Боитесь ее непослушания? – ехидство из Тренера Заклинаний текло рекой. Хотелось, по правде, пойти и помыться. Я молча стояла и впитывала каждое слово, чутко ловила интонации. Что я пропустила? Что настроило магов друг против друга?
- Вы неудачник, Рош. Отойдите в сторонку и не мешайте. Вы побоялись ответственности, не захотели поддержать меня тогда, на Мирском Совете. Ну тогда и сейчас не путайтесь под ногами, когда я в двух шагах от цели. Иначе я не посмотрю, что вы – Тренер.
- И что же вы со мной сделаете? - улыбка Роша напоминала крокодилий оскал.
Ринар ответил ему такой же: - Уж не волнуйтесь, фантазией природа не обделила.
Комната наполнилась магической силой до краев. Не выпускаемая на волю, она угнетала и давила. У меня потемнело перед глазами, но я старалась держаться.
- Смотри, как Ринар уделает этого выскочку, - шепнул Тимка. Он благоразумно оттащил меня в угол около двери, приготовившись в случае чего бежать.
- Тим, о чем они говорят? Какая цель? Зачем я вам нужна?
Тимка отмахнулся от моих вопросов: - Потом!
Рош поднялся и оказался на целую голову выше Ринара. Они стояли друг против друга – грозные и насупленные. Потемневшие от гнева лица, неестественно блестевшие глаза и легкий румянец на бледных щеках делали их страшными и грозными для окружающих, но не друг для друга. Маги просто собирали силу, выскребывали ее из закоулков души, копили эмоции. Вся магия иного мира основывалась на так называемой «эмоциональной материи», когда движения и чувства души можно переплавить в силу. Из нее и лепятся заклинания по определенным формулам и схемам, подкрепляемые словами и жестами. Скоро один из двоих не выдержит и нанесет удар первым. И тогда…последствия магических поединков причиняли ощутимый ущерб на настроения и поведение простых людей. Высвобожденная сила в виде заклинания, достигнув цели и выполнив свою задачу, возвращается к своей первоначальной сути, но, как радиоволны, проникает в любые помещения, находя отзыв в душах. Если магия служила для добрых целей, и в нее вкладывался искренне душевный порыв, то и отклики она находила добрые. Но сами понимаете, что в поединках между двумя могущественными магами сердечности нет и быть не может. Боюсь, что после сегодняшней битвы статистика убийств, грабежей и драк в Вуковицах резко увеличится.
Вихрь огоньков окутал Ринара с ног до головы. Рука в оранжевом сиянии подняла трость над головой. Вокруг серебряного круглого набалдашника начала накручиваться полупрозрачная дымка белого цвета – Тренер Боя выбрал стихию воздуха. Трость Роша укутывалась в такую же: огня рядом не было, вода – только в кувшине, а земля на расстоянии трех этажей – слабая подмога. Мне казалось, что в поединке у Тренера Заклинаний несомненное преимущество. В конце концов, он заведовал в АМИС отделением магии. Сияние вокруг Заклинателя было почти красным и гораздо ярче, чем у Ринара. Воздух вокруг них стал похож на стекло. Его можно было потрогать, смотреть сквозь него, но сделать шаг навстречу магам – нет.
Не поворачивая головы, шевеля одними губами Тренер Боя прошелестел:
- Уводи Ольчу. Начинайте обряд без меня, там все готово. Я его задержу.
Рош криво усмехнулся, вцепился в трость обеими руками. Ринар, хоть и выглядел слабее, но был гораздо спокойнее и собраннее. Ему не нужно было так напрягаться, чтобы удерживать скопленную мощь силы. Противники были достойны друг друга, и только случай, вовремя вмешивающийся в нашу жизнь, мог определить победителя.
Тимка потащил меня, испуганную и завороженную невиданным и величественным зрелищем из палаты:
- Пошли, Ринар подготовил все для твоей инициации.
Я вцепилась в косяк:
- Нет! Вы получили разрешение Старшего Мастера? А вдруг это опасно?
- Ольча, ты наслушалась бредней Роша? Успокойся, забудь его козни, - уговаривал Тима, отдирая мои судорожно сжатые пальцы.
- А почему тогда они бьются?
Тимка тащил меня по коридору, я упиралась из всех сил. Но Волк, уже прошедший через обряд посвящения, был гораздо сильнее, и я просто ехала за ним по скользкому полу.
- Это давняя вражда. Ринар выступал со своими открытиями о грани перед Мирским Советом – собрании самых опытных и мудрых магов. Тренер рассчитывал на поддержку Роша, ведь он участвовал на некоторых стадиях расчетов. Но Рош просек, что идея в Совете не прокатит. Его речь была самая разоблачительная и критиканская. Крыса, испугался. Ольча! Хватит упираться, я же все равно сильнее!
Я тоже не лыком шита. Тимка раскраснелся, запыхался, а впереди маячила лестница, где так просто волочь меня за собой не получилось бы. Я могла либо спуститься сама, либо с помощью волшебного пинка. Думаю, что и обычного было бы достаточно.
Воспитание взяло верх над желанием наподдать упрямице: Волк не стал применять силовые методы убеждения. Он отпустил мои руки:
- Ольча, ты чего упираешься? Ты мне не доверяешь?
Я посмотрела ему в глаза. Большие, глубокие, в черном окаймлении длинных густых ресниц, они светились честностью и невозмутимостью, но мне почему-то показалось, что мы снова стоим в библиотеке у Дияра, а он уверяет, что только что приехал. Я мотнула головой, и наваждение исчезло.
- Доверяю, Тима, как никому. Но послушай: Иона передала мне вместе с книжкой – помнишь, она мне книжку отдавала, тогда, во дворе? – листок из другой, староэльфийской. И там написано, что волчица гневом разрушит грани и впустит на землю зло! А что, если в этом предании говорится про меня? И Рош предупреждал, что инициироваться – опасно! Грань может не выдержать накала моей силы и порвется.
Тимка скептически фыркнул: - С каких это пор ты слушаешь, что говорит Рош? И вообще, что-то ты в последнее время стала слишком много рассуждать.
Я возмутилась:
- И ты туда же? Знаешь, иди-ка ты к лешему!
Я повернулась к нему спиной, собираясь обидеться, но не успела: маги начали поединок. Меня сбило с ног горячей волной отдачи, окутало темнотой. Падая, я ударилась многострадальной головой о стену и потеряла сознание.
Ощущения возвращались ко мне постепенно. Острая боль в левом запястье – и что-то теплое потекло в ладонь, по пальцам. Неясные голоса спорили, но мне было трудно понять о чем: казалось, что звуки впитывались, не долетая до меня, шли из-под земли. Я попыталась открыть глаза, но свет резанул кинжалом. Я зажмурилась. Голова раскалывалась от нестерпимой боли, ныла, как будто прием с битой повторили несколько раз.
Лежать на чем-то неровном и твердом было крайне неудобно. Я попробовала перевернуться на бок, но ноги и руки оказались привязанными. Интерес, куда же и кто меня притащил, заставил повторить попытку. Пошло легче. Надо мной навис коричнево-серый свод пещеры. Рассматривать его было неинтересно, я повернула голову в сторону звуков. Размытые пятна постепенно стали четче. Одно голосом Дияра сообщило:
- Она очнулась.
Надо мной нависли два знакомых до боли лица. Тимка присмотрелся:
- Не совсем. Давай поторопимся: неизвестно, как закончился поединок.
Вокруг меня начали чертить пентаграмму. На мои вялые вопросы никто не отвечал. Все делалось в тягучем молчании, звенящем в ушах. Я постаралась освободить руки, подергалась. Веревки узлами извивались вокруг крюков, вбитых в землю, и держали крепко. Тимка что-то сосредоточенно подсчитывал, Дияр разводил огонь около меня, подпаливая солому и сухие веточки от факелов, развешанных по пещере. И молчание. Страшное, гнетущее.
- Объясните, в чем дело?
Дияр посмотрел на меня:
- Ад-Мирт, кровь уже остановилась. Ты уверен, что она не инициировалась?
Тимка с беспокойством на лице подошел поближе, внимательно осмотрел мое запястье.
- Да нет, я вовремя прервал процесс. Леший, если она выпустила слишком много силы, то слабина уже появилась! Знать бы где, а не делать новую! За одной уследить будет легче!
- Мы будем ждать Ринара? – Дияр стоял за моей головой. Я его не видела, но очень хорошо слышала, где он стоит: слова сопровождались металлическим бренчанием.
Тима пожал плечами:
- Не вижу смысла. Он сам приказал начинать обряд без него. Каждая минута дорога. Она же получила хороший заряд силы от поединка и может быстро озлобиться и выйти из-под контроля.
Обо мне говорили, как о вещи. Тимка кинул пару равнодушных взглядов в мою сторону и все. Мне казалось, что я опять сплю. Покорно ждать пробуждения мешал страх: а если все наяву?
- А я уже начинаю злиться. Парни, вы хоть понимаете, что делаете? Вы же порвете грань!
- Не мы, а ты, - с этими словами Дияр нацепил мне на голову золотистый и пахнущий серой шлем.
- Что с вами случилось? Тимка, что тут происходит? – скинуть шлем не удалось. Дышать приходилось через раз: терпеть не могу запах серы.
Прорезь ограничивала обзор. От боли, которую причинял шлем, было невозможно избавиться. Я ворочала головой в разные стороны, стараясь устроиться так, чтобы она хоть немного притупилась.
- Ольча, лежи спокойно. Все равно напрасно рыпаешься, - Тимка встал так, чтобы я его видела.
- Тима, я не хочу инициации! Что вы со мной делаете?
Тима пожал плечами:
- Скажи спасибо, что не притащили сюда вурдалака или оборотня. Не воспринимай все так близко к сердцу. Инициируешься, мы получим твою силу и отпустим на все четыре стороны.
- Тима! Что ты такое говоришь? – я не верила своим ушам. Тимка стал таким холодным, далеким. Где же смешинки в глазах, где всегда готовая вылететь улыбка? Почему исчезли теплые нотки в голосе, а гримаса искаженных черт лица выражала неудовольствие?
- Ольча, ты же сама хотела пройти инициацию, вот и пройдешь! Не драматизируй, никто ничего ужасного с тобой делать не будет!
- Но я не хочу становиться Волчицей! Тимка, развяжи меня! Что вы мне на голову нацепили? – я по-звериному взвыла от боли.
- Дияр, она уже воет. Все, надо быстрее начинать обряд.
Они засуетились, заканчивая последние приготовления. Дияр и Тима стали справа, где грел костер, лицом ко мне. Тимка бросил в огонь несколько пучков травы, пламя тут же их пожрало. Запахло горькой полынью и приторно-сладким. После нескольких вдохов моя голова стала очень легкой и закружилась. Я перестала сопротивляться и смутно понимала, а что же происходит. Мне было хорошо. Показалось, что на самом деле я плыву по бескрайнему океану, а невидимые, но теплые волны меня ласкают, баюкают, уговаривая остаться в их вечных объятиях. Звуки постепенно удалялись. Неразборчивое бормотание Дияра, который читал по книжке, слилось с потрескиванием веток в костерке, с шумом у меня в ушах, с ударами сердца. Я закрыла глаза, счастливая оттого, что все страхи наконец отступили.
