Однажды, просидев над тетрадкой целую ночь, я написал, ну просто
великолепные стихи (на мой взгляд). И, желая похвастаться своими
многочисленными талантами, прочел их Непоседе, гостившему в ту пору у нас.
Он "воздал дань" моей декламации, непрерывно меняя форму и цвет, а затем
сказал: "Садись и слушай". Я сел и услышал.
"В большом тенистом лесу росло дерево, сплошь усыпанное крупными яркими
плодами. Какие это были плоды - никто не знал, то ли яблоки, то ли груши, а
может ананасы с бананами там висели, а может и арбузы с дынями - в общем это
не важно. А важно то, что очень хотелось этим плодам, чтобы их кто-нибудь
съел. А то чего им зря висеть-то, правда ведь?!
Вот один из них как закричит: "Самые сочные, самые вкусные, самые
свежие! Налетай, честной народ, сам прошусь к тебе я в рот!" А остальные
плоды помалкивают пока. Только искоса на смельчака поглядывают. Ну,
разумеется, сразу же на сей призыв кто-то да откликнулся. Ведь не на
субботник зовут и не взносы платить, а поесть приглашают. Это мы можем. И
съели. Да только вот незадача - чуть кусочек откусили, так сразу же и
выплюнули, а сам плод еще и ногой поддали: "Пшел вон, зараза!" То ли кислый
был, безвкусный какой, а может и терпкий - видно не дозрел еще.
Но вот прошло время - и другой плод орать начинает, остановиться не
может, чувствует - пора ему. А сосед его молчит, только про себя думает:
"Кричи, кричи. А я вот потерплю еще чуток, дозрею - уж меня-то точно никто
ногами не пнет - не посмеет." Ну, а на кричащий плод опять охотничков немало
нашлось, попробовали и говорят: "Ох, хорош! Ох, вкусен! Да только если бы
еще чуть-чуть дозрел, так ему бы вообще цены не было!" Слышит это сосед и
решает: "Какой я молодец! Вот подожду еще капельку и стану совсем
бесценным!" И ждет. Уж все остальные плоды прокричали свою плодино-лебединую
песню, а он все висит, дозревает. Но пришел, наконец-то день, когда решил
он, что уже пора, самое время. Набрал в грудь побольше воздуха (чтоб громче
крикнуть, лучше известить, что дозрел), поднатужился - и лопнул! Лопнул и
упал с дерева на землю. А к нему уже давно все, кто плодами лакомился,
приглядывались. Бросились они к нему, да только сразу же прочь от него
побежали, носы зажав. "Перезрел,- говорят, - испортился. Жаль, - говорят -
что мы его раньше не съели." Действительно, жаль. Присыпали его землей, чтоб
не пах и разочарованно разошлись."
Непоседа улыбнулся и сказал: "То-то же..." И исчез. А я с той поры
бросил писать стихи - стал ждать, пока не созрею.