Многочисленные разнообразные реформы постсоветских лет коснулись, казалось бы, всего и вся, однако не навели на мысль о реформировании или хотя бы желательности изменения главной составляющей жизни. Это, конечно, не политика и экономика, а то, что может повлиять на политику и экономику больше, чем все реформы, вместе взятые. Раньше называлось бюрократическим термином "человеческий фактор", теперь - замысловатым словом "менталитет", т.е. сущность человека, населяющего данную территорию, в частности, российского. А сущность этой сущности - это, по-видимому, уровень отношения к человеку.

Реформирование менталитета - конечно, фантастика. Звучит слишком легкомысленно и несерьезно. Реформирование подразумевает хотя бы знание его метода. Каким образом не то что реформировать менталитет, а хотя бы подвинуть его на миллиметр в заданном направлении, точно не знает, наверное, никто. Так что не реформирование, конечно. Изменение менталитета - более неопределенно, но в то же время ближе к реальным возможностям. Существование такой идеи, может быть, вполне реально в настоящий момент. Может быть, только это и реально.

Для чего изменение? Есть несколько причин.

Наиболее поверхностная и заметная - явное несоответствие много раз уже сменившихся за последние несколько столетий политических и экономических реалий и застылости того, что составляет сущность человека, т.е. его менталитет. Застылость не только существует, так сказать, "физически", но она и оправдана идеологически. Некая неписаная идеология окружает стеной молчания и обреченности столь таинственную вещь, как менталитет. Видимо, следует понимать, что менталитет - своего рода неподвижное каменное изваяние, с которым невозможно сделать ничего, если толь-

стр. 62

ко разрушить вместе с человеком - его владельцем, или некая "священная корова", которую в принципе, наверное, и можно было бы сдвинуть с места, но не должно. В результате российский менталитет славится своей всепоглощаемостью, всеядностью, всеперевариваемостью. Он может поглотить и переварить, кажется, всё что угодно, попавшее на его территорию, и превратить во что-то себе подобное, в себя. В том числе любые идеи, реформы, преобразования. Об этом свойстве российского менталитета существует такое нелестное мнение: в России какой бы строй ни устанавливали, все равно получается рабовладельческий. Вряд ли могут стать исключением из этого печального правила и современные реформы. Впрочем, эта причина для существования идеи изменить менталитет - наиболее поверхностная и наименее существенная.

Более существенная причина - в том, что помимо этих меняющихся политических и экономических реалий меняется и возраст целого народа, так же как отдельного человека. Менталитет отстает и от возраста, не соответствует и ему тоже. Это всё приводит к тому, что постаревший народ не выносит своего же собственного оставшегося прежним менталитета, который становится для него слишком тяжел.

Но самая существенная причина, главная причина - это несоответствие менталитета тому главному закону, по которому мы живем и который мы приняли 1000 лет назад - христианству. Не только несоответствие, но и отсутствие стремления соответствовать тем требованиям, которые предъявляются человеку (и обществу) этим законом.

Совпадение всех этих несоответствий делает менталитет современного российского человека главным препятствием всегда и везде - куда бы он ни шел и что бы ни делал.

Что представляет собой менталитет российского человека? (Или русского? Было бы точнее, наверное, сказать - российского, имея в виду, что это в основном русский менталитет и что он имеет свойство оказывать большое влияние на любого человека, находящегося на его территории.)

Что представляет собой российский (русский) менталитет - в основном хорошо известно, об этом написано и сказано очень много. Так много, что данную тему уже можно было бы считать закрытой или почти закрытой. Здесь нет задачи представить еще одно исследование на эту тему. Предлагается только идея.

Вот некоторые основные черты, делающие менталитет устаревшим и слишком тяжелым для современного российского человека.

стр. 63

Сущность менталитета - отношение к человеку, главное качество, которое по своему значению превосходит все остальные, вместе взятые. Как известно, отношение к человеку (к личности) в российской действительности традиционно оставляет желать много лучшего. Хотя, возможно, бывает и хуже, - например, дальше на Восток: Китай, Корея и т.д. Но они не являются христианскими странами в отличие от России. Понятно, что, находясь между Западом и Востоком, Россия занимает промежуточное положение и по уровню отношения к человеку, по статусу личности в обществе. Однако принятое в свое время христианство не может быть "промежуточным" или еще каким-нибудь особенным. Оно одно для всех, точнее, сущность его одна - отношение к человеку (по которому определяется и отношение к Богу, и истинность веры в Бога); требования к человеку, содержащиеся в этой религии, - одни для всех. Их сущность - тоже отношение к человеку. Эти требования - своего рода закон для общества, принявшего христианство. Причем, для всего общества, а не только для верующих, не только для церкви. Вот относительно этих требований, этого закона и можно сказать об отношении к человеку как об оставляющем желать много лучшего. Именно эта "система координат" имеется в виду прежде всего.

Можно найти предмет для сравнения более реальный и "земной" - Запад (имеется в виду прежде всего Западная Европа), менталитету которого свойственно несколько лучшее отношение к человеку по сравнению с российским менталитетом. Причины этого не ясны, невозможно это объяснить лишь историческим опытом, который сам определяется менталитетом в большей степени, чем имеет возможность влиять на него. Но можно предположить, что не последнюю роль сыграло то огромное впечатление, которое в свое время произвело христианство на западно-европейские народы, и тот огромный исторический период так называемого "мрачного" средневековья, который они прожили под этим впечатлением. Данный период означал для этих народов не только мрачность, но и некий значительный опыт жизни под воздействием христианской идеи, своего рода школу, трудную школу, результатом которой стал западный человек в его современном виде. Пусть даже он оттолкнулся от этой школы и не отличается особенной религиозностью, но главный результат "обучения" - он сам, его современный менталитет, в котором преобладает этическая шкала ценностей и во главе этой шкалы находится скорее человек, чем что-то другое.

Российский менталитет не имел этого опыта, не прошел такой

стр. 64

школы. Его опыт приобщения к христианству, возможно, был более мягким, без столь больших трудностей, но и результат как бы половинчатый. Свойственную его современному менталитету шкалу ценностей можно было бы приблизительно назвать "эстетической" - во главе ее скорее что-то другое, чем человек.

Таким образом, и западно-европейскую цивилизацию от российской отличает не столько разница в возрасте, сколько наличие этой "школы". Лет 800, прожитых под огромным влиянием (и давлением) христианской идеи, - только такое сильнодействующее средство могло повлиять на менталитет западноевропейского человека, а не политические и экономические условия его жизни, которые являются в большей степени следствием, чем причиной характера менталитета. 800 лет западно-европейский человек не просто существовал, а производил трудную работу по совершенствованию самого себя. Другой вопрос - насколько это было добровольно или принудительно.

Период, бывший в Европе и не бывший в таком виде в России, стал своего рода пропастью между ними или сделал эту пропасть безнадежной или почти безнадежной. В России такого периода уже быть не может в принципе, да он был бы уже и бесполезен. Есть разница - начинать учить человека музыке или, например, спорту с 5 или с 50 лет. Поэтому не вполне понятна та легкость, с которой выдвигается лозунг (или идея) движения к Западу (или сближения с Западом). Двигаться (или сближаться) через пропасть? Экзотическое зрелище должно, по-видимому, представлять собой и пресловутое прорубленное "окно в Европу". Окно, выходящее в пропасть? Поэтому же нет надежды на изменение менталитета автоматически просто со временем. Просто со временем происходит само собой только старение. Одновременно уменьшается возможность влияния на менталитет экономических и политических факторов.

Таким образом, без изменения российского менталитета и, следовательно, воздействия на менталитет, эта пропасть не может быть преодолена, а движение в направлении Запада - проблематично.

Особенно актуально это сравнение с Западом потому, что его экономические и политические модели в последнее время переносятся на российскую почву. Если предположить, что перенесение является не самоцелью, а средством для достижения другого уровня жизни (тоже западного или близкого к нему), одно только это средство никогда не сможет обеспечить достижение цели, что наглядно видно и не требует каких-либо доказательств. Невозможно, наверное, точно обозначить соотношение - сколько в западном

стр. 65

качестве жизни политических и экономических факторов, а сколько

- человеческого фактора, т. е. менталитета местного населения. Вполне возможно, что основная причина - в человеческом факторе, следствием которого являются другие, в том числе экономические и политические. Теоретически самым эффективным способом перенести на другую почву качество жизни является перенесение туда соответствующего менталитета, а не каких-либо других моделей. И хотя в реальности такое перенесение невозможно, но изменение менталитета хоть в какой-то степени и воздействие на него с целью изменения - почему бы и нет, если для этого есть существенные причины, о которых говорилось выше.

