Рейтинг
Порталус

ЕДИНЕНИЕ НАРОДА, ЕДИНЕНИЕ ЛИТЕРАТУР

Дата публикации: 27 января 2011
Публикатор: genderrr
Рубрика: ПЕДАГОГИКА ШКОЛЬНАЯ
Номер публикации: №1296143770


ТВОРЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СОВЕТСКИХ ЛИТЕРАТУР Взаимодействие и взаимообогащение культур народов СССР, обмен духовными богатствами между ними, когда лучшие достижения культуры одних наций становятся достоянием, других, содействует, как сказано в Программе-КПСС, "укреплению их интернациональной основы и тем самым формированию" будущей единой общечеловеческой культуры коммунистического общества". Все более крепнущее идейное единство советских литератур, общность, художественного метода, принципа партийности влечет за собой и изменение национальных форм, которые "не окостеневают, а видоизменяются, совершенствуются и сближаются между собой, освобождаясь от всего устарелого, противоречащего новым условиям жизни" (Программа КПСС). Взаимообогащение и сближение литератур связано с продолжением и развитием прогрессивных национальных традиций каждого народа, всего лучшего, что есть в национальном художественном опыте, с развитием и обогащением "собственных сил" каждой литературы. Расцвет литератур народов СССР" на основе их творческого взаимообогащения - определяющая закономерность их развития в новую, советскую эпоху. Как же конкретно происходит это взаимообогащение и сближение? Каковы результаты его, что это дает искусству не только в идейном, но и к эстетическом плане - для развития новых стилей, художественных форм, жанров, выразительных средств? Как воздействуют другие литературы на внутринациональные процессы, как происходит изменение национальных художественных форм, ускоренное формирование молодых литератур, каковы взаимосвязи литературы и фольклора? Обобщить опыт, накопленный нашей литературой в этом плане, - значит не только способствовать решению важной научной проблемы, но и верному определению путей дальнейшего развития литератур народов СССР. Публикуя статью Н. Джусойты "Единение народов, единение литератур", редакция начинает обсуждение всех этих проблем. стр. 55 -------------------------------------------------------------------------------- Братское единение народов - извечная мечта лучших представителей человечества. Правда, исполнение мечты относилось к "временам грядущим", Когда народы, распри позабыв, В великую семью соединятся. XX столетие - начало осуществления этой мечты в масштабе человечества. Но пример дружбы, братства, идейно-политического, культурного, нравственного единения народов нашей страны уже ныне дает возможность ощутить ту безмерно возвышающую атмосферу "времен грядущих", которая объединит "род людской" в одну великую семью. Наши народы издавна сближало многовековое историческое соседство, историческое бытие в составе одного государства, но объединила их освободительная борьба, совместный революционный штурм и разгром самодержавия и всех форм эксплуатации, -а затем бурная эпоха трудного и мужественного строительства и защиты социализма. Ныне страна вступила в новый период своего развития - приступила к развернутому строительству коммунизма. Это значит, что и процесс единения народов, их всестороннего экономического, идейно-политического и культурного сближения станет более интенсивным и обретет новые качественные черты. Естественно, что об этом процессе не может не думать каждый, кто заглядывает в будущее страны, народов, их культурного развития. Понятно и то, что литератор, размышляя об этом, прежде всего спросит себя: какова миссия литературы в этом процессе сближения народов, в каких формах будет проходить единение их национальных художественных культур? ЛИТЕРАТУРА ЗНАКОМИТ И СБЛИЖАЕТ НАРОДЫ В чем сила и общечеловеческое значение искусства слова? Вероятно, каждый, кто любит художественное слово и не мыслит нормальную человеческую жизнь без этого огромного мира красоты, добра и мудрости, задавал себе этот вопрос. И у каждого есть свой ответ. Литература - учитель жизни; она воспитывает, образовывает, как говорил Белинский, нравственное и эстетическое чувство человека; дает знания о человеке и человеческом обществе; она вы- стр. 56 -------------------------------------------------------------------------------- прямляет человеческую душу, обогащает и поднимает человека- Все это правильно, но меня всегда и особенно поражало еще одно бесспорное свойство литературы: она возвышает и приобщает человека не только к родному народу, но и к человечеству. Как читатель своей родной литературы, ты приобщаешься ко всему лучшему и благородному в духовной сокровищнице своего народа, в его истории, в его трудовом и нравственном опыте. Но> это дает тебе ключ и к пониманию других народов: видимо, потому, что национальный характер и художественное творчество каждого народа щедро наделены свойствами интернациональности, общечеловечности, свойствами, которые приобщают народ к человечеству, а его искусство - к общечеловеческой культуре. Знакомясь с литературами других народов, человек как бы становится представителем этих народов, приобщенным к их историческому бытию, к их страданиям и подвигам, к их разуму к нравственности, к самобытному миру образов, созданных их художественным гением. Литература вводит человека в мир красоты, проверенной веками мудрости и мужественной человечности каждого народа. Она дает человеку муки и радости человечества в огромной концентрации, делает тысячелетнюю историю человечества трепетно переживаемой современностью, а земной шар - до боли своим, с детства знакомым, родным краем. И куда бы тебя ни занесло сердечное воображение, ты всюду становишься не случайным любопытным странником, а современником истории, разделяющим ее страсти и пристрастия, ее победы и поражения. И если родная литература дала тебе познать и полюбить твой народ, стать его сыном, то тем самым она дала и благородную способность понять и полюбить весь огромный мир, который лежит за твоим порогом, за пределами твоей возлюбленной Родины. Мне с детства запала в сердце трагическая история из родного мне осетинского нартского эпоса. ...Малолетних сыновей нарта Сырдона один из его врагов бросил в кипящий котел. "И тут оцепенел от горя Сырдон. А потом вынул он из котла останки своих сыновей. Взял он кисть руки старшего сына и натянул на нее двенадцать звонких струн, а струны те были из жил, что несли кровь к сердцам его сыновей. Сел он над останками своих сыновей, по звонким струнам ударил и запел-зарыдал: - Беден я, мальчики мои, и не смогу устроить по вас поминание. Но всегда, когда люди будут класть на очаг приношение мертвым, будет в светлом раю поминаться имя твое, мой старший мальчик, - ведь назван был ты при рождении Очаг - Конага. - Второй мой мальчик, ведь назван ты был при рождении Уарага, что значит Колено, - и то, что при поминании мертвых люди будут класть на колена, то пусть будет тебе поминанием. стр. 57 -------------------------------------------------------------------------------- - Третий мой мальчик, Фуага - Дуновение назван был ты, так пусть же, когда на поминках люди будут дуть на горячее, то этусть будет тебе поминанием..." (Перевод Ю. Либединского.) Сквозь "веков завистливую даль" дошла до нас песня-рыдание отчаявшегося отца Сырдона. Она приобщила меня не только к моим предкам, но дала мне понять также горе Приама-отца, его плач по "шлемовеющему Гектору". В осетинском народно-песенном репертуаре большое место занимают героические песни и кадаги (песнь славы). Все они ведутся от имени погибшего героя (этот прием известен и в профессиональной поэзии - например, "Я убит подо Ржевом" А, Твардовского); Ой, кто придет к моей матери и сестрам Вестником горя, быстрее солнечных лучей! Двенадцать ран на моем теле, Как одна рана. Отчаянная тоска и величие героической смерти охватывали меня, когда слушал эти песни и чувствовал на своем теле вековые раны моего народа. Но, выйдя за порог родного дома, я услышал гениальное "Слово о полку Игореве". Я видел смертный бой воинов Игоря с половцами, видел, как дымятся раны, чувствовал, как тоскуют в половецкой степи русичи по родной земле, что"ужь за шеломянем еси", и становился одним из этих русичей. Выдающийся осетинский поэт и революционер Цомак Гадиев десять лет провел в тюрьме и сибирской ссылке. Он создал замечательный цикл стихотворений "Тюремные записки". Они меня приобщили не только к революционным традициям родного народа, но и дали с особой остротой прочувствовать стихи, созданные турецким поэтом Назымом Хикметом в Бурской тюрьме. Литература возвышает, приобщает к народу и к человечеству. Эту особенность поэзии, искусства вообще, может быть, никто так остро не чувствует, как народ, который всегда щедро делится своим творчеством и охотно берет из сокровищ других народов то, что ему бывает особенно близким. Осетинский народ о своем гениальном поэте Коста Хетагурове сложил много легенд, но самой мудрой из них мне кажется та, в которой говорится об объединяющей силе поэзии. Коста поднялся на гору Сана (Казбек) и заиграл на фандыре. Люди изо всех ущелий поднялись на Сана, очарованные пением поэта. И только здесь, на вершине, узнали, что они - братья, и подали друг другу руки, Великие произведения литературы тем и отмечены, что зовут на вершины и там соединяют людей в великое братство. И еще: великие произведения искусства слова к иноязычным читателям повернуты не только своей национальной спецификой, но и своим объединяющим интернациональным духом. Поэтому к ним тянутся люди независимо от национальной принадлежности. стр. 58 -------------------------------------------------------------------------------- О ВЛИЯНИИ И ЛИТЕРАТУРНОМ ОБМЕНЕ Искусство слова по природе своей носило и носит объединяющий характер. Оно объединяет не только одну нацию, создавая культурную общность народа. Делясь своим опытом с деятелями искусства других народов, оно обогащает их, помогает, развить им свои творческие силы и тем самым сближает художественное творчество разных народов. В каких же формах проходит этот обмен художественными ценностями? В нашей критике и литературной науке на этот вопрос есть такой ответ: в форме влияния, взаимовлияния и литературного обмена. Лучшие произведения переводятся с одного языка на другой и становятся достоянием многих народов, а великие образцы; искусства слова - достоянием человечества. Эти формы культурного сближения народов, единения их художественного творчества возникли, конечно, давно, но наиболее-интенсивно и плодотворно проявляются в условиях социалистического братства свободных народов. Маркс еще в предисловии: к первому изданию "Капитала" писал: "Всякая нация может и: должна учиться у других. Правда, общество, даже если оно напало на след естественного закона своего развития... не может на перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов". Эта мысль применительно к процессу становления национальных литератур, особенно запоздавших в своем историческом движении, совершенно справедлива и полностью подтверждается практикой литературных взаимоотношений хотя бы народов нашей, страны: учась друг у друга, "естественные фазы своего развития", литературы проходили в более короткие сроки, а муки их становления сокращались и смягчались1. Влияние, взаимовлияние и литературный обмен имеют место" в отношениях литератур с самым различным уровнем исторического развития, но их идейно-эстетические результаты, конечно же, различны. В отношениях развитых литератур происходит интенсивный обмен произведениями, взаимообогащающим опытом творчества, а в связях между развитым искусством одного народа и молодой, находящейся в, стадии становления литературой другого главным звеном явится одностороннее влияние. В этом одностороннем влиянии критики и историки литературы порой видят нечто унижающее национальное и художниче- -------------------------------------------------------------------------------- 1 Речь идет, естественно, о плодотворном влиянии. Влияние в иных случаях может оказывать и отрицательное воздействие, подавляя самобытные силы литературы. стр. 59 -------------------------------------------------------------------------------- ское достоинство народа или писателя и поэтому охотно подменяют термин "влияние" - "взаимовлиянием". Иногда же ставят вопрос в другой форме: зачем, мол, говорить о влиянии, когда всякое явление искусства ценно прежде всего своими самобытными •чертами, а не свойствами, вызревшими в нем под влиянием сторонних сил. Посылка как будто бы правильная, но на самом деле она покоится на неверном представлении о том, что влияние является фактором, подавляющим самобытность художника или .свидетельствующим о его творческой неполноценности. Думается, что в признании одностороннего влияния ничего унизительного нет. Боязнь признания такого влияния в межнациональном культурном общении вызывается не чувством национальной гордости -оно не может быть неблагодарным, - а близорукой обывательской национальной спесью и мелочной тревогой за свою национальную самобытность. Такую боязнь еще Белинский высмеивал: "...бедная та народность, которая трепещет за свою самостоятельность при всяком соприкосновении с другою народностью! Наши самозваные патриоты не видят, в простоте ума и сердца своего, что, беспрестанно боясь за русскую национальность, они тем самым жестоко оскорбляют ее"1. Самобытность литературы характеризуется не изолированностью от культуры человечества. Напротив, чем сильнее и значительнее литература или писатель, тем шире, разностороннее и богаче их связи с другими литературами и с художниками других "народов. Мне кажется, что природу и значение влияния совершенно правильно объяснил еще Белинский, который считал, что великий художник, "подвигая время", оказывает огромное ускоряющее и совершенствующее воздействие на весь последующий литературный процесс, и никогда не смешивал "плодотворное влияние" с подражательностью - признаком бездарности. ' Белинский считал влияние неизбежным, естественным явлением в процессе развития, роста литературы. Он тщательно и всесторонне разработал эту проблему, и все его суждения исходят из одной заглавной мысли: влияние не подавляет самобытные творческие силы художника, напротив, способствует их проявлению и формированию. "...