Становление российской системы обязательного экземпляра имеет долгую и противоречивую историю, начало которой относится к XVIII в. и связано с Академией наук и ее Библиотекой.

В XVIII в. Библиотека (1714) стала центром пересечения иностранного и отечественного книжных потоков, обеспечивая их предоставление читателям-современникам и сохранение для будущих поколений, используя все возможные средства для максимально возможного насыщения своих фондов. На начало функционирования Академии наук (172 - 1726) Библиотека оценивалась как "не уступающая никакой другой подбором и богатством превосходнейших книг"1, как имеющая все, о чем можно было только мечтать2, как "большая и значительная"3.

Источники ее комплектования сложились еще при Петре I до появления Академии наук: покупка, приобретение в порядке обмена, поступление в качестве дара, передача книг из учреждений, а также из частных книжных собраний4. При этом долгое время иностранная и отечественная литература, поступавшая в Библиотеку, не имела разграничений в способах комплектования. Положение изменилось с появлением Академической типографии (1727) и вслед за ней Книжной палаты (1728), ставшей, помимо Библиотеки, еще одним российским книжным хранилищем. Академия наук получила возможность участвовать в комплектовании Библиотеки своими изданиями, регулируя одновременно уровень насыщения фондов этими изданиями (количество экземпляров одного издания) и денежные отношения с книгопродавцами и комиссионерами.

С этого момента можно наблюдать постепенное разделение способов комплектования фонда иностранными и отечественными изданиями. Книжная лавка, маневренный фонд которой служил для извлечения прибыли (продажи) и для удовлетворения потребностей Академии наук, сосредоточила свои усилия на пополнении фонда Библиотеки зарубежными изданиями, обеспечивая книжно-финансовый эквивалент в ее отношениях с книгопродавцами. Академическая же типография направляла в Библиотеку лишь некоторые виды академических изданий (в основном художественную литературу)5. Распоряжения Канцелярии Академии наук о передаче в Библиотеку изданий Академической типографии свидетельствуют о том, что Академия наук с самого начала своей книгоиздательской деятельности заботилась о собирании и сохранении своих печатных трудов6. Тем не менее, в конце 1720 - 1730-е гг. поступления в Библио-

теку академических изданий еще не были отлажены. К 1746 г. в Библиотеке образовались значительные лакуны отечественных и иностранных изданий; это вызвало недовольство ученых Академии наук, которые еще в 1730-е гг. в рамках обширного проекта по реорганизации Академии наук предлагали меры по улучшению комплектования и налаживанию книгообмена Библиотеки7.

На решение создавшейся проблемы потребовалось более 10 лет.

В отношении зарубежных научных изданий в 1739 г. был введен установленный директором Книжной палаты З. Прейсером порядок приобретения на основе книгообмена по спискам, которые Академия наук представляла книгопродавцу8. В январе 1749 г. в соответствии с новым регламентом Академии наук, подписанным императрицей Елизаветой Петровной, от академиков потребовали составлять по их специальности списки книг для заказа за границей9. С этого времени Книжная лавка для составления академиками списков desiderata стала ежегодно выписывать иностранные научные повременные издания10. Так в Библиотеке впервые возник круг обязательных иностранных изданий, а их выписка стала подчиняться не Канцелярии Академии наук, а интересам ученых.

В отношении отечественных академических изданий 16 мая 1746 г. последовало распоряжение президента Академии наук: "Все, что в типографии [Академии наук] печататца ни будет, кроме книг, а именно трагедии, комедии, оперы, речи посольские и протчее тому подобное, то из оных отдавать от корректора Барсова з запискою в расход с расписками на всяком языке по шести (здесь и далее в тексте цитат курсив наш. - Авт.) для сохранения в библиотеку"11. На обороте листа с текстом имеется помета: "...по силе сей журнальной записки все, что поныне печатается при академической типографии, каждого по одному экземпляру получается для сохранения в библиотеке и кладутся в верхней галерее, кроме печатающихся книг"12.

