Тема российской эмиграции на Дальнем Востоке заняла прочное место в исследованиях отечественных историков. На различных конференциях, посвященных этой проблеме, уже прозвучало большое количество докладов, стали издаваться и монографии. По-прежнему историков волнует судьба эмигранта-интеллигента: что беспокоило его больше всего вдали от родины, как складывался его творческий процесс. Немало интересных, самобытных ученых уехало из Владивостока в 1922 г. Особое место среди них занимает профессор юриспруденции и востоковед В. А. Рязановский, написавший много работ по китайскому и монгольскому законодательству ¹ .

Валентин Александрович Рязановский родился 1 января 1884 г. в Костромской губернии. Учился сначала в гимназии, а потом на юридическом факультете Московского университета. Еще во время учебы В. А. Рязановский проявил себя не только способным юристом-практиком, но и хорошим аналитиком. Его отправили на двухгодичную учебу в Германию, однако он смог пробыть там только шесть месяцев. Тем не менее из заграничной командировки вернулся с большим багажом знаний и желанием заниматься исследовательском работой. Вначале жить пришлось в небольшом губернском городке, где трудно было заниматься наукой, и он открыл судебную практику. Но впоследствии тяга к преподавательской и научной работе взяла верх, и В. А. Рязановский решил целиком посвятить ей свою жизнь. Начало Первой мировой войны он встретил в Ярославле в должности приват-доцента Демидовского юридического лицея кафедры гражданского права, где проработал до 1917 г. Тогда же защитил в Донском (бывш. Варшавском) университете диссертацию магистра гражданского права. Вернувшись домой, В. А. Рязановский стал исполняющим дела профессора кафедры гражданского права. Тогда же подготовил докторскую диссертацию, рукопись которой была утеряна в 1918 г.

Гражданская война перевернула жизнь большей части русской интеллигенции. Одни, воодушевленные новыми идеями, стали строителями советского общества, другие предпочли влиться в ряды отступающей белой армии (среди них было немало юристов, которые понимали, что отрицание старых законов ведет к еще большему беззаконию). Осенью 1918 г. В. А. Рязановский вместе с женой перебрался в Томск, где стал профессором юриспруденции Томского университета. Через полтора года он уехал в Иркутск, столицу Верховного правителя адмирала А. В. Колчака, и продолжил преподавательскую работу в Иркутском университете. Уже тогда на его счету было несколько ин-

Хисамутдинов Амир Александрович, кандидат исторических наук, старший преподаватель Дальневосточного технологического института (Владивосток).

(c) 2003

стр. 136

тересных работ по юриспруденции. Все свое свободное время он посвящал оформлению законов белого правительства.

После падения колчаковского правительства поздней осенью 1920 г. Рязановские уехали во Владивосток. Здесь для юриста все было внове. В это время только-только стал формироваться Государственный Дальневосточный университет, куда Валентин Александрович и решил устроиться на работу, тем более, что там он встретил немало коллег, с которыми работал в Сибири. 17 декабря 1920 г. декан факультета общественных наук С. Николаев представил В. А. Рязановского правлению ГДУ как кандидата на должность исполняющего дела ординарного профессора кафедры гражданского права. В. А. Рязановский был избран единогласно закрытой баллотировкой ² . Занятия на кафедре он старался чередовать с юридической практикой, став председателем гражданского департамента Владивостокской судебной палаты ³ .

В. А. Рязановский был преподавателем от Бога. Его стиль ведения лекций, четкая аргументация привлекали многих студентов ГДУ. "Лекции В. А. читал просто и ясно, - вспоминал один из его учеников, - от студентов требовал знаний, был строг и справедлив. Сдать экзамены в испытательной комиссии, где председательствовал В. А., без серьезной работы было абсолютно невозможно, студенты это знали, уважали его, усердно готовились к экзаменам. Получить на экзамене "удочку" было счастьем, а о "весьма" даже не мечтали (в университетах России знания студентов оценивались двумя отметками: удовлетворительно ("удочка") и весьма удовлетворительно ("весьма")" ⁴ .

