Возникновение права убежища гарантирующего предоставление защиты, обеспечение безопасности личности было предопределено всем ходом исторического развития. Его совершенствование представляется как закономерный процесс реализации естественных прав человека. В своем становлении право убежища прошло большой исторический период, от появления отдельных элементов, составивших впоследствии его внутреннее содержание, до нормативно-правового закрепления в законодательствах практически всех стран мира. Первым законодательным актом, официально оформившим право убежища, стала декларация французского Национального собрания 1791 г., в которой было записано: "Французская нация заранее принимает всех иностранцев, которые отрекутся от дела ее врагов..."¹. В большинстве же стран мира нормативно-правовое закрепление права убежища произошло лишь в XX веке. Именно в это столетие право убежища приобрело статус международного права.

Первые упоминания о существовании явлений, похожих на современное право убежища, относятся к Древнему миру. Профессор Дерптского университета Август фон Бульмеринг со ссылкой на исторические факты в середине XIX в. по данному поводу писал: "...право убежища было известно практически всем государствам древнего Востока, Египту, Ассирии, древней Персии..."². Ученые Советского периода Б. А. Тураев и И. Авдеев³, исследуя историю древнего Востока, утверждали, что первым источником, в котором упоминается о существовании права убежища, является "рассказ о Синухете", относящийся к древнейшим литературным памятникам. В этом "рассказе", написанном в эпоху Среднего Царства (2000 - 1580 гг. до н. э.) фактически содержится описание судьбы: жизни и странствий египетского вельможи - Синухета, который, боясь преследования, бежал от дворцовых интриг из Египта. Он долго скитался по разным странам, получив убежище в Сирии. И только после того как положение в Египте стабилизировалось Синухет вернулся обратно⁴.

Можно ли связывать факт, приведенный в рассказе, с возникновением правоубежищных отношений. Если рассматривать данный рассказ с точки

Антипов Алексей Николаевич - кандидат исторических наук, начальник отдела НИИ ФСИН России.

зрения нормативисткой позиции - нет. Однако, анализируя возникшие отношения, а точнее их содержание представляется возможным сделать следующие выводы: во-первых, египетский вельможа бежал из государства своего постоянного жительства; во-вторых, основной причиной, вынудившей его совершить побег, было преследование; в-третьих, его дальнейшее проживания на территории данного государства было сопряжено с опасностью для жизни; в-четвертых, основная цель, которой добивался Синухет, было обеспечение его личной безопасности; в-пятых, несмотря на отсутствие нормативного регулирования данного рода отношений он был принят на территории другого государства и ему была предоставлена возможность безопасного проживания; в-шестых, он не был выдан своему государству. Что это, как не основные составляющие права убежища?

В древние времена и позднее в эпоху Средневековья данные явления, имеющие схожее с правоубежищными отношениями содержание, не были нормативно урегулированы внутренним законодательством государств. Возможность противоправного выхода из-под юрисдикции государства не могла послужить основой для ее закрепления в каком-либо правиле. Да и в принципе в древние века такого регулятора не могло существовать по следующим причинам: это были не типичные, не массовые явления; "принять" (предоставить кров) на территории другого государства могли только влиятельные особы, которые были способны в силу занимаемого положения обеспечить защиту лица, его ищущего; "принимали" на территории другого государства, как правило, не менее известных, влиятельных и достаточно обеспеченных людей. Возможность приискания убежища и пользования им на территории другого государства распространялась только на привилегированную категорию населения; "принимающая сторона" в каждом конкретном случае принимала индивидуальные решения, которые зависели от большого количества факторов, например, от степени знатности особы, приискивающей убежище, преследуемых целей при его предоставлении, целесообразности и возможности обострения отношений со страной, откуда прибыло лицо, ищущее убежище и т. д.

Отношения между государствами в древние времена носили случайный характер. В этой связи явления, имеющие схожее с правом убежища содержание нельзя рассматривать, как утверждали ученые-исследователи П. Янковский, С. Ю. Юшков, Л. Н. Галенская, Н. А. Ушаков и другие как право (с позиции нормативизма). Соглашаясь с ними, тем более данные отношения нельзя рассматривать как международный институт. Регулировались они в лучшем случае индивидуальными актами, а в основном вербальными договорами, которые предполагали покровительство. При этом еще раз стоит обратить внимание, что возникновение подобного рода отношений можно рассматривать как определенные элементы, послужившие впоследствии основой нормативного закрепления права убежища.

