Рейтинг
Порталус

БЕЗ ТОЧНОГО АДРЕСА

Дата публикации: 24 января 2011
Автор(ы): У. ГУРАЛЬНИК
Публикатор: genderrr
Рубрика: ТУРИЗМ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Источник: (c) Вопросы литературы, № 9, 1959, C. 221-224
Номер публикации: №1295887294


У. ГУРАЛЬНИК, (c)

Есть литературоведческие книги, достоинства и недостатки которых очевидны. Небольшая по объему работа И. Эвентова "Михаил Кольцов", изданная Ленинградским отделением Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний РСФСР, к их числу не относится. Достоинства и недостатки этой брошюры не лежат на поверхности. Ее автор - опытный литературовед и критик; ее редактор, Р. Мессер, также известный литератор. Сама серия, в состав которой входит работа о Михаиле Кольцове, тоже уже сложилась. Вероятно, определились и требования, предъявляемые к ней. Брошюра И. Эвентова не только стоит на уровне, но и во многом выгодно отличается от других книжек, издаваемых Всесоюзным обществом и его местными отделениями.

Возможно, что рецензенту, "исходя из вышеизложенного", следовало бы при оценке новой брошюры руководствоваться обычным шаблоном. Тогда его задача была бы значительно облегчена. Рецензент мог бы сказать, что работа "Михаил Кольцов" содержит весьма обширный, учитывая скромный объем издания, фактический материал, что она дает в целом правильную характеристику творческого пути писателя, что в ней читатель найдет немало свежих наблюдений, что автор, опираясь на собственные разыскания, приходит к некоторым любопытным


--------------------------------------------------------------------------------

И. Эвентов. Михаил Кольцов Л. 1959, 32 стр.



стр. 221


--------------------------------------------------------------------------------

обобщениям. При этом рецензенту не пришлось бы кривить душой. Действительно, И. Эвентов не ограничивается изложением биографии писателя и беглым тематическим обзором, он пытается оказать и о мастерстве Кольцова.

Все это чистая правда, но не вся правда.

Прежде чем браться за перо, рецензент должен установить, кому адресована книга, о которой он собирается писать. К сожалению, мы часто забываем об этой необходимости. Может быть, потому, что не так-то просто бывает разобраться, на какого читателя ориентировался автор той или иной литературоведческой работы.

Особенно трудно понять, кого имеют в виду авторы некоторых брошюр, издаваемых Всесоюзным обществом... С одной стороны, они рассчитывают на так называемого "массового читателя". Но, с другой стороны, не учитывают, что "массовой читатель" - это определенные группы читателей с определенными духовными интересами, кругозором.

И. Эвентов сообщает такие сведения, которые читатель уже мог почерпнуть из предисловий к последним изданиям сочинений М. Кольцова. Может быть, критик имел в виду читателя, который ее знаком с творчеством Кольцова и не держал в руках его книг? Если это так, то от автора научно-популярной брошюры следовало бы ожидать, что он живо и увлеченно расскажет о самом главном и, не пытаясь объять необъятное, даст анализ нескольких наиболее характерных для этого писателя произведений - фельетонов, очерков, репортажей. Ведь сумма биографических, данных, перечень произведений и беглое обозначение их тематики не вводят в мир художественного творчества. Рассуждения о том, что "фельетонист в совершенстве владел мастерством сатирического портрета" или о методе "монтажа" и "столкновения" фактов, а также о лирическом фельетоне как "новой разновидности этого жанра", мало что говорят уму и сердцу человека, плохо или совсем не знающего творчество - писателя, о котором идет речь. В таких случаях делу не помогают и самые громкие слова: "глубина мыслей", "поступательный ход", "верное понимание", "принципиальная особенность", "высокий накал" и т. д. и т. п.

По-видимому, автор все-таки имел в виду читателя, более подготовленного, знакомого с творчеством М. Кольцова и стремящегося расширить свои знания о нем. Вот этому-то читателю автор брошюры и стремится рассказать о некоторых своих наблюдениях над образной системой и композицией кольцовских фельетонов-очерков, с ними хочет поделиться своими мыслями о развития фельетонного жанра, о месте фельетона - сатирического и лирического - в литературе социалистического общества, о социальной природе новой, революционной сатиры, одним из зачинателей которой в первые годы советской власти был М. Кольцов.

Но многое остается недосказанным, о многом, оказано невнятной скороговоркой.

В начале 30-х, годов, когда советская общественность отмечала десятилетие работы М. Кольцова в "Правде", В. Шкловский на страницах "Литературной газеты" остроумно заметил: "Его трудно сейчас поместить в историю литературы, но ведь сейчас дело не в истории, и

стр. 222


--------------------------------------------------------------------------------

история от нас не уйдет... Но вот в литературе он помещается хорошо".

Об этих словах вспоминаешь при чтении книжки И. Эвентова. Он не сумел показать место Кольцова в историко-литературном процессе. Между тем автор "Ирана Вадимовича, человека на уровне" и "Испанского дневника", редактор "Крокодила" и специальный корреспондент "Правды", был членом большого писательского коллектива.

О своих товарищах по работе в периодической печати Кольцов с понятной гордостью говорил на Первом съезде писателей: "Этой группе приходится работать не в камерной обстановке толстых журналов. Мы работаем, так сказать, на улице, перед громадными аудиториями, мы работаем не под крахмальными книжными суперобложками, а на шершавом газетном листе. Это накладывает отпечаток на нашу работу. Иногда наши рисунки и портреты получаются грубоватыми. То у классового врага нарисованы слишком большие клыки, то у стяжателя получаются слишком загребущие лапы. Но, товарищи, мы все-таки считаем, что в этих сатирических обобщениях мы, иногда чаще и ближе подходим к социалистическому реализму, чем некоторые писатели, которые тщательно, натуралистически выписывают каждый ноготок своих героев и каждую фибру их чувствительной души".

В этом выступлении заметны элементы полемического заострения. Но вместе с тем в нем достаточно отчетливо и определенно изложена та положительная идейно-эстетическая программа, которой был верен не только Кольцов, но и большой отряд писателей - очеркистов и сатириков. В брошюре И. Эвентова хорошо говорится о новаторской сущности вашей сатиры, интересны страницы, посвященные газетному фельетону, поднятому в литературе социалистического общества на уровень большого и настоящего искусства. Упомянута дискуссия конца 20-х годов о документальных жанрах и борьба за признание фельетона "реальной величиной на общелитературном горизонте". Верно, что Кольцов был "одним из пионеров нашей художественной публицистики", "одним из зачинателей советской сатиры, одним из первых мастеров советского фельетона", "подлинным новатором, незаурядным художником". Одним, но не единственным. Между тем в брошюре даже не названы имена И. Ильфа и Е. Петрова, не говоря уже о других известных мастерах советской сатиры (скажем, Д. Бедного). Начисто забыт Маяковский, стихотворные фельетоны которого сродни фельетонам Кольцова. И. Эвентову, много и успешно работавшему над наследием великого поэта, конечно, известна принципиальная общность позиций Маяковского и Кольцова, каждый из которых своими художественными средствами писал яркую и многокрасочную летопись нового мира, утверждал величие строителя социализма, неутомимо боролся с мещанством и пошлостью, разгильдяйством и невежеством, подхалимажем и приспособленчеством.

Что касается Горького, то его влияние на Кольцова отнюдь не ограничивается сферой организационно-редакторской. Основоположник литературы социалистического реализма высоко ценил не только организаторские способности своего молодого друга, его неуемную энергию и жизнедеятельность, - но и считал

стр. 223


--------------------------------------------------------------------------------

его, "одним из талантливейших чудаков Союза Советов", бодрым духом "чудодеем". Кольцов имел право причислить себя к литераторам "горьковской школы", К сожалению, И. Эвентов ничего не говорит о роли традиций Горького - публициста, очеркиста, фельетониста - в становлении советской художественной публицистики. Кстати, когда речь идет о фельетонах и очерках Кольцова на зарубежные темы, естественно возникают параллели как с "Городом Желтого Дьявола" и "Моими интервью" Горького, так и с заграничными стихами Маяковского и "Моим открытием Америки". Таких параллелей, помогающих более четко определить место Кольцова в истории русской советской литературы, мы в работе И. Эвентова не находим.

Надо сказать и о том, что Михаил Кольцов стоит в раду таких художников - слова, как Джон Рид, Эгон Эрвин Киш, Вайян-Кутюрье. По-настоящему разобраться в его творческом наследии невозможно, игнорируя прочную, складывавшуюся десятилетиями традицию рабочей и коммунистической печати.

И еще одно замечание. Автор пишет: "Кольцов нередко поражал своих читателей остроумными средствами добывания материала". И далее в - подтверждение этой мысли приводится действительно необычайная история создания фельетона "О родных и знакомых". Можно было бы рассказать и о том, как создавались фельетоны-очерки "Три дня в такси", "Семь дней в классе", "В загсе" и другие. Но нам представляется, что речь должна идти не столько об остроумных средствах добывания материала, сколько о стиле работы замечательного советского писателя-журналиста, о разнообразнейших формах организации материала, об активном отношении литератора к действительности.

Мы понимаем, что объем издания лимитировал автора. Но именно в таком издании необходимо рассказать о постоянной прочной связи писателя с жизнью, о действенности литературных выступлений Кольцова, о формах его общения с читателем. Вспомним, с каким чувством благодарности он писал о читательской "почте" - об этой удивительной, доходящей до пятидесяти писем в день пачке подлинных человеческих документов, свежих откликов со всех концов страны, живых человеческих строк..." Многие из этих живых человеческих документов легли в основу кольцовских фельетонов и очерков.

Но вернемся к тому, с чего мы начали рецензию. И. Эвентов хорошо знает творчество М. Кольцова и литературу о нем. О Кольцове, как известно, в юнце 20-х и в начале 30-х годов было написано немало статей, некоторые из них вышли отдельной книгой в серии "Мастера современной литературы". После большого перерыва, примерно с середины 50-х годов, появился ряд популярных и научно-исследовательских работ, посвященных жизни и творчеству автора "Испанского дневника", публикуются новые материалы (в том числе очень содержательная переписка Горького и Кольцова). Таким образом, И. Эвентову при создании его брошюры целины не пришлось поднимать. У него была возможность пахать глубже. Этой возможностью он воспользовался лишь в малой мере. Причина? Должно быть, недостаточно ясное представление о запросах читателя, на которого рассчитана его работ.

стр. 224

Опубликовано на Порталусе 24 января 2011 года

Новинки на Порталусе:

Сегодня в трендах top-5


Ваше мнение?



Искали что-то другое? Поиск по Порталусу:


О Порталусе Рейтинг Каталог Авторам Реклама