Тем временем белая власть во Владивостоке доживала свои последние дни. В. А. Рязановский и его коллеги хорошо понимали ее бесперспективность, но сдаваться на милость победителей не хотели. Вместе с остатками белой армии он решил отправиться в Харбин. В анналах истории Государственного Дальневосточного университета В. А. Рязановский остался последним председателем экзаменационной комиссии ГДУ при белой власти ⁵ .

Одним из научных центров российского зарубежья на Дальнем Востоке стал Юридический факультет в Харбине, первое высшее учебное заведение для беженцев из России. Бытовало мнение, что этот факультет появился случайно. Вряд ли можно считать это справедливым. С одной стороны, среди эмигрировавших из России в Китай было очень много юристов. С другой - русской эмиграции на новой родине требовался правовой фундамент. Вершина деятельности В. А. Рязановского как профессора юриспруденции и востоковеда пришлась на время работы именно на этом Юридическом факультете. Это учебное заведение было основано 1 марта 1920 г. под названием "Высшие экономико-юридические курсы". С 1 июля 1922 г. курсы стали называться "Юридическим факультетом" ⁶ с намеком на то, что впоследствии появятся другие факультеты и будет открыт университет. Под таким названием это учебное заведение просуществовало до своего закрытия, так и не став настоящим университетом.

У истоков Юридического факультета стояли и другие известные люди, например, Н. В. Устрялов. В ноябре 1919 г. после падения Омска он переехал в Иркутск, а затем в Харбин, где занялся подготовкой к печати сборника всех статей омского, иркутского и харбинского периодов по вопросам политики, а также философии. С 1920 г. Н. В. Устрялов стал одним из идеологов сменовеховского течения в эмиграции, выступал за примирение с Советской властью.

Первым деканом Юридического факультета стал Н. И. Миролюбов, на плечи которого легла вся организационная работа. Н. И. Миролюбов был известным правоведом, одним из руководителей следственной группы по расследованию убийства царской семьи, видным юристом в колчаковском правительстве.

стр. 137

В Маньчжурии он увлекся изучением китайской юриспруденции и пользовался широкой известностью.

После смерти Н. И. Миролюбова деканом Юридического факультета избрали В. А. Рязановского ⁷ . Он хорошо понимал, какие цели и задачи стоят перед этим учебным заведением, отдавал себе отчет и в огромных трудностях при подготовке будущих юристов.

На плечах В. А. Рязановского лежала вся организационная часть по устройству Юридического факультета. Он считал, что русские беженцы нуждаются в юридической помощи, а потому задача факультета - как можно скорее подготовить квалифицированных русских юристов. "Я не сомневаюсь в том, - говорил он студентам, - что пройдет еще несколько лет и в России юридическое образование займет приличествующее ему место, ибо там, где существуют юридические нормы, как бы их не называть - законами, декретами, указами, постановлениями и т.д. всегда нужны люди, которые могли бы истолковывать эти юридические нормы и применять их к жизни" ⁸ . В. А. Рязановский с коллегами еще не догадывались, что нормы права в Советской России трактовались весьма своеобразно и надеялись, что она станет новым правовым государством. "Может быть, у некоторых возникает сомнение, зачем на Юридическом факультете преподается старое право в то время, когда вся Россия живет новым правом. В ответ на это скажу, что эти сомнения мне представляются и теоретически неправильными и фактически неверными. Прежде всего надо отметить, что, строго говоря, нет старого и нового права, а есть единое право, которое живет и развивается; может быть только старое и новое законодательства" ⁹ .

В тот период, как отмечал историк Юридического факультета Н. П. Автономов: "Помимо Юридического факультета, организовано экономическое отделение с тремя подотделами: восточно-экономическим, коммерческим и железнодорожным; организованы Подготовительные курсы для китайских молодых людей, которые по окончании классов могли переходить на Факультет и слушать лекции русских профессоров на русском языке. Значительно разрослась профессорская и преподавательская корпорация - только на Русском факультете, без личного преподавательского состава Подготовительных классов, число академических работников доходило до 54. Значительно увеличивается число студентов. Ко времени окончания этого периода студентов, вместе со слушателями Подготовительных классов, было свыше тысячи" ¹⁰ . На Юридическом факультете В. А. Рязановский читал курсы гражданского права, гражданского процесса, китайского гражданского права, догму римского права и вел семинары по гражданскому праву.

Как декан Юридического факультета В. А. Рязановский понимал, что невозможно поднять уровень профессиональной подготовки русских юристов, находясь только в Маньчжурии. Он помогает своим коллегам отправиться в Париж и защитить свои диссертации перед авторитетной комиссией Русской академической группы. В 1925 г. там защищает диссертацию "Очерки государственного права Китая" заведующий кафедрой административного права В. В. Энгельфельд. Через четыре года успешно защищает диссертацию "Водное право" Г. К. Гинс.

В. А. Рязановский старался поддерживать отношения и с учеными из Советской России. Свидетельством этому является его переписка с известным востоковедом академиком В. М. Алексеевым. В. А. Рязановский посылал ему новую литературу, образцы китайского письма, некрологи об известных китайских деятелях, (в них содержались сведения, которые могли пригодиться для занятий). В. М. Алексеев писал В. А.. Рязановскому, что смотрит на профессоров Юридического факультета как "на форпост русской науки и культуры". В. А. Рязановский огорчался, что так и не смог завязать официальных отноше-

стр. 138

ний с Академией наук СССР, которую харбинские ученые считали своим научным центром. Когда в 1927 г. академик ВЛ. Комаров был проездом в Харбине, В. А. Рязановский встретился с ним и вручил все труды Юридического факультета. Он попросил В. Л. Комарова организовать обмен литературой, но из этого ничего не получилось.

Переписка с В. М. Алексеевым была отдушиной для В. А. Рязановского. В ней он подробно рассказывал о том, что делал и о себе самом. "В частности, в 1923 г. Фак-т по моему предложению, - писал он, - ввел преподавание кит. языка и изучение его (эта область китаеведения была в особом загоне). Под моим неустанным наблюдением происходит оно и до сих пор и скоро будут выпущены новые труды по китайскому уголовному, административному и торговому праву (если у Факультета будут средства) и т.д. В качестве декана я способствовал открытию при Факультете в 1925 г. экономического отделения, а в 1926 г. - восточного отдела, т.е. краеведческому уклону Факультета в более широком масштабе. В частности, состою и одним из редакторов задуманного большого труда по китаеведению. Естественно, что без одобрения, помощи, а часто и инициативы декана научная работа ф-та, как целого, не могла бы успешно развиваться. В частности, я стараюсь систематизировать работу членов Ф-та, ставить определенные задачи (изучение права Китая, финансов Китая, общий обзор современного состояния Китая). Конечно, мне уже, как декану, приходится выносить значительную часть ударов, сыплющихся в последние 1 1/2 года на Фак-т. Я лично стараюсь посильно участвовать в указанной работе - как работами по гражданскому праву и процессу вообще, так в особенности по восточному праву. За последние годы, несмотря на ответственную работу на КВжд, на администраторские обязанности по Фак-ту, на преподавательскую работу (нагрузка, как видите, немалая), я все же кое-что сделал и в области науки. Кроме большой работы - лекции по гражданскому праву (участник в 5 выпусках, около 500 стр., изд. 1922 - 1924), ряда очерков и статей по гражданскому праву и процессу, я напечатал ряд больших и малых работ по монгольскому и китайскому праву, <...> Недостатком моих последних работ, между прочими недостатками, является и незнание восточных языков. Я изучал в свое время монгольский язык и начал здесь изучать китайский, но недостаток времени не дал мне возможности довести эту работу до желательных результатов <...> Должен признаться, что, состоя пятый год деканом Факта в местных условиях и наряду с другой работой, я уже начинаю выбиваться из сил и нуждаюсь в передышке и мечтаю о том, когда можно будет в сравнительно спокойной обстановке, не торопясь между мелкими заботами дня, научно поработать. Должно быть, никогда <...> Чувствуя силы и способности на большее, принужден был все эти годы ограничиваться возможным и только мечтать о большой научной работе. А время идет, годы уходят, и силы убывают (Сегодня как раз исполнилось 45 лет)" ¹¹ .

Тем не менее, В. А. Рязановский продолжал большую организационную работу. С осени 1926 г. он открывает на экономическом отделении Факультета восточно-экономический подотдел (впридачу к уже существовавшему восточно-юридическому). "Восточно-экономический подотдел, - говорил он в докладе о деятельности Факультета, - носит краевой характер, имеет целью создать образованных деятелей в различных областях и, главным образом, в экономической здесь, на месте. В Маньчжурии сталкиваются экономические интересы Китая, России и Ниппон. В силу этого подотдел подразделяется на два цикла: китаеведения и ниппоноведения. Здесь, кроме основных экономических и юридических дисциплин, преподаются: география Восточной Азии (главным образом Китая и Ниппон), история Восточной Азии, этнография Восточной Азии, экономическая география Восточной, история культуры Китая, государ-

стр. 139

ственное право Китая и Ниппон, гражданское право Китая и Ниппон, международные отношения в Восточной Азии, пути сообщения Восточной Азии, банковская и денежная система Китая, экономика хозяйства, торговли и промышленности Маньчжурии, английский язык, ниппонский язык и др. Для экономиста, желающего работать на Дальнем Востоке, мы даем сведения по географии, истории, этнографии, праву, экономике стран Дальнего Востока (главным образом Китая и Ниппон) и мы будет учить его, главным образом, разговорному языку и затем уже современному литературному китайскому или ниппонскому языку. Наша цель практическая: дать возможность таким лицам работать в крае и в пределах этого" ¹² .

В стенах Юридического факультета трудилось немало профессоров и преподавателей, которые занимались проблемами Китая. Свидетельство тому - многочисленные публикации на китайскую тему в "Известиях Юридического факультета". В 1938 г. под общим названием "Права и Культура" вышла статья приват-доцента И. Г. Баранова об истории постройки конфуцианского и буддийского (Цзи-дэ-си) храмов, которые располагались по соседству с Новым кладбищем в Харбине. Учитывая большой интерес к Востоку, в 1931 г. на Факультете были открыты курсы китайского и японского языков, руководил ими С. Н. Усов, для которого китайский язык был родным с детства. Закончив экстерном восточно-экономический подотдел Юридического факультета, он опубликовал серию учебников и учебных пособий по китайскому и русскому языкам, иероглифике, фонетике и фонетическим упражнениям, методике преподавания языка. В то же время научное китаеведение на факультете продолжало оставаться на низком уровне. Вот что писал И. Г. Баранов В. М. Алексееву 27 мая 1927 г.: "Очень жаль, что в Харбине нет ни одного профессора синолога, с авторитетом которого считались бы широкие круги общества. Мне, например, приходится чувствовать недостаток в авторитетном руководителе. С Владивостоком связь очень слабая, да и там теперь синология как будто не блещет новыми исследованиями и трудами [...] Вообще русские синологи - вымирающее племя, хотя и мнящих себя знатоками Китая очень много..." ¹³ . И. Г. Баранов хотел сдать в 1928 г. магистерские экзамены, но не нашлось специалистов, которые могли бы принять их у него.

Безусловно, что русские профессора-эмигранты хотели бы получать отклики на свои работы с родины. В. А. Рязановский имел очень много рецензий и отзывов на свои труды со всего мира. За вклад в науку он был избран почетным и действительным членом многих обществ (Royal Asiatic Society и др.). Но ни единого слова - ни доброго, ни худого - не получил он из России. В. А. Рязановский писал с горечью В. М. Алексееву: "Но русские юристы и восточники не обмолвились ни словом. И в результате все мои коллеги уже бросили изучать кит. и монг. право: нет смысла тратить свои последние деньги на книги, которые никто не читает и знать не хочет. Я один еще продолжаю работать над монг. правом, но и у меня (к 25-летнему юбилею) начали опускаться руки. Меня не читают даже специалисты. Ясно: я не нужен родине. И передо мной встал вопрос: работать дальше по вост. праву и печататься на англ. языке или совсем оставить занятия правом и заняться другой научной специальностью, хотя бы в качестве дилетанта, или даже замолчать" ¹⁴ . Несмотря на пессимизм, так явственно высказанный в письме, В. А. Рязановский продолжал занятия наукой. Об этом говорят опубликованные труды, вышедшие из-под его пера. Правда, и они вновь остались незамеченными в России.

С весны 1929 г. положение Юридического факультета начинает ухудшаться. 2 марта его перевели под китайское управление и ректором назначили китайца, хотя первоначально власти утверждали, что ничего подобного не произойдет. В. А. Рязановский принимает решение уйти со своей должности. В

стр. 140

знак признания заслуг его избрали почетным членом совета профессоров и вывесили портрет в помещении Юридического факультета.

Жить в Харбине становилось все труднее. Кроме администрирования со стороны китайцев, усиливалась регламентирующая роль японцев. Для контроля за эмигрантами из России они учредили Бюро по делам Российских эмигрантов в Маньчжурии. Не смирившись с этим давлением, многие начали разъезжаться. 1 июля 1934 г. покинул Юридический факультет Н. В. Устрялов, который с группой профессоров принял советское гражданство. На следующий год вместе с некоторыми работниками КВжд он вернулся в СССР, где устроился на работу преподавателем Московского института инженеров транспорта. Н. В. Устрялов был арестован 6 июня 1937 г., а 14 сентября 1939 г. его приговорили к расстрелу. Приговор был проведен в исполнение в тот же день. Н. В. Устрялова реабилитировали только 20 сентября 1989 г.

Трагически перенесет закрытие Юридического факультета, которое произойдет 1 января 1937 г., его последний декан В. В. Энгельфельд. Он призывал коллег, несмотря ни на что продолжать работу и искать новые пути в жизни и в науке. Но сам ученый осуществить этот поиск оказался не в силах: 2 апреля 1937 г. по дороге на занятия по японскому языку у него произошел инфаркт ¹⁵ .

В. А. Рязановский с семьей уехал в Тяньцзинь, где продолжал преподавать, издавать свои труды и публиковать критические статьи. Но понимая, что японские оккупанты не позволят ему плодотворно заниматься академической деятельностью, он решает навсегда переехать в США. Все свое свободное время он посвящал там работе над изучением русской культуры. Валентин Александрович хотел успеть передать свои знания подрастающему поколению русских эмигрантов. Еще в Маньчжурии он делал наброски к этой теме. Тогда В. А. Рязановский писал: "Хотя вопрос о влиянии на нашу культуру вообще и правовую в частности востока и в особенности монголов - как мы видели - неоднократно поднимался и разрешался нашей наукой, однако, еще раз подчеркнуть значение этого вопроса, снова поставить его на обсуждение и подвергнуть ревизии представляется в наши дни переоценки личных ценностей вполне уместным и своевременным" ¹⁶ . Соавторами в этой работе стала его жена, написавшая раздел о языке, и старший сын - ему принадлежат главы о Владимире Соловьеве (гл. VII), и об отношениях России и Соединенных Штатов (гл. IX).

Вскоре "Обзор русской культуры" увидел свет. "Очерк носит общий характер, - писал В. А. Рязановский в предисловии. - Углублению автора в рассматриваемые им вопросы мешал, прежде всего, недостаток в распоряжении автора необходимых пособий, относящихся к теме работы, как старых пособий, так в особенности изданных за последние десятилетия главным образом советскими учеными. Кроме того, самый объем темы делает такую углубленную и более детальную работу непосильной для одного человека, хотя бы и поставленного в лучшие условия для выполнения такого труда, чем автор" ¹⁷ .

Несмотря на тяжелейшую болезнь, В. А. Рязановский прожил долгую жизнь. Насыщенная преподавательская деятельность сменялась лекционной работой, подготовкой к изданию новых рукописей. Сейчас трудно судить, сумел бы В. А. Рязановский, работая до конца своего творческого пути в России, воплотить в жизнь все задуманное им и написать столько, сколько он написал. К сожалению, многое из начатого так и осталось в рукописях. В определенной мере не подведены итоги по восточному праву. Безусловно, сказалось и то, что В. А. Рязановский часть творческой жизни прожил вне русской профессорской среды, но то, что он оставил нам, свидетельствует о его огромном таланте и нуждается в дальнейшем изучении. Трагизм людей, подобных Рязановскому, и заключается в том, что их творчество прошло мимо отечественных востоковедов, юристов и культурологов.

стр. 141

Валентин Александрович Рязановский скончался 19 февраля 1968 г. в Окленде. Жена пережила его на семь лет. Нина Федоровна была известным литератором русского зарубежья. Их сыновья стали учеными. Николай Валентинович родился 21 декабря 1923 г. в Харбине. Ныне он профессор русской и общеевропейской истории в университете в Беркли, автор таких известных книг, как "Россия и Запад в учении славянофилов", "Николай I и официальная народность", "История России" и др. Его младший брат - профессор Пенсильванского университета (Александр Валентинович также родился в Харбине 7 декабря 1928 г.) считается одним из лучших специалистов по древней русской истории.

Нельзя сказать, что имя В. А. Рязановского было забыто. По его книгам о русской культуре занималось не одно поколение американских славистов. Время от времени биография ученого появлялась в соответствующих справочниках ¹⁸ . Из них-то автор этой статьи и узнал о В. А. Рязановском и, заинтересовавшись личностью этого человека, при первой же возможности, когда приехал для научных занятий в Гуверовский институт, постарался встретиться с его сыном. Николай Валентинович сразу же откликнулся на просьбу. Разговор начался в его кабинете, а продолжился в небольшом университетском кафе. Именно там профессор и поделился со мной сведениями о своем знаменитом отце. Завязалась переписка, в результате которой и родилась эта статья.

----------

1. Скачков П. Е. Библиография Китая / АН СССР. Ин-т народов Азии. М.: Изд- во вост. лит., 1960. С. 668; Мелихов Г. В. Предисловие // Вопросы истории. 1993. N 7. С. 152 - 155; Сонин В. В. Жизнь и деятельность российского профессора-эмигранта В. А. Рязановского (1884 - 1968) // Вологдинские чтения: Научно-техническая конференция. Международная политика и право. Процессы гуманизации и гуманитаризации. Тезисы докладов. Владивосток: ДВГТУ, 1998. С. 23 - 24.

2. ГАПК, ф. 117, оп. 3, д. 3, Л. 42 - 43.

3. Решения Владивостокской судебной палаты за 1921 г. Владивосток: Юридическое обозрение, 1922. 31 с.

4. Заверняев И. С. Памяти профессора В. А. Рязановского // Русская жизнь. 1968. 26 июня.

5. Дальневосточный университет // Русский край. Харбин, 1924. 16 апр.

6. Автономов Н. П. Юридический факультет в Харбине. Исторический очерк // Право и культура. Сборник в ознаменование восемнадцатилетнего существования Юридического факультета в городе Харбине. 1920 - 1937. Харбин: Русско-маньчжурская книготорговля, 1938. С. 8.

7. ГАХК, ф. 830, оп. 3, д. 4459, л. 1 - 2.

8. ГАХК, ф. 830, оп. 3, д. 2014, л. 4.

9. Там же.

10. Автономов Н. П. Указ. соч. С. 23.

11. АПОРАН, ф. 820, оп. 3, д. 699, л. 6 - 7.

12. ГАХК, ф. 830, оп. 3, д. 2014, л. 5.

13. Архив ПОИВ, ф. 820, оп. 3, д. 143, л. 5, 5 об.

14. Там же, д. 699, л. 35 об.

15. Никифоров Н. И. Профессор В. В. Энгельфельд // Право и культура. Сборник в ознаменование восемнадцатилетнего существования Юридического факультета в городе Харбине. 1920 - 1937: Русско-маньчжурская книготорговля. Харбин, 1938. С. 8, 85 - 86.

16. Рязановский В. А. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского права на русскую культуру. Харбин, 1931. С. 4.

17. Рязановский В. А. Обзор русской культуры. Ист. очерк. Ч. 1. США: Изд. авт., 1947. Л. 5.

18. Зернов Н. Русские писатели эмиграции. Биографические сведения и библиография их книг по богословию, религиозной философии и православной культуре. 1921 - 1972. Boston, Mass.: G.K. Co., 70 Lincoln Street, 1973. C. 111 - 112.