Рейтинг
Порталус

Эссе. СТРЕЛА ПОЗНАНИЯ

Дата публикации: 10 сентября 2015
Автор(ы): С. В. ПОЛОВНЕВ
Публикатор: Научная библиотека Порталус
Рубрика: САМИЗДАТ: ПРОЗА
Источник: (c) http://portalus.ru
Номер публикации: №1441890278


С. В. ПОЛОВНЕВ, (c)

Английский просветитель лорд Болингброк предполагал неизбежное завершение познания мира. Поскольку наши органы чувств остаются неизменными, "то из-за скудности точных, соответствующих явлениям идей дальнейшее проникновение в величайшие тайны природы, в подлинную сущность субстанций... окажется до последней степени неосуществимым" [1. С. 55] .Тогда, считал мыслитель, человечество прекратит свое существование.

Стагнация познания, конечно, грозит большой бедой. И не приближаемся ли мы к ней? Ведь не только наши чувства, несмотря на постоянное техническое перевооружение, не в состоянии передать мир квантовой механики, но и наши мысли не могут адекватно вообразить его. И уж совсем недоступен ни ощущению, ни пониманию мир, лишенный привычных пространственно-временных характеристик.

Природа наших органов чувств не поддается сколько-нибудь заметной эволюции в пользу познания, но проблема интеллектуальных возможностей человека не сводится к тому, что он способен видеть или слышать, и не находит в способности чувствовать непреодолимых ограничений.

Почему это так? Да потому, что помимо пяти чувств, воспринимающих внешнюю (в данном случае внешнюю, даже если мы рассматриваем собственные ногти) информацию, мы наделены и шестым чувством - чувством своего живого существования, ощущением самого себя как живого. Но обращаясь к этому шестому чувству, следует принять в качестве исходной следующую мысль: "Путем только рационального мышления никогда нельзя прийти к абсолютной истине" [2. С. 46].

Соглашаясь с Гейзенбергом в оценке возможностей рационализма, должен оговорить, что я вкладываю в понятие истины иное содержание. Истина не сама мысль, а ее рождение [3. С. 41 ]. Поэтому чем чаще рождается мысль, тем дольше пребы-

стр. 220


вает с нами истина. В частоте рождения идей перспектива, судьба познания. И чтобы дать оптимистичное возражение Болингброку, нужно обнаружить неиссякаемость мыслей.

Нельзя сказать, что шестое, внутреннее чувство поддается только иррациональному описанию. Но объяснение его происхождения и сути выходит за пределы рационального мышления, включает мотивировку иррационального свойства. Внутреннее чувство, ощущение самого себя как живого существа, есть чувство, ощущение необходимости собственного живого существования. И отсюда эта необходимость стартует во внешний для живой самости мир. Она переносится на многие Предметы, получающих статус необходимых для живого (воду, воздух, пищу, температурный режим и т. д.), благодаря чему возникает зависимость от внешних обстоятельств.

Теперь придется повториться: "Естественно, что живое стремится ослабить эту зависимость, возвысить свою внутреннюю необходимость над внешней... Таким образом две необходимости находятся не только в единстве, но и в противоречии друг с другом. И это противоречие носит интенсивный характер. Оно выражает волю живых организмов к жизни, служит источником их эволюции в сторону развития и усложнения нервно- психических систем." [4. С. 137 - 138]

Оно, это интенсивное противоречие, и рождает сознание с его способностью познавать мир.

Однако здесь естественен вопрос: каким образом, откуда живое приобрело фундаментальное свойство собственной абсолютной необходимости? Скорее всего, - из неживой природы. Другой вариант - от Бога. Разумеется, здесь будет разбираться первое предположение. Но есть ли в неживой природе необходимость?

Д. Юм, например, считал, что необходимость должна происходить из какого-то внутреннего впечатления. " В общем необходимость есть нечто существующее в уме, а не в объектах" [5. С. 274] Но как она образуется? Из душевных переживаний человека, полагал философ, уводя проблему в сторону от исследования живой природы. Как когда- то у Платона, а затем по иным мотивам у Декарта онтология духа получает независимость от бытия тела.

Уже приходилось излагать свои размышления о природе необходимости [6. С. 268 - 270], не буду еще раз их приводить, дам только вывод: "Юм может быть прав, если его утверждение об

стр. 221


отсутствии необходимости отнести к сущности мира. Но в существующем мире необходимость присутствует" [6. С. 269].

Необходимость - это качественная грань, отделяющая один предмет познания от другого. Эта грань постоянно разрушается, в результате происходит смена необходимостей. Она происходит как в мире, так и в сознании (в последнем - через размен необходимостей).

Смена необходимостей есть логический процесс, есть сама логика. Гегель велик в своей правоте! У нас нет другого инструмента разумного постижения действительности, кроме логики мышления. И действительность тоже наделена логикой. Иначе она бы была непостижимой.

Здесь можно привести аналогию. Радиоприемник воспринимает радиопередатчик лишь только потому, что главным элементом как первого, так и второго является колебательный контур. Вот роль этого контура и играет в мире ( передатчик) и в сознании (приемник) логика.

Поэтому совершенно оправдано "в гегелевской философии оказалось, что субъект и объект тождественны потому, что сущность субъекта состоит в мышлении, а сущность объекта - это его логика; именно в логике субъект и объект совпадают" [7. С. 257]. Правда, у Гегеля дух субъекта - это оттиск культуры, в то время как изначально - это оттиск живой природы.

В сущности мира необходимости нет. Здесь есть лишь абсолютная свобода. Отсюда в существующем мире необходимость носит мерцающий характер. Она есть и ее нет. В абсолютной свободе все необходимости мира сливаются, образуя континуальную логику. В ней исчезает нечто и присутствует только ничто. Здесь нет ни времени, ни пространства. Чтобы вообразить такой мир, надо представить свою самость после собственной смерти.

Континуальная логика абсолютна в своей свободе. Но она потому и абсолютна, что ни к чему не относится, кроме как к самой себе. И это отношение создает мир дискретных состояний логики, т. е. предметный мир, который из-за смены необходимостей постоянно меняется, находится в движении. Смена дискретных состояний, смена необходимостей обнаруживает еще одну (наряду с континуальной и дискретной) логическую ипостась: проникающую логику.

Именно ее действие приводит к тому, что, как отмечал Р. Карнап: "Не существует никаких твердых ребер времени,

стр. 222


которые можно было бы соединить, чтобы образовать прямую линию" [15. С. 127]. Впрочем, ребра пространства обнаруживаются только потому в осязаемом мире, что скорости перемещения здесь ничтожно малы по сравнению со скоростью света.

По сущности мир логичен. Но его дискретные состояния - хронологичны, поскольку временны (пространственны). Логика - В сущности, время - в существовании, так можно постмодернистки изобразить вселенский пейзаж.

Волна проникающей логики и необходимость дискретного состояния могут совпасть. И тогда хронологическая сущность логики-разрушительницы становится временным измерением существования необходимости дискретности и, вместе с тем, временем "заточения" несостоявшейся проникающей логики, попавшей в собственный "плен", который означает свободу от абсолютной свободы мировой континуальной логики. И отделяясь от нее, "пленница" противопоставляет себя ей как нечто ничто.

Существование во времени есть собственное внутреннее ощущение живой природы, которое является другой стороной ощущения внешнего. Здесь раскрывается принципиальное отличие живого от неживого. Необходимость, как качественная грань живого, становится непроходимой для проникающей логики. Именно отсюда живое обретает шестое чувство, чувство самого себя. Неживая природа иногда тоже способна чувствовать, но она не способна чувствовать сама себя, поскольку не защищена от действия проникающей логики, принадлежит миру в целом, а не самой себе..

Таким образом, абсолютная необходимость, присущая живому, приходит к живому из мира неживого. Мир наделяет живой организм особой хронологически ограниченной логикой. ""Я", - писал А. Бергсон, - имеет опыт длительности только потому, что эта длительность ограничивает его, и этот опыт никто не может испытать так, как испытывает его "Я"" [8. С. 172]. М. Мерло-Понти так оценил приведенную мысль: "Это великое открытие... закладывает основы будущей философии, девизом которой является не "я мыслю", а "Я"-бытие" [8. С. 172].

Живое, естественно, постоянно стремится преодолеть свою хронологическую ограниченность, т.е., о чем уже говорилось раньше, возвысить свою внутреннюю необходимость над зависимостью от внешней необходимости. Интенсивная воля этого

стр. 223


стремления, воля к жизни перерастает в результате своей интенсивности в интерес к миру, тем самым рождая сознание.

Прослеженная цепочка мир - живое - сознание показывает, что человек познает мир не только за счет поступающей извне информации об окружающих предметах, но и из своей живой природы. Он извлекает из нее главное: способность улавливать связь, отношение.

Все связи мира, все его отношения суть связи и отношения мировой континуальной логики. Перефразируя Августина Аврелия, можно сказать, что континуальная логика - это солнце, которое не видимо, но которое делает видимым (для мысли) окружающий предметный мир. И светит это солнце не извне человека, а изнутри его, изнутри сознания, изнутри воли живого к жизни. Это свет превращения communication в conceptio.

Рационально-иррациональные возможности познания не могут исчерпаться, поскольку неисчерпаема мировая логика, неугасим ее свет, фокусирующийся в интеллектуальном интересе нашего сознания.

Раз человек видит мир изнутри самого себя, значит его исследование мира должно учитывать этот факт, т.е. факт того, что мир как объект не только внешний, наружный предмет, но он, этот объект, заключен и в самом субъекте, в самом исследователе, наблюдателе.

Еще Шеллинг в эпоху, когда естествознание находилось на ранней, классической фазе своего развития, резонно замечал: "В самом знании, поскольку я знаю, - объективное и субъективное соединены таким образом, что невозможно определить, кому из них принадлежит приоритет" [9. С. 232]. Тем более это верно сегодня, когда физика рассматривает мир "как систему, состоящую из неделимых, взаимодействующих... компонентов, причем неотъемлемой частью этой системы является и сам наблюдатель... Это означает, что классический идеал объективного описания отошел в небытие" [10. С. 20, 60].

В полемике с А. Энштейном В. Гейзенберг обратил внимание на важное различие между невозможностью сверхсветовой скорости и невозможностью создания вечного двигателя. Второе начало термодинамики показывает, что условия для создания вечного двигателя не встречаются в природе. Теория относительности же утверждает невозможность наблюдения сверхсветовой скорости.

стр. 224


Означает ли последнее положение, что выявленное ограничение наших представлений обозначает предел и познавательных возможностей человека?

Если сводить эти возможности исключительно к рациональному мышлению, принципу причинно-следственных отношений, то тупик неизбежен. Получаемая информация просто не поддается привычной классификации в силу того, что, например, "в квантовой теории вероятность следует воспринимать как основополагающее свойство атомной действительности" [10. С. 111]."Внутри атома материя не существует в определенных местах, а, скорее, "может существовать" [ 10. С. 59]. Причем "функция вероятности не описывает само течение событий во времени. Она характеризует тенденцию события" [2. С. 17].

Пробуксовка детерминизма обнаруживается и в биологии. И. Пригожий приводит характерный пример, когда "молекула аденозинтрифосфата (АТФ), необходимая для метоболизма живых систем, является конечным продуктом" этих систем. "Чтобы получить АТФ, нам необходима АТФ" [11. С. 110].

По мере углубления человека в строение мира нарастает потребность обновления мировоззрения. Ф. Капра ссылается на попытки разработать теории, в которых "сознание и материя взаимозависимы, но между ними нет причинных связей. Они представляют собой вложенные друг в друга проекции более высокой реальности, которая не является ни материей, ни сознанием в чистом виде"[10. С. 297]. В моем представлении за такую реальность можно принять мировую континуальную логику.

Вероятностное течение событий на субатомном уровне означает их обратимость, и тогда возникает вопрос: есть ли связь, какое-то соотношение между траекториями микромира и процессами макромира, т. е. между обратимостью в описании квантовой теории и необратимостью в термодинамике? И, наконец, куда направлена стрела времени?

Ф. Капра настойчиво проводит мысль: единство, слитность мира и единство с ним наблюдателя - вот главное совпадение в нынешней физике и мистике. Но если Ф. Капра свои утверждения развивает в плоскости философского переосмысления достижений квантовой теории, то в последний десятилетия метафизический фундаментализм стали приобретать разработки термодинамики, вернее, идеи Клаузиуса, Больцмана и др. о связи необратимости и энтропии.

стр. 225


Стрела времени, "направление движения - это не свойство тела, а явление универсума" [12. С. 76]. Такой вывод А. В. Панкратова явно перекликается с убеждением, что "понятие самостоятельной физической сущности - такой, как, скажем, частица... может быть определено только в терминах ее связи с целы." [10. С. 136]

"Необратимость есть синоним целеполагания" [12. С. 80]. В качестве цели мирового процесса А. В. Панкратов называет жизнь. Раз у мира есть цель, то он сам "осмыслен и целесообразен. Не случайность, а смысл управляет миром" [ 12. С. 83].

Невозможно экспериментально подтвердить или опровергнуть какую-то интеллектуальную заданность мира, не могут быть бесспорными и умозрительные суждения на эту тему. И именно поэтому философия должна избегать категоричных заключений о божественной природе мироздания. Иначе она рискует потерять свой предмет. Другое дело, что мнение о единстве мира наряду с встроенностью в него наблюдателя позволяет сознанию оперировать рационально-иррацональными смыслами. Логика мира, в отличии от человека, конечно, не ставит осознанных целей. Она их не может ставить, поскольку не в состоянии устойчиво перевести сущность в разряд существования. На такое способно только сознание человека.

Необходимость в мире присутствует, но она носит мерцающий характер. Из-за чего мир крайне неустойчив и случаен. Одна неравновесная ситуация сменяет другую. Но в этом непостоянстве - суть мирового постоянства. Как бы "не извивалась" в разрушительно- творческих муках мировая логика, она в своем значении абсолютной свободы постоянно создает отношение, которое все стремится измениться. Но меняясь, сохраняется, а значит сохраняется и мир со всей своей неустойчивостью и случайностью.

Физические свидетельства тому можно извлечь из научных наблюдений. "Одной из наиболее интересных особенностей диссипативных структур является их когерентность... Несмотря на то, что силы молекулярного взаимодействия являются короткодействующими, система структурируется так, как если бы каждая молекула была информирована о состоянии системы в целом" [13. С. 229]. Приводя и другие подобные примеры, Пригожин все же отказывает миру в наличии универсума-хранителя. Может из опасения сделать уступки мистике. Но сама случайность в организации очередного витка материального порядка

стр. 226


выглядит почти как сверхъестественная закономерность. Можно понять лишь то, что выдающуюся (и необъяснимую) роль в выборе "счастливых" случайностей играют бифуркации, которые задают энтропии противоречивое течение, где хаос "вынужден" сохранять космос.

Вполне признаю, что до меня не все доходит из идей Пригожина, и все-таки считаю, что неясность или, вернее, незавершенность его теории проистекает из игнорирования логического единства Вселенной и отрицания роли человеческого разума как составляющей этого логического единства.

"Время не может возникнуть из невремени" [14. С. 250]. Согласен, что ничто не может быть источником нечто. (Хотя для меня это большое упрощение.) Но ничто присутствует в нечто, если за таковое принять Вселенную. И безвременье пребывает во времени. Парменид считал, что небытия (я отождествляю его с ничто) нет, и невозможно его актуальное представление, как представление бесконечности.

Разумеется, ничто, бесконечность нельзя образно выразить, передать с помощью метафор. Но разве можно исключить мысль, что бесконечность (и она же ничто) есть абсолютное отсутствие времени-пространства? Та же теория относительности, не допуская возможности наблюдения сверхсветовой скорости, останавливает наш рассудок на этом пределе лишь в силу своей рациональной естественнонаучное?. Но оставаясь рациональной физикой, учение Энштейна своим ограничением физического мира открывает доступ к миру вообще, миру логическому. И рациональное познание здесь вовсе не замещается иррациональным - они совмещаются. Тем самым и субъект неминуемо совмещается с объектом. Был бы человек, живой организм другим - ему бы открылся другой мир.

Мир как связь, как отношение, и об этом уже шла речь, извлекается изнутри человека. Пелена внешней информации заволакивает эту метафизическую сущность сознания, саму его способность постижения. Отсюда иллюзия отражения. Тогда как в действительности все значительно сложнее. Если явление и есть внешнее впечатление, то постигающая суть познания не в этом. Она в том, что во внешних впечатлениях, во внешних явлениях отражается необходимость человеческого бытия в существующем мире. И эта необходимость есть само присутствие мира в нас и нашем эксперименте над какой-то его частью. По-

стр. 227


этому исключение мира из наших опытов ставит под сомнение реальность познания.

Конечно, в обыденной жизни каждый легко и четко отличит себя как субъекта от кирпича как объекта. И эпистемология здесь нужна примерно также, как теория относительности для определения скорости паровоза. Но то, что мир внутренне присутствует в нашем познании, особо проявляется при разработке фундаментальных естественно-научных проблем, изучении современных тенденций мировой экономической системы, развитии модернизма и постмодернизма в искусстве. Т.е. там, где мышление человека оказывается в крайних ситуациях его сегодняшних возможностей.

Живую природу выделяет хронологически выраженная сущность. Это выражение передается и сознанию, является, как отмечал А. Бергсон, объединяющим принципом живого и разумного [16. С. 57]. Если только пренебречь размножением живого, т. е. произведением новой самости, то необратимость времени существования живого - сама очевидность.

Проникающая логика - творец времени - исчерпывает во времени же свое совпадение с необходимостью дискретной логики, тождество нарушается, организм погибает. Стрела времени указывает человеку путь к ничто, к безвременью. Таким образом, наше сознание обладает ответом на вопрос о направленности времени. Оно стремится к безвременью. И это верно не только для живого, но и для Вселенной. Ее бесконечность, выражающаяся в слитности всех состояний, в континуальности логики есть стремление в движении мира, пространства и времени. Стрела времени этого движения направлена к ничто, но благодаря такому стремлению мир и существует.

Переход к безвременью, к ничто есть обратимость времени. Вместе с ним обратим и мир, но только мир логический. Его обратимость в том, что он постоянно воссоздает, возобновляет физический мир, который необратим в своем изменении. Можно, конечно, опираясь на инфляционную космологию, нарисовать картину обратимого вселенского движения. Разлетающиеся галактики удаляются друг о друга со скоростью, все более приближающейся к световой. Затем они преодолевают рубеж световой скорости, теряют пространство и время, физически исчезают. Сверхсветовой мир возвращается в прошлое. Вновь галактики разлетаются в образуемом ими пространстве-времени.

стр. 228


Такая картина имеет логический изъян: безвременье не может быть паузой, промежутком между двумя отрезками времени. Безвременье не имеет никакого измерения.

Наш язык не в состоянии выразить многие пограничные ситуации физики и метафизики. Это верно и для данного случая. Поэтому, хоть слово косно, но мысль, надеюсь, понятна: безвременье существует одновременно со временем, а логический мир - с миром физическим, который в силу этого, несмотря на свою статистичность, свою случайность, постоянно воссоздается, возобновляется. Кстати, квантовый мир, похоже, уже подступает к миру логическому и свидетельствует о нем своими траекториями.

Континуальная логика - это стабилизатор, не дающий опрокинуться Вселенной в пучину абсолютного хаоса. И она же гарант неисчерпаемости человеческого познания.


1. Болингброк. Письма об изучении и пользе истории. М., 1978.

2. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989.

3. Половнев С. В. // Философские исследования. 2000. N 2.

4. Половчее С. В. // Философские исследования. 1998. N 3.

5. Юм Д. Трактате человеческой природе. // Юм Д. Соч. в 2-хт. Т. 1. М., 1966.

6. Половнев С. В // Философские исследования. 1999 N1.

7. Гайденко П. П. Прорыв к трансцендентному. М., 1997.

8. Мерло-Понти М. Философ и его тень. М., 1996.

9. Шеллинг Ф. В. Й. Система трансцендентального идеализма. // Шеллинг Ф. В. Й. Соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1987.

10. Капра Ф. Дао физики. СПб., 1994.

11. Пригожий И. От существующего к возникающему. М., 1985.

12. Панкратов А. В. Телеология и принцип необратимости. // Вопросы философии 2003. N 8.

13. Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

14. Пригожий И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1994.

15. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971.

16. Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998. Творческая эволюция. М., 1998.

Опубликовано на Порталусе 10 сентября 2015 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама