Рейтинг
Порталус

Владислав Фельдблюм. Современный капитализм: пагубность непримиримого индивидуализма и воинствующего эгоизма

Дата публикации: 03 августа 2020
Автор(ы): Фельдблюм В.Ш. - профессор (Ярославль)
Публикатор: vladislav
Рубрика: ВОПРОСЫ НАУКИ
Номер публикации: №1596486616


Фельдблюм В.Ш. - профессор (Ярославль), (c)

ЭКСКЛЮЗИВ! Публикация обнародована в Интернете через PORTALUS.RU!
На фото: Владислав Фельдблюм. Современный капитализм: пагубность непримиримого индивидуализма и воинствующего эгоизма, автор: vladislav

Частное предпринимательство очень гибко, да, но оно хорошо только в узких пределах. Если частное предпринимательство не зажать в железные клещи, то из него вырастают люди-звери, люди биржи, которые знать не хотят удержу в желаниях и в жадности.

                      А.И.Солженицын (из повести «Раковый корпус»)

 

      Западные  социологи постепенно приходят к выводу о пагубности таких атрибутов капитализма, как индивидуализм и воинствующий эгоизм. Эту проблему нельзя обойти стороной, поскольку, к сожалению, в нынешней России она приобрела немалую актуальность. Французский историк и социолог Эммануэль Тодд без обиняков заявляет,  что США вступили в фазу заката своего могущества и вырождения демократии, превращаясь в "хищническую державу", в источник международной нестабильности [1]. Он пишет:  «Соединенные Штаты становятся для мира проблемой. Между тем мы привыкли видеть в этой стране решение проблем. Гаранты политической свободы и экономического порядка в течение последних 50 лет, Соединенные Штаты все больше и больше становятся фактором международного беспорядка, поддерживая везде, где могут, неопределенность и конфликты. Они требуют от всей планеты признать, что некоторые второразрядные страны представляют собой «ось зла», против которой необходимо бороться и которая должна быть уничтожена.

       Россия, Китай и Иран — три страны, абсолютным приоритетом которых является экономическое развитие, имеют сегодня лишь одну стратегическую озабоченность: противостоять провокациям Америки, не отвечать на них, более того, бороться за стабильность и порядок в мире.

       Что касается главных союзников Соединенных Штатов, то они чувствуют себя все более и более растерянными и смущенными. В Европе, где только Франция позволяла себе скромные притязания на независимость, мы с некоторым удивлением обнаруживаем раздраженную Германию и откровенно обеспокоенную Великобританию — вернейшего из самых верных союзников. На другой стороне Евразии молчание Японии выражает скорее растущее чувство собственной неловкости, чем безоговорочное согласие.

       Самое тревожное в нынешней ситуации  в том, что, по сути, отсутствует удовлетворительная модель объяснения мотиваций поведения Америки. Почему «одинокая сверхдержава» не предстает, согласно установившейся после Второй мировой войны традиции, в основе своей страной разумной и добронравной? Почему она стала так активна, порождая нестабильность? Потому что она всемогуща? Или, напротив, потому, что она чувствует, что нарождающийся новый мир ускользает из-под ее контроля?»

     

 Фундаментальная критика негативных сторон капиталистической идеологии содержится в книге знаменитого немецкого социолога и психолога Эриха Фромма [2].  Эта книга написана в 1941 году, но не потеряла актуальности и сегодня. В ней он  исследовал сложную ситуацию, в которой оказывается человек западной культуры, где стремление к индивидуальности ведёт к одиночеству, ощущению своей ничтожности и бессилия. Фромм попытался дать ответ на многие актуальные вопросы:   Что такое свобода в смысле человеческого переживания? Верно ли, что стремление к свободе органически присуще природе человека? Зависит ли оно от условий, в которых живет человек, от степени развития индивида, достигнутого в определенном обществе на основе определенного уровня культуры? Определяется ли свобода одним лишь отсутствием  внешнего принуждения или она включает в себя и некое присутствие  чего-то, а если так, чего именно? Какие социальные и экономические факторы в обществе способствуют развитию стремления к свободе? Может ли свобода стать бременем, непосильным для человека, чем-то таким, от чего он старается избавиться? Почему для одних свобода – это заветная цель, а для других – угроза? Не существует ли – кроме врожденного стремления к свободе – и инстинктивной тяги к подчинению? Если нет, то как объяснить ту притягательность, которую имеет сегодня для многих подчинение вождю?

   

 Вот определение Фроммом сущности бытия:  «Быть означает давать выражение всем задаткам, талантам и дарованиям, которыми наделён каждый из нас. Это значит преодолевать узкие рамки своего собственного «я», развивать и обновлять себя и при этом проявлять интерес и любовь к другим, желание не брать, а давать».

   

 Физиологические потребности – это не единственная необходимо присущая, императивная часть натуры человека. Есть еще одна, столь же непреодолимая; она не коренится в физиологических процессах, но составляет самую сущность человеческого бытия – это потребность связи с окружающим миром, потребность избежать одиночества. Чувство полного одиночества ведет к психическому разрушению, так же как физический голод – к смерти. Эта связанность с другими не идентична физическому контакту. Индивид может быть физически одинок, но при этом связан с какими-то идеями, моральными ценностями или хотя бы социальными стандартами – и это дает ему чувство общности и «принадлежности». Вместе с тем индивид может жить среди людей, но при этом испытывать чувство полной изолированности; если это переходит какую-то грань, то возникает умственное расстройство шизофренического типа. Отсутствие связанности с какими-либо ценностями, символами, устоями мы можем назвать моральным одиночеством. И можем утверждать, что моральное одиночество так же непереносимо, как и физическое; более того, физическое одиночество становится невыносимым лишь в том случае, если оно влечет за собой и одиночество моральное.

    

 Важная сторона дела состоит в том, что человек не может жить без какого-то сотрудничества с другими. В любом мыслимом обществе человек должен объединяться с другими, если вообще хочет выжить, либо для защиты от врагов и опасностей природы, либо для того, чтобы иметь возможность трудиться и производить средства к жизни. Даже у Робинзона был свой Пятница, без которого он, наверно, не только в конце концов сошел бы с ума, но и умер. Необходимость в помощи особенно ощутима в раннем детстве. Младенец не в состоянии самостоятельно выполнять важнейшие жизненные функции, поэтому связь с другими людьми – для него вопрос жизни и смерти. Оказаться в одиночестве – это серьезнейшая угроза самому существованию ребенка.

     

 При капитализме экономическая деятельность, успех и материальная выгода стали самоцелью. Судьба человека состоит в том, чтобы способствовать росту экономической системы, умножать капитал – и не для целей собственного счастья, а ради самого капитала. Человек превратился в деталь гигантской экономической машины. Если у него большой капитал, то он – большая шестерня; если у него ничего нет, он – винтик; но в любом случае он – лишь деталь машины и служит целям, внешним по отношению к себе.

      

 Эгоизм – это не любовь к себе, а прямая ее противоположность. Эгоизм – это вид жадности, и, как всякая жадность, он включает в себя ненасытность, в результате которой истинное удовлетворение в принципе недостижимо. Алчность – это бездонный, истощающий человека колодец; человек тратит себя в бесконечных стараниях удовлетворить такую потребность, которая не удовлетворяется никогда. Внимательное наблюдение показывает, что эгоист, хотя он всегда усиленно занят собой, никогда не бывает удовлетворен. Он всегда беспокоен, его постоянно гонит страх где-то чего-то недобрать, что-то упустить, чего-то лишиться; он преисполнен жгучей зависти к каждому, кому досталось больше. Если присмотреться еще ближе, заглянуть в динамику подсознания, мы обнаружим, что человек такого типа далеко не в восторге от себя самого, что в глубине души он себя ненавидит. Загадка этого кажущегося противоречия разрешается очень легко: эгоизм коренится именно в недостатке любви к себе. Кто себя не любит, не одобряет, тот находится в постоянной тревоге за себя. В нем нет внутренней уверенности, которая может существовать лишь на основе подлинной любви и утверждения. Он вынужден заниматься собой, жадно доставать себе все, что есть у других. Поскольку у него нет ни уверенности, ни удовлетворенности, он должен доказывать себе, что он не хуже остальных.

      

 Это положение еще более усугубляется методами современной рекламы. Торговец старой школы, предлагая свой товар, обращался в основном к разуму клиента. Он знал, что у него есть, знал нужды покупателя и старался продать свой товар на основе этого знания. Конечно же, продавец не бывал совершенно объективен; конечно же, он использовал внушение как только мог, но, чтобы добиться успеха, он должен был говорить о своих товарах разумно и здраво. Широкий сектор современной рекламы работает совершенно иначе. Реклама апеллирует не к разуму, а к чувству; как любое гипнотическое внушение, она старается воздействовать на свои объекты эмоционально, чтобы заставить их подчиниться интеллектуально. Реклама этого типа воздействует на покупателя всеми средствами: ему снова и снова повторяют одни и те же формулы; на него воздействуют авторитетом какой-нибудь звезды общества или знаменитого боксера, которые курят именно эти сигареты; его привлекают и одновременно притупляют его критические способности сексуальными прелестями красавиц, изображенных на плакатах; его запугивают тем, что от него дурно пахнет, либо поощряют его мечты о внезапной перемене в жизни, которая произойдет, как только он купит вот эту рубашку или вот это мыло. Все эти методы в основе иррациональны, они не имеют ничего общего с качеством товаров, они усыпляют и убивают критические способности покупателя, как опиум или прямой гипноз. В такой рекламе есть элемент мечты, воздушного замка, и за счет этого она приносит человеку определенное удовлетворение – точно так же, как и кино, – но в то же время усиливает его чувство незначительности и бессилия. 

       

 Растущее бессилие индивида усиливается и другими факторами. Экономическая и политическая сцена расширилась и усложнилась; человеку все труднее разобраться в происходящем. Угрозы, с которыми он сталкивается, тоже возросли. Всеобщее чувство неуверенности усилилось из-за хронической безработицы миллионов людей. Хотя поддержка безработных за счет общественных средств много сделала для того, чтобы как-то сбалансировать результаты безработицы и в экономическом, и в психологическом плане, однако остается фактом, что для огромного большинства бремя безработицы крайне тяжко психологически и угроза безработицы полностью отравляет всю их жизнь. Иметь работу – все равно какую – это для многих предел мечтаний, нечто такое, за что они были бы несказанно благодарны. Безработица усилила и угрозу старости. На многих производствах нужны только молоистории эти цели не были достижимы; они по необходимости оставались лишь идеологическими целями, поскольку не существовало материального базиса, необходимого для развития подлинного индивидуализма. Капитализм эту предпосылку создал. Проблема производства уже редые люди – пусть и неквалифицированные, – которых можно легко и быстро обучить; нужны такие, которых можно без труда превратить в деталь машины, приспособленную для выполнения определенной операции.

      

  Свобода может победить лишь в том случае, если демократия разовьется в общество, в котором индивид, его развитие и счастье станут целью и смыслом; в котором жизнь не будет нуждаться в каком бы то ни было оправдании, будь то успех или что угодно другое; в котором индивидом не будет манипулировать никакая внешняя сила, будь то государство или экономическая машина; и наконец, в котором сознание и идеалы индивида будут не интериоризацией внешних требований, а станут действительно его собственными, будут выражать стремления, вырастающие из особенностей его собственного Я . Ни в одном из предыдущих периодов шена – по крайней мере в принципе; мы уже можем зримо представить себе будущее общество всеобщего изобилия, в котором борьба за экономические привилегии не будет вызываться экономической необходимостью. Проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня, состоит в такой организации социальных и экономических сил, чтобы человек – член организованного общества стал хозяином этих сил, а не их рабом.  

     

 Общество должно овладеть социальными процессами так же рационально, как овладело процессами природными. Главное условие для этого – уничтожение тайной власти небольшой кучки дельцов, хозяйничающих в экономике без какой-либо ответственности перед массой людей, чьи судьбы зависят от их решений. Мы можем назвать такой общественный строй демократическим социализмом, но важно не название; важно организовать рациональную экономическую систему, которая служила бы интересам народа. Сегодня огромное большинство народа не только не имеет никакого влияния на экономическую машину, но и почти лишено возможностей для проявления подлинной инициативы и спонтанности при выполнении своей работы. Они «наняты», и от них требуется лишь выполнение того, что будет велено. Индивид может брать на себя ответственность за свой труд и применять свою творческую мысль лишь в условиях плановой экономики, при которых вся нация рационально овладела экономическими и социальными силами. Важно, чтобы индивиду была предоставлена возможность подлинной активности, чтобы единство целей общества и индивида превратилось из лозунга в реальность, чтобы индивид активно применял в работе свои способности, чтобы он мог ощутить ответственность за свой труд, потому что этот труд имеет смысл и цель в плане его человеческих задач. Мы должны заменить манипулирование людьми активным и разумным сотрудничеством.

     

  В высшей степени выразительна книга американского социолога и экономиста Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы» [3]. «Экономические убийцы» (ЭУ) – это высокооплачиваемые профессионалы, которые выманивают у разных государств по всему миру триллионы долларов. Деньги, полученные этими странами от Всемирного банка, Агентства США по международному развитию (USAID) и других оказывающих «помощь» зарубежных организаций, они перекачивают в сейфы крупнейших корпораций и карманы нескольких богатейших семей, контролирующих мировые природные ресурсы. Они используют такие средства, как мошеннические манипуляции с финансовой отчетностью, подтасовка результатов выборов, взятки, вымогательство, секс и убийства. Они играют в старую, как мир, игру, приобретающую угрожающие размеры сейчас, во времена глобализации. Автор книги признаётся: «Я знаю, о чем говорю. Я сам был ЭУ». И продолжает: «Эта книга была написана для того, чтобы мы задумались и изменили свою жизнь. Я уверен, что чем больше людей осознают, как их эксплуатирует экономический механизм, который возбуждает неутолимую потребность в природных ресурсах и в результате создает системы, взращивающие рабство, тем меньше они будут терпеть это. Тогда мы пересмотрим свою роль в этом мире, где единицы купаются в роскоши, а большинство задыхается в нищете, грязи и насилии. Тогда мы посвятим себя поискам пути к состраданию, демократии и социальной справедливости для всех». Изощренность этой современной глобальной империи заставила бы устыдиться римских центурионов, испанских конкистадоров и европейских колониалистов XVIII–XIX веков. Мы, ЭУ, действуем умело; мы выучили уроки истории. Сегодня мы не держим в руках меч. Мы не носим латы или одежду, которая выделяла бы нас среди других. В таких странах, как Эквадор, Нигерия и Индонезия, мы одеваемся так же, как местные учителя или владельцы магазинов. В Вашингтоне или Париже мы похожи на чиновников или банкиров. Мы выглядим, как обычные люди. Нас можно увидеть на строительных площадках и в обнищавших деревнях. Мы говорим об альтруизме и рассказываем в местных газетах о том, какие чудесные гуманитарные проекты осуществляем. На длинных столах в комнатах совещаний правительственных комитетов мы раскладываем свои таблицы с выводами и финансовыми расчетами, мы читаем лекции в Гарвардской школе бизнеса о чудесах макроэкономики. Мы открыты, мы подотчетны. Или представляем себя таковыми и так же воспринимаемся. Такова система. Мы редко обращаемся к каким-либо незаконным средствам, потому что сама система построена на хитрости, а система, по определению, легитимна. Если мы не справляемся со своей задачей, в дело вступают представители более зловещей породы, которых мы, ЭУ, называем «шакалами». Их история начиналась еще в ранних империях. «Шакалы» всегда на месте, хотя их и не видно. Но стоит им выйти из тени, как происходит свержение глав государств или их внезапная гибель в ужасных «дорожных происшествиях». А если и «шакалы» не могут выполнить свою задачу, как это произошло в Ираке и Афганистане, тогда идут в ход старые методы. Туда, где не справились шакалы, посылают американскую молодежь – убивать и умирать».

       

 В этом месте я хотел бы поделиться личными впечатлениями от американского фильма «Красотка» (англ. Pretty Woman). Это – американская  комедийная мелодрама режиссёра  Гарри Маршалла с участием Ричарда Гира и Джулии Робертс. Её премьера состоялась в 1990 году в Канаде и США, а теперь, благодаря интернету, она получила всемирное распространение. На первый взгляд, это не имеет никакого отношения к обсуждаемой теме. Но это не так. Эдвард Льюис (его блестяще играет Ричард Гир) – удачливый банкир и типичный представитель «экономического убийцы» (по терминологии Джона Перкинса). Его бизнес – это скупка компаний, оказавшихся в сложном финансовом положении, с последующей их перепродажей, с предварительным дроблением на части, ибо так «выходит дороже». Таким образом, бизнес главного героя фильма – это не созидание, а откровенное разрушение американской экономики в сугубо эгоистических и откровенно спекулятивных целях. Но вдруг происходит невероятное. Под влиянием наплыва благородных чувств на почве неожиданной сильной любви к красотке Вивиан Уорд (Джулии Робертс), Льюис отказывается от первоначального намерения с выгодой для себя разорить судостроительную компанию Джеймса Морса (Ральфа Беллами) и решает объединиться с ней для совместной созидательной экономической деятельности. Растроганный Джеймс Морс, обняв Льюиса, говорит ему «сынок, я горжусь тобой!». Этот эпизод, как это ни парадоксально, показывает нам, что капиталист, будь он даже «экономическим убийцей», - тоже живой человек с присущими ему благородными чувствами и намерениями. Они до поры до времени скрыты за повседневной, хищнической экономической деятельностью, но в экстремальной ситуации могут раскрыться, обнажая лучшие порывы человеческой души. Это ли не поучительный пример для тех, кто, пренебрегая междисциплинарным подходом, пытается  изучать политическую экономию в отрыве от других дисциплин, в частности от психологии? Это ли не опровержение пламенного призыва Карла Маркса непременно экспроприировать всех капиталистов в ходе пролетарской революции?  Ненависть Карла Маркса к капиталистам была столь велика, что её не поколебала даже  многолетняя дружба с капиталистом Фридрихом Энгельсом, который оказывал своему другу неоценимую помощь и поддержку!

 

Ссылки на литературные источники

 

  1. Эммануэль Тодд. После империи. Pax Americana - начало конца. Пер. с

      англ. – М.: Изд. «Международные отношения», 2004.

  1. Эрих Фромм. Бегство от свободы. Пер. с англ. – М.: Издательство «АСТ

      Москва», 2009.

  1. John Perkins. Confessions of an Economic Hit Man. – San Francisco: Berrett-

      Koehler Publishers, Inc., 2004.

 

 

Опубликовано на Порталусе 03 августа 2020 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама