Рейтинг
Порталус

С ЧУЖДЫХ ПОЗИЦИЙ

Дата публикации: 24 января 2011
Автор(ы): Л. ТЕМОФЕЕВ
Публикатор: genderrr
Рубрика: ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Источник: (c) Вопросы литературы, № 6, 1958, C. 244-247
Номер публикации: №1295875738


Л. ТЕМОФЕЕВ, (c)

В 1956 году вышел в Нью-Йорке "Словарь русской литературы". Автор его - Вильям Е. Гаркинс. Ему помогали некоторые другие американские ученые. Это объемистая книга 439 страниц, в ней по алфавиту расположены статьи о русских писателях, литературных направлениях и т. д. с древнейших времен до наших дней. Много внимания уделил автор советской литературе; ей отведено значительно большее место сравнительно с литературой дооктябрьской. О русских советских писателях автором дано белее ста статей и заметок, и занимают они вместе с некоторыми статьями общего характера примерно треть всей книги.

Не приходится, конечно, подробно говорить о том, что автор стоит на методологических позициях, диаметрально противоположных нашим представлениям о характере развития литературы и путях ее анализа. Через всю книгу настойчиво проходит противопоставление "утилитарного" идейного анализа литературы анализу эстетическому, образцы которого автор находит у формалистов (стр. 61 - 62). Сочувственно относится автор к фрейдизму, сожалея, что его отвергли советские критики (стр. 61). Сам он дает пример фрейдистского подхода к анализу литературы, устанавливая пресловутый "комплекс Эдипа" в отношении Дмитрия и Ивана Карамазовых к их отцу!.. Соответственно с этим автор весьма недоброжелательно относится к революционно-демократической критике и к развитию ее традиций в советской критике. Заметно дает себя знать в книге преувеличение западноевропейского влияния на развитие русской литературы. Есть в книге и прямые промахи. Неверно освещая идейное развитие Герцена, автор заявляет, что Герцен постепенно переходил к либеральному реформизму (стр. 293), тогда как письма Герцена "К старому товарищу" (1870) свидетельствуют о совершенно ином его направлении: "Герцен обратил свои взоры не к либерализму, а к Интернационалу, к тому Интернационалу, которым руководил Маркс", - писал Ленин (т. 18, стр. 11). Говоря о западниках и славянофилах, автор приходит к фантастическому выводу, что их влияние сохранилось и до нашего времени и выразилось в западничестве... Ленина и в славянофильстве... Сталина (стр. 425).

При всем том в статьях о дооктябрьской литературе автор иногда дает читателю некоторые полезные фактические сведения (статьи о крепостном праве, о реформах 60-х годов и др.). ___

Dictionary of Russian Literature by William E. Harkins, New York, 1956.

стр. 244


--------------------------------------------------------------------------------

Совсем иной характер имеют статьи, посвященные советской литературе.

Надо прямо сказать, что автор отнюдь не является поклонником советской литературы.

Его книга появилась как уступка требованиям самой жизни, диктующим, необходимость широкого освещения жизни советской страны, вызывающей к себе все больший интерес. Но автор уступает этим требованиям не без боя. Сообщая те или иные факты, он, далеко выходя за рамки избранного им жанра "Словаря", придает им чрезвычайно субъективное и ложное освещение.

Правда, автор книги заявляет в предисловии (стр. 5), что книга его является, прежде всего справочником, и заранее предусматривает возможность ошибок фактического характера. Такого рода ошибки в книге, конечно, есть (Л. Лунц не был эмигрантом, хотя и умер в Гамбурге, Н. Телешов скончался не в 1945, а в 1957 году и т. д.). Но есть "ошибки", которые настораживают.

Не включены в "Словарь" такие выдающиеся представители советской литературы, как М. Исаковский и А. Макаренко. Включен А. Малышкин, но не названо самое крупное его произведение - "Люди из захолустья". Отсутствуют имена М. Светлова, П. Антокольского, С. Кирсанова. Не сказано о деятельности С. Маршака. Здесь, явно виден уже произвол автора в отборе литературных имен.

Но в издании справочного типа пропуски и ошибки фактического характера1 никак не могут быть, конечно, основным способом передачи отношения автора к материалу. Автор избирает по преимуществу другой путь - путь субъективных и несправедливых оценок. Он не только сообщает читателю, что Павленко написал роман" "Счастье", но и добавляет, что это "очень слабый роман" (стр. 278). Если речь идет о"Железном потоке" А. Серафимовича, "Чапаеве" Фурманова, "Как закалялась сталь Н. Островского, мы узнаем, что это "примитивные" произведения (стр. 223, 232). О том, что они переведены на десятки языков и пользуются всемирной славой, умалчивается.

Это стремление умалить и обеднить советскую литературу сказывается и в более широком плане. М. Горького автор вообще выводит за ее пределы, полагая, что> он "только последняя глава в развитии русского реализма девятнадцатого века" - (стр. 286). Шолохов, по его словам, в "Тихом Доне" "расходится и с буквой и с духом - социалистического реализма" (стр. 291). Советскую литературу пытаются таким образом оторвать от крупнейших ее представителей - от М. Горького и М. Шолохова. А с другой стороны, Горький оказывается "единственным большим писателем, который! принял Октябрьскую революцию и был на стороне большевиков" (стр. 286). Как будто этого не сделали А. Блок, В. Брюсов, В. Маяковский и многие другие большие писатели начала XX века.

