Случилась эта история в стародавние времена, когда мир был спокоен и
чист, как воздух после грозы. И в этом сказочно прекрасном мире их было
двое: Он и Она. Нет, конечно же, они не были одни, просто они никого не
замечали вокруг, и от этого казалось, что во всем огромном мире есть только
они. И вовсе не потому, что пустой эгоизм заполнял их души, нет, просто они
были влюблены друг в друга. Любовь настигла их внезапно, отгородив своим
прочным щитом от суеты и проблем, а они даже не сразу поверили в нее, но,
поверив, отдались ей целиком и понеслись в ее бурных волнах навстречу друг
другу. И, встретившись, в каком-то безумном вихре чувств, захлестнувшем их,
они протянули друг другу руки. А когда их руки встретились в пенящихся
волнах, они крепко переплели пальцы, чтобы не дай Бог не потерять друг друга
в этой бешеной круговерти. И казалось, что нет большего счастья, чем
смотреть в глаза друг другу и чувствовать ответный взгляд, в котором
светится такая нежность и забота, что сердце становится сказочно легким,
невесомым, и хочется петь и смеяться от счастья, наполнившего тебя до краев.
И делиться этим счастьем со всеми, а в первую очередь, конечно же, с тем,
кто протянул тебе свои руки.
- А ты знала их, Соня? - прервал я рассказ глюка.
- Нет, их знал Немой, именно он рассказал мне эту историю.
- А кто они были?
- А так ли это важно? Разве если я назову Ее - Принцессой, а Его -
Принцем, их чувство станет выше, чем любовь Пастушки и Мастера?
- Да нет, я ведь совсем о другом!
- Тогда слушай и не перебивай!
Он был Мастером и всю жизнь делал в своей мастерской то, что было нужно
людям, и всегда то, к чему прикасались его умелые руки, было сработано на
совесть. Именно за это и прозвали его Мастером. А теперь, когда он встретил
свою Пастушку, и их руки встретились, а души сплелись в неделимый клубок,
все, что он делал, стало как будто светиться изнутри теплым ласковым светом.
И свет этот нес доброту и радость, спокойствие и уверенность. Так случилось
потому, что Мастер полюбил, и его Любовь помогла ему, даря счастье и
блаженство. И он был готов на все для свое милой. Стоило Пастушке хотя бы
вскользь упомянуть о каком-нибудь желании, как через какое-то время оно
выполнялось. Конечно же, Мастер не был волшебником, но ему так хотелось
сделать свою Пастушку счастливой! А она сладко жмурилась, когда видела, как
исполняются ее прихоти, и радостно улыбалась, с нежностью глядя на Мастера.
Однажды, поздним летним вечером, после тяжелого дня и прекрасного
ужина, приготовленного Пастушкой, Мастер вышел на крыльцо. Огромный купол
неба накрыл его, и он словно растворился в густой жаркой темноте,
пронизанной миллиардами тонких холодных лучиков от бесчисленных звезд,
висящих в этой бархатной тьме. Это было так красиво и торжественно, что
Мастер на какое-то мгновение даже лишился дара речи. А тут еще одна из
звездочек покачнулась и ринулась к земле, оставляя за собой яркий огненный
свет, на миг озаривший окрестности.
- Милая, иди скорей сюда! - позвал Мастер, залитый мерцающим огнем
падающей звезды.
Но жизнь таких звезд коротка, мгновение, другое, - и все. А потому,
когда Пастушка выскочила на крыльцо, только ночь окутала ее. Ночь, которая
стала даже темнее после падения звезды. А может быть, это просто показалось
Мастеру, кто знает. Пастушка очень огорчилась, узнав, что она пропустила.
Оказалось, что это была ее давняя мечта увидеть падающую звезду, и что в ее
роду есть старое поверье, что, будто бы, тот, кто увидит такую звезду,
всегда будет счастлив и удачлив во всем. Правда, увидеть нужно обязательно в
свой День рождения, а не просто так, но ведь она-то, как назло, вообще не
видела ничего подобного. И горькие слезы сами собой полились из ее
прекрасных глаз. Мастер обнял Пастушку и, положив ее голову к себе на плечо,
утешал так, как старый дедушка утешает свою любимую внучку. Он утешал ее, а
в его глазах вместе с умилением и жалостью появилось то непередаваемое
выражение, которое загоралось каждый раз, когда он узнавал о тайных желаниях
своей любимой. "А ведь до ее Дня рождения не так уж и далеко, -
только-только можно успеть, если, конечно, очень постараться". И, успокоив
горько плачущую возлюбленную и уложив ее спать, Мастер принялся за сборы.
Когда солнце выпустило свои первые утренние лучи, и они вспороли
темноту, наполняя мир живым светом и теплом, Мастер был уже далеко от своего
дома. Он шагал легко, привычно неся за спиной свой видавший виды походный
мешок. Впереди его ждали высокие горы, которые, согласно легенде, подпирали
небо, а следовательно, доставали до самих звезд. И хотя он вовсе не был
альпинистом, но иного пути добраться до звезд у него не было. А потому он
шел быстро, ни разу не оглянувшись назад, туда, где осталась ждать его
возвращения Пастушка.
Надо сказать, что она хорошо знала своего Мастера, и совсем не
удивилась его исчезновению, хотя и не подозревала, что же он задумал для нее
на этот раз.
А Мастер был уже в Высоких горах и забирался все выше и выше. Холод,
снег и лед, предательские трещины, лавины и камнепады выматывали его,
сбивали с пути, но так и не смогли остановить. Вот уже только один пик
остался перед ним. Подняться на него - и небо будет уже под ногами, небо, по
которому он сможет ходить так же спокойно, как и по земле. И отдохнув совсем
немного, Мастер ринулся на этот пик. Восхождение оказалось неожиданно долгим
и сложным. В конце пути он уже утратил всякое чувство реальности, какой-то
предательский туман застилал глаза, но Мастер упорно карабкался вверх, к
небу. У него кончились все припасы, все веревки и крючья, но он все равно
полз по стене, обламывая ногти и вгрызаясь зубами в неприступные камни.
Казалось, что этому пути не будет конца, но когда силы уже покинули Мастера,
и осталась только воля, - стена исчезла. Мастер мучительно потряс головой, и
когда рассудок прояснился, он с удивлением понял, что стоит на самой вершине
этого проклятого пика, а под ним простирается небо, необыкновенно прозрачное
и бездонное. "Полдела сделано, - устало подумал Мастер, глядя вниз, - теперь
осталось только найти звезду, и тогда все действительно будет в порядке". И
Мастер оглянулся кругом. Но везде, куда бы не упал его взор, царил
таинственный полумрак. "Не может быть, ведь должны же здесь быть звезды, ну
хотя бы одна! Может быть, этот полумрак скрывает их от меня?" - и Мастер
бегом кинулся вперед. Но сколько он ни метался в поисках звезд, утонувших в
этом таинственном полумраке, все было напрасно. И тогда, отчаявшись, он
заставил себя остановиться и подумать. А подумав, он медленно поднял голову
и со страхом взглянул вверх. Взглянул туда, где на немыслимой высоте висели
фантастически прекрасные звезды. Звезды были бесконечно далеки и потрясающе
красивы. Они весело и без умолку болтали о чем-то своем, только им ведомом,
и лишь украдкой с любопытством посматривали на Мастера. Он глядел на них, с
ужасом понимая, что эти звезды ему никогда не достать. И дело тут даже не в
том, что они висят так высоко, а в том, что он не в состоянии разрушить ни
одно из этих чудесных созданий. И от этого неожиданного удара рухнула воля,
дававшая ему силы, и Мастер, сгорбившись, склонил голову. Воздух под ним был
такой прозрачный, что, к своему удивлению, Мастер заметил, что может
разглядеть внизу каждый домик, каждую тропиночку и стежку, каждый цветок,
растущий в поле. А главное, он увидел свой дом и Пастушку, которая, выйдя на
крыльцо, с надеждой и тревогой глядела в небо прямо на него! И увидев ее
нарядное платье, Мастер понял, что сегодня пришел тот самый день - День ее
рождения, и именно сегодня она надеется увидеть падающую звезду, чтобы стать
счастливой и удачливой во всем. Ерунда, конечно, старое поверье,
предрассудок, но ведь она так в него верит! Если он сможет это сделать, то
подарит ей такое мгновение, которое она не забудет никогда, и, чем черт не
шутить, может быть она без этого действительно не сможет быть счастлива? И
оперевшись на Любовь, которая одна осталась в его душе, он поднялся и,
напоследок взглянув на звезды, прыгнул вниз, широко раскинув руки.
Огненная дуга прочертила небо, высветив на мгновение маленькую
Пастушку, с замиранием сердца глядящую на это фантастическое зрелище, -
прекрасный метеор, озаривший для нее весь небосвод. Сбылось! Теперь-то уж
она точно будет счастлива!