В соответствии с действующим уголовным законодательством РФ принудительные меры медицинского характера представляют собой принудительное психиатрическое лечение и применяются судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы к лицам, страдающим определенными психическими расстройствами и совершившим предусмотренные статьями Особенной части УК деяния, а также к алкоголикам и наркоманам, виновным в совершении преступления. Первые упоминания о душевнобольных в русском законодательстве относятся к XII в. В Судном законе князя Владимира Мономаха в главе "О завещании" содержалось указание об исключении "бесных" из числа свидетелей. Соборное уложение 1649 г. и Новоуказные статьи о татьбах, разбойных и убийственных делах 1669 г. освобождали психически больных от ответственности за убийство, но лечение таких лиц законодательством не предусматривалось. Русская судебная хроника XVIII в. знает целый ряд случаев осуждения заведомо душевнобольных на смертную казнь, пожизненное или длительное тюремное заключение. Однако в России преследования душевнобольных никогда не были так широко распространены, как в Западной Европе, где упомянутых лиц обвиняли в колдовстве или признавали одержимыми бесом, что влекло за собой жестокие пытки и мучительную казнь на костре. На Руси чаще всего душевнобольные, совершившие те или иные правонарушения, помещались в принудительном порядке в монастыри. Опасных душевнобольных заковывали при этом в кандалы и цепи. Такое положение существовало до 1776 г., когда Екатерина II специальным указом предписала содержать душевнобольных преступников в Суздальском монастыре нескованными и обращаться с ними "с возможною по человечеству умеренностью". Принятие указа не означало того, что в действительности отношение к душевнобольным преступникам стало соответствовать требованиям гуманности. Обращение с душевнобольными лицами, даже не совершившими никаких правонарушений, в "сумасшедших домах" царской России еще спустя столетие после этого указа отличалось жестокостью и было направлено не столько на их лечение, сколько на усмирение*(1). В последующее время правовое положение психически больных лиц, совершивших преступление, получило более определенное законодательное закрепление. В Своде законов 1832 г. предусматривалось освобождение душевнобольных от уголовной ответственности уже не только за убийства, но и за любые другие преступления, а также впервые упоминалось о принудительном лечении лиц, совершивших убийство в состоянии безумия или сумасшествия. Указанных лиц предлагалось содержать и лечить отдельно от других умалишенных в специальных отделениях домов сумасшедших. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. содержалось достаточно широкое определение понятия невменяемости. В качестве причин, исключающих вменение в вину содеянного, назывались сумасшествие, припадки болезни, приводящей в умоисступление или полное беспамятство. В соответствии с названным актом принудительному лечению - помещению в дом умалишенных - лица, совершившие убийство, покушение на собственную жизнь и поджог, безумные от рождения, подвергались даже в том случае, если родственники были согласны взять на себя обязанность смотреть за ними и лечить их. Здесь же были определены порядок заключения этих лиц в дома умалишенных, сроки их содержания там и основания освобождения. Психиатрическое освидетельствование лиц, совершивших указанные преступления, проводилось в соответствии с нормами уголовного судопроизводства. Принудительное водворение лица в дом умалишенных и установление опеки над его имуществом производились по определению окружного суда и судебной палаты. Срок обязательного пребывания лица в доме умалишенных составлял два года, в течение которых должно отсутствовать проявление признаков сумасшествия. Данный срок мог быть сокращен при неопасном поведении больного. После освобождения лицо по решению суда передавалось на поруки заслуживавшим доверия лицам. Шаг вперед в развитии понятия невменяемости как обстоятельства, исключающего возможность привлечения к уголовной ответственности, сделало Уголовное уложение 1903 г. Определение невменяемости в этом акте максимально приближено к современному. "Не вменяется в вину, - гласит ст. 39 Уголовного уложения, - преступное деяние, учиненное лицом, которое, во время его учинения, не могло понимать свойства и значения им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, или бессознательного состояния, или же умственного неразвития, происшедшего от телесного недостатка или болезни. В случаях, когда оставление такого лица без особого присмотра суд признает опасным, он отдает это лицо под ответственный надзор родителям или другим лицам, пожелавшим принять его на свое попечение, или помещает его во врачебное заведение. В случаях же учинения убийства, весьма тяжкого телесного повреждения, изнасилования, поджога или покушения на одно из сих преступных деяний, лицо, совершившее такое деяние, обязательно помещается во врачебное заведение". Уголовное законодательство России советского периода исключало возможность наказания лиц, совершивших общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, и уделяло внимание их принудительному лечению. Например, Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. предлагали применять к таким лицам лишь принудительные меры и меры предосторожности. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал принудительное лечение как меру социальной защиты, применяемую по приговору суда. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. к мерам медицинского характера относил принудительное лечение и помещение в лечебное заведение, соединенное с изоляцией. В отличие от дореволюционного законодательства принудительное лечение регулировалось инструкциями НКЮ (1935) и Минздрава (1954). Более подробно принудительные меры медицинского характера были регламентированы в УК и УПК РСФСР 1960 г. Здесь впервые определялись виды принудительных мер медицинского характера и условия их применения. Принудительное лечение могло осуществляться в психиатрических больницах общего и специального типа в зависимости от характера заболевания, опасности личности для общества и тяжести совершенных общественно опасных действий. Психиатрические больницы специального типа находились в ведении МВД. В 1988 г. в ст. 58 УК РСФСР 1960 г. были внесены изменения, которые касались дифференциации видов лечебных учреждений, осуществляющих принудительные меры медицинского характера. К таким лечебным учреждениям стали относиться психиатрические больницы с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Кроме того, УК РСФСР 1960 г. устанавливал порядок назначения, изменения и прекращения принудительного лечения. Появилась ранее неизвестная УК норма о применении принудительных мер медицинского характера к алкоголикам и наркоманам, совершившим преступления. Дальнейшее развитие институт принудительных мер медицинского характера получил в разработанной учеными Теоретической модели Общей части уголовного кодекса*(2). Авторы Теоретической модели разъединили содержавшиеся в гл. 6 УК 1960 г. нормы о принудительных мерах медицинского характера и принудительных мерах воспитательного характера, поскольку эти меры отличаются по своей юридической природе, основаниям и целям применения. В Теоретической модели УК более четко, чем в действующем законодательстве, были сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера, впервые закреплялись их цели и упоминалось о возможности применения принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим преступление в состоянии ограниченной вменяемости. С учетом положений Теоретической модели уголовного кодекса были изложены цели и основания применения принудительных мер медицинского характера в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., которые остались практически недействующим документом. Определение видов принудительных мер медицинского характера, условий и порядка их применения, продления, изменения и прекращения были отнесены Основами к компетенции уголовных кодексов республик. Довольно ясно сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера в УК РФ 1996 г. в отличие от УК 1960 г., где такие основания прямо не назывались, хотя и указывалось, к какому контингенту лиц упомянутые меры относятся. Согласно ст. 97 УК РФ 1996 г., можно выделить следующие основания применения принудительных мер медицинского характера. Во-первых, совершение деяния, предусмотренного Особенной частью УК, лицами, которые признаны невменяемыми в момент совершения общественно опасного деяния. Эти лица в силу болезненного состояния психики не способны осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 21 УК РФ). Применение наказания к подобным лицам несправедливо и нецелесообразно: своих целей - исправления и специального предупреждения - наказание в данном случае не достигает. Во-вторых, наступление у лица психического расстройства, делающего невозможным назначение или исполнение наказания, после совершения им преступления. Здесь необходимо отметить, что в соответствии со ст. 103 УК РФ время, в течение которого к названному лицу применялось принудительное лечение в психиатрическом стационаре, засчитывается в срок наказания из расчета один день пребывания в стационаре за один день лишения свободы. К сожалению, вопрос о зачете пребывания в психиатрическом стационаре в срок наказания, не связанного с лишением свободы, в уголовном законодательстве не регламентирован. На наш взгляд, данный пробел можно восполнить, применив положения ч. 3 ст. 72 УК РФ и определив в соответствии с этим: при наказании в виде ограничения свободы - один день ограничения свободы за два дня пребывания в психиатрическом стационаре; при наказании в виде исправительных работ и ограничения по военной службе - один день за три дня пребывания в стационаре; при наказании в виде обязательных работ - восемь часов таких работ за один день пребывания в стационаре. В-третьих, наличие у лица, совершившего преступление, психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 22 УК РФ). Упомянутые лица подлежат уголовной ответственности и наказанию, однако их психическое состояние учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. Принудительное лечение психического расстройства применяется к указанным лицам наряду с уголовным наказанием. Это положение не является принципиально новым. В УК РСФСР 1926 г. предусматривалось право суда применять в дополнение к наказанию меры медицинского характера к лицам, страдающим психическим расстройством, но не утратившим вменяемости (ст. 26). На практике же данная статья не находила применения*(3). Предусмотрев возможность признания определенной категории лиц, совершивших преступление, ограниченно вменяемыми и назначения им принудительного лечения наряду с уголовным наказанием, УК РФ 1996 г. попытался разрешить тем самым важную проблему уголовного и уголовно-исполнительного права. Реализация положений ст. 22 и 97 УК РФ способна существенно повлиять на эффективность уголовного наказания и возможности реабилитирующего воздействия на осужденного. В-четвертых, признание нуждающимися в лечении лиц, совершивших преступление и страдающих алкоголизмом или наркоманией. Указанные лица, безусловно, подлежат уголовной ответственности и наказанию. Принудительное лечение применяется к ним наряду с уголовным наказанием. Следует обратить внимание на то, что токсические средства обладают всеми свойствами наркотиков и имеют общие с ними закономерности формирования зависимости*(4). А потому, с нашей точки зрения, целесообразно распространить принудительные меры медицинского характера и на токсикоманов, совершивших преступление и нуждающихся в лечении. Положение о применении наряду с наказанием принудительных мер медицинского характера в случае совершения преступления лицом, больным токсикоманией, было закреплено в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. УК РФ 1996 г. содержит принципиально важную норму о том, что принудительные меры медицинского характера всем перечисленным категориям лиц назначаются лишь тогда, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения данными лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК РФ). Это означает, что применение принудительного лечения является правом суда, а не его безоговорочной обязанностью и что назначение такого лечения возможно в двух случаях: когда лицо помимо совершения им общественно опасного деяния в связи с психическим расстройством (алкоголизмом, наркоманией) способно причинить еще и другой существенный вред (например уничтожить имущество, лишить жизни) или когда по своему состоянию и поведению представляет опасность для самого себя либо других лиц (вспышки агрессивности, бредовые состояния, расстройства влечений и т.п.). Следовательно, суды, решая вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, должны не только исходить из оценки психического состояния лица в момент совершения общественно опасного деяния, но и уметь прогнозировать его дальнейшее поведение относительно потенциальной общественной опасности. Если указанные в ч. 1 ст. 97 УК РФ лица по своему психическому состоянию не представляют опасности для себя или других лиц, суд может, придя к выводу о нецелесообразности применения к ним принудительных мер медицинского характера, передать необходимые материалы о состоянии их здоровья в органы здравоохранения для решения вопроса о добровольном лечении этих лиц или помещении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения (интернаты) в порядке, установленном законодательством РФ о здравоохранении (ч. 4 ст. 97 УК РФ). В УК РФ 1996 г. впервые в уголовном законодательстве нашей страны сформулированы цели применения принудительных мер медицинского характера. К ним относятся: во-первых, излечение психических расстройств, которыми страдают лица, совершившие общественно опасное деяние, или такое улучшение их психического состояния, при котором они перестают представлять общественную опасность; во-вторых, предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК. Следовательно, принудительные меры медицинского характера направлены на защиту интересов лиц, страдающих психическими расстройствами и совершивших преступление или общественно опасное деяние, на излечение этих лиц или, по меньшей мере, на улучшение их психического состояния и социальную адаптацию, а также на охрану интересов общества - предупреждение возможных общественно опасных действий с их стороны в настоящем и в будущем. Суд, назначив принудительные меры медицинского характера, не устанавливает (в отличие от наказания) их продолжительность, поскольку не имеет возможности определить срок, требующийся для излечения или улучшения состояния здоровья лица. Условия и порядок исполнения принудительных мер медицинского характера регламентируются уголовно-процессуальным законодательством, Законом РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" от 2 июля 1992 г. (далее - Закон о психиатрической помощи), ведомственными актами органов здравоохранения. В части 3 ст. 97 УК РФ содержится указание на то, что порядок исполнения принудительных мер медицинского характера должен определяться также и уголовно-исполнительным законодательством РФ. Однако в новом Уголовно-исполнительном кодексе РФ 1996 г. подобных норм нет. И это несмотря на то, что в законодательном регулировании применения принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, пока отсутствуют необходимые организационные структуры, нормативная и методическая базы. Действующий уголовный закон (ст. 99 УК РФ) называет следующие виды принудительных мер медицинского характера: а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра; б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа; в) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа; г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. В УК РФ 1996 г. по сравнению с УК РСФСР 1960 г. перечень видов принудительных мер медицинского характера более дифференцирован: указанные меры различаются степенью ограничений, вводимых для больного в зависимости от его состояния, характером и интенсивностью лечения и мерами безопасности. Критерием выбора судом вида принудительной меры медицинского характера служит психическое состояние больного, определяющее его опасность для себя или других лиц и возможность повторного совершения им общественно опасных поступков. Также впервые в нашей стране настоящим Кодексом предусматривается принудительная мера медицинского характера, не связанная с помещением лица в стационарное психиатрическое учреждение: амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра. Предложения о введении подобной меры неоднократно высказывались в юридической и судебно-психиатрической литературе*(5). Определенный положительный опыт применения данной меры накоплен и зарубежными странами (например ФРГ), где эта мера обычно является заключительным этапом стационарного принудительного лечения и включает поддерживающие методы терапии и социально реабилитирующие мероприятия. В соответствии со ст. 100 УК РФ амбулаторное принудительное лечение и лечение у психиатра может быть назначено при наличии оснований для применения принудительных мер медицинского характера, если лицо по своему психическому состоянию не нуждается в помещении в психиатрический стационар. Закон о психиатрической помощи (ст. 26) предусматривает два вида амбулаторной психиатрической помощи: консультативно-лечебную помощь и диспансерное наблюдение. Эти виды различаются по степени обязательности и добровольности ее получения и соответственно по степени допустимости врачебного вмешательства. В качестве принудительной меры медицинского характера применяется только второй вид амбулаторной психиатрической помощи. Чтобы исключить для органов здравоохранения возможность ограничиться менее интенсивной психиатрической помощью, целесообразно внести в формулировки ст. 99 и 100 УК РФ, где говорится об амбулаторном принудительном наблюдении, слово "диспансерное" ("амбулаторное (диспансерное) принудительное наблюдение"). Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра предполагает регулярное наблюдение лица учреждением, осуществляющим амбулаторную психиатрическую помощь по месту жительства больного или по месту отбывания наказания. Регулярное наблюдение включает в себя периодический осмотр лица врачом-психиатром, выполнение необходимых лечебных назначений и оказание социальной помощи. Если амбулаторное наблюдение не связано с исполнением наказания в виде лишения свободы, оно имеет несомненное преимущество по сравнению с принудительным лечением в стационаре, так как дает возможность сохранить привычный для больного образ жизни. В случае, если психическое состояние лица изменилось и потребовалось его стационарное лечение, суд по представлению комиссии психиатров может заменить рассматриваемый вид принудительной меры принудительным лечением в стационаре. В УК РФ 1996 г. подчеркивается ведущая роль судебного контроля не только при назначении принудительных мер, но и на протяжении всего процесса их реализации, в частности, это касается судебной процедуры продления принудительного лечения. При отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры медицинского характера администрация учреждения, осуществляющего принудительное лечение, направляет в суд заключение комиссии врачей-психиатров с тем, чтобы продлить принудительное лечение. Первое продление принудительного лечения может быть произведено по истечении шести месяцев с момента начала лечения, в последующем такое продление производится ежегодно (ч. 2 ст. 102 УК РФ). До принятия УК 1996 г. принудительное лечение без изменения его вида продлевалось по решению комиссии врачей-психиатров, которая проводила освидетельствование лиц, находящихся на принудительном лечении, не реже одного раза в шесть месяцев. Поскольку максимальные сроки принудительного лечения законом не устанавливались, подобное положение приводило иногда к тому, что принудительное лечение продолжалось годами без вмешательства суда. Установление судебной процедуры продления принудительного лечения повышает ответственность медицинских работников за обоснованность применения к больным принудительных мер медицинского характера и является дополнительной гарантией защиты прав и законных интересов последних, поскольку решение о продлении принудительного лечения может быть обжаловано в судебном порядке. При продлении принудительных мер медицинского характера принимается во внимание сохранение оснований назначения принудительного лечения, т.е. отсутствие существенных изменений в клинике заболевания, которые свидетельствовали бы о том, что в результате лечения достигнуто стойкое безопасное состояние больного для него и других лиц. Определенной спецификой отличаются принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания (ст. 104 УК РФ). Они применяются к лицам, совершившим преступление в состоянии вменяемости, но страдающим психическими аномалиями и признанным ограниченно вменяемыми либо нуждающимися в лечении от алкоголизма и наркомании. Данные меры назначаются судом в виде амбулаторного наблюдения и лечения у психиатра, потому что помещение в психиатрический стационар исключает возможность исполнения наказания. К сожалению, применение указанных принудительных мер законодательством в должной мере не обеспечено. При отбывании лицом наказания в виде лишения свободы исполнение принудительных мер медицинского характера в отношении него возлагается на администрацию и медицинскую службу исправительно-трудового учреждения. Однако эти вопросы нормами уголовно-исполнительного законодательства не урегулированы. Принудительное лечение лиц при исполнении назначенных им наказаний, не связанных с лишением свободы, возлагается на учреждения органов здравоохранения, оказывающие амбулаторную психиатрическую или наркологическую помощь по месту жительства (психоневрологические или наркологические диспансеры, отделения, кабинеты поликлиник). Поскольку в соответствии с Законом о психиатрической помощи к упомянутым лицам нельзя применить недобровольные меры психиатрической помощи, постольку назначенный им амбулаторный режим лечения не может обеспечиваться медицинскими работниками. Такая обязанность должна выполняться органами, на которые возложено исполнение наказания, и регулироваться нормами уголовно-исполнительного законодательства, которые в настоящее время отсутствуют. Несомненно, позитивным решением является невключение в УК РФ 1996 г. нормы предшествующего УК РСФСР 1960 г. (ст. 63) об ограничении дееспособности алкоголиков и наркоманов, совершивших преступление, и установлении попечительства над ними. Эти вопросы относятся к сфере не уголовного, а гражданского законодательства. Кандидат юридических наук, доцент М.Н.Голоднюк ------------------------------------------------------------------------- *(1) Курс советского уголовного права. М., 1970. Т. II. С. 245-246. *(2) Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Под ред. В.Н.Кудрявцева и С.Келиной. М., 1987. С. 206-223. *(3) Курс советского уголовного права: Общая часть. Л., 1968. Т. 1. С. 378. *(4) Судебная психиатрия. М., 1998. С. 243. *(5) См., напр.: Протченко Б.А. Принудительные меры медицинского характера. М., 1976. С. 21-22.