Достаточно сложно с предельной точностью установить в какой изначально форме возникли явления, имеющие схожее содержание с правом убежища, религиозной или территориальной. Скорее всего, это был взаимообусловленный параллельный процесс.

Причины, вынуждающие людей искать убежища, были самые разнообразные. Растущая эксплуатация⁵, религиозная рознь, насилие, жестокость, политические амбиции, борьба за власть, притеснения и преследования приводили к появлению большого числа людей, ищущих защиты, безопасности реализации своих прав. В работе С. Г. Лозинского приводится пример преследования иконопочитателей в Византии при императоре Льве III Исавре и Константине V, которое привело к массовому бегству более 50 тыс. монахов в Западную Европу⁶.

Как свидетельствуют летописи и другие памятники истории, дошедшие до наших дней, практика предоставления убежища была весьма неоднозначна. Например, в Палестине, Риме, Греции, Индии это был в определенной степени санкционированный и регламентированный со стороны государства и весьма распространенный институт. В Палестине X в. до н.э. убежище предоставлялось в иерусалимском храме. Для того, чтобы воспользоваться им человеку, ищущему спасения от неминуемой расправы, достаточно было взойти на алтарь и взяться за рога жертвенника⁷. Подтверждением этого является, например, следующий исторический факт. Адония был четвертым сыном царя Давида. Как старший из сыновей, основываясь на древнем праве, он попытался добиться царской власти, несмотря на то, что наследником престола был определен Соломон. С этой целью Адония сформировал боевой отряд и попытался привлечь на свою сторону войско, часть священников и левитов. Однако ему это не удалось, заговор раскрылся. Опасаясь мщения со стороны помазанного на царство Соломона, Адония бежал в храм и схватился за рога жертвенника, пытаясь найти там спасение. Согласно обычаю в этом положении его нельзя было убить. Узнав об этом, Соломон произнес: "...если он будет человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю; если же найдется в нем лукавство, то умрет. И послал царь Соломон, и привели его от жертвенника. И он пришел и поклонился царю Соломону; и сказал ему Соломон: иди в дом свой"⁸.

Определенная регламентация возможности получения убежища была зафиксирована у древних евреев. Она закреплялась следующим образом: "кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти; но кто не злоумышляет, а бог попустит ему попасть под руки его, то я назначу у тебя место, куда убежать убийце. А если кто с намерением умертвит ближнего твоего коварно и прибежит к жертвеннику, то и от жертвенника моего бери его на смерть"⁹. Таким образом, неосторожные убийцы по древнееврейскому праву могли получить убежище. Вопрос о том, мог ли убийца претендовать на предоставление убежища, то есть являлся ли искавший убежища убийцей с умыслом или случайным, решался старейшинами. При этом убежище предоставлялось только свободным людям. Также необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что практика предоставления убежища была достаточно обширна. В связи с чем, начиная с X в. до н.э., как писал Н. М. Голубов, согласно законам Моисея, было устроено сначала три, а затем шесть жреческих и левитских городов-убежищ¹⁰.

Определенные отличия от других государств Древнего мира имелись в развитии отношений, имеющих сходное содержание с правоубежищными, в древней Индии. В древнеиндийских государствах до VI в. до н.э. господствующей религией был брахманизм, для которого характерны многобожие с включением в пантеон местных племенных божеств. Учитывая это, можно согласиться с утверждением С. А. Токарева, что религиозного убежища в том виде, как оно существовало у других народов в тот период, в древней Индии не было¹¹. Не имеется сведений о существовании мест "религиозного убежища" и в последующие века. Это можно объяснить множественностью религий Индии, в определенной степени - кастовым разделением его населения.

Однако древней Индии было известно территориальное убежище. Обнищание и политическая вражда приводили к вынужденному бегству людей. В Индии отказ принять человека, который нуждался в убежище, считался позором. Так, индийский автор Хиралал Чаттержди, ссылаясь на содержание одного из памятников древнеиндийской литературы, утверждал, что "стыд на жизни человека, который не оказал чести тому, кто страдал, кто пришел искать зашиты"¹². В Индии, так же, как и в древней Палестине, убежищем

могли воспользоваться только свободные люди. Раб не был субъектом права, он не считался человеком, его причисляли, например, в древней Индии к семи домашним животным¹³. Достаточно долгое время в Индии убежище предоставлялось только жителям индийских государств, то есть носило замкнутый, обособленный характер.

Факты предоставления убежища имели место и в древней Греции. При этом круг лиц, в отношении которых оно предоставлялось, был несравненно шире, чем это было в других царствах. Претендовать на убежище могли не только преступники, но и рабы, когда существовала реальная угроза их жизни. Широкое распространение в древней Греции получили различные формы предоставления убежища, как в религиозных местах, так и на определенной территории. Каждый из греческих городов - полисов имел своего богатого покровителя. Культ бога носил официальный, государственный характер. В древней Греции более разнообразными были и места убежищ. К ним относились: храмы, алтари, священные рощи, пещеры, горы, статуи богов, священный остров Калаврия, остров Самовракий, город Смирна. Нередко даже окрестности храмов служили убежищем. Определенный период убежищем для преступников служил очаг любого дома. Права, которыми наделялись древнегреческие убежища, порой существенно отличались друг от друга. В некоторых местах убежище предоставлялось всем преследуемым, включая даже умышленных убийц. В других местах защищали только определенную категорию преследуемых. По этому поводу Н. М. Голубов писал: "...афиняне дали знать Беотийцам, что их алтарь защищает только неумышленных преступников, а афинские иностранцы и рабы могли искать убежища только в публичных храмах, а не в храмах какого-нибудь отдельного общества...".

Лица, укрывшиеся в церкви, не могли быть оттуда взяты без разрешения епископа. Данное обстоятельство давало им возможность длительное время обеспечивать себе безопасность. С целью усиления своего авторитета церковь нередко вмешивалась в разрешение создавшейся ситуации, что часто позволяло смягчать участь преследуемого. Религиозное убежище в древнегреческих городах, как и в ряде других, носило классовый характер. Акцентируя внимание на том, что субъектами права были только свободные люди, вполне обоснованно представляется, что практика предоставления убежища и защиты данных категорий лиц складывалась соответствующим образом. Рабы не являлись субъектами права, в связи с чем убежище, которым они могли воспользоваться, было формальным. По мнению В. С. Сергеева, "...рабы могли укрываться только в двух храмах - Тезея и Дианы"¹⁴. Но и это убежище, которое предоставлялось рабам, имело ограничения. Причина, по которой раб мог воспользоваться убежищем, была одна - жестокое обращение с ним со стороны рабовладельца. Однако непременным условием было то, что раб должен был это доказать. Обращение раба с просьбой обеспечения его защиты, то есть предоставления убежища, приводило только к судебному разбирательству. Если в ходе процесса подтверждался факт жестокости со стороны рабовладельца, раб подлежал продаже другому рабовладельцу (и не более). Вырученные деньги от продажи передавались прежнему господину. Если факты жестокого отношения рабовладельца к своему рабу не находили подтверждения, его возвращали хозяину. Таким образом, подобного рода укрывательства, сами по себе, не освобождали раба ни от власти рабовладельца, ни от наказания. Однако, как утверждал Август фон Бульмеринг, "...в древней Греции был один остров, являвшийся не только местом убежища для рабов, спасающихся от расправы своих господ, но и местом, достигнув которого, рабы получали свободу..."¹⁵.

Представляется вполне закономерным, что места, в которых лица получали защиту от преследователей, должны были иметь соответствующий статус, позволяющий обеспечивать и гарантировать им безопасность. Это должно подразумевать наличие санкций к нарушителям. В древнегреческих государствах с теми, кто нарушал "святые места", складывалась непростая ситуация. Как считалось, данные места охранялись властью богов. Поэтому нарушение убежища или даже попытка нарушить убежище считалось преступлением, за которое строго наказывали. Однако исторические факты свидетельствуют об обратном. Описываются случаи, когда преступника убивали в самом храме, или обманным путем, например, обещаниями пощады, выманивали из убежища, а затем убивали. Нередко нашедший убежище просто умирал с голоду в самом храме, так как его преследователи, опасаясь кары богов, и не желая нарушить запретов, не входили в храм и не "забирали" преследуемого оттуда. Они просто запирали все входы и выходы из храма, чтобы никто не смог доставить преступнику пищу. Но, несмотря на подобного рода факты, в большинстве случаев "места убежищ уважались, вследствие чего преступники со всех сторон стекались в храмы, которые заполнялись бездельниками..."¹⁶.

Древней Греции известна было и такая форма убежища, как территориальная. Например, Афины предоставляли убежище всем его ищущим. Особую известность за широкое предоставление убежища получил город Теос¹⁷. В данном случае интересным представляется история жизни Анакреонта, древнегреческого поэта, родившегося на острове Теос. Около 545 до н. э. Теос был завоеван персами, как следствие Анакреонт бежал сначала во Фракию, где получает убежище, а спустя некоторое время, получив приглашение от правителя острова Самоса Поликрата, переехал к нему.

Определение мест, а порой целых островов, городов, в которых предоставлялось убежище, нередко преследовало достижение совершенно других целей: политических, военных, экономических и других. Например, определение какой-либо территории местом убежища способствовало исключению ее в случае начала военных действий от нападений и завоеваний. Объявление определенной территории убежищем обеспечивало его неприкосновенностью, которая редко нарушалась. "...Во время войн храмы оставались неприкосновенными, они могли служить убежищем и мирным жителям, и побежденным врагам. О неприкосновенности храмов всегда напоминали оракулы в начале войн". Неприкосновенность храмов позволяла во время войн использовать их также в качестве сокровищниц и мест сбережения частного имущества¹⁸.

Предоставление убежища в древнем Риме не сильно отличалось от древней Греции, так как основные его элементы римлянами во многом были заимствованы у греков. Убежище в религиозных местах древнего Рима, предоставлялось в первую очередь в храмах, а также у статуй императора, но данное место предоставления убежища характерно только для императорского периода. Например, статуи Юлия Цезаря, Августа, Ромула. Упоминается о существовании убежища на острове Тибра, в храме Дианы на Авентинской горе, где защиту находили рабы. Первоначально Рим защищал всех преступников, так как основателем римского убежища руководили не принципы права или нравственности, а единственное желание какими бы то ни было средствами увеличить население Рима. Однако данное утверждение Н. М. Голубова представляется весьма спорным, учитывая то, как древний Рим относился к статусу гражданства¹⁹. Места убежищ защищались, а лиц, нарушивших их или пытавшихся нарушить, древние римляне, также как и древние греки, строго карали: закапывали заживо, пожизненно ссылали и т. д.

Анализируя отношения, возникающие в связи с определением религиозных мест предоставления убежища (основа религиозной формы права убежища), а также его предоставлением на определенной территории (основа территориальной формы права убежища) можно сделать вывод, что предоставление убежища в Греции и Риме в определенной мере способствовало безнаказанности умышленных преступников. При этом совершенно справедливым представляется замечание, сделанное А. Бульмерингом в ходе исследования предоставления убежища в древней Греции: "Отвращение овладевает нами, когда мы припоминаем, что освященные присутствием богов места осквернялись присутствием преступников, и что греческая цивилизация не дошла еще до понятия о том, что божество внимает только мольбами несчастных и невинно преследуемых, а не нечестивых преступников". В этой связи неоднократно предпринимались попытки ограничить как число мест убежищ, так и сократить количество субъектов их прав.

В древнем Египте широко применялась территориальная форма предоставления убежища. Так, опасаясь преследований со стороны еврейского царя Соломона, правителя объединенного Израильского царства, Иеровоам бежал в Египет, где пользовался покровительством фараона Шешонка. После смерти Соломона Иеровоам возвратился в Палестину и при поддержке Египта был провозглашен царем Израильского царства²⁰.

Вопрос о существовании религиозной формы убежища в древнем Египте остается открытым. Точных указаний в источниках права на такие факты не имеется. Характер рабства, суровые египетские законы, которые не могли смягчить даже фараоны, дают возможность предположить, что если религиозная форма убежища и существовала в Египте, то широко не применялась²¹.

Отношения, возникающие по поводу предоставления убежища, были известны и другим рабовладельческим государствам. Например, древнему Хеттскому государству. Свидетельство тому договор, заключенный в XIV в. до н.э. между хеттских царем Муршилем II и Таргамналлом - царем страны Хапала. В нем говорится: "относительно пленников, которых я, Солнце, вывел, так как я победил страну Арзава, и которых я сделал людьми воинов, и относительно пленников, которых мой отец вывел, то если кто-либо из них убежит и в твою страну прибудет, буть то человек из Арзава или человек из Хатти, то если ты не схватишь и не выдашь его мне и скроешь его, то ты этим нарушишь клятву". Данный договор можно рассматривать и как свидетельство зарождения института выдачи.

Постепенно отношения, возникающие по поводу предоставления убежища, стали дополняться составляющей, которая впоследствии легла в основу права убежища - не выдача лица, которому убежище было предоставлено.

По древнечешскому обычаю преступник мог укрыться от мести и преследования лишь в 3-х местах: у гроба св. Вячеслава, во дворце у короля и дома, у своей жены²². У арабов местом убежища был шатер²³.

Необходимо обратить внимание, что религиозная форма предоставления убежища возникла изначально в ряде государств и языческих религиях, как возможность ограничения права кровной мести. Постепенно язычество сменяется христианством. К концу III в. христианская церковь становится влиятельной организацией. Римские императоры, заключив с ней союз, привлекают ее на свою сторону. Миланский эдикт (313 г.) - письмо императора Константина и Ликиния, даровавшее свободу вероисповедания христианам, провозгласившее религиозную терпимость, отменившее репрессивные эдикты Диоклетиана в отношении крестьян, способствовало тому, что христианство превращается в государственную религию, и церковная организация становится существенной часть аппарата империи. Язычество начинает под-

вергаться преследованиям. Сын Константина, император Константин, тремя эдиктами (341, 353, 356 гг.), стараясь поднять уровень христианства, запретил публичное совершение нехристианских жертвоприношений. По этому поводу К. Маркс и Ф. Энгельс писали: "...честолюбивый Константин убедился, что принять эту бессмысленную религию - лучшее средство для того, чтобы возвыситься до положения самодержавца римского права"²⁴. С конца IV в. император Феодосий уже назначал суровые наказания за поклонения язычеству. Опираясь на государственную поддержку, церковь сначала осторожно, а затем открыто стала преследовать еретиков. В условиях превращения христианства в государственную религию старые места убежищ, связанные в той или иной степени с этим гонимым языческим "культом", потеряли свое значение, на смену им возникали нормы церковного убежища²⁵. При этом христианская церковь под влиянием еврейского законодательства в полном объеме признала возможность и необходимость предоставления убежища. Возникновение и дальнейшее развитие религиозной формы убежища основывалось на вере людей в могущество и силу богов. Понятие о святости, неприкосновенности статуй, храмов не позволяло причинить вред человеку, который искал защиты у богов. Наказание лица, нашедшего убежище, могло прогневать его "могущественных покровителей".

Первые постановления церкви об убежище были сделаны на одном из Африканских соборов, который закрепил и санкционировал ранее сложившуюся практику предоставления убежища. Сардикийский собор 347 г. не просто закрепил соответствующее право, но и установил обязанность церкви оказывать убежище всем нуждающимся. Одно из правил, выработанных на Соборе, гласило: "Прибегающий в церковь да помогают". С этого момента представление убежища в религиозных местах признается всей христианский церковью и прочно входит в каноническую практику²⁶. На Сардикийском соборе каждому епископу было вменено в непременную обязанность ходатайствовать за преступников, прибегавших к покровительству и милосердию церкви²⁷. Если "...епископ по какой-либо причине не мог ходатайствовать, то он должен был послать дьякона и так важна была эта обязанность, что тот не мог быть даже епископом, кто не был способен к надлежащему исполнению"²⁸. По этой причине церковь достаточно быстро стала рассматривать убежище как составляющую часть христианского учения. Лица, ходатайствующие об убежище, ищущие его, стали восприниматься как кающиеся грешники, которые для своего искупления должны были совершить покаяние.

Впоследствии немало выдающихся представителей церкви в том или ином аспекте работали и обращались к отношениям, возникающим по поводу предоставления убежища. Так, блаженный Августин разрабатывал доктрину церковного права убежища. Постепенно стали приниматься специальные постановления, которые развивали и дополняли существующие правила.

Существованию и дальнейшему развитию отношений по предоставлению убежища способствовали: возрастающая роль религии в системе функционирования государств, ее способность оказать реальную помощь и предоставить убежище, его ищущим; существование отдельных самостоятельных государств (княжеств) и наличие разногласий между ними; решение политических, экономических и других вопросов за счет предоставления убежища. При этом проявилась взаимная заинтересованность, как государства, так и церкви. Интересы государства и церкви переплетались: государство закрепляет свои порядки с помощью религии, а церковь, в свою очередь, находила поддержку у государства. Отношения, возникающие по поводу предоставления убежища, получили дальнейшее развитие в постановлениях пап

и поместных соборов. В частности на Востоке, в Византии "оно было регламентировано императорским законодательством, сузившим и ограничившим случаи его применения...". В 392 г. императоры Феодосий, Аркадий и Гонорий лишили возможности пользоваться убежищем государственных преступников, а также государственных должников. Спустя пять лет, в 397 г., были лишены возможности пользоваться убежищем евреи, частные должники, которые пытались найти укрытие в храме после задержания их за долги. Юстиниан своим законодательством лишил возможности использовать убежище убийц, разбойников, прелюбодеев, растлителей и ряд других категорий преступных лиц.

Принятые в дальнейшем законы и другие нормативные акты почти на нет свели постановление Сардикийского собора. Последние остатки церковного права убежища были уничтожены в Византии в эпоху династии Комнинов.

Примечания

1. Французская буржуазная революция 1789 - 1794 гг. М. -Л. 1941, с. 541.

2. BULMERING A. Das Asylrecht und die Ausliefering fluchtiger Verbrecher. S. 12.

3. АВДЕЕВ И. История древнего Востока М. 1953, с. 403 - 404; ТУРАЕВ Б. А. История древнего Востока. Т. 1. М. 1935, с. 306 - 307.

4. ТУРАЕВ Б. А. Рассказ египтянина Синухета и образцы египетских документальных автобиографий. М. 1915.

5. Всемирная история. Т. 3. М. 1957, с. 168 - 169.

6. ЛОЗИНСКИЙ С. Г. История папства. Т. 1. М. 1934, с. 20.

7. Полный православный богословский энциклопедический словарь. Т. 2. СПб., с. 2202.

8. Епископ МИХАИЛ. Исторические книги Ветхого Завета. Тула. 1899; БОГОРОДСКИЙ Я. А. Еврейские цари. Казань. 1884.

9. Библия. Исход. 21, 12 - 15.

10. ГОЛУБОВ Н. М. Институт убежища у древних евреев в связи с уголовным и государственным правом Моисея и сравнительно с институтом убежища у древних греков и римлян. СПб. 1884, с. 26, 103.

11. ТОКАРЕВ С. А. Религия в истории народов мира. М. 1964, с. 258 - 266, 382 - 384.

12. CHATTERJEE H. International Law and Inter-state Relations in Ancient. Calcutta. 1958, p. 41 - 42.

13. ИЛЬИН Г. Ф. Проблемы рабства в древней Индии в сборниках "История и культура древней Индии". М. 1963, с. 120.

14. СЕРГЕЕВ В. С. История древней Греции. М. 1948, с. 240 - 261.

15. BULMERING A. Op. cit. S. 13 - 14.

16. ГОЛУБОВ Н. М. Ук. соч., с. 31.

17. HARASTI I. The right of asylum. - Acta juridical. Budapes. T. II. 1960, p. 361.

18. УШАКОВ Н. А. Право убежища. Автореферат дис. к.ю.н. М. 1952.

19. НОВИЦКИЙ И. Б. Римское право. М. 2007.

20. АВДЕЕВ В. И. Ук. соч., с. 396.

21. ГАЛЕНСКАЯ Л. Н. Право политического убежища. Дис. к.ю.н. М. 1968.

22. ЗИГЕЛЬ Ф. Ф. История славянских законодательств. Варшава. 1909, с. 255.

23. ШАРГОРОДСКИЙ М. Д. Выдача преступников и право убежища в международном уголовном праве. - Вестник Ленинградского университета, 1947, N 8, с. 45.

24. МАРКС К. и ЭНГЕЛЬС Ф. ПСС. Т. XV, с. 603.

25. УШАКОВ Н. А. Ук. соч., с. 59 - 99.

26. THOMASSINUS. Vetus et nova ecclesiae disciplina circa beneficia et beneficarios in tres partes distributa. P. II. Lib. III, p. 492.

27. SOCRAT. Lib VII, cap. 7 - 17; lib V, cap. 14.

28. ЯНКОВСКИЙ П. Печалование духовенства за опальных в первенствующей церкви, Греко-римской вообще и в церкви древне-русской по преимуществу. - Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Кн. 1. М. 1876, с. 7.