30 апреля 1747 г. новым личным распоряжением президента Академии наук книжной лавке предписано передать в Библиотеку все отсутствующие в ее фондах книги в количестве трех экземпляров каждого издания: "В книжной лавке из имеющихся книг, какие есть на российском, французском, немецком, италианском и одним словом сказать на каких бы языках ни были, выбрать бухгалтеру Прейсеру от каждой книги по три экземпляра, ис которых один экземпляр на хорошей бумаге отдасть переплесть в библиотечный переплет, а протчие два экземпляра в простой переплет, и по переплете отдать оные для сохранения в библиотеку, и те книги ему, Прейсеру, записать в расход, а ежели которых книг в книжной лавке не сыщется, а напреж сего были, то оные возможно за деньги ему, Прейсеру, сыскать, дабы в Библиотеке все до одной книги были"13.

Поскольку через Книжную лавку проходила выписка для Библиотеки иностранных изданий, следует внести ясность в вопрос, о каких именно - отечественных или иностранных - изданиях идет речь в распоряжении от 30 апреля 1747 г. Речь, конечно, может идти лишь об отечественных изданиях, поскольку на май 1749 г. есть сведения о выписке через почтамт для чтения академиками на дому специального (второго!) экземпляра иностранных газет14. Сведений о выписке нескольких экземпляров других иностранных изданий на это время не имеется15, тем более что покупка зарубежных изданий по спискам Библиотеки требовала больших временных и денежных затрат. Так, в июле 1749 г. мемельский почтдиректор Конрад, обещая в письме в Академию наук стараться осведомляться "о требуемых императорскою академиею наук печатных сочинениях, можно ли их порядочно получать, по чему каждая книга на месте продается и сколько весовых денег за них надобно", одновременно напоминал о том, что "доставать такие разные книги из дальних земель (...) требует много времени, многой переписки, а притом надобны наличные деньги", почему он и не может "оных сочинений тотчас (...) выписывать"16. Из этого следует, что регулярно и исчерпывающе комплектовать Библиотеку несколькими экземплярами иностранных книг было невозможно. Стало быть, в 1747 г. Книжная лавка Академии наук была обязана поставлять в Библиотеку три экземпляра отечественных академических изданий, издававшихся на иностранных языках.

Таким образом, в России обязательное комплектование Библиотеки отечественными изданиями впервые началось именно в рамках академического книгоиздания, т. е. значительно раньше государственного17, и к концу 1740-х гг. осуществлялось несколькими экземплярами изданий. Руководство обязательным ведомственным экземпляром осуществлялось централизованно.

Начало комплектования фондов Библиотеки обязательным академическим экземпляром (ОАЭ) относят к 1740-м гг. многие ученые (СП. Луппов18, А. А. Зайцева, Н. А. Романовская, М. А. Шапарнева19), отмечая наличие позднейших распоряжений по Академии наук, аналогичных распоряжению 1747 г. Существует мнение и о более ранней датировке ОАЭ. Оно основывается либо на обязанности Академии наук "свидетельствовать" перед печатанием все выходящие в России светские книги (А. В. Бородин20, И. И. Яковкин21), либо на фактической передаче Библиотеке своих изданий Академической лавкой с момента ее создания (И. М. Беляева22). В данной статье не ставится цель уточнения датировки ОАЭ, нам хотелось бы лишь подчеркнуть, что на момент его фиксации в распоряжениях 1746 - 1747 гг. он касался нескольких экземпляров.

Число академических изданий, поступающих в Библиотеку в обязательном порядке, постоянно колебалось, и количество в три экземпляра не было окончательным. Так, в 1749 г. из книжной лавки в Библиотеку переданы восемь годовых комплектов "Ведомостей" (четыре на русском и четыре на немецком языке)23.

