22 апреля 1500 г. каравеллы Педру Алвариша Кабрала пристали к бразильскому берегу. Этот день, считающийся официальной датой открытия Бразилии, ознаменовал собой новый этап проникновения европейцев в Новый Свет¹ . Традиционно оно связывается с именами испанских и португальских мореплавателей и конкистадоров. Менее известен тот факт, что в начале XVI в. туда отправляются и французы.

Тордесильясский договор 1494 г., установивший демаркационную линию между колониальными владениями Испании и Португалии западнее островов Зеленого Мыса (земли к востоку от нее отходили Португалии, к западу - Испании), не был признан французской короной. Король Франциск I с известной долей иронии просил показать ему завещание Адама, санкционирующее подобный раздел² . Вместе с тем в первые десятилетия XVI в. новая колония в Южной Америке оставалась для Португалии на втором плане, в то время как приоритетами ее колониальной политики являлись Индия и Юго-Восточная Азия. Этим обстоятельством воспользовались французские мореплаватели и купцы, уже в начале XVI в. отправлявшиеся в Бразилию. От отдельных плаваний они перейдут к регулярным экспедициям, а затем и к попыткам (порой небезуспешным) основать постоянные поселения на территории страны, которую Португалия считала своим неотъемлемым владением.

Чем же их привлекала Бразилия? В первую очередь - возможностью выменять у местных жителей ценное красное дерево, используемое для окрашивания тканей в самые разнообразные оттенки пурпурных, малиновых и красных тонов. Интересно, что Бразилия, поначалу названная португальцами "Землей Истинного Креста", получила свое нынешнее название именно благодаря этому дереву (пау бразил в португальской традиции, буа де брэзиль - во французской³ ).

Французское присутствие в Бразилии не могло не вызвать резкого отпора со стороны Португалии, которая прибегала не только к дипломатическим демаршам, но и к "силовым мерам" против французов как в самой "стране красного дерева", так и на подсту-

Окунева Ольга Владимировна - аспирантка исторического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

¹ Об общих проблемах открытия Бразилии см.: Очерки истории Бразилии. М., 1962; Помбу Р. История Бразилии. М., 1962; Слёзкин Л. Ю. Земля Святого Креста. Открытие и завоевание Бразилии. М., 1970; История Латинской Америки: доколумбова эпоха - 70-е годы XIX века. М., 1991.

Об отдельных аспектах проблемы открытия Бразилии см.: Хазанов А. М. Секретное открытие Бразилии. - Новая и новейшая история, 1999, N 1; его же. Кто открыл Бразилию? - Новая и новейшая история, 2005, N 1; Константинова Н. С.Путешествие в прошлое - навигационная ошибка или секретная миссия? -Константинова Н. С. Страна карнавала. М., 2003; Окунева О. В. Французы - первооткрыватели Бразилии? - Латинская Америка, 2003, N 4.

² Verge-Franceschi M. Chronique maritime de la France d'Ancien Regime (1492 - 1792). Paris, 1993, p. 130.

³ Французский исследователь XIX в. П. Гаффарель даже доказывал, что, в отличие от португальцев, французы никогда не называли Бразилию иначе как "Бразилия", что является для него одним из аргументов того, что его соотечественники знали о существовании "страны красного дерева" в Новом Свете до португальцев. Подробнее об этой гипотезе см.: Окунева О. В. Указ. соч., с. 68 - 71.

стр. 198

пах к ней. В свою очередь это побудило подданных Франциска I выдвинуть ряд теорий (например, доктрину свободы морей), с помощью которых обосновывалось их присутствие в колонии другой европейской державы, а также выработать комплекс мер по защите интересов судовладельцев, снаряжавших экспедиции в Бразилию.

На протяжении 20 - 40-х годов XVI в. основным фактором распространения французского влияния в Бразилии являлась частная инициатива мореплавателей и купцов, в то время как политика короны претерпевала весьма значительные изменения, переходя от поддержки трансатлантических плаваний к полному их запрету и наоборот. Наиболее ярким примером тому служит история Жана Анго - "знаменитого губернатора Дьеппа при короле Франциске I, коммерсанта, судовладельца, сборщика налогов, советника короля, главы корсаров и немного пирата в душе, влиятельного вельможи и любителя судебных разбирательств"⁴ . С его именем связаны многие эпизоды противостояния Франции и Португалии в Новом Свете.

Анго родился в 1480 г. в богатой семье, происходившей из Руана, но обосновавшейся в Дьеппе. Его дед получил в 1508 г. потомственное дворянство, но и после этого не прекратил банковской деятельности. Отец, Жан Анго-старший, стал судовладельцем, который не только ссужал деньги под залог прибыли, полученной после прибытия кораблей из заморских стран, но и сам снаряжал экспедиции. Удачные коммерческие операции позволили ему значительно увеличить свое состояние.

После смерти отца Анго-младший продолжил его деятельность. Он вступил в союз с судовладельцами Дьеппа, Онфлёра, Руана и Гавра, входил в ряд купеческих компаний, отправлял суда к берегам Бразилии и Ньюфаундленда. В дальнейшем сферой его действий стала вся Атлантика, а затем - и другие регионы, которые португальцы считали сферой своего влияния, в частности Восточная и Юго-Восточная Азия. Под контролем Анго в разное время находилось от 20 до 70 кораблей. Среди капитанов были известные мореплаватели: Дж. да Веррацано, флорентиец по происхождению, исследовавший побережье Северной Америки и первый начавший давать различным местностям в Новом Свете имена, восходящие к реалиям Старого Света; братья Жан и Рауль Пармантье, первыми из европейцев побывавшие на Суматре; Ж. Флёри, получивший известность после того, как отбил у испанцев корабли, перевозившие сокровища ацтеков, и другие.

Вскоре Анго замечают "сильные мира сего": архиепископ Руана, кардинал Амбуазский, делает его виконтом Дьеппа и хранителем печати. В 1525 г. Анго становится советником города, и его дела принимают такой размах, что помимо экспедиций в Бразилию, на Антильские острова и в Гвинею, он снаряжает корабли в Индию, которая еще более ревниво охранялась от чьих бы то ни было посягательств.

Знаком богатства и влияния Анго стал построенный из различных пород тропического дерева дворец в Дьеппе, равного которому современники еще не видели. Именно здесь судовладелец в 1532 г. принимал Франциска I, оценившего по достоинству всю роскошь отделки, частью которой являлись барельефы, запечатлевшие подвиги нормандцев в заморских странах, и в том числе в Бразилии. Анго показал королю, сопровождавшему его дофину и его брату (будущему Генриху П) заморские диковинки, привезенные капитанами: обезьян, рептилий, попугаев и даже настоящих дикарей. Хозяин не преминул сопроводить высоких гостей в порт, чтобы те полюбовались его кораблями. Франциск I высказал свое одобрение и наградил Анго титулом капитана Дьеппа. Неизвестно, шла ли в ходе визита речь об участии королевской власти в развитии дальнейшей торговли с Бразилией, однако современники истолковали приезд короля как поддержку начинаний Анго⁵ .

⁴ Guenin E. Ango et ses pilotes (D'apres les documents inedits tires des archives de France, de Portugal et d'Espagne). Paris, 1901, p. 1. В данном издании французский исследователь Э. Генен приводит, полностью или в отрывках, многие документы, дающие представление о франко-бразильском соперничестве на море.

⁵ Hemming J. Red Gold. The Conquest of Brazilian Indians (1500 - 1760). Cambridge (Mass.), 1978, p. 12; Cloulas I. Henri II. Paris, 1985, p. 76.

стр. 199

Тот деревянный дворец, в котором был устроен прием в честь короля, погиб при пожаре (от него остались лишь небольшие фрагменты интерьера), однако замок Варанжвиль (летняя резиденция Анго) сохранился до наших дней. Он выдержан в итальянском стиле, а его внутренний двор украшают медальоны, изображения в которых навеяны образами Нового Света. Этот замок, известный сейчас как "Поместье Анго", находится в 7 км от Дьеппа и входит в число известных памятников архитектуры XVI в.

Все это стало наглядным примером успехов Анго как судовладельца, занимавшегося прямой торговлей с заморскими странами и исповедовавшего принцип свободы морей. Размах его деятельности тревожил Португалию, которая с приходом короля Жуана III в 1521 г. начинает проводить политику монополии на свои американские колонии. При его предшественнике, короле Мануэле, поначалу больше внимания уделялось восточному направлению и торговле с Индией. Бразилия же не вызывала такого интереса, так как явных богатств там обнаружено не было (к тому же после плавания Кабрала в 1500 г. португальцы не посылали больших экспедиций для исследования ее берегов). "Земля Святого Креста" в первое время рассматривалась как "весьма удобная и необходимая остановка для плаваний в Индию"⁶ . Речь идет о своеобразной дуге, которую мореплаватели описывали в Атлантике, отклоняясь от африканского побережья; западнее Азорских островов начинается зона пассатных северо-западных ветров, которые намного облегчают плавание парусных судов. Португальские каравеллы, следовавшие курсом на юг Африки, специально описывали большую дугу к западу, чтобы воспользоваться благоприятными ветрами и течениями.

Интересно, что король Мануэл даже не сразу добавил к своему титулу формулу, символизирующую его владычество над новой территорией. Единственное, что заинтересовало Португалию, - красное дерево: капитан А. Гонсалвиш, посланный в 1501 г. оценить возможную пользу от недавно открытых земель, сообщал, что там нет ничего ценного и пригодного к использованию, кроме этой древесины⁷ .

Бразильские индейцы знали, как получать краситель из пау бразил; от них этому научились португальцы. Впрочем, красное дерево с подобными свойствами было уже известно в Европе; различали несколько его видов, распространенных на Цейлоне, в ряде регионов Суматры и во внутренних районах Индии⁸ . В Бразилии пау бразил встречался в основном на Атлантическом побережье от Пернамбуку до Рио-де-Жанейро, однако в результате неумеренной вырубки сохранился лишь во внутренних районах страны. Древесина пау бразил отличалась прочностью, из нее делали мебель и даже использовали в кораблестроении. Разновидностью пау бразил являлось палисандровое дерево, чья темно-красная древесина с фиолетовым оттенком использовалась при производстве мебели и музыкальных инструментов, так как она не усыхала со временем и хорошо полировалась.

Однако европейцев в первую очередь интересовали те разновидности пау бразил, из которых извлекался краситель. В 1502 г. Мануэл объявил добычу и торговлю этим деревом монополией короны, уступив ее в недавно открытых землях богатому лиссабонскому купцу Ф. ди Норонья, к которому затем присоединилось еще несколько купцов. Они добились того, что Португалия прекратила ввоз красного дерева из Индии и Юго-Восточной Азии, обязуясь взамен отправлять за ним в Бразилию три корабля в год⁹ и отчислять пятую часть прибыли в королевскую казну, а также осваивать за свой счет территорию новой колонии и ставить там крепости. В 1504 г. Норонья был отдан во владение остров Св. Иоанна (который теперь носит имя купца), однако выполнять взятые обязательства ему становилось все труднее.

⁶ Julien Ch. -A. Les debuts de l'expansion et de la colonisation francaise (XV^e -XVP siecles). Paris, 1948, p. 89.

⁷ Hemming J. Op. cit., p.10.

⁸ Simonsen R.S. Historia economica do Brasil (1500 - 1820). Sao Paulo, 1969, p. 60.

⁹ Ibid, p. 53. Американский исследователь Д. Хемминг говорит о шести кораблях в год. - Hemming J. Op. cit., p. 10.

стр. 200

Насколько прибыльным было освоение Бразилии для португальской короны? По подсчетам бразильского историка Р. Симонсена, стоимость того груза пау бразил, который могла взять на борт шхуна водоизмещением 120 т, в семь раз уступала стоимости такого же по объему груза пряностей из Юго-Восточной Азии. Иными словами, экспорт из Бразилии уступал по прибыльности другим источникам пополнения королевской казны, что не способствовало активному развитию португальской торговли в этом регионе.

Напротив, французы, не имевшие подобного выбора, были очень заинтересованы в бразильских товарах, не только получая их у местных жителей, но и захватывая португальские корабли. По мере развития заморской торговли французские купцы выработали несколько способов организации экспедиций в Бразилию. В первом случае собственник судна предоставлял корабль и товары на обмен, а также выплачивал капитану и экипажу определенную сумму за то, что они прибудут с грузом в оговоренный срок в назначенный порт¹⁰ . Если требовались дополнительные средства, можно было прибегнуть к займам, которые достигали значительных сумм в случае организации далекой экспедиции. В обычных же случаях крупные займы не были выгодны ни заемщику, ни кредитору: заимодавец не хотел рисковать, отдавая слишком большую сумму, а получатель кредита мог столкнуться с тем, что проценты по нему превышали полученную прибыль¹¹ .

Другим вариантом было разделение расходов и обязанностей по снаряжению экспедиции между несколькими людьми, сообща решавшими лишь то, какие именно товары и снаряжение необходимы для предстоящего плавания. Иногда владелец судна мог взять в долю специального поставщика, который брал на себя все хлопоты по приобретению товаров и снаряжения, получая за это треть прибыли¹² .

В первые десятилетия XVI в. не проводилось систематического освоения Бразилии; был лишь набросан примерный план административной организации страны. Поэтому на этом этапе влияние Португалии активно оспаривалось французскими мореплавателями. Соперники упрекали друг друга в грабежах и пиратских нападениях, однако этой проблеме не уделялось большого внимания в дипломатической переписке обоих дворов; французские и португальские судовладельцы сами улаживали между собой вопросы об убытках.

Все изменилось с восшествием в 1521 г. на португальский престол Жуана III, начавшего политику строгой охраны португальских владений в Америке от иностранных посягательств. Формально речь шла о мерах против пиратов, однако одновременно приказывалось уничтожать любые французские корабли, обнаруженные в Бразилии.

Особенно встревожило Жуана III известие, полученное от португальцев, торговавших с Францией, о том, что Веррацано предложил Франциску I проект основания колонии в Бразилии и заселения этой страны. Целью ее было завершение исследования побережья и восстановление разрушенных португальцами французских факторий. Во Францию был направлен посол Ж. ди Силвейра, которому было поручено этому воспрепятствовать, а также договориться о возвращении захваченных португальских кораблей. Силвейра должен был также получить формальные гарантии того, что французские мореплаватели не будут нападать на суда его страны под угрозой санкций. Посол "указал королю Франции, что хотя между двумя монархами нет войны, но есть мир и дружба, их подданные чинят друг другу убытки на море, как если бы это была необъявленная война"¹³ .

Силвейра был хорошо встречен при дворе Франциска, однако не получил конкретных обещаний со стороны последнего; казалось, король более заинтересован в продол-

¹⁰ Tomlinson R.J. The Struggle for Brazil: Portugal and the "French Interlopes". New York, 1970, p. 55.

¹¹ Mollat M. Le commerce maritime normand a la fin du Moyen Age. Paris, 1952, p. 391 - 392.

¹² Tomlinson R.J. Op. cit., p. 56.

¹³ Цит. по: Guenin E. Op.cit., p.190. Документ датирован 1522 г., без указания дня и месяца.

стр. 201

жении переговоров, нежели в их завершении. Тем не менее экспедиция Веррацано в Бразилию была отложена. Дело заключалось в том, что в это время Франциск воевал с Испанией (шли Итальянские войны) и был заинтересован в Португалии как в союзнице; кроме того, он хотел выдать замуж за Жуана III свою дочь Шарлотту. Это было для него гораздо важнее, чем разбирательства со своими судовладельцами о том, кто и куда снарядил корабли. Франциск пошел на уступки, но в дело вступило Адмиралтейство Франции, финансово заинтересованное в продолжении экспедиций; так как именно оно надзирало за выполнением королевских приказов, то его политика нейтрализовала распоряжения короля. Иными словами, Анго продолжал свою деятельность, опираясь на Адмиралтейство, которое выдает ему и его компаньонам так называемые каперские свидетельства ("lettres de marque") - своеобразные лицензии на захват одного или нескольких португальских кораблей и их груза в счет возмещения убытков, понесенных по вине португальцев.

Использование подобных документов стало новым этапом экономического соперничества Франции и Португалии в Бразилии. Будучи введенными для того, чтобы компенсировать убытки судовладельцев и капитанов, потерявших свой груз, каперские свидетельства фактически поощряли захваты португальских кораблей.

Здесь необходимо небольшое отступление. Термины "пират" и "корсар" подчас используются как синонимы, хотя на самом деле между ними существует значительная разница. Корсар - это капитан (или владелец) судна, получивший каперское свидетельство; оно определяет те условия, на которых ему позволено захватить иностранный корабль, принадлежащий державе, с которой в данный момент идет война. В этом же документе фиксируется сумма, которую корсар имеет право "взыскать" с капитанов иностранных судов в счет понесенных им ранее убытков (причиненных действиями той страны, судно которой захвачено корсаром). Обязательным условием является декларация всех доходов, полученных по каперскому свидетельству и отчет перед королевскими чиновниками. Соблюдение этих правил в глазах окружающих превращало профессию корсара во вполне законное ремесло - каперство.

Нарушение предписаний и действия на свой страх и риск, без легального основания, делали корсара пиратом, нападающим на любые корабли без разбора лишь в погоне за наживой. За это капитан, отразивший в открытом море нападение пиратов, имел право вздернуть их на рее своего судна без дополнительных разбирательств (напротив, корсар в таком случае считался военнопленным, за которого назначался выкуп).

Расцвет каперства приходится на XVII-XVIII вв.: именно тогда складывается сложный свод законов и правил, определяющих действия корсаров. В 1676 г. Ж. Б. Кольбер, министр Людовика XIV, учреждает Совет по захватам кораблей. В XVI в. подобного рода делами ведало Адмиралтейство Франции и адмиралтейства отдельных провинций - Бретани, Нормандии, Гиени и Прованса¹⁴ . По выдаваемым ими каперским свидетельствам 1530 - 1540-х годов можно судить о формировании "правил" захватов на море.

В 1524 г. дочь Франциска Шарлотта, которую отец прочил в супруги Жуану III, умерла, а в следующем году Франциск попал в плен после битвы при Павии. Анго в числе других помог собрать выкуп, необходимый для его освобождения. Адмиралтейство продолжало свою политику, и в 1526 г. Силвейра сообщил о подготовке экспедиции в Бразилию, благодаря чему португальская сторона приняла определенные меры, послав к берегам Бразилии собственную эскадру. Однако исследователи, описывающие ход событий, не сходятся в деталях относительно количества французских кораблей и их принадлежности бретонцам или нормандцам. Согласно одним данным, у французов было четыре судна, из них три нормандских и один бретонский; согласно другим, речь шла о трех бретонских кораблях, "несших цвета и гербы герцогства и ко-

¹⁴ Taillemite E. Course. - Dictionnaire de l'Ancien Regime (sous la direction de Lucien Bely). Paris, 1998, p.361 - 362.

стр. 202

ролевства"¹⁵ . Эта деталь очень важна, так как бретонцы имели право напрямую торговать с Португалией и ее колониями, и нападение на их суда вызвало реакцию на высшем уровне.

В это же время в Бразилию прибыла португальская эскадра под командованием К. Жакиша, состоящая из одного обычного корабля и пяти каравелл¹⁶ . Она двигалась вдоль побережья, спускаясь от Пернамбуку к Бухте Всех Святых, где в порту, близ устья реки Сан-Франсишку, обнаружила французские корабли.

Бой (с использованием артиллерии) продолжался целый день; французы потерпели поражение. Жакиш конфисковал их корабли и ценный груз, а пленных переправил в Пернамбуку, где с ними жестоко расправились (пленных зарыли по грудь в землю, а затем расстреляли)¹⁷ .

Когда во Франции узнали об этом, то возмущение судовладельцев было столь велико, что сам губернатор Бретани, граф Лаваль, отправился к королю, требуя его вмешательства. Франциск направил Жуану III протест по поводу того, что в мирное время истребляют его подданных; потерпевшие судовладельцы 3 июля 1529 г. получили каперское свидетельство "за ограбление принадлежащих им трех кораблей и за убийство их экипажей"¹⁸ . Однако дальше этого Франциск не пошел, так как находился в сложной ситуации: он должен был отстаивать интересы своих подданных и одновременно просить у Португалии крупный заем, чтобы выкупить сыновей - дофина и герцога Орлеанского - оставшихся в плену после освобождения Франциска. Поэтому граф Ангулемский ходатайствовал в Лиссабоне о предоставлении компенсации родственникам погибших в Бухте Всех Святых, в то время как посол Франции Лагард хлопотал о займе в 400 тыс. крузадо. Одновременно с этим обсуждался проект бракосочетания Франциска и Леоноры, вдовы короля Мануэла и сестры Карла V (этот брак был одним из условий Мадридского мирного договора между Франциском I и Карлом V). Идя навстречу Португалии, французский монарх предложил создать совместные комиссии по выяснению понесенных убытков и определению той части океана, где французы могли бы плавать, не подвергаясь нападению¹⁹ . С другой стороны, в начале 1530 г. общими усилиями дворянства, духовенства и городов была собрана сумма, необходимая для выкупа королевских сыновей, причем помощь Португалии не понадобилась. В этот период Франциск был склонен прислушиваться к мнению своего Адмиралтейства, защищавшего интересы судовладельцев²⁰ .

Поводом к действию стал инцидент с кораблем, принадлежащим Анго. Он повстречал испанский галеон, возвращавшийся с Антильских островов с грузом золота, жемчуга, кораллов и сахара. Экипаж Анго захватил этот груз как принадлежащий Карлу V, который в тот момент находился в состоянии войны с Францией. Судно, спасаясь от бури, укрылось в устье одной из португальских рек и было задержано береговой охраной, которая конфисковала перевозивший груз как контрабанду. Экипаж был поначалу при-

¹⁵ Lima-Barbosa M. Les Francais dans l'histoire du Bresil. Paris - Rio de Janeiro, 1923, p. 33 - 34; Julien Ch.-A. Op.cit., p. 95 - 96. Л. Ю. Слёзкин также приводит данные о трех кораблях. - Слёзкин Л. Ю. Указ. соч., с. 59.

¹⁶ Lima-Barbosa M. Op.cit., p. 33 - 34. По другим данным, у Жакиша было "четыре быстроходных корабля под латинскими (косыми. - О. О.) парусами". - Julien Ch. -A. Op. cit., p. 95.

¹⁷ Существует значительное разногласие в вопросе датировки описанных событий: французские историки Ш. -А. Жюльен и А. Пижонно относят их к 1526 г., при этом А. Пижонно упоминает о другой карательной экспедиции К. Жакиша в 1516 г. -Julien Ch. -A. Op.cit., p. 95; Pigeonneau H. Histoire du commerce de la France, v. 2. Paris, 1889, p. 140. Французский историк Э. Генен и бразильский исследователь Э. Буэно относят жестокую расправу с пленными именно к 1516 г. - Guenin E. Op.cit., р. 15; Bueno E. Brasil: шла Historia. A incrfvel saga de um pais. Sao Paulo, 2003.

¹⁸ Guenin E. Op.cit., p. 193.

¹⁹ В документах, приведенных Э. Гененом, есть свидетельства о деятельности смешанных франко-португальских комиссий в Байонне в 1525, 1531, 1535, 1539 г. - Guenin E. Op. cit., p. 191, 195, 200, 209.

²⁰ Португальский посланник Ж. Монтейру 10 марта 1527 г. в письме Жуану III отмечал, что "адмирал Франции действует по соглашению с судовладельцами, поощряя их действия". - Ibid, p. 192.

стр. 203

говорен к смерти, затем помилован, после того как Анго заплатил за пленников выкуп. Он и адмирал Франции Ф. Шабо, которому была обещана часть прибыли, сделали все, чтобы втянуть в разбирательство королевскую дипломатию. В результате 27 июля 1530 г. Анго получил каперское свидетельство, по которому в течение трех месяцев мог "задерживать, арестовывать и захватывать силой оружия, если потребуется, на море и на суше людей, корабли, золото, серебро, припасы и товары, принадлежащие королю Португалии или его подданным". Все это должно было покрыть как расходы Анго по выкупу своего экипажа, попавшего в плен (250 дукатов), так и стоимость захваченного и отбитого португальцами испанского галеона (10 тыс. экю). То, что Анго сумеет получить в соответствии с каперским свидетельством, должно было быть зарегистрировано королевскими чиновниками²¹ .

Со своей стороны, глава Адмиралтейства Шабо также сделал необходимые распоряжения²² . Он вновь подчеркнул, что Анго может возместить свои убытки за счет португальцев только в течение трех месяцев²³ . Несмотря на то, что каперское свидетельство оставалось у судовладельца недолго (об этом см. ниже), похоже, что он все же сумел что-то по нему получить. Э. Генен приводит любопытный документ, по которому в Ла-Рошели были конфискованы товары нескольких португальских купцов на сумму 2637 ливров 7 су, из которых 2 231 ливр 17 су 11 денье пошли Анго, а остаток был выплачен кредиторам португальцев в счет поставок товаров²⁴ .

Письмо Франциска I адмиралу Франции и вице-адмиралам Нормандии, Гиени, Бретани и Прованса свидетельствует о тех мотивах, которыми руководствовался король, выдавая судовладельцам и капитанам каперские свидетельства: "Дошло до нас, что многим нашим подданным из Нормандии и Бретани, а также из Прованса, были учинены многие жестокости и несправедливости, так что многие жены стали вдовами, а дети - сиротами, влачащими жалкое существование... из-за того, что король Португалии захватил и удерживает корабли, товары и иное имущество их мужей и отцов, самих же их предав смерти... И не принимает во внимание этот король, что (пострадавшие) были всего лишь бедными наемниками, зарабатывающими себе на жизнь плаваниями в морях, которые принадлежат всем (выделено мной. - О. О.)... И если бы один из этих моряков нарушил (закон) и подал повод умертвить его, захватить и удерживать корабли и имущество, то (королю) надлежало обращаться к капитанам, хозяевам и другим лицам, ответственным за снаряжение и отправку кораблей, а не к бедным наемникам, которые не знают за собой никакой вины. Ведь нами упомянутые подданные выходят в море единственно с целью торговли и не заходят в края, которые были бы подданными упомянутого короля Португалии и подчинялись бы ему. И сколько (раз) по различным поводам и через послов мы просили упомянутого короля отправить кого-нибудь для рассмотрения этих жалоб и наказов, чтобы затем по ним было произведено возмещение, что мы желаем из жалости... к тем бедным вдовам и сиротам, коих много и кои могут требовать правосудия перед королем Португалии... Он же на все наши просьбы отвечал в таких выражениях, использовал такие опровержения и отсрочки, что ясно дал нам понять, что

²¹ Lettre de marque accordee a Jean Ango et achetee par l'ambassadeur portugais. - Guenin E. Op. cit., p. 249 - 251.

²² Lettre de Philippe Chabot a ses vice-amiraux et tous les autres officiers et justiciers de l'Amiraute. - Ibid., p. 252 - 254. Приказ Шабо не препятствовать действиям Анго датирован 12 марта 1530 г., однако его формулировки в точности совпадают с каперским свидетельством от 27 июля 1530 г. Противоречие объясняется тем, что в первой половине XVI в. во Франции новый год начинался не в январе, а на Пасху. После Пасхи 1530 г. (по современному календарю) начинается старинный 1530 г., который заканчивается на Пасху 1531 г. (по современному календарю). Время с 27 июля по 12 марта укладывается в рамки одного периода от Пасхи до Пасхи, поэтому оба документа помечены одним годом. По современному календарю 12 марта 1530 г. является 12 марта 1531 г.

²³ Guenin E. Op. cit., p. 193. Непонятным остается, почему каперское свидетельство с ограниченным сроком действия вступает в силу только через семь месяцев после выдачи.

²⁴ Guenin E. Op. cit., p. 252. М. Молла, упоминая этот документ, дает ссылку на португальские архивы, хотя он уже опубликован Э. Гененом. - Mollat M. Op. cit., p. 504, note 184.

стр. 204

он вовсе не собирается предоставлять возмещение.., но (напротив) всегда преследовал до смерти упомянутых нами подданных, стараясь этим лишить нас средств и свободы плавать по морю, общему для всех (выделено мной. - О. О.)".

Исходя из этого, Франциск разрешил "всем капитанам, нашим подданным" захватывать португальские корабли, товары и экипаж, привозя их при этом в гавани и порты Франции, в возмещение понесенных убытков. Охранной грамотой для такого рода действий должна была быть заверенная копия вышеприведенного приказа²⁵ .

Анго не замедлил воспользоваться своим правом и наложил эмбарго на те португальские корабли, которые заходили во французские порты по пути во Фландрию. Это серьезно обеспокоило Жуана III; действия Анго задевали интересы и императора Священной Римской империи, короля Испании Карла V, поэтому они объединили свои усилия в стремлении аннулировать каперское свидетельство Анго или выкупить его. В Париж был направлен новый португальский посол А. де Атаид (Силвейра к этому времени умер), которому поручалось напомнить, что французские корсары с начала века захватили 300 судов с грузом стоимостью около 1 млн. крузадо²⁶ . Жуан III устами посла призывал немедленно отозвать каперское свидетельство, использование которого приведет к настоящей войне вассалов двух монархов. Особое внимание уделялось Анго: Лиссабону были известны его возможности, и португальский король очень опасался того, что когда они будут пущены в ход, торговля его страны в Европе серьезно пострадает²⁷ .

Одновременно с этими переговорами стороны продолжали свою прежнюю политику: так, Атаид, только приехав в Париж, получил секретное уведомление о том, что адмирал Португалии в Бразилии, М. А. ди Соза, задержал два французских корабля, груженных деревом пау бразил²⁸ . Жуан III боялся, что известие об этом осложнит миссию Атаида, поэтому послу предписывалось как можно дольше отрицать факт нападения на французские корабли; если же не будет другого выхода, признать его, но возложить ответственность на самих французов, "которые торгуют в тех местах, где право на это имеет лишь португальский король, причем оно подтверждено как давностью владения (Бразилии), так и значительными силами, которыми Португалия располагает в этих краях²⁹ .

Миссия Атаида не увенчалась успехом: Франциск отправил дело на рассмотрение своему совету, а тот признал законность каперского свидетельства. Кроме того, Анго лично явился ко двору, чтобы защитить свои права. Поэтому португальцы применили другую тактику - переговоры с адмиралом Франции (как отмечалось, он не только поддерживал экспедиции Анго, но и был финансово в них заинтересован).

Фактически речь шла о подкупе Шабо, который получил 10 тыс. крузадо и ценные гобелены, а взамен согласился стать посредником между Анго, своим бывшим компаньоном, и Жуаном III в лице его посла. Этот последний еще торговался из-за возмещения в 60 тыс. франков, положенных Анго, но в конце концов португальские и французские представители пришли к соглашению. 11 июля 1531 г. Атаид добился того, чтобы Анго вернул ему свое каперское свидетельство.

После этого Шабо настоял на том, чтобы Франциск I отозвал подобные грамоты, выданные им ранее, а в дальнейшем тщательно исследовал основания для просьб о выдаче таких документов. Со своей стороны адмирал также предпринял ряд действий: в частности, запретил Анго отправлять экспедиции в Бразилию либо в другую португальскую колонию. Атаид, сообщая эту новость своему государю, указывает, что в момент появ-

²⁵ Каперское свидетельство, пожалованное жителям Нормандии, Бретани и Прованса. - Guenin Е. Ор. cit., p. 194 - 195.

²⁶ Интересно, что в письме Жуана III Силвейре от 26 января 1530 г. цифра 300 уже возникала, но тогда стоимость такого количества кораблей с грузом оценивалась лишь в 500 тыс. крузадо. - Guenin E. Op. cit., р. 193.

²⁷ Письмо Жуана III Антонио де Атаиду 22 апреля 1531 г. - Guenin E. Op. cit., p. 93.

²⁸ Ibidem; Varnhagen F.A. Historia geral do Brasil, t. 1. Sao Paolo, 1960, p. 124.

²⁹ Письмо Жуана III Антонио де Атаиду, июнь 1531 г. - Guenin E. Op. cit., p. 93.

стр. 205

ления этого распоряжения Анго снаряжал четыре корабля в Гвинею. Посол надеялся, что "судовладельцы упомянутых портов Нормандии подчинятся приказу, но гарантировать это невозможно по причине непостоянства и ветрености, свойственной французам"³⁰ .

На фоне этой напряженного дипломатического противоборства разворачивались не менее драматические события при попытке французов основать колонию в Бразилии для налаживания постоянной торговли с индейцами.

В декабре 1530 г. Б. д'Орнесан, барон де Сен-Бланкар, командовавший королевскими галерами в Средиземном море, снарядил корабль "Ла Пелерин" для плавания в Бразилию; значительной частью груза стали пушки и снаряжение для будущего форта и его гарнизона. Оружие, перевозимое командой в 120 человек, могло быть использовано не только для обороны форта, но и во время плавания, в случае нападения на судно.

Отплыв из Марселя, корабль через три месяца достиг "островов Бразилии в месте, называемом Фернамбук"³¹ . Там моряки встретили шестерых португальцев, которые напали на них вместе с индейцами; оказав им отпор, французы заключили мир с индейцами, а шестерых португальцев взяли к себе на службу, чтобы возвести форт, где хранились бы товары и где можно было бы укрыться людям. Одновременно велась активная торговля с индейцами. В обмен на марсельские товары французы получили столько местных, что "форт едва мог их вместить". Убедившись, что форт снабжен всем необходимым и сможет постоять за себя, капитан Ж. Дюпре распорядился, чтоб корабль возвратился во Францию с ценным грузом: "5 тыс. кинталов (1 кинтал примерно соответствует 60 кг) дерева пау бразил, которое шло тогда во Франции по 8 дукатов за кинтал, что составляло 40 тыс. дукатов; 300 кинталов хлопка...; столько же мер местных злаков...; 600 попугаев, знавших уже несколько слов по-французски, по цене 6 дукатов за штуку, что составляло 3600 дукатов; 3 тыс. шкур леопардов и других животных, по цене 3 дуката за штуку...; золотая руда на 3 тыс. дукатов и целебные масла на сумму 1 тыс. дукатов"³² . Приведенный список дает представление о тех бразильских товарах, которые более всего привлекали европейцев в этот период. Примечательно, что дерево пау бразил стоит на первом месте, а золотая руда - на последнем. В дальнейшем структура экспорта из Бразилии претерпит существенные изменения. Р. Симонсен, комментируя перечисление товаров, замечает, что, по сведению некоторых хронистов того времени, в Европе особенно ценились попугаи с желтым оперением, поэтому индейцы шли на хитрость, подкрашивая перья продаваемых попугаев³³ .

Корабль благополучно пересек Атлантический океан и зашел в испанский порт, чтоб пополнить запасы продовольствия. Там новый капитан (Дюпре остался в Бразилии с большей частью команды) познакомился с португальцами, находившимися в том же порту. Они, по их словам, направлялись в Рим, так что часть пути можно было пройти вместе. Однако в результате дружелюбие португальцев оказалось уловкой; корабль с грузом был конфискован, а капитан с командой взяты в плен. Что же касается тех, кто остался в Бразилии, то, как только стало известно о форте и фактории, Жуан III отдал приказ их уничтожить, а гарнизон перебить. Командующий фортом попытался договориться с карательной экспедицией, однако португальцы нарушили свои обещания и не

³⁰ Письмо Антонио де Атаида Жуану III от 18 августа 1531 г. - Guenin E. Op. cit., p. 196.

³¹ Речь идет об острове Сен-Алексис (Санту-Алейшу) на северо-востоке страны (современный штат Пернамбуко). - Ramerini M. The French Attempt in Brazil - Saint-Alexis, Rio de Janeiro, Sao Luis do Maranhao. - http://www.geocities.com/Athens/Styx/6497/frenchbrasil.html

Интересно, что в документах этого времени о Бразилии порой говорят как об острове или архипелаге островов, а не как о части материка. Подробнее об этом см: Lestringant F. Les strategies coloniales de la France au Bresil au XVI^е siecle et leur echec. - Etat et colonisation au Moyen Age et a la Renaissance. Lyon, 1989, p. 467.

³² Protestation de Bertrand d'Ornessan, baron de Saint-Blancard, commandant les galeres du roi dans la Mediterranee, contre la prise du navire "La Pelerine". - Guenin E. Op. cit., p. 44.

³³ Simonsen R.S. Op. cit., p. 57.

стр. 206

только не пропустили французов с товарами в какую-либо нейтральную зону, но взяли их в плен, а товары конфисковали. Б. д'Орнессан с возмущением описывает условия содержания пленных.

Интересно, как он расценивает действия соотечественников, находящихся в колонии другой страны. Король Португалии, по его мнению, не имеет там ни власти, ни особых полномочий, а местные жители живут по своим законам и обычаям. В любом случае португальский король имеет над этими "островами" власти не больше, чем король французский, так как море принадлежит всем, и каждый волен бросать якорь у берегов Бразилии, "поэтому это право не только французов, но и любых других наций", решивших торговать с индейцами. "Так должно быть еще и потому, что португальцы свободны в своих перемещениях во Франции, и ничто не стесняет их торговлю в этой стране. Следовательно, французы должны иметь те же права в Португалии и на вышеупомянутых островах, особенно в условиях, когда между двумя монархами заключен союз", -настаивает Б. д'Орнессан. В этих словах - косвенное признание принадлежности Бразилии Португалии, раз метрополия упоминается в одном ряду с "островами", однако главным требованием является свобода мореплавания и торговли. Кроме того, судовладелец подчеркивает, что его корабль, "не везущий ничего, что может быть расценено как военная контрабанда", был захвачен в мирное время³⁴ .

Новый этап франко-португальского соперничества за право посещать Бразилию относится к концу 1531 г. Через несколько месяцев после того, как португальцы при содействии адмирала Шабо выкупили у Анго каперское свидетельство, адмирал своей властью наложил эмбарго на суда, предназначенные к отправке в Бразилию и Гвинею. Эта мера затронула многих нормандских судовладельцев, которые попытались отстоять свои права. Португальский юрисконсульт Г. Ваш докладывал своему королю, что руанские торговцы собираются подать Франциску I прошение об отмене запрета, иначе они будут разорены, так как их заработок зависит от морской торговли. В 1532 г. руанский Совет двадцати четырех трижды протестовал против наложения эмбарго (в мае, августе и декабре).

Что же касается Анго, то он прибегнул к уловке, заявив, что его корабли "возвращаются из краев, куда ни один христианин еще не плавал" и, пока не будет доказано обратное, его экспедиции под запрет не подпадают. Другие судовладельцы поступали так же: они либо составляли фальшивые отчеты о плаваниях, либо "покупали молчание" служащих адмиралтейства, что, вероятно, выходило им дешевле, чем соблюдение запрета адмирала. Так что, хотя по требованию португальской стороны приказ Шабо был подтвержден еще раз³⁵ , похоже, он не возымел действия: буквально через несколько дней Ваш сообщает, что в Онфлёре идет снаряжение кораблей в Бразилию.

Иными словами, приморские провинции Франции, пользуясь своей автономией, не всегда подчинялись приказам властей, если это могло нанести ущерб их торговле с португальскими колониями и, в частности, с Бразилией. Интересно, что даже адмирал Шабо искал лазейки в собственных распоряжениях: в 1533 г. он позволил двум руанским торговцам отправиться с его ведома в Африку и Бразилию; значительная часть груза пау бразил должна была служить наградой за эту услугу³⁶ .

В 1533 или 1534 г. в Бразилию отправился капитан Бизере на корабле "Сен-Филипп"; примечательно в его экспедиции то, что она осуществилась по меньшей мере с ведома Франциска I, а то и по его распоряжению. В реестре секретных расходов короля за 1533 - 1534 гг. сохранилась расписка некоему Ш. Фору, который доставил письма капита-

³⁴ Protestation de Bertrand d'Ornessan..., p. 44 - 46.

³⁵ Копия приказа адмирала Франции, данная по требованию Белшиора Рапозу, дворянина из португальского посольства, от 28 июля 1532 г. - Guenin E. Op.cit., p. 199.

³⁶ Ibid, p. 157. См.также: Julien Ch. -A. Les voyages de decouverte et les premiers etablissements (XV^e -XVF siecles). Paris, 1947, p. 113.

стр. 207

на Бизере, где сообщалось о его возвращении; за это Фор получил 33 ливра³⁷ . Кроме того, казначею флота было выдано "из ларцов Лувра" 1500 ливров, "чтобы частично возместить жалование морякам и прочие расходы, связанные с путешествием капитана Бизере на острова и землю Бразилии, а также для возмещения расходов на доставку из порта Онфлёра в Париж большого количества красного дерева, которое капитан Бизере обнаружил на упомянутых островах и которыми он нагрузил свой корабль". 1500 ливров были выделены "сверх тех денег, которые были выданы упомянутому казначею на упомянутое путешествие"³⁸ . Можно предположить, что привезенное красное дерево предназначалось для отделки интерьеров королевских дворцов. Более, чем вероятно, что речь идет о заказе на пау бразил со стороны короны, так как работу моряков оплачивает (пускай частично) казначей военно-морского ведомства.

Несмотря на то, что, как показывает приведенный пример, торговые экспедиции в Бразилию могли снаряжаться по инициативе самого Франциска I, официально он их не поощрял. В 1535 г. король созвал комиссию в г. Байонна, на которой должны были разбираться дела о захватах кораблей и грузов в открытом море. Руанские судовладельцы по этому поводу жаловались, что "упомянутая комиссия полностью разрушила морскую торговлю": чтоб воспрепятствовать действиям купцов, португальцы будут вызывать их в суд не потому, что у них есть на то основания, а чтобы "задержать там вышеупомянутых судовладельцев и заставить их терять время³⁹ .

В 1537 г. Франциск вновь запретил своим подданным путешествия в Бразилию и Гвинею⁴⁰ . Это распоряжение наносило удар по экспортной торговле Руана, население которого было к тому же обложено значительными налогами. Руанские судовладельцы и купцы заявили, что если все так пойдет и дальше, они покинут страну и обоснуются за ее пределами. По их мнению, подобный ущерб "общественному делу" не наносился за целый век. К жалобам руанцев присоединились и парижские торговцы. В феврале 1539 г. "ассамблея купеческого прево, старшин, торговцев, буржуа постановила, что необходимо подать королю доклад, чтобы протестовать против его запрета отправлять корабли в Бразилию и Гвинею"⁴¹ .

Под давлением купцов и судовладельцев в 1540 г. этот запрет был отменен, что послужило толчком к дальнейшему развитию нормандской торговли⁴² . В конце 1541 г. посол Франциска I в Венеции, Пелисье, сообщал о своей беседе с португальским епископом, который, под видом дружеского совета королю, советовал воспрепятствовать плаваниям его подданных "в Индию и новые земли португальской короны". Иначе, уверял епископ, Жуан III передаст торговлю с этими странами под опеку Карлу V⁴³ .

Вероятно, Франциск I не последовал этому совету, так как в 1543 г. выдал Анго каперское свидетельство, которое должно было компенсировать захват трех его кораблей в Бразилии в 1532 г. В счет убытков были занесены не только конфискация судов Анго, груженных местными товарами, но и действия португальских кораблей в районе островов Зелёного мыса, помешавших другому судну Анго достичь Бразилии⁴⁴ .

³⁷ HeulardA. Villegagnon, roi d'Amerique. L'homme de mer au XVI^е siecle (1510 - 1572). Paris, 1913, p. 86. Он ссылается на издание: Depenses secretes de Francois I^er (annees 1533 - 1534). - Laborde L. de. Compte des batiments du Roi, v. 2. Paris, 1877.

³⁸ Heulard A. Op. cit., p. 86.

³⁹ Цит. по: Mollat M. Op. cit., p. 274.

⁴⁰ Эти запреты связаны с Лионским договором 1536 г. между Франциском I и Жуаном III о свободе их подданных торговать в портах Франции и Португалии. Однако в договоре не сказано, что данная свобода распространяется на колонии Португалии.

⁴¹ Цит. по: Mollat M. Op. cit., p. 262, 274; Pigeonneau H. Op. cit., p. 154.

⁴² Mollat M. Op. cit., p. 262, 274.

⁴³ Цит. по: HeulardA. Op. cit., p. 89.

⁴⁴ Письмо Франциска адмиралам и вице-адмиралам Франции, Бретани, Гиени и Прованса о правах советника короля Жана Анго. - Guenin E. Op. cit., p. 149 - 155.

стр. 208

В 1545 г. в "страну красного дерева" отправился Ж. Альфонс из Сентонжа. Этот мореплаватель был португальцем по происхождению, но состоял на службе у Анго. Составленный им отчет о плавании в Бразилию был на следующий год переложен в стихи и включен в сочинение Ж. Майяра "Книга описаний всех портов всех морей вселенной"⁴⁵ . К этому же времени относится любопытный документ: своеобразный "франко-тупи разговорник", в котором приведены как отдельные слова, так и целые фразы, необходимые для меновой торговли: названия бразильских и европейских товаров, выражения удовлетворения или неудовольства сделкой и т.п. Подобное стремление в буквальном смысле "найти общий язык" с индейцами свидетельствует о заинтересованности французских мореплавателей и купцов в расширении контактов с жителями "страны красного дерева"⁴⁶ .

В целом о плаваниях в Бразилию в 40-е годы XVI в. сохранилось меньше свидетельств, чем об экспедициях предыдущего десятилетия. Возможно, это было связано с тем, что Жуан III последовал совету находившегося в то время во Франции португальского ученого Д. ди Говейя и начал политику заселения своей колонии в Новом Свете. Система донатариев (обширных земельных пожалований, осваивать которые владелец должен был за свой счет), по мысли Говейя, позволила бы следить за тем, чтобы местные жители не продавали пау бразил никому, кроме португальцев. Кроме того, отсутствие заготовленной заранее с расчетом на оптовую торговлю древесины сделало бы для французов невыгодным столь далекое плавание⁴⁷ . Закупка пау бразил самой Португалией в то время была крайне нерегулярной; и в сочетании с неизбежными убытками от кораблекрушений и нападений корсаров это приводило к тому, что Бразилия как колония практически не приносила дохода. Тем не менее Португалия не хотела ее уступать как из стратегических соображений (чтобы не ставить под угрозу морской путь в Ост-Индию), так и в надежде обнаружить в Бразилии месторождения драгоценных металлов (эти ожидания подогревались тем, что в Перу и Мексике испанцами были открыты богатые месторождения серебра). Пожалование донатариев способствовало освоению Бразилии Португалией без крупных затрат со стороны метрополии.

Что же касается Анго, то к концу 1540-х годов его огромное состояние, составленное на трансатлантической торговле, стало таять. К заимствованиям у него неоднократно прибегал Франциск I, нуждавшийся в средствах для содержания своего двора. Кроме того, Анго предоставлял свои корабли для всех морских войн, которые вел Франциск; похоже, что каперское свидетельство 1543 г. не возместило расходов. Богатства судовладельца оказались к концу правления Франциска в значительной мере растраченными; после смерти короля Анго впал в немилость при дворе. В 1549 г. его арестовали по обвинению в растрате денег "и других злостных нарушениях, допущенных по отношению к военно-морскому ведомству"⁴⁸ . Генрих II, сменивший на французском престоле своего отца, Франциска I, наложил на Анго крупный штраф и лишил некоторых должностей. Судовладелец остался "капитаном Дьеппа", но дела его шли все хуже и хуже. Анго осаждают кредиторы, не успокоившиеся даже после его смерти в 1551 г.

Так закончилась пора франко-португальского соперничества в торговле с Бразилией. Значительное место здесь принадлежит судовладельцу из Дьеппа, который в пору своего могущества определял политику Франции в Бразилии в той же мере, что и Франциск I, а порой даже более последовательно защищал интересы своих соотечественников в Новом Свете. Он стал достойным противником Жуана III, и не случайно в даль-

⁴⁵ Maillard J. Premier livre de la description de tous les ports de mers de l'univers. Avec sommaire mention des conditions differentes, peuples et adresse pour le rung des vents propres a naviguer. - Подробнее см: Lestringant F. Op. cit., p. 468, 476.

⁴⁶ S'ensuyit le langaige du Bresil et du Francois. - La decouverte du Bresil. Les premiers temoignages choisis & presentes par Ilda Mendes dos Santos (1500 - 1530). Paris, 2000, p. 175 - 180.

⁴⁷ Simonsen R.S. Op. cit., p. 58.

⁴⁸ Mollat M. Op. cit., p. 504.

стр. 209

нейшем появилась легенда о том, как "буржуа" открыто выступил против короля, блокировав своими судами доступ в порт Лиссабона⁴⁹ .

Существует широкий спектр оценок характера плаваний французов в Новый Свет в 20 - 40-е годы XVI в. - от "исследовательского" и "торгового" до "пиратского". Необходимо отметить, однако, что в то неспокойное и бурное время любая торговая экспедиция неизбежно снаряжалась как военная, и в случае столкновения с португальскими кораблями и купцы, и корсары действовали схожим образом. В протестах против захвата кораблей французы подчеркивают тот факт, что и задерживавшие их португальские суда были военными, несмотря на официальный мир между двумя странами. Об этом же говорит Франциск I в каперском свидетельстве Анго 1543 г.

Иными словами, и французы, и португальцы действовали в Бразилии с позиции силы. Но как в таком случае французы обосновывали свое присутствие в Бразилии? Один из компаньонов Анго, П. Криньон, клеймя португальцев как "самый маленький в мире народ, для которого весь земной шар недостаточно велик, чтобы удовлетворить его алчность", восклицал: "Как могут они называть своими земли, которые они еще не исследовали, в которых они не распространили христианство и где их не любят и не уважают... Всего лишь проплыв вдоль побережья, они объявляют эти края своим владением". Себя же французы считали, напротив, способными завоевать дружбу и привязанность народов этих новых земель для прославления "доброго короля Франциска". Если бы он предоставил своим купцам больше свободы, они бы сумели сделать индейцев своими верными союзниками. Выдвигая принцип свободы морей, французы считали вполне обоснованным напрямую торговать с индейцами и получать прибыль от экспорта пау бразил⁵⁰ .

Франциск не препятствовал в этом своим подданным, однако нередко политические соображения толкали монарха на союз с Португалией (необходимость получения займов для выкупа из плена сыновей, попытка сделать Жуана Ш союзником против Карла V). В этом случае приморские провинции, города, а также отдельные судовладельцы продолжали торговать с Бразилией, не рассчитывая на поддержку короны.

Регулярность экспедиций в Бразилию на протяжении 20 - 40-х годов XVI в. поставила на повестку дня вопрос о переходе к активному проникновению в "страну красного дерева". В середине - второй половине XVI в. соперничество Франции и Португалии в Бразилии продолжалось на новом уровне: речь пойдет не только о свободе морей, но и о попытках основания французской колонии в португальских владениях.

⁴⁹ Thebault N. Les grandes realisations d'un armateur dieppois. - По материалам сайта: http://www.univlille3.fr/www/Asso/ach/ressort/Ango.htm

⁵⁰ Цит. по: Hemming J. Op. cit., p. 34; Guenin E. Op. cit., p. 12.