Усилиями советских литературоведов убедительно раскрыто огромное значение трудов В. И. Ленина для правильной оценки классического наследии, для понимания проблемы партийности и народности в искусстве, для изучения современной литературы социалистического реализма. Однако в этих работах недостаточно внимания уделялось и уделяется проблеме отношения Ленина к "неписаной литературе", по выражению Маркса1, к устно-поэтическому творчеству народных масс.

Между тем важность этой проблемы очевидна. Опубликованная в 1954 году статья Ленина "Развитие рабочих хоров в Германии"2 явилась новым ярким свидетельством интереса великого вождя пролетариата к коллективному творчеству и художественной самодеятельности. Поэтому вполне оправданы попытки советских ученых осмыслить значение трудов Ленина для фольклористики, для собирателей и издателей-произведений народной поэзии, для развития современной художественной самодеятельности. Надо отметить, что в соответствующих разделах коллективных трудов советских фольклористов, а также в отдельных


--------------------------------------------------------------------------------

Н. Ф. Бабушкин, Устно-поэтическое творчество народов в трудах К. И. Ленина, Томское книжное издательство, 1958, 223 стр.

1 "Архив К. Маркса и Ф. Энгельса", ч. IX, Госполитиздат, 1941, стр. 43.

2 "Коммунист", 1954, N 6.



стр. 230


--------------------------------------------------------------------------------

статьях, опубликованных в последнее время, вопросы, связанные с выяснением роли ленинского наследия для правильного понимания фольклора, освещаются более обстоятельно и глубоко, чем в прежние годы.

Недавно в Томском издательстве вышла в свет книга Н. Бабушкина "Устно-поэтическое творчество народов в трудах В. И. Ленина". Она состоит из девяти глав, часть которых освещает использование Лениным образов фольклора в статьях, выступлениях и письмах; в первых двух и в заключительных главах автор стремится сформулировать некоторые теоретические проблемы фольклористики. К сожалению, отдельные главы слабо связаны между собой; это произошло вследствие того, что автор включил в книгу опубликованные в разнос время и предназначенные для разных изданий статьи, не переработав их и не придав своей работе композиционного, стилистического, а главное - внутреннего единства. Поэтому говорить о научной концепции книги как целостного исследования трудно; в своих предпосылках, в оценках ленинского наследия и в общих выводах автор не сообщает по существу ничего нового по сравнению с тем, что было высказано в работах советских фольклористов.

Отдельные части книги очень неравноценны. Определенную пользу для науки, а также для пропагандистов и агитаторов, для партийных работников и журналистов принесут те главы, где автор обстоятельно обозревает и систематизирует различные случаи использования Лениным образов античной мифологии, пословиц, поговорок, изречений, афоризмов, крылатых слов, а также отдельных революционных песен и фольклорных образов. Здесь Н. Бабушкин убедительно показывает, что Ленин часто обращался к сокровищнице народного творчества и с большим мастерством применял народно-поэтические образы в своих выступлениях и в своей полемике с врагами рабочего класса.

Н. Бабушкину удается в ряде случаев сделать интересные и верные наблюдения над литературным стилем ленинских работ. Очень важным представляется нам утверждение, что "одним из источников корней ленинской афористичности языка и мышления является народное поэтическое творчество" (стр. 158). Интересен вывод о том, что Ленин широко использовал образы античной мифологии и иностранную фразеологию в своих специальных трудах и выступлениях, адресованных политическим противникам, а в работах и выступлениях, рассчитанных на массовую аудиторию, особенно охотно использовал малые жанры и образы русского народного творчества, близко знакомые и понятные массам. Совершенно правилен общий вывод автора о том, что в трудах Ленина традиционные фольклорные образы, зачастую творчески переосмысленные, были острым оружием в борьбе партии за дело трудящихся.

К сожалению, научная ценность глав, содержащих конкретный материал, снижается из-за многих неточностей, спорных утверждений и нечеткой классификации материала. Так, Н. Бабушкин часто неправомерно относит к народным пословицам и поговоркам изречения, принадлежащие философам, политическим и военным деятелям, а также литературные цитаты; к жанрам народной поэзии причисляет идиомы,

стр. 231


--------------------------------------------------------------------------------

в одном ряду рассматривает малые жанры фольклора и "фразеологию" (стр. 162) и без достаточных оснований объявляет, произведениями русского народного творчества ряд иностранных пословиц и поговорок, употребленных Лениным в переводе на русский язык (стр. 164, 165, 175, 176).

В книге Н. Бабушкина немало также фактических неточностей и ошибок, заметных специалистам, но могущих ввести в заблуждение массового читателя (например, утверждение, что автором песни "Солнце всходит и заходит" из пьесы М. Горького "На дне" является сам драматург).

В работе с материалом Н. Бабушкину подчас недостает умения обобщать. Автор превращает иные места своей книги в простые сводки, в перечень тех или иных выражений. Это приводит к тому, что научный анализ фактов иногда подменяется их коллекционированием (стр. 89, 155, 180, 183 и др.).

Немало бездоказательных или односторонних утверждений содержится в теоретических рассуждениях Н. Бабушкина о фольклоре. С неоправданной категоричностью автор декларирует, что "народ является создателем реалистического и романтического творческого метода" (стр. 20), что фольклору присуще с самого начала "единство реалистического и романтического освоения действительности" (стр. 212), причем Н. Бабушкин с поразительной легкостью переносит известное выражение Ленина о "наивном реализме" "всякого здорового человека" на понята творческого метода в искусстве (там же). "Общую почву и реализма и романтизма" составляют, по мнению Н. Бабушкина, "человек и его живая речь" (стр. 211). До сих пор было известно, что почвой, на которой возникает тот или иной творческий метод, являются конкретно-исторические общественные условия. Но даже если на минуту стать на своего рода антропологическую точку зрения автора, то я в этом случае следовало бы более осторожна сближать "проблему синтеза реализма и романтизма" в первобытном искусстве и в искусстве социалистического реализма, чем это делает Н. Бабушкин (стр. 211 - 213).

Говоря о проблеме народности, Н. Бабушкин подходит к ней весьма односторонне, ограничиваясь утверждением, что эта проблема "всегда была неразрывно связана с устным народным творчеством" (стр. 217). Известно, что само по себе обращение художника к народной поэзии еще не гарантирует народности. Автор игнорирует те факты из истории литературы, когда к народной поэзии охотно обращались и представители антинародных направлений. Мало того, не всякое произведение фольклора может быть источником подлинной народности. Сам Н. Бабушкин, справедливо отмечая, что Ленин не все принимал в народной поэзии, признает, что "устную поэзию нельзя фетишизировать полностью" (стр. 211; а не полностью можно? - В. Г.). Действительно, известно, что народна" поэзия отражает наряду с прогрессивными устремлениями народных масс и их предрассудки. Правда, в понимании этого вопроса у Н. Бабушкина нет четкости и последовательности, и он подчас склонен все отрицательное выводить за пределы народного творчества и относить за счет только "чуждой народу среды" (стр. 136). Это, видимо, и помешало ему диалектически поставить вопрос

стр. 232


--------------------------------------------------------------------------------

о соотношении народности искусства с обращением художника к народной поэзии.

Прямолинейные рассуждения о народности, подобные тем, какие содержатся в книге, могут лишь сбить с толку читателя и позволить любое произведение объявить "народным" только потому, что оно "связано" с народной поэзией.

В последней главе с обязывающим названием ("Поэтическое творчество народных масс я художественная литература в свете марксистско-ленинской эстетики") автор скороговоркой перечисляет некоторые из возможных (а иногда и надуманных) проблем, пользуясь в ряде случаев неясными формулировками ("приоритет народных масс в художественном творчестве", "традиции национального склада или психического склада народа", "синтез реализма и романтизма" и т. п.). При этом он обходит молчанием многие не менее важные проблемы фольклористики, действительно вытекающие из высказываний классиков марксизма о народном творчестве. Вообще неясно, зачем понадобилось автору на двадцати страницах говорить о том, что должно стать предметом специального исследования? Не лучше ли было найти более логическое заключение для работы, главную "ель которой составляет характеристика использования Лениным народной поэзии. Книга только выиграла бы, если бы автор связал этот материал с вопросом о традициях ленинского стиля в советской печати, в работах и в выступлениях выдающихся деятелей Коммунистической партии. Это связало бы книгу с некоторыми практическими задачами советской журналистики "я общественных наук, придало бы ей более живой, действенный характер.

В заключение - несколько слов о стиле и языке книги, в значительной своей части посвященной стилистическому и языковому искусству Ленина. Читатель вправе ожидать от автора такой книги если не мастерства, то во всяком случае соблюдения норм культуры речи. Между тем особенно в тех частях книги, которые предварительно не публиковались и не подвергались двойному редактированию, стиль и язык производят удручающее впечатление. Вот немногие примеры: "...такие афористические жанры устного творчества без широкого распространения, которые... проникали в народную массу на почве... пережитков, традиций и вековых иллюзий" (стр. 136 - 137); "Но материалы этих жанров устного творчества точно так же раскрывают процессы роста социалистической сознательности у пролетарских масс, поднимающихся на почве соединения идей научного 'социализма с рабочим движением до уровня строгой партийности, до уровня социалистического реализма" (стр. 33).

Порой автор неправильно употребляет слова: "воинственный" вместо "воинствующий" (стр. 9), "эклектический" в значении "эмпирический" (стр. 12).

Чем же объяснить появление в свет явно недоработанной книги на столь важную тему? Думается, что главной причиной является недостач точное развитие в среде фольклористов подлинно научной, требовательной критики и самокритики. Выступления в печати фольклористов редко замечаются нашими журналами и газетами, успехи и ошибки фольклористов замалчиваются. Особенно не-

стр. 233


--------------------------------------------------------------------------------

благополучны условия работы немногочисленных фольклористов на местах - настоящей, квалифицированной помощи они не получают, должного внимания к их работе со стороны специалистов, работающих в научны центрах, нет. Пройдет много лет, прежде чем научная продукция того или иного фольклориста, работающего на периферии, получит квалифицированную оценку. Если бы фольклорные сборники, "Труды" университетов я "Ученые записки" систематически рецензировались, своевременная товарищеская критика помогла бы, в частности, и Н. Бабушкину избежать многих ошибок к недостатков в его книге. Автор, надо полагать, тогда проявил бы больше требовательности к своему труду, переработал бы должным образом свои статьи, учел движение вперед советской фольклористики.

Что же касается дальнейшей к более углубленной разработки ленинского наследия, то она по-прежнему остается актуальной задачей советских фольклористов. При этом речь идет не о том, чтобы ограничиваться сводкой и комментированием отдельных высказываний Ленина о фольклоре и случаев использования им фольклорных образов, а о том, чтобы глубоко проанализировать все теоретическое ленинское наследие и раскрыть его всестороннее значение для изучения фольклора "под социально-политическим углом зрения".

стр. 234