Весной 1750 г. последовало распоряжение Канцелярии Академии наук о выделении обязательных экземпляров изданий Академии Разумовскому, Теплову и Шумахеру, "дабы б можно было им видеть и впредь, что пристойно, по их рассуждениям, в печать вновь издавать"24. Каждому из этих лиц книжная лавка должна была подобрать все академические издания за прежние годы, а в дальнейшем передавать и новые издания, включая и газеты, по мере их выхода25. В Библиотеку должно было отправляться два экземпляра, что и стало исполняться с сентября 1750 г.26 Тем не менее, Библиотека продолжала обращаться в Канцелярию с жалобами то на несоблюдение распоряжения о посылке академических изданий27, то на получение изданий в разных количествах (от двух до двадцати пяти экземпляров)28. В 1751 - 1757 гг., по рапортам И. К. Тауберта, Канцелярия Академии наук неоднократно подтверждала свое распоряжение книжным лавкам в Петербурге и в Москве о подыскании для Библиотеки необходимых ей книг; типографии подтверждалось распоряжение о регулярной передаче в Библиотеку новых изданий; Фигурная палата должна была в соответствии с прежним указанием Канцелярии сделать по шесть оттисков с каждой изготовленной ею начиная с 1744 г. "грыдоровальной доски"29. В 1763 г. распоряжением Канцелярии было установлено печатать специально для Библиотеки по шесть экземпляров каждого из выходящих в свет изданий30, но и после этого лакуны были обыкновенным явлением31 (так, в рапорте И. К. Тауберта от 2 октября 1767 г. отмечается, что более года книг в Библиотеку не поступало32).

Существовала ли принципиальная разница между количеством академических изданий, поступавших из Академической типографии в Петербурге и типографий в Москве, сказать пока сложно, но на 1760 г. имеются сведения о закупке через московскую книжную лавку двух экземпляров каждого названия33. Очевидно, имела место определенная тенденция свести внешние по отношению к Петербургской Академии наук (после 1756 г. типография Академии наук уже не являлась единственным в стране светским книгоиздательским центром - работали типографии Московского университета и Шляхетного кадетского сухопутного корпуса34) закупочные операции к приобретению двух экземпляров изданий. Наше предположение подтверждает тот факт, что в 1782 г. во время конфликта между академиками и администрацией Академии наук в лице С. Г. Домашнева упреки в адрес директора касались также неправомерной выписки для Библиотеки двух экземпляров непрофильных иностранных книг35. Необходимость наличия двух экземпляров для Библиотеки можно объяснить лишь стремлением к дублетному хранению изданий.

Этот факт интересен еще и потому, что позволяет проиллюстрировать влияние многоэкземплярности отечественных экземпляров на число выписываемых из-за границы. Налицо аналогия в количественном соотношении и переход от одного экземпляра к двум, поскольку в первой половине XVIII в. дублетный фонд иностранных изданий не зафиксирован, а дублеты почти всех иностранных книг попадали в книжную лавку36. Объяснение такому переходу следует, на наш взгляд, искать в той цели, которую ставила себе Библиотека, борясь за обязательный экземпляр. На эту цель проливает свет использование поступавших в Библиотеку одинаковых экземпляров изданий.

Впервые в практике Библиотеки наличие нескольких экземпляров одного и того же издания упоминается в связи с одной из частей первоначального фонда Библиотеки - личной библиотекой Петра I. Так, в указателе-справочнике Е. И. Бобровой, подготовленном по передаточным реестрам библиотеки Петра I, говорится о наличии в них многочисленных записей о дублетных и повторных изданиях одних и тех же книг. Это объяснено автором указателя тем, что одного экземпляра владельцу явно не хватало, и ему, чтобы не перевозить нужные книги с места на место, удобнее было одно и то же издание иметь в нескольких местах37. Данное обстоятельство говорит нам о практике пользования несколькими экземплярами одного и того же издания еще на стадии личного собрания, до поступления книг в Библиотеку.

В рамках же Библиотеки в XVIII в. использование дублетов подчинялось нескольким стратегиям, кардинально противоречащим друг другу.

Первая стратегия может быть названа стратегией "дублетного хранения академических изданий". В XVIII в. значительное количество экземпляров, о поступлении которых в свои фонды постоянно хлопотала Библиотека, служило своеобразным запасником. В фонды Библиотеки поступал лишь один экземпляр каждого издания, который складывался "в верхней галерее", где хранились книги академической печати38. Правда, уточнений относительно того, где и как хранились академические дублеты, здесь нет. Остальные экземпляры направлялись в запасный фонд (фонд дублетов), существовавший при Библиотеке Академии наук, и могли использоваться для подарков39, книгообмена или передаваться в книжную лавку для продажи, когда все остальные экземпляры этого издания были распроданы40. Такое использование дублетного фонда можно назвать второй стратегией - стратегией "активного использования дублетов академических изданий". Правда, следует подчеркнуть, что первая стратегия, очевидно, была для Библиотеки предпочтительней, поскольку создавала ей гарантии восполнения фонда в случае утраты отдельных изданий.

