Прежде чем рассказать о Второй международной корееведческой конференции, состоявшейся 11 - 14 октября 2004 г., представляется целесообразным кратко затронуть тему бурного развития корееведения (в первую очередь на уровне вузовского образования) во Владивостоке в последние 10 - 15 лет. Если судить о числе абитуриентов, поступающих на отделение корейского языка, и количестве выпускников, то главный город Приморского края можно назвать безусловно лидером в России. На этом фоне подготовка корееведческих кадров в ведущих традиционных востоковедных центрах Москвы и Санкт-Петербурга трудносопоставима (хотя набор продолжается, но составляет 5 - 7 человек и нередко не каждый год).

Неудивительно, что основным "двигателем" данного феномена стал главный вуз Приморья - Дальневосточный государственный университет (ДВГУ), где на базе факультета корееведения в 1995 г. был создан Высший колледж корееведения (ВКК). Ежегодный набор студентов здесь составляет 50 - 60 человек. И сейчас в его стенах обучаются 300 студентов по специальностям: корейский язык, история и экономика Кореи. Занятия проводятся в пятиэтажном здании, специально построенном при финансовой поддержке крупного южнокорейского чэболя (финансово-промышленная группа) "Кохап". Здесь в соответствии с условиями спонсоров возможна деятельность, связанная только с корееведением. В результате ВКК ДВГУ стал крупнейшим вузом по количеству студентов, изучающих корейский язык, не только в РФ, но и за пределами Корейского полуострова.

Однако изучение корейского языка во Владивостоке не ограничивается ДВГУ. Отделения корейского языка созданы в Дальневосточном государственном техническом университете и Дальневосточном государственном университете экономики и сервиса, многих других учебных заведениях, а также на языковых курсах. Все это дает возможность говорить о настоящем буме в сфере подготовки корееязычных кадров, вызывающем, по нашему мнению, аналогию с темпами роста Южной Кореи в период экономического чуда. Хотелось бы надеяться, что со временем появятся основания для распространения таких аналогий с современного состояния чисто образовательной сферы и на другие области развития Приморья.

Естественно, что в эти годы, опираясь на расширяющийся кадровый (преимущественно молодежный) резерв, во Владивостоке в целом и в ДВГУ в частности заметно активизировалась и научно-исследовательская деятельность, связанная с изучением Кореи. Отражением роста научного потенциала и здоровых амбиций ДВГУ стал выход этого центра на уровень проведения международных корееведческих конференций.

Первое подобное мероприятие было проведено четыре года назад. В октябре 2000 г. в рамках празднования столетия корееведческого образования в Дальневосточном государственном университете и пятилетия Высшего колледжа корееведения ДВГУ состоялась международная научная конференция "100 лет корееведения в ДВГУ".

Сравнительный анализ первой и второй конференций показывает постепенный рост их научно-организационного уровня и масштабов. Например, если на первой конференции в трех секциях было сделано 28 докладов, то на второй - в четырех секциях (филология и педагогика; история и культура; современные политические проблемы; экономика) 33 доклада. Оргкомитет обеих конференций оказался в состоянии оплатить транспортные издержки и расходы по пребыванию участников не только из Приморского края, соседних Сахалина и Хабаровска, но и из далекой Москвы.

Вторая международная корееведческая конференция была организована Центром корееведческих исследований Дальневосточного государственного университета (ЦКИ ДВГУ) и Центром корееведения Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Ее спонсор - Корейский Фонд международных обменов (РК).

С приветствиями к участникам конференции выступили ректор ДВГУ, директор ЦКИ ДВГУ В. И. Курилов, генеральный консул Республики Корея во Владивостоке Чхве Джэгын, директор ИИАЭ ДВО РАН В. Л. Ларин, профессор Восточного института при Институте

стр. 168

внешней торговли (Венгрия) К. Фендлер, директор Центра корееведения ИДВ РАН А. З. Жебин.

Серьезную интонацию и весьма высокую научную планку конференции задал пленарный доклад на тему: "Корейцы на российском Дальнем Востоке (1860 - начало XX в.)", с которым выступил директор Российского государственного исторического архива Дальнего Востока А. А. Торопов. В нем был затронут ряд актуальных дискуссионных вопросов. Например, было подчеркнуто, что российские архивные документы четко определяют 1863 г. как дату появления первых корейцев в пределах России. Тем самым отвергается утверждение некоторых южнокорейских ученых о начале заселения Приморья выходцами из Кореи в более раннее время, еще до включения Приморья в состав Российской империи.

Другая, крайне чувствительная тема - переселение корейского населения с Дальнего Востока в Среднюю Азию в трагичном 1937 г., ставшее для российских корейцев тяжелым испытанием, водоразделом в их истории. На основе архивных данных А. А. Торопов показывает сложность и драматизм ситуации, сложившейся в Приморье в 1920 - 1930 гг. прошлого века. Отмечается, в частности, что в Приморской губернии на конец 1923 г. корейское население насчитывало 124 тыс. человек. Из них только 33 765 человек состояли в советском гражданстве, а 72.8% юридически числились в японском подданстве.

Еще одной острой проблемой в те годы была нехватка свободной пахотной земли. Автор доклада приводит следующие данные: "Изучив корейский вопрос, местные органы власти пришли к выводу, что в пределах Владивостокского округа можно устроить только 40661 человека, расселению за пределами округа подлежали 54761 человек. Президиум ВЦИК РСФСР 6 декабря 1926 г. определил порядок землеустройства корейского населения, согласно которому запрещалось наделение землей эмигрантов от границ с Кореей до города Хабаровска; переселить всех корейских эмигрантов, не получивших землю, на север Хабаровского округа и в Благовещенский округ. Был установлен трехлетний срок для ликвидации корейских хозяйств на временно занимаемых ими землях.

...Неурегулированность вопросов аренды земли, самовольный захват вновь прибывшими корейскими иноподданными земли поставили вопрос об увеличении числа переселяемых в 1929 г. до 87750 человек.

В результате Президиум Далькрайисполкома в августе 1929 г. был вынужден рассмотреть вопрос "О мерах борьбы с самовольным вселением и захватом земель иноподданными корейцами в пределах Дальневосточного края". Однако в силу нехватки финансовых средств и ряда других причин, в том числе того, что часть "расселенцев" из числа "водворенных принудительно" покидала данные районы... план расселения безземельных корейских крестьян 1929 года был выполнен лишь на 46%".

Автором приводятся и другие малоизвестные факты: "Наряду с этим, в этом же году 220 корейцев были отправлены в Казахстан для работы на рисовых плантациях. Народный комиссариат земледелия Узбекистана также обращался с просьбой направить корейцев для работы по выращиваю риса, но ввиду отсутствия финансовых средств, эта просьба в 1929 г. не была выполнена".

Таким образом, на основе документов докладчик подводит читателя к мысли, что принятое в августе 1937 г. Совнаркомом СССР и ЦК ВКП(б) печально известное постановление "О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края" не было спонтанным, а вызревало в течение достаточно долгого времени под воздействием ряда серьезных и объективных факторов. Вместе с этим очевидно, что в условиях сталинского режима и общей обстановки 1937 г. его реализация привела к тяжким последствиям для наших корейцев.

На это в заключение доклада указывает и А. А. Торопов: "Принятые меры, приукрашенные идеологией общественной необходимости и политической целесообразности, безусловно, носили репрессивный характер по отношению к корейскому населению, как, впрочем, и к своему народу..."

После пленарного заседания началась работа по секциям. Интересных докладов было сделано немало во всех четырех секциях. Автору этих строк помимо секции "Современные политические проблемы", где он председательствовал, удалось побывать на заседаниях секций "История и культура" и "Экономика".

стр. 169

В секции "История и культура" привлекло внимание выступление одного из ветеранов владивостокской археологической школы - Д. Л. Бродянского. Он нарисовал увлекательную картину формирования единого археологического пространства на примере памятников Кореи и Приморья эпохи палеолита и неолита. Ученый показал, что и к югу, и к северу от р. Туманган (Тумыньцзян), и в сопредельных регионах наблюдалось сходство Приморско-Корейской и Приморско-Маньчжурской культур, просматривалась взаимосвязь исторических периодов и судеб проживавших здесь народов. Так, три тысячи лет назад в течение длительного времени расселявшиеся в этих районах представители так называемой морской адаптации - народы с развитой индустрией рыболовства были вытеснены более многочисленными земледельческими племенами на север, где постепенно расселились по обоим берегам Берингова пролива (чукчи, коряки, эскимосы и т.д.).

Преподаватель Хабаровского государственного педагогического института А. Ю. Иванов сделал весьма интересное сообщение "Влияние Кореи на культуру Японии в начальный период династии Чосон (конец XIV - конец XV в.)". Исследователь убедительно доказал, что в рассматриваемый отрезок времени Корея, как и на предшествующих этапах своей истории, продолжала оставаться цивилизационно-культурным донором Японии, но процесс взаимодействия в данной области принимал различные формы. На основе исторических фактов было показано, что в "мирный" период были определены основные ареалы достижений корейской культуры, к которым в Японии сложился повышенный интерес: буддийские сутры и соответствующие предметы религиозного культа - колокола (передано около 50 единиц), скульптуры Будды (60 изваяний), произведения живописи (до 80 картин), а также керамика, печатные шрифты и т.д. Сначала произведения культуры и искусства были предметом мирной торговли и дарений. Докладчик отметил, что в период Муромати с ростом популярности "чайной церемонии" в Японию из Кореи стали завозиться корёские чайные чашки - кораи чяван. В период с 1955 по 1558 г. 20% всей чайной посуды было импортировано из Кореи. С 1558 по 1572 г. 1/3 японских мастеров чайной церемонии использовали в своем обиходе корёские чашки.

Но когда в 1592 г. в Корее высадилась захватническая армия сегуна Тоётоми Хидэёси и началась Имджинская война (1592 - 1598), за культурными ценностями Кореи по уже изученным тропам бросились полчища просвещенных грабителей. Докладчик отметил, что еще большую популярность корейская керамика приобрела после первого корейского похода Тоётоми Хидэёси, когда в Японию из Кореи стали ввозиться в огромном количестве различные культурные ценности, в том числе и керамика. Погоня за корейскими чашками вызвала ожесточенное соперничество между феодалами, которое получило название чяван сэнсоо ("войны за чайные чашки"). Пытаясь монополизировать обладание корейской керамикой, многие из крупных военачальников стали вывозить из Кореи мастеров, обладавших более совершенной техникой изготовления керамики, и создавать керамическое производство в своих владениях. Один только сацумский князь Симадзу Ёсихиро вывез из Кореи 500 семейств (1450 человек) гончаров и поселил их в уезде Хиоки на Кюсю, где они организовали производство керамических изделий.

О масштабах грабежа только культурных ценностей (не говоря уже об общем колоссальном ущербе, нанесенном стране) свидетельствуют приведенные в докладе цифры. Помимо знаменитых корейских гончаров в Японию вывозилось большое количество других мастеров, сыгравших впоследствии значительную роль в развитии материальной культуры Японии. По различным данным, число вывезенных из Кореи гончаров, врачей, мастеров по инкрустации и крестьян варьируется от 30 тыс. до 50 тыс. человек.

Разорению подверглись и корейские книгохранилища. Помимо подвижных шрифтов, сыгравших важную роль в развитии книгопечатания в Японии, в период Имджинской войны из Кореи в огромном количестве вывозились книгопечатные издания, до сих пор хранящиеся в Японии. Например, в книгохранилище Хога в г. Нагоя находится более двух тысяч корейских книг. Японский ученый Накамура, тщательно изучавший эти книги, установил, что на значительной части книг стоят печати таких известных в Корее личностей, как Ли Ги, председателя государственного совета (Ыйджонбу) при ване Мёнджоне, заместителя председателя госсовета Юн Гэ, заместителя председателя госсовета при ване Сонджо Ан Ви. Часть книг составляет древняя коллекция Син Ёна, а также полная коллекция книг клана Им Гу из Пхунчхона (провинция Хванхэ). Кроме того, печатями служебных ведомств были отмечены книга "История Коре" ("Корёса"), подготовленная для чтения перед ваном, большое собрание корейских сти-

стр. 170

хов и др. Значительное количество книг хранится в императорском дворце, храме Тосюндзи (префектура Ямагути) и в библиотеке кабинета министров Японии, а также в библиотеке Сёйкадо в Токио, библиотеке Мори в префектуре Ямагути и библиотеке Сонкёигару (1073 тома), принадлежащих Маэда.

Докладчик справедливо обращает внимание читателя не только на размах экспроприаций, но и на их тщательную сохранность. Количество вывезенных культурных ценностей с территории Кореи позволяет с уверенностью утверждать, что одной из основных целей похода Тоётоми Хидэёси являлся захват материальных ценностей, относящихся к континентальной цивилизации, которых не хватало Японии в период внешнеполитической изоляции. Не случайно для отбора культурных ценностей Тоётоми Хидэёси отправлял в Корею вместе с армией специалистов в области культуры и искусства. Так, военные, сопровождавшие в Корею монаха Эки из храма Анкокудзи, по его совету вывезли в Японию большое количество книг, буддийских статуй и картин, имеющих и ныне большую ценность. Этот факт оказал негативное воздействие на развитие культуры в Корее и вместе с тем дал толчок развитию некоторым областям японской культуры.

Из четырех докладов секции "Экономика" заслуживает внимания выступление южнокорейского профессора О Ён Иля, посвященное межкорейскому экономическому сотрудничеству. Примечательно признание исследователя из Сеула о том, что одним из главных движущих мотивов для Юга в этом процессе является очевидная экономическая выгода, а именно: повышение конкурентоспособности южнокорейских предприятий благодаря снижению производственных затрат за счет использования дешевой земли и рабочей силы в КНДР. В современных условиях, когда продукция РК необратимо утрачивает ценовую конкурентоспособность в условиях наплыва дешевых товаров из Китая, стран ЮВА и других, соответствующие значительные резервы, имеющиеся к северу от 38-й параллели, приобретают притягательную силу для бизнесменов-южан.

Среди докладов секции "Современные политические проблемы" интерес представило выступление аспирантки ДВГУ О. П. Мальцевой "Северокорейское общество: начало пути преобразований", в основе которого лежит неофициальное интервью, взятое ею в качестве журналистки у Председателя Государственного комитета обороны КНДР Ким Чен Ира во время его визита на Дальний Восток в августе 2002 г. Лидер КНДР так охарактеризовал состояние двусторонних отношений между странами: "У России и КНДР давние дружественные связи, которые особенно стали укрепляться после встречи в Пхеньяне в июне 2000 г. и в Москве в августе 2001 г. двух руководителей на высшем уровне. Дружба с Россией не просто восстановлена, но и переживает новый подъем. Теперь нужно налаживать контакты на взаимовыгодных условиях. Реальнее всего это сделать в области экономического и культурного сотрудничества между Дальним Востоком и Корейской Народно-Демократической Республикой. Примеров такого сотрудничества в прошлом много, это основа для перспективы более значимой". Ким Чен Ира интересовали перемены и преобразования в России, ее достижения. "Мне приятно, что от меня ничего не скрывают, не выставляют в лучшем, чем есть, свете. Я вижу открытых, доброжелательных людей, они стремятся поделиться опытом своей работы".

Любопытен фрагмент доклада о посещении Ким Чен Иром православного храма в Хабаровске прежде всего тем, что он отражает серьезные новации в духовной сфере современной Кореи. "Я хотел проникнуться православной верой, которая поднимается из глубин российского народа. Я уже дал команду: построить точно такой же храм у нас в столице, в Пхеньяне. Я буду первым прихожанином и буду молиться, чтобы у нас в стране события развивались не так, как в России, где сначала произошли политические перемены, а потом экономические".

Дискуссии на конференции, естественно, не ограничивались официальными заседаниями. Автору этих строк запомнился обмен мнениями в кулуарах с молодым, но уже "остепенившимся" экономистом Р. А. Горбуновым (также выпускником ВКК ДВГУ), его компетентные суждения об экономическом кризисе и последующей трансформации экономической структуры РК.

В целом впечатления о конференции и корееведческом сообществе Владивостока сложились весьма благоприятные. Автор как бы прикоснулся к бурлящему котлу молодой энергии. Да, нашим приморским коллегам пока не во всем достает опыта и высокого академического уровня. Но есть много молодых кореистов, соответствующих понятию "аспирант" (лат.: "впитывающий"), желающих и стремящихся реализовать себя. Хочется выразить уверенность, что

стр. 171

у динамично развивающегося корееведческого центра в Приморье, прежде всего ДВГУ, хорошие, вселяющие оптимизм перспективы.

Ниже приводим перечень докладов, заслушанных на секционных заседаниях (кроме уже упомянутых в обзоре).

Секция "Филология и педагогика": Т. Ю. Каплан (ДВГУ) "Обзор истории и диалектного изучения корейского языка", В. В. Верхоляк (ДВГУ) "Проблема звука Δ в средневековом корейском языке и методы ее решения", Е. Н. Грибкова (ДВГУ) "Стороны света в диалектах современного корейского языка", К. В. Югай (СахГУ) "Сложности в обучении грамматике корейского языка на начальном этапе", О. А. Трофименко (УГПИ) "О категории конечной сказуемости в современном корейском языке", Е. В. Уютова (ДВГУ) "Специфика просодического устройства слова в корейском языке", М. В. Солдатова (ДВГУ) "Формирование современной национальной прозы Кореи", К. И. Колопенко (ХГПУ) "Роль художественной детали в современной корейской прозе", Е. В. Чалая (УГПИ) "Социокультурные условия развития педагогического образования в Республике Корея", Э. А. Лим (СахГУ) "Философско-педагогическая идея Хоникинтан и ее роль в образовании Республики Корея", Ким Гииль (Янъбяньский технологич. ун-т, КНР) "Методы организации учебного процесса в преподавании корейского языка и истории Кореи за рубежом".

Секция "История и культура": С. Ю. Врадий (ИИАЭ ДВО РАН) "Российско-корейские отношения на раннем этапе: официальная корейская миссия в Россию в 1885 г.", К. Фендлер (Венгрия) "Забытое путешествие: венгерский граф, епископ Вай о Корее накануне японской колониальной агрессии", Е. В. Яровенко (ИИАЭ ДВО РАН) "Использование российскими спецслужбами корейских инсургентов для борьбы с японской разведкой в 1908 - 1914 гг.", В. А. Гайкин (ИИАЭ ДВО РАН) "Корея в условиях японского колониализма: причины эмиграции", В. А. Королева (ДВГУ) "Художественная деятельность корейцев на Дальнем Востоке России в конце XIX в. - начале 1930-х гг.", Е. Н. Чернолуцкая (ИИАЭ ДВО РАН) "Бытовое и трудовое устройство северокорейских рабочих на Сахалине в 1940 - 1950-х гг.", Д. С. Суходолов (Приморское отделение Общества "Мемориал") "О реабилитации приморских корейцев", Р. А. Тимофеев (ИИАЭ ДВО РАН) "Роль Ли Сынмана в становлении политической системы Республики Корея", И. В. Безик (ИИАЭ ДВО РАН) "Л. И. Брежнев и Ким Ирсен: встреча на "Варяге" (май 1966 г.)".

Секция "Современные политические проблемы": Т. Г. Троякова (ИИАЭ ДВО РАН) "Российская политика по урегулированию ядерного кризиса на Корейском полуострове", А. В. Воронцов (ИВ РАН) "Пути урегулирования кризиса вокруг северокорейской ядерной программы", А. З. Жебин (ИДВ РАН) "Перспективы урегулирования кризиса ядерной безопасности на Корейском полуострове", А. Ю. Старичков (ДВГУ) "Интересы США на Корейском полуострове", Л. В. Забровская (ИИАЭ ДВО РАН) "Роль КНДР в международной жизни Северо-Восточной Азии (1950 г. - начало XXI в.)", Е. А. Здоровенко (УГПИ) "Участие неправительственных организаций Кореи в диалоге Севера и Юга", Е. М. Ермолаева (ДВГУ) "Идеология и политика в современной Республике Корея".

Секция "Экономика": Н. В. Кузнецова (ДВГУ) "О модели экономического объединения КНДР и Республики Корея". С. В. Василевская (ДВГУ) "О роли и месте прямых иностранных инвестиций в повышении конкурентной способности южнокорейской промышленности", А. А. Санжиев (ДВГУ) "Создание оборонно-промышленного комплекса в Республике Корея".