В статье "Эмиграция" в разделе "Внутренняя эмиграция" (стр. 110) советский! читатель с изумлением найдет имена таких поэтов, как С. Есенин и Б. Пастернак. Нет спора, творчество С. Есенина развивалось трудно, но вместе с тем оно неразрывно связано с Октябрьской революцией, с развитием советской культуры. Крайне противоречивым и сложным является творчество Б. Пастернака. Но, безусловно, к советской поэзии принадлежат его поэмы "Лейтенант Шмидт", "1905 год" и другие стихи N переводы. Здесь перед нами уже вопиющее нарушение элементарной правды.

Так постепенно, начиная с отдельных умолчаний или частных вкусовых оценок, автор "Словаря" подходит уже и к вопросам, касающимся общего содержания и процесса развития советской литературы. Сюда относится прежде всего настойчивое

стр. 245


--------------------------------------------------------------------------------

стремление показать, что периодом расцвета советской литературы были 20-е годы, годы борьбы разнообразных течений и групп. Эта распространенная в зарубежной критике точка зрения не выдерживает никакой критики. Понятно, что начальный период развития советской литературы характеризовался и во многом еще неразрешенными противоречиями в общественных отношениях и колебаниями многих писателей, лишь постепенно подходивших к пониманию совершившегося революционного переворота. Это в значительной мере и определяло сложность и противоречивость идейных и художественных поисков литературы 20-х годов, в результате которых писатели нащупывали путь к единству с революционной эпохой и тем самым и к творческому единству.

Еще в январе 1933 года Л. Леонов справедливо писал о двух фазах развития нашей художественной интеллигенции. Первая определялась тем, что интеллигенция еще во многом находилась под властью старых традиций, а "вторая фаза характерна именно коренным пересмотром этих традиций и принятием Октября уже не только как совершившегося факта, но и идеологически, мировоззренчески, путем окончательного перехода на позиции рабочего класса" ("Советское искусство", 26 января 1933 года).

Многообразие идейно-художественных тенденций в литературе 20-х годов вполне понятно для тогдашних исторических условий. Но столь же закономерен был и путь ее к поискам творческого единства. Об этом очень ясно говорилось в письме группы писателей, обращенном к ЦК РКП(б) в 1924 году, подписанном А. Толстым, С. Есениным, М. Пришвиным, Н. Тихоновым и многими другими. "Мы полагаем, - говорилось в письме, - что талант писателя и его соответствие эпохе - две основных ценности писателя... Мы считаем, что литература должна быть отразителем той новой жизни, которая окружает нас" ("К вопросу о политике РКП(б) в художественной литературе" М. 1924, стр. 106 - 107).

В этом был смысл литературного развития, вне которого нельзя донять советскую литературу 20-х годов, поисков писателями "соответствия эпохе" и тем самым сближения их вокруг общего художественного метода - социалистического реализма.

Своеобразие эпохи не может не определять своеобразия рождающегося в ней искусства. И сам автор "Словаря", говоря, например, о творчестве Горького, находит для определения его новизны не совсем, правда, ясный термин-"романтический реализм" (стр. 283, 329). Но когда дело доходит до своеобразия художественного метода советской литературы, до характеристики социалистического реализма, авторы - "Словаря" считает его лишь "догмой, которой обязаны следовать писатели" (стр. 417).

При относительной обширности "Словаря" заметка о социалистическом реализме •состоит всего из двадцати двух строк, сводящихся именно к этому положению. (Характерно, в частности, здесь полное пренебрежение ко взглядам советских критиков на социалистический реализм. В этом автор "Словаря" не одинок. Вышедшая в Нью-Йорке в 1956 году четвертым изданием "Теория литературы" Р. Уэллека и О. Уоррена использует, например, только работы русских формалистов 20-х годов, а представителем марксизма считает весьма мало причастного к нему П. Н. Сакулина.) А так как "вести к догме литературу, давшую за сорок лет своего существования ряд произведений мировой известности, невозможно, то автору и приходится, ничего не говоря о сущности социалистического реализма, отчислять от него даже крупнейшего его представителя - М. Шолохова.

И здесь мы подходим к идее, которую В. Гаркинс настойчиво проводит по всей "книге и которая выходит уже за пределы советской литературы: к противопоставлению автономного и утилитарного искусства. Творческие принципы советской литературы

стр. 246


--------------------------------------------------------------------------------

автор возводит к эстетике Белинского, Чернышевского и Добролюбова, развивавших якобы эстетику, восходящую к литературе, "представленной всеми теми, кто со" времен Ивана Грозного стремился заставить литературу отстаивать предписанные моральные системы или политические нормы" (стр. 218). Иван Грозный как предшественник Белинского! Это уже напоминает рассказы Ноздрева о лошади голубой шерсти,, после чего, по словам Гоголя, "слушающие наконец все отходят, произнесши: "Ну, брат, ты, кажется, уже начал пули лить".

Кто мог бы подумать, что в пределах такого скромного жанра, каким является, словарь, можно достигнуть поистине ноздревского размаха и воодушевления! Но ошв уже перестают быть смешными, когда автор, переходя все грани дозволенного, говорит, что подъем гуманистического пафоса в советской литературе в годы Отечественной войны "был вызван к жизни благодаря появлению фашистов на советской земле" (стр. 233).

С иронией отзываясь о положительных героях советской литературы, автор "Словаря" забывает, что в этих героях отражаются именно те свойства советских людей, которые позволили им создать передовую индустрию, освободить мир от фашистской угрозы, первыми вывести на орбиту в межпланетное пространство искусственных спутников земли. Чем яростнее отрицались способности советских людей, тем неожиданнее, а для некоторых и горше, оказывались их успехи.

Ни к чему хорошему не могут привести и обреченные на бесплодие попытки дискредитировать художественную значимость советской литературы и ее эстетические принципы.

стр. 247

Опубликовано на Порталусе 24 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама