Книга старейшего таджикского литературоведа Темиркула Зехни "Художественные приемы в таджикской поэзии" посвящена весьма сложной и малоразработанной проблеме. Правда, три года тому назад А. Бертельсом был издан, критический текст я перевод на русский язык трактата о поэтике средневекового ученого Вахида Табризи, в котором излагается главным образом учение о персидском арузе (метрике) и рифмах. Но до сих пор отсутствовало сколько-нибудь цельное и систематическое описание художественных приемов, выработанных персидско-таджикскими классиками и остававшихся почти неизменными на протяжении десяти веков. Между тем необходимость такого труда ощущалась не только любителями классической поэзии, которые нуждались в квалифицированно составленном путеводителе по сложному лабиринту образов и замысловатых поэтических фигур я тропов, но и широкому кругу учащихся, студентов-филологов, начинающих научных работников, переводчиков. Средневековые поэтические трактаты по просодии и поэтике в большинстве своем до сих пор остаются в малодоступных рукописных списках или литографированных изданиях, написаны они трудным языком, который нелегко понять без специального углубленного исследования и комментирования опытного текстолога. Труд Т. Зехни - первый опыт стройного изложения таджико-персидской поэтики. Уже теперь, хотя прошел всего лишь год после его издания, книга эта стала незаменимым пособием для всех, кто хотел бы понять своеобразие поэтического мышления, систему художественно-изобразительных средств и приемов в творчестве прославленных классиков литератур Востока. Начав с главного принципа, с основной особенности персидской поэтики - "санъати таносуб" - термин, который мы перевели бы как искусство гармонического соответствия частей, соподчинения отдельной детали целому, - исследователь затем подробно и очень четко объясняет значение каждого тропа, каждой поэтической фигуры (таких, например, как разветвленная система сравнений и метафор, намеков и иносказаний, скрытых и открытых противопоставлений и многих других понятий, часто не имеющих терминов логического соответствия в русской поэтике). Объяснение смысла и употребление того или иного тропа подкрепляется удачно подобранными и убедительно комментированными примерами. Кроме того, в специальном приложении на каждый упомянутый в основных частях книга термин приводятся дополнительные примеры, которые дают возможность понять значение той или иной фигуры уже в контексте всего произведения. Приветствуя появление этой работы и понимая, какие огромные трудности стояли перед ее автором, который специально оговорил, что его книга носит справочный характер (в подзаголовке даже указано: "сборник материалов"), мы все же не можем не высказать одного упрека. Мысль об историческом развития художественных стилей, об изменяемости эстетических категорий, самого понимания прекрасного, обуслов- -------------------------------------------------------------------------------- Т. Н. Зехни, Художественные приемы в таджикской поэзии, Таджикское государственное издательство, 1960, 256 стр. (на таджикском языке). стр. 232 -------------------------------------------------------------------------------- ленных всем ходом общественного развития, выражена в книге недостаточно четко и последовательно. Хотя автор и говорит в послесловии о том, что многие из разобранных им приемов устарели и возрождать их в нынешних условиях не имеет никакого смысла, тем не менее примеры из произведений ряда современных советских поэтов, целиком творящих в пределах старых поэтических канонов, по существу критически не разбираются. Призыв к творческому овладению классическим наследием, предостережение от эпигонства (стр. 254) остается, по сути дела, декларацией, не подкрепленной веским анализом устаревших приемов. Приведу хотя бы один пример. Объясняя, например, в чем состоит "искусство соответствия", Т. Зехни пишет, что старые поэты, упоминая, допустим, в одной стихотворной строке слово "река", в другой непременно должны были использовать ряд традиционных понятий, раскрывающих основной образ, как-то: "дно", "волна", "жемчуг", "искатель жемчуга"; употребив слово "цветок" (роза), следовало сказать и о "шипе", и о "соловье", и о "лужайке", и о "цветнике". Это правило подкрепляется рядом примеров из Саади, Хафиза, Низами, Мушфики и других классиков, а также из наших современников - А. Лахути, М. Аминзаде, А. Шукухи и др. Но ведь очевидно, что к одним выводам мы приходим, разбирая произведения поэтов средневековья, и к совсем иным, когда дело касается наших современников. Требование "обязательного соответствия" несовместимо с новаторскими поисками в поэзии и является сегодня сугубо формалистическим, открывающим простор для самоцельной игры словом и образом. Вот почему хотелось бы, чтобы этот вопрос был освещен в книге более подробно, именно с позиций современности, быть может, и с учетом творческих исканий современных прогрессивных поэтов Ирана, успешно преодолевающих узость традиционной поэтики. Такая задача, несомненно, по плечу таджикским литературоведам. В целом же книга Т. Зехни является ценной работой, восполняющей серьезный пробел в иранистике. стр. 233