Внук Маршака - поэт и переводчик Александр Маршак

Боевая, короткая и при этом удивительно веселая фамилия Маршак принадлежит большому семейству, в котором были поэты, писатели, художники, академики. У каждого в этой семье свой путь. Внук Самуила Яковлевича Маршака - тоже поэт и переводчик - Александр Маршак.

С ним мы и листаем сегодня семейный альбом

- Александр Иммануэлевич, вы дедушку хорошо помните?

- Мне было 15 лет, когда мой дед ушел из жизни. Так что в тот момент я был вполне взрослым человеком. Когда мы деда хоронили, я понимал, что прощаюсь с самым любимым человеком, который у меня тогда был, потому что дед в нашей семье занимал главное место. Все наше внимание было обращено на него, а в свою очередь его внимание было обращено к нам. Каждую неделю мы встречались с дедом, хотя жили отдельно. Мой отец - известный ученый- физик, возвращаясь с работы, сначала заезжал к деду, а потом уже следовал домой.

После смерти деда я сразу стал взрослым. Помню, как стоял в почетном карауле у его гроба и страшно боялся, что никто не придет проводить в последний путь Самуила Яковлевича. Но вы не представляете, сколько людей пришло в Центральный Дом литераторов проститься с ним! С тех пор я не выношу смешанного запаха цветов и до сих пор покупаю цветы через стеклянное окошко.

Дед был первым человеком, которого я запомнил в своей жизни, причем с двухлетнего возраста. Помню не своих родителей, а дедушку и бабушку, стоящих около моей постели вот на этой самой даче. Мне кажется, они так рано остались в моей памяти, потому что в тот момент я сильно заболел, а они меня опекали. Бабушка Софья Михайловна из всех внуков выделяла меня и даже не пыталась это скрыть. Видите, на этой фотографии мама смотрит на моего брата Якова и так всю жизнь и продолжает смотреть, а бабушка наклонила свою голову ко мне.

- Кажется, быть любимым бабушкиным внучком еще страшнее, чем маменькиным сынком?

- В семейной жизни бабушки и деда была огромная трагедия, от которой они так и не смогли оправиться. Их первый ребенок - девочка Натанэль - погибла в пятилетнем возрасте. Они оставили ее с няней, а сами ушли по делам. Девочка опрокинула самовар с кипятком, когда бежала за мячиком, и смертельно обварилась. До сих пор в кабинете у деда висит засушенный ирис с могилы Натанэль.

Потом родился мой отец, который в детстве тяжело болел. Через некоторое время родился младший сын Яков, но и он заболел, а впоследствии умер молодым от туберкулеза. Ему не успели привезти из-за границы лекарства, которые могли бы его спасти.

От этого удара у бабушки отнялись ноги, и полгода она была прикована к постели. А в том же трагическом 1946-м родился мой старший брат. Несколько недель своей жизни он оставался без имени. А потом его назвали в честь умершего дяди Яши. Бабушка в тот момент еще была не готова подарить свою нежность новорожденному - слишком она страдала по поводу смерти сына. Я же родился в 1950 году, когда бабушка уже возвращалась к жизни. К тому же внешне я был очень похож на дядю Яшу, что, разумеется, не могло не трогать бабушку. Кроме того, со мной произошел неприятный случай, после которого бабушка и дедушка стали совсем уж трепетно ко мне относиться. Когда мне было два годика, я стащил со стола кукольную бабу, под которой был чайник, и обварился. Понятно, что после гибели Натанэль в нашей семье горячей воды панически боялись, и когда бабушка увидела мои покрасневшие от кипятка ноги, взяла меня под особую опеку.

- До сих пор ходят легенды, как Самуил Маршак любил свою жену, каким нежным и заботливым мужем он был. И это при том, что сам себя он причислял к разряду влюбчивых мужчин. Да и романов ему приписывали немало, даже с Фаиной Раневской!

- Существует легенда, что Фаина Раневская как-то призналась Любови Орловой: "Если бы я кому-то и отдалась, то только Маршаку!" Но, как вы понимаете, это была шутка. Хотя все мужчины-Маршаки - влюбчивые и все, кстати, женились на настоящих красавицах. Что же касается нашей бабушки - Софьи Михайловны, то она была поистине прекрасной. В квартире деда на Чкаловской улице висит ее фотография, сделанная в 1911 году в Палестине, где они с дедом и познакомились. И все люди, которые приходили в наш дом, первым делом обращали внимание на портрет бабушки, не могли глаз от него оторвать. Но, помимо поразительной красоты, бабушка была хорошей хозяйкой и рукодельницей. Одежду себе шила сама, по собственным фасонам. Бабушка все любила делать по-своему, особенно не повторяя за другими. Как мне кажется, многие из нас - бабушкиных внуков и правнуков - унаследовали это стремление бабушки к индивидуальности.

- Но ведь и Самуил Яковлевич, говорят, был настоящим вундеркиндом?

- По рассказам деда, мой прадед был очень талантливым человеком - Кулибиным своего времени. Работая на мыловаренном заводе химиком, он постоянно что-то изобретал, проводил опыты, а после работы каждый вечер читал книги. В своих "Воспоминаниях о детстве" дед написал, что его отец, не получивший даже среднего образования, читал в подлиннике Гете и знал наизусть почти всего Гоголя и Салтыкова-Щедрина. Несмотря на то, что семья была бедной, все шестеро детей добились больших результатов в своей профессии. Старший брат моего деда - Моисей Яковлевич пошел по стопам отца и стал ученым-химиком. Сестра Сусанна уехала жить в Америку и стала там известной художницей, а ее дочь была любимой ученицей самого Пикассо. Юдифь Яковлевна - пианистка, а тетя Леля - автор популярной книги о Гуле Королевой "Четвертая высота". Сейчас мало кто знает, что младший брат Самуила Яковлевича и сестра были популярными писателями - Елена и Эм Ильины. Им пришлось взять себе псевдонимы, чтобы их не путали с братом Самуилом, который раньше их заявил о себе как писатель. Возможно, они и обращались за поддержкой к Самуилу Яковлевичу, но эта поддержка была не протекционной, не коррупционной, как происходит в наше время. Кстати, еще и по этой причине я не одобряю решение своего брата Якова назвать свою наркологическую клинику именем Маршака.

- Но ведь он же Маршак, а значит, имеет право использовать свою родную фамилию так, как ему заблагорассудится. К тому же у доктора Якова Маршака не было возможности спросить у деда на это позволения.

- Я просил своего брата не называть свою лечебницу клиникой Маршака, потому что Самуил Яковлевич не занимался наркологией. Я не стал бы возражать, если бы он назвал эту клинику своим именем - то есть клиникой Якова Маршака, а так получается, что у людей возникает ассоциация: наркотики и мой дед, а это неправильно. Мне кажется, дед не только бы не дал Якову на это разрешения, но и обрушил бы на него свой гнев.

- Неужели автор добрых детских стихов был способен впадать в ярость?

- Дед умел гневаться. Он вскипал в доли секунды, причем до любого градуса, и тогда пощады от него было не дождаться. Хотя на своих внуков он никогда не кричал. Мы часто мешали его работе. Например, мы с братом обожали слушать сказки, которые бесподобно рассказывала друг и помощница деда - Тамара Габбе, а дед в это время нервничал, потому что ему нужна была Тамара Григорьевна для работы. Но даже тогда он не повышал на нас голоса. Пожалуй, лишь однажды я увидел, что дед серьезно на меня обиделся. В 12 лет я отправился на экскурсию в Ленинград, и дед попросил меня встретиться с его старыми друзьями Владимировыми. Но в силу определенных обстоятельств, среди которых не последнее место занимала моя стеснительность, мне было неловко сказать чужим людям, что я внук Маршака, я не выполнил желание деда. Уже теперь, когда я сам стал дедом, то понял, зачем он посылал меня к Владимировым: чтобы они увидели - какой у Маршака взрослый внук!

- А кто из детей и внуков Маршака больше других на него похож?

- Внешне - мой брат Яков. А вот что касается характера, личностных качеств, здесь я не берусь сказать, кто из нас больше Маршак. Думаю, что каждый из нас что-то взял от деда свое. Но я один в семье, кто решил заняться литературным трудом. Хотя на переводах я до сих пор не ставлю своего имени.

Впрочем, это вовсе не означает, что у моего отца, брата или у наших с Яковым детей нет литературных способностей. Недавно в архивах своего отца я нашел дневниковую запись, где он пишет о том, как пришел домой, сел за стол, включил настольную лампу и почувствовал непреодолимое желание сочинять: "Я всю жизнь мечтал о том, чтобы писать. Как же я хочу писать! Но боязнь, что люди подумают, будто я пошел за отцом, как вагон за паровозом, заставила меня уйти в точные науки, где я многого добился и многое понял. И все-таки должен себе признаться, что всю жизнь хотел писать книги" - такую запись оставил мой отец.

Перед вами фотография (№ 3), на которой изображены мой отец и мой дед, после того, как оба в 1947 году получили Сталинскую премию. Дед был награжден за свою сказку "12 месяцев", а отец - за ночные аэросъемки. Кстати, мой отец изобрел в нашей стране фотовспышку и другие импульсные источники света. Лампы самого разного поколения и предназначения, применяемые для освещения города, карьеров, медицинские лампы и прочие - все это изобретения моего отца. Он добился самых больших высот в своей науке, разве только что не стал Нобелевским лауреатом.

- И вы считаете, что ваш отец сделал правильный выбор, став физиком, а не лириком?

- Знаете, как называл моего деда, тогда еще подростка, знаменитый критик и друг Льва Толстого Владимир Васильевич Стасов? Так вот он называл юного Самуила просто Сам. Как известно, Стасов многому научил деда, устроил его учиться в Петербургскую гимназию, потом договорился с Горьким, чтобы его жена - Екатерина Пешкова - взяла Маршака к себе в Ялту, потому что он очень сильно болел.

Всю жизнь дед дорожил книгой, а точнее, надписью, которую сделал на ней Стасов: "Сам, пожалуйста, будь всегда сам и меня никогда не забывай!" И дед всегда следовал наставлению старика Стасова, да и все Маршаки, как мне кажется, стараются идти своим собственным путем. Это и мой отец, и мои дети - Елена и Илья. Моя дочь в 28 лет защитила докторскую диссертацию по биологии, а мой сын - серьезный специалист в области экономики. Мой старший (единокровный) брат Алексей Сперанский - известный в Израиле историк и археолог. Да и мой брат Яков выбрал свой путь. Сначала он окончил физико-математический факультет МГУ и уже в 30 лет поступил в медицинский институт, который успешно окончил.

- И как вы, такие знаменитости, уживаетесь в одной семье?

- Расскажу забавный случай. Я организовал детский клуб "Зодиак". Детям нужны были компьютеры, и я решил обратиться к спонсорам. Отыскал телефон благотворительного отдела одной солидный богатой организации и позвонил. И чтобы меня сразу там не отшили, придумал, как мне показалось, замечательный ход. Я объяснил даме, что детский клуб находится с организацией, где она работает, на одной улице - Наметкина. Кстати, добавляю я - академик Сергей Семенович Наметкин был моим дедом, и поэтому я могу помочь организовать что-то типа его музея или мемориальной квартиры. Но в конце нашей беседы дама спросила мою фамилию и координаты, а когда услышала, что я - Маршак и что мой второй дед - Самуил Яковлевич, то бросила трубку, посчитав меня сумасшедшим.

- Кстати, чтобы заниматься воспитанием подрастающего поколения, надо обязательно любить детей или достаточно просто иметь педагогический настрой? И почему Самуил Маршак, ставший лауреатом всех премий, завоевавший славу первого переводчика поэзии всей страны, до последнего дня своей жизни писал стихи для детей?

- Дед вообще считал своей главной заслугой в жизни - создание литературы для детей, организацию издательства "Детская литература" и детского литературного университета. Попытаемся представить время, когда дед решил основательно взяться за создание в советской стране детской литературы. После революции - разруха, голод, книг нет, но при этом каким-то образом молодому поколению надо давать образование. Но как это сделать? Нет достойной литературы, способной заинтересовать ребенка, - ее надо создать, и за это нелегкое дело берется Маршак. Он собирал "бывалых людей", из которых делал крупных писателей, к нему постоянно приходили люди, и если дед обнаруживал у человека талант, то брался талант развить. Дед вообще считал, что при желании человека можно научить писать. Поэтому он всех своих знакомых, друзей, членов семьи заставлял писать. Кстати, это Самуил Маршак заставил своего друга - английского журналиста и члена английского парламента Эмриса Хьюза - написать биографии о Бернарде Шоу, и эта книга вышла в нашей стране в серии ЖЗЛ.

- Самуил Маршак дружил с иностранцами, ездил за границу, восхищался английской поэзией. Наверняка и в обычной жизни он был англоманом, поклонником всего западного?

- Дед не был англоманом, хотя учился в Лондоне, любил английскую литературу, ценил английскую культуру, обожал поэзию Бернса, которую и открыл нашему читателю. Согласно английской традиции, дед со своей семьей всегда пил чай в пять часов вечера. Но по своему характеру, по своей сути дед был совсем не англичанином. Однажды, когда они с Эмрисом Хьюзом прощались, дед хотел броситься ему на шею, задушить его в своих объятиях. Но Эмрис сухо попрощался и удалился, хотя, как показалось деду, его друг испытывал такие же бурные эмоции, как и он сам. У англичан не принято навязывать другим свои чувства, они боятся неожиданного вторжения во внутренний мир человека, поэтому и кажутся такими холодными.

При своей эмоциональности дед был воспитанным и гостеприимным человеком. Независимо от своей занятости, самочувствия он всегда провожал своих гостей до порога, одевал их и так же активно встречал, поил чаем, всем интересовался. К деду приезжали пишущие дети со всей страны, приходили к нему домой. И что самое удивительное - дед всегда сам отвечал на письма детей.

- А как Самуил Маршак относился к переводам Пастернака, ведь в то время они вдвоем доносили до русского читателя творчество Шекспира?

- Довольно горькую историю, связанную с моим дедом и Пастернаком, мне рассказал мой отец. Борис Леонидович однажды позвонил Маршаку и стал говорить о том, что поспорил о качестве перевода одной из пьес Шекспира и решил его попросить выступить в этом споре в роли судьи. Дед, как человек принципиальный и дотошный, отнесся к просьбе Пастернака со всей долей серьезности и ответственности. Он взял английский текст и текст перевода и неделю работал над ними, после чего сделал свои неутешительные выводы о качестве перевода пьесы и готов был с ними ознакомить Бориса Леонидовича. Пастернак на это заявление ответил: "Ах, вы тоже?" И повесил трубку. Ту пьесу, отданную на суд Маршаку, перевел сам Пастернак, и, наверняка, ему обидно было выслушивать замечания, да еще через неделю. Я бы на месте Пастернака тоже вскипел.

Вне всякого сомнения, дед признавал, что Пастернак - великий поэт и замечательный переводчик. Увы, я никогда не видел Бориса Леонидовича в доме деда, хотя видел многих других писателей.

- Правда, что Самуил Маршак был дружен с Анной Ахматовой, хотя жили они в разных городах?

- Как только выдавалась возможность, Анна Андреевна и мой дед встречались, общались, помогали друг другу. Кстати, дед вместе с Ахматовой заступался за Иосифа Бродского, когда поэта судили за тунеядство. Дед также предпринял отчаянную попытку освободить мужа дочери Корнея Чуковского - физика Бронштейна.

- Каким же образом самому Маршаку удалось избежать конфликтов с властью? Ведь никто из членов вашей семьи не пострадал во время репрессий, что было невиданной редкостью для художника того времени?

- Дед был готов к тому, что за ним могут прийти в любую секунду. Более того, он ждал этого момента. Но, как теперь уже известно, в выборе своих жертв Сталин был непредсказуем и непостижим. Со Сталиным у деда случилась смешная история.

Дед был в гостях у Максима Горького, и вдруг туда приезжает Иосиф Виссарионович. Как водится, все сели за стол и стали общаться. Но деду надо было уходить - он опаздывал на поезд. И он сказал Алексею Максимовичу, что тихонько, по-английски, скрывается. И вдруг через некоторое время Сталин спрашивает: "А почему здесь нет Маршака?" Дед был яркой личностью, и, видимо, его уход что-то изменил в ситуации. И тогда Горький стал объяснять, что Самуил Яковлевич вынужден был уйти по-английски, его ждал поезд. На что Сталин простодушно сказал: "А почему он нам об этом не сказал, мы бы задержали поезд".

- Но в этой шутке была доля правды, потому что у пролетарского поэта Демьяна Бедного имелся свой личный вагон, на котором он колесил по стране, да и хороший знакомый Маршака - граф Алексей Толстой жил в роскоши. Как ваш дед относился к барским причудам собратьев по перу?

- Иронично. Кстати, дед мог быть и желчным, и язвительным. Так, про дядю Степу Сергея Михалкова Самуил Яковлевич метко сказал: "Добрый великан должен подрасти и духовно". Я думаю, что дед был последним старцем, ответственным за русскую литературу. Ведь не зря к нему стекались люди со всех концов страны, причем и взрослые, и дети.

Всю жизнь дед дорожил книгой, а точнее, надписью, которую сделал на ней Стасов: "Сам, пожалуйста, будь всегда сам и меня никогда не забывай!" И дед всегда следовал наставлению старика Стасова, да и все Маршаки стараются идти собственным путем

* * *

Занимательные факты из жизни Маршака

О чувстве юмора Маршака, его афоризмах ходили легенды.

Однажды вечером вдребезги пьяный прохожий едва не застрелил Маршака за то, что тот задал ему безобидный вопрос: "А ты Гоголя читал?"

Когда Владимир Маяковский услышал стихотворные строки Маршака "По проволоке дама идет, как телеграмма", то сказал, что если бы он придумал эти стихи, то целый месяц ходил бы по Кузнецкому Мосту с гордо поднятой головой. На что сам Маршак скептически заметил: "Зато я не разделяю твоего восторга. В советском обществе никаких дам нет, поэтому нечего детям морочить голову".

Маршак встречался со многими зарубежными писателями, а с некоторыми из них дружил. Но разговор с автором знаменитого романа "Гроздья гнева" Джоном Стейнбеком расстроил Самуила Яковлевича не на шутку. А дело было так. Стенбек невзначай спросил у Маршака: "Что вы, русские, все о вечности хлопочете?" Когда Маршак переспросил: "А что надо делать?" Стейнбек неожиданно предложил: "Надо пиво пить".

Незадолго до своей смерти Маршак поделился с поэтом Валентином Берестовым своими размышлениями о будущем: "Голубчик, наступит время застоя. Это такое время, когда на поверхности долго держится одна арбузная корка. Важно сохранить звонкость. Они проворуются, голубчик!"

* * *

Личное дело

Самуил Яковлевич Маршак родился 3 ноября 1887 года в Воронеже, в семье заводского мастера-мыловара. Очень рано начал писать стихи.

В 1902 году на талантливого мальчика обратил внимание Владимир Стасов, познакомивший его с Горьким. В 1904 - 1906 годах Маршак жил в семье Максима Горького в Ялте и учился в гимназии на средства Горького и Шаляпина.

В 1912 - 1914 годах слушал лекции на факультете искусства Лондонского университета, а в 1915 году в русских журналах были опубликованы первые переводы Маршака из английской поэзии.

В 1923 году вышли первые стихотворные книжки Самуила Маршака для самых маленьких: "Дом, который построил Джек", "Детки в клетке", "Сказка о глупом мышонке", "Багаж".

В 1937 году вместе со своей семьей переехал в Москву и продолжил писать стихи для детей и переводить английскую поэзию.

Перу Маршака принадлежат любимые многими поколениями детей сказки, песни, загадки, пьесы: "Двенадцать месяцев", "Горя бояться - счастья не видать", "Умные вещи".

Маршак перевел сонеты Шекспира (154 сонета, в том числе и знаменитый 66 сонет "Зову я смерть"), стихи Роберта Бернса, Уильяма Блейка (своего любимого поэта), Китса, Киплинга.

В годы Великой Отечественной войны Маршак выступал как поэт-сатирик. Его боевые плакаты в сотрудничестве с Кукрыниксами пользовались огромной популярностью на фронте и в тылу.

В 1962 году вышла книга "Избранная лирика Маршака", за которую поэт получил Ленинскую премию. В эту книгу вошли эпиграммы и афоризмы, которые на протяжении всей своей жизни сочинял Маршак.

Самуил Маршак - четырежды лауреат Государственной премии.

4 июля 1964 года Самуил Маршака скончался. Из Шотландии - родины поэта Роберта Бернса, лирический мир которого Маршак открыл для русского читателя, на похороны Маршаку прислали венок из вереска.

Кстати, актер Евгений Весник, который был хорошо знаком с Самуилом Маршаком, перенял его манеру разговаривать (немного в нос) для своего героя - учителя математики в фильме "Приключения Электроника".