Рейтинг
Порталус

ИСТОРИЯ ГРУЗИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Дата публикации: 24 января 2011
Автор(ы): М. ФЕТИСОВ
Публикатор: genderrr
Рубрика: ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Источник: (c) Вопросы литературы, № 2, 1959, C. 217-222
Номер публикации: №1295881697


М. ФЕТИСОВ, (c)

Авторы "Истории грузинской литературы" удачно систематизировали большой фактический материал - от первого дошедшего до нас оригинального литературного памятника "Мученичество Шушаники" (вторая половина V века) до современных произведений социалистического реализма. Эрудированно и точно в книге анализируются и оцениваются многие выдающиеся произведения, популяризируются достижения грузинской литературы.

Написанный ясно и просто, краткий очерк окажет читателю немалую пользу в ознакомлении с многовековыми художественными богатствами грузинского народа.

Важным достоинством книги является то, что она обращена к современности. Не говоря о том, что более трети ее посвящено советской грузинской литературе, и о наследии прошлого авторы рассказывают так, что оно оказывается близким и дорогим для людей советской эпохи, в нем оттеняются черты, ставшие устойчивыми традициями художественного развития грузинского народа.

В сравнении с "Историей грузинской литературы", изданной Учпедгизом в 1952 году, рецензируемая коллективная работа тех же авторов более четко выделяет ведущие тенденции истории национального искусства слова, объективно оценивает значение ряда литературных явлений, в подходе к которым прежнее издание грешило некоторыми натяжками и предвзятостью.

Правда, к сожалению, авторы не отказались от несовершенной композиционной структуры издания 1952 года. По-прежнему излишне ограничены рамки обзорных глав, посвященных описанию литературного процесса, и гораздо большее внимание уделяется портретам отдельных писателей.

Нет спора, что писатель - центральная фигура литературного процесса. Однако история любой национальной литературы не сводится к арифметической сумме портретов ряда писателей. Литературовед не может обойтись без широких обобщений конкретного содержания литературного процесса, цель которых осмыслить характер и закономерности литературного движения разных эпох.

Раздел о древней грузинской литературе V - XVIII веков с превосходным знанием историко-литературного материала написан Александром Барамидзе. Он опи-


--------------------------------------------------------------------------------

А. Барамидзе, Ш. Радиани, Б. Жгенти, История грузинской литературы. Краткий очерк, изд. "Заря Востока", Тбилиси, 1958, 596 стр.



стр. 217


--------------------------------------------------------------------------------

рается на значительные успехи грузинского советского литературоведения в исследовании этого почти полуторатысячелетнего периода, в том числе и на первоклассные труды академика К. Кекелидзе.

Центральное положение в этом разделе по достоинству занимает глава о Шота Руставели. Тонкий идейно-художественный анализ его поэмы "Витязь в тигровой шкуре" раскрывает мастерство автора этого шедевра национальной и мировой литературы, определяет роль этой поэмы в духовной жизни грузинского народа.

Органически необходимыми оказываются в характеристике наследия Шота Руставели и справочные сведения о народных вариантах "Витязя в тигровой шкуре", изданиях и переводах поэмы.

К сожалению, А. Барамидзе только вскользь упоминает о народных истоках поэмы Ш. Руставели. Безусловно, следовало подчеркнуть и характер новаторства Руставели, упомянуть о всесоюзном размахе празднования 750-летия "Витязя в тигровой шкуре", о поэтизации образа Руставели в литературах народов СССР, о претворении мотивов поэмы в разных видах искусства.

С основными моментами истории грузинской литературы XIX века знакомит Шалва Радиани. И хотя он сводит обзорные замечания о литературном процессе к очень коротким пояснительным справкам, его разделы богаты фактами, интересными наблюдениями. Пусть и не во всей полноте, но все же перед читателем предстают главные вехи творческого пути создателей непреходящих ценностей новой классической грузинской литературы. Автор дает до тридцати историко-литературных зарисовок писателей, с именами которых связано процветание романтизма и затем становление критического реализма в Грузии.

Выделяется своей емкостью монографическая характеристика жизни и деятельности Ильи Чавчавадзе. Ш. Радиани указывает на выдающееся значение великого писателя-энциклопедиста в общественно-литературном и национально-освободительном движении Грузии 60 - 70-х годов: "Илья Чавчавадзе является вместе с Акакием Церетели основоположником новой грузинской литературы, создателем нового литературного языка. Он обогатил грузинскую литературу подлинными шедеврами художественного творчества, оказал огромное влияние на все последующее ее развитие" (стр. 189). Эта общая оценка аргументируется анализом произведений, мастерства, эстетических взглядов И. Чавчавадзе.

Книга знакомит с наиболее существенными положениями материалистической эстетики И. Чавчавадзе и А. Церетели, выработанными ими с глубоким учетом запросов грузинского общества и под решающим воздействием русской революционно-демократической эстетической мысли. Выступая против консервативных сторонников "искусства для искусства", отвергая каноны антинародных литературных течений вроде реакционного романтизма, они последовательно отстаивали принципы критического реализма. В эстетических трудах и художественных произведениях шестидесятников утверждаются передовые традиции, определившие идейный подъем грузинской литературы, - традиции, воспринятые и мастерами социалистического реализма. К сожалению, национальное своеобразие эстетических взглядов писателей не выявлено с достаточной полнотой и четкостью. Упрек в слабой разработке проблемы национального своеобразия вообще следует адресовать авторам "Очерка".

Менее удались Ш. Радиани монографические характеристики ряда других писателей прошлого столетия. Если еще сравнительно интересны очерковые портреты А. Чавчавадзе, Г. Орбелиани, Н. Бараташвили, А. Казбеги, Важа Пшавелы, то

стр. 218


--------------------------------------------------------------------------------

о Р. Эристави, Л. Ардазиани, Д. Чонкадзе, А. Пурцеладзе и некоторых других даются просто краткие справки. Даже уже давно известная русскому читателю в переводе характерная своим ярким антикрепостническим протестом повесть Даниэла Чонкадзе "Сурамская крепость" не подвергнута серьезному литературоведческому анализу. Пересказ ее содержания подменил собой выяснение характера реалистического искусства писателя, создателя типичных образов грузинского крепостного крестьянства и его угнетателей; осталось нераскрытым идейно-художественное своеобразие этого произведения, развивающего традиции герценовской обличительной прозы.

Ш. Радиани называет Н. Бараташвили "зачинателем реализма в грузинской поэзии XIX века" (стр. 162), а буквально на следующей странице утверждает, что он "романтик не только по своему сознанию, но и по используемым им средствам выражения, по конструкции стиха". Несогласованность общих оценок такого типичного представителя грузинского романтизма возникла в результате нечеткого разграничения понятий о разных художественных методах и их становлении в творчестве выдающихся грузинских классиков.

Разделы о грузинской литературе конца XIX и начала XX века и о грузинской советской литературе написаны Бесо Жгенти - одним из известных критиков и литературоведов Советской Грузии. Особенно интересен этот раздел систематизацией огромного количества фактов общественно-литературного движения 1921 - 1957 годов. После крайне лаконичной справки о социально-экономической обстановке в Грузии первых лет советской власти следуют глава об основных периодах развития грузинской советской литературы и три главы - о поэзии, прозе, драматургии.

В сущности же, за общими названиями трех последних глав скрываются более или менее развернутые, более или менее удачные монографические характеристики двадцати восьми поэтов, пятнадцати прозаиков и десяти драматургов. Схематически выделив главные этапные моменты в истории грузинской советской литературы, автор в дальнейшем изложении совершенно отказался от всестороннего и углубленного исследования современного литературного процесса.

Правда, даже краткая характеристика творчества значительного отряда писателей, разбор множества произведений, как правило, содержательный и добротный в профессиональном отношении, анализ основных образов героев грузинской советской литературы, особенностей воплощения социалистического содержания в национальной художественной форме - все это, безусловно, немало дает для ознакомления с литературой грузинской социалистической нации. Но историко-литературное изложение приобрело бы новое качество, если бы все разрозненные факты, изолированные друг от друга "медальоны" писателей, отдельные наблюдения и замечания были бы внутренне объединены и освещены обобщающей, последовательно выявленной идейно-художественной концепцией.

Речь идет о том, чтобы в движении фактов и явлений проследить закономерности развития грузинской советской литературы, становление социалистического реализма, сопряженное с острой идейной борьбой, усугублявшейся и спецификой общественно-литературного движения в Грузии. Между тем в книге впервые упоминается о социалистическом реализме в короткой справке о Первом Всесоюзном съезде советских писателей. А ведь к 1934 году грузинская литература уже располагала значительным материалом, позволяющим осмыслить процесс зарождения и становления социалистического реализма в Грузии, идейно-творческую эволюцию крупней-

стр. 219


--------------------------------------------------------------------------------

ших писателей, сопоставить их мастерство как социалистических реалистов с мастерством писателей других братских народов.

Далеко не равноценны сами монографические характеристики отдельных писателей. Рядом с выразительными портретами Ираклия Абашидзе, Георгия Леонидзе, Константина Лордкипанидзе (удачен анализ его романа "Заря Колхиды" как этапного произведения) и ряда других писателей можно встретить и бледные, повторяющие друг друга оценки и простые перечисления имен и произведений. Совсем не раскрыто в книге, например, почему вошли в золотой фонд грузинской советской литературы произведения П. Яшвили и Т. Табидзе. Выявление индивидуального своеобразия писателей нередко подменяется общими фразами: о Шалве Абхаидзе, например, говорится: "В его стихах - биенье пламенного сердца советского патриота" (стр. 446).

Нередко Бесо Жгенти - автор разделов о литературе советской Грузии, - увлекаясь экспонированием стихотворных текстов ряда поэтов, о других говорит скороговоркой (Гачечиладзе, Кутатели, Качахидзе, Бобохидзе, Асатиани и др.). Раздел о прозе завершается перечислением до двадцати фамилий прозаиков, в том числе и авторов произведений на актуальные современные темы, заслуживающих вдумчивого анализа ("На Алазани" Тины Донжашвили, "Хевская невеста" и "Вдова солдата" Реваза Джапаридзе). Подробнее надо было сказать и о последних произведениях К. Гамсахурдия, Ш. Дадиани.

Пострадала от скороговорки и глава о драматургии. Наспех сделанные справки о творчестве Шалвы Дадиани, автора около сорока пьес, Сандро Шаншиашвили и перечисление имен других драматургов, названий их произведений не дают даже приблизительного представления о сложном процессе подъема национальной драматургии социалистического реализма. О грузинском же театре, получившем всесоюзное признание, и вовсе не упоминается.

Спорно, если не просто неверно поставлен вопрос о творчестве молодых грузинских литераторов. Называя семнадцать молодых поэтов, автор замечает, что "их творчество еще не стало предметом истории" (стр. 488). Почему же? Оно может и должно быть предметом внимания историка, ибо с творческой активностью молодых непосредственно связано будущее грузинской советской литературы.

Несомненным достоинством раздела о советской литературе является стремление автора его анализировать произведения в единстве их содержания и формы, критически оценивать сильные и слабые стороны мастерства писателей. И все же сделано далеко не все. Встречаются еще фразы такого типа: "В них (в стихах И. Гришашвили. - М. Ф.) -свежесть изобразительных средств, совершенство формы, ритмическое и интонационное разнообразие, мелодичность и полифонизм" (стр. 407). Не лучше ли было бы раскрыть конкретное содержание этих определений?

Отказ от исследования литературного процесса неизбежно привел к тому, что в кратком очерке не освещается в обобщенном виде формирование идейно-творческих традиций грузинской советской литературы. Каждая подобная книга обязательно призвана выступать действенным фактором в современной литературной жизни. Поэтому историко-литературное изложение фактов должно внутренне сочетаться с продуманной ориентировкой писателей на дальнейшее обогащение именно этих лучших традиций, смелых новаторских дерзаний, активно содействовать езде более углубленной разработке актуальных тем нашей героической эпохи, остро критически оценивая все, что мешает выполнению высоких требований народа, партии к советской литературе.

стр. 220


--------------------------------------------------------------------------------

Серьезное внимание уделено в книге раскрытию идейно-творческих взаимосвязей грузинских писателей с литературами народов СССР, зарубежными литературами, но в первую очередь русско-грузинских связей. Развиваемые уже на протяжении почти тысячелетия, они, как известно, увенчались в прошлом столетии замечательным духовным содружеством передовых деятелей Грузии с русскими классиками, с основоположниками революционно-демократической эстетики - Белинским, Герценом, Чернышевским, Добролюбовым, а в последние полвека - плодотворным влиянием Горького, Маяковского, Шолохова, А. Толстого. Со времен Д. Гурамишвили узы тесного общения связывают Грузию с Украиной. Очерк наглядно демонстрирует, каких масштабов и какого многообразия форм достигли литературные взаимосвязи в советское время.

Не обойтись, однако, и здесь без упрека. Фактов в книге много, но они разрознены. Даже о мировом значении советской грузинской литературы, так стремительно возросшем в последние десятилетия, не сказано ни одного обобщающего слова.

Вряд ли можно согласиться с тем, как преподнесены в книге достижения грузинского народного творчества. Богатейшее фольклорное наследие грузинского народа, безусловно, заслуживает выделения в самостоятельный раздел, а не отрывочных упоминаний, как это имеет место в очерке (см., например, стр. 26, 33, 60, 227, 237, 266, 271, 288 - 289).

С древних времен фольклор плодотворно взаимодействовал с литературой, и этот поучительный процесс, обретавший все большую разносторонность, требует осмысления. Авторы упустили одну из благодатных возможностей восполнить представление о национальном своеобразии словесно-художественной культуры грузинского народа.

На предпоследней странице книги в крайне общей форме констатируется: "На всем протяжении истории грузинской советской литературы в формировании и утверждении ее лучших идейно-творческих традиций активно участвовала литературная критика и литературоведение" (стр. 595). Да, это совершенно бесспорно. Но как же горько разочаровывается читатель, когда вслед за такой формулировкой он находит лишь торопливое перечисление двадцати двух фамилий критиков и литературоведов и столь же беглое замечание о пополнении их рядов "в последнее время молодыми талантливыми литераторами".

Подобного рода отговорка - худший вид недооценки действительной роли критики и литературоведения в общественно-литературном процессе Грузии. Очевидно, в подготовляемом теперь специальном "Очерке истории грузинской советской литературы" им должна быть посвящена особая глава по примеру недавно изданного "Очерка истории латышской советской литературы".

Разумеется, к сжатому изложению полуторатысячелетней истории грузинской литературы неправомерно предъявлять требования, которые исчерпывающе могут быть удовлетворены только многотомным историко-литературным исследованием. Но указанные упущения обедняют даже сжатую характеристику существенных особенностей истории литературы Грузии.

Спешная подготовка книги повлекла за собою и отдельные композиционные просчеты - несоразмерность в освещении историко-литературных явлений, фактов. При растянутости описания старинного переводного романа "Висрамиани" (стр. 36- 38) анализ национального оригинального эпического памятника "Амиран Дареджаниани" сведен к перечню его глав и краткому пересказу сюжета (стр. 33 - 35). О Вахтанге VI больше говорится как об историческом деятеле, чем как о поэте. Остались

стр. 221


--------------------------------------------------------------------------------

только названными, не разъясненными в своих особенностях такие специфические явления грузинской поэтики, как шаири или чахрухаули, в то время как раздел по древней литературе перенасыщен специальной научной терминологией. Не может удовлетворить скороговорка по поводу грузинского романтизма XIX века (стр. 136 - 137). Вообще весь обзор литературы этого столетия "втиснут" в девять страничек.

Недостает в книге библиографии, ссылок на использованные источники, иллюстраций, именного указателя. Еще острее ощущается необходимость в том, чтобы краткому очерку было предпослано небольшое введение о его задачах и завершался бы он итоговым заключением о перспективах развития грузинской советской литературы.

стр. 222

Опубликовано на Порталусе 24 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама