Каждый штрих, помогающий полнее раскрыть, подробнее исследовать взгляды Ленина на вопросы литературы и искусства, на творчество писателей - важен и значителен для нас. В работах Ленина с предельной ясностью воплощено отношение Коммунистической партии к вопросам социальной борьбы, культуры, литературы. Советское литературоведение много сделало для изучения ленинских взглядов, их пропаганды и популяризации. Однако не все высказывания достаточно полно изучены. Ряд важных документов, имеющих серьезное, принципиальное значение, лишь сравнительно недавно был опубликован - напомним статьи "О развитии рабочих Хоров в Германии", "Евгений Потье", письма Ленина к Инессе Арманд и другие. Слабо изучены и обобщены материалы воспоминаний о Ленине, а в них рассыпаны драгоценные зерна, помогающие полнее понять отношение В. И. Ленина к различным явлениям литературы и искусства. В Нью-Йорке недавно были опубликованы воспоминания о Ленине Н. Валентинова. Валентинов (Н. В. Вольский) - меньшевик, эмпириокритик, махист, автор книг "Философские построения марксизма", "Э. Мах и марксизм" и других. Его политические и философские ошибки и шатания не раз подвергались критике Лениным. Он был одним из авторов "Очерков по философии марксизма", идеалистическая, антимарксистская сущность которых глубоко вскрыта и разоблачена в ленинском труде "Материализм и эмпириокритицизм". После Великой Октябрьской социалистической революции Валентинов некоторое время сотрудничал в советской печати, затем оказался в эмиграции во Франции, а позднее - в Соединенных Штатах. В последние годы Валентинов отошел от политической деятельности. В воспоминаниях Валентинова немало субъективного и неверного, вызывающего сомнения, немало просто мелкого и случайного, есть и злобные выпады против советского общества. В ряде случаев Валентинов пытается задним числом прикрасить свой облик и свои позиции. Это обязывает критически относиться к воспоминаниям, отделяя в них достоверное от недостоверного. Но есть в этих воспоминаниях и страницы, представляющие несомненный интерес для изучающих литературные взгляды Ленина. Так, Валентинов подробно воспроизводит беседу В. И. Ленина с В. Воровским, С. И. Гусевым и Валентиновым, состоявшуюся в конце января 1904 года в Женеве. В этой беседе Ленин говорил о значении романа "Что делать?", о влиянии научного и публицистического творчества Чернышевского на свое революционное развитие. Разговор этот был тогда записан Валентиновым и, как пишет Валентинов, позднее, в 1919 году, Воровским. Ряд моментов беседы Валентиновым дан в своей записи; им включена также в текст обстоятельная запись Воровского, копию с которой он оставил у себя. Сопоставляя стр. 126 -------------------------------------------------------------------------------- эти страницы как с высказываниями самого Ленина, так и с воспоминаниями близких ему людей, нельзя не прийти к выводу, что новые материалы заслуживают доверия. В беседе, о которой мы узнаем из воспоминаний Валентинова и приводимой им записи Воровского, с такой яркостью и силой выражено отношение В. И. Ленина к Чернышевскому, что при изучении значения деятельности великого революционного демократа нельзя пройти мимо нее. Валентинов рассказывает о своем столкновении с Лениным в связи с оценкой творчества Чернышевского. Общее направление мысли Валентинова отразилось на его литературных взглядах. Силой и последовательностью мысли он вообще не отличался. По ядовитому замечанию Ленина, Валентинов читал книги как гоголевский Петрушка - читал склады, не понимая смысла прочитанного. Высказав резко отрицательное отношение к "Что делать?", назвав роман произведением примитивным, претенциозным и т. д., Валентинов шел по стопам борзописцев реакционной печати, пытавшихся дискредитировать идейно-политическое содержание и эстетические достоинства романа. Эти суждения и вызвали великолепную отповедь со стороны В. И. Ленина. * * * Ленин ценил Чернышевского как великого революционера и мыслителя, замечательного писателя и публициста, властителя дум нескольких поколений русских революционеров. Уже в ранних работах Ленин обращается к трудам Чернышевского. Анализируя характер крестьянской реформы 1861 года, Владимир Ильич в ряде случаев опирался на суждения Чернышевского, отмечая глубокое, превосходное понимание им русской действительности. "Нужна была гениальность Чернышевского, чтобы понимать основной буржуазный характер реформы", - писал он. "Когда просматриваешь сочинения Владимира Ильича, - отмечала Н. К. Крупская, - то видишь, что те места, в которых он говорит о Чернышевском, написаны как-то особенно горячо"1. И действительно, Ленин всегда говорил о Чернышевском в тоне высокого уважения и признательности. "Великий русский писатель", "величайший представитель утопического социализма в России", "великий русский революционер", "предшественник русской социал-демократии", - таковы некоторые из ленинских оценок. А. В. Луначарский приводил слова, сказанные ему Н. К. Крупской: "Вряд ли кого-нибудь Владимир Ильич так любил, как любил Чернышевского. Это был человек, к которому он чувствовал какую-то непосредственную близость и уважал его в чрезвычайно высокой мере. Я думаю, что между Чернышевским и Владимиром Ильичей было очень много общего"2. Ленин ценил Чернышевского за глубокое понимание сущности основного социального противоречия 60-х годов в России - антагонизма между крепостниками-помещиками и угнетаемыми крестьянами. Еще юношей, постигнув всю остроту и непримиримость этого противоречия, Чернышевский определил свои идейно-политические позиции, стал вдохновенным глашатаем идеи классовой борьбы угнетенных крестьян -------------------------------------------------------------------------------- 1 "Ленин о культуре и искусстве", М. 1956, стр. 511. 2 А. Луначарский, "Критика и критики", Гослитиздат, 1936, стр. 194. стр. 127 -------------------------------------------------------------------------------- против угнетателей. Сквозь все преграды и препоны он умел донести до читателя идею борьбы масс за свержение старых властей. Ленин высоко ценил ясность и последовательность материалистических взглядов Чернышевского, его острую, решительную, бескомпромиссную борьбу против всех форм идеализма. Диалектическую гибкость ума, замечательную многогранность Чернышевский сочетал с настойчивостью и непреклонностью в достижении своих высоких целей. Он понимал всю сложность революционной деятельности и говорил (на эти слова не раз ссылался Ленин), что революционная борьба - не тротуар Невского проспекта. По словам Крупской, Чернышевский "заразил" Ленина своей непримиримостью в отношении к либерализму, ненавистью и презрением к либеральным фразам, маскирующим враждебность к революции. В беседе с Гусевым, Воровским и Валентиновым Ленин очень выразительно сказал об этой черте великого революционера: "Существуют музыканты, о которых говорят, что у них абсолютный слух, существуют другие люди, о которых говорят, что они обладают абсолютным революционным чутьем. Таким был Маркс, таким же и Чернышевский. По сей день нельзя указать ни одного русского революционера, который с такой основательностью, проницательностью и силою, как Чернышевский, понимал и судил трусливую, подлую и предательскую природу всякого либерализма". Ленин посвятил русскому либерализму ряд блестящих статей, в которых всесторонне раскрыл социально-экономическую, политическую, философскую, этическую природу либерализма. Этот анализ был великим достижением марксистской науки об обществе. Чернышевский в силу условий русской жизни не мог подняться до такой глубины и всесторонности анализа. Но нельзя забывать, что Ленин в критике русского и международного либерализма, в разработке революционной тактики русских марксистов учитывал замечательный опыт борьбы русских революционных демократов с либералами, воплощенный в боевых трудах Чернышевского, Добролюбова, Салтыкова-Щедрина. Влиял Чернышевский на Ленина и примером своей жизни, силой воли, революционной стойкостью и мужеством, победившими самые тяжкие испытания. Окидывая взором жизненный путь своего великого предшественника, Ленин видел его победителем, ибо значение деятельности этого революционера он рассматривал в связи с общей цепью развития революционного движения. В речи "Об обмане народа лозунгами свободы и равенства" Ленин говорил о том, как мог бы оценить жизненный подвиг Чернышевского невежественный и темный человек: "Ну что ж, разбил человек себе жизнь, попал в Сибирь, ничего не добился". Ленин показал, что деятельность революционера нельзя рассматривать только с точки зрения жертв, которые он принес, надо видеть "содержание его деятельности и связь его деятельности с предыдущими и последующими революционерами" (т. 29, стр. 313 - 314). Ленин с негодованием опроверг нападки Валентинова на роман "Что делать?", отверг его эстетски-высокомерный подход к роману. Давая высокую оценку роману, Ленин исходил, прежде всего, из значения произведения для общества, из влияния его на передовых людей страны. Роман "Что делать?" Ленин читал еще подростком; сохранились воспоминания о том, как он давал читать его товарищам по гимназии. Новое обращение к "Что де- стр. 128 -------------------------------------------------------------------------------- лать?" было связано для Ленина с тем моментом жизни, когда он, после казни брата Александра Ильича, раздумывал о путях революционного развития России, определяя свой путь. После казни брата, зная, что роман Чернышевского был одним из любимых его произведений, Ленин обратился к новому, еще более глубокому изучению этого произведения. "Это вещь, которая дает заряд на всю жизнь". "Он меня всего глубоко перепахал". Как вспоминала М. Эссен, "Чернышевского Ленин считал не только выдающимся революционером, великим ученым, передовым мыслителем, но и крупным художником, создавшим непревзойденные образы настоящих революционеров, мужественных, бесстрашных борцов типа Рахметова. - Вот это настоящая литература, которая учит, вдохновляет. Я роман "Что делать?" перечитал за одно лето раз пять, находя каждый раз в этом произведении все новые волнующие мысли, - говорил Ленин". ("Воспоминания о Ленине", т. I, стр. 251). Ленин особо подчеркивал значение той темы, которую пытались в романе "не замечать" или представить малосущественной некоторые критики, - темы революционного подполья, самоотверженного служения революции, формирования кадров профессиональных революционеров. Не случайно, читая книгу Ю. Стеклова о Чернышевском, Ленин отмечал те места, где автор говорил о связях Чернышевского с революционным подпольем. Споря в 1904 году с Валентиновым, Ленин говорил: "Величайшая заслуга Чернышевского в том, что он не только показал, что всякий правильно думающий и действительно порядочный человек должен быть революционером, но и другое, еще более важное: каким должен быть революционер, каковы должны быть его правила, как к своей цели он должен идти, какими способами и средствами добиваться ее осуществления. Пред этой заслугой меркнут все его ошибки, к тому же виноват в них не столько он, сколько неразвитость общественных отношений его времени". Годы учения и юности Ленина проходили в условиях одного из самых страшных периодов в истории России-то было время "разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской реакции" (В. И. Ленин, Сочинения, т. 1, стр. 267). Как струя свежего воздуха, как луч света проникало в душную тьму второй половины 80-х годов революционное учение марксизма. Марксизм давал ответы на все вопросы, поставленные общественным развитием, - вот почему он завоевывал все новые и новые позиции в революционном движении. Политический опыт великих революционных демократов, предшественников марксизма, их революционный демократизм, их передовое философское мировоззрение помогали новым поколениям русских революционеров находить правильный путь в теории и практике освободительной борьбы. С декабря 1887 по октябрь 1888 года Ленин, после исключения из Казанского университета, жил в ссылке в деревне Кокушкино. По словам Ленина, никогда он не читал так много. К этому времени относится и первое обстоятельное знакомство его с наследством Чернышевского. А. И. Ульянова-Елизарова вспоминала об этом периоде: "Владимир Ильич много читал, - во флигеле был шкаф с книгами покойного дяди, очень начитанного человека, были старые журналы с ценными статьями"1. Ленин рассказывает, что больше всего читал статьи в "Современнике" и других передовых журналах 60-х годов. Он не один раз прочитал статьи, написанные Чернышевским. Изучение Чернышевского помогло Ленину шире познакомиться с философским материализмом, с диалектикой Гегеля, с политической экономией, с рево- -------------------------------------------------------------------------------- 1 "Воспоминания о Ленине", т. I, M. 1956, стр. 18. стр. 129 -------------------------------------------------------------------------------- люционно-демократической эстетикой. Молодого Ленина привлекла энциклопедичность Чернышевского, яркость и последовательность его революционных взглядов, беспощадный полемический талант. Ленин свидетельствовал, что знакомство с философскими работами Чернышевского облегчило ему впоследствии усвоение диалектики Маркса, а экономические работы и статьи по крестьянскому вопросу оказались хорошей подготовкой, чтобы перейти к экономическим трудам Маркса. Сильнейшее впечатление произвел на Ленина весь революционный дух произведений Чернышевского. Вчитываясь в произведения, опубликованные в легальной печати, расшифровывая мысли, высказанные в условиях царской цензуры иносказательно, Ленин постигал их подлинный смысл, укреплял свои революционные взгляды и усваивал опыт гибкой, но целеустремленной тактики революционных демократов. Представляет серьезный интерес также указание Владимира Ильича на испытанное им влияние статей друга и соратника Чернышевского - Н. А. Добролюбова. Роман "Обломов" Гончарова и "Накануне" Тургенева Ленин вновь перечитал, "можно сказать, с подстрочными замечаниями Добролюбова". Его привлекло то, что разбор литературных произведений стал у Добролюбова призывом к воле, активности, революционной борьбе. Позднее, вначале 900-х годов, когда организовывался марксистский журнал "Заря", Владимир Ильич говорил: "Нам нужны литературные обзоры именно такого рода", и выражал сожаление, что организовать их не удалось. Решительно и беспощадно разоблачая либеральное народничество 80-х годов, порвавшее с революционными традициями 60-х годов, Ленин в то же время подчеркивал преемственную связь, соединяющую марксизм с революционными демократами. Взгляды Чернышевского и его соратников являются высшей стадией домарксистской общественной мысли. Марксизм ответил на все вопросы, на которые не мог дать ответа утопический крестьянский социализм революционеров 60-х годов. Но Ленин говорил: "Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками" (т. 2, стр. 166). Ленин видел недостатки, слабости и ошибки Чернышевского, но неоднократно подчеркивал, что объясняются они прежде всего условиями жизни России, неразвитостью общественных отношений того времени. Валентинов передает беседу в Женеве в общем, видимо, объективно, тем более что он приводит большие выдержки из записи беседы, сделанной Воровским. Эта запись до исследователей не дошла, сейчас ведутся ее розыски, но то обстоятельство, что такая запись существовала и Валентинов имел копию ее, также вынуждало его к точности. Когда же Валентинов переходит к комментариям, он не может удержаться от фальши. Так, в своей книжке он объявляет противоречащим "партийным канонам" факт влияния революционной идеологии Чернышевского на Ленина, утверждает, что эти каноны якобы разрешают отмечать только влияние марксизма на формирование его мировоззрения. Здесь Валентинов позволяет себе не считаться с известными фактами. Кто не знает, что марксизм впитал все передовое и прогрессивное, что было накоплено тысячелетиями развития общественной мысли всех народов, в том числе и русского? Кто не знает, в частности, что Ленин неоднократно называл революционных демократов предшественниками русских марксистов? Подлинными преемниками наследия революционных демократов явились марк- стр. 130 -------------------------------------------------------------------------------- систы, русский рабочий класс, создавший могучую, боевую партию коммунистов. В самом начале своего революционного пути В. И. Ленин с огромной глубиной и силой определил отношение партии к предшествовавшим этапам развития революционного движения и заявил, что марксизм опирается на все прогрессивное в общественной мысли нашей страны и всего человечества. Лучшие достижения мысли и таланта Н. Г. Чернышевского входят в сокровищницу национальной и мировой культуры, и новые материалы об отношении В. И. Ленина к великому русскому писателю и революционеру несомненно вызовут к себе самый широкий интерес. ИЗ КНИГИ Н. ВАЛЕНТИНОВА "ВСТРЕЧИ С В. И. ЛЕНИНЫМ"1 В конце января 1904 года в Женеве, в маленьком кафе на одной из улиц, примыкающих к площади Plaine de Plainpalais, сидели - Ленин, Боровский, будущий посол Советской России в Италии, Гусев (Драбкин), будущий начальник Политуправления республики. Четвертый был пишущий эти строки. Я пришел после других и не знаю, с чего начался разговор между Воровским и Гусевым. Я только слышал, что Боровский перечислял литературные произведения, имевшие некогда большой успех, а через некоторое, даже короткое, время настолько "отцветавшие", что, кроме скуки и равнодушия, они ничего не встречали. Помню, в качестве таких вещей он указывал "Вертера" Гете, некоторые вещи Жорж Занд, у нас "Бедную Лизу" Карамзина, другие произведения и, в их числе, - "Знамение времени" Мордовцева. Я вмешался в разговор" и сказал, что раз указывается Мордовцев, почему бы не вспомнить. "Что делать?" Чернышевского? - Диву даешься, - сказал я, - как люди могли увлекаться и восхищаться подобной вещью? Трудно представить себе что-либо более бездарное, примитивное и в то же самое время претенциозное. Большинство страниц этого прославленного романа написаны таким языком, что их читать невозможно. Тем не менее, на указание об отсутствии у него художественного дара, Чернышевский высокомерно отвечал: "Я не хуже повествователей, которые считаются великими". Ленин до сего момента рассеянно смотрел куда-то в сторону, не принимая никакого участия в разговоре. Услышав, что я говорю, он взметнулся с такой стремительностью, что под ним стул заскрипел. Лицо его окаменело, скулы покраснели, - у него это всегда бывало, когда он злился. - Отдаете ли вы себе отчет, что говорите? - бросил он мне. - Как в голову может придти чудовищная, нелепая мысль называть примитивным, бездарным произведение Чернышевского, самого большого -------------------------------------------------------------------------------- 1 Н. Валентинов, Встречи с В. И. Лениным, Издательство им. Чехова, Нью-Йорк, 1953. стр. 131 -------------------------------------------------------------------------------- и талантливого представителя социализма до Маркса? Сам Маркс называл его великим русским писателем. - Он не за "Что делать?" его так называл. Эту вещь Маркс, наверное, не читал, - сказал я. - Откуда вы знаете, что Маркс ее не читал? Я заявляю: недопустимо называть примитивным и бездарным "Что делать?". Под его влиянием сотни людей делались революционерами. Могло ли это быть, если бы Чернышевский писал бездарно и примитивно? Он, например, увлек моего брата, он увлек и меня. Он меня всего глубоко перепахал. Когда вы читали "Что делать?"? Его бесполезно читать, если молоко на губах не обсохло. Роман Чернышевского слишком сложен, полон мыслей, чтобы его понять и оценить в раннем возрасте. Я сам попробовал его читать, кажется, в 14 лет. Это было никуда негодное, поверхностное чтение. А вот после казни брата, зная, что роман Чернышевского был одним из самых любимых его произведений, я взялся уже за настоящее чтение и просидел над ним не несколько дней, а недель. Только тогда я понял глубину. Это вещь, которая дает заряд на всю жизнь. Такого влияния бездарные произведения не имеют. - Значит, спросил Гусев, вы не случайно назвали в 1903 году вашу книжку "Что делать?"? - Неужели, - ответил Ленин, - о том нельзя догадаться? Из нас троих меньше всего я придал значение словам Ленина. Наоборот, у Воровского они вызвали большой интерес. Он начал расспрашивать, когда, кроме "Что делать?", Ленин познакомился с другими произведениями Чернышевского и вообще, какие авторы имели на него особо большое влияние в период, предшествующий знакомству с марксизмом. Ленин не имел привычки говорить о себе. Уже этим он отличался от подавляющего большинства людей. На сей раз, изменяя своему правилу, на вопрос Воровского он ответил очень подробно. В результате, получилась не написанная, а сказанная страница автобиографии. В 1919 году В. В. Боровский - он был короткое время председателем Госиздата - счел нужным восстановить в памяти и записать слышанный им рассказ. Хотел ли он его вставить в начинавшееся тогда издание сочинений Ленина или написать о нем статью - не знаю. Стремясь придать записи наибольшую точность, он обратился за помощью к памяти лиц, присутствовавших при рассказе Ленина, то есть к Гусеву и ко мне. Лучшим способом установить правильность передачи было бы обращение к самому Ленину. Боровский это и сделал, но получил сердитый ответ: "Теперь совсем не время заниматься пустяками". Ленин тогда очень сердился на Воровского за скверное выполнение Госиздатом партийных поручений. Гусев, находившийся на фронте гражданской войны, оказал Воровскому минимальную помощь. Тетрадку, - а в ней для замечаний и добавлений к записи Боровский оставил широкие поля, - он возвратил почти без пометок, ссылаясь, что многое не помнит. В отличие от него, я внес в запись кое-какие добавления и некоторые выражения Ленина, крепко сохранившиеся в памяти. Впрочем, мои добавления были очень невелики. Запись стр. 132 -------------------------------------------------------------------------------- Воровского была сделана так хорошо, с такой полнотой, что в них не нуждалась. После этого я больше Воровского не видел. Вскоре он был назначен на пост посла в Италию, а в 1923 году убит в Лозанне. ...Нужно было предполагать, что в СССР, где собираются даже самые ничтожные клочки бумаги, имеющие отношение к Ленину, - запись Воровского будет напечатана. Однако, сколь ни искал я ее в доступной мне советской литературе, - нигде не нашел. О ней нет ни малейшего упоминания ...1 В таком случае приобретают важность и те извлечения, что я сделал из нее, когда на несколько дней она была в моих руках. Крайне жалею, что в то время, не придавая ей должного значения, поленился полностью списать ее. Вот что рассказал Ленин. "Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани. Это было чтение запоем с раннего утра до позднего часа. Я читал университетские курсы, предполагая, что мне скоро разрешат вернуться в университет. Читал разную беллетристику, очень увлекался Некрасовым, причем мы с сестрой состязались, кто скорее и больше выучит его стихов. Но больше всего я читал статьи, в свое время печатавшиеся в журналах "Современник", "Отечественные записки", "Вестник Европы". В них было помещено самое интересное и лучшее, что печаталось по общественным и политическим вопросам в предыдущие десятилетия. Моим любимейшим автором был Чернышевский. Все напечатанное в "Современнике" я прочитал до последней строчки и не один раз. Благодаря Чернышевскому произошло мое первое знакомство с философским материализмом. Он же первый указал мне на роль Гегеля в развитии философской мысли и от него пришло понятие о диалектическом методе, после чего было уже много легче усвоить диалектику Маркса. От доски до доски были прочитаны великолепные очерки Чернышевского об эстетике, искусстве и литературе и выяснилась революционная фигура Белинского. Прочитаны были все статьи Чернышевского о крестьянском вопросе, его примечания к переводу политической экономии Милля, и так как Чернышевский хлестал буржуазную экономическую науку, это оказалось хорошей подготовкой, чтобы позднее перейти к Марксу. С особенным интересом и пользой я читал замечательные по глубине мысли обзоры иностранной жизни, писавшиеся Чернышевским. Я читал Чернышевского "с карандашиком" в руках, делая из прочитанного большие выписки и конспекты. Тетрадки, в которые все это заносилось, у меня потом долго хранились. Энциклопедичность знаний Чернышевского, яркость его революционных взглядов, беспощадный полемический талант - меня покорили. Узнав его адрес, я даже написал ему письмо и весьма огорчился, не получив ответа. Для меня была большой печалью пришедшая через год весть о его смерти. Чернышевский, придавленный цензурой, не мог писать свободно. О многих взглядах его нужно было догадываться, но если -------------------------------------------------------------------------------- 1 Разыскать эту запись В. Воровского пока что не удалось. - Прим. ред. стр. 133 -------------------------------------------------------------------------------- подолгу, как я это делал, вчитываться в его статьи, приобретается безошибочный ключ к полной расшифровке его политических взглядов, даже выраженных иносказательно, в полунамеках. Существуют музыканты, о которых говорят, что у них абсолютный слух, существуют другие люди, о которых можно сказать, что они обладают абсолютным революционным чутьем. Таким был Маркс, таким же и Чернышевский. По сей день нельзя указать ни одного русского революционера, который с такой основательностью, проницательностью и силою, как Чернышевский, понимал и судил трусливую, подлую и предательскую природу всякого либерализма. В бывших у меня в руках журналах возможно находились статьи и о марксизме, например, статьи Михайловского и Жуковского. Не могу сейчас твердо сказать - читал ли я их или нет. Одно только несомненно - до знакомства с первым томом "Капитала" Маркса и книгой Плеханова ("Наши разногласия") они не привлекали к себе моего внимания, хотя благодаря статьям Чернышевского, я стал интересоваться экономическими вопросами, в особенности тем, как живет русская деревня. На это наталкивали очерки В. В. (Воронцова), Глеба Успенского, Энгельгардта, Скалдина. До знакомства с сочинениями Маркса, Энгельса, Плеханова главное, подавляющее, влияние имел на меня только Чернышевский и началось оно с "Что делать?". Величайшая заслуга Чернышевского в том, что он не только показал, что всякий правильно думающий и действительно порядочный человек должен быть революционером, но и другое, еще более важное: каким должен быть революционер, каковы должны быть его правила, как к своей цели он должен идти, какими способами и средствами добиваться ее осуществления. Пред этой заслугой меркнут все его ошибки, к тому же виноват в них не столько он, сколько неразвитость общественных отношений его времени. Говоря о влиянии на меня Чернышевского, как главном, не могу не упомянуть о влиянии дополнительном, испытанном в то время от Добролюбова - друга и спутника Чернышевского. За чтение его статей в том же "Современнике" я тоже взялся серьезно. Две его статьи, - одна о романе Гончарова "Обломов", другая о романе Тургенева "Накануне" - ударили как молния. Я, конечно, и до этого читал "Накануне", но вещь была прочитана рано и я отнесся к ней по-ребячески. Добролюбов выбил из меня такой подход. Это произведение, как и "Обломов", я вновь перечитал, можно сказать, с подстрочными замечаниями Добролюбова. Из разбора "Обломова" он сделал клич, призыв к воле, активности, революционной борьбе, а из анализа "Накануне" настоящую революционную прокламацию, так написанную, что она и по сей день не забывается. Вот как нужно писать! Когда организовалась "Заря", я всегда говорил Староверу (Потресову) и Засулич: "Нам нужны литературные обзоры именно такого рода". Куда там? Добролюбова, которого Энгельс называл социалистическим Лессингом, у нас не было". стр. 134