…Зеркала, вокруг одни зеркала. Блестящие холодные поверхности, сотни коридоров, уходящих вглубь. Путаница, лабиринты, в которых можно заблудиться навсегда, сойти с ума, если не найти путь обратно. Куда не кинься – натыкаешься на потерянный взгляд забитого в угол животного. И это животное – ты сам. Сотни, нет, тысячи мечущихся теней, испуганными птицами вспархивающих от любого движения. И все же только ты один. И найти выход невозможно: его попросту нет. Бить бездушное отражение бесполезно: оно лишь отзовется демоническим хохотом, скривит лицо, такое похожее на твое, но все-таки уже чужое. Тебя больше нет, ты умер. Родился совсем другой человек. С твоим телом, с твоим голосом, но с другими привычками, с иной душой. Как будто твою вынули и выбросили, как ненужную, а в оболочку вставили новую, сильную и жестокую, способную сопротивляться миру и другим хищникам. И пока не примешь себя, страх по пятам будет преследовать, съедать остатки разума. Он поглотит воспоминания о прошлой жизни, он смоет приливом липкого ужаса чувства и мысли. Ты и он. Победитель забирает жизнь …
- Я точно видел, что инициация не была завершена! Она же никого не убила, дар у нее не проснулся! – оправдывался Тимка.
- Он точно видел!.. А почему тогда сопефон пуст? Ни капли силы! Дияр, обряд правильно был проведен?
Они стояли растерянные и не знали, что думать. Да уж, такого и я не ожидала. Это ж надо: ответ маячком горел в мозгу, а я отмахивалась от него, стараясь забыть. Нет, в чем-то Рош был прав: голова у меня включается только после парочки хороших ударов.
Потрепанный Ринар отчитывал приунывших горе-инициаторов по всем правилам: размахивая тростью, брызгая слюной и крича благим матом.
- Ни в чем на вас, бестолочей, положиться нельзя, все самому приходится делать! Ну что могло быть проще: прочитать заклинание, ввести ее в транс и настроить сопефон на получение силы! Что тут непонятного и сложного? А? Я вас спрашиваю!
- Тренер, - поочередно краснея и бледнея, начал оправдываться Тимка, - мы все так и сделали! Не понимаю, что там могло дать сбой! Видимо, она нашла выход…
- Там его нет! – безапелляционно рявкнул Ринар. – Я Ольчу изучил досконально – она там выход не нашла бы! И не спорь, мальчишка!
Тимка получил подзатыльник. Дияр тем временем стоял в сторонке и не вмешивался в разбор полетов. Но излишняя скромность принца не спасла: Ринар начал орать и на него.
- А ты, умник, чего мне в глаза не смотришь? Стыдно? Я столько угробил времени на этот агрегат, а вы двое все испортили! С его помощью мы бы создали мощнейшее оружие, никто не посмел бы и слова нам поперек сказать, а теперь все коту под хвост?!
У Ринара как обычно виноваты были все, кроме него самого. Обо мне на время забыли, и я бессовестно подслушивала. Правда, не могу сказать, что было приятно и интересно. Обида и отвращение лупили по розовым очкам, разбивая их вдребезги: я теряла самых близких людей, узнавая правду.
Тренер Боя продолжал распекать эльфа и Тимку. Да уж, не повезло парням. Даже когда я ему меч уронила на ногу, он так не бушевал.
- Ишь ты, додумались про Волчий клуб рассказывать! А если бы она заподозрила что-нибудь? Почему Дияр не сделал вид, что удивился, когда узнал, что она – Волчица? Откуда он мог знать об этом? Птичка нашептала? Портрет ее принесла? В карете надумались забирать, олухи! Вам повезло, что она влюбилась в Ад-Мирт Вана и поверила первой чепухе! А если бы нет?
- Тренер, так ведь если бы да кабы, - оправдался Тимка и получил второй раз, уже тростью.
- Заткнись! Я тебя вытащил из помойки, вымыл, вырастил, а вот чем ты мне отплатил! Такую мелочь: за девкой присмотреть - и ту не смог выполнить! – Ринар сплюнул.
Тут он вспомнил про меня:
- А, уже очнулась, дорогуша, - Тренер не купился на зажмуренные глаза.
- Угу, - лучше раньше времени себя не раскрывать. Может, ещё чего интересного услышу?
- Мугу, - передразнил Ринар. – Видишь, что ты натворила? Сорвала обряд!
- Какой-то он у вас странный: вроде привязанной должна быть нежить, а не адепт, - осторожно заметила я.
- Нормальный, как раз для Волчиц. Или ты хотела очнуться вся перемазанная кровью?
- Я вообще не хотела инициироваться! Тренер Ринар, развяжите меня! – я жалостливо скривила рот.
- Ну, уж если начали, то зачем прерываться? Сейчас я принесу ещё травок, а то этот …болван, - Ринар кивнул на Тимку, - Израсходовал всю. Не волнуйся, осталось совсем немного.
Мне стало понятно: Тренер не догадался, что я очнулась раньше и слышала их разговор. Он продолжал завираться, а я обрадовалась, что он покинет пещеру на какое-то время. Тогда у меня был шанс убежать.
- Тренер, а это правда, что время и в ином, и в старом мире течет одинаково? – я решила поставить все точки над «и».
Ринар с досадой посмотрел нам меня:
- Кто разболтал? Ты бы не согласилась ни на какой иной мир, скажи я правду. А оставаться в старом было опасно: в любой момент могла начаться инициация. Так откуда тебе известно про время?
Мысленно стряхивая с ушей обожаемое Тренером блюдо: лапшу, - я ответила:
- Рош просветил, - не говорить же, в самом деле про вещий сон. - Что вы с ним, кстати, сделали?
- Ах, этот… не знаю, очухивается, наверное. Добивать его нету смысла – магическую силу он растерял. Клеветник! – не очень убедительно буркнул Ринар. Вспомнил, видимо, что надо оправдать их вражду. – Его любимое занятие – распускать сплетни. Ну ничего, он получил по заслугам. Так, все, пора бежать за травами.
Ринар переглянулся с Тимой и Дияром, отозвал их в сторонку, подальше от моих чутких ушей: - Присматривайте за ней! Я скоро, - и поспешно вышел.
- Боится, что Старший Мастер и другие маги ищут его. Поединки-то запрещены!
Тима и Дияр повернулись на мое ехидное замечание. Мне понравились их изумленные лица и испуг в расширившихся глазах: я с легкостью порвала веревки, стоило лишь чуточку поднапрячься. Волчицы – гораздо более талантливые и сильные Охотники, чем Волки. Тимка это знал. Медленно подходя ко мне, он поймал мой взгляд и постарался придать своему теплоту и подобие любви:
- Ольча, зачем ты так? Здесь никто не причинит тебе зла! Мы тебя любим!
- Усыплять галлюциногенными травами, бить по голове и насильно заставлять проходить обряд, да? – в тон его ласковому голосу продолжила я.
Дияр начал заходить с боку. Ну что ж, посмотрим, научил меня хоть чему-нибудь на тренировках Ринар. Вот только бы дождаться Старшего Мастера! Не может быть, чтобы магический поединок такой силы прошел незамеченным. Наверняка Старший понял, что послужило причиной, и смог вычислить, куда меня повели. Я очень надеюсь.
- Ольча, мы оба – маги. У тебя нет выхода, - предупредил Дияр. Не делая никаких лишних или резких движений они прижимали меня к стенке. Я делала вид, что отступаю. Они ещё ничего не поняли. Куда уж там!
- У меня не было выхода и в Зеркальной Комнате, однако я здесь.
- Ольча, давай ты не будешь заставлять нас применять силу! – лицо Волка неуловимо быстро поменялось. В глазах застыл голод хищника, рот исказила жестокая ухмылка. Его плавные и бесшумные движения, полные напряжения и готовности сделать последний рывок, напоминали звериные. Тима превратился в Волка, и теперь в нем было мало человеческого, несмотря на то, что у Охотников тело не изменялось. Я пожалела, что не могу ответить ему такой же рожей. Едва не наступив ногой в дымящиеся угли костра, я отступила на еще один шаг. Пусть думают, что я у них под контролем.
- Тим, а ведь я любила тебя! – вот леший, не удалось сохранить невозмутимость! Сердце жалобной стрункой отозвалось на такое желанное, святое и теперь недоступное слово. Спокойствие, глупое, только спокойствие! Ты скоро привыкнешь к черствости и своей бесполезности.
Тимка только раздраженно дернул плечом, но остановился, не сводя, впрочем, с меня немигающего взгляда маньяка. Чья бы кровь ни была первой у адепта, он все равно становился одержимым убийством, сумасшедшим. И пусть плетут какие угодно байки о благородной миссии Волков, но что мешает помешанному на нежити убить человека?
- Мне жаль, Ольча, но ты обычная фантазерка и мечтательница.
«Была обычной и была мечтательницей», - мысленно поправила я.
- Я не давал тебе никаких поводов думать, что между нами что-то может быть. Мне льстят твои чувства, но я буду гораздо счастливее, если ты перестанешь артачиться и вернешься на свое место в пентаграмме.
- Что бы вы меня опять привязали?
- Это для твоего же блага, - пообещал Дияр. Он почти не изменился: традиционная эльфийская улыбочка, те же красивые глаза. Но все отчетливее проступала в них угроза, прятавшаяся до этого в зеленой глубине.
- Вам самим не надоело лгать? – я швырнула обвинительные слова, стараясь передать все отвращение и гадливость, которое испытывала. – Ты же с самого начала знал, кто я такая! А я еще удивлялась, почему ты гуляешь по утрам в карете? А это специально для меня, так? Гнил к тебе скакал, так? Вы заплатили ему больше, чем Рош. Только я не понимаю, к чему такие сложности? Не проще ли было заставить меня силой, как сейчас?
Что мне понравилось – они не стали отпираться. Все маски оказались под ногами, сброшены и бесполезны. На меня смотрели те самые враги, которых я так боялась и от которых бежала. Они считали, что я попалась. Со стороны я – всего лишь наивная беззащитная девушка с проломленной головой и порезанными венами на левой руке. Страшная рана в сердце, зияющая пустота внутри не видна глазам. Мне казалось, что настоящая жизнь пряталась за красивым фасадом романтики и надежд, и только сегодня продемонстрировала подлинные зубы, впившись с голодным урчанием в мою душу. Я не была готова к нападению - мне пришлось измениться. Я стала другой.
Тимка переглянулся с Дияром, тот кивнул.
- Ты должна была доверять нам, безгранично и не раздумывая. Разыгрывая спектакли о спасении тебя Дияром и о моем приезде в замок, мы добивались твоей веры в наши слова. В Бергине в харчевне я собирался якобы наподдать Гнилу, и тем самым подняться в твоих глазах. Кто ж знал, что ты так среагируешь?
- Одна ложь. Зачем? Я вам ничего такого не сделала, – не люблю уходить, не выяснив всего до конца.
- Как ты все любишь усложнять! Ты – лишь источник силы. Страх и гнев Волчицы, направленный против себя самой в Зеркальной Комнате сновидений сильнее и дольше, чем у обычных Охотников. Его сполна хватило бы на создание Магического Камня – оружия, убивающего не тела, но души. Аппарат, изобретенный Ринаром – сопефон – помог бы собрать, сконцентрировать силу. А ты все испортила! Видимо в харчевне ты зашла дальше, чем я думал.
Тимка вернул себе прежний облик. Но теперь я смотрела на него другими глазами. «Расчетливый, циничный, самовлюбленный и эгоистичный, как я могла любить тебя? Как я могу любить тебя после всего, что ты мне сделал?» Я не понимала его, такого красивого и бессердечного. Он стоял совсем рядом, в пяти шагах от меня, а на самом деле между нами была пропасть.
- Почему вы так стремитесь объединить миры?
Тимка махнул рукой:
- Ерунда, нам до этого никакого дела нет. Вся шумиха вокруг миров – для отвода глаз, чтобы никто ничего не заподозрил. Рваная грань – побочный эффект от твоей инициации. В принципе, после каждого обряда посвящения образовывается маленькая брешь, которая быстро затягивается.
- Гневам гранi апошнiя знiшчаны, Ваучыца пусцiць на землю лiха... – грустно процитировала я.
- Так вот что тебе дала эта изменница! – протянул Дияр, – Ну ничего, с ней я разберусь отдельно.
- Она тебя раскусила, Дияр. Не думаю, что когда ты возвратишься в замок, то найдешь свою невесту. Иона умная девушка, она воспользуется случаем и улизнет. Ты, видимо, покинул замок под каким-нибудь благовидным предлогом? Возвратить оставленную гостьей вещь, например, серебряный кулон, - наугад, просто для того, чтобы что-то сказать, предположила я.
К моему удивлению Дияр кивнул:
- Я решил научить Веска молчаливости и увидел знакомую вещицу. Даже выдумывать ничего не пришлось, - Дияр говорил неторопливо, глядя прямо мне в глаза. А в это время Тимка сделал маленький шажок, еле заметный, но сокративший расстояние. Тут же на меня набросился страх: а что, если я напрасно надеюсь на помощь Мастеров? Я придумала сказку со счастливым концом, а теперь, когда все пошло наперекосяк, стараюсь додумать ее по ходу дела. А события идут своим ходом, не завися от моих желаний.
Но страх теперь мало что значил для меня. Я прошла инициацию через страх, я овладела собой, а значит он тоже подчиняется мне. «Волчица, бейся до конца, до последней капли крови», - решила я и улыбнулась врагам.
P.S.
- А зачем они все это затеяли? – Костя внимательно слушал, изредка делая кое-какие пометки в большом блокноте.
Он сидел напротив меня в небольшой кофейне. В окошко стучались голые ветки, подталкиваемые ветром. За моей спиной ярко горела подсветка в аквариуме, на полках стояли книжки. Кофейня была моя любимая. Уютное, совсем крошечное помещение всего на два столика темного дерева, обвешенное сувенирами и безделушками из разных концов планеты. Под потолком висел телевизор, казавшийся в этом царстве спокойствия и настоящего кофе инопланетянином. Хозяин кофейни никогда не сидел вместе с посетителями, а тактично уходил в свою коморку за стойкой. Интимная атмосфера романтики и уединения как ничто другое располагала к откровенным разговорам.
- Принц хотел вернуть себе Ведолу с помощью запугивания и даже использования Камня. Ринар – доказать Мирскому Совету, что он мудрее всех. Тщеславие не пережило критики его идей по поводу использования сопефона в инициации.
- А Волк?
Костя смотрит на меня своими серьезными глазами через толстые очки стекол, а я беззаботно улыбаюсь. Я научилась за пять лет улыбаться, когда говорю о Тиме.
- Ему просто было интересно. Знаешь, он потом совсем лишился рассудка. Его поместили в сумасшедший дом, приковали к кровати, чтобы не буянил. Дияру еще повезло, он отделался переломом позвоночника и коляской для инвалидов. Иона его не бросила, простила, наверное. Ринара так и не нашли. Сбежал, поганый старикашка, оставил своих учеников расхлебывать кашу.
Костя молчит, проверяет свои записи. Я делаю глоток из белой красивой чашки. Восхитительный напиток! Здесь его делают по всем правилам: в маленькой турке и на раскаленном песке, не давая закипеть, но и не снимая раньше времени. Кофе мелется на глазах у посетителей. Можно построить глазки пожилому хозяину-арабу, и он разрешит смолоть темно-коричневые ароматные зерна самой.
- Тут есть нестыковки, - Костя отрывается от блокнота, тычет в него пальцем, как будто я буду смотреть.
Я вежливо вытягиваю шею, делая вид, что читаю. Хотя его почерк просто ужасен. Лучше выпить ещё кофе.
- Что за странная инициация у Волчицы?
Я пожимаю плечами:
- Ну почему странная? Просто она не стала гасить и прятать страх за агрессией и гневом, как это делали все остальные адепты. Они потому и сходили с ума, что не выдерживали накала, в мозгах срывался предохранитель. После обряда им был ведом только гнев, против нежити, естественно. А Волчица в Зеркальной Комнате собственных страхов и сновидений вдруг почувствовала…да, именно ощутила каким-то шестым чувством, а не поняла скулившим от ужаса разумом, что страхом можно управлять. Рискнув рассудком и заглянув поглубже в коридоры отражений, она увидела причину, а значит ключ к победе над страхом – саму себя. После этого она поняла, что теперь может управлять собой, своими способностями Охотницы, не лишаясь рассудка. Ринар видел ее истеричкой, глупой влюбленной девочкой. Он не учел, что все-таки она была еще и потенциальной Волчицей.
Костя кивал головой, кратко конспектируя пояснения:
- Записываю, чтобы ты не забыла.
- Спасибо, очень мило, - а мысленно я добавила: «И приложи ключи к расшифровке твоих каракулей».
- Тебе надо будет хорошенько поработать. Думаю, что ты справишься. Если что – звони. Ты же знаешь, я всегда готов тебе помочь.
Знаю, Костя, знаю очень хорошо. Ты примчишься ко мне и два часа ночи, и в пять утра, стоит мне только позвать. Будешь щуриться своими близорукими карими глазами, стараясь рассмотреть неясные очертания моего лица. Я не люблю, когда ты в очках. Ты знаешь это и носишь их при мне очень редко. Ты выслушаешь любой бред, любую глупость, какую бы я ни сказала. Улыбнешься мягкой ласковой улыбкой, возьмешь мою руку, чтобы согреть своей, нежно поцелуешь меня в макушку. Ты не позволишь себе ничего лишнего. Ты не спросишь, откуда шрам на левом запястье. Ты промолчишь, когда я вернусь после долгого отсутствия уставшая и побитая. Ты привык, что я держу тебя на расстоянии.
- Ты молодец! Я бы никогда не выдумал и половины такого сюжета, а у тебя все продумано: герои, характеры, действия…Мир надо подтянуть, но это уже в процессе написания книги получится, я уверен.
- Спасибо, Костя, ты мне очень помог. Спасибо, что выслушал, - помимо воли в голосе проскальзывают ненужные нотки. Да уж, приходится врать о сюжете книги, которая никогда не будет написана, чтобы наконец выплеснуть воспоминания, избавиться от их неослабевающей жгучести. Пять лет, как пять дней, пролетели незаметно.
Костя удивленно смотрит поверх очков, не понимая, что же случилось с его беззаботной и невозмутимой подругой, а я уже вспархиваю со стула, хватаю пальто:
- Кость, мне пора. Я тебе позвоню вечером, хорошо?
Он окликает меня:
- Оля!
Я уже за порогом кофейни. Заглядываю в окно, стучу:
- Что?
- А какой дар оказался у Волчицы?
Я улыбаюсь. Ну конечно, откуда тебе знать, что Охотников о таком не спрашивают. Эта тайна хранится надежнее, чем сокровищницы шейхов.
- Она осталась человеком.
Опубликовано на Порталусе 2 февраля 2006 года
Новинки на Порталусе:
Сегодня в трендах top-5
Ваше мнение ?
Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:
Добавить публикацию • Разместить рекламу • О Порталусе • Рейтинг • Каталог • Авторам • Поиск
Главный редактор: Смогоржевский B.B.
Порталус в VK