Влияние великого поэта заметно на других поэтов не в том, - пишет он, - что его поэзия отражается в них, а в том, что она возбуждает в них собственные их силы..."2 Думается, что эта мысль бесспорна и для межнациональных литературных влияний: ее подтверждает богатейший опыт мирового литературного развития. В этом смысле особенно показательны связи молодых литератур многих народов нашей страны с русской литературой. Я сошлюсь на одну из них, на осетинскую литературу. -------------------------------------------------------------------------------- 1 В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., т. VII, М., 1955, стр. 436. 2 Там же, т. V, М., 1954, стр, 562. стр. 60 -------------------------------------------------------------------------------- ОДИН ПРИМЕР ИЗ ИСТОРИИ Осетинская профессиональная литература зародилась в самом начале 60-х годов XIX века. Это был период бурного развития капитализма в России, когда буржуазные отношения властно вторгались также в жизнь и быт горцев Кавказа, разрушая былую локальность, "остаток старинной патриархальной замкнутости" (В. И. Ленин, Сочинения, т. 3, стр. 521). А с развитием капитализма, как известно, связано начало разрушения "национальной обособленности и противоположности народов" ("Коммунистический манифест"). Закономерности дальнейшего исторического развития России стали непреложны и для Осетии, входившей в состав Российского государства. Отныне никакая сфера как материального, так и духовного творчества осетин не могла уже быть локальной, изолированной от российской действительности и русской культуры. Естественно, что процесс становления и дальнейшего развития осетинской литературы тесно связан с передовой русской литературой и эстетической мыслью. Образно говоря, осетинская литература, порожденная жизнью и талантом народа, вскормлена молоком двух матерей - фольклором осетинского народа и классической русской литературой. И это не фраза, а констатация факта. Все деятели осетинской культуры дореволюционного времени учились в. русской школе, в русской среде, на русском языке и русской литературе. Отсюда - понятное и закономерное их пристрастие к России, "нашей общей родине" (Коста Хетагуров), к русскому языку и литературе. Здесь не место говорить подробно об историко-литературных параллелях, об отдельных заимствованиях, явных и подспудных следах чтения и изучения осетинскими писателями произведений русской литературы. Все это имеет место и в пределах одной литературы. "Нет необходимости говорить и о переводах с русского на осетинский, важнее ответить на другой вопрос: какова роль влияния развитой литературы на становление молодой литературы? Как известно, на долю Коста Хетагурова выпала невероятно трудная, посильная только великому таланту и мыслителю миссия: создать основы целой национальной литературы. Коста был человеком огромного творческого таланта и большой пытливой мысли. "Леонардо да Винчи осетинского народа" - назвал его А. Фадеев. Но как бы ни был он одарен, одной силой таланта нельзя было выполнить такую миссию. Нужен был опыт, пригодный в качестве образца. А такой опыт он мог перенять только у русской литературы. Художественное развитие родного народа Коста застал на довольно низком "уровне. До него не было устойчивой традиции индивидуально-профессионального творчества. Он должен был "подвинуть время" настолько, чтобы наверстать упущенное стр. 61 -------------------------------------------------------------------------------- и создать поэзию современную и новаторскую как по содержанию, так и по форме. Задача была исключительно трудной. Создание основ национальной профессиональной литературы, особенно в условиях второй половины XIX века, требовало, кроме великого художественного дарования, тонкой, глубокой мысли историка и теоретика литературы, всесторонней подготовки и многообразных знаний, осмысленной смелости новатора. Надо было совершить подвиг. Коста Хетагуров совершил этот великий творческий подвиг. Он дал своему народу, на его родном языке высокое поэтическое искусство. Он "подвинул время", художественное развитие осетин настолько, что один из самых лучших знатоков творчества поэта В. И. Абаев, сравнивая его поэзию с произведениями его современника, крупного самобытного художника Сека Гадаева, заметил: "Кажется, что между ними легло по крайней мере столетие". Коста - совершил подвиг, который без щедрого опыта русской литературы и революционно-демократической мысли был невозможен. Как же проходило конкретно это влияние, это "возбуждение собственных творческих сил"? Опыт большой развитой литературы учил" прежде всего обращению к истокам, к коренным, всенародно важным вопросам национальной действительности. Опыт подсказывал далее в решении этих вопросов быть на уровне передовой идеологии века. Этот опыт говорил и о том, что искусство свою миссию просвещения и возвышения народных масс до усвоения революционных идей может выполнить только тогда, когда оно будет пронизано настроениями народа, его вкусами и разумом в их очищенной от предрассудков и устарелых традиций форме. Наконец, в этом опыте осетинский поэт следовал тому, что было наиболее родственно его художнической индивидуальности. На осетинскую литературу в целом более Сильное влияние оказали те русские писатели, которые в свое время изображали своеобычный мир кавказских горцев. Это - Пушкин, Лермонтов, Толстой. Они стали как бы первыми писателями горцев Кавказа, не имевших тогда профессиональных литераторов. По их произведениям мы узнаем свое прошлое - характер и нравы, разум и предрассудки, жизнь и быт предков - в великолепном художественном освещении. Поэзия Некрасова стоит в стороне от сквозной для русской литературы XIX века темы Кавказа. К тому же нравственная и эстетическая атмосфера его поэзии, видимо, была трудно усвояемой для патриархальных горцев второй половины века. Однако поэзия Некрасова оказала формирующее влияние на поэзию Коста идем самым на становление осетинской поэзии. Нет необходимости гадать, почему так случилось, что молодой Хетагуров в качестве образца для себя избрал поэзию Некрасова. Вероятно, не только по причинам идейного характера, - оба поэта - идеологи революционного крестьянства. Может быть, в пору стр. 62 -------------------------------------------------------------------------------- формирования поэта важнее близость по "духу и натуре", близость художественных индивидуальностей. О такой близости хорошо сказал Иоганнес Бехер: "...среди всех этих избранных, сверкающих вершин гениев, среди этих кристальных, вечных, прозрачно-ясных кряжей есть та или иная вершина (а иногда и несколько вершин), которая с особой силой притягивает наш взор и глядя на которую мы говорим: не отрывая взгляда от нее, я и начну свое восхождение... У того или другого мастера в особенности я хочу учиться, того или другого мастера я не только почитаю, но и люблю, я чувствую свое родство с ним и - да не сочтут это высокомерием - может быть, осмелюсь даже сказать: немного я похож на него". Ориентируясь именно на поэзию Некрасова, Коста и начал своё восхождение к вершинам подлинно народного, демократического искусства. Коста Хетагурову надо было создать осетинский литературный язык. Он располагал материалом народно-поэтического языка. Перед ним не было задачи сближения литературного языка с народным. Наоборот,, надо было отобрать из народно-речевого обихода и народно-поэтического арсенала самое живое, самое красочное и выразительное и из него создать литературный язык - из просторечного и обработанного мастерами устного слова извлечь язык высокой поэзии в его "нагой простоте". Естественно, что здесь некрасовские образцы были ему родственнее. Коста Хетагурову надо было создать поэтику простую, но всесильную пб выразительности, по-пушкински ясную и понятную. Чтобы пастухи и пахари не только поняли, но и приняли ее как свою, знакомую до родимых пятен. Коста строит всю свою стилистику на материале слов обычных, взятых из повседневного неприхотливого быта и окружающей горца среды. В ней нет ничего такого, что было бы горцу незнакомо, не входило бы в заветный фонд его житейских впечатлений. И опять-таки здесь очевидно родство образного мышления Коста и Некрасова. Коста Хетагурову надо было выразить мучительные раздумья, жалобы, идеалы, мечты и надежды загнанного народа, разбудить в его сердце гнев и "жажду мести", веру в свои силы и волю к борьбе за освобождение. В поэзии Коста можно найти прямые аналогии с произведениями Некрасова ("Песня" Некрасова и "Песня бедняка" Хетагу-рова или первая песня Гриши Добросклонова и "Походная песня" Коста), но главным в связях творчества Хетагурова с поэзией Некрасова является единое для обоих поэтов видение жизни и оценка явлений действительности с народной точки зрения, очищенной от предрассудков, возвысившейся до революционного демократизма. В этом отношении показательна вся "Осетинская лира" Хетагурова, но вот один частный пример. Осетины в качестве рядовых всадников в составе русской армии впервые приняли участие в русско-турецкой войне 1877 - стр. 63 -------------------------------------------------------------------------------- 1878 годов. Владикавказский конный полк вызвал восхищение своим мужеством и бесстрашием. Об осетинских всадниках писали самые лестные отзывы: "Осетины во главе Кавказской бригады первыми вступили в бой за Дунаем, и если приходилось бывать последними, то только при отступлении" (начальник бригады Тутолминц), "Поведение осетин в эту кампанию по беспримерному самоотвержению и рыцарской храбрости выше всякой похвалы" (генерал Скобелев), "Осетины - герои", каких мало" (главнокомандующий Дунайской армией). Коста отлично знал боевые подвиги осетинских всадников. Знал и цену воинской славе, сам вырос в семье боевого офицера русской службы. Но солдатскую службу в армии он увидел не с этой парадной стороны, не в свете воинской славы. Он написал о горестной судьбе бесправного рядового (кстати, всадника) и о безысходной печали Солдатской матери. Это было в традициях революционной демократии, в традициях Некрасова. "Солдат" Коста написано в форме обращения всадника к матери, но две темы - солдата и матери - два эмоциональных и интонационных потока так причудливо переплетены, фразеология и ритм стихотворения так близки к идеоматике народных плачей, что решительно невозможно отличить, где кончаются причитания матери и начинаются слова утешения сына-солдата. Исход горестного повествования тоже некрасовский ("менее терпеть") - "пускай и погибну я, но за себя постою". Характерно, что в народной поэзии осетин солдатская служба тогда не нашла еще осуждения. О войне слагались героические песни, звавшие к мужественному состраданию и к мщению за погибших, но далекие от осознания солдатской службы как народного бедствия. Коста же создал не героическую, а глубоко лирическую песню о солдатском бесправии и трагедии матери, теряющей свою единственную опору. Поэт поднимал самосознание народа до революционно-демократического понимания его же интересов. Таким образом, влияние поэзии Некрасова, идейно-эстетическая школа русской революционной демократии в целом дали Коста Хетагурову прежде всего верный критерий оценки явлений общественной жизни - это интересы народа, по преимуществу обездоленного осетинского крестьянства, в их революционной перспективе, в революционно-демократическом освещении. Ориентируясь, на поэзию Некрасова, которая была для него образцом народности, осетинский поэт выработал свою глубоко оригинальную, народную поэтику. Правда, Коста Хетагуров строил основы целой национальной литературы, поэтому ему необходимо было ориентироваться на весь опыт русской поэзии. Когда он создавал осетинский стих (от народного стихосложения он сохранил лишь отдельные элементы), то больше всего обращался к опыту Пушкина и Лермонтова. Пушкинская музыкальность и гармония стиха, "нагая простота" его оказались ближе песенной природе стиха Коста. Вероятно, стих стр. 64 -------------------------------------------------------------------------------- Некрасова более специфичен, больше Отмечен национально особенным, стих же Пушкина в этом смысле универсален, во всяком случае, гораздо ближе ритмической природе осетинского языка. Когда Хетагуров создавал образцы осетинской литературной басни, то, естественно, обратился к наследию Крылова. А лирическому раздумью (сагаста - жанр осетинской народной лирики) горца наиболее родственной по нравственной атмосфере и идеалам, по интонационному складу и характеру лиризма оказалась поэзия Кольцова. Коста создавал большое искусство, дело общенациональной значимости. На родной почве у него не было ни предшественников, ни образцов. Прежде чем совершить свой подвиг, он упорно учился у мастеров русской литературы, у великих критиков. Он и переводил, и перелагал, и создавал по аналогии, но прежде всего опыт "русской поэзии помог ему раскрыть свои собственные богатые творческие силы, поднять поэтическую культуру осетин до уровня современных ему развитых литератур. Таков эстетический результат благотворного влияния передовой литературы на литературу молодую в пору ее становления. Конечно, опыт Хетагурова во многом определил дальнейшее движение осетинской литературы. Но поэт не мог решить задач, вставших перед литературой позднее, в ходе ее дальнейшего развития. Поэтому, когда осетинским писателям приходилось решать новаторские по существу проблемы, они обращались к опыту русской литературы, и это давало положительные эстетические результаты. Ныне осетинская литература вошла в полосу зрелости, но мне думается, что и до сих пор литературное строительство выигрывает каждый раз, когда соприкасается с передовым опытом крупнейших русских советских писателей. В годы Великой Отечественной войны в осетинской лирической поэзии произошел большой качественный сдвиг. И совершенно бесспорно, что в этом немаловажную роль сыграло влияние лирики русских поэтов. Осетинский роман до сих пор находится в стадии становления в национальном масштабе. И мне думается, что нужен крупный художник, который бы сумел освоить опыт русской романистики и, обогатив тем самым свои творческие силы, поднял бы важнейшие проблемы современной осетинской действительности в оригинальном образном раскрытии. Это бы удовлетворило нашу национальную гордость, а национальная спесь некоторых скороспелых романистов замолкла бы перед бесспорным превосходством подлинного" искусства. Итак, возвращаясь к мысли Белинского, можем сказать: влияние развитых литератур на молодые "возбуждает в них собственные их силы", сообщает их развитию ускоренные темпы и правильное направление, экономит творческую энергию. Иными словами-возвышает их и, возвышенных, развитых, приобщает к стр. 65 -------------------------------------------------------------------------------- самым передовым достижениям общечеловеческой культуры, служит единению литератур. Заглядывая в завтра, во "времена грядущие", невольно задаешься вопросом: не возникнут ли новые формы сближения литератур, нет ли других, более коротких дорог к их единению, чем влияние, взаимовлияние, литературный обмен? Мне кажется, что именно такое стремление отыскать новые формы сближения народов и литератур видно в статьях Ахеда Агаева. СПОР ВОКРУГ УСТАРЕЛЫХ ФОРМ Ахед Агаев выступил с тремя статьями: "О национальном эгоизме и национальных чувствах", "В семье вольной, новой" и "Магистраль истории и проселки Владимира Солоухина" 1. Автор во всех трех выступлениях воюет за благородное дело: "Мы, деятели литературы и искусства, должны все делать для того, чтобы еще больше сблизились яркие и богатые культуры народов Советского Союза". Это совершенно верная мысль, и в этом Ахеда Агаева надо всячески поддержать. Естественно и правильно также его стремление "искать новые, еще не изведанные тропы, возводить между культурами новые мосты". Однако, когда Агаев начинает называть эти "новые мосты", он открывает давно уже заброшенные, пройденные мосты, устарелые формы связей между культурами или же намечает неверные пути, не ведущие к цели. В статьях Агаева есть немало торопливых формулировок, непродуманных обмолвок и просто ошибочных тезисов. Нельзя согласиться с его пониманием национальных традиций и национальных чувств, с его характеристикой развития наций в прошлом и т. д. и т. п. Но нет необходимости спорить с этими нечаянно брошенными в форме публицистической аргументации фразами. Важно другое: насколько надежны те мосты, которые он называет новыми связующими звеньями между литературами. "Ныне уровень малых культурных озер сравнялся с уровнем морей и океанов", - замечает с гордостью Агаев. Иначе говоря, молодые советские литературы достигли в своем росте уровня больших и развитых литератур. К сожалению, это далеко не так, и Агаев отлично знает, что молодым литературам еще потребуется немало времени и творческого напряжения, выучки, поисков и удач, чтобы достигнуть "уровня морей и океанов". В своей статье "Магистраль истории и проселки Владимира Солоухина" Ахед Агаев вносит уже существенные поправки: в молодых литературах, отмечает он, "все еще нередко пишутся произведения, облеченные в патриархальную форму; авторы их проявляют робость и неумение в освоении новых, демократических -------------------------------------------------------------------------------- 1 См. "Литература и жизнь", 17 ноября 1961 года; "Известия", 4 декабря 1961 года; "Литература и жизнь", 2 марта 1962 года, стр. 66 -------------------------------------------------------------------------------- форм". Больше того, в оценке дагестанской прозы он солидаризуется с мнением М. Пархоменко: "Когда читаешь рассказы и повести дагестанцев и присматриваешься к тому, как они написаны, то создается впечатление, что опыт литературы критического реализма, социалистического реализма, все великие открытия реализма как бы проходят Мимо этих писателей. Их проза как бы опытным путем проходит дорогу, которая в соседней прозе русского народа давно уже пройдена". Выходит, что "ныне уровень малых культурных озер" далеко еще не "сравнялся с уровнем морей и океанов", что вопрос об усвоении опыта русской литературы деятелями молодых культур все еще стоит остро, что вопрос об одностороннем влиянии и обогащении остается одним из важнейших мостов между культурами. Одну из новых форм сближения литератур Агаев видит в том, что отдельные представители малых народов стали писать, скажем, на русском языке. Можно привести и обратные примеры, но это существа дела не меняет. "Происходящий в жизни процесс, когда отдельные национальные писатели в качестве литературного языка добровольно выбирают русский язык, объективно имеет положительное значение. Он облегчает взаимный обмен достижениями культуры, ведет к возникновению новых общих черт", - пишет Агаев. В качестве такого писателя он называет Эффенди Капиева и заключает: "С именем Эффенди Капиева связано новое явление - зарождение дагестанской литературы на русском языке". Во-первых, нет дагестанской национальной литературы, но есть литературы аварская, кумыкская, лакская, лезгинская и т. д. Во-вторых, есть одна бесспорная истина: национальная литература создается на национальном языке. Нельзя создавать аварскую литературу на русском языке, татарскую на украинском, осетинскую на армянском и т. д. В-третьих, когда представитель одного народа пишет на языке другого народа, то никакого "обмена достижениями культуры" не происходит, никаких общих черт в духовном облике народов это явление не вызывает. И, в-четвертых, это не новое явление, оно было в более распространенной форме до Октябрьской революции. На русском языке до Октября писали почти все осетинские писатели: Инал Кануков, Коста Хетагуров, Александр Кубалов, Георгий Цаголов, Цомак Гадиев, Георгий Малиев, Андрей Гулуев и др. В советское время те из них, кто дожил до свободы, стали писать преимущественно на родном языке. И еще: самое талантливое в их творчестве создано на родном языке. Этот пример многое объясняет и в причинах обращения к языку другого народа, и в эстетических результатах творчества на ином языке. Конечно, никому из литераторов не возбраняется "писать на языке другого народа". Но видеть в этом прогрессивную форму сближения народов и их литератур - значит звать молодые литературы не к развитию "собственных сил", а к их свертыванию, к замедлению художественного роста этих народов, к замедлению стр. 67 -------------------------------------------------------------------------------- процесса их приобщения к вершинам общечеловеческой культуры и к человечеству. Коста Хетагуров отлично владел русским языком, и, по признанию самих русских литераторов, талантливо писал и на русском языке. Но что было бы, если бы он не создал осетинской национальной литературы, если бы отказался от свершения своего творческого подвига? Послужил бы он сближению родного народа с русским? Думаю, что культурное, художественное развитие осетин отстало бы "по крайней мере на сто лет", отстало бы в своем развитии и народное самосознание (и классовое и национальное), а отсталость никогда не ведет к сближению, она только разъединяет Людей и народы. Коста своей поэзией развил и обогатил духовный мир родного народа и тем сократил расстояние между ним и русским народом, облегчил ему общение не только с русским народом, но и со всем человечеством. В условиях эпохи Коста надо было обладать не только громадным природным талантом и глубоким умом, но и большим личным мужеством и любовью революционера к родному народу, чтобы осмелиться на этот творческий подвиг. Но в условиях советской действительности отказываться от такой благородной задачи - значит не понимать той бесспорной истины, что к коммунистическому единению народы придут через максимальное развитие своих "собственных сил", а такое развитие скорее и успешнее всего можно осуществить на родном для каждого народа языке. Я очень люблю Эффенди Капиева, писателя большого ума и таланта, но уверен, что, напиши он свой роман с такой же силой на родном языке, он совершил бы подвиг, намного "подвинул бы время" и свой народ к вершинам общечеловеческой культуры. Яне собираюсь ставить это в вину Каляеву, ведь он - сын гор - по собственному признанию был "душой и мыслями, всем своим существом русским человеком", а следовательно, русским писателем, писавшим на русском языке. Видно, каждый писатель не по прихоти выбирает тот или иной литературный язык: для творчества необходимо не простое знание лексики и грамматики, а тончайшее чувство языка. А это чувство, мне кажется, у каждого литератора вырабатывается в годы формирования его интеллекта. В наших условиях интенсивного межнационального общения естественно, что у многих представителей малых народов чувство языка сформировалось на русской почве. И они свои творческие силы полнее и ярче раскрывают, Пользуясь именно русским языком. Было бы неразумно предлагать им иное решение. Но было бы не более разумно видеть в этом путь к единению Народов и их культур. Агаев открывает еще один мост единения. Он призывает "создавать произведения, имеющие интернациональный характер, сознательно творить для всех народов. Именно здесь главное на- стр. 68 -------------------------------------------------------------------------------- правление процесса взаимного обмена духовными ценностями и образования интернациональной культуры". Ничего предосудительного в существе этого призыва нет, хотя, конечно, обмен художественными ценностями здесь упомянут всуе. Да, надо создавать произведения интернациональной, общечеловеческой значимости. Это значит быть не только носителем идей интернационализма, но и писателем большого таланта, высоких художественных открытий. Можно сознательно творить для всех народов и не выйти за порог родного дома. Что, собственно, значит - творить для своего народа или для всех народов? Можно подумать, что писать для родного народа надо и менее художественно, и менее интернационально. Но разве родному народу, как и всему человечеству, художник не отдает самое мудрое и самое прекрасное из того, что он создает силой своего таланта, ума и искусства? Думаю, что художник никогда не делит читателей на родных и неродных. Обращаясь к родному народу, он обращается и к человечеству. Но для того, чтобы произведение обрело интернациональную, общечеловеческую значимость, мало одних добрых субъективных намерений, необходимы высокие объективные идейно-эстетические качества. Агаев воюет с близорукими писателями, утверждающими, будто бы "истинно национальное произведение не "зазвучит" на другом языке". Он прав в этой своей борьбе, но ведь ясно, что в данном случае под буркой "истинно национального" скрывается просто творческое бессилие, а не "национальная ограниченность и заскорузлость". Такие писатели, если даже станут писать "для всех народов", никогда не будут иметь интернационального, равно как и национального значения. Выходит, что и здесь не открыто никакого моста, никакой новой магистрали истории. Агаев призывает к изображению представителей других народов. "Русские, армянские, якутские, таджикские и другие национальные романы, пьесы, поэмы должны более гостеприимно принимать в свой дом представителей иных национальностей" - Известно, что это для наших литератур, особенно для русской, давняя традиция. Но известно также, что когда это делается не во имя правды жизни, а специально, нарочито, то оборачивается грубой натяжкой, художественной фальшью. Надо поддержать позицию Агаева, по-моему, в том, что эту нашу старую традицию литературы порой забывают и не обогащают. В последнее время на всех языках у нас широко издаются книги, путевые очерки о заграничных туристских поездках, но вряд ли найдется книга, которая бы рассказала, скажем, осетинам о башкирах, якутах, киргизах или аварцам о чувашах, эстонцах, латышах и т. д. Даже в нашей литературной критике очень редки такие межнациональные мосты, а их следовало бы наводить основательнее, со знанием дела, не компрометируя благородную идею дружбы народов. стр. 69 -------------------------------------------------------------------------------- В пафосе и в общих исходных посылках рассуждений Агаева нет ничего неприемлемого, но он своим полемическим задором увел в сторону от тех действительно важных форм сближения литератур, которые должны быть предметом наших забот и раздумий. Верно говорит критик, что "к единой культуре коммунистического общества каждый народ придет через расцвет своей национальной культуры. Но в таком случае все формы сближения вырастают из верного понимания путей и средств расцвета национальных культур. И все наши рассуждения будут верны в той мере, в какой будут правильно поняты наиболее эффективные пути развития национальных литератур, ибо развитие, и именно максимальное развитие, национального приводит к интернациональному единению. А. Агаев исходит из верной мысли: процесс сближения литератур, их творческого взаимодействия - объективный исторический процесс, и его нечего бояться, ибо нельзя "консервировать национальные различия и особенности на вечные времена". Но, справедливо ратуя за единение культур, которые "в ходе совместной жизни... обретают общие черты", Ахед Агаев с подозрением относится ко всему национальному, рассматривая национальное как антитезу общего. Но разве единение и сближение культур происходит за счет освобождения от "национального"? Разве "национальные различия и особенности" и есть "национальная ограниченность и заскорузлость"? Нет, национальные различия и особенности, национальные традиции не являют собой "национальную ограниченность и заскорузлость". Над национальной ограниченностью, эгоизмом, заскорузлостью ныне мы смеемся, как над признаками идейной, эстетической, этической, бытовой отсталости и консерватизма. С этими явлениями боремся, чтобы скорее преодолеть их, предать забвению. К национальным же различиям и особенностям, к традициям каждого народа относимся с уважением, хотя и не думаем сохранить их на вечные времена. Но что значит не сохранять их навсегда? Отказ от них, забвение и нивелирование? Нет, коммунистический путь единения предполагает другое: развитие, возвышение национальных традиций (самого народного, самого жизненного и прогрессивного в них) до интернациональной культуры, до общечеловеческой значимости. Самое лучшее в национальных традициях станет частью интернациональных традиций коммунистического общества, будущей общечеловеческой культуры. Поэтому культура коммунизма будет не суммой национальных культур, а новой, невиданной красоты, богатства и совершенства культурой, отливающей всеми теми красками, которые ныне составляют национальную гордость каждого народа, только в их максимальном развитии. Происходит объективный процесс сближения народов и национальных культур. Национальные различия, традиции, специфи- стр. 70 -------------------------------------------------------------------------------- ческие особенности, развиваясь, идут также к сближению, теряют свою специфичность (а не сущность) и обретают интернациональный характер. Но что самое главное в этом процессе, что является его объединяющей сердцевиной? Думается, что в основе этого процесса лежит сближение национальных характеров народов нашей страны. Если национальный характер формируется и развивается в зависимости от условий жизни народа, то у советских народов в ходе их совместной исторической жизни, борьбы, труда и строительства, естественно, должны были выработаться (и выработались!) единые, общие черты национальных характеров. Ныне развитие национальных характеров происходит под влиянием единой для всех экономической и общественно-политической жизни, на общей для всех территории социалистической родины. Поэтому создается громадная общность в национальных характерах, в их определяющих свойствах. А эта общность находит непосредственное отражение в национальных культурах, особенно в литературах, призванных изображать и выражать духовный мир и историческое творчество народов. Действительно, процесс сближения народов и их культур - процесс исторический, объективный, благотворный. Миссия деятелей культуры в этом процессе, как мне кажется, заключается в том, чтобы бороться за максимальное - развитие национальных традиций, национального искусства, литературы, поднять их до интернациональной, общечеловеческой значимости. Разумеется, за национальные, подлинно народные традиции и культуру не надо выдавать этнографическое, устарелое или отсталое в национальном характере, искусстве, культуре, быте и т. д. Подлинный деятель культуры народа не может смотреть назад, на пройденные этапы исторического развития, тоскуя по национальной специфике. Великая мечта о коммунистическом единстве человечества в наш век должна незримо присутствовать в каждом произведении большого искусства. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЯЗЫК И ПРОЦЕСС СБЛИЖЕНИЯ ЛИТЕРАТУР Когда речь идет о межнациональном литературном влиянии, то невозможно обойти вопрос о роли национального языка в этом процессе. Является ли национальный язык преградой на пути проникновения передовых идейно-художественных традиций одной национальной литературы в другую? И если является таковым, то не надо ли его как-то преодолеть? Думается, что этот вопрос интересует всех, кто занимается взаимоотношениями современных Литератур, особенно в нашей многонациональной стране. И здесь хочется поспорить с одним положением К. Зелинского, высказанным им в очень интересной статье "Мир сегодня и проблемы национальных литератур" ("Ино- стр. 71 -------------------------------------------------------------------------------- странная литература", 1961, N 12). К. Зелинский широко, в мировом масштабе ставит здесь этот вопрос, но, мне кажется, решение наметил он неправильное. Не буду останавливаться на вопросе о "семейном круге", к которому якобы не будет "обращаться писатель будущего". Великие писатели всегда сознавали свою неразрывную связь как с "семейным кругом" (то есть со своим народом), так и с человечеством, и никогда их не противопоставляли. Обращаясь к своему "семейному кругу", они в то же время обращались и к человечеству. Тот же Коста Хетагуров - писатель небольшого народа - ясно говорил об этом: Люблю я целый мир, люблю людей бесспорно, Люблю обиженных, беспомощных сирот, Но больше всех люблю - чего скрывать позорно - Тебя, родной аул и бедный наш народ. Между подлинно национальным и общечеловеческим нет противоположности, они совпадают. Национальное, получив максимальное развитие, становится общечеловеческим. Величайшие творения народов, их лучших мастеров искусства и составляют художественную культуру человечества. Великое произведение; созданное в "семейном кругу", приобретает общечеловеческую значимость именно в силу внутренней неразрывности каждого народа с человечеством и каждого большого художника с мировой культурой. То, что в наше время народы острее ощущают эту связь, что ныне даже судьба отдельной личности теснее связана с судьбами человечества, что в наш век "горе одного двора" находится в прямой зависимости от "мировых потрясений", - понятно и естественно; развитие человечества вело и ведет к единению. Мы острее ощущаем эту зависимость, но великие представители народов сознавали ее всегда и больше всех работали над тем, чтобы одолеть распри между народами и соединить их в "великую семью" человечества. Сложнее обстоит дело с решением вопроса о национальном языке в процессе сближения Литератур и народов. "Впереди два пути развития национальных литератур мира, - пишет К. Зелинский. - Один - путь националистического обособления. Это неизбежный путь в условиях капитализма. Другой путь - расцвет национального момента и в тоже время преодоление языковых барьеров через идейное сближение народов, через образование человеческой Общности, таков путь социализма". Во-первых, и в условиях капитализма в национальных литературах самое значительное, самое народное и национальное зовет народы не к националистическому обособлению, а к интернациональной солидарности с человечеством. "Националистическое обособление"- идеал буржуазии угнетенных наций в капиталистическом мире. Развитие национальных литератур в условиях капитализма внутренне противоречиво в силу "антагонизма классов внутри наций". стр. 72 -------------------------------------------------------------------------------- Во-вторых, справедливо ли считать язык барьером на пути сближения народов в условиях социализма? К. Зелинский считает язык национальной формой литературы. Если принять эту его формулу, то, конечно, придется признать национальный язык барьером на пути единения народов. К. Зелинский пишет: "Национальная форма (в первую очередь язык) -это историческое образование, историческая категория. Национальная форма - это одно из проявлений исторической общности народа, той общности, которая порождена совместной жизнью многих поколений одного человеческого коллектива. Национальный момент - это "я" народов, их индивидуальность". И еще: "Национальная форма (специфика, краски, - словом, все частное и особенное) не имеет самостоятельной ценности, взятой отдельно от общего, от идей". Из всех этих рассуждений можно заключить, что автор считает национальный язык формой национальной художественной литературы. Во-вторых, национальной формой считает также национальную специфику (специфику, краски, все частное и особенное), "я" народов, их индивидуальность. В-третьих, национальный язык - барьер на пути сближения народов. Думается, что эти положения несостоятельны, они могут привести к неправильному отношению к национальному языку в процессе строительства национальных литератур. К сожалению, такое отношение к целому ряду национальных языков уже высказывалось в печати. В статье М. Исаева "Второй родной язык" ("Литература и жизнь", 17 декабря 1961 года) языки народов нашей страны поделены на три группы. Одну группу составили языки, якобы отжившие свой век (уступившие свои функции другим языкам), другую - языки бесперспективные, якобы уступившие свои функции в важнейших сферах жизни народа русскому языку в силу ограниченности словарного состава. Повезло только третьей, самой малочисленной группе - в ней оказались языки с "необозримой перспективой развития". Статья М. Исаева пронизана духом нигилизма и пренебрежения к языкам малых народов, в ней противопоставляется русский язык другим национальным языкам. Русский язык, на котором создана самая богатая и совершенная духовная культура, имеет огромное значение в жизни всех народов нашей страны, в процессе приобщения их к вершинным достижениям мировой культуры, в развитии национальных культур и языков малых народов, в межнациональном общении народов и их культур. Без знания русского языка ныне нельзя войти в мир великой культуры человечества. Но при этом надо подчеркнуть, что русский язык не подменяет собой другие национальные языки, не берет на себя их функции, как это утверждает М. Исаев. Напротив, русский язык щедро делится с другими языками опытом своей истории, своим терминологическим, словарным и фразеологическим фондом, чтобы помочь им быстрее развиться по стр. 73 -------------------------------------------------------------------------------- своим, внутренним законам. Взаимоотношения языков, как и культур, только тогда благотворны, когда натравлены на развитие, а не на подавление "собственных сил". С неверной тенденцией статьи Исаева надо спорить независимо от вопросов взаимоотношений литератур, но М. Исаев рассматривает язык как форму национальной культуры, поэтому его статья имеет прямое отношение и к данной теме. В самом деле, почему национальный язык - форма художественной литературы? Разве только потому, что она - литература - создана на национальном языке? Но на национальном языке существует любая литература (научная, техническая, политическая и т. д.). Разве "Евгений Онегин", переведенный на осетинский язык, потерял свою национальную художественную форму? И почему национальной называть только форму, ведь национальной мы называем литературу в целом? И как могут иметь две национальные литературы одну национальную форму (скажем, американская и английская)? Возникает и другой вопрос: как случилось так, что на протяжении тысячелетней истории эстетической мысли никто не заметил, что национальный язык и есть категория формы в художественной литературе? Ведь художественная литература всегда существовала и создавалась на национальных языках? Видимо, национальный язык можно называть формой художественной литературы лишь в том смысле, что язык - материальная форма всякой мысли, в том числе и художественной. Но когда мы говорим о форме и содержании литературы, то имеем в виду не эту функцию языка. Речь в этом случае идет об идейном содержании и образной форме, об образной форме и системе стиля. Язык же выступает своеобразной оболочкой всей литературы, каждого произведения. Горький, на которого часто ссылаются при определении языка как формы литературы, прямо говорит: "Первоэлементом литературы является язык, основное орудие ее и -вместе с фактами, явлениями жизни - материал литературы. Одна из наиболее мудрых народных загадок определяет значение языка такими словами: "Не мед, а ко всему льнет". Этим утверждается, что в мире нет ничего, что не было бы названо, наименовано. Слово - одежда всех фактов, всех мыслей"1. Выходит, что Горький не считал язык формой литературы, а всего лишь материалом ее, оружием писателя. Будь язык формой художественной литературы, не было бы, во-первых, никакой возможности перевести произведение с одного языка на другой, не разрушив его формы, во-вторых, нельзя было бы объяснить: как одна и та же форма вступает в единство с противоположными содержаниями, ведь одним и тем же языком порой выражены исключающие друг друга, враждебные идеи. -------------------------------------------------------------------------------- 1 "М. Горький о литературе", "Советский писатель", М., 1937, стр. 313. стр. 74 -------------------------------------------------------------------------------- Думается, что художественную форму нельзя свести к языку. И при переводе происходит не разрушение формы произведения, а своеобразное "переодевание", смена "одежды", то есть язык заменяется, но все остальное в принципе сохраняется. Национальные языки - не барьер на пути идейного, нравственного и эстетического единения народов, а орудие литературы, которым надо пользоваться в благородных целях просвещения, возвышения и единения народов. Мы потому и должны бережно, по-ленински тактично относиться к национальным языкам, что они являются пока незаменимым, самым верным и сподручным орудием приобщения народов к идеям коммунизма, к великим творениям разума человечества. Такова позиция нашей партии в оценке национальных языков. Недаром сказано в Программе КПСС: "Обеспечивать и в дальнейшем свободное развитие языков народов СССР, полную свободу для каждого гражданина СССР говорить, воспитывать и обучать своих детей на любом языке, не допуская никаких привилегий, ограничений или принуждений в употреблении тех или иных языков. В условиях братской дружбы и взаимного доверия народов национальные языки развиваются на основе равноправия и взаимообогащения". Таким образом, национальный язык не является ни формой литературы, ни барьером на пути сближения литератур, на пути благотворного влияния одной литературы на другую, на пути обмена опытом и художественными ценностями между ними. Конечно, если бы человечество в один день вдруг заговорило на едином, для всех родном языке - процесс единения народов, безусловно, выиграл бы. Но это - фантастическая мечта, действительность же обязывает работать над развитием национальных языков, то есть над совершенствованием того орудия единения, которым мы располагаем, в целях быстрейшего продвижения народов к коммунистическому единству человечества. г. Цхинвали стр. 75

Опубликовано на Порталусе 27 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама