Рейтинг
Порталус

ЧТО ПИШУТ О ГОРЬКОМ В "УЧЕНЫХ ЗАПИСКАХ"

Дата публикации: 24 января 2011
Автор(ы): Л. ЖАК
Публикатор: genderrr
Рубрика: ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Источник: (c) Вопросы литературы, № 2, 1959, C. 209-217
Номер публикации: №1295881663


Л. ЖАК, (c)

Горьковеды периферии не избегают неизведанных и сложных тем. Появляются не только работы об отдельных, подчас незаслуженно забытых произведениях Горького; не отпугивает исследователей и сложность разработки проблем эстетики Горького, которые до сих пор остаются наиболее узким местом горьковедения. Нельзя сказать, что об его эстетических воззрениях не было специальных работ. Эстетические взгляды Горького изучались, о них написано немало. Но немало в вопросах, связанных с эстетикой Горького, в разное время было допущено и путаницы. Решить эти проблемы по-настоящему во всем их объеме является одной из актуальнейших задач горьковедения.

С этой точки зрения вызывают большой интерес темы статьи С. Долженко "Борьба молодого Горького за реализм и народность искусства"1 и особенно статьи Е. Охременко "Горький об отношении эстетического идеала советской литературы к действительности"2.

В поисках правильного решения вопроса об эволюции эстетических взглядов Горького советские литературоведы, как известно, не без труда обрели правильный путь. Горьковедение прошло и через этап, который может быть обозначен как стремление отсечь в эстетических позициях великого писателя все противоречия и представить развитие его воззрений как прямую дорогу становления теории и практики социалистического реализма, дорогу, всегда неуклонно ведущую вверх. Этот этап был отмечен в значительной степени внеисторическим подходом к эстетике Горького, что мешало созданию реального представления об эволюции взглядов писателя, упрощало его идейно-мировоззренческое развитие и тем самым вело к вульгаризации вопроса о партийности его эстетики.

За последние годы советскими горьковедами много сделано для конкретно-исторического изучения и творчества и эстетических взглядов Горького. Благодаря их работам все более ясно вырисовывается сложное развитие великого писателя-новатора, открывшего новые пути движения вперед мирового искусства. Но, конечно, далеко еще не все вопросы окончательно прояснены и в достаточной мере разработаны.


--------------------------------------------------------------------------------

Настоящая статья представляет собой далеко не полный обзор работ о Горьком, опубликованных в "Ученых записках" вузов РСФСР за 1956 - 1958 годы.

1 "Ученые записки Великолукского государственного пединститута", 1956, стр. 135 - 159.

2 "Ученые записки Южно-Сахалинского государственного пединститута", т. 1, 1957, стр. 99 - 130.



стр. 209


--------------------------------------------------------------------------------

Две названные выше статьи вносят свою, пусть небольшую, лепту в тот спор об эстетических взглядах Горького, который в разных формах давно уже ведется на страницах советских журналов и книг, а в последнее время, приняв резко политическую окраску, на иной основе, разгорелся за рубежами нашей страны.

Модернизаторские тенденции, как известно, наложили особенно сильный отпечаток на работы, в которых идет речь об эстетических воззрениях и творчестве раннего Горького. Многие горьковеды долгое время усиленно "подтягивали" эстетические позиции молодого писателя к взглядам, которых он придерживался в зрелую пору своего творчества. По-настоящему эта "традиция" была пересмотрена только в конце 40-х годов в работе Б. Михайловского "Творческие искания молодого Горького"1, но последствия ее окончательно не ликвидированы и до настоящего времени.

Поэтому пристального внимания заслуживает попытка С. Долженко на сравнительно небольшом материале (статьи Горького о художественном отделе Всероссийской промышленной выставки 1896 года) разобраться в сложности эстетических взглядов молодого Горького, выявить их рациональное зерно, правильно оценить позиции писателя в идейно-эстетической борьбе середины 90-х годов.

С. Долженко, по сравнению со своими предшественниками, исследовавшими эстетическое воззрения писателя начальной поры его творчества, оперирует большим количеством статей в газетах "Нижегородский листок" и "Одесские новости". Тщательно проанализировав все выступления Горького по вопросам искусства, относящиеся к 1896 году, он приходит хотя и не к новому, но правильному выводу, подкрепив его в некоторых случаях впервые вводимым в научный обиход материалом.

"Полемика М. Горького по вопросам искусства в 1896 году и его суждения по вопросам живописи, - пишет С. Долженко, - свидетельствуют о том, что уже тогда он боролся за народное, реалистическое и героическое искусство. В своей борьбе он опирался на опыт классического, главным образом, русского классического искусства, на эстетические традиции революционных демократов, которые он развивал и обогащал в новых условиях. Уже тогда он видел в искусстве большую силу, помогающую раскрепощению человечества от мрачной власти собственнического мира и раскрывающую перед ним светлые перспективы новой жизни".

Многочисленные статьи Горького, содержание которых воспроизводится на страницах работы С. Долженко, дали ему возможность широко осветить отношение писателя и к декадентству и к натурализму, показать, что он понимал под правдой жизни, которую должно воспроизводить искусство, какое значение на этом начальном этапе своего творчества он придавал типизации, как он понимал ее.

Очень интересно одно из первых высказываний Горького о роли факта в искусстве и об отношении искусства к факту, которое затем, по верному наблюдению С. Долженко, не раз будет им повторено в разное время и в разных связях. 1 октября 1896 года на страницах газеты "Нижегородский листок" Горький писал: "Это глупо, как факт", сказал Бальзак, и этим он как нельзя более точно определил значение факта самого по себе. Факт сам по себе только нумен, и он очень мало поучителен и ценен до поры, пока путем толкования и исследования не будет превращен в феномен. Каждый факт - это синтез целого ряда посылок, узел, связующий сотни ниток, квинтэссенция многих капель сока нервов, крови сердца, слез отчаяния. В каждом факте коре-


--------------------------------------------------------------------------------

1 Б. Михайловский, Творческие искания молодого Горького, "Горьковские чтения. 1947 - 1948 гг.", Изд. АН СССР, М. -Л. 1949, стр. 17 - 87.



стр. 210


--------------------------------------------------------------------------------

нится глубокий жизненный смысл, корни его проросли далеко в прошлое, и в каждом факте есть две, всегда одни и те же типические, всем явлениям жизни одинаково присущие черты - степень сознательного участия человека в творчестве факта и степень влияния созданного факта на душу человека и вообще на жизнь".

Нельзя не согласиться с автором статьи, который в призыве молодого Горького к "сознательному творчеству фактов", в его стремлении ориентировать писателей на извлечение из фактов не случайного, а существенного, усмотрел правильный подход к проблеме типического.

В исходной своей позиции С. Долженко прав, когда старается в эстетических высказываниях Горького 90-х годов отделить верное, то, что легло в основу дальнейшего развития его взглядов, от временного, ошибочного, впоследствии преодоленного писателем. В частности, он в этом плане к месту ссылается на рассказ Горького "Красота". Но иногда С. Долженко слишком односторонен в своих суждениях.

Молодой Горький ставил в идейном плане знак равенства между живописью Врубеля, финского художника А. Галлена и поэзией К. Бальмонта, Д. Мережковского, З. Гиппиус и других декадентов. Не случайно иной точки зрения на произведения Врубеля держались такие известные русские художники, как В. Поленов и В. Васнецов. Это объясняется прежде всего противоречивостью творчества Врубеля, которое, при значительном влиянии на этого художника так называемого модернизма в живописи, в то же время было намного выше его. С. Долженко безоговорочно солидаризуется с горьковской оценкой Врубеля, останавливается только на сильной ее стороне и не вносит необходимых поправок в суждения писателя.

Верно указав на материалистические основы эстетики молодого Горького, на связь ее с эстетическими взглядами революционеров-демократов, на то новое, что вносил он в их представления, С. Долженко нащупывает в высказываниях писателя и некоторую ограниченность общедемократического характера, правильно солидаризируясь в этом отношении с С. Касторским, который писал о том, что "в эстетической пропаганде Горького 90-х годов... еще не было четкой постановки вопроса о классовой природе искусства". Но значит ли это, как думает автор статьи, что рассуждение молодого писателя о необходимости "социализации ощущений и чувств людей" как раз и является свидетельством того, что "к формированию классовой природы искусства писатель пришел не сразу"? Подобное представление могло явиться только плодом недоразумения.

Требование Горького, предъявлявшееся им к искусству, "сроднить людей, социализировать их ощущения и чувства", с нашей точки зрения, следует толковать совсем не так, как это делает С. Долженко. Это, конечно, не призыв к так называемому общедемократическому и тем более внеклассовому искусству, а вернее всего неясно выраженное и не до конца осознанное стихийное стремление сделать искусство средством социальной борьбы, в сущность которой молодой писатель в это время еще до конца не проник, то есть утверждение это - скорее ступенька к осознанию классовой роли искусства, свидетельство развития эстетических воззрений молодого Горького.

Есть в статье С. Долженко и элементы внеисторизма, хотя в основных своих положениях он исходит из реально-исторического представления об эстетических позициях писателя.

Так, например, воспроизводя резко отрицательные оценки Горьким декадентской живописи и поэзии и, наоборот, восторженные его отзывы о творчестве художников-реалистов - Репина, Сурикова, Маковского, артистов Малого театра, - С. Дол-

стр. 211


--------------------------------------------------------------------------------

женко видит в них, без всяких оговорок, близкое соприкосновение с известным положением В. И. Ленина о двух культурах в каждой национальной культуре, сформулированным нм в 1913 году в статье "Критические заметки по национальному вопросу". Но такого рода соприкосновения с неменьшим основанием можно установить и со статьями революционеров-демократов, высоко ценивших народное реалистическое искусство и резко выступавших против реакционных антинародных произведений. Что же касается ленинского учения о двух культурах в каждой национальной культуре, то им были открыты новые возможности в конкретно-историческом изучении культуры, которые до того не были известны.

С. Долженко особенно подчеркивает тезис молодого Горького о том, что искусство должно прежде всего выдвигать положительные идеалы жизни, будя ими волю людей к созданию "иных форм бытия", и правильно усматривает в нем соответствие "жизненным задачам подымавшегося к активной борьбе пролетариата".

Эта точка зрения Горького стала одним из основных положений его эстетики, и к ней, на новом материале иного периода, не раз обращается автор другой статьи - Е. Охременко, разрешая вопрос о том, как представлял себе великий писатель отношение идеала советской литературы к действительности.

Е. Охременко на основе анализа эстетических позиций Горького 20 - 30-х годов приходит к верному выводу: "Для возбуждения творческой энергии человека, считал он (Горький. - Л. Ж.), важно, чтобы советское искусство выражало высокий положительный идеал".

Раскрывая смысл таких известных утверждений писателя, как "наше искусство должно стать выше действительности и возвысить человека над ней, не отрывая его от нее", или "нам необходимо знать не только две действительности - прошлую и настоящую, ту, в творчестве которой мы принимаем известное участие. Нам нужно знать еще третью действительность - действительность будущего", Е. Охременко в отличие от некоторых своих предшественников верно отмечает, что обе эти формулировки означают для писателя необходимость смотреть на советскую действительность и изображать ее с точки зрения положительного идеала этой действительности, - "с этой точки зрения должно происходить обобщение фактов и явлений жизни в советской литературе".

На протяжении своей работы Е. Охременко прослеживает эволюцию эстетических воззрений Горького в тесной связи с эволюцией его мировоззрения. В этом плане заслуживают внимания ее соображения о характере изменений взглядов Горького на содержание понятия "героический идеал", "герой", на соотношение красоты, существующей в жизни, и красоты, воплощаемой в произведениях искусства.

Если в некоторых статьях середины 20-х годов Горький, проявляя непоследовательность, еще утверждал, что "в природе красоты нет" и она "рождается из стремления ее созерцать" и Левитан не "открыл" "в русском пейзаже красоту", "а внес от себя, как свой человеческий дар Земле", то в конечном итоге, как показал автор статьи, он пришел к многогранному представлению о красоте действительности, в которое включил и красоту природы, преображаемой трудом человека.

Нельзя не согласиться с одним из основных утверждений Е. Охременко: "В том, что человек не удовлетворяется существующей в жизни красотой и при помощи социалистически организованного труда изменяет мир, изменяясь в этом процессе и сам, Горький видел новые эстетические отношения литературы социалистического реализма к действительности".

стр. 212


--------------------------------------------------------------------------------

В сфере эстетической, в сфере метода Горький вел борьбу за социалистический реализм против натурализма, который давал о себе знать в творчестве некоторых писателей не только в 20-х, но и в начале 30-х годов. Поэтому не случайно Е. Охременко на первый план выдвигает положение Горького: "Для того чтобы хорошо изобразить, художник должен прекрасно видеть и даже - предвидеть, не говоря о том, что он обязан много знать".

Автор работы не игнорирует наличия противоречий в высказываниях великого писателя, но пафос его статьи - в раскрытии основных, ведущих тенденций эстетики Горького, утверждающей социалистический идеал советской литературы в ее отношении к действительности. Именно такое направление статьи особенно ясно дает почувствовать значение эстетики Горького для нашего времени, ее живую силу в борьбе с ревизионистами за социалистический реализм.

Но в статье, полезной по своему направлению, по своим основным посылкам и выводам, Е. Охременко не всегда находит точные и правильные объяснения тем противоречиям, которые были в высказываниях Горького, хотя бы по вопросам так называемого "предвидения". Процитировав явно неверное благодаря своей резкой полемической заостренности заявление Горького о том, что не стоит сокрушаться по поводу отставания литературы от действительности, так как якобы ее извечным уделом является лишь констатация фактов, их художественное обобщение, а не предвидение, не заглядывание в будущее, - она видит в этом выступлении писателя только борьбу "против субъективистского понимания сущности и задач советской литературы, против такого понимания "предугадывания" жизни в литературе, которое означает отход и отрыв от действительности".

Рассуждения Е. Охременко свидетельствуют о том, что высокий положительный идеал она вслед за Горьким усматривает в развитии самой советской действительности, видит воплощение в этом идеале правды жизни. Тем досаднее, что из-за неудачного выражения автора правильное его положение может вызвать кривотолки, к которым ведет заявление о том, что Горький сочетал как бы два самостоятельных требования, предъявлявшихся им к советской литературе, - требование изображения положительного идеала и требование глубоко правдивого изображения жизни.

Статьи С. Долженко и Е. Охременко являются серьезными попытками собрать, осмыслить, раскрыть высказывания Горького по очень важным вопросам эстетики. Они содержательны и полезны, но, к сожалению, как и многие другие работы, печатающиеся на страницах "Ученых записок", литературно плохо отделаны и лишены композиционной стройности.

Среди исследователей творческого наследия Горького за последние годы явно усиливается интерес к теоретическим взглядам великого писателя. К числу работ на эту тему относится и статья Е. Жаворонковой "А. М. Горький о комедии"1. Автор поставил своей задачей рассмотреть представление Горького о сатире, его взгляды на комическое и раскрыть отношение писателя к комедии как действенной силе в разоблачении старого мира, в утверждении советской действительности и борьбе с ее врагами.

В статье Е. Жаворонковой есть немало интересного. Она нарисовала картину, которая дает возможность судить о том, как широки были представления Горького


--------------------------------------------------------------------------------

1 "Ученые записки Новгородского государственного пединститута", т. II, вып. 2, 1957, стр. 133 - 153.



стр. 213


--------------------------------------------------------------------------------

о богатых тематических возможностях советской комедии. Безусловно правильны ее соображения о сущности понимания Горьким жизнеутверждающего начала в комедии. Заслуживает внимания размышление Е. Жаворонковой над тем, как связано построение комедии с реальной жизнью, почему Горький высказывал пожелание, чтобы в комедию вводились положительные герои. В выяснении некоторых из этих вопросов автору статьи помогает малоизвестная беседа Горького с драматургом А. Афиногеновым, посетившим его в 1932 году в Сорренто.

В то же время статья Е. Жаворонковой во многих случаях вызывает неудовлетворенность недоговоренностью, нерешенностью некоторых поставленных проблем. Многообразие задач, поставленных перед собой автором, обилие материала привели к некоторой эскизности статьи, к торопливости, беглости, а иногда и отсутствию ясности в решении ряда вопросов. Е. Жаворонкова неоднократно оперирует понятиями сатирическое и комическое, но, по существу, не дает четкого представления о том, как Горький определял место сатирического в комедии. Бегло остановившись на пьеске-сценарии Горького "Работяга Словотеков", она ограничилась тем, что познакомила читателя с темой и содержанием этого сатирического произведения писателя, но не использовала его в должной мере для выяснения представлений Горького о сатирической комедии как жанре.

Анализируя отношение Горького к лирическим комедиям Чехова и придя к правильному выводу о том, что Горький - большой почитатель драматургии своего старшего современника и друга, ориентировал советских комедиографов на то, что "новое время требует... более решительных, чем чеховские, осуждений, более смелых конкретных выводов и ясных прогнозов относительно будущего", Е. Жаворонкова неожиданно в этих позициях писателя усматривает рецидив его ошибочных суждений о лирике в первые годы революции, впадая тем самым в противоречие сама с собой. Дело в том, что несколькими строками выше она же писала: "Горький, высоко оценивая драматургию Чехова, требует от советского писателя ленинского, критического освоения классического наследства".

Как ни странно, до последнего времени такое широко известное и бесспорно одно из самых художественно значительных произведений Горького, как его воспоминания о Льве Толстом, мало привлекало внимание литературоведов в качестве специальной темы исследования. В работе Н. Абкиной1 "Очерк А. М. Горького "Лев Толстой" есть ряд правильных и интересных заявок, к сожалению, мало реализованных в ее содержании.

Н. Абкина говорит о типичности образа Л. Толстого как выразителя русского народного характера. Она указывает на то, что воспоминания Горького о Толстом отличны от воспоминаний Короленко и Вересаева. Все это верно, но требует аргументации, доказательств. Нельзя же считать доказательством заявления, которым читателю предлагается верить на слово. Например, относительно того, как образ Толстого изображен Короленко и Вересаевым, Н. Абкина пишет: "...они не смогли по-настоящему правдиво воспроизвести образ великого писателя. Их очеркам не хватает глубины проникновения в сложный духовный облик Толстого, всесторонности в обрисовке его характера, яркости и разнообразия средств художественного изображения..."


--------------------------------------------------------------------------------

1 "Ученые записки Горьковского университета", вып. XXIV, 1956, стр. 121 - 132.



стр. 214


--------------------------------------------------------------------------------

Правильно указав на значительную роль воспоминаний Горького в той борьбе, которая с начала века велась вокруг Толстого, Н. Абкина не вскрывает, в чем же заключалась эта роль. Для осмысления путей, которыми шел Горький в создании образа Толстого, очень важно сличение первого издания воспоминаний и последующих (вплоть до 1923 года) дополнений, включенных писателем. Но и это не сделано автором статьи.

Есть в работе Н. Абкиной и фактическая ошибка. Она утверждает, что Горький впервые обратился к работе над воспоминаниями о Толстом в 1910 - 1913 годах. Широко известно (письмо к С. Брейтбургу от 7 ноября 1929 года), что о Льве Толстом он написал уже в 1908 году, отослал рукопись в большевистский "Пролетарий", где она и пропала при очередном обыске.

Статью Н. Абкиной можно рассматривать только как конспективный план будущей возможно интересной работы.

На тему "Горький и фольклор" написаны книги и многочисленные статьи, но она далеко не исчерпана. Статья С. Баранова "Об устно-поэтической традиции в статье А. М. Горького "О сказках"1 посвящена частному вопросу. Эта небольшая работа любопытна тем, что путем сравнительного анализа сказок из сборника Романова "Белорусские сказки" с теми сказками няньки Евгении, которые известны в передаче Горького по его статье, исследователь приходит к интересному выводу о характере обработки писателем фольклора. В интерпретации Горького эти сказки, источником которых он сам называет белорусский фольклор, собранный Романовым, приобретают большую социальную заостренность, более резкую отточенность. Это наблюдение тем более интересно, что исследователям в большинстве случаев неизвестны фольклорные источники произведений Горького, и статья "О сказках" является одним из немногих произведений писателя, которое дает возможность конкретно судить о творческом подходе его к фольклору.

Л. Колоскова в статье "М. Горький о русском эпосе"2 собрала и систематизировала значительный материал, включающий почти все значительные высказывания великого писателя о русском героическом эпосе. Л. Колоскова с полным основанием противопоставляет отношение Горького к русским былинам взглядам представителей буржуазно-дворянской фольклористики и устанавливает связь его воззрений с воззрениями революционеров-демократов. Автор правомерно в отдельных случаях выделяет то новое, что внес в фольклористику А. М. Горький (скажем, трактовка образов Ильи Муромца и Микулы Селяниновича).

Но несмотря на свою обстоятельность и широкое привлечение материала, статья Л. Колосковой не может удовлетворить читателя. Виной этому ее описательность. Изложение материалов в статье преобладает над анализом. Это зачастую приводит автора к недоговоренностям, а иногда и к популяризации отдельных спорных или даже просто неверных утверждений Горького.

Пространно излагая суждения писателя об образе Святогора-богатыря, Л. Колоскова так и не выясняет, что нового внес А. М. Горький в трактовку этого образа. Приводя многочисленные его высказывания о Василии Буслаеве, она не пытается осмыслить их с должной основательностью.


--------------------------------------------------------------------------------

1 "Ученые записки Иркутского государственного пединститута", вып. XII, 1957, стр. 84 - 89.

2 "Ученые записки Куйбышевского государственного пединститута им. В. В. Куйбышева", вып. 19, 1958, стр. 293 - 316.



стр. 215


--------------------------------------------------------------------------------

Описательность приводит автора и к некритическому принятию горьковской трактовки народной души ("от церкви до балагана - характернейшая траектория полета русской души"). Она же повинна в том, что недостаточно искушенный читатель не сумеет отделить правильную оценку Горьким собирательской работы Рыбникова от неверной оценки той же работы Сахарова. Последний, как известно еще со времен В. Г. Белинского, не записывал былины от сказителей "без искажений".

Горький придавал большое значение международным связям деятелей культуры. Сам он завязывал, укреплял и поддерживал эти связи со многими представителями культуры разных стран.

Статья Н. Травушкина не претендует на исчерпывающее освещение истории отношений Горького с такими писателями, как Р. Роллан, П. Уэллс, А. Франс, С. Цвейг или А. Барбюс. Она скромно называется "Из истории деловых и дружеских связей Горького с зарубежными писателями"1. Но, к сожалению, статья эта малоинтересна, она не вводит в научный обиход новых материалов. Автором не использованы архивы. Но и тогда, когда на основе имеющегося материала нужно и можно решать какой-нибудь сложный вопрос, например, вскрыть смысл разных оценок Горьким творчества А. Франса, автор статьи вместо того, чтобы разобраться в содержании этих оценок, ограничивается в основном констатацией того, что они существуют. Есть в статье и фактические "огрехи". Так, например, повествуя о встречах Горького с Р. Ролланом, Н. Травушкин сообщает о том, что Горький сетовал на свое незнание иностранных языков. Представление о том, что Горький не знал иностранных языков, прочно бытует среди наших литературоведов. Но оно неточно. Сейчас уже известны факты, свидетельствующие о том, что Горький знал французский язык настолько, что читал книги в подлиннике, а не владел он только разговорной речью.

Статья Н. Травушкина, так же как и статья Н. Абкиной, явно не дозрела до печати.

В "Ученых записках" разных вузов страны публикуется немало статей, посвященных языку произведений Горького. Но они носят главным образом лингвистический характер. К сожалению, среди статей, опубликованных в "Ученых записках", нет литературоведческих работ о языке произведений Горького как явлении стиля. Многие языковеды делают довольно успешные попытки перешагнуть рамки чистолингвистического исследования (П. Микитенко - "Язык поэмы А. М. Горького "Человек" и "Речевая характеристика Павла Власова в романе Д. М. Горького "Мать", Ф. Попов - "Определения-прилагательные в памфлетах М. Горького (1906 - 1907 гг.)"2, И. Федосов - "О сравнениях в романе А. М. Горького "Мать"3) и стараются рассматривать язык произведения в его функциональном, идейно-художественном назначении. Но в основе их работ лежат другие задачи, и поэтому во всем его объеме вопрос об анализе произведений Горького в единстве содержания и формы, "первоэлементом" которой является, как известно, язык, до сих пор почти не сдвинулся с мертвой точки.

Многие научные работники периферии отдают свои силы работе над исследованиями различных тем, связанных с творчеством и литературно-общественной дея-


--------------------------------------------------------------------------------

1 "Ученые записки Астраханского государственного пединститута им. С. М. Кирова", т. IV, вып. I, 1957, стр. 279 - 308.

2 "Ученые записки Магнитогорского государственного пединститута", вып. I, 1957.

3 "Ученые записки Ростовского-на-Дону государственного университета", т. II, вып. V, 1957.



стр. 216


--------------------------------------------------------------------------------

тельностью Горького. С разной степенью успеха решают они те или иные вопросы. Перелистывая страницы "Ученых записок", как-то особенно остро ощущаешь, что значительная часть авторов не пользуется нашими центральными книгохранилищами и прежде всего Архивом А. М. Горького. Вряд ли многие из них творчески связаны с научным горьковедческим центром - горьковским сектором Института мировой литературы Академии наук СССР, и в этом вина горьковского сектора, до сих пор не объединившего горьковедов периферии. Без этого трудно создать работы, со всех точек зрения отвечающие современным требованиям науки, и сделать большой вклад в горьковедение. Силы же - и значительные - в Российской Федерации есть.

стр. 217

Опубликовано на Порталусе 24 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама