Жизнь Пушкина в сознании поколений - проблема, которая, естественно, привлекала и привлекает внимание исследователей. 1

Но тему "Пушкин в читательском сознании поколений" отнюдь нельзя считать исчерпанной. Причем, если мы располагаем материалом о восприятии творчества Пушкина образованными людьми - критиками, художниками, композиторами и т. д., а также некоторыми данными о жизни Пушкина в сознании читателей 1920- 1990-х годов, то о восприятии его "простым" читателем - крестьянами, городским мещанством в XIX-начале XX века мы знаем очень мало, а о восприятии Пушкина рабочими в этот период - практически ничего. Поэтому как конкретная информация, так и исследования в этой области достаточно актуальны.

Полная версия публикации

"Библиотека для чтения" родилась 31 декабря 1833 года, в осьмом часу вечера", 1 столичные подписчики журнала получили его первый номер в канун новогодней ночи, в последние минуты уходящего года. 2 Огромная книга, по объему почти равная тому (двадцать четыре листа вместо обещанных восемнадцати), эффектный, запоминающийся жест, - так заканчивалась невиданная доселе в России по масштабу и яркости рекламная кампания литературного предприятия. Одной из ее главных составляющих был список сотрудников нового журнала, включающий имена практически всех известных русских литераторов. 3 Он сыграл роль своеобразного щита, оградившего еще не родившуюся "Библиотеку" от критических нападок, а также обеспечил первоначальный успех подписке на новый журнал. В 1835 году этот список исчез с титульного листа, потому что выполнил свою роль и даже мешал О. И. Сенковскому, так как мог быть использован авторами для того, чтобы оказывать на него давление. "Библиотека" с первых же номеров твердо встала на ноги, могла сама защитить себя и обеспечить все возрастающий интерес читателей. Проблема "списка сотрудников", одна из наиболее обсуждаемых современниками Сенковского, требует некоторых уточнений, в том числе и потому, что является по сути проблемой отношений журнала с пушкинским кругом литераторов и зачастую воспринимается именно в свете полемики 1830-х годов.

Полная версия публикации

Монографическое исследование К. Ю. Лаппо-Данилевского (см.: Русская литература. 2000. .N 2. С. 146-158) избавило меня от неизбежных повторов. Поэтому позволю себе высказать то, что до сих пор находится вне поля зрения ученых.

Вопрос о завершенности стихотворения остается открытым. Лично я считаю его незавершенным.

Полная версия публикации

С присоединением Новгорода к Московскому государству интерес к прошлому Новгородской земли не обрывается. В новгородской литературе делаются попытки подчеркнуть значение Новгорода и его святынь в истории Русского государства. Подъем интереса к новгородским древностям, без сомнения, приходится и на время архиепископства в Новгороде Макария, в будущем митрополита всея Руси. Деятельность Макария в Новгороде стала прологом его будущих общерусских предприятий. Здесь им была начата работа по созданию "владычного" летописного свода 2 и сформирован первый, "Софийский", комплект Великих Миней Четиих. 3 Энциклопедические тенденции Макариевской эпохи отразились и на характере ведения новгородских летописей, и на составе новгородских рукописных сборников.

Полная версия публикации

Статья первая

Тютчев принадлежит к наиболее глубоким представителям отечественной культуры, которых волновала в первую очередь (разумеется, каждого из них на свой лад и в особой форме) "тайна человека" (Достоевский), как бы не видимые на поверхности текущего существования, но непреложные законы и основополагающие смыслы бытия и истории. Такие писатели пристальнее, нежели "актуальные", "политические" и т.п. литераторы, всматривались в злободневные проблемы, но оценивали их не с точки зрения абсолютизированных модных идей или "прогрессивных" изменений, а как очередную историческую модификацию неизменных корневых начал жизни, уходящих за пределы обозреваемого мира. За несколько дней до кончины Тютчева И. С. Аксаков писал Ю. Ф. Самарину: "Он лежал безмолвен, недвижим, с глазами, открыто глядевшими, вперенными напряженно куда-то, за края всего окружающего (курсив мой. - Б. Т.), с выражением ужаса, и в то же время необыкновенной торжественностью на челе". 1 В приведенных словах примечательно сочетание ужаса и торжественности, т. е. своеобразного проявления и на смертном одре той неизбывной двойственности, которая постоянно вносила мучительное напряжение в духовные переживания поэта и неизгладимый отпечаток которой он обнаруживал во всем происходящем вокруг. О других проявлениях этой двойственности и ее истоках еще будет сказано ниже.

Полная версия публикации

Тема "Россия и Запад" является одной из постоянных у Достоевского. Укоренилось мнение, спровоцированное, вероятно, известными взглядами писателя на Запад, 1 что Достоевский, якобы враждебно относился к большинству течений европейской философской мысли середины XIX века. В подтверждение этому совершенно обоснованно приводятся его многочисленные критические высказывания о современных западных философах, рассеянные в основном на страницах "Дневника писателя". Такая упрощенная точка зрения не может быть принята без существенных оговорок.

Полная версия публикации

Литература сентиментализма, впервые воспринявшая "естественное чувство" человека как главную ценность культуры, в то же время помещает "чувствительного" героя за пределы социума - прежде всего в сферу природы и близкой к ней семейной жизни. Противополагание мира "естественных чувств" и социального "цивилизованного" мира, имеющее в сентиментализме универсальный характер, проникает в самые различные жанры - в частности, в анакреонтическую поэзию, буколику, элегию - и по-новому освещает традиционные мотивы (например, горацианское противопоставление сельской и городской жизни). Для сентименталистской поэзии оказывается характерной соотнесенность внесоциального мира "чувствительности" с идиллией, которая "становится одним из важнейших компонентов всей идейно- эстетической системы нового направления". 1

Полная версия публикации

В основе используемого нами разделения на хронографию раннюю и позднюю лежат два принципа: хронологический и стадиальный. К ранней хронографии мы относим памятники XI-XV веков, составляющие, несмотря на различия в структуре, определенное единство. Следующей ступенью развития хронографического жанра был Русский хронограф, с различными редакциями которого мы связываем понятие поздней хронографии. Среди главных отличий двух этих типов можно назвать включение в позднюю хронографию русской истории 1 и более свободное ее отношение к источникам. В то же время множество черт, характеризующих хронографию раннюю (и отличающих ее от других типов исторического повествования), осталось и в хронографии поздней. Настоящая статья не ставит своей задачей подробное рассмотрение сходства и различия этих двух периодов. Цель ее - отметить некоторые существенные для ранней хронографии качества, получившие (или не получившие) развитие в более позднее время.

Полная версия публикации

Спорить с профессором Ф. Томсоном стало в отечественной палеославистике уже своего рода традицией. 1 Оспариваются прежде всего те выводы общекультурного характера, которые он довольно искусственно присоединяет к своим конкретно- историческим исследованиям. Что касается последних - нельзя не признать, что Ф. Томсон является в настоящее время одним из ведущих специалистов по литературе Slavia Orthodoxa и едва ли не главным специалистом по наименее изученному - переводному - разделу этой литературы. В многочисленных статьях исследователя так или иначе затрагиваются сочинения всех основных деятелей литературной культуры южных и восточных славян, подвергаются анализу десятки и даже сотни оригинальных и - особенно - переводных памятников средневековой славянской письменности. Заинтересованный читатель найдет в работах Ф. Томсона много новых фактов, наблюдений, сопоставлений. Принцип максимального охвата литературы вопроса, которого придерживается ученый, делает многие его труды незаменимым справочным пособием, что является далеко не последним их достоинством, если учесть скудость и несовершенство справочной литературы по культуре славянского средневековья. Коль скоро мы признаем значение работ профессора Ф. Томсона в конкретном исследовании литературного наследия древних славян, не благоразумно ли будет воздержаться от дальнейших с ним споров на теоретические темы? Коль скоро парадоксальные утверждения ученого - например, о знании греческого языка как основном признаке культурного развития - помогают ему работать на благо палеославистики, не благоразумно ли оставить их на совести автора? В конце концов никто не станет отрицать значения "скептической школы" в развитии исторической науки, хотя едва ли кто сейчас присоединится к выводам этой школы. Негативная характеристика древней культуры восточных славян, которая проходит сквозным мотивом в трудах Ф. Томсона, может быть понята как запоздалая реплика "скептической школы".

Полная версия публикации

Вопрос о связях Набокова с предшествующей литературной традицией всегда занимал важнейшее место в работах о писателе. Однако внимание исследователей (как отечественных, так и зарубежных) обращается при этом прежде всего на контакты писателя с русским и европейским реализмом, либо же с символистским движением. О связях же Набокова с литературой романтизма упоминается значительно реже, и отдельные существующие сопоставления в этой области не носят развернутого характера. 1 Между тем проблема взаимоотношений художника с романтической эпохой заслуживает более тщательного изучения.

Полная версия публикации