В середине XVIII в. о назначении книги, о предполагавшемся ее использовании свидетельствовали качество бумаги и переплет. Так, для даров иностранным академиям Российская академия наук переплетала книги в роскошные переплеты из красного сафьяна (посылка в Лиссабон, 1735 г.)41. А книги, предназначавшиеся для Библиотеки, переплетались в разные переплеты. Так, распоряжением от 1747 г. приказано было переплести поступившие три экземпляра академических изданий следующим образом: "...один экземпляр на хорошей бумаге отдасть переплесть в библиотечный переплет, а протчие два экземпляра в простой переплет"42. Это говорит о разном назначении изданий. В первой половине XVIII в. противопоставление "библиотечного" и "простого" или "голландского" переплетов встречается неоднократно43. Можно предположить предназначение "библиотечного переплета" для книг из основного (не дублетного) фонда Библиотеки. Во второй половине XVIII в. с увеличением общего числа поступавших в Библиотеку изданий44 переплеты, видимо, стали проще, поскольку переплетная мастерская едва успевала их изготавливать.

Итак, к началу 1780-х гг. в Академии наук сложилась система обязательного академического экземпляра, в формировании которого участвовали все академические учреждения. Его признаками можно считать многоэкземплярность и нацеленность на дублетное хранение, хотя и не исключалось использование дублетов не по прямому назначению.

Положение изменилось с назначением 24 января 1783 г. на пост директора Академии наук княгини Е. Р. Дашковой. 17 февраля был оглашен приказ государственным типографиям присылать по одному экземпляру каждого издания в Библиотеку Академии наук45, а 23 февраля 1783 г. последовал именной указ Екатерины II: "...из всех казенных и вольных типографий всякой в печать издаваемой книги по одному экземпляру [доставлять] в Библиотеку императорской Санктпетербургской Академии наук"46. Последние архивные находки устанавливают активную роль в принятии этих мер Е. Р. Дашковой47. Однако и после принятия решения об обязательном экземпляре на самом высоком государственном уровне поступления в Библиотеку шли очень неравномерно48, что стало очевидным после сравнения "книжных росписей российских книгопродавцев с каталогами книг, в Библиотеке Академии наук находящихся"49. Это привело 13 августа 1797 г. к появлению Сенатского указа "О доставлении со всякой в печать издаваемой книги по одному экземпляру в Библиотеку Академии Наук"50, подтвердившего соответствующий указ от 25 февраля 1785 г.

Таким образом, для Библиотеки Академии наук был установлен бесплатный "обязательный экземпляр" всех выходящих в России изданий. С одной стороны, указ Екатерины II об обязательном экземпляре урезал возможности Библиотеки комплектовать фонды несколькими экземплярами отечественных академических изданий, но с другой стороны, вывел ее обязательное комплектование на государственный уровень, придав комплектованию фондов Библиотеки Академии наук статус государственной политики. Создание общегосударственной системы бесплатного обязательного экземпляра было сопряжено с ликвидацией для Библиотеки возможности полноценного поддержания запасного (дублетного) фонда.

Сегодня система "обязательного экземпляра" работает как часы. В библиотеки поступают копии всех изданий, выпущенных на территории Российской Федерации. Будь-то переиздание трудов Ньютона, новый томик Пушкина или популярные книги Николая Левашова.

Все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:

- отечественный обязательный академический экземпляр (ОАЭ), сложившийся задолго до появления общегосударственного обязательного экземпляра и прошедший путь от фрагментарного до полного охвата ведомственных изданий, поступал в Библиотеку в нескольких экземплярах; это позволило Библиотеке формировать запасный фонд, который использовался для обменных целей и дублетного хранения;

- наличие нескольких экземпляров ОАЭ повлияло на увеличение экземплярности изданий, закупаемых вне Академии и за границей;

- указ об общегосударственном бесплатном обязательном экземпляре, который вывел комплектование Библиотеки на государственный уровень, придав ее фонду статус общегосударственного депозитария, разрушил сложившуюся систему академического комплектования и негативно отразился на возможностях пополнения запасного фонда Библиотеки.

____________

ПРИМЧАНИЯ: 

1 Оценка врача М. Ван дер Беха, служившего в 1723 - 1725 гг. в сухопутном госпитале. - Рихтер В. История медицины в России. М.: Унив. тип., 1820. Ч. 3. С. 175 - 176.

2 Оценка опубликована Байером со слов Дювернуа. - Слуховский М. И. Отношение Европы к первому русскому гражданскому книгохранилищу: (Опыт обзора зарубежных отзывов о Библиотеке Академии наук в XVIII в.) // Библ. -библиогр. информ. б-к АН СССР и АН союзных республик. 1973. N 4 (89). С. 96 - 97.

3 Мнение А. Ламотрэ. - La Motraye A. de. Voyages en Anglois et en Francois d'A. de La Motraye, en diverse provinces et places de la Prusse Ducale et Royale, de la Russie, de la Pologne. A La Haye, 1732. P. 245 - 247.

4 История Библиотеки Академии наук СССР: 1714 - 1964/Авторский коллектив: СП. Луппов, А. И. Копанев, М. В. Кукушкина, П. В. Соколов, В. Н. Воронов, В. Я. Хватов; Отв. ред. М. С. Филиппов. М.;Л., 1964. С. 49.

5 См.: История Библиотеки... С. 100.

6 См.: Щербакова Т. П. Роль обязательного экземпляра в формировании фонда архивного собрания изданий АН СССР в Библиотеке АН СССР / БАН СССР; БЕН СССР; ГПНТБ СО АН СССР; ВКП; ГПНТБ СССР; ГБ СССР им. В. И. Ленина; ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина // Всесоюзная конференция "Обязательный экземпляр произведений печати - основа библиотечно-библиографической деятельности". Ленинград, 13 - 15 марта 1984 г.: Тезисы докладов. Л., 1984. С. 24.

7 См.: Материалы для истории Академии наук. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1886. Т. II. С. 226 - 245.

8 Материалы... Т. IV. С. 51 - 52.

9 Материалы... Т. IX. С. 652, 657.

10 Там же. С. 659.

11 История Библиотеки... С. 58.

12 Там же. С. 58.

13 Там же. С. 59, 100.

14 Материалы... Т. IX. С. 768 - 769.

15 Там же. С. 659, 671, 762 - 763.

16 Материалы... Т. X. С. 59.

17 См.: Беляева И. М. 220 лет обязательному экземпляру и Библиотека Российской академии наук: доклад на Ученом совете БАН. СПб., 2003. С. 2. (Рукопись).

18 История Библиотеки... С. 58 - 60.

19 Шапарнева М. А. Система обязательного экземпляра за 200 лет / М. А. Шапарнева, А. А. Зайцева, Н. А. Романовская // Советская библиография. 1985. N 3. С. 43.

20 История Библиотеки... С. 59.

21 Яковкин И. И. Библиотека Академии наук СССР и ее фонды // Вестник Академии наук. 1945. N 5/6. С. 249.

22 Беляева И. М. Место и роль академических библиотек в формировании библиотечных ресурсов страны на современном этапе (на примере БАН) // Библиотечное дело: Научно-практический сборник. Приложение к журналу "Библиотековедение". 2002. N 2. С. 93.

23 История Библиотеки... С. 102.

24 Материалы... Т. X. С. 341 - 342.

25 История Библиотеки... С. 102.

26 ПФА РАН. Ф. 158. Оп. 1. N 259. Л. 1 - 5; Ф. 3. Оп. 1. N 844. Л. 4 - 4 об.

27 18 апреля 1751 г. И. К. Тауберт подал рапорт, в котором изложил условия, на которых Книжной лавке было предписано передавать академические издания в Библиотеку: "Со всех печатающихся при Академии книг и прочаго, что бы оно ни было, собрав в книжной лавке с начала Академической типографии по нынешнее время по два экземпляра на хорошей бумаге и переплетя один в библиотечный, а другой в голландский переплет, отдать в Императорскую библиотеку". - ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 1. N 844. Л. 4 - 4 об.

28 ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 2. N 244. Л. 117 - 121 об.

29 ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 1. N 844. Л. 17, 66 - 66 об., 136 - 136 об.; N 845. Л. 123 - 125, 184 - 184 об.

30 ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 8. N 80. Л. 47 - 47 об.

31 2 октября 1767 г. И. К. Тауберт сообщает в своем рапорте, что Библиотека уже более года не получает книг, и просит подтвердить распоряжение типографиям. - Бакмейстер И. Опыт о Библиотеке... С. 64.

32 ПФА РАН. Ф. 3. Оп. 1. N 308. Л. 246.

33 История Библиотеки... С. 104.

34 См.: Тюличев Д. В. Классификационно-статистический анализ академических изданий 1747 - 1753 гг. как метод изучения русской культуры середины XXIII в. (по новым материалам) // Сборник статей и материалов Библиотеки АН СССР по книговедению. Вып. III / Редколлегия: А. И. Копанев, А. А. Моисеева (отв. ред.), А. Н. Степанов. Л., 1973. С. 318.

35 См.: Директор Академии наук Сергей Герасимович Домашнее // ЧОИДР. 1866. Кн. IV. Отд. V: Смесь. С. 163 - 174.

36 См.: Савельева Е. А. Библиотека Я. В. Брюса в собрании БАН СССР // Русские библиотеки и их читатель: из истории русской культуры эпохи феодализма: Доклады 2-й Всесоюз. науч. конф. "Книга в России до середины XIX в." (Ленинград, 1981 г.). Л., 1983. С. 129 - 130; ПФА РАН. Ф. 158. Оп. 1. N 258 (каталог книг, полученных от Корфа).

37 Библиотека Петра I: Указатель-справочник / Сост.: Е. И. Боброва; Под ред. Д. С. Лихачева. Л., 1978. С. 6.

38 История Библиотеки... С. 58 - 59.

39 Интересный случай дарения книг из дублетного фонда Библиотеки приведен в статье П. И. Хотеева. - Хотеев П. И. Эпизод из истории дублетного фонда Библиотеки Петербургской академии наук // Книга в России XVIII - середины XIX в.: Из истории Библиотеки Академии наук: Сб. науч. трудов / Редколлегия: А. А. Зайцева (отв. ред.), Н. П. Копанева, В. А. Сомов. Л., 1989. С. 52 - 54.

40 История Библиотеки... С. 58 - 59.

41 Материалы... Т. VI. С. 377 - 378.

42 История Библиотеки... С. 78.

43 Так, в 1750 и 1751 г. в Библиотеку поступили издания в двух экземплярах, один из которых был переплетен в "библиотечный переплет", а другой - в "голландский". - История Библиотеки Академии наук СССР. С. 101.

44 См.: Тюличев Д. В. Указ. соч. С. 299 - 318.

45 См.: Протоколы заседаний Конференции Императорской Академии наук с 1725 по 1803 г. [В 4 т.]. СПб., 1897 - 1911. Т. III. С. 654 - 655.

46 Полный свод законов Российской империи. Т. XXI. N 15671.

47 См., напр.: Самарин А. Ю. Неизвестный указ Екатерины II о доставке обязательного экземпляра в Библиотеку Петербургской Академии наук // Вторые Лупповские чтения: Доклады и сообщения. Санкт-Петербург, 12 мая 2005 г. / Сост. П. И. Хотеев; Отв. ред. В. П. Леонов, П. И. Хотеев. М., 2006. С. 81 - 88; Самарин А. Ю. Происхождение системы обязательного экземпляра в России: новые архивные данные // Библиография. 2007. N 1 (348). С. 92 - 97.

48 Так, в 1783 г. в рапорте академика С. К. Котельникова директору Академии наук Е. Р. Дашковой о нарушении установленного порядка поступления в Библиотеку издаваемых Академией наук на русском и немецком языках "Петербургских ведомостей" значится: "...с начала академической типографии всегда для Библиотеки отпускались русские и немецкие "Ведомости" с прибавлениями, ныне с начала 1783 г. немецкие совсем не отпускаются, а русские отпускаются с 1 июля сего же 1783 г. без прибавлений". - История Библиотеки... С. 139. Относительно 1786 г. известно, что из 38 книг, высланных в 1786 г. типографией Московского университета, в Библиотеку не поступило 17, в том числе 10 комедий. И в ряде других случаев многие художественные произведения в Библиотеку не передавались - не все высланные из типографий книги поступали в Библиотеку. - Там же. С. 136.

49 Полное собрание законов Российской империи. Т. XXIV. N 18094.

50 Там же.