1

Последние раскопки в долине Инда не только открыли древнейшую цивилизацию Индии, но и дали исключительно ценный материал для изучения истории классического Востока, особенно Месопотамии, с которой обитатели долины Инда поддерживали оживленные связи.

Следы древнейшей индийской цивилизации сохранились в виде целого ряда погребенных в земле поселений. В настоящее время раскопаны города в Мохенджо Даро и в Хараппе относящиеся к металлической эпохе IV - III тысячелетий до нашей эры. Из наземных памятников Индии того же периода известны лишь манхиры и дольмены 2 в Пенджабе и других районах.

Вообще же следы человеческой культуры в Индии сохранились от времен палеолита в виде, например, пещерных стенописей красной охрой, изображающих охотничьи сцены.

Город в Хараппе, к раскопкам которого приступил в 1921 году индусский ученый Сахни, повидимому, несколько древнее и обширнее, чем поселение в Мохенджо Даро, но сохранился хуже. Культуры Хараппы и Мохенджо Даро почти тождественны, находок же в последнем сделано больше, и цивилизация долины Инда характеризуется преимущественно раскопками в Мохенджо Даро.

В 1921 - 1922 годах индусский археолог Банерджи, исследовавший в Мохенджо Даро буддийский надгробный памятник, так называемый ступа, и монастырь (вихара) периода 150 - 300 годов нашей эры, установил, что обширный холм под ними состоит из материалов доисторического поселения. Из его обожженного кирпича буддийские монахи соорудили упомянутые постройки.

В последующие годы в Мохенджо Даро вели раскопки индийские и английские ученые: Джон Маршалл, Вате, Дикшит, Харгрэйвс и Сана Улла. Руководил работами директор Археологического надзора Индии Дж. Маршалл, опубликовавший трехтомный труд по раскопкам в Мохенджо Даро 3 . В сезон 1926 - 1927 годов работу продолжали Сахни и Эрнест Мэккей, выпустивший в 1935 году описание Мохенджо Даро 4 , в котором он подробно освещает находки в Мохенджо Даро и делает некоторые выводы об особенностях цивилизации долины Инда, без попыток анализа социальной стадии развития общества.

В Синде индусский ученый Мажумдар открыл новые следы индской культуры - от Хайдарабада на юге почти до Джакобабада на севере. Культурные наслоения образуют длинную цепь холмов между современным руслом Инда и горами Кхиртхар в Белуджистане. У левого берега Инда расположены руины одного очень обширного города из необожженного кирпича. Некоторые из этих поселений еще древнее Мохенджо Даро, особенно в Амри в Синде. Цивилизация Амри пока почти не исследована, но ее керамика с двухцветным геометрическим орнаментом по форме и росписи сильно отличается от изделий Мохенджо Даро и, по мнению Мэккея, создана другим народом.

Остатки неизвестной культуры найдены также Харгрэйвсом в 1925 году в Северном Белуджистане, в местечке Наль княжества Калат, причем установлено, что она относится к периоду, чуть ли не еще более древнему, чем индская.

На севере долины Инда следы поселений открыты не только в Хараппе, но и в Рупаре, на Сетледже, недалеко от холмов Симлы. Есть все основания предполагать, что признаки городищ встретятся еще дальше на восток и юг от Хараппы. Маршалл считает, что индская культура была распространена также в долине Ганга, хотя там еще не обнаружены ее сле-

1 "Мохенджо Даро" на языке Синди означает "Место мертвых"; город этот расположен в Среднем Синде, в 5,6 километра от правого берега Инда и в 40 километрах на юг от Ларкана.

Хараппа находится в Пенджабском округе Монтгомери, близ старого русла Рави, притока Инда.

2 Мегалитические памятники - доисторические сооружения неизвестного назначения из больших каменных глыб.

Менхиры стоят вертикально, дольмены имеют горизонтальное покрытие и иногда служат погребальными памятниками.

3 John Marshall "Mohenjo Daro and the Indus civilisation". 3 Vol. London. 1931.

4 Ernest Mackay "The Indus civilisation". London. 1935.

стр. 79

Карта древних поселений в долине Инда с указанием современных городов .

ды. Хараппа расположена более чем на 613 километров северовосточнее Мохенджо Даро, а некоторые пункты в Южном Белуджистане, где найдена керамика явно производства долины Инда, находятся на 230 километров западнее. Ясно, что "цивилизация долины Инда" распространялась на несравненно большую территорию чем, например, Египет или Шумер.

Значение открытия культуры долины Инда в том, что оно доказало существование в Индии IV - III тысячелетия до нашей эры развитой городской цивилизации, оригинальной системы письменности, искусной обработки металла, хлопкоткацкого производства, высокого качества строительства и интенсивных торговых связей с отдаленными странами. Степень развития индской культуры свидетельствует о том, что общество эпохи Мохенджо Даро находилось на раннеклассовой стадии развития, вступив в рабовладельческий период, с сохранением пережитков первобытной общины. Таким образом, древнее население долины Инда достигло весьма значительной высоты культурного развития до прихода туда тех варварских племен, которые находились на доклассовой стадии родо-патриархального строя.

Этнический состав населения долины Инда очень сложен и до сих пор точно неизвестен. В ту эпоху большая часть Индии была населена народами дравидской группы туранского происхождения, пришедшими в древние времена из Средней Азии. Дравиды не представляли собой антропологического целого и, столкнувшись в Индии с другими пришельцами - коларами, - оттеснили их и рассеяли по стране. Потомками дравидов, повидимому, являются брагуи Белуджистана и гонды Декхана, а коларов - санталы. До дравидов Индию населяли другие племена. Истинными аборигенами Индии были люди палеолита.

Как показывают раскопки в Мохенджо Даро, население долины Инда пришло туда незадолго до III тысячелетия до нашей эры с северозапада, будучи при этом уже на более высоком уровне развития чем, например, жители Элама и Шумера.

В долине Инда они смешались, вероятно, с племенами дравидов, создав этнические типы обитателей Мохеиджо Даро и других городов индской долины. Исследованные скелеты из Мохенджо Даро отнесены местными учеными к четырем типам: протоавстралоидному, средиземноморскому, монгольскому и альпийскому, - причем последние два представлены только одной находкой, а первые два близки по типу к длинноголовым черепам, открытым в Аль-Убейде, Уре и Кише в Месопотамии, а

стр. 80
также к типу веддов, доныне обитающих на Цейлоне. Средиземноморский тип подобен образцам, найденным в Кише и Анау 1 Изображения людей на предметах явно напоминают монгольский тип. Интересно, что очень древние монголоидные черепа найдены также на Иранском плоскогорье, в Тепе-Хиссаре и Дамгане 2 . Однако скудость антропологического материала не позволяет полностью уяснить этнический состав населения, создавшего цивилизацию долины Инда.

2

Из всех доныне открытых древнейших городов Востока правильная планировка встречается, кроме Мохенджо Даро, только в Вавилоне, почти того же периода, и в Кахуне 3 . Улицы в Мохенджо Даро направлены по странам света и пересекаются под прямым углом. Одна большая улица, шириной в 10 метров, тянется по североюжной оси не менее чем на 800 метров. Такое расположение улиц диктуется направлением господствующих в Индии ветров и положением солнца и неуклонно соблюдалось также в более позднее время 4 . Здания образуют прямоугольные кварталы, что имеет и защитное назначение. Повидимому, городу угрожали нападения со стороны диких племен Белуджистана. Встречаются двойные городские стены, построенные из кирпича, и из каменных блоков размером 0,6 x 0,3 x 0,3 метра.

Из семи культурных слоев, открытых в Мохенджо Даро, седьмой, самый древний, сильно затянут илом реки Инда и занимает площадь, повидимому, больше 2,6 квадратных километра. Размеры же холма на этом месте, наверху которого находятся буддийские постройки, исследованные Банерджи, равны 1188 метрам с севера на юг и 612 метрам с востока на запад. В 183 метрах западнее находится второй холм, выше первого, но меньшей площади.

Город был заселен в верхних слоях очень тесно, и промежутки между домами иногда не превышают 0,3 метра. Для защиты от наводнений дома стояли на кирпичных платформах. Они имели от 1 до 3 этажей и плоские крыши, обнесенные парапетом, как на современном Востоке. Перекрытия делались из деревянных балок и покрывались утрамбованной глиной. Высота стен иногда превышала 8 метров, а площадь жилищ в плане колебалась между 75 и 300 квадратными метрами. Освещалось помещение через двери, выходившие в переулки.

Различное устройство домов ясно указывает на большое имущественное неравенство жителей. Типичный богатый дом имеет несколько комнат, занимающих 2 этажа, отдельный колодец, благоустроенную систему водостоков и купальню. Жилища бедных жителей значительно меньше и скромнее, но самые бедные хижины, строившиеся, повидимому, из дерева или тростника за городской чертой, не сохранились. Почти каждый дом имел купальню и замечательно тщательно построенные водостоки, ведущие в общегородскую уличную систему, причем такое устройство имелось не только на нижних этажах.

Однако способы мощения купален и дренаж в богатых домах были совершеннее чем в бедных. Колодцы были круглой или овальной формы в 0,6 - 2,1 метра диаметром и обносились барьером из клинообразного кирпича. На каждый этаж, обычно занимаемый отдельной семьей, из внутреннего двора вела изолированная узкая кирпичная лестница. Доступ к большим домам открывался через двор с навесом в одном углу, где производилась стряпня. Имелись и комнаты-кухни со специальным дренажем в полу.

В низших слоях Мохенджо Даро город построен из хорошо обожженного кирпича, превосходно уложенного на известковом растворе или на извести и гипсе, смешанными вместе или порознь с глиной. Стены штукатурились глиной или гипсом. В позднейших наслоениях города качество строительства ниже. Обычный размер жилищного кирпича 26 x 12,5 x 5,6 сантиметра; по форме он очень близок к современному английскому. Красные кирпичные стены домов в Мохенджо Даро лишены украшений, и, по впечатлению Дж. Маршалла, раскопанные улицы города очень напоминают фабричные районы Ланкашира с голыми кирпичными постройками. В покрытиях различных каналов употреблялся более крупный кирпич. Еще крупнее был сырец, ряды которого чередовались с обожженным кирпичом в платформах домов.

Строгая планировка и наиболее высокое качество строительной техники наблюдаются в седьмом, самом древнем слое, датируемом примерно 3250 - 3050 годами до нашей эры, когда, по всем признакам, город переживал расцвет. Последующие верхние слои, начиная с четвертого, указывают на обеднение города.

1 Средняя Азия.

2 Северовосточный Иран.

3 Египет времени 12-й династии (2000 - 1788 годы до нашей эры).

4 См., например, санскритский трактат по строительству и планировке городов "Манасара Шильпа-шастра", составленный в письменной форме около IV - VI веков нашей эры на основе древней устной традиции. Планировка улиц по странам света соблюдалась вплоть до XVIII века, когда по правилам Манасары был построен город Джайпур.

стр. 81

Общий вид раскопок Мохенджо Даро. Видны остатки построек, сильно затянутые илом реки Инда .

Наиболее показательна для высокого уровня цивилизации в Мохенджо Даро городская система водостоков, самая совершенная во всем древнем мире. Почти по каждой улице и переулку проходят вдоль подземные кирпичные каналы со свободно лежащим ступенчатым покрытием из крупного кирпича или больших известняковых плит. Очистка каналов производилась путем с'емки наложенного покрытия и через специальные вместительные водоотливные колодцы, устроенные через определенные промежутки. Главные каналы имеют от 30 до 60 сантиметров глубины и от 23 до 46 сантиметров ширины. В городских предместьях для отвода сильных дождевых вод проложены подземные кирпичные стоки в 1,2 - 1,5 метра глубиной и около метра шириной со ступенчатыми покрытиями. Каналы разных уровней умело соединены через колодцы, предохраняющие от утечки воды в землю. Повороты каналов построены из клинообразного кирпича, который применялся также в обрамлении колодцев, но нигде не использовался для сооружения свода. Сточная вода из домов, прежде чем попасть в общегородскую уличную систему, проходила через отстойные ямы.

Водонепроницаемость обеспечивалась высоким качеством обжига кирпича и тщательной кладкой, особенно в домовых стоках, проложенных через толщу стен по способу современных городов Синда. Благодаря искусной шлифовке и пригонке стыки кирпичей до сих пор почти невидимы. Иногда для домашнего дренажа применялись гончарные трубы.

В Мохенджо Даро открыт ряд интереснейших крупных зданий общественного и официального назначения. Так, в сезон 1925 - 1926 годов Маршаллом был откопан в западной части города общественный бассейн для религиозных омовений. В основе плана этого здания лежит квадрат без покрытия, окруженный с четырех сторон верандами с примыкающими к ним с трех сторон галереями и жилыми помещениями, вероятно, для жрецов, с отдельными для них купальнями.

С южной стороны шла длинная галерея с небольшими помещениями по углам; с восточной - расположен ряд небольших комнат с колодцем в одной из них, на севере тоже был ряд комнат и зала. В центре открытого квадратного пространства находился бассейн для омовений в 11,9 метра длины, 7 метров ширины и 2,4 метра глубины. С узких концов бассейна спускались кирпичные лестницы, оканчивавшиеся подводной площадкой, за которой начиналась глубокая часть бассейна для плавания. Конструкция сооружения весьма основательна и тщательна. Стенки бассейна у основания имеют поперечник в 2 - 2,5 метра. Водонепроницаемость дна обеспечивается кирпичной кладкой на гипсовом скреплении, под ним идет прослойка горной смолы, лежащей на тонком слое обожженного кирпича. Последний слой из сырца был обрамлен квадратом из обожженного кирпича. Короткие стенки шли под прямым углом от этого квадрата и упирались другим концом в фундамент веранд для укрепления стенок водоема.

Другое интересное здание в западной части города - культового назначения, по мнению Маршалла, или торгового, как думает Мэккей. Оно имеет квадратный зал со стороной около 27 метров; 20 столбов поддерживают крышу. Эти столбы построены из кирпича, прямоугольны и стоят четырьмя рядами по 5 столбов в ряд. Один

стр. 82
жилой дом отличается большими размерами: 27 x 30 метров - и имеет внешние стены в 1,2 - 1,5 метра толщины. Другое крупное здание, особенно великолепной кирпичной кладки, очевидно, было дворцом наместника, управлявшего городом, поскольку сам правитель страны жил, вероятно, в Хараппе. Здание имеет 2 внутренних двора и многочисленные постройки для слуг, склады и помещения для обработки металла и 3 колодца. Стены здания, прослужившего от 3 до 5 веков, очень массивны.

В Хараппе Сахни и Вате открыли здание еще больших размеров, причем его еще не раскопанное основание, вероятно, обширнее верхней части. Стены в 2,8 метра толщины у основания внутри заполнены глиной, а снаружи обложены обожженным кирпичом,. Внутри здание было перегорожено рядом параллельных стен. План постройки, служившей, быть может, огромным складом товаров, подобен одному пиктографу, 1 часто встречающемуся на найденных в долине Инда печатях.

Городище в Мохенджо Даро в настоящее время сильно разрушено действием климатических условий и особенно почвенных солей. Благодаря этим изменениям огромный холм культурных наслоений, с первого взгляда, распадается на ряд отдельных поселений, образующих самостоятельные холмики. Главные улицы сильно размыты дождевыми потоками. Нижний, седьмой слой, более четко обнаруживающий правильную планировку города, сильно затянут илом; далее, в глубину, раскопкам препятствуют почвенные воды.

Самое деление на 7 слоев выявляется далеко не везде четко. Когда подлинно древнейший слой будет достаточно раскопан, датировка основания города, вероятно, отодвинется назад.

3

Основным занятием населения индской долины было земледелие, едва ли обходившееся без искусственного орошения, хотя следов каналов в районе Мохенджо Даро не найдено и климат здесь в те времена был гораздо более влажный.

Каналы могли быть, в частности, на малых реках, ныне исчезнувших. Так, из литературы известно, что когда арабы вторглись в Синд в 712 гаду, там протекала река Вахинда. В южном Белуджистане сохранились многочисленные заброшенные плотины, защищавшие поля и селения от речных разливов.

Обработка почвы в долине Инда производилась мотыгой и плугом. Найденное орудие из кремнистого сланца размерами 27,5 x 11,3 x 7,5 сантиметра Мэккей считает лемехом, действительно пригодным для вспашки аллювиальной 2 почвы долины. Тягловым животным, вероятно, служил, одногорбый бык - зебу как и в современной Индии. Жатва производилась серпами, что подтверждается находкой двух орудий с медными изогнутыми лезвиями. Деревянные части сельскохозяйственных орудий и ремесленных инструментов, разумеется, не сохранились.

В долине Инда сеялись пшеница и ячмень, в огородах разводились дыни, культивировалась финиковая пальма и хлопок. Сельскохозяйственные продукты поставлялись в город из окрестных селений. В сельском хозяйстве большую роль играло скотоводство.

Следы хлопковых волокон обнаружены на серебряном кувшине, служившем для хранения ювелирных изделий и некогда обернутом в хлопчатобумажную ткань. Более древний хлопок пока не обнаружен во всем древнем Востоке.

Ремесло в долине Инда достигло значительного уровня развития. Прядение и ткачество из хлопка были широко распространены, так как в городе найдено много глиняных ступочек, служивших для облегчения вращения веретена. Глиняная посуда формовалась на гончарном круге и отличалась большим разнообразием форм. Прочность обжига и умелое применение росписей по глазури свидетельствуют о давно установившейся и развитой традиции гончарного искусства. Глина, добывавшаяся на Инде, смешивалась с песком, слюдой или с известью, и после формовки изделие покрывалось густым слоем красной охры, подвергавшейся затем сушке и полировке. При высоком обжиге получалась блестящая глазурь, похожая цветом на красный китайский лак. Охра для глазури добывалась в долине Инда или в Ормузе в Персидском заливе, откуда ее и теперь привозят в Индию. Орнамент наносился по глазури толстым слоем черной или пурпурно-черной краски. Обжигательные печи были круглые, диаметром около 2 метров. Посуда устанавливалась на ажурном полу печи, а под него через наружную топку подкладывались дрова. Дым выходил через отверстие в куполообразной крыше.

Из глины выделывалась не только посуда, но и многие другие бытовые предметы: подсвечники, статуэтки, ступочки веретен и т. д.

Помимо 3 металлов, известных в глубокой древности на Востоке: меди, серебра и золота, - в Мохенджо Даро встречаются

1 Письменный знак, имеющий изобразительный характер.

2 Наносная почва, очень пригодная для вспашки.

стр. 83
также свинец, олово и бронза, т. е. сплав меди с оловом. Из металла выделывались оружие, орудия труда, различные хозяйственные предметы и ювелирные украшения. Бронза раскопана и в самых нижних слоях города. Процентное содержание олова в ней обычно колеблется от 6 до 13, а иногда доходит до 26. Медь, имеющая примесь свинца, очевидно, привозилась с территории современной Раджпутапы или Белуджистана. Индская медь и бронза содержат много никеля, как и в Шумере. В Мохенджо Даро найдены и плавильные печи ввиде ям, выложенных кирпичом, с заложенной в них медной рудой.

Такие орудия из бронзы и меди, как лезвие топоров, тесло-топор и т. п., отливались в литейных формах и отделывались молотом и шлифовкой. Бронза с небольшим количеством олова давала режущие орудия, равные по твердости мягким сортам стали. Сплав меди с мышьяком 1 не уступал по твердости бронзе. Найдено было одно бронзовое тесло-топор превосходной работы, длиной в 25 сантиметров, напоминающее формой подобные орудия из бассейна кавказской реки Кубани, а деталями - находки в Тепе-Хиссаре (северовосточный Иран). Другое лезвие топора имеет 27,5 сантиметра длины и весит 1,9 килограмма. Интересной находкой являются бронзовая пила, имевшая одну широкую деревянную ручку; уклон зубцов этой пилы сделан в сторону, противоположную обычной, т. е. назад, к ручке.

Техника бронзового литья достигала высокого мастерства и производилась по обычному на древнем Востоке способу a cire perdue, т. е. при помощи восковой модели, погибавшей при литье 2 . Эта техника давала, как и в Египта, Шумере и Китае,, высоко-художественное качество исполнения, но, конечно, не являлась массовой именно в силу утраты модели. Примером технически трудной отливки, тем не менее хорошо выполненной, служит маленькая бронзовая статуэтка девушки-танцовщицы, а высокой художественности изображения - фигурка буйвола.

Особой тонкости отделки достигали ювелирные украшения: пояса, ожерелья, браслеты и т. п. Разнообразие их материалов указывает на большой опыт обработки и торговые связи с отдаленными странами. Для украшений широко применялись камни и драгоценные металлы. Серебро добывалось из свинца и привозилось из Аджмера или из Ирана и Афганистана. Золото Мохенджо Даро, очевидно, происходит из Хайдарабада, Майсора и Мадраса; (все в Южной Индии), потому что в тамошнем золоте содержится такая же примесь серебра, как и в найденном в Мохенджо Даро. Серебро встречается в Мохенджо Даро реже чем золото и медь. Из металлов были известны также бронза и электрон - смесь золота с серебром из рудников Южной Индии.

Многие полудрагоценные камни доставлялись из отдаленных стран: ляпис-лазурь - из Афганистана, бирюза - из Восточного Ирана, жадеит (гагат) - из Тибета, Синцзяна или с Памира, драгоценный аметист - из Декхана. Кроме того для бусинок и других предметов применялись сердолик, яшма, агат, оникс, горный хрусталь, халцедон и его разновидность - плазма - и многие другие камни, нередко привозившиеся издалека".

Большого искусства достигала техника просверливания бусинок, которое производилось, повидимому, медным сверлом, и еще более поразительна внутренняя полировка бусинок. Таков, например, один пояс превосходной работы из сердоликовых бусинок и позолоченной бронзы. Найдены также украшения из цветной стекловидной массы и эмали, сочетавшейся иногда с золотом, - таковы исключительно тонкие изделия из Хараппы.

О широко развитом ткачестве свидетельствуют многочисленные пряслицы из глины и раковин, сохранившиеся в домах. Применение хлопка доказывается не только наличием остатков волокон хлопчатобумажной ткани, но и техническими особенностями текстильных принадлежностей. Следует также предположить изготовление тканей из шерсти и льна. Судя по статуям людей, платья украшались вышивками. Открытые в раскопках медные, бронзовые и золотые иглы имеют ушко или особой формы задний кончик для прикрепления нитки. Шила были из меди, слоновой и простой кости. Среди инструментов встречаются также ручные мельничные жернова, сита и ступки с пестиками, долота и бритвы четырех типов. Многие орудия, хозяйственные предметы и украшения выделывались из раковин, привозимых с побережий Аравийского моря, Персидского залива или, быть может, даже с Красного моря.

Рыболовство играло у прибрежных жителей долины Инда большую роль; в Мохенджо Даро раскопано множество бронзовых рыболовных крючков.

С рыболовством: и торговлей было связано судоходство. Жители строили деревянные суда разных типов. Одно из них изображено на печати: это - небольшое безмачтовое речное судно с остроконечной

1 Один из металлов.

2 Сперва делалась восковая модель, потом она окружалась слоем глины, образующим форму, в которую через отверстие впускался расплавленный металл. Воск предварительно растапливался и вытекал через другое отверстие.

стр. 84
кормой и носом, загнутым назад. В середине изображена каюта и на корме - рулевой. У другого судна, очевидно, пригодного для морского плавания, вместо центральной кабины имеется мачта. Иных непосредственных доказательств мореходства пока не имеется.

Сухопутные перевозочные средства, будучи деревянными, не сохранились. О них можно судить по глиняным игрушечным моделям, например арбы и повозки, запрягавшихся быками.

Оружие в Мохенджо Даро и в Хараппе найдено главным образом охотничье. Стрелы представлены многочисленными медными наконечниками, луки изображены в пиктографических письменах на печатях-амулетах. Копья имели своеобразной формы бронзовый наконечник длиной в 37,5 сантиметра и шириной в 12,5 сантиметра. Палицы, ножи, кинжалы и метательные шары, очевидно, служили не военным целям. Шары метались пращей и специальным луком, применяемым и ныне в Синде для стрельбы птиц. Важной находкой являются два медных меча, или кортика, длиной до 46 сантиметров с утолщением в середине клинка.

До сих пор во всем мире был открыт только один меч приблизительно такой же древности в Тель-эль-Айюле (Палестина), отнесенный к Древнему царству Египта (3200 - 2250 годы до нашей эры). Боевыми секирами в Мохенджо Даро, быть может, служили некоторые из медных топоров.

Очень интересна письменность индской культуры, представленная знаками на печатях-амулетах и изредка на оружии и других предметах из Мохенджо Даро и Хараппы.

Эти печати, являющиеся наиболее важной находкой археологов, пролили свет на характер культуры, религии и искусства жителей долины Инда и, в частности, доказали их тесные сношения с Месопотамией. Раскопки в последней в период 1920 - 1935 годов дали ключ к датировке индской культуры. Пять подобных печатей, открытых в Эламе и Месопотамии, считались загадочными, и только раскопки в Мохенджо Даро и Хараппе установили их истинное происхождение. В Тель-Асмаре была найдена цилиндрическая печать индийской работы, находившаяся в слое периода около 2500 года до нашей эры. На ней изображены слон, носорог и рыбоядный крокодил гхариал. Поскольку форма печати цилиндрическая, а не индийская-квадратная, - ее мог сделать и местный мастер, но по индийским изображениям. В том же слое открыты фрагменты сосуда с характерным шишковидным орнаментом типа Мохенджо Даро. Другие две печати из долины Инда, раскопанные в шумерийском Уре и Кише, находились в культурных слоях досаргонского времени, т. е. не позднее 2750 лет до нашей эры. На одной печати из Ура к индийским пиктографическим знакам добавлена клинопись, датируемая примерно 3000 годом до нашей эры. Большинство печатей квадратной формы; на них имеются изображения животных, людей или чудовищ, а наверху письменные знаки. Протоиндийская письменность из Мохенджо Даро и Хараппы состояла из отдельных знаков и находилась в переходной стадии развития. Часть из них является пиктографами, т. е. имеет образный характер подобно иероглифам древнего Египта. Они изображают отдельные предметы и живые, существа: животных, людей, птиц, рыб, растения; различные орудия и инструменты: лук, арфу и т. п. Пиктаграфы, изображающие горы и воду - последнюю волнообразными линиями, - подобны древнекитайским идеограммам и египетским письменам. Но большинство знаков уже далеко ушло от стадии картинной идеограммы и приняло условный линейный характер, утратив непосредственную связь с изобразительным началом, как в современных китайских иероглифах, с той разницей, что протоиндийские обозначают не целые слова или понятия, как в китайской письменности, а отдельные слоги. Однако эти новые линейные знаки в период Мохенджо Даро еще не вполне установились и не приняли окончательной формы.

В письменности Мохенджо Даро применяются детерминативы, т. е. добавление изобразительных частиц к линейному слоговому иероглифу и слияние нескольких знаков в один (лигатуры). До сих пор открыто всего около 400 знаков, в большинстве являющихся слоговыми. Письмо читалось, как правило, справа налево, хотя иногда вторая строка шла в обратном направлении. Письменность Мохенджо Даро осталась без изменений во всех семи слоях города.

В 1939 году пражский профессор Б. Грозный сделал попытку прочитать протоиндийские знаки на печатях из раскопок в долине Инда. Установив, что часть их до некоторой степени похожа на хеттско-иероглифическое письмо, т. е. на письмо хеттов, писавших не клинописью, а иероглифами, Грозный доказывает, что в общем протоиндийская письменность отчасти происходит от хеттско-иероглифического письма. При этом Грозный отмечает сильное изменение отдельных знаков последнего и наличие ряда совершенно оригинальных знаков, особенно идеограмм, не встречающихся в хеттско-иероглифической письменности. И, наоборот, многие знаки по-

стр. 85

Печать-амулет из стеатита .

Раскопки в Мохенджо Даро .

следней отсутствуют в протоиндийском письме. В обеих системах встречается иногда несколько знаков, которые читаются одинаково. Грозный считает, что открытые протоиндийские надписи содержат главным образом собственные имена, несколько нарицательных и, повидимому, указательные местоимения. Им составлена таблица главных фонетических знаков протоиндийского письма, обозначающих в большинстве случаев отдельные слоги, а также гласные звуки. По мнению Грозного, некоторые знаки являются собственными именами, известными в древнем Востоке, в частности в вавилонских надписях из Нузу или из других мест. Например A-ku-e 1 , Ta-ku-ja идентичны с именами, имеющимися в надписях из Нузу; Ku-ja (встречается в (вавишошжих надписях из Суз; Sa-ku-n-ta-si-jа-е (родительный падеж), очевидно, послужило для образования позднеиндийского слова "cakun-ta" - "друг большой птицы" известного нам в санскритском языке.

Надписи на некоторых печатях Грозный переводит, например, так: "Это есть печать Ite-a, сьiна (?) Tajaete". Другая надпись: "Печать города Ja-e-i" (Si-ja-e-i, где si означает "печать").

Существует мнение, что индийский шрифт Бpaxми произошел от протоиндийского письма.

Развитая письменность, интенсивный тортовый обмен как в долине Инда, так и с другими странами и общий высокий уровень культуры предполагают и довольно высокое развитие науки о числах. Однако судить о ней можно лишь по косвенным данным, так как сохранились только меры исчисления веса и длины.

Каменные гири, открытые в Мохенджо Даро, имеют соотношение 1 : 10. Весовая единица равнялась 0,85 грамма, а самый распространенный вес гири - шестнадцатиричной - соответственно равнялся 13,71 грамма. Эта система весов отлична от вавилонской и эламской и более последовательна чем последние. Гири обычно имеют кубическую форму и вес до 275 граммов; реже встречаются гири сферической и бочкообразной форм, подобно египетским, шумерским и эламским. Одна гиря в 11,35 килограмма, была конической, Весы имели бронзовые коромысла и медные чаши.

Самым обычным материалом гирь служил полированный роговой камень, применялся также алебастр, известняк, кварцит, сланец, яшма и изредка кремень.

Единственная найденная мера длины вроде узкой полоски из раковины имеет деление в 0,264 дюйма и отличается точностью до 0,003 дюйма. Ее система делений десятичная, как и на протоэламских таблицах.

Город в Мохенджо Даро был тесно застроен, обширен и густо заселен. Жители его вели широкую торговлю и пользовались мирной жизнью долгий период до гибели города. Постоянной опасностью угрожали лишь наводнения. Хараппа была покинута из-за перемены русла Рави, затопившей город. По улицам проходили караваны ослов и быков с товарами; на углах домов, задеваемых вьюками, сохранились следы повреждений. Улицы имели типичный вид восточного города с глухими голыми стенами, дверями, выходящими в переулки, и с внутренними дворами.

Так как наряду с основным занятием жителей - земледелием - большую роль играло скотоводство, то в городе встречались многочисленные породы домашних животных. Остатки костей говорят, что жители употребляли в пищу мясо буйволов, свиней, коз, быков, а также оленей, черепах, рыб и птиц, домашних и диких, например голубей. Из домашних животных разводили овец, одногорбых быков - зебу, ослов. Следов верблюда во всей индской долине не найдено. Главную роль в скотоводстве играли быки, на которых пахали и перевозили тяжести, затем бараны, свиньи и буйволы. На зебу и до сих пор пашут не только в Синде, но и во всей Индии. В верхних слоях Мохенджо Даро найдены кости собаки и лошади. Это самые древние следы из известных на Востоке, показывающие на приручение лошади. Охота на индийского бизона, носорога, медведя и зайца, помимо других диких животных, давала дополнительную пищу. Кроме

1 Читается А-ку-е в русской транскрипции.

стр. 86
того употребляли большое количество фруктов и кушанье вроде сои с пряностями. Из лекарств знали silajit от желудочных заболеваний, измельченные в порошок, рога оленя Самбура и кости каракатицы.

Жители готовили пищу в домовых кухнях или в крытых углах двора. В одном дворе сохранилась круглая хлебная печка с маленьким отверстием у основания. Печь нагревалась древесным топливом, затем выгребалась зола и на горячую внутреннюю сторону накладывали лепешки из теста. Очень похожие печки были в ходу в Месопотамии в ту же эпоху.

Во дворах держали домашних животных, что доказывают найденные там кормушки, но размеры дворов не позволяли помещать крупных животных.

Судя по изображениям на печатях и других предметах, одежды жителей были несложными: женщины носили узкую повязку вокруг бедер, поддерживаемую поясом, а иногда нечто вроде плаща; девушки-танцовщицы изображены совсем обнаженными. Волосы ниспадали на спину или собирались в сложные прически. Мужская одежда тоже была очень легкая и состояла из ткани, перекинутой через левое плечо и пропущенной под правой рукой; вероятно, добавлялся и набедренник. Борода была большей частью короткая. Волосы на голове стриглись, зачесывались назад и перехватывались головной повязкой; у богатых и жрецов - золотой лентой или же завязывались пучком. И мужчины и женщины носили многочисленные украшения: ожерелья, перстни, браслеты и др. Женщины к тому же надевали серьги и носовые кольца. В длинные волосы вставляли гребенки, например из слоновой кости, как и в современной Индии. У женщин на макушке иногда встречается небольшой металлический или фаянсовый конус, как у современных женщин Пенджаба.

В Мохенджо Даро обнаружено также множество игрушек для детей из глины, раковин, слоновой кости и, вероятно, из дерева. Наиболее распространенной игрушкой была глиняная повозка (похожая на те, которые делаются и сейчас в деревнях в районе городища). Некоторые примитивные игрушки делали явно сами дети.

Как видно из конструкции домов, каждая семья занимала отдельный этаж. При женитьбе сын, повидимому, приводил жену в дом родителей. Следов отдельных помещений для женщин, вроде современной запретной женской половины или гарема, не обнаружено. Комнаты богатых жителей меблировались столами, скамьями и табуретами, ножки которых иногда вырезывались в форме бычьей ноги, как в Египте. Бедные не имели мебели и пользовались, очевидно, цыновками. Зерно, одежда и утварь хранились в больших глиняных кувшинах, ювелирные изделия и вообще драгоценности - в небольших сосудах.

Омовение играло исключительную роль в повседневном быту горожан и широко практиковалось в частной жизни и в общественном религиозном ритуале. Домовые колодцы, открытые для всех, служили местом сборищ, и вокруг них сидели на каменных скамейках.

Из развлечений были распространены азартные игры. Найдены гладкие доски для игры в кость и игральные кубики чрезвычайно тщательной работы из слоновой кости, число очков, от 1 до 6, обозначалось углублениями. Изображения на печатях указывают, что были распространены танцы под музыку барабанов, тамбуринов и кастаньет, причем пляска, вероятно, носила и светский и религиозный характер. Из других музыкальных инструментов, по-видимому, были известны арфы и лиры. Жители держали в клетках певчих птиц, устраивали петушиные бои и за городом - охоты с собаками на кабанов и других зверей.

Религиозный ритуал дома и на улицах, а также в культовых учреждениях играл большую роль. Однако ни одного здания, о котором можно было бы с уверенностью сказать, что это храм, ни в Мохенджо Даро, ни в Хараппе пока не обнаружено.

Некоторое представление о религии можно составить главным образом по изображениям божеств на печатях-амулетах. Большую роль играл культ поклонения великой богине-матери, символизирующей плодородие. Она изображается везде почти обнаженной женщины с узким набедренником, подчеркнутыми признаками пола и с богатыми ожерельями, ниспадающими на грудь. Оригинальный большой головной убор ввиде опахала имеет по бокам две чашечки для возжигания масла. Статуэтка богини-матери, вероятно, стояла в каждом доме на стенном выступе. Лицо ее делалось довольно примитивно, а обратная сторона не отделывалась, так как ее, очевидно, ставили спиной к стене. Культ подобного женского божества был широко распространен в древности на Переднем и Среднем Востоке и существует доныне среди низших классов Индии.

На печатях встречаются также изображения богиня с козлиными рогами, свиным хвостом и туловищем тигра. Эта богиня-тигр, очевидно, считалась супругой мужского божества, изображаемого иногда с туловищем человека с тремя лицами и с рогами. На одной печати его окружают священные животные: носорог, слон, тигр и буйвол, а под троном стоят два оленя. Подобно богиням он имеет на руках запястья и головной убор в форме опахала. Харак-

стр. 87

Детская глиняная игрушка . Животное с качающейся головой .

Раскопки в Мохенджо Даро .

тер изображения этого божества заставляет думать, что он является прототипом позднеиндусского божества брахманской религии - Шивы. Культ Шивы, как известно, перешел в религию индусов от местного населения. Его трехликое изображения доныне сохранились в Индии, например знаменитый бюст в пещерном храме на острове Элефанты (VIII век нашей эры). Самая поза созерцания с поджатыми под себя ногами, прижатыми пятками, раздвинутыми коленями и касающимися их вытянутыми руками, разительно напоминает позы индусских аскетов-мистиков.

Иногда между рогами у божества произрастают побеги или листья, тогда это - божество плодородия и растительности; оно также подобно позднейшему Шиве индусов. Из мужских статуй найдена только одна, могущая считаться священной. Это интересный в художественном отношении бюст из белого стеатита, около 18 сантиметров высоты (нижняя половина туловища не сохранилась). Он изображает божество или, возможно, жреца с короткой бородой и бакенбардами, бритой верхней губой и широкими полузакрытыми в созерцании глазами, инкрустированными раковиной. Волосы поддерживает золотая лента. Ткань одеяния, перекинутая через одно левое плечо, украшена трехлепестковыми розетками, возможно, символизирующими звезды.

Поклонение животным было широко распространено в долине Инда. На печатях и в мелкой пластике встречаются многочисленные священные животные: индийский бизон, различные породы быков, буйвол, слон, носорог, крокодил гхариал, черепаха, обезьяна и др. Из птиц поклонялись голубю, из пресмыкающихся - змее кобре, но ее изображения очень редки. Священные животные на печатях обычно стоят перед каким-то предметом, напоминающим кормушку или, быть может, алтарь. Антропоморфизация животных: привела к созданию фантастических образов полузверей-полулюдей и выразилась также в том, что животные, например козы, наделялись человеческими лицами. Встречается соединение вместе голов трех священных животных, например быка, индийского бизона и антилопы.

Широко было развито и почитание растений, отразившееся в сюжетах изображений на печатях. Иногда это - священное дерево, охраняемое буйволом, или это побеги, произрастающие из головы божеств и фантастических существ; встречается изображение дерева вместе с покровительствующим ему божеством в образе человека. Иногда на дереве изображены головы животных; некоторые сюжеты находят аналогию в мифах других стран, например рождение растения женским божеством, и др. Из трех до сих пор встретившихся священных деревьев можно отождествить акацию и пипал, перед которыми рогатое божество преклоняет колени. Известно, какую большую роль играл пипал в культе почитания растений в позднейшей Индии, вплоть до настоящего времени.

Особое место занимают фантастической формы божества в виде полулюдей-полузверей. В рогатой человеческой фигуре с бычьими ногами и хвостом, борющейся с рогатым тигром, заметно большое сходство с шумерийским полубожеством. Возможно, что такая близость мифологических образов об'ясняется не прямым заимствованием, а общим источником в какой-нибудь третьей стране. На печатях Мохенджо Даро встречается также изображение героя или полубога, который борется с двумя тиграми. Это изображение чрезвычайно напоминает шумерийского Гильгамеша, которому его друг Энкиду помогал в борьбе со зверями. Величайшим божеством в долине Инда считалось также - солнце.

Жители города приносили в жертву богам животных; чаще всего встречается изображение привязанного для заклания козла. Храмам приносили в дар статуэтки. Амулеты были в широком употреблении и часто имели вид печатей.

Ввиду того что ни одного цельного погребения тела в Мохенджо Даро не открыто, надо предполагать, что здесь, как правило, применялось сожжение - обычай, без сомнения, заимствованный индусами у туземцев Индии, но вообще в долине Инда, практиковалось и погребение. В могилах обнаружены принесенные покойнику в дар украшения и различные хозяйственные предметы и орудия труда.

Некоторые особенности местных верований занесены сюда населением долины Инда и встречаются, как указано, в шумерийских мифах - это поклонение божеству в виде рогатого человека и человека-быка.

стр. 88
Конечно, не во всех случаях общность верований об'ясняется простым заимствованием: чаще она об'ясняется общностью культуры и одинаковой социальной стадией развития данных обществ. Другие культы Мохенджо Даро, как почитание божественной матери, дерева и животных, вероятнее всего, существовали здесь задолго до прихода племен, создавших культуру Мохенджо Даро и других мест индской долины.

Памятников искусства и художественного ремесла в Мохенджо Даро и в Хараппе сохранилось относительно немного, и о них труднее составить ясное представление чем, например, об архитектуре. Все изделия в Мохенджо Даро имеют чисто практическое назначение, но нередко покрыты художественным орнаментом.

Наиболее интересно искусство керамических росписей, металлического литья и резьбы на печатях.

Керамика Мохенджо Даро очень своеобразна, хотя орнамент ее прост. Как было указано, она расписана по красной блестящей глазури чисто черной или пурпурово-черной красками. Изредка в керамике применена зеленая и желтая роспись по белой глазури. Интересно, что и теперь в окрестных деревнях выделывается посуда хотя и иной формы, но с той же глазурью и расцветкой. Расписной посуды в нижних слоях Мохенджо Даро найдено больше чем в верхних, так как искусство падало с обеднением города. Одноцветная керамика чаще бывает кремовой и розоватой глазури, иногда черной. Распространенный орнаментный рисунок состоит из пересекающихся кругов, образующих своеобразный узор в виде четырехлепестковых форм. Другой любимый мотив - растительный, чередующийся с различными иными узорами. Встречаются изображение гребня с эмблемами солнца, шахматный узор из чередующихся черных и красных квадратиков, соединенные треугольники тех же цветов, расположенные рядами и дающие простой, но эффектный рисунок; применяются овалы с сеткой внутри. Гораздо реже стилизованного растительного и геометрического орнамента изображались фигуры живых существ. Среди них встречаются животные, птицы и очень редко рыбы и змеи. Животные обычно изображаются в сочетании с растительными мотивами, птицы рисовались иногда сидящими на ветвях. Среди птиц встречаются превосходно исполненные дикие куры.

Весь декоративный эффект и исключительное своеобразие керамики из Мохенджо Даро заключаются главным образом в его расцветке, декоративные особенности которой хорошо учитываются в характере рисунка.

В Амри, расположенном на 128 километров южнее, керамика имеет тоже черно-красную роспись, но по розовому или кремовому фону глазури. Ее тип в общем иной, и она создана более древней культурой.

В керамике без росписи встречается рельефный орнамент, например в виде круговых рядов шишек, - тип, открытый также в Тель-Асмаре (в Вавилонии) той же эпохи. Изредка применялись резные узоры. Иногда в светлой глазури рисунок получается путем соскабливания, обнажающего темную глину.

Литая из металла скульптура создавалась описанным выше способом лепки и отделки резцом восковой модели, по которой делалась форма и производилась отливка. Эта техника давала возможность создавать каждый раз индивидуальные художественные произведения. Конечно, не все отливки интересны в художественном отношений, но в отдельных случаях они достигали высокого художественного уровня.

Исключительный интерес представляют изображения животных на печатях из стеатита размерами от 1,3 до 6,5 сантиметра по стороне квадрата. Их выпиливали пилочкой и отделывали ножом или резцом, а затем шлифовали. Фигуры зверей и надписи вырезывались мелкими резцами. В готовом виде печати имели белый цвет и легкий блеск. Позы всех фигур очень тщательно продуманы и свидетельствуют о прекрасном уменьи наблюдать природу. Вместе с тем формы животных трактованы несколько условно, с подчеркиванием характерных признаков. Здесь, как и в позднейшей Индии, мастер-художник давал подлинные образцы искусства, представляющего собой художественное воплощение окружающей действительности, а не ее копию.

В мелких изделиях ювелирного характера мастера долины Инда проявляли очень большое изящество и тщательность работы.

Древняя культура долины Инда, впервые представшая перед нами благодаря раскопкам в двух ее крупных центрах IV - III тысячелетий до нашей эры - Мохенджо Даро и Хараппе, - имела и многие другие центры. Дальнейшие раскопки в долине Инда дадут, без сомнения, много нового материала и большей древности чем Мохенджо Даро и Хараппа.

Однако и сейчас открытие культуры этих двух центров исключительно важно: оно заполняет огромный пробел, существовавший в истории индийской цивилизации в период между эпохой неолита и приходом в Индию новых племен. Культура Мохенджо Даро впервые показывает тесные связи, существовавшие между Индией и странами Передней Азии в период расцвета цивилизации долины Инда.