Другая черта российского менталитета - высокий уровень агрессивности, что свойственно народу молодому и растущему. Такой народ как бы может позволить себе такую роскошь - высокий уровень агрессивности, особенно если эта агрессивность направлена в большой степени на него же самого.

Еще лет 100 - 150 назад российский (точнее - русский) народ мог казаться молодым, а может быть, он и на самом деле таким был. Но сейчас, наверное, никто не мог бы назвать его молодым - после всех пережитых им в прошлом веке революций и войн, сталинской диктатуры и увлечения и обольщения коммунистической идеей. Конечно, это еще не старость, но и молодости тут уже нет. Но от прежнего возраста остался прежний менталитет, вещь гораздо более инерционная, чем какие-либо другие обстоятельства жизни любого народа. Однако чем дальше, тем более явно становится, что его менталитет стал слишком тяжелым для своего владельца - для российского человека. В последнее время это наглядно видно, например, по тому, что российское население понемногу постоянно вымирает, не выдерживая тяжести своего собственного менталитета. Считается, что оно вымирает от реформ, так же как раньше оно страдало от коммунизма, особенно во время сталинской диктатуры, а еще раньше, видимо, - от царизма. Но сами по себе реформы - проблема, которую российский человек должен был бы решать, а не падать под ее тяжестью, не вымирать. Так же как сама по себе такая эфемерная идея, как коммунизм, не способна на какие-либо масштабные разрушения. К ним могут привести реальные формы существования того и другого, которые зависят в основном от менталитета. Существующий слишком тяжелый для современного российского человека менталитет делает из реформ непосильную ношу, как сделал ее в свое время из коммунизма, как сделал бы ее из любой встретившейся на пути проблемы.

стр. 66

Соотношение "возраста" российского народа и его менталитета похоже на такую ситуацию, когда человек, в какой-то степени постарев, перейдя из молодости в другой возраст, всё никак не может (или не хочет) отказаться от стиля жизни и сознания, свойственных молодому возрасту. В результате физический возраст (и соответствующие ему физические возможности) человека вступают в противоречие с невозможным и неприемлемым для него стилем жизни и сознанием. К чему такое противоречие может привести в жизни человека - известно: физические и душевные болезни. Словом, физический ущерб.

Примерно к тому же самому - к физическому (и не только) ущербу - приводит противоречие между постаревшим физически российским народом и его оставшимся неизменным с незапамятных времен более молодым менталитетом. Таким образом, происходящий физический ущерб означает, что в данный момент существует ситуация, когда надо выбирать - вымирать или изменяться качественно (т. е. менять свой менталитет) хоть в какой-то степени. Потому что вымирание - явный признак того, что народ (может быть, точнее сказать, - население, живущее на данной территории) идет в неправильном направлении в плане своего менталитета, а не политики или экономики. Не в том направлении, которое ему предназначено (судьбой, Богом - как угодно), следовательно, - не выполняет своего предназначения. Ведь выполнение предназначения (каким бы конкретно оно ни было) во всяком случае связано прежде всего с качеством самого человека, т. е. с его менталитетом, а не с политическими и экономическими обстоятельствами его жизни. Невыполнение своего предназначения человеком или неким количеством людей или даже целым народом может приводить к каким угодно (по тяжести и неприятности) последствиям. Потому что как это, может быть, ни жаль, не сама по себе жизнь (физическое существование на этом свете) человека или целого народа является самоцелью и абсолютной ценностью, а выполнение своего предназначения.

Еще одна отрицательная (или ставшая сегодня отрицательной) черта российского менталитета - непрозрачность. Так можно обозначить его известную византийскую замысловатость, сложность и мифологичность. Можно то же самое назвать иначе и точнее - свойственная российскому менталитету шкала ценностей с сильным эстетическим уклоном в ущерб этическим ценностям, т. е. отношению к человеку, к личности. Эстетическая шкала ценностей является благоприятной почвой для появления и процветания

стр. 67

различных мифов, сказок и экзотических идей, которые в свою очередь поддерживают ее (шкалы) существование. Этот замкнутый круг нужен для того, чтобы человек был неизменно отодвинут на второй план в системе ценностей, существующей в обществе. В его собственном менталитете это копируется и выражается в низком уровне отношения к человеку. Таким образом, вполне безобидный, на первый взгляд, эстетический уклон непосредственно связан с главным недостатком российского менталитета - низким уровнем отношения к человеку. На первом плане - нет, не государство, а некий монстр, который приблизительно можно назвать общественным сознанием (в российском варианте это почти то же самое, что общинное сознание), мифологизированный, внешне грандиозный, эстетически безупречный.

Один из последних примеров. Из всех существовавших когда-либо или существующих в общественном сознании на российской почве мифов, сказок и сверхидей, наверное, самой выдающейся и эстетически безупречной была коммунистическая идея, ставшая на некоторое время национальной. Как и другие существовавшие на российской почве сверхидеи, коммунизм еще раз выявил и подтвердил главную особенность и главный минус российского менталитета - низкий уровень отношения к человеку, без чего столь грандиозное заблуждение и обольщение было бы вообще невозможно. Это характерный пример того, как эстетически ориентированный, по-византийски замысловатый российский менталитет позволяет искусно скрывать главную черту и одновременно главную же причину многих несчастий за некой красивой и лживой витриной. Витрины со временем могут меняться и признаваться причиной всех бед, в то время как настоящая причина продолжает спокойно существовать, даже не названная.

Механизм такой подмены настоящей причины ложной хорошо виден на примере коммунистической идеи (или идеи построения коммунизма), которая сама по себе очень далека от того, что реально существовало под ее вывеской, и в принципе не способна стать причиной каких-либо злодеяний. Появившаяся много веков назад и отличающаяся большой живучестью идея социальной справедливости родственна христианству. Однако для ее реализации необходимо идти путем самосовершенствования. В отсутствие этого условия идея, сама по себе очень заманчивая, превратилась со временем в некий нереальный призрак (как точно было когда-то замечено), не способный материализоваться. Эта идея может только использоваться в виде вывески

стр. 68

каким-либо политическим режимом, что и происходит в некоторых странах.

Для практического использования этой идеи может быть не так важно, каковы конкретно политические цели, служить которым она предназначена. Важнее собственно человеческое содержание, т. е. менталитет, в свойствах которого кроется эта возможность. Кто может так серьезно и масштабно воспринять совершенно эфемерную идею строительства "земного рая"? Тот, кто обладает настолько неимоверной гордостью, чтобы "не заметить", что задача в принципе не выполнима одними только человеческими силами. "Не заметить", что такое чудо подвластно только Богу, да и Его самого "не заметить". В христианстве отношение к Богу - это отношение к человеку. Человек был как бы "не замечаем" всегда - одно из основных свойств российского менталитета. Его всегда отодвигали на второй, третий, а может быть, десятый план какие-то другие вещи, - например, сверхидеи, из которых коммунистическая была самой выдающейся. И одновременно самым большим и дорогостоящим уроком. Уроком о том, как дорого и со временем всё дороже обходится российскому человеку его собственный менталитет.

Чему-то этот урок должен служить и для чего-то он был дан. Во-первых, можно с большой долей вероятности предположить, что столь грандиозной и иллюзорной идеи больше никогда на российской почве не будет. Таких идей просто нет в природе. Во-вторых, крушение этой идеи и разочарование в ней были настолько масштабны, что они как бы скомпрометировали саму идею существования национальной идеи. Какой смысл в ее существовании, если это обязательно очередной миф или сказка. Простой серенькой правды или даже истины в последней инстанции здесь быть не может - такой жанр. Зато отсутствие национальной идеи (осознанное, а не потому, что еще не придумана очередная сказка) было бы очень полезно - она не отвлекала бы внимание на себя и не мешала бы обратиться к более основательным ценностям и одновременно требованиям к человеку, данным ему религией. Таким образом, национальная идея - промежуточное и лишнее звено между обществом и его настоящей, а не выдуманной идеологией. Настоящая идеология - почти то же самое, что существующая в обществе религия. По сравнению с ней любая национальная идея, претендующая стать идеологией, - искусственная конструкция. Чем ее меньше, тем лучше видна и известна настоящая идеология, т. е. религиозная идея.

стр. 69

Еще одно грандиозное сооружение, застящее свет не меньше, чем любая национальная идея, - общинное сознание. Это дополнительный слой идеологии, существующий наряду с идеологией государства. Идеология государства как неизбежное зло существует между человеком и религией (человеком и Богом) в качестве неизбежного препятствия. И данного неизбежного зла как бы еще и недостаточно, еще и общинное сознание выступает в той же роли и создает тем самым еще большую преграду между человеком и религиозной идеей. Свое предназначение дополнительной меры подавления человека (или контроля его сознания и всей его жизни) оно выполняет. Но оно же и превращает его в вечного недоросля, не способного к самостоятельной ответственности и самостоятельному выбору. Можно назвать это благообразно - коллективизм и сказать, что он свойствен российскому (как полуазиатскому) менталитету. Но если это свойство противоречит требованиям христианства к человеку и мешает ему им соответствовать и даже понять их, то благообразие свойства, его ценность и необходимость сомнительны. Христианство подразумевает личный выбор и личную ответственность каждого человека. И в то же время сущность христианства - совершенствование отношения к человеку, к личности. И то, и другое несовместимо с общинным сознанием. Что из этих двух несовместимых вещей должно измениться или исчезнуть? Сущность христианства не изменится и не исчезнет. Может только исчезнуть общинное сознание, что в интересах российского человека, принадлежащего не только своей стране и национальности (национальностям), но и христианскому миру. Это означает, что сосуществование этих несовместных вещей ведет к потерям для третьей стороны - для самого человека (или самого человека).

Кроме того, для общинного сознания не осталось реальной основы. У него почти исчезла почва, на которой оно бытовало долгое время, когда его существование было оправдано и, может быть, в какой-то степени эффективно. Сейчас его присутствие (или того, что от него осталось) в менталитете российского человека означает только слабость. Не только общинное сознание устарело для российского человека, но и человек устарел для него. Повзрослевшему возрасту должен соответствовать более высокий уровень ответственности. И одновременно - более близкий христианству, подразумевающему личный выбор человека и его личную ответственность за свой выбор.

Об этом соответствии нам приходится помнить в отличие от стран и народов, не принадлежащих к христианскому миру. Одна-

стр. 70

ко и они и их народы не остаются без некоего идеологического (т. е. в сущности религиозного) влияния под видом "вестернизации". Можно предположить, что влияние является частью давно существующей в мировом масштабе тенденции к объединению, которая наиболее реально и наглядно выразилась в создании Европейского союза. Объединение - не значит завоевание, присоединение, создание империй. Это именно добровольное объединение стран, для которого необходима некая общая основа, и прежде всего идеологическая. Понятно, какая общая идеологическая основа у Европейского союза. Возрастающее влияние Запада во всемирном масштабе позволяет предположить, что его основа стремится распространиться и на всех остальных. Конечно, это влияние не явно идеологическое. Его идеологическая (религиозная) сущность глубоко скрыта под большим слоем других вещей из области политики и экономики. В какой-то степени скрыта она и от тех, кто это влияние оказывает. У них как бы другая "морковка перед носом". Так или иначе, но они способствуют осуществлению очень основательной и объективной тенденции к объединению. Эта тенденция настолько основательна и объективна, что осуществление ее как бы "гарантировано". Поэтому осуществлять кому бы то ни было какие-то шаги в этом направлении - не очень трудно. Как плыть по течению.

Но при этом никому не гарантирована какая-то определенная роль в этом процессе. Поэтому актуален вопрос не осуществления самого этого процесса, а роли в нем. Кем быть - неким одушевленным субъектом, осознанно и самостоятельно идущим в этом направлении, или неодушевленным предметом, который двигается посторонними усилиями. Это зависит от степени соответствия человека (например, российского) тому, что составляет сущность распространяемого влияния (или распространяемой общей, по существу, идеологической основы). Именно сущности, а не внешним атрибутам. Сущность - требования к качеству самого человека, к тому, что он собой представляет, к его менталитету.

Это еще одна причина - сегодняшняя, современная - для существования данной идеи.

Необходимо заметить, что под словом "религия" подразумевается не та ограниченная область, некий загончик, где помещаются церковь и воцерковленные люди - то, что сейчас принято обозначать словом "религия". Религия (связь человека с Богом) не может существовать в некой ограниченной области по определению. Просто уже прошел тот период времени (огромный период, измеряющийся веками), когда христианство, преимущественно через цер-

стр. 71

ковь, осуществляло тотальное влияние на общество, на человека. Этот период уже закончился во всем христианском мире. Результатом этого влияния стала не та ограниченная область, называемая религией, а человек - такой, каким он стал в результате многовекового воздействия на него христианства. Он может ходить или не ходить в церковь, считать себя свободным или несвободным от религии. Это, может быть, теперь и не так важно, потому что религия уже существует в самом человеке, в его составе и его идеологии, в идеологии общества. Тем более что сущность религии (особенно христианства) - не молитвы и не хождение в церковь, а отношение к человеку. От этого никто быть свободен не может. Таким образом, ответственность за соответствие требованиям, предъявляемым христианством, лежит на всем обществе, а не только на считающих себя верующими.

В то же время остальная (невоцерковленная) большая часть общества явно имеет идеологический (в сущности религиозный) вакуум и пытается заполнить его как-нибудь, потому что никто не может быть полностью свободен от какой-либо идеологии (религии). Заполнить вакуум знакомым и привычным религиозным содержанием, но как бы переведенным на светский и современный язык, - один из способов воздействия на менталитет с целью его изменения. Основное содержание христианской идеи само по себе противоречит некоторым чертам российского менталитета (низкий уровень отношения к человеку, статичность, созерцательность, эстетический уклон, общинное сознание), и может воздействовать на него для уменьшения влияния этих черт.

Перевести на светский и современный язык, т. е. сделать близким и насущным для сегодняшней жизни каждого человека, можно все религиозное (христианское) содержание. Сущность его состоит в совершенствовании отношения к человеку. (Без выполнения этого требования и вера может быть недействительна.) Абстрактное и, казалось бы, слишком общее требование в переводе на язык сегодняшней реальной и насущной жизни означает, в первую очередь, изменение шкалы ценностей, где человек (личность) традиционно и всеми способами отодвигается на второе, третье и более дальние места. Без перемещения его на первое место, несмотря на многовековую традицию, невозможно преодолеть пропасть между Россией и Западом в области менталитета (самой основной и влиятельной области), а главное - невозможно выполнить основное требование, предъявляемое христианством - улучшение отношения к человеку.

стр. 72

Выполнение этого требования имеет не только религиозное значение, но и вполне земное. Религия, особенно христианство - огромная, может быть, единственная настоящая возможность эффективного влияния на ситуацию. Но для того, чтобы иметь отношение к этой возможности, надо выполнять требования, предъявляемые человеку христианством.

Те же самые, в сущности, требования существуют и в других наиболее распространенных религиях. Таким образом, на этом уровне не существует какой-то значительной разницы и непреодолимых преград между религиями. Поэтому распространение сущности христианства не в религиозной, а в идеологической (светской) форме актуально также и для тех, кто относится к другим религиозным традициям.

Это только один способ влияния на менталитет с целью его изменения, как бы способ воздействия по-хорошему. Вероятно, существуют и способы воздействия по-плохому, может быть, они даже и более эффективны. Всего же различных способов существует, возможно, большое количество. Но все их не знает, наверное, никто.

Кроме уже названного, можно назвать еще два способа: само существование в общественном сознании идеи о необходимости изменения менталитета (это наиболее простое и реальное) и использование уже существующего опыта (западного). Менталитет западного человека, являясь тоже далеко не идеальным, как и российский, все-таки несколько больше соответствует требованиям того, что составляет основу идеологии западного мира, - т.е. христианства. В менталитете, в общественном сознании западного человека это соответствие выражается в более высоком уровне отношения к человеку, к личности, которая находится если не на первом, то на более близком к первому месте в шкале ценностей, по сравнению с российским менталитетом. Какая бы ни была разница, пусть хоть на миллиметр, но в любом случае стоило бы учесть опыт и в какой-то степени усвоить его для того, чтобы не изобретать заново велосипед. Этот опыт - рационализм, индивидуализм, в большей степени "прозрачность" менталитета, преимущественно "этическая" шкала ценностей, где на первом или близком к первому месте находится человек. Это, наверное, более скучно, чем "непрозрачный", полный мифов, сказок, лжи, эстетически ориентированный российский менталитет, так как мифы, сказки и ложь - красивы. Но для того, чтобы что-то приобрести, неизбежно приходится что-то терять, избавляться от чего-то, как от иллюзий или идолов.