Открытие и освоение русскими Северной Азии не отнесешь к разряду забытых или малоизученных тем. Однако до сих пор в сибиреведении ощущается недостаток серьезных монографических исследований биографического плана. Сибирская история от схематизации и "безлюдства" теряет особенно много, ибо буквально наводнена ярчайшими, интереснейшими личностями.

22Профессор Московского государственного педагогического университета, кандидат исторических наук Г. А. Леонтьева давно поняла необходимость создания монографий о наиболее выдающихся сибирских первопроходцах. Еще в 1991 г. в издательстве "Просвещение" вышла ее книга об Ерофее Павловиче Хабарове. А к 300-летию присоединения Камчатки к России была издана книга о В. В. Атласове, личности также незаурядной и давно интересовавшей исследователей. Его называли и "камчатским Ермаком", и "покорителем Камчатки", и "последним землепроходцем", восхваляли и порицали, но обойти вниманием не могли, потому что именно ему выпало завершить серию русских географических открытий XVII в. и подготовить почву для путешественников следующего столетия.

Анализ широкого круга опубликованных и архивных источников, литературы, критическое переосмысление и новая интерпретация давно известных фактов- все это позволило Леонтьевой не только найти свой подход к изучению деятельности этого землепроходца, но и сделать ряд собственных открытий. Рецензируемая книга почти не оставила в биографии Атласова "белых пятен".

Еще в 1976 г. из работ Б. П. Полевого стали известны имя и отчество отца "покорителя Камчатки". Оказалось, его тоже звали Владимиром, и поскольку он, как и его знаменитый сын, тоже был казаком якутского гарнизона, это вызывало путаницу: их долго

стр. 160

принимали за одно лицо. В монографии целый раздел посвящен жизненному пути и служебной карьере отца "последнего землепроходца". Автор спорит с исследователями, считающими родиной будущего "покорителя Камчатки" Якутск: скорее всего, это был Соликамск, соответственно и матерью землепроходца была не якутка, как считают многие, а русская женщина. Подробно раскрыты в монографии причины интереса Атласова к Камчатке. Сам же камчатский поход 1696-1699 гг. изложен Леонтьевой весьма обстоятельно, что, по-видимому, положит конец многим расхождениям исследователей в определении деталей маршрута, людских потерь на разных этапах экспедиции и тому подобных вопросах.

Самым же важным из сделанных в книге открытий следует признать установление точной даты присоединения Камчатского полуострова к Российскому государству. О кресте, поставленном Атласовым вблизи речки Канучь - левого притока р. Камчатка, - было известно давно. Вырезанную на нем надпись привел в своей книге "Описание земли Камчатки (1756 г.) С. П. Крашенинников- первый ученый, исследовавший этот полуостров. Надпись гласит: "205 году июля 13 дня поставил сей крест пятидесятник Володимер Атласов с товарищи 55 человек". До Леонтьевой, кажется, никто не догадался связать водружение этого креста с общепризнанной в средневековье практикой закрепления новых земель за тем или иным христианским государством (с. 89).

Наблюдение ценное и перспективное, если учесть, что весь наш Север от Шпицбергена до Дальнего Востока был в свое время уставлен так называемыми поморскими крестами. Может быть, далеко не все они являлись всего лишь памятными и навигационными знаками, как считалось до сих пор? Думаю, будет уместно также напомнить слова известного русского историка М. К. Любавского, заметившего, что в средневековье глухая, пустынная местность, пока в ней не водрузят крест, вообще "представлялась русскому человеку... обиталищем многочисленных сонмов бесовских" ¹ .

В увлекательный рассказ о перипетиях похода Атласова удачно включены яркие картины уникальной природы Камчатки, подробное описание быта коренного населения- людей каменного века, внезапно столкнувшихся с чуждой им европейской цивилизацией, причем, в основном, в лице далеко не лучших ее представителей. Леонтьева пришла к заключению, что Атласов в отношении коренных жителей Камчатки проводил гибкую и мудрую политику (с. 100- 109). Действительно, по сравнению с некоторыми другими землепроходцами, например "покорителем Даурии" Хабаровым, "покоритель Камчатки" особой "жесточью" не отличался. Однако у Атласова не было заметно и проявлений особого гуманизма по отношению к "иноземцам". И если не удавалось склонить камчатские роды и племена к российскому подданству "ласкою и приветом" (как предписывалось официальными "наказами"), то Атласов без колебаний прибегал к силе. Иного и трудно ожидать от служилого человека, отправившегося на "прииск неясачных землиц". Но поскольку камчадалы серьезного сопротивления "покорению" не оказали, то в ходе атласовской экспедиции не наблюдалось и такого накала борьбы, как, скажем, во время походов того же Хабарова на Амур. В этой связи странным выглядит явное стремление Леонтьевой преуменьшить и без того не слишком большую ожесточенность военных столкновений на Камчатке. Неясно, в частности, на основании чего в книге делается заключение, что исход боев при взятии камчадальских "острожков" решали всего "несколько выстрелов" (с. 72, 82). Источники, на которые опирается автор, не дают для этого никаких оснований.

В монографии несколько по-новому представлен известный эпизод с ограблением атласовскими "новоприборными" казаками купца Белозерова, повлекшим за собой заключение "камчатского Ермака" в тюрьму. Однако попытки автора защитить Атласова в этом "деле" выглядят малоубедительно. Жаль, что противоречивость той эпохи не нашла должного отражения в книге. И это при том, что менталитет сибирских первопроходцев раскрыт в ней порой очень детально.

"Служилый мир" далекой восточной "украины" Российского государства изображен Леонтьевой рельефно, со всеми его проблемами- от семейно- бытовых до государственных. Не раз отмечается такая особенность социальной организации сибирского "войска", как тесное переплетение черт "официальности и казацких вольностей" (с. 26, 57). Эти наблюдения особенно важны в контексте последних изысканий наших историков о системе воеводского и "мирского" управления в Сибири XVII века ^2 . . Попутно, но также весьма основательно, Леонтьева затрагивает вопрос о характере общего управления Сибирью в XVII - начале XVIII века.

Ценным дополнением к монографии является статья ее редактора - В. А. Липин- ской, дающая представление об этнических процессах на Камчатке от эпохи Атласова до

стр. 161

наших дней. Леонтьева разработала проект герба Камчатской области, который официально утвержден еще в 1995 году. Развернутая аннотация к нему вместе с цветным и черно-белым изображениями приведены в книге и являются подлинным ее украшением (с. 164-169). Заметим, что камчатский герб, в отличие от массы других, появившихся в последнее время, не только очень выразителен, но и абсолютно грамотно, профессионально выполнен - согласно всем правилам теоретической геральдики.

Высоко оценивая проделанную Леонтьевой работу, нельзя обойти и ряда допущенных погрешностей. Острожек, основанный в верхнем течении Анадыря С. Дежневым, располагался не в тундре, как можно понять из книги (с. 58, 65), а в лесной зоне. Полоса лесов в верховьях Анадыря, действительно, сравнительно узка (15-20км.), но растут там не только береза и осина, но также ива, тополь и- целыми массивами- лиственница ^3. . река Алазея не "приток Индигирки" (с. 15): она впадает непосредственно в Ледовитый океан. Не ясно происхождение цитаты из Крашенинникова на с. 51 (сноска 34), не соответствующей подлинному тексту "Описания земли Камчатки". "Мода войсковому подразделению выступать под музыку" вряд ли "укоренилась" в Сибири лишь "при Петре I", как уверяет автор (с. 127): трубачи, барабанщики и литаврщики упоминались в "именных книгах" сибирских гарнизонов задолго до петровских реформ. Не точна подпись к рис. 2 - "Кочи русских землепроходцев" (с. 171). На этой гравюре из книги голландского географа Н. Витсена изображены три типа парусных судов, из которых только один - коч ^4 . Не всегда удачны пояснения "Словника" (например, "пищаль", по мнению Леонтьевой, это "ружье, которое при стрельбе издавало соответствующий звук"-с. 162).

Примечания

1. ЛЮБАВСКИЙ М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. М. 1909, с. 185.

2. См.: АЛЕКСАНДРОВ В. А., ПОКРОВСКИЙ Н. Н. Власть и общество. Сибирь в XVII в. Новосибирск. 1991; ВЕРШИНИН Е. В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Екатеринбург. 1998.

3. ГОЛУБЧИКОВ Ю. Н. География горных и полярных стран. (М.). 1996, с. 188.

4. WITSEN N. Noord en Oost Tartaryen. Amsterdam. 1785. Т. 2, с. 750-751.