Рейтинг
Порталус

А. БЛОК. "ДВЕНАДЦАТЬ"

Дата публикации: 24 января 2011
Публикатор: genderrr
Рубрика: ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ
Номер публикации: №1295869099


В поэме Александра Блока "Двенадцать" художественно отражена Октябрьская социалистическая революция, какою ее воспринял большой и честный художник, слушавший ее "всем телом, всем сердцем, всем сознанием", по-своему, субъективно понявший ее. О поэме написано много статей. Одни авторы ограничиваются общей, нередко спорной оценкой поэмы. Другие более подробно рассматривают текст поэмы, творческую историю ее. В монографических работах о Блоке Л. Тимофеева ("Александр Блок", 1946) и Вл. Орлова ("Александр Блок", 1956) поэме "Двенадцать" отводится центральное место. При всей несхожести между собою этих работ, почти все авторы их называют поэму драматичной и сложной. Но в чем именно сущность ее драматизма, - этот вопрос не может считаться решенным окончательно. Об отношении Блока к революции, отразившемся в "Двенадцати", некоторые исследователи судят обычно на основании воспоминаний В. Маяковского: "Спрашиваю: - Нравится? - Хорошо, - сказал Блок, а потом прибавил: - У меня в деревне библиотеку сожгли". . Вот это "хорошо" и это "библиотеку сожгли" было два ощущения революции, фантастически связанные в его поэме "Двенадцать". Одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие - славу ей. Поэмой зачитывались белые, забыв, что "хорошо", поэмой зачитывались красные, забыв проклятие тому, что "библиотека сгорела". Символисту надо было разобраться, какое из этих ощущений сильнее в нем. Славить ли это "хорошо", или стенать над пожарищем - Блок в своей поэзии не выбрал"1. В этом "библиотеку сожгли" Маяковский увидел сожаление Блока о разрушении как собственного имения, так и культурных ценностей вообще. Позднее, в поэме "Хорошо!" Маяковский еще сильнее заостряет двойственность Блока и его "проклятие тому, что "библиотека сгорела". -------------------------------------------------------------------------------- 1 В. Маяковский, Умер Александр Блок, Собр. соч. в шести томах, т. 6, "Молодая гвардия", М. 1951, стр. 33 - 34. стр. 33 -------------------------------------------------------------------------------- И сразу. лицо скупее менял, мрачнее, чем смерть на свадьбе: "Пишут... из деревни... сожгли... у меня... библиотеку в усадьбе". Однако в действительности блоковское "ощущение" революции было иным, и поэт твердо выбрал: "славить", а не "стенать". В то время как преувеличенные, а еще чаще ложные слухи о расправах, грабежах, крестьянских погромах отпугивали от революции многих писателей, Блок воспринимал разрушительные проявления народной стихии как заслуженную форму возмездия ненавистному старому миру. А. Луначарский был прав, когда писал, что Блок "оправдывал революцию за отдельные, хотя бы и частые, безобразия и срывы"1, что он "мог петь славу даже деревенскому красному петуху, хотя бы горела его собственная усадьба"2. Можно понять Маяковского. Если рассматривать поэму "Двенадцать" на фоне тогдашней разноголосой прессы, станет ясным, почему он усмотрел в поэме и сатиру на революцию. Реакционные газетчики помещали тогда на страницах газет и журналов карикатурные изображения матросов и красногвардейцев в виде громил и грабителей. И у Блока в начале поэмы двенадцать красногвардейцев - это бесшабашная голытьба, чуть ли не каторжники ("в зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз"). Однако портрет красногвардейцев окрашен у Блока отнюдь не сатирически. Блок не только не осуждал народной стихий, но, наоборот, поэтизировал ее и, конечно, был весьма далек от того, чтобы "стенать над пожарищем" "или проклинать тех, кто сжег ту или иную библиотеку в усадьбе, хотя бы и его собственную. "Не бойтесь разрушения кремлей, дворцов, картин, книг. Беречь их для народа надо; но, потеряв их, народ не все потеряет"3 - утверждал поэт в статье "Интеллигенция и революция", написанной одновременно с поэмой "Двенадцать". В этой же статье поэт оправдывает уничтожение барских усадеб, где столетия бесчинствовали крепостники - "не у того барина, так у соседа", и с беспощадным сарказмом высмеивает буржуазию, для которой во время революции "гражданский долг заключается в том, чтобы беречь добро и шкуру"4, -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Луначарский, Александр Блок. Вступительная статья к Собр. сеч. Блока, изд. писателей в Ленинграде, Л. 1932, т. 1, стр. 43. 2 Там же, стр. 54. 3 А. Блок, Интеллигенция и революция, Собр. соч. в двух томах, т. 2, Гослитиздат, М. 1955, стр. 225. 4Там же, стр. 226. стр. 34 -------------------------------------------------------------------------------- Что же касается того, как отнесся Блок к разрушению собственного имения, то близко знавшие Блока люди свидетельствуют: "...Когда во время революции, - вспоминает К. Чуковский, - было разгромлено его имение Шахматово, он словно и не заметил утраты. Помню, рассказывая об этом разгроме, он махнул рукой и с улыбкой сказал: "туда ему и дорога"1 Нам известен и другой факт. После сообщения о разрушении усадьбы Блок получил соболезнующее письмо от литератора М. Бабенчикова: "Глубоко уважаемый Александр Александрович! Душевно сочувствую Вам в постигшем Вас горе. Только что узнал о нем из газет и не нахожу себе места - так тяжело при одной мысли о гибели близкого и дорогого Вам" 2. На этом письме Блок сделал красноречивую приписку: "Эта пошлость получена 23 ноября по случаю сообщения Петербургского листа о "разгроме имения А. А. Блока". Да и самое главное даже не в этих биографических фактах. Возможно, что Блок порой и жалел о Шахматове - о старом доме, где пронеслось его детство, "как голубой весенний сон".3 Но чувство это по своим масштабам несоизмеримо с охватившим поэта в дни революции восторгом, оно не могло найти места в поэме. К тому же чувство утраты родного гнезда пришло к Блоку значительно позже, через год после написания поэмы, в обстановке разрухи, неуютной трудной жизни в Петрограде, - пришло и удивило его самого: "Отчего я сегодня ночью так обливался слезами в снах о Шахматове?" В беседе с П. И. Лебедевым-Полянским на вопрос "Как вы смотрите на все происходящее?" - Блок ответил: "Вас интересует политика, интересы партии; я, мы поэты, ищем душу революции. Она прекрасна. И тут мы все с вами" 4. Прекрасная душа революции и нашла свое отражение в "Двенадцати". И не противоречие между "хорошо" и "библиотеку сожгли" определяет сущность и драматизм поэмы. Определяет другое: судьбы Родины, судьбы России. В последний период своего творчества поэт считал непременным условием художественности соединение бытового плана с символическим, двуплановость произведения. Это умение соединить, связать бытовое с символическим Блок называл главной задачей художника. "Хотя автор и не сумел связать бытового с символическим, то -------------------------------------------------------------------------------- 1 К. Чуковский, Александр Блок как человек и поэт, нзд. "А. Ф. Марксу Петроград, 1924, стр. 19. 2 Письмо М. Бабенчикова к Блоку. Центральный государственный литературный архив. 3 "Записные книжки Ал. Блока", Л. 1930. 4 "А. А. Блок в воспоминаниях современников и его письмах", изд. т-ва "В. В. Думнов, наел. бр. Салаевых", М. 1924, стр. 46. стр. 35 -------------------------------------------------------------------------------- есть не решил своей главной задачи, ему можно сказать спасибо за то, что его правда не безысходно мрачна", - пишет А. Блок о пьесе "Так будет", поданной на конкурс революционных пьес в Петербургском театральном отделении. "События идут как в жизни, и если они приобретают иной смысл, символический, значит я сумел углубиться в них", - с удовлетворением пишет Блок о своей драме "Роза и крест" '. Двуплановость как соединение бытового с символическим - не открытие Блока. В известном смысле можно говорить о двуплановости ряда произведений русской классики, - например, пьесы А. Островского "Гроза" и - в особенности - произведений зрелого Чехова, реализм которых, по словам Горького, возвышается "до одухотворенного и глубоко продуманного символа". "Палата N 6" с тупым произволом сторожа Никиты предстает перед нами как символ самодержавной России в эпоху победоносцевской реакции и в то же время рассказ рисует совершенно достоверные картины порядков в провинциальной больнице того времени. Романтик Блок не достигал такой последовательно реалистической картины первого плана. Ведь поэт начал свой творческий путь как символист. Уже в 1908 году, порывая с символизмом, Блок пытается слить бытовое с символическим в пьесе "Песня судьбы". В письме к К. С. Станиславскому поэт писал: "...мы вправе стать реалистами в новом смысле. Все эти слова мои - в ответ на 1) вашу тревогу о том, что в пьесе моей я все твержу: Россия; 2) в знак полного моего согласия с Вашим утверждением, что все "измы" в искусстве включаются в "утонченный, облагороженный очищенный реализм" 2. Бытовое с символическим Блок пытается соединить и в целом ряде лирических стихотворений, посвященных Родине. Поэт досадовал, когда читатели не улавливали второй, символический план его стихотворений. Так, по воспоминаниям современников: "В Тенишевском зале весною 1917 года Блок читал стихи. "О России, о России!"- кричали ему из публики после стихов из цикла "Пляски смерти". - Это все о России!- почти гневно ответил он"3. И поэма "Двенадцать", полная конкретных бытовых деталей, впитавшая в себя богатство народной речи, язык улицы дней революции, меткость народного юмора и красочность народной поэзии, - вместе с тем символична. Символично представление движущих сил революции в виде двенадцати красногвардейцев, именно двенадцати, как было двенадцать разбойников у атамана Кудеяра в известной балладе Некрасова -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 470 - 471. 2 Там же, стр. 617. 3 В. Зоргенфрей, Ал. Блок, в кн. "Записки мечтателей", Петроград, 1922, стр. 6. стр. 36 -------------------------------------------------------------------------------- "О двух великих грешниках". (Намек на это имеется в рукописи поэмы "Двенадцать".) Символичен образ Христа, освящающий правое дело революции, и образ безродного пса с поджатым хвостом, ковыляющего за красногвардейцами как символ старого мира, от которого отвернулся народ, творящий революцию. Символичен и чисто русский зимний пейзаж с вьюжным ветром и снежной метелью на фоне черного вечера и ночи с далекими огнями, - это символ социальной, распространяющейся на весь мир "бури", веселый ветер для которой "сеяла... русская мятежная душа"1 Символичен и ритмический узор поэмы, передающий нарастание вихревых звуков все усиливающейся бури, переходящее затем в четкий ритм организованного марша. Символичен и путь красногвардейцев, - а они все время в пути и в лад с ритмом то предаются бесшабашным грабежам и беспощадно жестокой мести буржуям "за зазнобушку, чернобровушку", то преследуют врагов революции. Автор этой работы не ставит своей целью искать и подробно расшифровывать скрытый символический смысл в поэме за каждой деталью. Это только повело бы к искажению и вульгаризации блоковского стиля. Кстати, от этого предостерегал и сам поэт при рассмотрении стихов Катулла 2. Всем строем, композицией, мелодией стиха, переживаниями героев, впечатляющей силой "Двенадцати" поэт сообщает читателям ощущение величавой героической романтики событий, революционных событий Великого Октября. И недаром М. Горький ссылался на поэму "Двенадцать", говоря о том, "что истинно романтическая, революционно-романтическая литература - это та, которая "верует в завтрашний день, в которой сквозит сияние будущего". Блок писал свою поэму совершенно искренне, но тем не менее в поэме мы видим революцию не столько такой, какой она была в действительности, сколько такой, какой она представлялась Блоку. В ней выразилось субъективное восприятие Блоком революции как грозового вихря, снежного бурана, всегда несущего неожиданное, новое; в центре же вихря - анархическая душа народных низов, согласная с духом музыки революции. Поэт с большим мастерством дает лаконичные зарисовки типов старого мира с народной точки зрения. Зло высмеиваются фигуры самодовольного долгополого попа с золотым крестом на брюхе, прижатого -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 230. 2 "От дальнейших сопоставлений я воздержусь; они завели бы меня слишком далеко и соблазнили бы на построение схем, которое, повторяю, кажется мне самым нежелательным приемом - подсовыванием камня вместо хлеба" (А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 289). стр. 37 -------------------------------------------------------------------------------- революцией буржуя, дрожащего за свою шкуру и добро, надменного буржуазного писателя, трусливо шепчущего: "погибла Россия", жеманную даму в каракуле и других, подобных ей представительниц старого мира, которые "плакали, плакали" над "погибшей Россией". Критика старого мира приняла у Блока отчетливо сатирические черты, - этот мир был поэту хорошо знаком и ненавистен. Иронически изображен автором и буржуазный плакат: "Вся власть учредительному собранию". Авторская ирония здесь не только в рассуждениях старушки, считающей, что куда больше пользы было бы, если бы этот лоскут пошел на портянки для ребят. Революционный, посеянный большевиками ветер "рвет, мнет и носит" этот плакат, и тут же ветер "слова доносит": ...И у нас было собрание... ...Вот в этом здании.... Обсудили - Постановили: На время - десять, на ночь - двадцать пять... ...И меньше - ни с кого не брать... Этот ночной разговор звучит уже явной издевкой над утратившим в народе свою популярность, по сути буржуазным, лозунгом: "Вся власть учредительному собранию", служит косвенным указанием на то, что путем "Учредилки" никаких изменений в жизнь старой России не внесешь. Но отнюдь не с сатирической целью изображает Блок красногвардейцев как голытьбу, в "святой злобе" творящую разбой и грабежи. Именно такими представлялись поэту осуществляющие справедливое возмездие разрушители старого мира. При всей внешней сниженное, при обилии реалистических деталей, красногвардейцы у Блока обрисованы романтически. Даже их удаль и бесшабашность подаются с особым авторским любованием ("Эх, эх без креста"). Красногвардейцы рисуются Блоком с большим сочувствием и симпатией. Драматизм, лиризм, минорные ноты в поэме связаны именно с этими героями, с их переживаниями. Газеты, конца 1917 и начала 1918 годов помогают ощутить ту общественно-политическую атмосферу, в которой находился Блок. В среде дворянско-буржуазной интеллигенции он слышал вопли о том, что революция несет гибель России. "Россия гибнет", "России больше нет", "вечная память России", - слышу я вокруг себя" х. На страницах журнала "Новый Сатирикон" в декабре 1917 года писатель Арк. Аверченко в фельетоне "За гробом матери" вопил о гибели России и призывал: "Плачьте, русские!" Ослепленные ненавистью, враги революции видели в ней "величайшее унижение России" (П. Струве), оплакивали Россию в произведениях, подобных "Слову о погибели земли русской" (А. Ремизов), при- -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 218. стр. 38 -------------------------------------------------------------------------------- крывали патриотическими фразами свое враждебное отношение к народу (3. Гиппиус). Блок хорошо уловил буржуазную природу подобных воплей о гибели России. Нередко это было формой, в которой выражался интеллигентский страх перед революцией. Горячо любящий родину поэт не верил в истинность патриотизма этих господ. 14 января 1918 года он записывает в дневнике: "Происходит совершенно необыкновенная вещь (как все): "интеллигенты", люди, проповедовавшие революцию, "пророки революции" оказались ее предателями. Трусы, натравливатели, прихлебатели буржуазной сволочи... На деле вся их революция была кукишем в кармане царскому правительству... Оказывается, они мечтают теперь об учреждении собственного мракобесия на незыблемых началах своей трусости, своих патриотизмов. Несчастную Россию еще могут продать..."1 Блок в поэме явно иронически изображает буржуазного писателя, пророчущего гибель России: А это кто? - Длинные волосы И говорит вполголоса: - Предатели! - Погибла Россия! Должно быть, писатель - Вития... В черновом тексте поэмы читаем: А это кто? Длинные волосы, Котелок И говорит вполголоса: - Ох, погибла Россия, Создатель! Должно быть - писатель - Вития - Вряд ли пророк2. И тот и другой вариант свидетельствуют о неверии Блока в пророчества этого "витии". Вспомним пушкинские строки: О чем шумите вы, народные витии, Зачем анафемой грозите вы России? "Вития" Блока, как и "витии" Пушкина, не вправе судить о судьбе России. В окончательном тексте введением слова "Предатели!", произнесенным "вполголоса", А. Блок подчеркивает контрреволюционность и трусливость "витии". -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 493 - 494. 2 В черновике последняя строка мало разборчива и комментатор текста допускает разночтение: "Врет, не пророк" (Собр. соч., изд. писателей в Ленинграде, т. 5, стр. 112). стр. 39 -------------------------------------------------------------------------------- И тут же поэт противопоставляет отношение к старой России красногвардейцев, которые мужественно и решительно, как слова команды, выносят ей свой приговор: Товарищ, винтовку держи, не трусь! Пальнем-ка пулей в Святую Русь - В кондовую, В избяную, В толстозадую! Блок отразил здесь типичный для того момента конфликт между буржуазно-дворянскими слоями и народом в их отношении к старой России. В те дни на страницах большевистской газеты "Правда" в статье И. Безработного (Д. 3. Мануильского) "Две революции" писалось: "В представлении имущих классов февральская революция была общенациональной потому, что она была действительно буржуазной революцией, предоставившей всю полноту власти им. "Национальный" энтузиазм, вызванный падением царизма, они рассчитывали использовать, чтобы убить стихийно развившийся при старом строе антипатриотизм народных масс, перенесших свою ненависть с квартального на классовое государство вообще... Октябрьская революция была движением чисто классовым. Классовая революция пролетариата и крестьянства была в то же время в гораздо большей степени общенародной, чем та "национальная" революция, которая была совершена народными массами при поддержке европейского капитала и русской буржуазии в феврале" ("Правда", от 20 декабря 1917 года). Отображая художественно этот "стихийный антипатриотизм" народных низов, Блок в то же время утверждает, что судьба России именно в руках трудового народа, - только он спасет родину. И поэт считает своим долгом слияние с революционным народом. Пойти же за теми, кто вопил о гибели России, значило для Блока пойти против народа, на стороне которого - правда. Да и от кого призывали спасать Россию? От немцев? Нет! От творящего революцию русского народа. Блок с гневом заявлял: "Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролетает революционный циклон" г. Любовь к Родине у Блока связана не со старым государственным строем, она пропитана верой в пробуждающиеся творческие силы русского народа, который очистит не только Россию, но и оздоровит все человечество. И хотя это убеждение Блока базируется на идеалистической основе его "музыкальной" теории истории, поэт художественным чутьем верно угадывает творческую мощь своего народа. И потому-то, когда буржуазные писатели уже отпевали Россию, Блок видел Россию революционную, Россию - бурю. -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 227. стр. 40 -------------------------------------------------------------------------------- "...вечная память России", слышу я вокруг себя. Но передо мной - Россия: та, которую видели в устрашающих и пророческих снах наши великие писатели; тот Петербург, который видел Достоевский; та Россия, которую Гоголь назвал несущейся тройкой. Россия - буря... России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и - по новому - великой"1 К народу, к народной России, несущей революцию, устремляется душа Блока после революции 1905 года, всколыхнувшей поэта. В его поэзии отражается и страх перед народной стихией и жажда слиться с нею, "...ибо искони тянутся туда наша любовь и наши помыслы" 2. "Есть Россия, которая, вырвавшись из одной революции, жадно смотрит в глаза другой, может быть более страшной"3, - пишет Блок в 1913 году. По убеждению Блока, именно эта народная мятежная Россия открылась духовным очам Гоголя в минуту прозрения, когда вдруг разорвалась для него "завеса вековых российских буден", открылась "незнакомая земле даль - будущая Россия" 4. Происшедшее землетрясение в Калабрии и Мессине в 1909 году Блок сопоставляет с предчувствуемой им социальной "катастрофой" - стихией народного гнева, как воспринимал поэт ожидаемую революцию. В истолковании событий в 1917 году Блок руководствуется своей идеалистической теорией истории. По мнению Блока, "всякое движение рождается из духа музыки, оно действует, проникнутое им, но, по истечении известного периода времени, это движение вырождается, оно лишается той музыкальной влаги, из которой родилось, и тем самым обрекается на гибель. Оно перестает быть культурой и превращается в цивилизацию" 5. Хранителем духа музыки Блок называет народные массы. Музыка может превратиться в бурю-революцию. "...Мировую музыку можно только услышать всем телом и всем духом вместе" 6. Рассуждая таким образом, Блок преувеличивал стихийную сторону революции, не понимал роли организующего начала. Блок в статьях периода между двух революций утверждал, что именно на стороне народа "воля к жизни", связь со стихией и что -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 218. 2 Там же, стр. 88. 3 Там же, стр. 123. 4 Там же, стр. 109. "Там же, стр. 323. 5 Там же, стр. 314. стр. 41 -------------------------------------------------------------------------------- писатель должен прозревать, предчувствовать, пророчить надвигающуюся бурю и "сеять ветер", то есть выполнять революционную миссию, быть с народом". И прежде всего в этом смысле тема России не только волновала поэта, - после революции 1905 года она заняла центральное место в его творчестве. Об этом сообщает сам поэт в письме к К. С. Станиславскому, написанному по поводу пьесы "Песня судьбы". "Полуторастамиллионная сила пойдет на нас, сколько бы штыков мы ни выставили, какой бы "Великой России" (по Струве) ни воздвигли. Свято нас растопчет, будь наша культура семи пядей во лбу, не останется от нее камня на камне. В таком виде стоит передо мной моя тема, тема о России (вопрос об интеллигенции и народе в частности). Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это - первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный. К нему-то я подхожу давно, с начала своей сознательной жизни, и знаю, что путь мой в основном своем устремлении - как стрела - прямой, как стрела - действенный"1. Блок широко и многообразно решает в поэзии эту тему, рисует картины Родины. Проникновенно изображает он бескрайние просторы с нищими, сирыми избами мужиков под серым небом, под моросящим дождиком. Россия, нищая Россия, Мне избы сирые твои, Твои мне песни ветровые - Как слезы первые любви! ("Россия") Россия Блока - это и городские картины, вызывающие чувство безысходности: Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет... ("Пляски смерти", 2) Это и Россия бездушных чиновников: Мертвец весь день трудится над докладом Присутствие кончается. И вот - Нашептывает он, виляя задом, Сенатору скабрезный анекдот... ("Пляски смерти", 1) Это и купеческая Русь, икающая от обжорства, ханжески кающаяся перед иконами в грехах, чтобы завтра вновь "грешить бесстыдно, непробудно..." Да, и такой, моя Россия, Ты всех краев дороже мне. -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 616. стр. 42 -------------------------------------------------------------------------------- Но "всех краев" дороже не означало у Блока примирения с такой Русью. Именно сжигающая любовь к России заставляла поэта искать в ней самой те силы, которые давно дремали в ней и должны были проснуться, силы, пробуждение которых предчувствовал еще Гоголь. Ты и во сне необычайна, Твоей одежды не коснусь. Дремлю - и за дремотой тайна, И в тайне - ты почиешь, Русь... Так - я узнал в твоей дремоте Страны родимой нищету, И в лоскутах ее лохмотий Души скрываю наготу. Блок указывал на родство своего патриотизма патриотизму ряда писателей XIX века. "Это - конкретная, если можно так выразиться, "ограниченная" любовь к родным лохмотьям, к тому, "чего не поймет и не заметит гордый взор иноплеменный". Любовь эту знали Лермонтов, Тютчев, Хомяков, Некрасов, Успенский, Полонский, Чехов" '. Хотя поэт называет здесь имена и Тютчева и Хомякова, автор "Двенадцати" не ограничивался славянофильской любовью "к родным лохмотьям". Вера в творческие силы русского народа, лишь до времени таящиеся, роднила Блока с Некрасовым, тоже певшим об "искре сокрытой" в народе дремлющей Руси и не робевшим "за отчизну любезную". Так, в поэме "Возмездие" поэт изображает Россию красавицей, уснувшей под чарами колдуна - Победоносцева: В те годы дальние, глухие, В сердцах царили сон и мгла: Победоносцев над Россией Простер совиные крыла, И не было ни дня, ни ночи, А только - тень огромных крыл; Он дивным кругом очертил Россию, заглянув ей в очи Стеклянным взором колдуна; Под умный говор сказки чудной Уснуть красавице не трудно, - И затуманилась она, Заспав надежды, думы, страсти... Но и под игом темных чар Ланиты красил ей загар: И у волшебника во власти Она казалась полной сил, Которые рукой железной Зажаты в узел бесполезный... -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч., изд. "Советский писатель", Л., т. 8, стр. 15. стр. 43 -------------------------------------------------------------------------------- Образы эти несомненно связаны с гоголевскими - пани Катериной и колдуном ("Страшная месть"). Так воспринял образ пани Катерины и поэт-символист Андрей Белый. "В колоссальных образах Катерины и старого колдуна Гоголь бессмертно выразил томление спящей родины - "Красавицы", - писал А. Белый1 "Более близкого, чем у Тебя о пани Катерине, мне нет ничего", - писал ему Блок2. Таким образом, Блок, которого глубоко волновала судьба России, после первой русской революции до 1917 года все время предчувствовал бурю, ждал ее. ...И вот мы видим снежную метель на фоне черного петроградского неба. Ветер все усиливается, и от него уже не стоят на ногах поп, буржуй, барыня в каракуле и другие. К ночи на улице остается лишь бездомный голодный бродяга, с черной, "святой злобой в груди", да идут двенадцать красногвардейцев... Поэт предельно лаконичен. Как в драматическом произведении, он сводит почти на нет авторские объяснения. Не автор, а сами герои характеризуют себя и друг друга. Автор вводит читателей в атмосферу, в круг интересов действующих лиц путем широкого использования их же собственной лексики, языка улицы в дни революции, устной народной поэзии. Так, например, отношение красногвардейцев к революции выражается солдатскими частушками: Как пошли наши ребята В красной гвардии служить - В красной гвардии служить - Буйну голову сложить! Блок ярко передает присущий в дни Октября массам широкий революционный размах, интернационалистские устремления, порыв к мировой революции. В передовой статье "Правды" от 18 ноября 1917 года "Революция угнетенных классов и угнетенных наций" говорилось: "...Пламя Октябрьской петроградской революции неизбежно разрастется в огненную бурю, которая повергнет о землю меч разбойной войны и испепелит господство капитала". Этот же образ использует Блок в своей поэме, заявляя от имени красногв ардейцев: Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем... -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Белый, Луг зеленый, ктшгоизд. "Альциона", М. 1910, стр. 6. 2 Ал. Блок и А. Белый, Переписка, изд. Гос. лит. музея, М. 1940, стр. 141. стр. 44 -------------------------------------------------------------------------------- Высказывая свое представление о целях и задачах революции, Блок писал: "Дело художника, обязанность художника - видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит "разорванный ветром воздух". Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью... "Мир и братство народов" - вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать"1. Любопытно, как в бытовом плане Блок показывает преображение красногвардейцев в процессе революционного пути, превращение их из разболтанной ватаги в четко организованный "рабочий народ". Во второй главе, где мы их видим впервые, красногвардейцы мерзнут в зимней вьюге и с завистью говорят о Катьке с Ванькой, которые сидят в теплом кабаке. Однако их отрезвляет от этих разговорчиков команда: Революцыонный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг! и призыв: Пальнем-ка пулей в Святую Русь... В дальнейших куплетах, которые уже, по-видимому, дружно поют все красногвардейцы, сообщается о конечной цели революции: "Мировой пожар раздуем", о ее размахе. Но вот вновь на их пути появляется Катька, вместе с Ванькой, на лихаче, что вызывает и любование Катькой и ревность и, наконец, схватку, в которой Катька падает с простреленной головой. Красногвардейцы не выражают особой жалости к погибшей: Что, Катька, рада? - Ни гу-гу... Лежи ты, падаль, на снегу! Переступив через ее труп, они идут дальше по пути революции. Вновь звучат слова команды: Революцьонный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг! Хотя и Петруха не задержался над трупом Катьки, чтобы его оплакать или похоронить, но он тяжело переживает ее гибель. На вопрос товарищей у него вырывается страстное признание: Ох, товарищи, родные, Эту девку я любил... -------------------------------------------------------------------------------- 1 А Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 221 - 222. стр. 45 -------------------------------------------------------------------------------- Красногвардейцы сурово одергивают Петруху, призывая его к мужеству и долгу: - Не такое нынче время, Чтобы нянчиться с тобой... История убийства Катьки изображается в поэме и как столкновение на почве личной ревности, и как классовая борьба. Недаром в ней участвуют все красногвардейцы, недаром они обзывают Ваньку буржуем. Поэтому гибель Катьки, потерю своей любви Петруха воспринимает как жертву классовой борьбе, в которой повинны буржуи. Поэтому и красногвардейцы напоминают ему об этой жертве, отрезающей пути назад, когда Петька было запнулся перед размахом бури: Бессознательный ты, право, Рассуди, подумай здраво - Али руки не в крови Из-за катькиной любви? Убийца-Петруха спешит заглушить свою скорбь отчаянной бесшабашной удалью, беспощадной жестокостью. Он со злорадством предвкушает, как будет мстить за гибель Катьки всем буржуям: Уж я ножичком Полосну, полосну! Ты лети, буржуй, воробышком! Выпью кровушку За зазнобушку, Чернобровушку... Месть за погибшую любимую выливается в разгул: Запирайте етажи, Нынче будут грабежи! Отмыкайте погреба - Гуляет нынче голытьба! В восьмой главе - высшая точка стихийного разгула красногвардейцев. Думается, что именно в этой главе Блок хотел показать гибель старой России, после чего красногвардейцы становятся собранней, дисциплинированней. Признаки этого: тишина, отсутствие городового, бездомность буржуя и старого мира, в то время, как раньше (гл. 1) бездомным был неимущий бродяга. Красногвардейцы уже не поют: "Отмыкайте погреба", они бросают клич: "Гуляй, ребята, без вина!" - то есть появляются признаки все большего подчинения дисциплине. В дальнейшем ветер революции усиливается, что Блок изображает посредством неожиданной и резкой смены ритма: Разыгралась чтой - то вьюга, Ой, вьюга, ой, вьюга! стр. 46 -------------------------------------------------------------------------------- Однако сами красногвардейцы уже более организованны. Именно в десятой главе вслед за призывом - Шаг держи революцьонный! Близок враг неугомонный! - впервые слышится команда, вариация из "Варшавянки": Вперед, вперед, вперед, Рабочий народ! Это уже не голытьба, а организованный рабочий народ. И если раньше, идя на бой, красногвардейцы сами восклицали: "Господи, благослови!", если раньше не мешали Петрухе молиться за погибшую: "упокой, господи, душу рабы твоея...", то теперь (в 10-й главе) они уже не мирятся, когда Петька помянул бога. - Ой, пурга какая, спасе! - Петька! Эй, не завирайся! От чего тебя упас Золотой иконостас? В черновике поэмы вслед за этой была еще строфа, потом зачеркнутая: Или думать ты оставил, Поп брюхатый чорта славил. Напились они, попы, Нашей крови, как клопы. Старая Россия теперь представляется Блоку в образе трупа, который дорог буржуазии. В ответе на анкету союза деятелей художественной литературы он писал: "1) Художнику надлежит знать, что той России, которая была, - нет и никогда уже не будет. Европы, которая была, нет и не будет... Мир вступил в новую эру. Та цивилизация, та государственность, та религия - умерли... 2) Художнику надлежит пылать гневом против всего, что пытается гальванизировать труп... 3) Художнику надлежит готовиться встретить еще более великие события..." "9/10 России (того, что мы так называли) действительно уже не существует. Это был больной, давно гнивший, теперь он издох, но он еще не похоронен, смердит. Толстопузые мещане злобно чтут дорогую память трупа"1. Гибели России посвящено незаконченное стихотворение "Русский бред". Судя по наброскам, Блок хотел нарисовать здесь картину отпевания мертвой России, которую чтут в своей памяти "толстопузые -------------------------------------------------------------------------------- 1А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 297, 499. стр. 47 -------------------------------------------------------------------------------- мещане", "подлец во фраке", - но именно потому самому поэту нельзя оплакать и почтить того, что было в ней дорого: "плач заказан..." Есть одно, что в ней скончалось Безвозвратно... Но нельзя его оплакать, И нельзя его почтить, Потому что там и тут В кучу сбившиеся тупо Толстопузые мещаны Злобно чтут Дорогую память трупа - Там и тут, Там и тут... Что же скончалось дорогое Блоку вместе со старой избяной Россией? На наш взгляд, вместе с гибелью нищей России, по Блоку, должна была скончаться та "конкретная... "ограниченная" "любовь к родным лохмотьям", то щемящее чувство любви и боли, которое вызывала старая Россия с ее избами сирыми, со всем необозримым, тоскливым, что было ему дорого, как "слезы первые любви", - то чувство, которому Блок посвятил большую часть своего творчества. Любовь к России (к народу русскому, к его судьбе) склоняла Блока, по его же признанию, к интернациональной точке зрения. Еще в июне 1917 года поэт писал матери: "М-те Кокошкина убеждала меня по телефону в прелести моих стихов и моей любви к России, я же старался внушить ей, что я склоняюсь к с. -р., а втайне - и к большевизму и что, по моему мнению, сейчас именно любовь к России клонит меня к интернациональной точке зрения..."1 5 января 1918 года у Блока в дневнике записано: "Ненавидеть интернационализм, не знать и не чуять силы национальной". Именно в этом месяце, сразу же вслед за поэмой "Двенадцать", Блок пишет стихотворение "Скифы", в котором сочетаются интернационализм и патриотизм поэта, сознание силы национальной, сознание великой миссии молодой революционной России - оздоровить дряхлеющий мир. В стихотворении "Скифы" выражается и вера поэта в то, что революция должна установить "мир и братство народов", и предчувствие, что это будет скоро: " ...мир стоит уже под знаком духовного интернационала; под шумом обостренных националистических распрь и раздоров уже предчувствуется эпоха, когда самые молодые расы пойдут рука об руку с древнейшими под звуки той радостной музыки, которая прозвучит для разделявшей их цивилизации как похоронный марш" г. Вместе с тем в "Скифах" звучит и дружеский призыв "Придите к нам! От ужасов войны придите в мирные объятья!" и страшная угроза старому миру, последнее ему предупреждение. -------------------------------------------------------------------------------- 1 Л. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 723 - 724. 2 А. Блок, Дневник, т. 2, Л. 1928, стр. 159. стр. 48 -------------------------------------------------------------------------------- В критике сближали "Скифов" со стихотворением Пушкина "Клеветникам России", и сам Блок не отвергал этого (см. запись в дневнике Блока от 8 февраля 1918 года). Реакционная критика, злопыхательски обзывавшая Блока "изменником" за статью "Интеллигенция и революция", стала в тупик перед "Скифами", так и не поняв характера блоковского патриотизма. По этому поводу Блок записывал в своем дневнике: "Не подают руки. Кадеты и Мережковский злятся на меня страшно... Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили! Правда глаза колет"1. С этими же словами Блок обращался и к европейской реакции: "Жизнь - правда... и колет глаза, как газета "Правда" на всех углах"2. Ряд признаков свидетельствует, что Блок следил за сообщениями в "Правде", прислушивался к речам большевиков, проникаясь все более сознанием их правоты и исторической прозорливости. Еще в октябре 1917 года Блок писал: Юдин только Ленин верит, что захват власти демократией действительно ликвидирует войну и захватит все в стране"3. "Величайшая положительная сторона марксизма, - отмечает Блок в записной книжке в 1917 году, - то, что он не останавливается на просто политическом перевороте, он предполагает продолжение". Это особенно импонировало Блоку, так как он сам считал, что "мировой пожар", начатый русским народом, "разгорается и будет еще разгораться долго и неудержимо, перенося свои очаги с Востока на Запад, пока не запылает и не сгорит весь старый мир дотла" 4. Думается, что такое продолжение революции Блок изображает в 11 и 12 главах своей романтической поэмы. Красногвардейцы уже перешагнули через старую Россию, они уже отвергли религиозные догматы, ...И идут без имени святого Все двенадцать - вдаль. Сочетанием "все двенадцать" Блок подчеркивает их единство, монолитность. И Петруха уже избавился от колебаний. В последних главах указывается, что эта "даль" для них еще глухая, неведомая, темная, но красногвардейцы полны твердой решимости добить незримого врага, настигнуть его, где бы он ни прятался. Старый мир, уже бессильный, как голодный и шелудивый пес, еле-еле ковыляет за красногвардейцами. После того, как красногвардейцы переступили через старую Россию и через религию - "музыка согласилась помириться с миром". В ритм поэмы, все еще вихревой, постепенно проникает ясность, гармония. Красногвардейцы обретают организованность, собранность, -------------------------------------------------------------------------------- 1 Л. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2. стр. 495. 2Там же, стр. 492. 3Там же, стр. 487. 4Там же, стр. 279 - 280. стр. 49 -------------------------------------------------------------------------------- четкость шага. Они уже умеют поддержать осанку, над собой держать контроль, это уже не разгульная голытьба, а целеустремленный рабочий народ: В очи бьется Красный флаг, Раздается Мерный шаг. Появляется четкий ритм: двустопный хорей с усеченной стопой во втором стихе. Красногвардейцы оставили бога, идут "без имени святого", но Христос, по Блоку, их не оставил, идет невидимый впереди, утверждая святость их "безбожного" дела (как святым оказалось и убийство разбойником Кудеяром пана Глуховского у Некрасова). Таким образом, в бытовой план шествия двенадцати вплетается символический образ Христа. Поэт и сам чувствовал неуместность тут этого образа: "Страшная мысль этих дней: не в том дело, что красногвардейцы "недостойны" Иисуса, который идет с ними сейчас, а в том, что именно он идет с ними, а надо, чтобы шел Другой" Христос воспринимался Блоком как вестник нового мира (христианского, пришедшего на смену языческому). Называя пролетарскую революцию началом новой эры, Блок обращается за параллелями не к французской и не к английской буржуазным революциям, а к страницам истории древнего Рима, "которая наиболее соответствует, - утверждал поэт, - в историческом процессе моему времени" 2. В апреле 1918 года, то есть вскоре после написания "Двенадцати", Блок пишет статью "Каталина". Блок объясняет, почему именно сейчас, в дни революции, его заинтересовал этот римский "большевик". "В его время (Каталины) подул тот ветер, который разросся в бурю, истребившую языческий, старый мир. Его подхватил ветер, который подул перед рождением Иисуса Христа, вестника нового мира" 3. Самый решительный противник Каталины - Цицерон рассматривается поэтом как безнадежный защитник обреченного на гибель "отечества": "...надо ведь было спасать свое отечество, то есть безмерно разбухающее и начинающее выказывать явные признаки разложения, государственное тело Рима"4 Блок осуждает Цицерона за его недальновидный "патриотизм": "Во всяком случае, этот непрозорливый интеллигент продолжал упорно и тупо "любить отечество" в то время, когда римская империя доживала последние дни..." 5 -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 497. 2Там же, стр. 289. 3Там же, стр. 274. 4 Там же, стр. 276. 5 Там же, стр. 281. стр. 50 -------------------------------------------------------------------------------- И уже совсем саркастически говорит поэт о римских чиновниках и буржуа, отстаивающих старый мир обветшалыми патриотическими фразами: "...все эти граждане великого государства имели смелость сокрушаться о древней римской доблести; у них хватало духу говорить о любви к отечеству и народной гордости, - у них хватало бесстыдства быть довольными собой и своим отечеством: триумфально гниющим Римом"1. В этом сарказме без труда можно уловить ненависть Блока к собственным "толстопузым мещанам" и буржуазии, которые "тупо" чтут "дорогую память трупа" (России). Но самым интересным и самым важным для нас в статье является то, как Блок улавливает в поэзии того времени художественное отражение происходивших событий. Автор рассматривает 63-е стихотворение римского поэта того времени Валерия Катулла "Аттис". В основу сюжета этого стихотворения положен древний миф о том, как прекрасный юноша из ненависти к Венере покинул Родину и оскопил себя, а затем плакал о покинутой отчизне. Блок усматривает в этом сюжете иной, скрытый смысл, второй символический план. В неистовстве Аттиса автор "Двенадцати" видит художественное отражение нечеловеческой ярости Каталины, которого "во имя спасения отечества" унизили и затравили сенаторы и Цицерон в храме Юпитера Статора. "Но Катилина отряхнулся". И ему, как Аттису, оскопленному и покинувшему родину, "стало легко", ибо он "отрекся от старого мира" и "отряс прах" Рима "от своих ног"2. (Как видим, Блок пользуется тут словами "Марсельезы" для характеристики героя древнего Рима.) В ритме, в движении стиха, в том внутреннем звоне, которым проникнута каждая строка, Блок слышит шествие на черном фоне ночного города ватаги во главе с мятежным Каталиной. "...ярость и неистовство сообщили его походке музыкальный ритм... в поступи этого человека - мятеж, восстание, фурии народного гнева"3 "Аттис" есть создание жителя Рима, раздираемого гражданской войной. Таково для меня объяснение и размера стихотворения Катулла и даже его темы" 4. Сопоставляя римскую революцию и стихи Катулла, Блок утверждает, что "только при помощи таких и подобных таким сопоставлений можно найти ключ к эпохе, можно почувствовать ее трепет, уяснить себе ее смысл"5. Весьма знаменательно и окончание его статьи "Катилина". Защищая "Каталину" Ибсена от нападок критики, Блок утверждает, -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 282. 2Там же, стр. 287. 3Там же, стр. 288. 4Там же, стр. 287. 5Там же, стр. 289. стр. 51 -------------------------------------------------------------------------------- что носитель духа римского "большевизма" Катилина "следует долгу, как "повелевает ему тайный голос из глубины души"1 и что закономерен конец драмы Ибсена - "достойным Элизиума и сопричтенным любви оказывается именно бунтовщик и убийца самого святого, что было в жизни, - Катилина"2. Как видим, Блок не только римские события рассматривает "сквозь призму своего времени", но и революционные события Великого Октября воспринимает сквозь призму истории и поэзии древнего Рима. Подобно тому как представлялся ему Катилина, шествующим на фоне черного ночного города, шествует и ватага его красногвардейцев, "следуя долгу, как повелевает им тайный голос из глубины души", и в музыкальном ритме их поступи - мятеж, восстание, народный гнев. Так же, как Катилина, - красногвардейцы достойны Элизиума и потому впереди красногвардейцев Блок ставит Христа. Статья "Катилина", толкование Блоком римских событий по стихам Катулла помогают нам уяснить взгляды автора "Двенадцати" на художественное творчество, помогают найти ключ к разгадке скрытого смысла его собственных творений. Таково было восприятие революции и отношение к народу, ее творящему, со стороны большого, чуткого и честного художника, не понявшего, но принявшего революцию как справедливое возмездие ненавистному старому миру, как осуществление высшей справедливости, восприятие художника, не знавшего будущего, но верившего, что оно будет прекрасно. г. Владимир. -------------------------------------------------------------------------------- 1 Л. Блок, Собр. соч. в двух томах, т. 2, стр. 292. 2 Там же, стр. 295. стр. 52

Опубликовано на Порталусе 24 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама