Герцен принадлежит к числу тех русских писателей, творчество которых получило глубокое научное освещение только в работах советских исследователей. Исходным пунктом для пристального и многостороннего изучения всей деятельности Герцена советскими литературоведами, историками, философами явились ленинские оценки идейного наследия великого художника-демократа и его роли в развитии русского освободительного движения. Дореволюционная библиография о Герцене весьма обширна, но только отдельные статьи и высказывания выдающихся русских критиков, писателей, общественных деятелей сохранили свое значение для нашего времени. Подлинно научное освоение литературного и идейного наследства Герцена могло начаться лишь в советских условиях, когда его творчество стало доступно широким кругам читателей в своем наиболее полном объеме, когда открылись возможности для глубокого анализа и раскрытия исторического смысла деятельности писателя в связи с общими судьбами русской революции, передовой общественной мысли и литературы. Особенно значительным следует признать вклад, внесенный в науку о Герцене за последние годы. В печати появилось много новых архивных" материалов, которые существенно обогатили наши представления о самом составе наследия писателя. Четыре тома "Литературного наследства", посвященные Герцену, Огареву и их окружению (тт. 61 - 64, 1953 - 1958), были по праву признаны крупным событием в изучении жизни и творчества замечательных русских революционных демократов. Достаточно сказать, что благодаря проделанной редакцией и сотрудниками "Литературного наследства" работе стало известно около шестисот новых писем Герцена, хранящихся в русских и зарубежных коллекциях, и большое количество вновь найденных текстов произведений писателя - различных редакций и вариантов глав "Былого и дум", неоконченной повести "Долг прежде всего", стр. 80 -------------------------------------------------------------------------------- писем "К старому товарищу" и др.; опубликовано около трехсот писем к Герцену и Огареву и ряд других материалов, исследований, статей и заметок, представляющих несомненную ценность для дальнейшей исследовательской работы в области герценоведения. Широкое научное признание получило новое, тридцатитомное собрание сочинений Герцена, издание которого Институт мировой литературы имени А. М. Горького Академии наук СССР заканчивает в настоящем, юбилейном году (за 1954 - 1961 годы вышло из печати 25 томов). Осуществляемое под руководством редакционной коллегии во главе с академиком В. П. Волгиным, новое издание было призвано установить подлинно научный текст произведений и писем великого писателя на основе тщательного изучения разнообразных печатных редакций и доступного исследователям рукописного фонда Герцена, в том числе многочисленных фотокопий его писем, присланных зарубежными архивными хранилищами. По сравнению с предшествующими собраниями сочинений Герцена оно явилось наиболее полным и включило в себя все известные в настоящее время его произведения и письма, как законченные, так и оставшиеся в отрывках или черновых набросках. Правда, в условиях, когда значительная часть документального наследия писателя, находящаяся в различных архивах за рубежом, по-прежнему не поддается строгому учету, издание не может претендовать на исчерпывающую полноту. Тем не менее работа над новым собранием сочинений позволила существенно уточнить состав произведений и писем Герцена и сделать их достоянием советского и зарубежного читателя. Комментарий издания, охватывающий широкий круг проблем, связанных с творческой деятельностью Герцена, в своей лучшей части не только служил обобщением современных научных знаний по тому или иному вопросу, но ставил перед собою также самостоятельные исследовательские задачи. Опираясь на опыт проделанной работы, Гослитиздат осуществил массовое издание сочинений писателя (в девяти томах, 1955 - 1958), вышли в свет отдельные издания "Былого и дум" (1958; в ближайшее время выходит новое издание), книги "О развитии революционных идей в России" (1958) и других произведений. Успешно продолжается изучение деятельности Герцена - основателя вольной русской прессы за границей. Государственная публичная историческая библиотека и Всесоюзная книжная палата подготовили в основном удачный опыт систематизированной росписи статей и заметок "Колокола" (составитель Е. С. Радченко, 1957). Институт истории Академии наук СССР приступил к факсимильному изданию знаменитой газеты (общее руководство изданием академика М. В. Нечкиной, первый выпуск вышел в 1960 году). Новые издания литературного наследия Герцена, публикации ранее неизвестных материалов еще более усилили живой исследо- стр. 81 -------------------------------------------------------------------------------- вательский интерес к различным сторонам его революционной деятельности, к творчеству Герцена как писателя и мыслителя. Вышли из печати новые книги, переизданы старые, исправленные и дополненные, опубликованы десятки разнообразных статей; только в "Ученых записках", научных трудах и сборниках, изданных институтами и университетами страны, за последнее время (начиная с 1958 года) было напечатано более пятидесяти работ о Герцене. Можно сказать, что памятную дату - 150-летие со дня рождения великого писателя и революционного демократа - герценоведение встречает на большом подъеме своего развития. И если многие стороны наследия Герцена все еще ждут своего исследования, если до сих пор в огромной литературе о писателе порою не получили ответа существенные вопросы его мировоззрения и творчества, если по-прежнему вызывают споры проблемы революционных связей издателей "Колокола", то причины этого лежат в необъятном, поистине энциклопедическом размахе деятельности Герцена. Настоящая статья ни в коей мере не ставит своей задачей обзор новейшей литературы о писателе; на материале преимущественно последних работ, посвященных Герцену, автор хотел привлечь внимание лишь к некоторым, на его взгляд, важным для успешного развития герценоведения задачам, связанным главным образом с изучением литературного творчества писателя. Принципиальное значение для правильного понимания как революционной деятельности и творчества писателя, так и всей истории передовой русской общественной мысли имеет научное определение этапов идейного развития Герцена. В литературе о Герцене этот вопрос неоднократно освещался, однако до сих пор он служит источником разноречивых оценок и суждений, порою приводящих к искаженному представлению об идейных позициях Герцена в тот или иной период его деятельности. По-прежнему встречается такое понимание вопроса о соотношении дворянской революционности и революционного демократизма в мировоззрении Герцена, с которым никак нельзя согласиться. В свое время в рецензии А. Долинина, посвященной книге автора этих строк "Герцен-писатель", например, доказывалось, что революционным демократом Герцен стал еще в 40-х и чуть ли не 30-х годах ("Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института", 1954, т. IX, факультет языка и литературы, вып. 3). Эту ошибочную точку зрения поддержал Л. Плоткин в статье "Герцен-беллетрист", вошедшей в его книгу "Литературные очерки и статьи" (1958); неточные, односторонние формулировки о революционном демократизме Герцена постоянно попадаются в других работах. В статье Н. Золотовой "А. И. Герцен. От романтизма к реализму" сам "путь художника от романтических этюдов 30-х годов к реалистическому роману "Кто виноват?" мимоходом связывается с тем, что мировоззрение Герцена 30 - 40-х годов, оказывается, "отразило кризис дворянской революционности и переход лучших ее представителей на сторону революционной демократии" стр. 82 -------------------------------------------------------------------------------- ("Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института", 1958, т. 184, вып. 6; курсив наш. - В. П.). Но в мировоззрении и деятельности Герцена следует отчетливо видеть черты дворянской революционности как идеологии первого этапа освободительного движения в стране. Герцен был дворянским революционером именно потому, что, вслед за декабристами, долгое время рассматривал передовые круги дворянства как ведущую силу русской революции. Достаточно напомнить его обращения к русскому дворянству в первых изданиях Вольной русской типографии. "В вашей среде, - писал он, - развилась потребность независимости, стремление к свободе - и вся умственная деятельность последнего века. Между вами находится то самоотверженное меньшинство, которым искупается Россия в глазах других народов и в собственных своих. Из ваших рядов вышли Муравьев и Пестель, Рылеев и Бестужев. Из ваших рядов вышли Пушкин и Лермонтов. Наконец, и мы, оставившие родину, для того чтоб хоть вчуже раздавалась свободная русская речь, вышли из ваших рядов"1. Не учитывать идеологической преемственности между декабристами и Герценом, преемственности, отчетливо сознававшейся самим писателем, - значит искажать его революционный и идейный путь, развитие Герцена в направлении к революционному демократизму, на позиции которого он окончательно перешел в 60-х годах. Разумеется, общее понятие дворянской революционности отнюдь не означает полного тождества во взглядах различных направлений и отдельных деятелей внутри первого поколения, первого класса, действовавшего в русской революции. Известны существенные идейные расхождения между декабристами; отличительные; своеобразные черты должны были принять революционные воззрения и деятельность Герцена. Развитие демократических убеждений Герцена последовательно приводило его к сознанию кризиса дворянской революционности, к переосмыслению роли народа в освободительном движении и в конечном счете к приходу Герцена в лагерь революционной демократии. Но это был длительный и сложный процесс. Напрасно было бы полагать, что если в книге "О развитии революционных идей в России" Герцен высказал ясное понимание трагической отдаленности декабристов от народа, то тем самым он уже осознал революционную силу народа, стал революционным демократом. В условиях русской действительности революционный демократизм был идеологией крестьянской революции в России. Именно поэтому В. И. Ленин тесно связал революционный демократизм Герцена с его отношением к революционному народу: "Не вина Герцена, а беда его, что он не мог видеть революционного народа в самой России в 40-х годах. Когда он увидал его в 60-х - он без- -------------------------------------------------------------------------------- 1 А. И. Герцен, Собр. соч. в 30-ти томах, т. XII, Изд. АН СССР, М. 1957, стр. 80. стр. 83 -------------------------------------------------------------------------------- боязненно встал на сторону революционной демократии против либерализма"1. Революционно-демократическое мировоззрение Герцена 60-х годов явилось закономерным результатом развития его демократических взглядов в 40 - 50-е годы. Такое понимание эволюции писателя отнюдь не "противоречит взглядам Ленина", как это кажется Л. Плоткину. Да, Ленин говорил о Герцене 40-х годов: "Он был тогда демократом, революционером, социалистом"2. Но демократизм Герцена ни в 40-х, ни в 50-х годах не был революционным, поскольку движущими силами русской революции им в этот период по-прежнему рассматривались среднее дворянство и выделявшаяся из его среды передовая интеллигенция, поскольку еще не произошло полного разрыва Герцена с либерализмом. Только опыт классовой борьбы в стране в годы революционной ситуации и в известной мере опыт западноевропейского освободительного движения середины века окончательно убедили Герцена в несостоятельности его надежд, связанных с революционностью передовых дворянских кругов, показали ему силу революционного народа. Глубокий перелом, который в начале 60-х годов произошел в мировоззрении и деятельности Герцена, впервые обратившегося с революционной проповедью к народу, явился важнейшим моментом в идейном развитии писателя. Не различая этапов развития демократизма Герцена, как и русской демократической идеологии вообще, нельзя проследить пути идейной эволюции Герцена, научно определить те изменения, которые происходили в его мировоззрении в 40-х, 50-х и 60-х годах. Любая попытка "улучшить историю", рассматривать революционный и творческий путь Герцена без необходимого учета присущих ему противоречий ведет к искажению идейной эволюции Герцена и не может не вызвать к себе критического отношения. В связи с этим возникает вопрос о необходимости всестороннего изучения взглядов В. И. Ленина на Герцена и русскую революционную демократию, отразившихся как в статье "Памяти Герцена", так и в других работах, ленинской характеристики исторического развития революционного движения в России. В новых исследованиях, посвященных классическому труду Ленина о Герцене, привлечен обильный материал, преимущественно связанный с характеристикой исторической обстановки, в которой создавалась ленинская статья (М. Зельдович, "К истории статьи В. И. Ленина "Памяти Герцена" - "Вопросы литературы", 1957, N 3; А. Володин, "Юбилей Герцена 1912 г. и статья В. И. Ленина "Памяти Герцена" - "Исторические записки", 1960, т. 67). Но при всей ценности таких работ изучение ленинского наследия в области истории русской общественной мысли и освободительного движения должно касаться более значительного круга проблем. В частности, дискуссии последнего времени по некоторым вопросам истории народничества и народнической литературы с большой остро- -------------------------------------------------------------------------------- 1 В. И. Ленин, Сочинения, т. 18, стр. 14, 2 Там же, стр. 10. стр. 84 -------------------------------------------------------------------------------- той поставили перед герценоведением задачу научного определения, в свете ленинских высказываний, исторических связей Герцена с развитием народнической идеологии в России. Существенно важной чертой новых работ о Герцене явился переход от общих монографий, посвященных жизни, творчеству и мировоззрению писателя в целом, к исследованиям на более узкие, но в теоретическом и историко-литературном отношении значительные темы, к специальному углубленному изучению отдельных произведений, к выяснению характерных особенностей художественного стиля Герцена в пределах разных периодов его духовной и творческой эволюции. Высокую оценку получила известная книга Л. Гинзбург о "Былом и думах" (см., например, рецензию А. Цейтлина в "Вопросах литературы", 1958, N 2); своеобразие прославленных мемуаров послужило исследователю основой в выяснении исторического места реализма Герцена в развитии русской и мировой литературы. Появились работы, в которых интересно рассматривалось само становление реалистического метода в творчестве писателя, к их числу следует отнести опубликованную в "Ученых записках" Ленинградского педагогического института имени А. И. Герцена статью А. Дымшица "Вопросы романтизма в литературной деятельности молодого А. И. Герцена" (1955, т. 120). Кстати заметим, что этот институт достойно носит имя великого писателя и стал одним из центров изучения Герцена в нашей стране. Так, в 1959 году им был издан специальный том "Ученых записок", посвященный творчеству Герцена (т. 196), в котором особой признательности читателя заслуживают тщательно составленные материалы к библиографии произведений писателя и литературы о нем (за 1947 - 1957 годы). Работа эта, подготовленная Ф. Гусаровой, Т. Набоковой и Л. Терещатовой, явилась продолжением библиографий о Герцене, опубликованной тем же институтом в 1948 году и охватывавшей 1936 - 1947 годы (т. 78). В книге Г. Гая "Роман и повесть А. И. Герцена 30 - 40-х годов", изданной Киевским университетом (1959), привлекает последовательное внимание автора к структуре художественных образов в произведениях писателя, к вопросам языка, сюжета, композиции как ранних повестей и набросков, так и творчества 40-х годов (особенно романа "Кто виноват?"). Автор рассматривает развитие стиля Герцена этих лет как начало того пути, который впоследствии привел его к созданию "Былого и дум" и революционной публицистики "Колокола". Наблюдения автора всегда конкретны, подтверждаются многими свежими примерами, которые вправе рассчитывать на внимание читателя, в том числе ученого-специалиста, интересующегося вопросами художественного мастерства писателя. Но, к сожалению, Г. Гай в своей характеристике соотношения романтических и реалистических элементов в раннем творчестве Герцена не учитывает всей сложности этой проблемы в русской литературе 30 - 40-х годов и приходит к несколько поспешным и упрощенным выводам. Состояние современного герце- стр. 85 -------------------------------------------------------------------------------- новедения дозволяет более основательно и глубоко ставить вопрос о связях Герцена с развитием романтических традиций в русской и мировой литературе. Можно назвать некоторые другие работы последнего времени, в которых также исследуется художественное наследие Герцена до его отъезда за границу и первых лет эмиграции (Л. Татаринова, "Творчество А. И. Герцена 1830 - 1840-х годов", изд. Московского Государственного университета, 1960; Д. Дрыжакова, "В мире идей и образов Герцена начала 50-х годов (повесть "Поврежденный")" - "Русская литература", 1959, N 3,и др.). Значительно меньше внимания до сих пор уделяется повестям Герцена 60-х годов; продолжает сказываться традиционная недооценка художественной силы, проявившейся в беллетристике писателя последнего периода его жизни. О значении художественной прозы Герцена 60-х годов справедливо пишет Л. Плоткин в упоминавшейся статье; последней повести писателя - "Доктор, умирающий и мертвые" - посвящена статья Е. Дрыжаковой в герценовском томе; "Ученых записок" Ленинградского педагогического института; там же опубликовано ее сообщение об очерке "Альпийские виды. - Женева", содержащее, кстати сказать, очень спорное предложение печатать французский вариант очерка в составе "Былого и дум". Совершенно очевидно, что беллетристика Герцена 60-х годов вправе рассчитывать на больший интерес, в частности, заслуживает внимания монографическое изучение очерков "Скуки ради", их жанрового своеобразия и места в наследии Герцена, их связей с традициями русского и западно-европейского "путевого очерка". В большом долгу литературоведы остаются перед художественной, публицистикой Герцена. До сих пор нет монографий о "Письмах из Франции и Италии" и одной из лучших книг писателя "С того берега". Между тем специальных работ заслуживали бы не только эти классические произведения; нужны развернутые исследования о цикле "Концы и начала", о самом жанре "писем" в публицистике Герцена 60-х годов, об очерке "Император Александр I и В. Н. Каразин" и т. п. Некоторые из этих тем найдут освещение в научном сборнике, подготавливаемом к юбилею Герцена Институтом мировой литературы имени А. М. Горького, но, разумеется, это лишь начало предстоящей большой работы. Художественная публицистика Герцена - явление исключительное в мировой литературе XIX века, и наравне с "Былым и думами" и беллетристикой писателя она должна стать предметом, глубокого научного анализа. Есть еще одна область литературного наследства Герцена, которая, вызывая на протяжении десятилетий непосредственное восхищение читателей, продолжает настойчиво обходиться исследователями. Горький называл язык Герцена исключительным "по красоте и блеску", но по-прежнему нельзя назвать ни одной работы, более или менее полно раскрывающей богатства языка в "Бы- стр. 86 -------------------------------------------------------------------------------- лом и думах" или в книге "С того берега", в художественной прозе 40-х годов или публицистике "Колокола". Появилось несколько работ лингвистического характера - статьи А. Шапиро, много лет плодотворно занимающегося лингвистической редакцией тридцатитомного собрания сочинений Герцена, - "Наблюдения над синтаксическим строем произведений Герцена" ("Материалы и исследования по истории русского литературного языка", т. V, 1962) и "Текстологические заметки" (сборник "Академику В. В. Виноградову к его шестидесятилетию", 1956), в издании Московского заочного полиграфического института вышла небольшая работа Н." Валгиной "Научно-терминологическая лексика в произведениях А. Й. Герцена" (1960), в сборнике трудов Казахского университета напечатаны "Заметки" М. Дашковой о латинских выражениях в книге Герцена "С того берега" (1960, вып. I) и т. д. Статьи эти в своей области представляют научный интерес, однако необходимо изучение языка писателя в его художественных функциях, как одного из важнейших проявлений неповторимого стиля Герцена. Следует признать, что в этом отношении большинство исследователей автора "Былого и дум" продолжают во многом оставаться в кругу случайных и поверхностных наблюдений, и проблема языка и стиля литературного творчества писателя, на фоне общих несомненных успехов герценоведения, до сих пор наименее освоены нашей наукой. Выдающееся место, которое принадлежит русской классической литературе в формировании нравственного облика людей нового, коммунистического общества, становится особенно наглядным при обращении к идейному и творческому наследию русских революционных демократов. Именно в деятельности Герцена и Белинского, Чернышевского и Добролюбова нашли наиболее яркое выражение страстные поиски высоких моральных принципов, характерные для всей передовой русской литературы XIX века. Изучению этических и педагогических воззрений Герцена было посвящено несколько специальных работ, появившихся в печати за последние годы, - книга Е. Зейлигер-Рубинштейн "Педагогические взгляды А. И. Герцена" (изд. Ленинградского государственного университета, 1958), о которой уже писалось на страницах "Вопросов литературы" (1960, N 4), статьи П. Рябиничева "А. И. Герцен о воспитании подрастающего поколения в духе научного мировоззрения" ("Ученые записки 1-го Московского государственного педагогического института иностранных языков", 1960, т. 24), А. Азнаурова "Формирование этических воззрений А. И. Герцена" и "Основные черты этических воззрений А. И. Герцена" ("Ученые записки Азербайджанского государственного университета", 1960, NN" 1 и 3) и др. Но справедливые упреки вызывает то обстоятельство, что в общих работах о литературно-художественном или публицистическом творчестве Герцена эти морально-этические проблемы часто остаются в стороне. Точно так же, при наличии многих специальных стр. 87 -------------------------------------------------------------------------------- статей о Герцене - критике буржуазного строя на Западе (М. Решетникова, "А. И. Герцен как социалист и критик капитализма" - "Ученые записки Московского областного педагогического института", 1960, т. 87, вып. I; В. Катрич, "Критика капиталистического строя и буржуазного государства В. Г. Белинским и А. И. Герценом", изд. Киевского государственного университета, 1960; А. Шапиро, "А. И. Герцен о некоторых вопросах общественно-политической жизни Англии 50 - 60-х гг. XIX века" - "Ученые записки Саратовского государственного университета", 1960, т. 68, и др.), литературоведы в своем анализе обращают недостаточное внимание на эту важнейшую черту творчества и мировоззрения писателя. Так, содержательная и ценная работа К Анисимовой "А. И. Герцен о литературе Запада" ("Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена", 1959, т. 196) значительно выиграла бы, если бы в ней был резче передан обличительный пафос писателя по отношению к буржуазной культуре и цивилизации, были полнее приведены известные высказывания Герцена о гибельном влиянии буржуазно-мещанской действительности "а развитие искусства. Новые материалы, опубликованные в "Литературном наследстве" (т. 64), - статьи И. Белявской, Ш. Богатырева, Г. Хаупта об отношениях Герцена с польскими, чешскими и" румынскими деятелями национально-освободительного движения, - значительно дополнили наши представления о международных связях великого русского писателя-демократа. Но и здесь еще должны быть проделаны серьезные научные разыскания, которые позволили бы во всем объеме поставить вопрос о мировом значении деятельности Герцена. Можно ожидать, что юбилейный Сборник Института мировой литературы, большая часть которого посвящается именно этой проблеме, послужит объективному и всестороннему выяснению огромного влияния, оказанного Герценом на развитие передовой мысли и освободительной борьбы в странах Западной Европы. По-прежнему остро перед исследователями Герцена стоит вопрос о создании научной биографии писателя. В связи с этой задачей возникает необходимость в осуществлении ряда предварительных работ. Успешное завершение нового издания сочинений Герцена создает основу для подготовки научной летописи его жизни и творчества. Крайне важным представляется изучение как опубликованной, так и остающейся до сих пор не изданной переписки русских и зарубежных современников писателя, точный учет критических откликов на его произведения, появлявшихся в периодической печати в России и особенно за границей, и т. п. Исследовательская работа над герценовским наследием благодаря архивным находкам последних лет и научному изданию сочинений писателя сейчас значительно облегчена. Вместо поисков материала в разрозненных, порою редких, еще чаще - малодостоверных источниках современный исследователь автора "Былого и дум" располагает надежными, при всех возможных недостатках и стр. 88 -------------------------------------------------------------------------------- упущениях, новейшими публикациями произведений и писем Герцена и различных текстов, связанных с эпохой писателя и его окружением. Новые издания и публикации, обширные научные комментарии к ним сделали известными также многие факты жизни и творческой деятельности писателя, ранее остававшиеся недоступными для исследователя. К сожалению, все эти несомненные достижения герценоведения недостаточно активно вводятся в научный обиход. Отжившие свой век представления продолжают бытовать в иных статьях; порою даже в хороших работах и книгах встречаются ошибки и неточности, проистекающие именно из поверхностного знакомства с новейшими данными и материалами. Приходится удивляться, когда в появившихся за последние годы статьях и книгах многие авторы по-прежнему обращаются к устаревшим изданиям, с явным ущербом для точности и научной обоснованности своих положений. Г. Гай, например, уверяет, что в основу его работы были положены тексты нового издания Герцена (разумеется, вышедших томов). Но вот заметка "День был душный..." почему-то цитируется по старой публикации, с произвольным заголовком "Посвящено сестре Ольге" (стр. 17), а не по тексту в первом томе нового издания. Эта небрежность по отношению к источнику через несколько страниц привела ученого к прямой ошибке, когда в ряду произведений Герцена им названа статья "Святая неделя", в действительности писателю не принадлежащая и поэтому отсутствующая в том же первом томе издания, Статья "Состав русского общества" Г. Гаем по старой традиции безоговорочно приписывается Герцену (стр. 63), хотя в новом издании она отнесена к разделу "Dubia" (см. т. II), и т. д. Если специалист-исследователь так невнимателен к источникам своей работы, то стоит ли удивляться тому, что незадачливые издатели в Минске умудрились в 1957 году, то есть тогда, когда "Былое и думы" уже выходили в новой, научно проверенной редакции, и в тридцатитомном собрании сочинений, и в массовом издании Герцена, выпустить в двух нарядных томах старый текст мемуаров! Культура научной работы в области герценоведения может и должна быть на значительно более высоком уровне. Ответственные задачи, которые стоят сейчас перед исследователями творчества Герцена, как и всеми советскими литературоведами, требуют серьезных усилий, направленных на изучение важных, наиболее актуальных сторон нашего классического наследия. Жизненный подвиг Герцена, вся его деятельность как писателя и мыслителя, страстного революционного борца, одного из славных предшественников марксизма в России будут всегда служить передовому человечеству примером беззаветного служения народу, бессмертным идеям демократии и социализма. Творчески, с позиций марксистско-ленинского учения, осваивать великие идейные богатства, оставленные нам классиками русской революционной демократии, как могучее оружие в борьбе за построение коммунистического общества, - почетный долг советских ученых. стр. 89